Текст книги "Мир Авиации 2001 01"

Автор книги: Мир Авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

В ночь 4/5 января 1954 г. неопознанный иностранный самолет, предположительно «Канберра», нарушил государственную границу СССР в южной части Каспийского моря со стороны Ирана и углубился в советские территориальные воды до 360 км, находясь в воздушном пространстве СССР до 1 часа. Метеоусловия в это время были сложные, а на западном побережье Каспийского моря были меньше минимума, т. е. облачность 10 баллов, высота нижней кромки 100–300 метров, дождь, снег, дымка. -

На перехват из Бакинского района ПВО – одного из самых оснащенных и укомплектованных в то время – было поднято 8 истребителей МиГ-17, из них два наводились на цель. Ст. л-т Каменев из 2 ГИАП, вылетевший с аэродрома Кызыл-Агач, дважды сводился с целью, шел параллельным курсом в течение 8 и 2 минут, но обнаружить ее не смог. М-р Левченко из 627 ГИАП, вылетевший с аэродрома Сальяны, с целью сведен не был. Кроме этого, вылетевший с аэродрома Красноводск ст. л-т Анциферов из 177 ГИАП на взлете потерпел катастрофу. Самолет-нарушитель беспрепятственно ушел обратно.

Полученные Бакинским районом ПВО в ноябре 1953 г. первые 6 перехватчиков МиГ-17П с радиолокационным прицелом РП-1 еще только начинали осваиваться – на них было подготовлено 4 летчика. Но в ту ночь дежурных летчиков на МиГ-17П не было.

Нарушитель появился снова уже в следующую ночь, прошел сходным маршрутом, и находился в воздушном пространстве СССР 41 минуту. Метеоусловия были почти такие же: облачность 8-10 баллов, нижняя кромка 400–600 метров, дымка.

На перехват вылетели 10 истребителей, из них один МиГ-17П. На цель наводились три самолета: на МиГ-17П – ст. л-т Тихомиров из 627 ГИАП, вылетевший с аэродрома Сальяны, на обычных МиГ-17 – м-р Раенко и л-т Исламов – оба из 2 ГИАП с аэродрома Кызыл-Агач. Никто из них не обнаружил самолета-нарушителя, который снова ушел безнаказанно.

При разборе в обоих случаях отмечалось много упущений в организации процесса наведения наземными службами: запаздывание с подъемом истребителей, неточное наведение на цель, нечеткая работа РТП, КП и ГП ВНОС, провалы в передаче данных и т. д., а также слабая подготовка лётного состава. В результате было предложено резко усилить тренировку летчиков и боевых расчетов наземных пунктов наведения в отработке процесса перехвата скоростных реактивных самолетов ночью и в сложных метеоусловиях.

Новые нарушения, и соответственно, возможность реабилитировать себя предоставились им довольно скоро. В ночь 24/25 марта 1954 г. неопознанный реактивный самолет опять нарушил госграницу СССР в Каспийском море со стороны Ирана, и, углубившись в наше воздушное пространство на 315 км, находился в нем в течение 49 минут. Нарушитель шел на высоте от 10–12 тыс. м со скоростью от 760 до 860 км/ч.

В этот раз необходимые меры для уничтожения самолета-нарушителя были приняты своевременно: первый вылет произошел через 7 минут после получения первой засечки. Всего на перехват подняли 8 истребителей МиГ-17, в т. ч. 4 МиГ-17П, из них 3 – с Апшеронского п/о-ва и 1 с аэродрома Красноводск. Два самолета МиГ-17П были выведены и шли более 100 км в непосредственной близости к самолету-нарушителю, но обнаружить его так и не смогли.

Погода в районе цели: облачность 10 баллов, нижняя кромка 1000–2000 м, верхняя кромка – 8000-10000 м, ночь безлунная, видимость на высоте 1–2 км.

По данным радиоперехвата установили, что «цель № 698» – самолет-нарушитель типа «Канберра» принадлежал 1 бомбардировочному командованию в Англии, базировался на аэродроме Уоттон, летчик м-р Хоул.

25 марта для разбора причин нового пропуска нарушителя в Бакинский район ПВО из Москвы выехала специальная комиссия. А в ночь с 26 на 27 марта на ее глазах произошло новое нарушение. Самолет типа «Канберра» прошел на высоте 11–12 тыс. м со средней скоростью 750–800 км/ч в северном направлении вдоль Каспийского моря до траверза Баку (46 минут) и углубился в наше воздушное пространство на 260 км.

На уничтожение нарушителя уже через 2 минуты после его обнаружения поднялся первый истребитель МиГ-17П с аэродрома Сальяны. Всего на перехват вылетели 7 истребителей, из них 6 МиГ-17П. Первое наведение на цель было осуществлено через 33 минуты после ее обнаружения при подходе ее к г. Баку, в 120 км юго-восточнее города, после чего истребители непрерывно сводились с целью, но обнаружить ее опять не смогли. Нарушитель безнаказанно ушел в южном направлении в сторону Ирана. Погода в районе цели была вполне удовлетворительная.

На этом полеты самолетов-нарушителей со стороны Ирана прекратились, а московская комиссия еще долго разбирала причины, помешавшие летчикам осуществить перехват и уничтожить нарушителя. Среди них основными опять были названы неподготовленность летчиков, летающих на МиГ-17П, к перехвату неосвещенных, скоростных и маневрирующих целей ночью, и необученность боевых расчетов КП авиасоединений и частей и пунктов наведения (ПН) точному наведению перехватчиков.

Как показали последующие события, эти нарушения над Каспийским морем были скорее «разведкой боем», предназначенной для выяснения возможностей советской системы ПВО и отвлечения от направления главного вторжения.

В апреле 1954 г. повторился сценарий 1952 г. В ночь 28/29 апреля была нарушена госграница СССР со стороны Балтийского моря одновременно тремя реактивными самолетами по трем различным маршрутам. Нарушители при полете над территорией СССР совершали маневр скоростью в пределах от 600 до 750 км/ч и высотой от 8 до 13 тыс. м. Исходя из скорости и высоты полета они были предположительно идентифицированы как «Канберра-3» или В-47В.

На этот раз проводка нарушителей РТВ ПВО была осуществлена гораздо более уверенно, поскольку к 1954 т. в европейской части СССР было создано практически сплошное РЛ поле. Для перехвата нарушителей поднимались истребители из состава 4 и 8 ВМФ, Ленинградского, Московского, Киевского и Белорусского районов ПВО, Прибалтийского, Белорусского и Прикарпатского военных округов и ВВС Чехословакии.

Цель № 638 была обнаружена РТП в 23:23 в районе о. Готланд и устойчиво проведена по маршруту' Курессаре-Пярну-Гдов-Луга, затем развернувшись в 50 км восточнее Новгорода на юго-запад, далее прошла по маршруту Сольцы-Остров– Алукснэ, где получился провал 13 мин, и далее устойчиво – Резекнэ-Елгава. В районе Елгавы цель в 01:56 вышла в Балтийское море. На территории СССР эта цель находилась 2 ч 13 мин, покрыв расстояние 1440 км. По цели № 638 поднималось 26 истребителей, из них наводилось – 9.

Цель № 854 была обнаружена РТП в 23:43, но устойчивая проводка началась с 23:59 из района Шауляя по маршру ту Паневежис-Полоцк-Витебск-Велиж. В районе северо-восточнее Велижа Московского района ПВО в 00:53 цель была перепутана с летавшими в этом районе самолетами Ту-4 и потеряна. Вновь ее обнаружили в 01:39 РТП Белорусского района ПВО в районе Слуцка. Исходя из ее средней скорости, за это время она вполне могла пройти в сторону Москвы до рубежа Гжатск-Можайск. Затем та же цель была проведена по маршруту: Барановичи-Гродно-Сувалки и в 02:29 в районе Балтийска вышла в Балтийское море. На перехват цели № 854 поднималось 29 истребителей, наводилось – 9.

Цель № 867 была обнаружена РТП в 23:38 над Балтийским морем, но уверенно велась с 23:53 от Советска по маршруту Каунас-Вильнюс-Минск-Гомель– Ромны и далее на юго-запад: Нежин-Киев– Винница-Проскуров-Стрый-Ужгород, над территорией Чехословакии – Глуменен-Братислава, Австрии – Вена и Западной Германии – район Мюнхена. По цели № 867 вылетало 37 истребителей, наводилось – 22.

Таким образом, по всем трем нарушителям поднималось всего 92 истребителя, из них 20 перехватчиков МиГ-17П. Из числа поднимавшихся истребителей наводилось 40 самолетов, сводилось с целями 20 истребителей, но ни один из летчиков цели не обнаружил.

Зенитная артиллерия Белорусского района ПВО вела огонь из района Минска одной батареей – выпустив 14 снарядов 100-мм пушками, а в Киевском районе ПВО – из района Дарницы и Киева 3-мя батареями, всего выпущен 81 снаряд 100-мм пушками.

Перехват не состоялся прежде всего из-за крайне ограниченных возможностей визуального обнаружения цели ночью летчиками на самолетах, не имеющих бортового радиолокатора, неудовлетворительной подготовки летчиков при ночном перехвате цели по РЛС РП-1 «Изумруд» и неточного наведения на цель с земли. Маневрируя по высоте, скорости и курсу, нарушитель серьезно осложнил работу перехватчиков. Такой маневр, как показал опыт тренировок в Бакинском районе и проверка в НИИ ВВС при небольшой дальности действия «Изумруда», являлся весьма эффективным способом уклонения бомбардировщиков от перехватчиков.

Причинами неэффективности зенитного огня явилось кратковременное пребывание цели в зонах поражения и ведение огня на границе зоны обстрела на предельных установках взрывателя.

Видимо, успешное завершение этих ночных полетов подвигло американцев предпринять аналогичные полеты и в дневное время, для наиболее эффективной фоторазведки интересующих их объектов.

Днем 8 мая 1954 г. со стороны Баренцева моря госграницу СССР нарушили одновременно два реактивных самолета типа В-47, которые прошли над территорией, обороняемой Северным флотом и Северным военным округом: один (цель № 801) – до района Кандалакши с последующим выходом на территорию Финляндии, пройдя расстояние до 400 км в течение 35 минут, второй (цель № 802) – до района Печенга с последующим выходом также на территорию Финляндии, пройдя около 180 км в течение 14 минут. Самолеты шли на высоте 12000 м со средней скоростью 760–840 км/ч.

Для перехвата нарушителей было поднято 13 самолетов МиГ-17, из них 6 – ВВС флота с аэродромов Североморск-1, Североморск-2 и Луостари, и 7 самолетов ВВС округа с аэродромов Мончегорск, Алакуртти и Африканда. Летчики 1619 ИАП ст. л-т Китайчик и ст. л-т Жиганов в районе Североморска обнаружили по инверсии цель № 801, которая находилась с превышением 4500 м по отношению к истребителям. По команде с земли истребители сбросили подвесные баки и с набором высоты начали преследование цели. В 9:55 в районе Африканда истребители сблизились с нарушителем на дистанцию 800-1000 м и открыли огонь. После первой очереди нарушитель открыл ответный огонь. Ст. л-т Жиганов, израсходовав весь боезапас, возвратился на свой аэродром. Ст. л-т Китайчик преследовал нарушителя на полный радиус действия и израсходовав весь боезапас, совершил посадку на аэродром 22-й ВА в Мончегорске.

Летчик 614 ИАП к-н Курбатов также обнаружил цель № 801 и начал е, е преследовать, но имея принижение по отношению к цели около 2000 м, на дистанцию действительного огня подойти не мог и открыл огонь с большой дистанции.

Цель № 802 атакована не была.

Погода во время пролета нарушителей: облачность 10 баллов, высота нижней кромки 300 м, верхней кромки 4000–8000 м, видимость 2 км, дымка, морось.

Как сейчас стало известно, самолет– нарушитель тогда получил повреждения от огня наших истребителей, но всё же сумел возвратиться на базу.

Видимо, результаты этих полетов, проведенных в ночное время и днем в плохих метеоусловиях, были не слишком информативны, а риск потерять самолеты-разведчики типа «Канберра» и RB-47 оказался слишком велик и чреват серьезными дипломатическими осложнениями. Поэтому попытки дальнейших глубоких прорывов самолетов такого типа в воздушное пространство СССР были прекращены. Как стало очевидно позднее, для этого готовилась другая матчасть.

После этих нарушений в правительстве состоялось первое крупное совещание по состоянию советской системы ПВО, вскрывшее много недостатков как организационного, так и технического плана. В результате, постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 27 мая 1954 г. «О безнаказанных полетах иностранных самолетов над территорией СССР» были произведены серьезные преобразования в организации ПВО страны. Последовавший вскоре Приказ Министра Обороны № 0075 от 14 июня 1954 г. «0„реорганизации структуры войск ПВО страны», привел организацию войск в соответствие с общевойсковой структурой. В частности, были образованы два округа ПВО (Московский и Бакинский); несколько армий: Особая Ленинградская – на базе Ленинградского р-на и 25 ВА; Киевская – на базе Киевского р-на с включением части сил Донбасского р-на (Харьковский корпус); Северо– Кавказская – на базе Сталинградского р– на с включением части сил Донбасского р-на (ИАД) и из состава ВВС (2 ИАД); Уральская – на базе Уральского р-на; а также корпуса: Куйбышевский на базе Горьковского р-на; Минский на базе Белорусского р-на. Маршал Советского Союза Л. Говоров стал первым Главнокомандующим Войсками ПВО страны, на которые теперь легла вся ответственность за неприкосновенность воздушных рубежей.

Кроме структурных изменений в системе организации воздушной обороны страны, были приняты и решения, направленные на улучшение организации процесса наведения наземными службами, повышение оперативности, устранение лишних звеньев, а также на улучшение и изменение методик боевой подготовки лётного состава и наземных расчетов наведения.

При «разборе полетов» особо досталось летчикам и операторам наведения, оказавшимся не готовыми решить задачу перехвата на самолетах МиГ-17П. Сами летчики с этим были не вполне согласны: начальник штаба 145 ГИАП п-к Кудрявцев в своей докладной записке от 23 июня 1954 г. на имя Председателя СМ СССР Маленкова и 1-го секретаря ЦК КПСС Хрущева просил «… как можно быстрее решить вопрос с настоящим ночным перехватчиком, который должен иметь большую, чем МиГ-17П скорость и безотказный радиолокационный прицел с большей дальностью обнаружения. Без самолета, удовлетворяющего этим данным, осуществлять перехваты реактивных самолетов в условиях ночи очень и очень трудно, и перехваты ночью на самолетах МиГ-17П будут исключением даже при очень хорошей работе расчетов на КП».

Самолеты-разведчики, сбитые на Дальнем Востоке в 1954-55 гг.

Дата	Тип нарушителя	Перехватчики, полк, летчики	Место	Результат (по данным отчетов)
4 сентября 1954 г.	«Нептун»	2 МиГ-17 22 ИАП к-н Серебряков и м-р Касьянов	10-12 км ю.-з. м. Островной	нарушитель сбит
7 ноября 1954 г.	RB-29	2 МиГ-15бис 610 ИАП к-н Костин и ст. л-т Федеряков	15 км ю. о. Зеленый	нарушитель сбит
18 апреля 1955 г.	RB-47	2 МиГ-15бис 865 ИАП к-н Рубцов и к-н Венедиктов	в районе о. Беринга	нарушитель сбит и упал в море 1
23 июня 1955 г.	«Нептун»	2 самолета 564 ИАП ст. л-т Теряев и л-т Филютин	60 км ю. Провидения	атакован, упал в море 2

1 – в действительности лишь подбит советскими истребителями и сумел совершить аварийную посадку на северном побережье о. Хоккайдо.

2 – в действительности лишь подбит советскими истребителями над Беринговым проливом и сумел дотянуть и совершить аварийную посадку на о. Св. Лаврентия. Во время боя ранены 3 чел.

Обломки RB-29, подбитого 7 ноября 1954 г. советскими истребителями и дотянувшего до северного побережья Хоккайдо. фото Air Force Magazine

В результате правительством были даны задания конструкторам и к концу 1954 г. вышли постановления о создании новых самолетов-перехватчиков, оборудованных бортовыми РЛС и вооруженных управляемыми и самонаводящимися авиационными ракетами.

За оставшуюся половину 1954 г. и весь 1955 г. новых глубоких прорывов иностранных самолетов-разведчиков на территорию СССР не отмечалось. Однако, полет разведывательной «тройки» был зафиксирован в ночь на 28 марта 1955 г. в воздушном пространстве СНД: один самолет прошел над территорией Чехословакии, ГДР и Польши, второй – Венгрии и Румынии, третий – Румынии и Болгарии. Реактивные самолеты почти одновременно пересекли границы СНД во второй половине ночи и летели со скоростью 700–800 км/ч на высоте 10000– 11000 м. Поскольку система ПВО СНД была организована слабее, чем в СССР, своих задач она также не выполнила и ни один нарушитель атакован не был.

На границах СССР в этот период отмечались лишь обычные пограничные стычки, в которых нашим истребителям удалось пресечь полет по крайней мере четырех нарушителей, все – на Дальнем Востоке (см. таблицу).

А 27 июля 1955 г. болгарские истребители сбили израильский пассажирский самолет «Констеллейшн», грубо нарушивший воздушное пространство Болгарии и не подчинившийся командам перехватчиков – его экипаж и пассажиры погибли. США и Израиль не замедлили воспользоваться последними двумя инцидентами и предъявили советской и болгарской сторонам иски на возмещение ущерба, считая действия истребителей неправомерными.

Эти случаи были разобраны советским руководством, и постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 8 августа 1955 г. на всей территории СССР, за исключением Московского округа ПВО, было запрещено открывать не только огонь на поражение, но даже предупредительный огонь по иностранным самолетам. Такие же рекомендации были даны и командованию СНД, которые приняли их к исполнению. Этот запрет сильно связал руки истребителям: теперь они должны были подходить вплотную к нарушителям и установленными сигналами (покачиванием крыльями) либо принуждать их к посадке на свои аэродромы, либо выпроваживать за пределы воздушного пространства СССР. Как действовать пилотам ночью или в условиях плохой видимости, инструкция не сообщала.

В июле 1955 г. на международной конференции в Женеве американцы предложили Хрущеву так называемый план «открытого неба», в соответствий с которым обе стороны могли открыто производить инспекционные разведывательные полеты над территорией друг друга с целью предотвращения внезапного нападения, повышения доверия друг к другу' и как форму контроля за предлагавшимися мерами по сокращению вооружений. Американцы объясняли это тем, что очень опасаются повторения Перл-Харбора 1941 г.

Нужно напомнить, что советский лидер Н. С. Хрущев, обиженный тем, что США не хотели признавать СССР великой мировой державой, всеми правдами и неправдами пытался заставить западных лидеров поверить в наличие у СССР достаточного ядерного потенциала и возможностей для ответного удара. На самом деле Хрущев блефовал.

В такой ситуации принятие этого плана стало бы во-первых, «игрой в одни ворота», поскольку США уже имели сильную разведывательную авиацию и многочисленные авиабазы вокруг территории СССР и могли начать полеты хоть завтра. У СССР же не было ни того, ни другого – «достать» территорию США мы не могли ничем. Во-вторых, в силу того, что американцы могли быстро «раскусить» политику Хрущева и получить документальные подтверждения отсутствия в СССР реальных средств для нанесения ответного удара по США, это могло спровоцировать их на нанесение безнаказанного превентивного удара по Советскому Союзу. А в СССР не хуже Америки помнили свой «Перл-Харбор» – 22 июня 1941 г. В результате, потянув время до ноября 1955 г., советское руководство официально отвергло план «открытого неба».

Как оказалось, американцев вполне удовлетворил такой ответ. Эйзенхауэр посчитал, что теперь имеет полное моральное право ввести в действие свои новые воздушные разведывательные средства. Свои «жизненные интересы» США всегда ставили превыше всего, не исключая норм международного права, касающихся суверенитета воздушного пространства других государств.

Буквально сразу после рождественских праздников американцы преподнесли первый неприятный сюрприз советской ПВО: начали массированную засылку автоматических воздушных шаров (позднее названных АДА – автоматические дрейфующие аэростаты) в наше воздушное пространство.

И ранее, в 1954–1955 гг. радиолокационные посты ПВО систематически фиксировали полеты различных автоматических воздушных шаров и радиозондов малого размера, летевших на относительно небольших высотах, которые обычно сами взрывались или же уничтожались истребителями над территорией СНД, главным образом над Чехословакией, Польшей и Венгрией, сбрасывая при этом листовки антиправительственного или антисоветского содержания. Незначительная часть таких шаров долетала до территории СССР и уничтожалась истребителями ПВО.

В декабре 1954 г. был отмечен первый случай пролета высотного крупного воздушного шара с подвешенной разведывательной аппаратурой. Этот шар был сбит нашими истребителями, а аппаратура подобрана и изучена. В результате 13 января 1955 г. была издана директива Главкома войск ПВО страны, в которой войскам ПВО была поставлена задача «во всех случаях появления над территорией СССР иностранных стратостатов принимать меры к уничтожению их дежурными истребителями.»

Начиная с 9 января 1956 г., американцы, используя высотные струйные воздушные течения, направленные на высотах 12–20 км с запада на восток, начали массовый запуск крупных воздушных шаров с подвешенной фотоаппаратурой для разведки территории СНД и СССР. Для запуска использовалась территория западно-европейских стран и Турции. Первые такие крупные шары были сбиты, а их аппаратура подобрана в Бакинском округе ПВО. В отдельные дни в наше воздушное пространство входило свыше 100 воздушных шаров, из них до 35 крупных.

С каждым днем поток воздушных шаров рос, а число сопредельных стран, с территории которых запускаются шары, увеличивалось. 20 января главком войск ПВО страны С. Бирюзов вынужден был издать директиву, в которой войскам ставилась задача: «Все воздушные шары, появляющиеся в границах объединений и соединений ПВО, уничтожать авиацией, считая это боевой задачей. Для выполнения задач по уничтожению воздушных шаров привлекать наиболее подготовленный лётный состав. Беспричинный пропуск воздушных шаров через территорию объединений и соединений ПВО рассматривать как невыполнение боевой задачи.»

Были предприняты и другие меры по организации перехвата и уничтожения воздушных шаров, в результате чего количество сбитых шаров стало расти изо дня в день. Кроме того, советское правительство предъявило ноты протеста правительствам США, Западной Германии и Турции. Да и информативность таких полетов, наверное, оказалась не столь высока, как рассчитывали западные разведки. Всё это сыграло свою роль – с 11 февраля поток воздушных шаров также внезапно практически прекратился.

Всего за период с 1 января по 11 февраля 1956 г. над территорией СССР было зафиксирован пролет 1476 различных шаров и радиозондов, из них 422 крупных. Истребителями было сбито 263 крупных воздушных шара, в том числе: ИА ПВО – 127, ИА ВВС – 98, НА ВМФ – 6, ИА СНД – 32. Была подобрана аппаратура 178 воздушных шаров. За этот же период отмечен уход за пределы СССР и СНД 63 крупных шаров, основная масса которых вышла с территории Туркестанского и Дальневосточного военных округов. Остальные были потеряны радиотехническими войсками ПВО еще над территорией СССР и СНД в зонах, где отсутствовало сплошное РЛ поле.

Основными причинами пропуска крупных шаров явились: превышение высоты их полета (16–17 и более км) над потолком истребителей, прохождение шарами районов базирования ИА в ночное время, отсутствие минимума погоды на аэродромах базирования ИА в момент пролета шаров, кратковременность нахождения некоторых шаров над территорией СССР (в южных районах).

Наилучших результатов в борьбе с воздушными шарами добились Бакинский округ ПВО (сбито 78 шаров), за ним шли Туркестанский корпус ПВО (29) и ВВС Прикарпатского военного округа (26). Командир звена 179 ГИАП 14 ГИАД Бакинского округа ПВО к-н Селиванчик, сбивший 13 крупных воздушных шаров был представлен к правительственной награде. Можно считать, что в целом «шаровая атака» была отражена успешно.

Как было выяснено позднее, операция по запуску на территорию СССР и СНД высотных автоматических дрейфующих аэростатов проводилась под руководством командования ВВС США. Поскольку сеть постов радиоперехвата и пеленгаторных станций службы безопасности ВВС США была развернута в европейской и дальневосточной зонах, на Аляске и в других прилегающих к территории СССР районах, слежение за аэростатами было возможно почти на всем пути их следования.

Сами аэростаты имели оболочку объемом 2500–3500 м³ из тонкой полиэтиленовой пленки (вот откуда началось победное шествие этого материала по планете) и несли аэрофото– и радиооборудование общим весом более 800 кг. Высота их полета достигала 16–17 км, а время нахождения в воздухе до 10 суток. Фотооборудование позволяло производить съёмку полосы местности шириной до 65–70 км (с высоты 14–15 км) и длиной до 4500 км. Когда АДА покидал пределы СССР, по радиокоманде с земли он опускался на землю или даже на воду, где его оборудование подбиралось соответствующими службами.

В дальнейшем отдельные высотные АДА снова периодически появлялись в нашем воздушном пространстве, и многие из них также были сбиты истребителями. Постепенно к ним стали привыкать и всерьез старались сбить лишь в тех случаях, когда АДА пролетал над важными стратегическими объектами. Однако передышка после «шаровой атаки» 1956 г. оказалась недолгой и главные неприятности были впереди.

Взгляд с другой стороны

RB-50

В начале 50-х гг. в США стратегическая авиационная разведка была возложена на недавно образованное Стратегическое Авиационное Командование ВВС. В 1947 г. на вооружении имелось всего 24 разведчика F-9 (на базе В-29). Вскоре к ним присоединились специализированные разведчики RB-50 – сначала «чистые» фоторазведчики RB-50B (9 камер), а с 1951 г. – RB-50E/F с дополнительным радионавигационным оборудованием и RB-50G – специализированный радиоэлектронный вариант. Эти самолеты и выполняли большинство стратегических полетов над СССР (общий выпуск flB-29/RB-50 составил 119 и 45 штук, соответственно).

В-45

После оснащения советской авиации истребителями МиГ-15 и особенно МиГ-17 поршневые разведчики оказались практически обречены в случае перехвата, и вскоре на вооружение частей стратегической разведки стали поступать реактивные машины: в Великобритании – разные варианты Canberra, а в США первыми в середине 1950 г появились RB-45C (их построили лишь 33 экз.). В конце 1953 г. начались поставки RB-47 разных вариантов (Е/Н/К), ставших впоследствии основой подразделений стратегической разведки (до 1957 г выпустили 255 машин вариантов Е/К и еще 35 RB-47H для электронной разведки).

RB-47

RB-45C, схожий с Canberra по происхождению, но уступающий «англичанину» по ЯТХ, был, в общем, неудачным самолетом и активно использовался лишь в первой половине 50-х гг. Однако RB-45C обладал неоспоримым преимуществом перед Canberra PR.3 – наличием РЛС, позволявшей создавать радиолокационные карты местности.

В 1954 г. САК ВВС США ре располагало 120 RB-36 и 180 RB-47 (помимо RB-29, RB-50 и RB-45).

RB-47H

Первые полеты, в которых объектом разведки стал Советский Союз, были произведены еще в 1946 г. Вначале интересы командования не простирались дальше нескольких десятков миль внутрь советской территории. Мощные фотокамеры, установленные под углом к горизонту, позволяли удовлетворить подобное любопытство. Некоторое время спустя к фоторазведке добавились задания по исследованию системы ПВО (параметры РЛС, станций наведения и связи) и даже запись и анализ повседневных радиопереговоров.

Но для разведки полярных аэродромов, с которых новые советские бомбардировщики могли (впервые в истории) нанести удар по основной территории США, приграничных полетов было недостаточно.

И с 1947 г. специально облегченные RB-29 совершили немало полетов над северными районами СССР: Новой Землей, Чукоткой, Камчаткой. Из воспоминаний бортового штурмана-оператора РЛС Фрэда Уока: «Полет из Фэрбенкса над Н. Землей означал путь в 5000 миль и 24–30 часов в воздухе. При полетах над Камчаткой и севером Сибири мы старались забраться как можно выше – на 10,5 км – ни один истребитель не был способен подняться туда.»

По мнению американских летчиков-разведчиков, до 1949 г. советские пилоты практически не реагировали на нарушения воздушных границ СССР, но затем они стали вести себя раз от раза все более агрессивно.

После вступления в корейскую войну Китая президент Труман стал опасаться спровоцировать СССР – это могло повлечь глобальную войну с вполне предсказуемыми последствиями. В результате широкомасштабные полеты были запрещены. Однако это не означало прекращение полетов вообще – они стали более редкими, но их готовили тщательнее и старались получить максимум информации. Теперь на каждый полет требовалось получить президентское разрешение. Как вспоминал зам. нач. штаба ВВС США генерал Натан Туайнинг: «Осенью 1950 г. я был с докладом у президента о необходимости воздушной разведки глубоко внутри советской территории. Выслушав меня, он сказал: «Передайте вашему начальнику – Какого черта вы не делали этого до сих пор?» – и подписал все документы».

При таком отношении глава САК ВВС США Кэртис ЛеМэй имел все основания для того, чтобы проявлять инициативу. Действуя в соответствии с принципами «Не пойман – не вор» и «Победителей не судят», он иногда разрешал подобные полеты под свою ответственность – учитывая и то, что советская сторона эти вторжения как будто не замечала (не желая информировать весь мир о своем бессилии).

Туайнинг вспоминал: «Как-то раз, в один день 47 наших самолетов летали над Россией в разных местах, но мы не слышали от русских ни слова о них».

Один из таких «безответных» полетов имел место 15.10.52, когда бомбардировщик В-47 впервые совершил вылет на разведку. «Мы завершили «обработку» двух из пяти наших целей, когда советские истребители предприняли тщетную попытку перехвата – мы были слишком высоко и они стартовали слишком поздно. Оставшиеся цели удалось отснять безо всяких приключений. Полет продолжался почти 8 часов, и мы прошли над территорией СССР около 800 миль.» – вспоминал командир самолета.

Хотя авиаразведка тех времен ассоциируется преимущественно с фоторазведкой, не менее важным компонентом в начале 50-х гг. было составление радиолокационных карт (планшетов) местности.

Дело в том, что ядерный удар по территории СССР должен был быть нанесен в любую погоду и в любое время суток. В такой ситуации тогдашние средства навигации не могли обеспечить точный выход самолета-носителя на цель – огромные расстояния оказывались непреодолимым препятствием для любых радиомаяков, систем наведения «по лучу» и т. п. После многочасового полета, в районе цели для штурмана и бомбардира ударной машины оставался единственный способ ориентировки и прицеливания – радиолокационный прицел. С учетом того, что в первой половине 50-х гг. основу ударной мощи САК составляли поршневые машины, встреча с советскими реактивными истребителями оставляла им мало шансов, и полет ночью или в облаках становился едва ли не единственным шансом уцелеть.

Поэтому составление радиолокационных снимков предполагаемых объектов удара становилось одной из важнейших задач воздушной разведки. Первым самолетом, способным делать такие снимки, стал RB-45C Tornado. Однако, опасаясь ввязываться в чреватые большими осложнениями полеты над территорией СССР, американцы предложили выполнить эту «грязную работу» своим самым надежным союзникам – англичанам. Самолеты предоставляли ВВС США, экипажи были британскими, а результатами должны были пользоваться обе стороны. Проект хранился в строжайшей тайне – с американской стороны о нем знали только четверо высших командиров (британцы также предельно ограничили число сведущих).