Текст книги "Мир Авиации 2001 01"

Автор книги: Мир Авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

В апреле-мае 1989 года полк в два приема (управление полка + 1 АЭ и 2 АЭ + 3 АЭ) прошел ускоренное переучивание на базе 300-го апиб (аэр. Переяславка) на МиГ-27 Д. Курс лекций читали инженеры 1 ВА и 300-го апиб. Теоретическое переучивание сводилось к доведению под запись особенностей и отличия в эксплуатации от МиГ-23-го. По окончании переучивания сдали зачеты тем же инженерам с записью в летной книжке. Еще в начале апреля летчики 300 апиб перегнали и передали все свои МиГ-27Д на аэродром Озерная Падь.

В свою очередь 224 апиб передал 12 МиГ-23М в отдельную буксировочную АЭ (аэр. Новороссия), а остальные МиГ-2 ЗМ перегнали на базу длительного хранения на аэр. Степь. Все спарки МиГ-23УБ остались свои. По возвращению в полк после переучивания в Переяславке летчики проходили интенсивную десятидневную наземную подготовку, и после очередной сдачи зачетов, те, кто был в строю на МиГ-23, вылетали сразу на «27-м» самостоятельно. Выполнялся чистый полет по кругу, затем в комплексе полет в зону на простой пгыотаж – маршрут на средней высоте. На этом «по закону» переучивание считалось законченным. Летчики автоматом получали допуск по всем видам подготовки, достигнутым ранее. Так как спарка (МиГ-23У) очень сильно отличалась от боевого самолета (особенно, в оборудовании – небо и земля), на первое место в подготовке и переучивании вышли наземные тренажи в кабине самолета, отработка до автоматизма действий по этапам полета.

Теперь об отличиях, которые мне бросились в глаза. Появилось много нового оборудования, хотя основной комплект пилотажно-навигационного оборудования перешел с 23-го почти без изменений. Довольно долго пришлось привыкать к высотомеру, а в общем внешний вид и размеры кабины сохранены в микояновских традициях. Конечно, после «подслеповатой» кабины «23-го» обзор, особенно вперед-вниз, захватывал дух. Летчики между собой называли «27-й» «балконом». Все приборы, особенно на вспомогательных панелях, развернуты в сторону летчика. Все органы управления доступны без усилий. Лично у меня воспоминания о кабине «27-го» укладываются в одном слове – удобно.

Теперь об эксплуатации.

Очень непривычно было время раскрутки ИКВ. То есть во время подготовки самолета он все время находился под напряжением. Самая короткая, после которой можно производить запуск – 5 мин, нормальная – 30 мин.

Затем – наличие «гастронома» (панель АЗСов и переключателей оборудования) за спиной летчика слева на задней стенке кабины. Требовалось проверить и включить их до посадки в кабину. Если летчик и техник «совместными усилиями» что-то просмотрели – в воздухе, ж расстегивая ремней, ни под каким соусом ж дотянуться.

Запуск двигателя – практически без особенностей, единственно – поначалу невольно вздрагивал от женского голоса в наушниках. «Рита» – речевой информатор РИ – еще одно новшество «27-го».

Руление – здесь возникали трудности. Во-первых, давал себя знать все тот же эффект «балкона». Если на «23-м» «путеводной звездой» был почти все закрывающий (но в то же время как указкой показывающий ось самолета) нос, то здесь – приборная доска, а дальше бетон. Переплет фонаря и небольшой отражатель АСП-17 поначалу были слабым утешением. Во-вторых, управление МРК (механизм разворота колес), в выключенном положении носовое колесо отклонялось от педалей на малые углы (±6°), а при включении переключалось на большие (±30°). Но если на 23-м МРК включалось от вытягивания дужки на приборной доске и работало постоянно, то на 27-м для включения нужно было нажать кнопку «Приведение к горизонту – МРК» на ручке управления самолетом и удерживать постоянно во время разворота. Ну а если «рука бойцов колоть устала» – нос самолета резко бросало в противоположную сторону от разворота. Так что первые вылеты сопровождались немного «пьяным» рулением. Не миновала чаша сия и наш полк. В то время, будучи капитаном, нач. ПДС полка Окунев С. М., «выдохнув» и расслабившись после удачной посадки, слетел на развороте с рулежки на грунт, завязнув по самые щитки. В общем, поменялся сам стиль руления. Если на «23-м» практически все вписывались в разворот, используя инерцию самолета, то на «27-х» разворачивались только на оборотах, как говорится – в натяг.

Взлет, незначительно, но продолжительней, чем у МиГ-23. Сразу же в первом полете пришлось забыть все привычки с «23-го». Дело в том, что «влетанный» летчик на взлете практически не контролирует угол атаки по прибору. На МиГ-23 взлет скоротечный, и разбег на двух колесах практически отсутствует, да и по переплету фонаря и пресловутому носу легко выдержать взлетный угол относительно горизонта. На «27-м» во благо можно отнести новый УУАП-72 (совмещенный указатель перегрузки и углов атаки) размером с небольшое блюдце – сам притягивал взгляд на взлете. В общем, «27-й» требовал даже от опытных летчиков нескольких полетов, чтобы глаз мог «пристреляться» и наметить для себя особенности установки взлетного угла.

Ну и еще одна особенность на взлете – двухпозиционный кран уборки шасси. «На 23-м» после уборки необходимо было поставить кран в нейтральное положение.

В воздухе, в общем-то, все «повадки» «27-го» очень схожи с повадками «23-го». Может быть, только более устойчив, более солиден что ли.

Ну и опять не могу не вернуться к обзору. Если на «23-м» чтобы опознать наземный ориентир, летчик просто переворачивал самолет, то здесь было достаточно небольшого крена.

К сожалению, к моменту переучивания уже был установлен запрет на выполнение сложного пилотажа на МиГ-27. Весь пилотаж сводился к виражам 45 и 60° и на форсаже, пикирование – горка с углом не более 30°, боевым разворотам. Причиной считались затруднения в определении пространственного положения самолета, а также наличие блокировки оборотов (особенность двигателя «27-го»). При числе М > 0,9 отключить «максимал» РУДом было невозможно (по условию устойчивой работы воздухозаборника), только уменьшением скорости < 0,9М. А при выполнении пилотажа, особенно зимой, при ошибочных действиях запросто можно было «проткнуть» звук на малой высоте. Забегая вперед, скажу – много позже, будучи летчиком-испытателем на заводе, получая допуск на срабатывание СОУА (система ограничения углов атаки), я выполнял весь комплекс сложного пилотажа на «27-м». При определенном навыке и внимательном пилотировании МиГ-27 пилотаж крутит отменно (для своего веса и тяговооруженности). Мое личное мнение – запрет пилотажа – очередная «совковая» осторожность. Сколько таких «запретов» висело над летчиками в частях…

Заход на посадку, посадка, глиссада была схожей с таковыми на «23-м», но требовали повышенных по сравнению с ним оборотов двигателя. И опять существовали те же трудности в определении посадочного угла, вернее его изменения в процессе выравнивания. Но здесь уже вступал в силу опыт и пресловутая «пятая точка», которую, как нас учили, нужно плавно поднести к началу ВПП на высоте 1–1,5 м, а дальше все получится. По сравнению с «23-м» посадка «27-го» со стороны выглядела «по-вороньи», с высока. Но опять же все зависело от опыта и навыков летчика, как кто «пристрелялся» к этому самолету. МиГ-27 на посадке не прощал резкой уборки оборотов – сказывался больший вес по сравнению с МиГ-23. Так же как и «23-й», из-за малой базы колес и большого киля требовал повышенного внимания при посадке с боковым ветром. При малейшей ошибке можно было запросто чиркнуть крылом по бетонке. Особенно при порывистом ветре, близком к ограничению (10 м/с).

Разгон самолета до М _макс(ограничение М=1,7) проходил по обычной схеме – набор на максимале высоты 11,5 км и дальнейший разгон на полном форсаже до М=1,6 с плавной уборкой крыла с 16 до 72° по мере роста скорости. Ограничения по крылу по приборной скорости и числу М были как на «23-м», за исключением положения 72° – вместо М=2,35 было 1,7. По сравнению с «23-м» разгон проходил значительно медленнее, даже включение раскрутки на М=1,15 (дополнительный рост оборотов турбины) не давал такого эффекта, как на «23-м». Еще одной особенностью был сильный гул в кабине на разгоне – гудели нерегулируемые воздухозаборники. В общем, «27-й» на большой высоте (9,1-11,5 км) был довольно вялым, инертным, требовал повышенных (по сравнению с «23-м») оборотов двигателя, усиленного контроля за углами атаки, не допускал резкой работы РУДом (сказывалось отсутствие управления воздухозаборниками). Ну а в общем они не был предназначен для этих высот и скоростей.

Очень поражал полет по маршруту в автоматическом режиме. По сравнению с «23-м», если на самолете все работало, то все действия летчика сводились только к контролю за параметрами полета, единственно, что корректировалось вручную – это скорость – с помощью подбора оборотов двигателя. Самолет в автомате не только выдерживал курс и углы сноса, но и заданную высоту (режим «КВ»), Хотя на самолете кроме комплекта РСБН-6с (радиосистема ближней навигации) стоял комплект РСДН (дальней), в нашем регионе он не использовался по причине неустойчивой зоны приема. Отключена была и радиостанция КВ – единственный, кстати, агрегат на самолете, требовавший заправки спиртом. После «сухого» «23-го» это согревало душу личному составу. Даже существовала шутливая форма доклада летчиков – технику: «КВ – отключен – законтрен». Этот АЗС находился в «гастрономе» за спиной летчика, и перед полетом и техник, и летчик трогательно проверяли его отключение.

Ну а теперь, как мне кажется, о самом интересном.

Пушка ГШ-23Л на стенде. Музей Berlin-Gatow, 2000 г.

Размещение шестиствольной пушки ГШ-6-30 под самолетом

МиГ-27 в дежурном звене с ракетами Р-60

Носовая часть самолета МиГ-27Д с открытыми лючками

Боевое применение по наземным целям отрабатывалось на двух полигонах. Использовался полигон учебного авиационного центра (УАЦ) Новоселъский в районе оз. Ханко и полигон непосредственного подчинения 303 адиб Прокопъевский в районе г. Уссурийск.

Первое впечатление полет «23-го» – весь полигон, с любого положения – как на ладони.

На «23-м» самое сложное бомбометание – с горизонта – производилось только в ручном режиме с Н=300 м, после наложения марки на цель, а дальше счет в уме-«222, 223, 224, сброс»… Прицел на «23-м» больше, чем на 8° 15’ вниз не брал, дальше марка просто ложилась на «нос» самолета. Автоматика же «27-го» в комплексе с «Кленом» (лазерным дальномером) позволяла производить сброс по марке прицела без задержки.

Но самое сильное впечатление оставила стрельба из пушки. После «23-го» с его ГШ-23Л чувствовалась мощь и сила, заложенная в ГШ-6-30. Кстати, в кабине имелась особенность – вторая БК (боевая кнопка) специально для пушки.

В учебных целях обычно заряжали ленту в 30 снарядов, которую предписывалось выпускать одной очередью в одном заходе. Если на «23-м» увидеть, куда ложатся снаряды, практически невозможно, то на «27-м» можно было, не нарушая норм безопасности, наблюдать первые разрывы. Автоматика очень точно «гасила» все погрешности, и снаряды ложились практически туда, куда наложилась метка прицела. Непривычным оказался уход марки на вводе в пикирование, порой – полностью из поля зрения, а затем на пикировании – плавный выход в поле зрения. Приходилось гадать, откуда она появится – справа или слева. На МиГ-27 К эту особенность устранили, введя т. н. «шпаги», которые указывали положение марки за пределами поля зрения.

Мощь ГШ-6-30 позволяла прошивать используемые в качестве мишеней Т-34-85 и Су-100 насквозь, причем даже через лобовую броню при соответствующем угле встречи снаряда *

[Закрыть]. Стандартная зарядка ленты чередовала снаряды: 1 БР (бронебойный) через 2 ОФЗ (осколочно-фугасный). Иногда, особенно на «показухах», добавляли снаряды с трассерами.

В повседневных полетах обычно выполнялись полеты на боевое применение по земле со стандартной подвеской – практическая бомба П-50-7 или П-50Ш, изредка – ОФАБ-100.

Более крупные бомбы, вплоть до 500 кг, применялись только на учениях и итоговых проверках. Все бомбы, независимо от калибра, вешались вручную, хотя в эскадрильях имелись так называемые «медвежата» – подъемники с гидроприводом. Даже 500-кг подвешивали обычно 8 человек, большее количество людей просто не могли к ней подступиться. Рвать этот вес приходилось на уровень груди, т. к. обычно бомбы вешались на подкрыльевые пилоны. В стандартный набор также обычно входил блок УБ-16, заряженный 2–3 снарядами С-5 и 30 снарядов в пушке ГШ-6-30. Обычно для отработки учебных целей выполнялись 3 захода с простых или сложных видов маневра: бомба-блок-пушка. Задания могли варьироваться в зависимости от уровня подготовки летчика и решаемых задач.

Если подвеска бомб и зарядка блоков по сравнению с «23-м» не претерпела изменений, то заряжание пушки упростилось до предела. Отпала необходимость опускания пушки на лафете, ползанья на коленях, чтобы снарядить пушку.

На «27-м» зарядка сводилась к загрузке ленты через люк в гаргроте самолета. При интенсивных полетах в 2 смены иногда происходили казусы – оружейники заряжали полный комплект, но с разрывом ленты через каждые 30 снарядов (чтобы не таскать увесистые ленты по всей стоянке), но в запарке иногда пропуски в ленте «пропускали», и тогда «счастливчики» на полигоне «резвились» от души. Если на «23-м» это «счастье» проходило почти бесследно, не считая нескольких последних снарядов, улетавших в сторону «братского Китая» (полигон располагался в 25-километровой приграничной полосе), то на «27-м» при отстреле боекомплекта в 260 снарядов от вибрации высыпался отражатель прицела АСП-17 (было ограничение по стрельбе – не более 75 снарядов за одну очередь, время нажатия БК -0,8 сек). Впрочем, за все время эксплуатации МиГ-27 в полку мне известно два случая отстрела, из них только один закончился разрушением отражателя прицела.

Еще одно сильное отличие «27-го» – это атаки воздушных целей (в/ц). В Курсе боевой подготовки был раздел – боевое применение по в/ц. На «23-м», с учетом наличия на нем радиолокационного прицела и теплопеленгатора, это была охота – увлекательное и захватывающее действие. Все боевые применения в сложных метеоусловиях днем и ночью сводились к перехватам со всех мыслимых и немыслимых ракурсов (сказывалось «истребительное» прошлое расчетов КП, да и летного состава). На «27-м» все эти упражнения сводились к визуальным типовым атакам в заднюю полусферу. Работа разрешалась только после устойчивого визуального контакта с целью, и только днем. На практике же «цель» с перехватчиком порой приходили в зону и поем размыкания по очереди производили атаки друг по другу, применительно к Р-60 и стрельбе из пушки.

А вот при работе по земле МиГ-27 раскрывался во всей красе. ПрНК (прицельно-навигационный комплекс) самолета обеспечивал решение широкого круга задач боевого применения по наземным целям.

В общем можно еще очень долго перечислять особенности и отличия МиГ-27, хочу сказать одно – это, несомненно, удачный самолет, скроенный с большим запасом прочности.

За время эксплуатации в 224 апиб я помню только одну серьезную аварию по вине авиатехники, когда у старшего штурмана полка (к сожалению, не могу вспомнить фамилию) на взлете произошел обрыв лопатки турбины и летчик с «разлета» (он взлетал первым после начала полетов) устроил «показательное катапультирование» на взлете. Самолет упал в районе ближнего привода. К счастью, обошлось без жертв.

В сентябре 1989 г. я перевелся на 322 авиационный ремонтный завод (аэр. Воздвиженка) на должность летчика-испытателя. В то время на заводе ремонтировали МиГ-21 модификаций СМ, БИС, УМ, МиГ-23 – М, МЛД, УБ и МиГ-27 Д. Вот тут я познакомился с МиГ-27Д более глубоко и конкретно. Ведь Программа летных испытаний включала в себя практически все режимы, заложенные в самолет, в то время как в полках многие режимы не использовались. Так что взлет с отключенным САУ, проверка устойчивости и управляемости самолета с отключенными режимами САУ, полет по маршруту с заходом на посадку до высоты 50 м полностью в автоматическом режиме, разгон до числа М=1,6 (правда, впоследствии наложили ограничение по прочности фонаря М=1,3), проверка всех боевых режимов.

К сожалению, в начале 90-х годов началась перестройка, и интенсивность полетов резко упала. В полку, по моим сведениям, наиболее подготовленные летчики успели произвести несколько практических пусков Х-25 и Х-29Т.

На заводе после ремонта проверялась только работа автоматики и прохождение команд боевых режимов. Полеты производились в районе аэродрома без практического применения.

МиГ-27Д в Краснознаменном Дальневосточном военном округе эксплуатировали-300 апиб (аэр. Переяславка) до 1989 г., 224 апиб (аэр. Озерная Падь) с 1989 по 1992 г., 18 Гв. апиб (аэр. Галёнки): 2 эскадрильи – 1-я и 2-я – МиГ-27Д, 3-я – МиГ-2 7К. Ремонтировались все МиГ-27Д на 322 АРЗ (аэр. Воздвиженка), МиГ-27 К – на АРЗ в г. Львов.

Все спарки (МиГ-23УБ) этих и других полков, их эксплуатировавших, ремонтировались также на 322 АРЗ.

В конце 1992 года полк приступил к переучиванию на Су-24М, постепенно перегоняя самолеты на базу длительного хранения на аэр. Славгород Алтайского края. На 322 АРЗ в различной степени готовности остались 4 борта МиГ-27Д, которые после ремонта и облета я с периодичностью раз в месяц поднимал в воздух. 17 августа 1994 года я выполнил два полета на МиГ-27Д, и на этом эпопея МиГ-27 в Приморье закончилась. (18 Гв. апиб к тому времени получил на вооружение Су-25).

Впоследствии четверку перегнали летчики с базы хранения на аэродром Славгород.

* Известен случай, когда несанкционированное срабатывание шестистволки на стоянке снесло переднюю ногу шасси МиГ-27. (Прим. ред.)

МиГ-27М с символикой 18-го Гв. АПИБ. А/д Галенки

МиГ-27 с гаком, во время испытаний на комплексе «Нитка»

Самолет как собака Павлова

Сами микояновцы утверждают, что МиГ-27 стал для них той рабочей лошадкой, что вынесла на себе огромное количество экспериментов. Известен целый ряд летающих лабораторий на базе этого самолета.

МиГ-23БК/ЛЛ-915. Такое обозначение получил второй серийный МиГ-23БК с бортовым номером 362, изготовленный в сентябре 1978 г. Три года он участвовал в испытаниях навигационной системы СН-29 для МиГ-29. Так как МиГ-29 обозначался на фирме Микояна как «Изделие 9-15», летающая лаборатория МиГ-23БК также получила номер ЛЛ-915.

МиГ-27ЛЛ. Так как МиГ-27 выпускался большой серией, испытатели вели работу по выяснению всех его возможностей. Начиная с 1983 г. он принимал участие в программе освоения взлетов и посадок на корабль. Самолет с номером 603 (бортовой 03) оснащался посадочным гаком и «учился» садиться на пока сухопутную «палубу» (комплекс «Нитка») в г. Саки. Испытывали самолет летчики-испытатели ЛИИ А. В. Крутов, С. Н. Тресвятский и В. Г. Гордиенко.

Существует упоминание и о некой серийной машине, которая в рамках программы по созданию «невидимого» самолета была покрыта неким веществом, отчего его ЭПР уменьшилась в 10 раз.

Болгарский МиГ-23БН с подвеской 18 ОФАБ-100

Болгарские летчики из 25 ИБАБ, аэродром Чешнегирово

Братья по оружию (страны ОВД)

Болгария.Южный фланг Варшавского договора традиционно рассматривался командованием ОВД в качестве второстепенного. Кроме того, несмотря на «надежность» и «лояльность» Болгарии, усилению и перевооружению болгарских ВВС не уделялось такого внимания, ^как ВВС ЧССР, Польши или ГДР, поскольку предполагалось, что в случае войны основу ударной мощи составят части и соединения Одесского и Прикарпатского округов – 5 и 14 ВА.

И все же Болгарские ПВО и ВВС первыми (после СССР) в ОВД получили новый истребитель-бомбардировщик Микояна. Для перевооружения на МиГ-23БН был выбран 25-й ИБАП, базировавшийся в Чешнегирово и оснащенный МиГ-17 (и МиГ-15УТИ).

Летом 1976 г. первая группа болгарских летчиков и техников прошла переучивание в СССР. Однако, вернувшись домой, они продолжили полеты на привычных «17-х», а новые самолеты начали поступать лишь в октябре. Вполне логично, это были спарки МиГ-23УБ – первый полет болгарского летчика (с советским инструктором) состоялся в декабре того же года. Перед самым Новым Годом в Чешнегирово появились первые боевые машины.

Перевооружение шло низкими темпами – первая эскадрилья переучилась на новую технику в течение 1977-78 гг., а вторая – в 1980-81 гг. (Фактически перевооружение растянулось на 5 лет – уместно вспомнить, что полки советской фронтовой авиации перевооружались и переучивались в среднем за полгода, а порой и быстрее.) Всего к этому моменту болгарские ВВС получили 36 МиГ-23БН и 7 МиГ-23УБ. Полк стал основной ударной силой среди истребителей-бомбардировщиков ВВС и в 80-е гг. проводил интенсивную боевую подготовку – в случае войны 25 ИБАП наносил бы удары по целям в Турции и Греции.

Интенсивные полеты по плану боевой подготовки и участие во всех маневрах – особенно активно полк летал во время учений «Щит-82» (крупнейших на территории Болгарии) – собрали свою «дань» в виде 6 боевых машин и одной спарки. Для пилотов эти оказии завершились вполне благополучно за исключением катастрофы 1986 г., когда на полигоне при отработке сложного маневра по бомбометанию ночыо погиб опытный летчик. Эти потери не были связаны с какими-то особенностями «23-го» – в большинстве случаев причиной гибели самолета был отказ двигателя Р-29. Кстати, болгары, имеющие на вооружении как МиГ-23МФ с Р-29, так и МиГ-23МЛД, оснащенные Р-35, однозначно высказываются в пользу последнего.

Лишь поступление на вооружение в конце 80-х гг. Су-22М4 и Су-25 отодвинуло болгарские МиГи-бомбардировщики на второй план. После реформы ВВС в 1994 г. полковая организация сменилась соответствующими авиабазами и 25 ИБАП стал 25 истребительно-бомбардировочной авиабазой. В 1994-95 гг. подошел к концу установленный производителем календарный ресурс (17 лет) для самолетов первой партии. Их начали списывать один за другим. Кроме того, обязательства Болгарии по Договору о сокращении обычных вооружений в Европе заставили привести в непригодное для полетов состояние 4 машины (можно предположить, что эти машины в любом случае были бы списаны вскоре). Такое обвальное сокращение привело к решению продлить срок службы оставшихся машин еще на 8 лет за счет второго капитально-восстановительного ремонта (КВР). Однако недостаток средств привел к тому, что через КВР прошли только несколько (5–6) машин, изредка летающих и в настоящее время. Очередной план реформы вооруженных сил Болгарии не предусматривает иметь в своем составе МиГ-23БН к 2004 г., и, скорее всего, последние в Европе бомбардировочные МиГи станут достоянием истории уже в 2001 г.

МИГ-23БН ВВС ГДР

МиГ-23БН в окраске германских люфтваффе

МиГ-23БН борт 20+51 (бывший борт 710-красный ВВС ГДР, зав. № 0393214225, № комплекта агрегатов 7147) – экспонат авиационного музея Berlin-Gatow

МиГ-23БН чехословацких ВВС (борт 9548, зав. № 0393219548)

Германия(ГДР/ФРГ). В конце 70-х гг. на вооружении JBG 37 «Element Gottwald» (Jagdbomberfliegergeschwader – истребительно-бомбардировочная эскадра) ВВС ГДР все еще состояли МиГ-17 вполне пенсионного возраста. С 1979 г. немцы стали получать новые истребители– бомбардировщики МиГ-23БН, рассматривая их всего лишь как промежуточный шаг в процессе перевооружения. Всего было поставлено 22 боевые машины: 4/12/4 – в 1979/80/81 гг. и последние 2 – в 1984 г., получившие бортовые номера (не подряд) в интервале 689–731. Эскадра (2 эскадрильи) базировалась в Древице на юго-востоке страны, почти у границы с Польшей, и кроме боевых, имела на вооружении и три МиГ-23УБ.

Существование JBG 37 тщательно скрывалось из-за явно не оборонительного назначения матчасти. В 1982 г. эскадру вместе с вновь образованным полком боевых вертолетов переподчинили управлению фронтовой авиации. Когда в 1984-85 гг. истребительно-бомбардировочная эскадра JBG 77 и морская эскадра MFG 28 получили Су-22М4, возможности которых были явно выше возможностей «БНов», немецкое командование задумалось о том, как избавиться от МиГ-23БН. Попытки продать окончились ничем. Чуть позже велись переговоры о замене «МиГов» на Су-25, однако грянувшие исторические события перечеркнули все планы.

За время эксплуатации было потеряно 4 самолета (2 аварии и 2 катастрофы): 5.06.80 – «705», 29.07.82– «699», 04.12.85-«731» и 12.06.86– «719».

После воссоединения Германии все МиГ-23БН поступили на баланс Министерства обороны, и получили (3.10.1990) стандартные «инвентарные» четырехзначные номера (используемые всеми военными самолетами и вертолетами ФРГ). Однако собственно руководство люфтваффе вполне определенно решило не принимать большинство восточногерманских боевых самолетов на вооружение. В связи с этим все МиГ-23БН получили новые номера, но лишь на нескольких из них они были дополнены опознавательными знаками – эти машины поступили в исследовательское подразделение WTS 61 (Waffenteststaffel). Определенный политический курс (а также соображения целесообразности) заставили избавиться от советских машин. Часть была продана авиационным музеям – в основном германским (Гатов (Берлин), Шпайер, Ротенбург, Зайфертсхофен, Фихтельберг, Хермескайль, Обершляйссхайм, Кобленц), но один экземпляр попал в итальянский Cersola Museo dell Aviazione. Кроме того, пару машин в 1992 г. приобрела Великобритания, и еще две в сентябре 1993 г. – США.

Немногие оставшиеся самолеты были утилизированы. *

[Закрыть]

* Прошедшая в некоторых источниках информация о том, что несколько германских машин попало в одну из африканских стран, не соответствует действительности.

МиГ-27 индийских ВВС

Чехословакия(ЧССР/ЧСФР/ЧР). В 19V6 г. командование ВВС Чехословакии приняло решение о закупке нового ударного самолета для замены устаревших МиГ-15бисИБ (SB – stihac-bombarder), а в перспективе – и семейства Су-7.

Летом 1977 г. первая группа летчиков и техников отправилась в СССР. Специалисты ИАС проходили переучивание в Пишпеке (Киргизия), а летчики отправились на аэродром Луговая в Казахстане. В июле состоялось первое знакомство чехословацких пилотов с микояновской машиной в виде МиГ-23УБ, а в августе они уже вылетели самостоятельно на боевом самолете.

После возвращения в ЧССР пилоты отправились в свои родные полки – на Су-7 и МиГ-21. 13 января 1978 г. советские пилоты перегнали первые три МиГ-23БН, положив начало перевооружению 28 ИБАП (28 stihaci bombardovaci letecky pluk), базировавшегося на аэродроме Часлав– Хотусици, на новую технику. Однако завершить этот процесс для первой эскадрильи удалось только в мае 1979 г., когда число самолетов достигло 10. Кстати, последние 6 машин, переданных в мае, облетывали уже чехословацкие летчики. Несмотря на это, еще в феврале четверка МиГ-23БН приняла участие в учениях «Дружба-79», а летом, уже в полном составе, эскадрилья участвовала в учениях «Нейтрон-79». На следующий год подразделение оказалось задействовано уже в четырех маневрах!

Новые поставки заставили себя ждать долго – 2-я эскадрилья получила «БНы» лишь в 1981 г., а 3-я – еще два года спустя. Всего до 25 июля 1983 г. ВВС ЧССР получили 32 самолета.

Боевая подготовка в те годы велась всерьез – 28 полк интенсивно отрабатывал не только применение нового вооружения (ракеты Х-23), но и рассредоточение, проводя полеты как со специальных участков шоссе, так и с зарубежных аэродромов в Древице и Нохтене (ГДР) или в Мукачево (СССР).

Первые два самолета были потеряны 28 августа 1984 г. во время столкновения на полигоне. Один пилот погиб. К счастью, эта катастрофа так и осталась единственной за время службы МиГ-23БН. Следующая потеря произошла в феврале следующего года из-за отказа автопилота, а последний самолет стал жертвой отказа двигателя в 1990 г.

Раздел ЧСФР на два независимых государства – Чехию и Словакию – проходил, как известно, очень мягко, и военная авиация была поделена согласно договору на две неравные части – 2/3 отходили чехам, 1/3 – словакам. Однако словацкие военные не выразили интереса к МиГ-23 любых модификаций, и «БНы» не стали исключением. 28 ИБАП вошел в состав ВВС Чешской республики и продолжал летать с обжитого аэродрома Хотусици. Вскоре чешские вооруженные силы сочли слишком накладным содержание столь обширного парка самолетов (как в количественном отношении, так и в смысле разнотипья). Реорганизация, призванная решить эту проблему, затронула и МиГ-23БН. В апреле 1994 г. боевые полеты на «БНах» прекратились, 30 июня был расформирован 28 ИБАП. Последние полеты – перегонка на базу разделки – МиГ-23БН совершили в октябре того же года. На этом история истребителей– бомбардировщиков МиГ с сине-белокрасными кругами завершилась. Они стали первыми из семейства МиГ-23, принятыми на вооружение в ЧССР, и первыми оставили ряды военной авиации Чехии.

Индия.Начиная с 60-х гг., индийские вооруженные силы придерживаются комбинированной системы поставок вооружений – примерно треть закупается у западных стран, столько же поступает из России (ранее – из Восточного блока), и оставшаяся часть обеспечивается местной промышленностью (как собственные разработки, так и лицензионные изделия). Когда в конце 70-х гг. потребовалась замена для стареющих ударных машин (Marut, Ajeet и Су-7), ВВС Индии обратили внимание на английские «Ягуары» и советские МиГи-бомбардировщики.

Осенью 1980 г. группа индийских пилотов и техников прошла подготовку и переучивание в Луговой (под Фрунзе), а 20 января 1981 г. первый МиГ-23БН поступил на вооружение 10-й эскадрильи («Крылатые кинжалы»). Позже за ней последовали еще три -31 («Оцелоты»), 220 («Львы пустыни») и 221 («Храбрецы»), Общее число самолетов по этому контракту составило 105 машин – 90 МиГ-23БН **

[Закрыть]и 15 спарок МиГ-23УБ. В конце 1993 г. 10 эскадрилья перевооружилась на МиГ-27; оставшиеся МиГ-23БН продолжат службу в течение нескольких лет.

Поступление на вооружение МиГ-27МЛ началось в 1986 г., за последующие 10 лет ими были оснащены 2-я («Крылатая стрела»), 9-я («Волчья стая»), 10-я («Крылатые кинжалы»), 18-я («Летящие пули»), 20-я («Молнии»), 22-я («Ласточки»), 29-я («Скорпионы»), 51-я и 222-я («Тигровые акулы») эскадрильи.

80-90-е гг. оказались для ВВС Индии сравнительно спокойными – несмотря на «стабильно нестабильную» обстановку на западной границе, до прямых столкновений с Пакистаном не доходило, и бомбардировочные «МиГи» индийских ВВС занимались нанесением ракетных и бомбовых ударов лишь на полигоне. Однако в конце мая 1999 г. 3-тысячная группировка боевиков, состоящая из нескольких мобильных групп, вторглась в индийскую часть Кашмира (район Каргила). Операция ВВС, участвовавших в его освобождении, была названа «Сафедсагар» и началась 26 мая. Столкновение происходило в высокогорной местности, и действия авиации были связаны со значительными трудностями. В течение первого же дня самолеты МиГ-21, МиГ-23БН и МиГ-27 произвели около 40 боевых вылетов. МиГ-27 широко применялись в этом конфликте, продолжавшемся до середины июля. Единственный потерянный МиГ-27 стал жертвой отказавшего двигателя. Пилот катапультировался и попал в плен.