Текст книги "Осколки: на грани войны (СИ)"
Автор книги: Милана Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5. Падение во тьму
Что вы делаете с любовью, когда тот, кого вы любили, умирает?
И с воспоминаниями, которые остаются?
Может, вы их упаковываете в картонные коробки и подписываете странными названиями?
И куда вы деваете их и остаток жизни, который вы собирались прожить с человеком, ушедшим без предупреждения?
Джонатан Кэролл. Свадьба палочек
Второй день они готовились к эвакуации. Люди были на взводе. Повсюду были хмурые взгляды, и, Вилт снова начал замечать, что к нему относятся с подозрением. Он старался не обращать на это внимания. Все объяснимо: в конце концов, его допрашивали и это как-то стало известно. Вместе с историей о предательстве Шарена и передачей в Сеть ненаправленного сигнала. Это как с Предела флагом помахать. Или транспарант вывесить: «Приходите, мы здесь!» И Шарен признал свою вину, что само по себе звучало невероятно. И пугало, слишком наглядно подтверждая тот факт, что доверять нельзя никому. Лия сказала: парень даже не стал ждать, пока его допросят с коллапсором.
Лек предупреждал, что близятся нелегкие времена, хотя вряд ли имел в виду именно обнаружение Предела Империей.
Пациентов в госпитале почти не осталось: все, кто мог стоять на ногах, присоединились к эвакуации. Остались только лежачие. И до недавнего времени была еще Лайза, которую Корбиг практически силком заставил остаться в стационаре. Ей кололи седативные препараты и, по крайней мере, теперь она не бросалась на Вилта. Хотя еще утром, столкнувшись с ним в коридоре, прошипела с неприязнью: «Лучше бы «кротом» оказалась твоя жена!». Бесцветно, будто и не соображала, что говорит. Тем не менее, она настаивала на том, что хочет приступить к своим обязанностям. Пришлось искать ей провожатого.
Эвакуация разворачивалась совсем не так, как в Мармере. Все-таки, Предел не подвергся нападению, и подготовка к отлету проходила организованно, не без суеты, но уж точно – без панических метаний. В Пределе была разношерстная публика, но дисциплина была на высоте.
Наверное, каждый обитатель станции хоть раз думал о том, что когда-нибудь придется в спешке бежать. Предел рано или поздно все равно нашли бы.
А Вилт ловил себя на мысли, что то и дело тянется к передатчику – чтобы связаться с Лией и удостовериться, что с ней все в порядке. Что от нее не придет больше сообщения «Беги», подразумевающего: «Беги без меня».
Он снова занимался резервными генераторами. Теперь их нужно было демонтировать. Корбиг составил перечень наиболее важного оборудования, которое требовало особой аккуратности в обращении. И еще нужно было упаковать лекарства. Лекарства нужны всегда.
В общем, Вилт крутился весь день, как белка в колесе. И только ближе к концу смены заглянул к Корбигу. В небольшом холле, через который можно было попасть в директорский кабинет, никого не оказалось. Дежурная медсестра, должно быть, тоже была занята каким-нибудь поручением.
Дверь в кабинет Корбига была закрыта неплотно, и до Вилта донеслись голоса. Профессор разговаривал с Леком. Вилт понятия не имел, что глава сопротивления в госпитале. Впрочем, в такой суматохе это и не удивительно.
– Моя вина, – сказал Лек ровно. – Я должен был заметить, что с ним что-то не так. А вместо этого…
– Твоей вины в этом нет, мальчик, – в голосе Корбига слышались непривычные мягкие нотки.
Ясное дело, говорили они о Шарене. Вилт не решился войти. Ему вообще следовало убраться из холла. Но он слишком поздно сообразил, что разговор прерывать не стоит, и теперь был слишком близко к двери. Боялся привлечь к себе ненужное внимание.
– Когда-то она сказала мне, что я привык к тому, что у меня все есть. И потому не слежу за тем, чем обладаю… кажется, я понял ее слова только теперь. Хотя мне казалось, поумнел давно, – Лек усмехнулся.
– Я видел, какими вы с Риксомом были прежде. Не худший вариант богатеньких балбесов, – заметил профессор. Лек фыркнул. – Прекрасные были времена. Я и сам вас ругал за легкомыслие, прекрасно помню. Я надеялся, что вы изменитесь к лучшему. Что из вас получатся настоящие, не пустые люди. И я вижу, какими вы стали. И ты, и Рик, и Нейра. Волевые, отважные… по-прежнему безрассудные, с этим не поспоришь. Но иногда я думаю, что будь у меня выбор, я не хотел бы увидеть вас такими. Ты взвалил на себя ответственность за свободу народа. За его историю.
– Влезать в истории – это про меня, – хмыкнул Лек. – Особенно, случайно.
Корбиг вздохнул.
– Беда в том, что история никому не прощает попыток ее изменить.
Повисла тишина, которой Вилт не выдержал и, кашлянув, обозначил свое присутствие. Когда он вошел, Лек стоял у окна, а Корбиг – сидел в кресле за столом, положив руки на подлокотники.
– Как там Лайза? – спросил глава сопротивления. Не прибавил привычного «а, заместитель».
– Рвется в бой, – проговорил Вилт. – По-моему, зря. В себя она толком не пришла.
– Было бы время ждать… – мрачно проговорил Лек. – Хорошо! Надеюсь, до завтра вы здесь закончите. По моим расчетам, «Радужный Якорь» должен прибыть черед двадцать-двадцать пять часов, – он кивнул Корбигу и направился к двери, но поравнявшись с Вилтом, остановился и предложил: – Пойдем, что ли, покурим, заместитель?
* * *
Для Лии все три дня эвакуации превратились в мучительно-длинный марафон бесконечных протоколов, бегущих строк, отсчитывающих проценты завершенного процесса копирования и вечно вибрирующего от сообщений Лека коммуникатора. Глава сопротивления бессовестно использовал свою помощницу в качестве записной книжки, и список дел с каждым часом все возрастал.
Сначала Лия хотела возмутиться: в техническом отделе трудилось чуть меньше сотни человек, а резервные копии всей информации, что хранилась на серверах Предела, предлагалось делать именно ей, будто никого больше не осталось, но потом поняла, что у Лека просто не было выбора. Выявив наличие на базе «крота», она заслужила место помощницы, а обнаружив «многоклетку» и выявив передачу координат Предела в Сеть – стала единственной из техников, кому Лек точно мог доверять. С одной стороны, это было лестно. С другой – времени на сон почти не оставалось.
А выписавшаяся из госпиталя Лайза добавила еще проблем, хотя должно было быть наоборот – как начальник отдела снабжения, она лучше всех знала, что, где и в каком количестве находится. Одежда, еда, оружие, средства внутренней связи, блокираторы ЛИГов – это то, что надо было равномерно распределить между пассажирскими кораблями перед тем, как отправлять их на новую базу. Грузовые корабли заполнялись более громоздкой техникой: разобранными генераторами, батареями, деталями космических кораблей и медицинским оборудованием.
Вот только Лек, помня, что Шарен был ближайшим помощником Лайзы, очевидно не мог сейчас полностью доверять своей любовнице. И оттого все ее действия должна была контролировать… Лия, у которой в связи с этим просто не осталось времени на все остальное!
Лайза, пусть и немного притихшая после пребывания в больнице, выливала на Лию тонны звериной ненависти молча. Лия даже немного сочувствовала ей. Лайза наверняка боялась, что потеряла крохи доверия Лека навсегда, а с учетом их отношений… возможно, она и не любила Лека, но некое чувство собственничества все равно присутствовало. А сейчас ей прямо указали на место. И от этого Лайза зверела еще сильней. Самым обидным для любовницы Лека было, пожалуй, то, что ее благородный порыв доказать свою преданность был грубо отвергнут. Едва выбравшись из госпиталя, она явилась к Леку и буквально умоляла его допросить ее с помощью коллапсора, чтобы глава сопротивления убедился, что она и не подозревала о предательстве Шарена. Но Лек лишь отмахнулся – на это просто не было времени. Хотя, что-то подсказывало Лие, что когда они прибудут в безопасное место, у Лайзы еще будет возможность испытать на себе действие «сыворотки правды». Сейчас же – кем бы она ни была, ее доступ был ограничен. Как и у всех остальных. Единственным обитателем Предела, у кого оставался первый уровень допуска, была Лия. И пожалуй, это бесило Лайзу больше всего.
Работать в паре с розововолосой снабженкой было откровенно невыносимо, но Лия старалась сдерживаться. Это кончится. Все это скоро закончится, и они улетят. Там им придется заново выстраивать быт, но над ними не будет висеть опасность уничтожения. По-крайней мере, до того момента, пока ту базу тоже не обнаружат. И Лия сделает все, чтобы этого не случилось!
Потому что она хочет жить.
Хотя бы так.
Лия почти не вспоминала про Айна, хотя именно его они ждали. Именно прибытие «Радужного Якоря» должно было стать точкой отсчета к окончанию эвакуации. Но у Лии было, над чем подумать и кроме брата. И дело было не в Лайзе.
Дело было в Шарене.
Когда Лек вызвал ее в изолятор, Лия не сразу сообразила, зачем понадобилась главе сопротивления – ведь в последние два дня они почти не пересекались, общаясь по коммуникаторам. Нет, она не думала, что у Лека внезапно появились подозрения насчет нее, но и то, что ждало ее возле комнаты, где держали предателя, она предугадать не могла.
Лек был хмур, как никогда, а вкупе с недосыпом, которым он страдал и до рокового дня, когда координаты Предела ушли в Сеть, это выглядело страшно. Казалось, что в его запавших глазах не осталось жизни, а плечи его были вновь опущены, будто стараниями Вилта и Корбига он не избавился от своих вечных болей. В одной руке у него был бластер, а в другой – странный контейнер, о содержимом которого можно было только догадываться. Он был один – Лия не заметила даже намека на охрану.
– Что случилось? – спросила Лия, опасливо покосившись на дверь, за которой сидел Шарен. Изоляционный блок был мрачен: скудное освещение, ряды серых металлические дверей, скрывающие маленькие камеры. Пустые.
Только одна была занята, и Лек намекал, что до начала эвакуации Шарен не доживет.
– Ничего, – голос главы сопротивления звучал хрипло. – Почти ничего. Я хочу, чтобы ты это видела.
Лие стало не по себе.
– Что я должна увидеть? – похолодев, спросила она, впрочем, уже зная ответ.
Лек опустил взгляд. Затем протянул ей оружие.
Лия отшатнулась. Он, что, хочет, чтобы она застрелила Шарена? Вспомнила свой первый опыт убийства и кровь того несчастного «еэсбэшника», жизнь которого она отняла, спасая свою. Нет. Она не хочет убивать еще раз. Даже того, кто окончательно разрушил осколки надежды.
– Бери, – властно повторил Лек. – Будешь моим прикрытием.
Лия сглотнула…
– Я… не думаю, что это хорошая идея… Лек, я не хочу это видеть!
Глава сопротивления сверкнул глазами и поджал губы.
– Ты ведь осуждаешь меня. С тех пор, как я сообщил тебе, что Шарен умрет, ты умело избегаешь моего общества. Виртуозно, я бы сказал, с учетом того, что ты моя помощница. И я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я могу простить многое. Даже предательство, если это касается лично меня. Но по вине человека за этой дверью могут погибнуть сотни. И такое прощать нельзя. Ты меня понимаешь?
– Я тебя не избегаю! – возмутилась Лия. – Если ты забыл – я единственная в Пределе, кто имеет первый уровень доступа, потому что всем остальным ты доступ ограничил! Я не успеваю ничего, и…
– Бери бластер, – третий раз сказал Лек. – Пора покончить с этим.
Когда рукоять оружия скользнула в ее ладонь, Лия почувствовала, что на нее накатывает паника. Она не хотела видеть, как Лек, которым она искренне восхищалась, совершает убийство. Он был прав: в глубине души она осуждала его решение. Разумом понимала, что другого исхода и не могло быть, но все равно не хотела, чтобы Шарен, веселый и обаятельный рубаха-парень умирал. Возможно, все было от того, что она до сих пор не поверила в его предательство?
Убедившись, что Лия крепко держит оружие, Лек повернулся к двери и набрал код разблокировки. Дверь бесшумно отодвинулась, и глава сопротивления уверенно шагнул в открывшийся проем. Лия последовала за ним.
В камере горел только один тусклый светильник, не позволяя толком рассмотреть обстановку. Шарен сидел за столом, который стоял ровно посередине помещения, и смотрел на свои руки. Даже появление Лека и Лии не заставили его поднять голову.
Было так тихо, что Лия слышала, как бьется ее сердце, слышала немного прерывистое дыхание Лека и совершенно спокойное дыхание Шарена. Вспомнив, что она – прикрытие Лека, она медленно подняла бластер и направила его на предателя.
– Ты пришел меня убить, Лек? – равнодушно спросил Шарен.
Глава сопротивления подошел к столу и поставил на него контейнер.
– Ты можешь сделать это сам, – немного помолчав, ответил он.
Шарен хмыкнул. Продолжая разглядывать свои ладони, он немного склонил голову набок. Приглядевшись, Лия увидела, что его руки едва заметно дрожат.
– Не хочешь мараться об меня, Лек?
Лек глубоко вздохнул.
– Я уже убивал таких, как ты, Шарен. Но всегда давал им шанс сделать это самостоятельно. В контейнере ты найдешь инъектор. В нем капсула со смертельной дозой снотворного. Я не Император, который расстреливает своих врагов. Ты просто уснешь. Возможно, перед смертью тебе приснится что-то хорошее. Хотя, я не исключаю и обратного.
Шарен положил ладони на стол и все-таки поднял голову. Заметил, что Лек пришел не один.
– Привет, Лия, – слегка улыбнулся он. На миг ей показалось, что в его взгляде проскользнула мольба о помощи, но при таком освещении что-то утверждать наверняка было нельзя.
Лия промолчала. Она понимала, что если что-нибудь скажет – обязательно расплачется. Да, Шарен оказался имперским шпионом, который желал им всем смерти.
Ведь желал, да? Иначе бы не слил координаты Предела в Сеть.
Шарен тем временем перевел взгляд на Лека.
– Знаешь, а ведь ты действительно невероятный человек, Лекс Димор. Даже такой мрази, как я ты даешь шанс уйти достойно, бросившись на меч, – он склонил голову, посмотрев на контейнер. – Что будет, если я откажусь убивать себя сам?
Лек сделал шаг назад.
– Будь обстоятельства иными – я бы сам всадил в твою шею этот укол. Быть палачом – не самое приятное занятие, но я никогда не заставлял убивать других. У тебя выбор небольшой. Вот-вот сюда нагрянет Империя. Кстати, по твоей наводке. Это место будет уничтожено. Поэтому у тебя два варианта – сделать инъекцию и спокойно заснуть или погибнуть в огне. Я не знаю, когда это случится. Но долго ждать не придется.
Шарен кивнул. Взглянул на контейнер перед собой.
– Умирать в огне, наверное, больнее, правда? – тихо сказал он. Потом рассмеялся. – Лекс, ты действительно хочешь мне легкой смерти?
– А ты хочешь мучений? – веско спросил Лек.
Шарен покачал головой. Он посмотрел на главу сопротивления, и в его глазах Лия заметила чувство вины.
Опустив взгляд, Шарен протянул руку, придвинул контейнер к себе и открыл. Внутри действительно лежал инъектор.
– Уходите, – безжизненно сказал он. – Я подумаю, какой именно смерти достоин. Спасибо, Лекс. Даже с такими, как я, ты умудряешься поступить по совести. Интересно, кто тебя этому научил?
Лек помолчал.
– Прощай, Шарен, – уронил он.
Потом развернулся и, кивнув Лие, покинул каморку. Дождавшись, когда Лия присоединится к нему, закрыл дверь и заблокировал ее.
– Бластер оставь себе, – буркнул он. – Иди, занимайся своими делами.
Сначала Лия не понимала, зачем он сделал ее свидетельницей произошедшего, а потом ей пришло в голову, что кроме Рика и Нейры у Лека никого нет. Он доверял Лие, потому что она, пусть и совершенно случайно, но доказала, что не может быть имперской шпионкой.
С одной стороны, это было хорошо. Потому что позволяло надеяться на то, что доверие распространится и на Вилта с Айном.
Лия очень хотела на это надеяться.
* * *
Лия вернулась поздно. Она прислала Вилту сообщение, чтобы не дожидался ее и возвращался домой один. Вилт прекрасно понимал, что Предел – слишком мал, чтобы заблудиться, но где-то на станции все еще могли быть сообщники Шарена. Интересно, готовя эвакуацию, Лек должен был как-то продумать этот момент. Ведь если есть второй «крот», он отправится вместе со всеми. И долго ли они пробудут в безопасности на новом месте?
Лия сейчас была слишком близко к Леку и секретным планам сопротивления, и Вилт не мог не беспокоиться. Он предлагал жене отправлять ему сообщения, когда она освободится – чтобы он мог встречать ее… Узнавший об этом Лек лишь хмыкнул: мол, ты, конечно, прости, заместитель, но телохранитель из тебя!.. И выделил Лие кого-то из собственной неуловимой охраны. По молчаливому согласию самой Лие об этом решили не говорить…
Жена положила свой вечный планшет на стол и начала раздеваться, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить Вилта.
– Я не сплю, – сообщил он, взмахнув рукой. В стене рядом с ним возникло пятно приглушенного света – ночник. Он еще даже не думал ложиться. Слишком бурный день, вопреки возможным ожиданиям, привел к бессоннице.
Лия бросила на мужа странный взгляд, скинула обувь.
– Не спится? – спросила она.
– Слишком много кофе. Кажется, Корбиг не выдерживает напряжения. Как бы не язва желудка. Вот я сегодня и бегал…
Лия слушала как-то рассеяно, глядя в сторону. Вилт подошел ближе.
– Что случилось?
Лия вздохнула. Кажется, она правда хотела скрыть свое состояние. Не удивительно увидеть жену уставшей и расстроенной. Но все же – нынешнее состояние Лии Вилту не понравилось.
– Не спрашивай.
Последнее время она часто говорила подобное. Правило не обсуждать работу сложилось еще когда они жили в Мармере. Айн как-то в порыве нетрезвой злости заявил, что они как чужие люди, даже довериться друг другу не способны. Потом неделю названивал сестре – пытался извиниться. Доверие – это ведь не тот случай, когда раскрываешь дома секретную информацию.
– Вилт, ты знаешь, я убила человека. Еще в «РИАСе».
Вот тебе и тема для вечерней семейной беседы. Вилт остановился напротив жены. Задумчиво сказал:
– А я сбежал из госпиталя, оставив пациентов. Видел, что происходит, и все равно…
– Что ты мог сделать?! – резко возразила Лия. – Ты спасал свою жизнь!
– Как и ты – свою, – напомнил он.
– Ну да… впредь, возможно, придется убивать еще.
Вряд ли Лия осознала это только сейчас. Вилт начал понимать, что могло произойти. Нельзя сказать, что он отнесся спокойно к этим своим догадкам, но расспрашивать не стал.
– Наверное. Но мы ведь знали, на что шли.
– Ты пытался отговорить Айна!
– Не потому, что в сопротивлении пришлось бы убивать людей, Лия…
Наверное, он не должен был так думать. Жизнь – высшая ценность, и прежде, и сейчас для Вилта это оставалось аксиомой.
Он шагнул к жене, взял ее за руки, притянул к себе.
– Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что оказалась быстрей человека, который желал тебе смерти, – заметил он. – Думаю, ты и сама это понимаешь. Что бы сегодня ни случилось… другого выхода не было.
– Не уверена, – пробормотала Лия.
– Это нормально. Никто не говорил, что тебе должно понравиться убивать.
Лия снова вздохнула.
– Эй, разве это не ты должен приходить домой измотанный после очередной операции, а я – утешать тебя, что ты не всесилен и не можешь спасти всех? – беспомощно попыталась пошутить она.
«Обойдусь», – подумал Вилт.
Вслух же заметил:
– Странно, но я даже не знаю, кто на этот раз ввязался в самые большие неприятности: Айн или мы?
Лия тихо фыркнула.
– Да уж, теперь у него явная конкуренция!
* * *
Из-за ранения Нейра почти не выходила из каюты. Гротус, перевязав ее, строго настрого велел ей соблюдать постельный режим хотя бы до прибытия на Предел. Рик уверил доктора, что лично проследит за тем, чтобы его подруга не вылезала из постели. Это прозвучало настолько двусмысленно, что Айн, присутствовавший при этом разговоре, мысленно взвыл. Совершив первый прыжок, он собирался немного отдохнуть (не то, чтобы сильно устал, но торчать в рубке в одиночестве тоже смысла не было – корабль во время перезагрузки двигателя вполне нормально шел на автопилоте), а теперь… теперь ему надо было опять придумывать способы отвлечься. Не представлять. Не думать. Выкинуть из головы все мысли, связанные с Нейрой Димор.
Если бы это было так просто…
Риксом прямо сказал Айну, что до конца пути за штурвал он садиться не собирается, и Айн понимал, почему. И нет, дело явно было не в том, что Айн вдруг стал выдающимся пилотом. Просто теперь он мог провести «Радужный Якорь» до Предела самостоятельно и без риска куда-нибудь случайно упасть, а Рик, очевидно, решил этим воспользоваться и устроить себе внеплановый отпуск… с Нейрой.
В голову опять лезли вопросы, самым главным из которых был: зачем на «Радужном Якоре» два пилота, если справиться с управлением мог и один? Или Риксом летел на Хорру только для того, чтобы посмотреть на «самую грязную шлюху Империи», при этом едва не попавшись?
Айн прокручивал эти мысли сотни раз и никак не мог определиться: рад ли он, что его кумир, звезда галактики, тот, кого он боготворил и чьими успехами в свое время вдохновлялся, решил взять над ним шефство, или нет. Ведь, несмотря на все сомнения, Айн понимал: Рик просто решил провести для него экзамен в реальных условиях. Быстрое маневрирование, меткость и умение мгновенно оценивать ситуацию – это важные качества для пилота истребителя, но управлять тяжелым транспортником типа «Радужного Якоря» или грузовозом (не говоря уж о громоздких крейсерах) – совершенно иная наука. И Рик хотел, чтобы «зеленый-восемь» умел все. Правда, крейсеров у сопротивления не было. А жаль: Айн с удовольствием поучился бы и на них.
Три прыжка. Чуть больше трех стандартных суток в пути. И пустой бак с Х-топливом – на Предел «Радужный Якорь» прибудет уже неспособный лететь без дозаправки.
И для Айна это время тянулось бесконечно. И дело было не только в Нейре. Дело было не столько в Нейре. За время, проведенное в сопротивлении, Айн заработал себе репутацию бешеного. Шарен, парнишка из отдела снабжения, его так и называл. Бешеный. Драки, в которые он ввязывался из за грязных слухов про Лию и Лека, явная благосклонность Рика, упрямо тренирующего безымянного новичка, назначенного «зеленым-восемь», да что уж говорить – несдержанность в выражениях и словах – все это сделало Айна не самым популярным в Пределе. Пилоты откровенно завидовали вниманию легендарного Рика Салерно к его персоне, механики предпочитали не связываться (именно среди их братии были популярны сальные шутки про то, чем занимается Лек со своей новой помощницей, и именно им доставалось больше всего), а остальной маленький мир, созданный Лексом Димором для тех, кто уходил от Империи навсегда, для Айна ограничивался Лией, Вилтом и… Нейрой, о которой он старался не думать.
Айн часами сидел в капитанской рубке один. Гротус ухаживал за двумя ребятами из отряда Ней, пострадавшими при ограблении склада, Рик покидал каюту подруги только для того, чтобы поесть, женщины-техники с самого начала путешествия не баловали команду общительностью, а остальные штурмовики… Айн не знал, о чем с ними говорить.
Он чувствовал себя совершенно одиноким, и когда до последнего прыжка оставалось несколько минут, решил, что когда вернется, будет проводить больше времени с сестрой. И другом. Окунувшись в водоворот новой жизни, он почти забыл про них! Нет, не так. Посчитал, что он им не нужен – брат и шурин, который приходит в гости только для того, чтобы нормально поесть. Зависть – вот, что их разделило. И зависть эта принадлежала ему, Айну. Вилт, ставший незаменимым. Лия – личная помощница главы сопротивления… и Айн, до которого никому не было дела. Никому, кроме Лии и Вилта! А еще Риксома Салерно.
Зависть. Вот, что стало для Айна проклятием.
Он это исправит. Он перестанет быть Бешеным. Он сделает все, чтобы продвинуться и выйти из «зеленого» звена. Он станет лучшим. Может быть, после Рика, но он сделает все, чтобы стать «ведущим золотых».
Тем более что нынешний командир «золотого» звена не нравится и самому Рику. Может быть, поэтому он так возится с Айном? Ведь он прямо говорит, что у Морино есть потенциал.
«Подготовка к переходу в гиперпространство завершена. Внимание! Катализатор на исходе! Внимание! Катализатор на исходе! Внимание!…»
Да знает он, знает… на один прыжок хватит, и ладно. Айна немного раздражал механический голос корабельного искина – на своем истребителе во время тренировок он вообще отключал голосовые уведомления, предпочитая читать сообщения на информационной панели.
«Двигатель перезагружен. Внимание! Катализатор на исходе! Внимание!..»
– Не нуди. Запустить подачу катализатора в основной двигатель. Топливо на один-ноль выше первой отметки, – скомандовал Айн.
Дожил! Разговаривает с компьютером, потому что больше поговорить и не с кем! Обычно все команды он передавал с помощью кнопок на основной панели, считая общение с искусственным интеллектом ниже своего достоинства. Бортовой компьютер – всего лишь машина, а голосовые команды всегда казались ему ненадежными.
«Уровень основного топлива установлен на один-ноль выше первой отметки, – послушно сказал механический голос (женский и приятный, на самом деле, но Айн всегда слышал фальшивые ноты). – Катализатор запущен. Подготовка к прыжку завершена. Внимание!..»
– Да заткнись ты! – рассвирепел Айн и со злостью вырубил голосовое управление. – Без тебя знаю! Катализатора у нас целый грузовой отсек, идиотина!
Привычно пробежав пальцами по панели, он задал координаты и дал отсчет до прыжка.
Десять… девять… восемь… семь…
Когда дело дошло до единицы, Айн вдруг подумал, что при выполнении «финта Салерно» отсчета он не производил.
Может, все дело в этом?
Сам прыжок занимал несколько мгновений, и Айн никогда бы не променял возможность видеть нереальность и красоту разноцветной глубины гиперпространства на банальный отдых в каюте. Не будь он пилотом, он все равно бы проводил короткое время прыжков в рубке, он был уверен.
Сейчас космос вновь станет черным и пустым: он задал координаты на расстояние десяти световых минут от Предела, чтобы иметь время проверить маневровые – все-таки, посадка пока что не была его коньком… если никуда не торопиться они доберутся домой уже через час.
… и космос был черным и пустым. Тускло сияла УФ-368, с такого расстояния кажущаяся чуть ярче остальных звезд, и Айн даже пожалел, что вынырнул так далеко. Он остро ощутил тоску по сестре и другу и хотел увидеть их как можно скорее.
Проверка маневровых прошла успешно, и Айн даже почувствовал себя уверенней. Звезда постепенно приближалась, становясь маленьким солнцем, однако Предела видно еще не было – пока что, приглядевшись, можно было увидеть только маленькую звездочку, но скоро, совсем скоро, не пройдет и получаса как эта звездочка превратится в искусственную планету, где Айн и его близкие обрели дом.
Пока что корабль шел на автопилоте и Айн откинулся в пилотском кресле, расслабившись. Он неотрывно смотрел на звездочку-Предел, пытаясь представить, чем сейчас заняты Лия и Вилт. Он очень надеялся, что они будут рады его возвращению.
Надо обязательно вытащить друга в бар, чтобы напоить. Этому киборгу давно пора расслабиться, а Лия для этих целей не подходит – при жене друг предпочитает выглядеть героем, которому не нужен ни отдых, ни сон, ни возможность выпить в мужской компании…
Уже предвкушая, как захмелевший Стэр перестанет держать лицо и начнет травить врачебные байки (в лицах, подражая интонациям и вставляя безумно-смешные комментарии), Айн улыбнулся.
Он почти забыл о том, что Нейра Димор совсем близко…
– Что-то не так, – в рубку влетел Рик.
Не обращая внимания на мгновенно выпрямившегося Айна, Салерно сел в кресло второго пилота и включил передатчик. Айн собирался сделать это позже – все равно Предел функционирует в режиме радиомолчания. В эфире послышалось какое-то шипение и треск.
– Не так? – осторожно спросил Морино. – Что…
Рик отмахнулся от него, напряженно вслушиваясь в какофонию эфира. Треск сменился странными звуками, больше похожими на скрежет пилы по стальным толстым струнам. Выше – ниже. Выше – ниже.
От этого звука заныли зубы.
Рик обернулся к Айну и тот увидел, как беспокойство на его лице превращается в панику.
– Я решил проверить пространство на наличие зондов-шпионов, потому что был уверен, что ты про них забудешь. И знаешь, что обнаружил? Скопление малых тел вокруг базы.
Про зонды Айн действительно забыл. Выругавшись про себя, он сделал вид, что это не так, и спросил:
– Может, учебные вылеты какого-то из звеньев?
Рик оскалился.
– В звене четырнадцать истребителей. И это число вряд ли можно назвать «скоплением».
Спина Айна похолодела. Он почувствовал, как по его коже бегут мурашки.
Стоны эфира теперь звучали устрашающе.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошелестел Морино.
Риксом прижал ладонь ко рту, будто пытаясь заставить себя замолчать. Будто не прозвучав, опасения не оправдаются.
– Рик!
Салерно убрал руку от лица.
– Либо Лекс решил устроить массовые учения в мое отсутствие, – сдавленно произнес он, – либо нас нашли…
* * *
Обычно Корбиг каждое утро делал обход, но сегодня не смог – слишком был слаб. Так что Вилт прошелся по всем отделениям сам, и как раз собирался успокоить профессора по поводу того, что в госпитале – идеальная дисциплина и порядок. Со стороны и не скажешь, что они ждут скорого появления карателей. Точнее, конечно, не ждут.
Вилт думал, как это будет: что случится, когда появятся имперские войска. Очень хотелось бы, чтобы к этому моменту Рик и Айн к этому времени вернулись со спасительным топливом, эвакуация была давно завершена и прибывшие каратели застали опустевшую базу… хотя, должно быть, Лек планирует уничтожить Последний Предел. Административный центр – уж точно.
И где-то в глубине души все же теплилась призрачная, еле ощутимая надежда на то, что отправленный в сеть сигнал все же не был обнаружен.
По крайней мере, Предел все еще оставался спокоен. В режиме тревожного ожидания. Это состояние уже даже становилось чуть-чуть привычным. Во всяком случае, не вызывало ужаса, как в первые часы.
К своему удивлению, Корбига Вилт обнаружил в коридоре, да еще и в компании главы сопротивления. Как Лек умудрился выкроить время, чтобы проведать профессора – оставалось только гадать. Ведь мог и вовсе не знать, что у Корбига приступ. Быть может, Лия рассказала? Или кто-то другой…
Лек, как и обычно в последнюю неделю, выглядел невыспавшимся, осунувшимся и раздраженным. Но сегодня, раздражение вызвал, похоже, именно Корбиг, по одному виду которого было очевидно, что разгуливать по коридорам ему сейчас не стоит, а стоит лежать подключенному к реабилитационной системе.
Вилт подошел ближе, проигнорировал возмущенный взгляд главы сопротивления: мол, что это ты не следишь? Строго спросил у Корбига:
– А как же лечение?
Щадя чувства профессора, он не озвучил напрямую, что покидать палату было неосмотрительным решением. Профессор сам все понимает, а Лек, несмотря на недовольство, вряд ли стерпел бы, что при нем Корбига натурально отчитывают.
