Текст книги "Воспитание идеальной жены (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Ты почему не спишь? – Игнат засунул колбасу в холодильник и вытер жирные пальцы полотенцем.

– Ты зачем колбасу ешь? – спросила Тери практически одновременно с ним.

И как ответить? Она, конечно, поймет, зачем он смошенничал. Только поначалу все равно обидится, расстроится, и снова начнет требовать расторжения контракта. Как будто ему это не на руку! Нет, только не так. Положение уже не такое серьезное, деньги нужны на реабилитацию, Митькина жизнь не висит на волоске. И ради нужной суммы он не вышвырнет женщину на улицу. Есть грань, переступать которую нельзя.

– Проголодался, – хмыкнул Игнат, выбрав правду.

– С ума сошел? Тебе же снова станет плохо!

– Не станет.

– Конечно! – рассердилась Тери. – Прошлой ночью до температуры дошло, а сейчас… – Внезапно она осеклась и охнула, прикрыв рот рукой. – Погоди… Так ты не был болен?!

– Не был, – признался Игнат и шагнул к ней. – Тери, я…

– Стой, где стоишь! – рявкнула она. – Не смей ко мне приближаться!

– Хорошо, – он послушно замер. – Но ты меня выслушаешь?

– Умираю от любопытства! – она уперла руки в боки. – Ты по профессии, случайно, не актер?

– Нет. Но именно профессия научила меня, как правильно симулировать температуру и отравление.

– Да-а-а? Интересно, и где такому учат?

Тери злилась, и Игнат был готов к этому. Однако он вдруг почувствовал, что за злостью и сарказмом она прячет боль. Не детскую обиду, а разочарование. Как будто он ее предал. И когда успел? Ведь он ничего ей не обещал. И все же ее голос дрожал, а ему снова показалось, что он избивает котенка.

– Когда я был студентом, подрабатывал на каникулах в детских лагерях отдыха. Детки виртуозно умеют делать температуру из йода, испарину – из аспирина, а симптомы отравления – из пургена. Впрочем, сейчас есть и другие слабительные.

– Студент циркового училища? – уточнила Тери. – Что за бред ты несешь!

– Историко-архивный, если тебе так интересно. С некоторых пор работаю учителем истории в школе.

– Учитель? В школе? – Тери вдруг захохотала.

Игнат досадливо поморщился. Все же она скатилась в истерику. Он отвернулся к мойке, чтобы набрать воды.

– Только попробуй, – угрожающе произнесла Тери, сразу раскусив его маневр.

– Думал, тебя придется успокаивать. – Он отставил чашку.

– Я тебя сама успокою. Вот сейчас доберусь до скалки – и успокою, – пообещала Тери.

Однако, вопреки угрозе, она не двинулась с места. Потерла пальцами виски, тряхнула волосами и спросила:

– Зачем? Если тебе так важно, чтобы я пробыла тут месяц, мог бы просто сказать. Тебе назначат штраф?

– Нет, Тери, дело не во мне. – Он рассердился. – Мне вообще выгодно, чтобы ты побыстрее убралась отсюда.

– Почему? А, погоди… Мое имущество, да? Тебе обещана часть от суммы, на которую обогатиться агентство?

– Да. – Игнат прищурился и вздернул подбородок. – Не находишь, что не в моих интересах уговаривать тебя остаться? Ты же сама хотела прервать контракт.

– Тогда зачем?

– Надеялся тебе помочь. И у меня получилось.

– Помочь? Я переживала, места себе не находила, и это была помощь?

– Тери! Ты легко находишь ответы на сложные вопросы! И не поняла, что произошло? Вспомни, что случилось, когда я уехал на рыбалку. И вчерашний день. Оба раза ты обходилась без моей помощи. И почему такая разница?

Она вдруг побледнела. Приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но потом передумала. Во взгляде мелькнуло понимание… и отвращение. Игнат ее понимал. У самого язык не повернулся прямо сказать, что притворился больным, чтобы она о нем заботилась. Он правильно угадал, Тери из тех женщин, что не зацикливаются на домашнем уюте ради себя, но готовы горы свернуть ради других. Она и на эту авантюру согласилась только для того, чтобы угождать будущему мужу. И где она находила этих идиотов, заставивших ее комплексовать? Они же любили только себя!

– Понятно… – тихо произнесла Тери. – Спасибо.

Она развернулась и ушла в спальню.

Спасибо? Черт, все еще хуже, чем он себе представлял. Лучше бы взяла на самом деле эту скалку, да отходила бы его! Все лучше, чем бесполезные слезы!

– Тери, подожди!

Она захлопнула дверь перед его носом. Игнат раздраженно ударил кулаком по косяку. Вломиться и попытаться спокойно поговорить или пусть рыдает, если так ничего и не поняла? Дверь открылась, Тери вынесла подушку и одеяло, сунула их ему в руки.

– Не сейчас, ладно? – попросила она спокойно. – Я поняла твои мотивы. Ты все сделал правильно. Но я не хочу тебя видеть, мне нужно успокоиться. Будь добр, не лезь ко мне.

Дверь снова захлопнулась.

– Я вообще могу уйти в другой дом! – вспылил Игнат. – Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Он швырнул подушку и одеяло на пол.

– Хорошо, – ответили за дверью. – Одежду забери. И не забудь взять еду.

Игнат зашел в спальню, чтобы одеться. Хотел ехидно поблагодарить Тери за то, что разрешила ему уйти в брюках, а не в трусах, но осекся, взглянув на нее. Она сидела на краешке кровати, вцепившись обеими руками в матрац, и смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. Не плакала, не злилась – как будто отключилась, ушла в себя.

Он вдруг вспомнил, как болезненно она переживала первые успехи, когда обожгла руку, но довела все до конца. И сейчас он преподал ей такой же урок, выставив ее дурой. Тогда ее мучила физическая боль, и в итоге пострадала гордость. Сейчас он мучил ее по-иному. Тери сама призналась, что переживала, да он и сам вчера видел, как нелегко ей давалось видимое спокойствие.

Сыграл на чувствах, чтобы преподать урок. Наверное, она права, в чем-то он предал ее доверие. Отношения между ними уже далеки от простых отношений наставника и ученицы. Уйти? Оставить ее одну, когда ей так нужна поддержка. Эти женские заявления: «Оставь меня в покое!» не имеют ничего общего с действительностью. Зачастую они означают совершенно противоположное: «Только не оставляй меня, умоляю». Остаться? И дать ей надежду, заставить поверить, что между ними возможно нечто большее.

– Тери, – окликнул он ее, когда оделся.

– Да? – она даже не обернулась.

– Я не хотел ничего плохого.

– Я знаю, Игнат.

Он шагнул было к ней, но в последний момент передумал. Ему тоже нужна пауза. Время, чтобы подумать. Все слишком быстро, слишком стремительно. Ничего с Тери не случиться. Она остынет, утешит раненную гордость. Он успокоится и трезво оценит масштабы «трагедии».

– Не хочу тебе мешать, но если станет невмоготу, приходи.

– Ты тоже знаешь, где я, – отозвалась Тери.

«Не уходи!» – зазвенело у Игната в голове.

Он кивнул и закрыл за собой дверь.

= 11 =

Глава одиннадцатая

«На краю пропасти»

Тери больше не смогла уснуть. Пока Игнат собирался – старалась изо всех сил не сорваться в истерику. Внешнее спокойствие давалось нелегко, потому что внутри все переворачивалось и клокотало от противоречивых эмоций. Уязвленная гордость – не самое тяжелое испытание. Хуже всего, что пришло понимание, – холодное, ясное, простое, – Игнат ее не любит. То есть она и раньше это знала, но, как и многие женщины, успешно себя обманывала, принимая знаки внимания за чувства. И надеялась… глупо надеялась на взаимность.

Жестокий урок ей на пользу, в этом нет сомнений. Теперь она точно не будет маяться дурью и искать оправдания – все она умеет. Навыки придут с опытом, борьба с ленью – ее личное дело, но никто и никогда больше не убедит ее, что она плохая хозяйка. Игнату удалось главное – он заставил ее перешагнуть собственные страхи, поверить в себя.

А что она в него влюбилась, как глупая девчонка – так это ее проблемы. Побочный эффект. Обратная сторона медали. Нельзя было соглашаться на секс. Нельзя было поддаваться коварству «змея-искусителя». Нельзя было становиться такой дурой! И не было бы сейчас так больно от того, что осталась одна.

По ее глубокому убеждению, любовь – это взаимное доверие. Если бы Игнат любил ее, то не стал бы обманывать. Он нашел бы другой способ показать, объяснить. Пусть это заняло бы больше времени, потребовало бы больших усилий, но он сберег бы ее чувства, не заставил бы так страдать. Она же чуть с ума не сошла, пока он притворялся. Шоковая терапия, вот как это называется.

Наверное, она слишком требовательна. Папа сказал ей как-то: «У тебя горе от ума, дочка. Ты не даешь послаблений ни себе, ни окружающим тебя людям. Рядом с тобой простому человеку тяжело». Да, но, признавшись в обмане, Игнат ушел, и это было его решение. Тери не выгоняла его из дома. Ушел и оставил ее одну.

Она расправила на коленях подол ночной сорочки и прислушалась к тишине в доме. Скрипнула половица. И еще раз. Или ей только показалось?

Тери еще никогда не оставалась в доме в одиночестве. Днем не в счет – днем все иначе. Ночью, несмотря на отсутствие темноты, положено спать, и человек чувствует себя особенно уязвимым. Как можно заснуть, если в соседней комнате вроде бы кто-то ходит?

А, может, это Игнат вернулся? Передумал и тихо вернулся, лег на диван! Повинуясь порыву, Тери выскочила в гостиную – никого. На кухне что-то громыхнуло. Бармалей? Так и есть. Кот лазил по столам и перевернул чашку, оставленную Игнатом.

Тери вышла на крыльцо. Над озером стелился туман, на небе уже алела рассветная полоса. Ей послышался плеск воды, как будто кто-то плыл или работал веслами.

– Так и параноиком стать недолго, – пробормотала она себе под нос. – Рыба это, обыкновенная рыба плещется.

Замерзнув, Тери зашла в дом. Запираться на острове, на котором никого нет и быть не может, показалось ей глупостью. Переодевшись, она сварила кофе и впервые за долгое время ощутила нехватку интернета. Родителям она звонила пару раз, с разрешения Игната, а вот за подругами соскучилась. Пусть виделись они редко, но в сети переписывались часто. Да и на любимые сайты она давно не заглядывала. Что там нового? Не потеряли ли ее читатели? Хорошо бы сейчас, под чашечку кофе, просмотреть ленту новостей, проверить почтовый ящик. Увы! Еще с неделю никакого интернета не предвидится.

Вспомнив о сроке, определенном агентством для ее обучения, Тери вспомнила и о признании Игната. Еще один подвох, на этот раз финансовый. Конечно, агентству выгодно получить большой доход. Неудивительно, что они предлагают наставнику выгодную сделку – он вынуждает ученицу прервать контракт и получает свой процент. Учитывая, что Игнат отрабатывает долг… Почему же он сделал все, чтобы она отказалась от побега? Ведь он ее не подставлял, она сама захотела уехать.

Благородство? Наверное… Хорошо, что у нее порядочный наставник, все же не хочется остаться без квартиры. И, следовательно, им придется терпеть друг друга на острове еще неделю с небольшим. Только не поддаться бы больше на Игнатовы чары…

Сидеть просто так стало скучно, спать не хотелось, и Тери решила занять себя готовкой. Все равно никакой другой альтернативы, даже писать не получалось. Она принялась за обед, уверенная, что Игнат появится, чтобы поесть. С собой он ничего не взял, больше на острове еды нигде не достать.

Оставшийся со вчерашнего дня бульон Тери заправила рисом и поджаренными овощами, получился суп. Вареную грудку превратила в фарш, обжарила его с луком и морковкой, добавила зелень и чеснок. Сварила картошку и сделала пюре, а потом взяла глубокую сковороду, смазала ее маслом, выложила слой пюре, слой фарша, снова пюре, смазала сверху сырым яйцом и отправила картофельную запеканку в духовку, подрумяниться.

Тери не спешила, но все же управилась раньше обеденного времени. Бармалей крутился под ногами, выпрашивая лакомства. А Игнат не появлялся. Поначалу Тери решила – ни за что не пойдет к нему первая, но потом плюнула на гордость.

«Только позову его обедать», – уговаривала она себя, отправившись к большому дому.

В доме Игната не оказалось. Дверь заперта, окна – тоже. На панели кодового замка мигает лампочка – знак, что дом поставлен на охрану. Разминуться они не могли – тропинка одна, разве что Игнат пошел длинным путем, вокруг острова. Или попросту уехал – то ли снова на рыбалку, то ли подальше от надоевшей ученицы.

Тери возвращалась расстроенная. Игнат мог предупредить ее, но предпочел уехать молча. Уже рвет все хрупкие связи, что образовались между ними?

Поднимаясь на крыльцо, Тери услышала шум внутри дома. Игнат? Они все же разминулись? Она чуть ли не вбежала в кухню – и замерла на пороге.

Незнакомый мужчина сидел за столом и ел суп прямо из кастрюли. Небольшого роста, коренастый, с татуировками на шее и на руках, с бритой головой и щетиной на лице. На нем была одежда Игната – майка и теплая клетчатая рубашка. Ел он жадно, торопливо, проливая суп. У Тери слова застряли в горле, когда он поднял на нее взгляд – тяжелый, опасный, мутный. Она сразу поняла – это не гость, и одежду он украл, пока она ходила в большой дом.

– Шо, бикса, вернулася? – спросил незнакомец и сплюнул на пол.

Если Тери не ошибалась, «бикса» – это девушка на блатном жаргоне.

– Игнат! – крикнула она на весь дом, надеясь, что это все же недоразумение, и из комнаты сейчас выйдет Игнат и все объяснит.

– Та нету твоего фраера, утром отбыл.

Незнакомец вытер губы тыльной стороной ладони. Его взгляд стал масляным, похотливым. Тери отступила в коридор. Случилось невозможное: Игнат уверял, что на частном острове не стоит ждать неожиданных гостей, что тут безопасно. И вот, пожалуйста, на кухне сидит какой-то блатной урка, жрет их суп и определенно это не самое страшное, что он может сотворить.

Тери испугалась так, что потеряла способность здраво мыслить, и просто стояла, не в силах ничего предпринять. А что она могла? Запереться в доме негде. В большой дом она попасть не может. Оружия нет. Даже хорошей палки под рукой нет.

– Эй, ты куда? Стоять!

Если только прорваться в большой дом. Выбить окно, как она собиралась, когда «болел» Игнат. Тогда на остров примчится полиция!

Тери выскочила из дома и побежала, надеясь, что не придется долго искать камень потяжелее, чтобы высадить окно.

– А ну сто-о-ой! – проревели сзади.

Тери бежала изо всех сил, но все же ее нагнали. От удара в спину она упала, больно ударилась и перекатилась на бок.

– Куда, сука!

Мужчина навалился сверху, ударил по лицу, стал срывать одежду. Тери визжала и отбивалась, как могла. Пыталась ударить его между ног, впивалась в лицо ногтями. Бесполезно. Он был сильнее, опытнее. Она и опомниться не успела, а он уже схватил ее рукой за обнаженную грудь, сжал до боли, а другой рукой добрался до молнии на джинсах.

– Игна-а-ат! – кричала Тери, срывая голос. – Игна-а-ат, помоги-и-и!

Как будто он мог ее услышать!

– А-а-а!!!

Мужчина вдруг зашелся в крике и выпустил Тери, откатился в сторону. Она не сразу поняла, в чем дело, а потом увидела Бармалея на его голове. Кот, шипя, впился когтями в кожу и драл лицо, оставляя глубокие кровоточащие царапины.

– Ах ты мразь!

Мужчина оторвал от себя кота и отшвырнул его в сторону. Тери, воспользовавшись заминкой, вскочила на ноги и рванула к дому.

Добежать не успела. К пристани подходил полицейский катер. Она остановилась и упала на колени – ноги отказали, вдруг став ватными.

Это стало ошибкой. Чертов бандит снова ее догнал, но теперь одним рывком поставил на ноги, схватив за шиворот, и приставил к горлу нож.

– Я ее прирежу! – заорал он полицейским, которые уже высадились на берег и бежали в их сторону. – Прирежу! Всем стоять! Оружие на землю!

Когда-то давно, в студенческие годы, один знакомый парень показал Тери парочку приемов рукопашного боя. Она не помнила их название, но тело, как оказалось, помнило движения. Роль жертвы всегда была ей противна, поэтому, не раздумывая, она вывернулась из рук бандита, одновременно врезав ему коленом в пах.

Такого он не ожидал и выпустил ее из рук. И Тери тут же упала на землю, надеясь, что полицейские не будут мешкать.

Они не подвели – прогремело несколько выстрелов. Тери зажала уши руками, скорчившись на земле. И все равно услышала знакомый голос, полный отчаяния и страха:

– Тери!

Игнат испытывал такой страх единственный раз в жизни – пока шла Митькина операция и потом, когда он находился в реанимации, и врачи отказывались давать однозначные прогнозы. Этот страх был липким, животным, неконтролируемым. Ты рядом, но от тебя ничего не зависит. Ты беспомощен, бессилен и единственное, что можешь – не мешать профессионалам делать свою работу. От этого страха выворачивает наизнанку, а в голове даже мыслей нет, только одно желание, которое повторяешь, как заклинание: «Все будет хорошо».

Поэтому, как только сбежавший уголовник упал на землю с простреленной ногой, Игнат бросился к Тери, не обращая внимания на предупреждающие окрики полицейских. Плевать! Он должен сам забрать ее оттуда. Убедиться, что она не ранена. Сделать хоть что-нибудь!

– Тери!

Он рухнул рядом с ней на колени, дрожащими руками коснулся плеча. Тери оторвала руки от ушей, посмотрела на него бессмысленным взглядом, приподнялась.

– Все в порядке? – склонился над ней один из полицейских.

Она кивнула и перевела взгляд на уголовника. Ему уже надели наручники и оказывали первую помощь, останавливая кровотечение. Игнат не выдержал и сгреб Тери в объятия. Может, ей это и неприятно, но ему самому – жизненно необходимо. Почувствовать ее, защитить, уберечь.

– Игнат, – выдохнула она, прижимаясь. И тут же пожаловалась: – Я так испугалась…

– Прости меня, это я виноват…

Конечно, он. Бросил Тери одну на острове. Не смог позаботиться о ее безопасности. Он снял с себя рубашку и накинул ей на плечи.

– Ох, там же Бармалей! – Тери высвободилась из его объятий и встала.

– Где?

– Да там, на тропинке! Нужно проверить, как он. Это же он расцарапал этого… урода…

– Здесь еще кто-то есть? – спросил полицейский.

– Мой кот, – пояснил Игнат.

– Так это он постарался? А мы гадаем, откуда у девушки когти, как у пантеры.

Тери захромала к тропе, где остался Бармалей.

– Нет, погоди, я сам, – остановил ее Игнат. – Побудь здесь.

Кота он обнаружил быстро. Бармалей плелся ему навстречу, волоча заднюю лапу.

– Ты мой герой… – он подхватил его. – Эта сволочь тебя покалечила? Ничего, вылечим… Потерпи, малыш.

Бармалей доверчиво обмяк в его руках. Полицейские помогли Игнату наложить шину на лапку. Тери чуть в обморок не упала, увидев, как пострадал ее спаситель, и с трудом сдерживала слезы, бормоча на ухо коту слова благодарности.

– Нам нужно вас допросить, – обратился к Тери полицейский, – в участке.

– Конечно. Можно мне переодеться?

– Учитывая обстоятельства… Да, мы вас подождем. Полчаса вам хватит?

– Я провожу, – тут же вызвался Игнат.

– Хорошо, давайте вашего котейку, присмотрю за ним.

Бармалей перекочевал к полицейскому, а Игнат попытался подхватить Тери на руки.

– Я могу идти сама, – отказалась она. – Ушибов много, но, в целом, терпимо.

– Не задерживайтесь, – крикнули им вслед.

– Тери, я так виноват перед тобой… – Игнат взял ее за руку, как только они зашли в лес.

– Не городи ерунды, – ответила она, но руки не отняла. – Ты звал сюда этого мерзавца?

– Нет, конечно!

– Тогда в чем твоя вина? Кстати, откуда он взялся?

– Из колонии сбежал. Я утром уехал на материк, хотел кое-что купить, и мне Борис позвонил. Всех местных предупредили, а его так особенно. И я, сломя голову, ринулся обратно. К счастью, удалось напроситься на полицейский катер, ребята все равно озеро прочесывали, тут полно мелких островков, где он мог бы отсидеться. И Борькин остров тоже был на очереди. Вот… не успел…

– Наоборот, успел, – возразила Тери.

У крыльца она остановилась и тяжело вздохнула:

– Боюсь заходить.

– Там никого нет, он был один.

– Да, но… Он там был.

Игнат поражался ее выдержке. Пожалуй, даже Алена тонула бы в слезах после такого стресса. А Тери вела себя адекватно, рассудительно. Поэтому он не стал смеяться над глупым страхом.

– Пойдем, я буду рядом.

Они зашли в дом, и Игнат понял, отчего Тери не по себе. Уголовник наследил везде – перевернутые вещи в комнатах, брошенная тюремная одежда, грязь на кухне.

– Мы сюда еще вернемся? – спросила вдруг Тери. – Или стоит собрать вещи?

– Не знаю… – Игнат об этом не задумывался. – Сейчас мы не успеем, нас ждут.

– А что там говорить, в полиции? О причине, по которой мы тут?

Тери быстро разделась, бросив грязную и порванную одежду на пол, и Игнат поморщился, увидев наливающиеся синяки на ее теле. Удушил бы собственными руками гада!

– Да как хочешь. Можно и правду сказать, мы ничем противозаконным не занимались. А можно и не рассказывать об агентстве. Например, мы просто проводили тут отпуск.

– А предпочтительнее? Тебе от агентства не влетит за форс-мажор?

– Тери, да плевать мне на агентство! Как ты еще думаешь о такой ерунде после всего, что произошло?

– Я всегда так стресс переживаю, – вздохнула она. – Никогда на людях не позволяю слабину… Зато потом ка-а-ак шарахнет отходняк. Обычно в это время я уже одна, и мне не стыдно за свое поведение. Давай, совру про отпуск? Как-то неприлично объяснять в полиции, что я тут училась готовить. Ты не против?

– Я же сказал, как хочешь. Ты готова? Документы взяла? Нам пора.

Тери права, эмоции можно оставить на потом. Ему нужно отвезти в клинику Бармалея, ей – дать показания. Это формальность, но чем быстрее она освободиться, тем лучше. И надо что-то решить с островом, с домом. Если ей неприятно туда возвращаться, нужно как-то договариваться с агентством. Искать другое место? Или заканчивать, потому что ему больше нечему ее учить.

– Теперь много проблем, да? – спросила вдруг Тери.

Игнат с удивлением заметил, что они почти пришли на пристань.

– Ты всю дорогу очень сосредоточенно молчишь, – пояснила она.

– Я все решу, тебе не о чем волноваться.

Он остановился, притянул ее к себе и осторожно поцеловал. Провел пальцами по щеке и обнаружил припухлость. И тут будет синяк! Игнат глухо зарычал от бессилия. Тери изумленно на него посмотрела.

– Этого можно было избежать, – пояснил он, – если бы я не оставил тебя одну.

– Зато ты привел сюда полицейских, – возразила она. – А без тебя еще неизвестно, как долго они бы добирались до острова. Этот бандит хитрый, он поймал бы меня, а потом шантажировал бы тебя… Все сложилось к лучшему.

– Ты не понимаешь, я…

– Понимаю, Игнат, – перебила его Тери. – Прекрасно понимаю. Поговорим об этом позже? Нас вроде бы ждут.

– Подождут… – пробурчал он. – Я хочу, чтобы ты знала. Потому что боюсь, что ты исчезнешь… Сбежишь после полицейского участка. Я-то буду с Бармалеем.

– Знала о чем? – она мягко улыбнулась.

Похоже, ее позабавило предположение Игната о том, что она может сбежать. И ведь не стала отрицать, отчего он уверился – были у нее такие мысли.

– Я люблю тебя, Тери.

Ничего смешного в словах Игната не было, но Тери засмеялась. Уж очень «вовремя» прозвучало его признание: и катер ждет, и произошедшее все еще никак не укладывается в голове, и все силы уходят на то, чтобы не выть в голос от ушибов и шока. Да и не смех это вовсе, а начало запоздалой бабской истерики.

«Не поддамся!» – Тери стиснула зубы.

Однако Игнату хватило и короткого смешка, чтобы поменяться в лице. Неужели он ожидал бурной радости и ответного признания?

– Прости, это нервное, – она пошла вперед. – Потом поговорим.

Раненого бандита уже разместили в застекленной кабине катера, и Тери осталась на открытой корме. Игнат забрал Бармалея и встал рядом с ней, одной рукой придерживая кота, а другой – обнимая ее за плечи. Тери не возражала и даже сама прильнула к Игнату и прикрыла глаза. Разговаривать на катере было невозможно: и шум, и много чужих людей. К счастью, их не трогали, и Тери уже мечтала о тихом уголке, где она спрячется ото всех.

До материка добрались быстро, и планы пришлось менять. В ближайшем поселке не нашлось хорошего ветеринара, и Игнат решил вести Бармалея в город. А Тери пригласили в местный полицейский участок.

– Поезжай, я потом доберусь. Назови только адрес, где тебя искать, – предложила Тери.

– На чем ты доберешься? На попутках? И думать забудь, – отрезал Игнат. – Я одну тебя тут не оставлю.

Так и вышло, что когда Тери освободилась, на улице ее ждала знакомая машина – та самая, на которой они ездили в город за покупками. Она устроилась на заднем сидении, не позволив Игнату переложить кота.

– Все правильно, – сказала она, – ему нужно чувствовать рядом хозяина. А мне очень хочется прилечь, и сзади будет удобнее.

– Как прошло? – поинтересовался Игнат, когда они выехали на трассу.

– Нормально. Рассказала, ответила на вопросы, подписала протокол.

Тери накрывала первая волна «отходняка» – сонливость. Через час-другой начнет болеть голова, и хорошо бы уже сейчас выпить таблетку, потому что приступ мигрени обещает быть чудовищным.

– Обезболивающего нет? – спросила она у Игната.

– Нет… – Она увидела в зеркале его виноватый взгляд. – Сильно болит? Потерпи, солнышко.

Солнышко? Тери чуть не застонала, вспомнив о признании. Всего лишь сутки назад оно окрылило бы ее, сделало самой счастливой женщиной на свете. А теперь…

– Игнат, давай сойдемся на том, что ты просто меня пожалел. – Язык с трудом ворочался, мысли стали вязкими, как кисель. – Знаешь, так бывает… Чувство вины, иллюзии…

Она закрыла глаза и не услышала его ответ.

Спала Тери недолго. Проснулась от головной боли, и оставшуюся дорогу боролась с тошнотой. Когда Игнат затормозил рядом с ветеринарной клиникой, она мечтала только об обезболивающем, тишине и темноте. Других способов пережить приступ мигрени она не знала.

– Ты с нами? – спросил Игнат.

Тери хотела отказаться, но напряженные нотки в голосе заставили ее передумать. Конечно, ему нужна поддержка. Вернее, им обоим – и Игнату, и Бармалею. Кот спас ее от изнасилования, и она обязательно будет рядом, пока его лечат.

Все оказалось не так и страшно. Перелома не нашли, только сильный ушиб. Бармалею прописали покой, компрессы и какие-то лекарства. Тери уже плохо соображала, с трудом прислушиваясь к разговору Игната и врача. Кстати, поначалу медперсонал клиники смотрел на них весьма подозрительно, и только когда Игнат рассказал, как кот защищал Тери, из-за чего и пострадал, все облегченно выдохнули. А все дело было в синяке, расплывшемся у нее на пол лица. Выглядело так, как будто муж жену отлупил, возможно, вместе с котом, а лечить притащил кота.

Тери думала, они заберут Бармалея и поедут на остров, и от одной мысли об этом в висках стучало сильнее. Обратную дорогу она просто не переживет, да и возвращаться в тот дом нет никакого желания. Игнат велел ей ждать в приемной, и она то ли снова уснула, то ли потеряла сознание. Очнулась от резкого запаха нашатыря.

– Вам бы самой в больницу обратиться, – сказал склонившийся над ней врач. – Удар сильный был? Возможно, сотрясение.

– Нет… это мигрень… – пробормотала Тери. – У меня бывает, после стресса.

– И все же, и все же. А пойдемте, я вам укольчик сделаю. Мы тут, конечно, людей не пользуем, но лекарства-то одни, что для зверей, что для людей. Да и вам досталось, как ни помочь.

– Нет, спасибо… – стала отказываться Тери, не пойми зачем.

– Да, спасибо, – перебил ее Игнат. – А потом я тебя в больницу отвезу. Бледная, ледяная, спишь на ходу…

– Отвезите непременно.

– А где Бармалей? – спросила она, потому что Игнат вернулся без кота.

– Я его на ночь тут оставил, в гостинице для животных. Нас с ним все равно не пустят в обычную гостиницу.

– В гостиницу?

– Хилтон и Ритц у нас отели не открывали, значит, в гостиницу. Иди за доктором, живо! Я тебя тут подожду.

В машине Тери расплакалась – силы иссякли.

– Не хочу… в больницу… – всхлипывала она. – Ты меня там оставишь… как Бармалея…

– Угу, в палате люкс. Непременно, – бурчал Игнат, ведя машину переулками. – И, нет, лучше для опытов сдам. Или на органы.

В больницу он ее все же привез, правда, сам не отходил ни на шаг, только вызвонил какого-то знакомого врача. Тот осмотрел Тери, отправил на томографию, заставил медсестру ввести в вену лекарство и отпустил, с наказом лечь спать в тишине и темноте. Как будто она сама не знала!

Несмотря на уколы, легче не становилось. Тери еле-еле пережила процедуру регистрации в гостинице. Запомнила только, что настаивала на двух отдельных номерах, но Игнат проигнорировал ее просьбу. В номере она первым делом закрылась в ванной – ее все же вывернуло наизнанку. Умывшись, взглянула в зеркало и не узнала себя. Белая, с сине-зеленым отливом кожа, огромный синяк, красные глаза. Вдобавок ко всему, начался озноб.

– Тери! Тери! – Игнат постучал в дверь. – У тебя все в порядке?

– Нет… – ответила она и по стеночке передвинулась к двери. – Тут открыто…

Игнат зашел вовремя, не дал ей сползти на пол и отнес на кровать.

– Просто оставь меня в покое, – попросила Тери, заворачиваясь с одеяло и стуча зубами. – Мне нужна… тишина…

Несмотря на просьбу, в покое ее не оставили. Игнат открыл бар, достал стакан, вылил туда содержимое одной из бутылочек. Тери наблюдала за ним из-под ресниц. Пил бы быстрее и уходил!

Пить он не стал, поднес стакан Тери.

– С ума сошел, какой алкоголь… – она попыталась отпихнуть стакан.

– Коньяк. Один глоток.

Коньяк? Да, это может помочь. Она проглотила обжигающую жидкость, чуть не задохнулась и снова обессилено опустилась на подушку. В ушах зашумело, комната поплыла перед глазами. Вместе с Игнатом, который выставлял на прикроватную тумбочку какие-то лекарства. А потом она почувствовала любимый запах мелиссы и лимона.

– Откуда?..

– В аптеке посоветовали. Тебе так легче?

– Да... А мы были в аптеке?

– Были. Молчи, я тебе помогу.

Игнат стал ее раздевать – осторожно, нежно, мягко.

– Холодно… – хныкала Тери.

– Потерпи немного.

Он протер ее тело влажной салфеткой, пахнущей лимоном, и Тери почувствовала невероятное облегчение. Как будто он стер прикосновения беглого уголовника, освободил ее от следов чужих мужских рук. В синяки и ссадины Игнат втер то ли крем, то ли мазь, и тело стало меньше болеть. Потом ее укрыли одеялом, и теплые пальцы коснулись висков, втирая лимонное масло.

«Может, правда, любит? – сонно подумала Тери, согреваясь. – Возится со мной, как будто ему не все равно…»

– Игнат, – позвала она.

– Да?

В комнате стемнело. Значит, он отошел, чтобы опустить жалюзи и задернуть шторы.

– Посиди со мной, пока я не усну. Когда я чувствую твои руки, мне легче.

– Сейчас, только открою фрамугу. (1d3ed)

Тери лежала на боку, и Игнат пристроился сзади, обняв ее за талию и прижав к себе.

– Нет, сюда, – попросила она, потянув его за руку. – На голову.

Она заставила его положить ладонь на лоб и вздохнула, успокаиваясь и проваливаясь в спасительный сон.