Текст книги "Обреченные попаданцы (СИ)"
Автор книги: Мила Светлая
Соавторы: Алексей Калинин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Хорошо, шутник, а что за дуб такой? И как ты запихаешь утку в зайца, извращенец металлический? – мой хоботок укоризненно качается.
– Да никак! Когда он твои гаунастры выпьет, то в такое галлюциногенное путешествие отправится, что не только утку в зайце увидит, но еще и звери с ним разговаривать будут. Может и рыбы пару слов скажут! Не умрет, но цветных снов насмотрится! – робот довольно поблескивает окулярами.
– А как это ему поможет в борьбе с Кощеем?
– Тоже никак! Это мы ему поможем. Уж больно душевный парень попался, – скрипит робот и суетливо орудует захватами по командному пульту.
– Сами накостыляем местному злодею? Гербарий не засохнет? – я одобрительно хлопаю по корпусу.
– Хотя бы посмотрим, почему он Бессмертный. Для науки это тоже будет полезным опытом! – от нажатого запускакорабль легонько вздрагивает.
Люк автоматически задраивается, втягиваются ноги-распорки. Несколько секунд и мы стартуем по координатам робота. Для маскировки корабль принимает вид трехголового змея с маленькими крылышками – в честь фантазии нашего гостя.
Внизу остаются поющие птицы и забавные звери. Я в иллюминатор вижу идущего Ивана. Тот приветливо машет «пролетающему дракону».
В таком виде мы планируем над тучными полями, глухими лесами, глубокими реками. Дух захватывает от красоты и обилия красок. Робот открывает иллюминатор и высовывает окуляры навстречу несущемуся воздуху. Его соединительный кабель свешивается набок и бултыхается так, что вот-вот оторвётся.
Острыми зубами торицапотса из земли выскакивают горы.
– Вон он, тот самый замок. Что-то знакомое в нем, словно где-то видел! – комментирует робот проплывающую картину.
Высокие вычурные башенки, черные неприступные стены. Замок больше похож на свалку почерневших костей, чем на место для жилья. Окна напоминают бойницы, а не отверстия для поступления света и воздуха. На карнизах страшные горгульи скалят длинные зубы.
– Удручающее зрелище! – я невольно пускаю фиолетовую волну по телу.
– Мда, как раз для того, чтобы напугать местное население. Пришвартуемся? – робот показывает на светящееся окно в самой высокой башне.
– С громом и молниями? – я тоже не прочь похулиганить.
– Ага, напугаем и посмотрим – помрет или нет! – робот отрывисто скрипит.
Что-то есть в местном воздухе – я не узнаю своего подручного. Вместо вечно ноющего бюрократа он на глазах переходит в адекватного спутника. Я включаю на динамиках громовые эффекты, робот выпускает пучки лазеров. Одна срезанная горгулья шлепается вниз и рассыпается на антрацитовые куски.
– Ух ты, здорово! А дай я попробую! – я прицеливаюсь и сбиваю еще одну.
Горгулья не успевает долететь до земли, когда в нашей каюте раздаётся мрачный голос:
– И сколько еще моих видеокамер вы собираетесь уничтожить? Приземляйтесь!
Из верхней башни выезжает площадка.
Мы виновато переглядываемся, и наш корабль аккуратно садится. Мне кажется, что остальные горгульи украдкой крестятся.
Робот снова принимает вид старушки-веселушки, а я взгромождаюсь ему на плечи, под видом черного кота. Покряхтывая для соответствия роли, робот проходит в большую комнату.
– Рад приветствовать в своей скромной обители многоуважаемую сударыню! – угрюмый голос гремит под высокими сводами, толкается между пышущими факелами, огибает вычурные колонны и разбивается о мраморную плитку у наших ног.
Костлявый мужчина в черненых доспехах, страшный своей худобой и изможденностью, приветливо улыбается тремя оставшимися зубами. Сидит на троне из человеческих костей, однако подложил под зад атласную подушечку. В боевых рукавицах сверкает волнистый меч, извивами он походит на длинный язык пламени. Глубоко запавшими глазами хозяин замка буравит старушку насквозь, заодно прожигает и меня.
9.3
– Триста сорок пятый ХА! Так вот ты куда делся! – верещит робот и кидается к сидящему.
– Четыреста тридцать восьмой ХИ! Как же я рад тебя видеть! – мужчина вскакивает со своего страшного трона.
– Только не обнимай! – мой робот уворачивается от распахнутых объятий, – На плечах космолетчик, еще раздавишь – с кем тогда ругаться буду?
Я легонько шлёпаю по буйной седой головушке и принимаю свой обычный вид. Кощей приветственно склоняет голову, я моргаю желтой волной в ответ.
– А где твой космолетчик? – спрашиваю я.
– На троне, где же еще! – бурчит атласная подушечка и выключает маскировочный функционал.
– Профессор Глюкометр! Вы? Здесь? – мои сорок два глаза чуть не вылезают из орбит.
– Здесь-здесь! Попал под метеоритный ливень, повредились детали корабля, вышел из строя престоратор, и пришлось совершить аварийную посадку. Сломался сигнальный передатчик, и я уже тысячу лет кукую на этой планете. Жду, пока аборигены эволюционируют до космических полетов! – профессор пускает зеленую волну огорчения.
– Я же вырос на ваших научных трудах! Вас же считают без вести пропавшим, даже памятник создали в нейронных сетях! А вы тут женщин похищаете. Кстати, зачем вы их воруете? – я аккуратно спускаюсь с плеч робота.
Роботы тут же принимают настоящий вид, мой оглядывает «Кощея», подпаивает какие-то детали.
– Для вызова эмоций – вон «Кощей» ворует женщин, потом огребает от богатырей. А я получаю заряды чувств, которые вырываются у людей при воссоединении, и перерабатываю их в гуанистры. Роботу что? Полежит пару деньков и восстановится, а я обеспечен пищей на год. Так и появилась легенда о Кощее Бессмертном. А я по мере сил и возможностей поддерживаю ее. Хорошо, что вас сюда занесло, а то надоело из года в год одно и то же. Возьмете попутчиков на борт? – профессор вопросительно глядит на меня.
Я согласно пускаю красную волну. Роботы радостно переплетают захваты, а профессор мигает всеми цветами радуги. Всё же веселее лететь будет.
– Надо бы местному аборигену помочь, а то он к вам собирался! – я проецирую картинку, где на лужайке задорно храпит Иван.
– Чего это с ним? Посреди дня завалился спать? Вот она, любовь настоящая, – профессор мигает зеленым.
– Ого, уже гаунастров натрескался, вот же торопыга! – хмыкает мой робот. – Профессор, может положим возле него Василису, да и пусть домой идут?
– Тоже заложенная эмоциональность? – профессор кивает на робота, – Правильно, хоть и существует негласный запрет, но лучше летать с болтающим балбесом, чем с молчащим занудой. Однако мысль хорошая. Усыпим Василису, и пусть голубки проснутся в объятиях друг друга.
Ему достаточно подмигнуть половиной глаз, как робот-Кощей тут же мчится в неприметную дверь и спустя несколько минут возвращается со спящей женщиной. Захваты аккуратно несут крепкое тело в цветастом сарафане, белокурые волосы выбиваются из-под кокошника и слегка метут по полу.
– А ваш корабль? Или вы оставите его на поругание аборигенам? – я вспоминаю на что похожи башни.
– Включу программу самоуничтожения, и легенда доживет до логического конца. Замок должен быть разрушен, Кощей должен умереть. Единственно, что возьму с собой кустик калины – уж больно хорошая ягода, и глаз радует, и душу успокаивает, – щупальца профессора подхватывают небольшой кустик.
– И нам она пригодится в гербарий! – я тоже мигаю радугой.
– Студиозус, после моего возвращения, вам автоматом проставят все оценки. Уж поверьте старому учителю, который имеет общие щупальца с остальным деканатом, – негромко, чтобы не услышали роботы, уведомляет профессор.
– Профессор, можно последний вопрос? А почему всё-таки Кощей? Или кислород спалил всю фантазию?
– Но-но, хотя вы мне и помогаете, однако забываться не смейте! – он тут же смягчается. – Местный мальчишка увидел моего робота в наряде грозного рыцаря, и закричал: "Он же из костей!" А так как у него не хватало передних зубов, и он страшно шепелявил, то и получилось: "Он зе кощей!". Ну, Кощей и Кощей, мне было всё равно.
После нашего отлета черные стены замка взрываются изнутри. Горгульи испуганными воронами рассаживаются по деревьям и печально смотрят нам вслед.
Мы делаем ещё одну остановку на солнечной полянке. Белокурая головка Василисы ложится на плечо храброму Ивану. Тот причмокивает во сне губами и слегка всхрапывает.
– Наверное, сейчас вытаскивает утку из зайца, – поскрипывает робот. – А я навигатор забрал.
– Шутник! Все бы тебе хохмить! Поехали, Баба-Ага! – я последний раз вдыхаю свежий воздух и наглухо захлопываю люк.
Звездное небо распахивает свои объятия. Мы улетаем, а я продолжаю смотреть на лежащую пару. В одно из мгновений я понимаю – что-то идет не так. И тело у меня должно быть другое и находиться я должен в другом месте. Я смотрю на людей, которые должны соединиться, чтобы мы вернулись обратно в свое время и понимаю, что в этот раз мы не вернемся, так как они крепко спят.
– Ку-у-урлык, – пускаю по телу черную волну огорчения.
История десятая, в которой всё сразу идет не так как надо
Сегодня у Элмер даже утро начинается паршиво. Вместо приятного пробуждения от запаха кофе и сладкого аромата свежих булочек, на голову выливается целый водопад холодной воды.
– Бамбарбия! Кергуду! – кричит она любимое ругательство ректора Рубатина и выскальзывает из болота, в которое превратилась её кровать.
Ага! Подлые соседки потихоньку смылись и даже не удосужились разбудить её. Неужели они обиделись за то, что Элмер переспала с их парнями? Причем с двумя за один раз.
Эх, эти зануды не понимают, что в Боевой Академии Магии, или в БАМе, нужно наслаждаться каждым мгновением жизни. Кто знает, когда придется выступить по вызову короля и принять смерть за очередную глупую монаршую прихоть?
Эти стервы свои «будилки» (облачка с небольшим количеством воды) тоже разместили над Элмер. Ладно, зато сэкономим время на душ.
Элмер хлопает в ладоши и шипит:
– Сушина-камышина.
Вода испаряется с розовой пижамы, лишь волосы встают дыбом после экстрасушки. Девушка видит в зеркале белобрысый одуванчик с задорно поднятым носом. Она чуть приподнимает пышную грудь – если кто-то наверху решил, что у неё будет красивое тело, то этот кто-то явно решил посмотреть хорошую порнушку с её участием. И пока она не разочаровывает того, кто наверху.
Однако, надо торопиться! Ещё десять минут и начнется зачет по выживанию. Опаздывать нельзя, иначе пойдут прахом пять лет обучения. Хмурые коридоры общежития пусты так же, как желудок Элмер. Призрак общежития Голобуста Великолепный с воем кидается к одинокой фигуре, но девушка досадливо отмахивается и призрак улетает в правую стену коридора. Высовывается обиженная дымчатая рожица и показывает язык вслед улепетывающей фигуре.
Вахтерша-паучиха Тронда ловко ловит брошенный ключ и вешает на крючок.
– На зачет?
– Да, бабушка Тронда, на него. Пожелайте мне удачи, – улыбается Элмер и бежит к входной двери.
– Удачи тебе, деточка, – улыбается в ответ восьминогая вахтерша, а когда адептка скрывается за дверью, добавляет. – Чтобы ты завалила всё на свете и уехала в свою деревню, коровам хвосты крутить, шлюха!
Расстояние до БАМа составляет пять километров, но студентки пятых курсов всегда выходят из общежития последними, а успевают ровно за десять минут до начала занятий. Телепортация у Элмер сдана на «хорошо» ещё в прошлом семестре. И приземляется она всегда в одном и том же месте – на нижней ступеньке широкой лестницы, ведущей в академию.
Сосредоточение на месте выныривания, глубокий вдох, и мысленный приказ переместиться. Всё как всегда…
ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!
Какому мерзавцу пришло в голову поставить на ступеньку ведро с грязной водой? Розовый сапожок Элмер скрывается в нем наполовину. Рядом раздается хихиканье. Элмер грозно озирается на посмевшего выразить неучтивость и видит черноволосого первокурсника. Оттенок кожи кричит, что мальчишка приехал из Индии, а красная точка на лбу светится, будто след от лазерного прицела. Вот эту точку Элмер и хочет поскрести, чтобы узнать – что под ней. А заодно и накажет дерзкого первокурсника.
Она выхватывает магический нож и уже хочет поймать индуса. Но не тут-то было – сапог накрепко застревает в каком-то вязком веществе и вытащить его нет никакой возможности. А ведро оказывается намертво приклеено к ступени. Мальчишка же мигом убегает вверх по лестнице. Вряд ли он такой дурак, чтобы ждать, пока пятикурсница освободится.
Ловушка!
Неужели зачет начался?
– Вляпалась, подружка. А ведь это эксклюзивные сапожки из шкуры бронтоежика. Черт, ну почему именно сейчас? – бормочет про себя Элмер, пока взрезает ножом мягкую кожу сапога.
Магическое лезвие не оставляет ни следа на хозяйке, недаром же в рукоять влита капля крови Элмер. Этот нож знает свою хозяйку и никогда не доставит ей неудобств. Зато никому другому он не дастся в руки – просто распадется на осколки и постарается поранить как можно больше других людей.
Вещество радостно хлюпает, когда Элмер выдергивает ногу из сапога. Оно нашло добычу и теперь порезанный сапожок медленно скрывается под слоем грязной воды. Скорее всего в глубину ведра положили медузотявка, магически измененную медузу, созданную перерабатывать разнообразный мусор. Попавшие в неё предметы обратно не возвращаются. Эта тварь сжирает всё, что не намазано отвращающей мазью.
В розовом сапожке на одной ноге и зеленом носочке на другом, Элмер легкой тенью подлетает к дверям академии. Но сегодня очевидно, что не её день. В последнюю секунду двери академии захлопываются, и она остается на улице. Лезть в узкую щель было подобно смерти – дверям наплевать кто между ними, они закрываются ровно в девять часов и открываются в три.
– Бамбарбия? Кергуду? – участливо спрашивает горгулья над створкой двери. Каменное изваяние знает Элмер и запомнило любимое ругательство ректора Рубатина.
– Именно. Но я так это дело не оставлю, – хмурится девушка.
Она выдыхает, сосредотачивается, представляет место, где хочет очутиться и…
Такого изощренного мата стены академии не слышали давненько, а уж они-то наслушались всякого. Элмер появляется на подоконнике своей аудитории, и вторая нога у неё оказывается… Угадайте – где? Если вы думаете, что в птичьем гуано, то вы не угадали.
А вот кто-то сказал про ведро с медузотявкой? Вот это умный читатель – сразу видно, что предугадывает перипетии судьбы пятикурсницы на раз-два.
Молодчинка!
10.2
Когда носокрылы, которые резвятся на площадке неподалеку, окончательно покраснели от словесных излияний Элмер, девушка выпрямляется. Уже без сапог, зато на лице нарисован полная решимость выяснить – какому шутнику так сильно жмут зубы?
За кованой решеткой видны лица однокурсников. Скалятся. Ну ничего, надо выпрямиться, одернуть форму-мантию с серебряными галунами и постараться войти. Увы, стены академии зачарованы от телепортации, поэтому в них приходится заходить только ногами.
Решетка поддается не сразу, но тем не менее, магический нож отгибает твердый металл, и девушка спрыгивает на пол в аудиторию.
– Спасибо, милый, – улыбается она Фреду Митропу.
Молодой человек влюблен в неё с первого курса, но максимум, что ему досталось – подержаться за левую грудь, когда Элмер набралась волшебного пунша на праздновании Хэллоуина. Девушка почему-то предпочитает держать его на расстоянии, хотя он совсем недурно сложен… как раз в её вкусе.
– Почему ты в одних носках, Элмер? – спрашивает Фред, когда они садятся на длинную скамью.
– Покормила медузотявок. Ведь они такие милые… Я не могла удержаться, – говорит Элмер, а сама осматривает аудиторию в поисках ехидных улыбок.
Ага! Вот и улыбки. Джинни и Миранда. Её соседки. И ведь как всё рассчитали, всё до последней секундочки. Ну ничего, она им сегодня устроит. Недаром же сегодня будет зачет по выживанию, где половина класса просто обязана взять верх над другой половиной. И Элмер постарается быть в другой половине!
Аудитория напоминает зал рыцарской славы – по каменистым стенам развешаны портреты ректоров академии, ниже и выше их располагается оружие ректоров. Макеты, потому что оригиналы рассыпались вместе со смертью хозяев. На кафедре огромный стол, поверхность которого сегодня пуста. А за ним доска, накрытая черной тканью с эмблемой академии – скорпионом, нападающим на орла.
– Фред, ты будешь в моей группе? – спрашивает Элмер у соседа, который не отрывает от неё восхищенных глаз.
– Я не смею о таком и мечтать. Слушай, а можно тебя пригласить на выпускной после зачета? – молодой человек едва не пускает слюни, когда разговаривает с Элмер.
– Посмотрим! Если всё пройдет как надо, то… не исключено, – мило улыбается девушка, которая уже пообещала свою руку Джону Смиту с соседнего курса.
По сплетням девчонок, этот самый Джон может заниматься сексом всю ночь напролет, поэтому Элмер и оставила его на сладкое – на выпускной бал. А Фред… А Фреду будет лучше с другой девушкой. Он слишком домашний мальчик, тихий и спокойный. Элмер же нужен огненный мужчина, такой, который навсегда растопит её сердце и прикует к себе надежной цепью. Вроде ректора Рубатина, но помоложе.
А вот и он сам. Влетает воробьиной походкой и тут же устремляется к черной ткани на доске. Останавливается возле неё и окидывает аудиторию мрачным взглядом. Воцаряется такая тишина, что становится слышно, как сопят носокрылы за окном.
– Изначально вас набрали пятьсот человек. Пятьсот молодых людей с горящими сердцами и жаждой жизни. По истечении пяти лет вас осталось всего сорок. Сорок претендентов на звание боевого мага. Вы все знаете – кто такой боевой маг? – хрипло спрашивает ректор.
– Боевой маг – это главная сила армии! Это генерал для воинов, это советник короля, это защита и опора всего королевства! – хором отвечает аудитория заветные слова.
– Да, именно так. Но из сорока выпускников лишь двадцать будут удостоены алмазного знака Нвахра! Те, кто выживет, но не получат знака, лишатся памяти, как и остальные студенты, выбывшие из академии. Такова воля нашего короля, а мы все исполнители великой воли!
– Хрум! Хрум! Хру-у-у-ум! – кричат студенты, которые верят, что именно они будут выпускниками.
Ректор проходит мимо стола, вытаскивает свой волшебный топор и обухом постукивает по столешнице. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Мерные удары имитируют биение сердца и на тех местах, куда падает обух, возникает лицо одного из Великих Боевых магов.
– Ренунг Яростный, Торвальд Могучий, Инесса Неистовая, Джим Дерзкий, – перечисляет ректор возникающие лица. – Том Сойер, Евпатий Невозмутимый, Тробус Гневный, Милена Отчаянная… Всех этих славных Боевых магов выпустила именно наша академия. Я не буду перечислять всех их заслуг, они и так известны, но знайте, что сегодня у вас есть шанс встать среди них. Среди великих героев, которые покрыли себя оглушающей славой! Бамбарбия! Кергуду! Вы готовы к этому?
– Хрум! Хрум!! Хру-у-у-ум!!! – кажется, что стены сейчас рухнут от вопящих студентов.
– Тогда слушайте условия. Две группы зайдут в Великий лабиринт, наполненный ловушками и зеброящерами. Мы будем смотреть на вас с тысяч камер. Не скрою, что преподаватели и другие учащиеся сделали ставки на тех, или иных студентов, поэтому интересно будет всем. Не подведите и покажите всё, на что вы способны. Когда последний из группы коснется заколдованного шара в центре Великого лабиринта, то именно в этот момент испытание прекратится. Вы готовы?
– Да!!! – вопль заставляет картины всколыхнуться.
– Хорошо, – голос ректора понижается до таинственного шепота, но его слышно даже на последних рядах. – Пришло время узнать – кто будет в группе Северного входа, а кто зайдет с Южного.
Ректор легким движением волшебного топора срывает ткань с доски и на черной плоскости зажигаются имена. Справа и слева. Энтони Флеминг, а напротив Джордж Коллинз. Два вздоха и молодые люди, которые на протяжении пяти лет были не разлей вода, отодвигаются друг от друга.
Джон Хьюстон и Джинни Скиннер. Рыжий парень бросает взгляд на соседку Элмер. Та хмурится в ответ.
Дальше больше. Появляются имена и люди смотрят на тех, с кем прожили пять лет бок о бок. Былые друзья разбегаются по разным сторонам. В аудитории становится холодно.
– Элмер, я молюсь, чтобы мы были в одной группе, – шепчет Фред, когда на доске сверкают двадцать имен.
– Я тоже, – улыбается девушка. Помощь Фреда будет не лишней.
Миранда Уилер и Роберт Харрисон. Вот и пришел конец сладкой парочке. Она успела простить ему измену с Элмер, но вот свое будущее вряд ли сможет уступить.
Имена загораются. Люди отодвигаются друг от друга. Теперь их ничего не связывает. Теперь они чужие люди.
Элмер Монтгомери и Фред Митроп…
Фред, влюбленный мальчишка, которому едва исполнилось двадцать два года, издает приглушенный стон. Он вовсе не желал такого, но судьба-проказница вынесла свой приговор. Вот только лицо Элмер остается таким же каменным. Неужели ей не жаль того, что они оказались по разные стороны баррикад?
– Ну, не повезло, – отвечает девушка и пожимает плечиком. – Значит, будем бороться друг против друга.
Её глаза уже высматривают Харрисона. Не сказать, что секс с ним был выше всяких похвал, но в соревновании он очень может пригодиться. Нужно будет отвесить ему пару комплиментов, ведь мужчины такие глупые и заносчивые – скажешь, что они боги секса и всё, можно крутить как хочешь.
Фред фыркает в сторону вероломной девушки. А ведь он любил её всё это время. Ведь он вспоминал тот момент, когда коснулся её груди, как самый светлый в жизни. А она…
– Да начнется зачет по выживанию! – гремит под сводами аудитории громкий голос ректора.
История одиннадцатая, в которой проход по магическому лабиринту не так прост, каким его рисовало воображение
Каменный лабиринт изнутри напоминает кишки минотавра. Кто в них побывал, тот, несомненно, узнает эти извилистые закоулки и мрачные ниши. Две группы разделились ещё на главном входе. Профессор Флаффикус повел группу Элмер в другую сторону от группы, куда входили Миранда, Джинни и Фред. Напоследок все обменялись мрачными взглядами.
– Дети, будьте аккуратны и осторожны. Помните, чему я вас учил… То есть как я вас не учил? Вы не из моей группы? А-а-а, тогда мне по большому счету наплевать, что с вами будет. Заходите и постарайтесь не попасться в ловушки хотя бы в первые пять минут. Всем хорошего зачета, – последние слова профессора переходят в едва слышное бормотание, и вот он уже спешит к себе в ложу.
Великий лабиринт окружает огромная стена, сплошь состоящая из ячеек-сот. В шестиугольных кабинках-сотах видны любопытные рожицы студентов, улыбчивые рожи преподавателей и даже каких-то горожан пустили, чтобы посмотреть на зачет по выживанию.
В небо взмывает волшебный фейерверк, отличный от обычного тем, что при взрыве он разражается страшной бранью. Спустя миг кованые двери лабиринта распахиваются перед студентами.
Как живительная влага в кишки минотавра в Великий лабиринт струится поток из пятикурсников. Элмер старается оказаться рядом с Робертом. Нет, конечно же не для занятий сексом, но для того, чтобы он вспомнил о предыдущей ночи, снова её возжелал и стал верным защитником и союзником.
Харрисон почему-то тупит и не очень стремиться стать её рыцарем. Он даже пару раз отталкивает Элмер, когда та повисает на нем огромной пиявкой.
– Не мешай. Хочешь выжить? Так не трись об меня титьками, а гляди по сторонам. То, что мы переспали, ещё ни о чем не говорит, – бурчит Роберт, когда они сворачивают в один из многочисленных каменных коридоров.
– Грубиян, – игриво бьет его по плечу Элмер. – Твоё счастье, что я люблю грубость. А то размазала бы по каменным стенам.
Почему каменным? Ведь они напоминают кишки минотавра? Если покажете эти органы мифического зверя из дерева, то можете бросить в меня камень. Да-да-да, поднимите булыжник и фигакните в монитор – я буду очень огорчена.
Нет, не хотите? Тогда следим дальше за развитием событий.
Первая жертва изощренной фантазии преподавателей запутывается во вьюнке крапивовидном. Томми Джинкс наступает на ничем не выделяющийся булыжник, и из стен тут же вылетают плети вьюнка. За один момент молодой человек начинает напоминать зеленую мумию, которую утаскивает в стену злой колдун. Только расширившиеся от боли глаза напоминают, что внутри кокона находится живой человек.
– Ничего себе, – выдыхает Элмер. – Не хотела бы я оказаться на его месте. Ведь это же надо – после вьюнка крапивовидного остаются красные волдыри и постоянное жжение. Уж я-то знаю – как-то не оказалось под рукой туалетной бумаги, и я в темноте сорвала пучок этого вьюнка...
– И что? – Роберт даже остановился.
– Ну… я только руку себе ошпарила. Больше ничего не успела подтереть. Честно-честно, – Элмер чувствует, как кровь приливает к щекам.
Зря она расхвасталась своими познаниями в ботанике. Остальные студенты тихо посмеиваются над ней. Эх, вот у генералов такие грозные прозвища. Могучий, Дерзкий, Невозмутимый. А у неё что будет? Элмер Краснозадая?
Ладно, до конца испытания ещё дойти надо. Она делает вид, что ничего не случилось и идет след в след за Робертом. Огромная крокозявка подлетает с севера и в её копытах оказывается Том Рольфсон. В чем коварность крокозявок – они всегда подлетают неслышно и не успеваешь ничего сделать, как теряешь почву под ногами.
– Ох, вот ещё один, а мы только на десять метров от входа отошли, – вздыхает Милисса Браун.
Её тощий хвостик укоризненно покачивается над худенькой шеей. Бедная, даже не подозревает, что именно она окажется схваченной лапищами диносуслика.
По мере продвижения по коридорам лабиринта их группа мельчает. Нет, магическое оружие помогало, но на место одного противника тут же набегал десяток других и справиться было гораздо труднее. Бирюзовые карганоды, которые водились только в Великом лабиринте уже утащили вопящего Джона Хьюстона. Мощная каменная гряда, выросшая между группой и пятью человеками, не дала рассмотреть – почему за ней послышались истошные крики.
– Что происходит, Роберт? Мы же должны были дойти до волшебного шара все вместе, а теперь нас осталось меньше половины. Вон и Билла только что заглотил гладырь пузереватый. Это что же, ректор нас обманул? – Элмер старается прижаться грудью к хмурому Роберту.
Как-то так получилось, что именно его негласно выбрали в лидеры – он уже три раза успел отразить вылетающие канаты вьюнка. Даже изюбр крылаточешуйчатый остается без добычи, когда Роберт умелым движением кортика срезает хищнику отросток рога. Тот самый отросток, которым изюбр свистит, парализуя жертву.
– Нет, мне кажется, что ректор просто утаил часть правды. Смотри – на нас нападают те, кто при всем желании не может принести вреда. Так, покусают, пожалят, оторвут ногу-руку и всё. Но наша группа уменьшается. Значит, до волшебного шара должен дойти только один. Самый уверенный, сильный и могучий. Поэтому, милая, пройди вперед три шага, а мы посмотрим – годишься ли ты на роль уверенной, сильной и могучей? – коварная улыбка Роберта подошла бы Сатане.
Элмер вспыхивает от такого предложения. Она не хочет быть приманкой. Но всегда среди людей находится глупец, который не понимает сарказма, а принимает чужую подначку как руководство к действию.
– Я буду тем, кто первым коснется шара! – выкрикивает толстяк Сэм Поткинс и расталкивает ребят, чтобы ринуться вперед.
– Безумству храбрых мы крутим пальцем у виска, – задумчиво говорит Роберт, глядя, как сиреневое щупальце цыпловолка утаскивает орущего Сэма. Тот не успел сделать и двух шагов, как оказался опоясан хлестким ремнем.
Элмер хмыкает – а ведь Роберт хотел её пустить впереди. Нет уж, она будет хитрее и останется по центру группы. Пусть спереди и сзади нападают звери, растения и ловушки – в центре не так уж сильно дует. Шаг за шагом они продвигаются по Великому лабиринту.
В ячейках стен видны маленькие человечки – они радуются, когда кто-нибудь из студентов оказывается в ловушке. Элмер вздыхает. Когда-то и она была на их месте. Тоже прыгала и радовалась, а теперь вынуждена приседать и чуть ли не ползком пробираться под хищной зубастой пастью ромашковасилька.
Поворот, поворот, поворот. Кажется, что каменные тоннели никогда не закончатся. Вот в стене скрывается Энтони Чпокс, захваченный врасплох шаромышью, которая выскочила из-под земли и втянула в свой прозрачный живот пятикурсника. Элмер ещё видела, как он пытался выбраться наружу, но желейное тело крепко держало свою добычу.
– Роберт, похоже, что мы с тобой остались одни, – говорит Элмер.
– Если ты считаешь меня за идиота, который не умеет считать, то ты ошибаешься, – огрызается молодой человек.
– Чего ты такой грубый? Что я плохого сделала? – недоумевает девушка.
– Капаешь на мозги. А сейчас нужно сосредоточиться как никогда. Если мы не дойдем, то выиграет другая группа. Поэтому заткнись и смотри под ноги. Кстати, почему ты без обуви?
– Её сожрали медузотявки. Кто-то подстроил ловушку.
– Понятно. Ладно, пошли вон в тот проход, – Роберт показывает на правое ответвление коридора.
Легкой походкой они добираются до прохода и…
О чудо!
На прямоугольном постаменте красуется волшебный шар. Серебристый и блестящий, словно зеркальный светоотражатель с дискотечного танцпола, он находится в центре круглой площадки. Элмер даже на миг показалось, что сейчас заиграет музыка и возле шара появятся одногруппники со стаканами волшебного пунша в руках.
11.2
К подножьям стен примыкают черные плиты, чистые, совершенно без каких-либо насечек. А дальше на земле лежат белые мраморные плиты со странными рунами и знаками. Элмер вспоминает про них – вроде бы они изучали руны на первом курсе. Но вот что именно они означают? Нет, как ни старалась, вспомнить не могла, кроме одной.
На стенах гнездятся различные выступы и ржавые крючки. Даже с расстояния они смотрятся угрожающе.
– Аккуратно! Идем по стенке и держимся рядом. Не отставай. Если увидишь что-нибудь подозрительное, то сразу же кричи, – говорит Роберт и делает первый шаг.
– Вообще-то мы с тобой с самого начала находимся в подозрительном месте. Давай бросимся к шару, коснемся его и выиграем? Тут всего несколько метров, – почему-то шепчет Элмер, не отрывая взгляда от шара.
– Нет, самые последние метры должны быть самыми сложными. Иначе я плохо знаю этих пройдох, – Роберт кивает на высокие стены.
Наверху располагаются ложи преподавателей. Ректор, наверное, уже потирает руки, предвкушая отличное зрелище.
– Пойдем тогда по рунам счастья. Видишь, они клетками шахмат ведут прямо к шару, – вот эту-то руну Элмер и вспоминает. Другие остаются в тумане памяти.
– Это будет самое простое. Надо сначала всё обойти, а уже потом…
Что «потом» Элмер так и не успевает узнать. С другого входа раздается окрик. Он настолько громко звучит, что девушка вздрагивает и впивается коготками в руку Роберта.
Миранда и Фред вываливаются на площадку с другой стороны и застывают, оглядывая всё вокруг. Без сомнения, они видят Элмер и Роберта. Вот только радости на лицах почему-то нет. Сейчас решается – кто из них останется без памяти и будет прислуживать при академии, а кто обретет славу и чудесную жизнь, полную сражений и великих побед.
