Текст книги "Украденная семья (СИ)"

Автор книги: Мила Дали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

– А вы, дамочка, кто такая?

Хмуро высовывается мужчина, не дождавшись объяснений, хлопает дверцей и медленно шагает ко мне.

Действительно. Что я могу ответить? Ведь Адам приказал сидеть в машине, однако я решила соригинальничать, не в ущерб Лютольфу, естественно.

Сердце падает в пятки, коленки дрожат, хватаюсь за низ живота и колыхаюсь, словно бумажный кораблик, который пустили по бурной реке с названием импровизация. У Адама десятки поддельных паспортов и я понятия не имею, какой именно он предоставил сотруднику службы. Если на имя Вадика, то откуда у простого водителя взялся навороченный Джип?

– Девушка?

Господи ты, боже мой. Мне и притворяться не нужно, чтобы пыхтеть и покрываться потом. Стреляю глазами то на полицейского, то на Лютольфа с каменной миной.

– Ооой! Кажется, у ребенка головка показалась! – визжу, что есть сил и шире расставляю ноги. – Аааа! Все не могу! Еще чуть-чуть и выскочит!

Истошно, звонко исполняю страдания и вгоняю уважаемого блюстителя в багровую краску. Хорошо, что он инспектор и в медицине, тем более столь тонкой и интимной ни бум-бум. Это вам не шину после аварии наложить, тут новый человек на свет появляется.

Стращаю, подкрепляя свое положение просьбой принять малыша в полицейской машине, если прямо сейчас они не отпустят нас в роддом. Мне удается выжать настоящие слезы от испуга быть разоблаченной, но полицейский думает, что от боли.

Через лобовое стекло замечаю, как Адам округляет глаза и я, вскрикнув, пялюсь тоже, мол, давай уже спасай положение. Не свою шкуру здесь прикрываю.

Громкой сапой Адам вылетает из патрульной тачки, с матом и разъяренными словами, ненавязчиво подчеркивающими тяжкую ситуацию, марширует ко мне.

– Успокойся любимая, дыши… – так нежно, заботливо говорит, что на секунду я и сама поверила. Он оборачивается к полицейским и тон тут же меняется на агрессию, – чего уставились?! Моей жене плохо!

– Понял, гражданин Синицын. Вы свободны.

Уф… вроде отпустили, но я все равно кричу на всякий случай, ощущая дикое першение и боль в горле. Кажется, надорвала связки, но ничего.

Лютольф усаживается за руль, проворачивает ключ и недовольно цыкает. Сотрудник в погонах тихо стучит по окну. Адам вновь опускает стекло.

– Там впереди затор, мы сопроводим вас, чтобы с девушкой и младенцем ничего не случилось.

– Благодарю.

Натужно отвечает.

Наконец трогаемся, а на хвосте мигает ослепительным синим светом патрульное авто. Как под конвоем двигается за нами, по рации предупреждая встречки и попутки уступить дорогу. К месту сказать, я довольна за государственные органы, что без лишних выяснений вошли в положение мучащейся от незапланированных схваток женщины. Пусть и фиктивных.

Однако на тайных затворках, скрытых тонировкой от глаз сотрудников, а именно в нашем авто атмосфера не такая безоблачная. Лютольф нервничает, покусывая губы, зыркает на меня словно зверь.

– Первое правило инструктажа – никакой самодеятельности.

– Что?! Я ведь тебя спасала!

Неблагодарный. Возмущенно фыркаю, потому что хотела как лучше. Искренне, но сейчас начинаю жалеть. Ни молодец, ни спасибо я не услышала, поэтому досадно вытягиваю из-под куртки плед.

– Нет, верни все как было. Нам придется заехать в клинику. Дождемся во дворе, пока они отвяжутся, и вернемся домой.

Я заложница обстоятельств, конечно же, подчиняюсь, плюхнувшись, растекаюсь по сиденью. Теперь со мной Адам и он обязательно придумает, как нам выйти сухими из воды.

По телефону последней модели он включает навигатор и набирает адрес ближайшего роддома. Под чутким надзором сотрудников мы прибываем к зданию гораздо быстрее положенного. Как говорил Лютольф, тормозим у бело-красного шлагбаума, вот только полицейские не спешат уезжать.

Растерянно моргая, вижу светлое многоэтажное здание за кованым забором, красивый двор с лавочками, а подле нас будка охраны. Через пару секунд шлагбаум вспыхивает алым, взмывая, дает возможность двинуться вперед. Адам плавно жмет педаль газа, а я с надеждой оборачиваюсь, но патруль все еще нас отслеживает.

– Адам…они не отстанут?

– Должны уехать, – поглядывает в зеркало заднего вида.

Мы рулим вбок, ближе к левому крылу больницы и паркуем авто между карет скорой помощи.

– Ёлки-палки…

– Почему ругаешься, Юль?

– Смотри, один в больницу пошел…

Совсем скоро дверь в медицинское учреждение резко открывается и оттуда бежит толстопузый инспектор. Красный, с бешеными глазищами, а за ним медбратья с каталкой. Я впиваюсь руками в живот, таращусь на Адама.

– Кричи, Юль…

– Рожааю!

Другой сотрудник дорожной инспекции, худющий и длинный как каланча, распахивает мою дверцу. Я с трагичным воплем корячусь наружу и молюсь, чтобы медбратья не заметили фальшивки. Мне повезло что осень. Поздняя. Задумай такое летом в сарафане, ничего не получилось. Мне помогают улечься на кушетку.

Складываю ручки так, чтобы прикрыть края куртки. Лютольф, как любящий муж почти мгновенно оказывается рядом, будто утешая меня, на самом деле тоже маскирует собой внеплановый живот. Только сейчас вижу, что Адам надел кожаные перчатки, стало быть, знает, что нельзя оставлять следов.

– А вас, гражданин Синицын, я попрошу остаться. Мы не закончили опознание. Верните документы.

Строго заявляет худой сотрудник. Его коллега так расчувствовался, что не может соображать здраво и это мне на руку.

– Нетушки! – цепляюсь за Адама мертвой хваткой. – Он со мной в родильный зал пойдет! И слышать ничего не желаю! Ооой, сейчас точно началось!

Капризничаю умело, не отпускаю Лютольфа. Медперсонал уговаривает инспекторов уступить и вернуться к службе.

В стенах клиники меня на всех парах катят к лифтам. Куртка Адама выскальзывает из моей ладони, и я теряю контроль над мужчиной. Меня помещают в тесную кабинку, верчусь, и когда створки захлопываются, Лютольф остается снаружи.

Уже не так смело продолжаю изображать схватки. Мы поднимаемся на третий этаж. Меня увозят в самый конец коридора в палату. Чихаю от запаха антисептика, щурюсь при ярком свете и вижу койку, а на ней девушку, которая реально ждет ребенка.

Медбрат тянется к молнии на моей одежде, и едва бегунок дергается, как я тут же подскакиваю с кушетки.

– Сама разденусь!

– А вы справитесь? Нужно готовиться к родам…

– Не подходите.

– У вас панический шок, – пытается угомонить работник. Обращается ко второму, – зови Настасью Филипповну, роженице надо сделать укол.

Взвинчиваюсь и метаюсь из стороны в сторону. Еще раз проклинаю Лютольфа, а тот легок как на помине. С ноги пинает дверь, заметив в положении мать, галантно приносит ей тысячу извинений, невозмутимо растолкав плечами медбратьев, обнимает меня.

– Я все уладил, идем.

Двигает за собой вон. С тряпичным животом семеню подле и диву даюсь от абсурдности дня. На улице я вижу, знакомый кроссовер, тот, что принадлежал лысым охранникам Лютольфа, а вот Джипа, на котором мы ехали, уже нет. К счастью, когда Адам приглашает меня на переднее кресло, я не замечаю его амбалов в салоне. Вытаскиваю из-под курточки плед и кидаю его за спину.

– Ты дал взятку? Почему нас так быстро отпустили?

– Какая тебе разница? – хитрым лисом заявляет, выезжая с больничной стоянки.

Как бы ни пытался сохранять интригу Адам, по взгляду я понимаю, что угадала. Очень жаль, что в его мире все продается и покупается. В отличие от моих ценностей.

– Я обязательно добавлю вознаграждение за твою смелость в сумму, которую ты получишь по истечении месяца.

– Ты собираешься расплатиться со мной деньгами?

– Конечно. Ничего личного, Юль, считай это внеплановой командировкой.

– Но… ты целовал меня Адам? Зачем?

– Наверное, хотел вспомнить ту ночь. Не принимай всерьез.

Отворачиваюсь, ибо слишком много чести видеть Лютольфу мое разочарование. Не то чтобы я без памяти влюбилась в идеальную версию мужа, просто мне обидно по женски. И характер у Адама отвратительный.

– Никогда больше так не делай. Ясно?

Не сдерживаясь раздраженно возмущаюсь, не смею, и взглянуть в его сторону.

– Я постараюсь, Юль.

– Уж сделай одолжение. И да, поцелуй можешь не записывать в ценник!

Краем глаза вижу, как он нейтрально пожимает плечами и прибавляет скорость. Безмолвно злюсь, сопоставляя поступки и речи Адама.

Вспоминаю обманщика-Вадима. Мной снова хотят попользоваться, а потом вышвырнуть.

Я бы могла сейчас взъесться и надменно сказать, что мне не нужны благосклонные подачки! Однако фигушки, я крепко держу язык за зубами и принимаю игру, навязанную Лютольфом, не потому, что смирилась. Больше ни один мужчина не посмеет вытирать об меня ноги, пусть даже он теневой финансист, имеющий безграничную власть и деньги. Пусть даже он отец моей дочери.

Дабы хоть как-то отвлечься и перестать чувствовать себя не в своей, а в блестяще-помпезной тарелке Адама, я беру с заднего сиденья всю ту же инструкцию на белых листах и утыкаюсь в печатные буквы. Изучаю, стараюсь запомнить. В бумагах изложен список правил на случай непредвиденных обстоятельств, ответы на каверзные вопросы и жирным капсом поведенческий сюжет, когда рядом полиция.

Адам весь путь предпочитает молчать. Мне же спокойно не сидится, точно под мягким местом гвоздей насыпали.

Про легенду с коттеджем я уже знаю из той самой пресловутой инструкции, ведь муж копил на него много лет, задолго до нашей встречи якобы. Как порядочный откладывал на сберегательный счет половину зарплаты. И после свадьбы жили мы с Вадиком скромно, можно сказать, я его содержала.

Миновав дорогу, въезжаем в частный сектор и только здесь Адам убавляет скорость, останавливает авто рядом с высоченным забором.

– Подери его черти… – глушит мотор, – Юль?

– М?

С опаской вглядываюсь перед собой, туго сворачиваю листы в трубочку.

– Сейчас ты жена Вадика. Поняла?

Напряженно и сосредоточенно киваю, вижу подле ворот чужую белоснежную тачку, спортивную, заниженную, как раз для российских дорог. Адам выходит из кроссовера и практически синхронно распахивается дверь у машины напротив.

Вижу мужчину с зализанными волосами. В сером официальном костюме. Спесивей Адама, ухмыляясь, он бросает на меня презренный взгляд, отталкивающий. Вальяжно идет навстречу Лютольфу, не здороваясь за руку, сразу начинает с претензий.

Сути не слышу, потому что продолжаю сидеть в кроссовере, но повременив секунды три, не выдерживаю и выскакиваю следом. Незнакомец явно настроен враждебно. Порывается на Адама, кричит, размахивая руками.

Тяжко сглотнув, смотрю на поддельного мужа, а по спине прокатывается холодная волна. Невероятно. Адам чуть сгорбился, визуально скрыв выше рост, чем у Вадима. Ровно также использует мимику, морща лоб. Даже голос, тембр, манера подачи. Не отличишь. Если бы Адам соизволил такое поведение при нашей встречи в квартире, мне было труднее распознать фальшь. По крайней мере пока он в одежде.

– Где твой босс? Мне известно, что Лютольф хотел отправить тебя на переговоры как двойника!

– Понятия не имею. Может, за границей, а может, умер.

– Умер? Нет уж, я его с того света достану. Знаешь, сколько он задолжал?! – Как сыч внезапно и резко оборачивается в мою сторону. – А это кто?

– Жена.

Больших усилий стоит Адаму самообладание. Значит, на кону не только свобода подставленного Вадиком финансиста, но и большой куш.

– Красивая. Смотри, чтоб не украли.

– Уважаемый Роберт, пожалеет тот, кто посягнет на самое дорогое.

Ох. Как твердо заявляет Адам, на тонкой грани с разоблачением. Я прям, краснею, выглядывая из-за кроссовера.

– Два раза не повторяю.

Осипши после скандала, выпаливает Роберт, будто товар, оглянув меня снова, возвращается в авто.

Как же мастерски подготовил все Адам, даже враги и те принимают его за Вадика. Провожая глазами белоснежную тачку, обнимаю себя руками и медленно шагаю к Адаму.

– Кто это был?

– Бывший конкурент по строительному бизнесу, который решил обратиться за помощью. Но Вадим не хило подгадил и сбежал.

– А если он заявит в полицию?

– Нет, у Роберта тоже не все чисто в делах. – Касаясь моей спины, подталкивает к воротам. – Поторопись.

Двор, спрятанный за непроницаемым забором, на удивление, встречает нас пустотой, словно и не было охраны. Адам ведет меня по каменной дорожке в дом, на ходу отмахивается и лишь тогда створка в одном из боковых строений открывается, и оттуда показываются амбалы в черном. Я, не дожидаясь манер Лютольфа, сама толкаю стальную дверь и шагаю в дом.

– Папочка!

С порога слышу радостный визг Алиски. Вздрогнув, таращусь на малышку, что бежит, как на седьмом небе от счастья. На ее лице красками нанесен рисунок, похожий на крылья бабочки. В аквагримме я узнаю элементы из любимого мультфильма дочери про фей Винкс.

– Кхм… привет.

Сдержанно, сказала бы даже, сухо отвечает на возглас Адам. Сразу понятно, надменный финансист опытен во многих областях жизни, но никогда не имел дел с детьми. Даже с собственной дочерью. Алиска, душа светлая, бежит обнимать родителя и, как обычно, просится на ручки. Тут я напрягаюсь, срываюсь, чтобы придержать дочь, но Адам меня опережает и … подчиняется Алиске.

– Хельга нарисовала, – тычет пальчиком себе в щеку, другой ладошкой поглаживает плечо Адама, – из магазина привезли домик для фей, – хитренько, вся в папашу, заявляет и обнимает его за шею, – спасииибо.

Адам смущен от искреннего признания, оттаивает и улыбается в ответ на довольные смешки Алиски, а та и рада стараться. Пуще заливается.

– Я склею из бумаги тебе медведя, папа! У нас в садике скоро праздник, – целует Адама в щеку, а я корчусь и от чего-то ревную Алиску. – Ты купишь мне фею Блум, папочка?

– Да.

– Ура-урааа!

Хмыкаю, постукиваю ногой по полу, и так и сяк переминаюсь, в надежде обратить на себя внимание. Алиска и Адам зачарованно глаз друг с друга не сводят. Только дочери удается хоть как-то укротить Лютольфа.

– А маму ты поцеловать не хочешь? – уже в открытую возмущаюсь и тянусь за объятьями к Алиске.

Я, вообще-то, ради нее стараюсь.

– Хочу!

Ерзает в руках Адама и просит отпустить. Приласкав дочь, замечаю, как серой тенью за нами подсматривает экономка Хельга. Алиска, проявив уважение и услышав позволение на покупку игрушки, разворачивается и бежит похвалиться Хельге. Адам терпеливо провожает дочь взглядом, вполоборота говорит мне:

– Разве Вадим посещал мероприятия в саду?

Никогда не ходил. Он же у нас “работал”, постоянно был в рейсах. Но дочь любил, кажется, по-настоящему.

– Конечно. На все праздники.

И мне ни капельки не стыдно за вранье, надоело всем объяснять, что я никакая не вдова и не разведенка.

– Плохо, Юль.

– Ты хотел семью? Ты ее получил.

Глава 10

– Плюс в том, что семья фиктивная, – не лезет за словом в карман, – таким как я вообще запрещено размножаться.

– Что ты имеешь в виду? – позабыв о своей маленькой тайне, умалчивании об отцовстве, выпаливаю и чувствую тревожный озноб. – Ты болен? У тебя дурная наследственность?

Адам, чуть приподнимая бровь, замечает, как я с каждой секундой начинаю трястись все сильнее.

– Так говоришь, будто волнуешься. Мне лестно.

– Адам?!

– Да успокойся, ты, Синицына. Просто в моих планах нет наличия штампа в паспорте, а тем более перспективы на потомство.

– Ты точно здоров?

– Юль.

Бесцветно взглянув, идет наверх, оставляя после себя терпкий, пряный шлейф одеколона, запах которого я уже никогда не забуду.

Обмахиваюсь ладошкой, чтобы хоть как-то унять панику, спешу за Адамом, почти бегу, но мужчина упорно игнорирует и двигается по лестнице наверх.

– В списке правил на тридцатое число запланирован банкет в ресторане “Плаза”. Ты в курсе, сколько стоит провести там мероприятие? Откуда бы Вадик взял столь большую сумму?

– Я надеюсь, к этой дате Марк сможет выстроить мне алиби, и тогда, Юль, нам не нужно будет притворяться. Тридцатого настанет финал нашей игры, и ты явишься на праздник моей спутницей.

– А что потом?

– В полночь я переведу тебе вознаграждение, и мы попрощаемся. Надеюсь, я понятно объяснил?

– Еще как.

Лютольф все так же одаривает меня надменной улыбкой, но ведь глаза не обмануть. Я вижу, как в его взгляде на миг вспыхивает холодная искра грусти и тут же гаснет. Адам, ускоряя шаг, скрывается на втором этаже, а я возвращаюсь в поисках Алиски.

Бреду по гостиной и слышу в глубине дома тихие речи Хельги. Крадусь на голос и замираю, подсматривая из-за угла. Экономка с гладко собранной прической, ровной осанкой, сидит на кресле возле камина, поджав ноги, словно английская герцогиня. Напротив озадаченная Алиса, выстроилась лицом к Хельге, прижав ручки по швам.

– А теперь улыбнись, деточка, – сосредоточенно хмурясь, экономка подается вперед и сканирует мою дочь внимательно. – Повернись.

– Зачем? Мне надоело, Хельга. Давай лучше поиграем?

– Пожалуйста, делай, что велено…

Алиска психует, надувает губы, но подчиняется. Строгий тон экономки и приказной жест в сторону дочери, жгучим эхом отдается в моей груди. Я щурюсь, мысленно разбирая Хельгу на куски, глотаю воздух и намереваюсь забрать Алису.

– … Интересные совпадения… – задумчиво продолжает Хельга, как под лупой, изучая малышку.

В секунду эхо в груди из слабого языка перерастает в буйное пламя, вихрем закручиваясь, погоняет сердце дробно колотиться от страха. Кажется, Хельга тоже начала замечать отдаленные сходства Алисы и Адама. Ни в коем случае нельзя этого допустить.

Я понятия не имею, какой на самом деле человек Лютольф, на что способен. Только в кошмарах могу представить тот день, когда он узнает правду о кровном родстве с Алиской и тогда земля точно разверзнется. Адам против детей, тем более внебрачных. Преимущество и сила всеконечно на его стороне. Вдруг он разозлится и отнимет дочь? Или меня убьет? Или… да много чего может быть.

На этот раз я прощаю Хельгу, конфликты нам сейчас ни к чему. Резко выдохнув, коряво подлетаю к Алисе, беру за плечи и отодвигаю за себя.

– Алиска такая повторюшка! Все перенимает у взрослых…

– Именно.

Даже не старается отвечать убедительно Хельга, но я надеюсь, что мне мерещатся ее открытые подозрения. Вот есть же такие…которым больше всех надо. Экономка из их разряда.

Бочком-бочком вывожу Алиску из гостиной, тащу за собой на второй этаж в комнату. Включаю доченьке мультики, падаю на диван рядом, кусаю ногти.

Алиска восторгается подвигами излюбленных фей, ведь они спасают мир от злодеев и не догадывается, что сама является подневольным персонажем чужой пьесы.

А мать и есть фея, которая не имеет права надеяться на милость судьбы или Господа. Сложив лапки отсиживаться и ждать, что проблемы решатся волшебным образом как в этом дурацком мультфильме.

Алиска смеется и говорит, фея Техна ей меньше всех нравится, потому что у нее короткие волосы. А мне бы дочь сберечь и самой выжить. Красиво обвести вокруг пальца замудреного Лютольфа и выиграть партию, оказавшись в дамках.

Подобно хищнице напрягаясь от каждого шороха. Несколько раз выхожу, проверяю обстановку в доме. Хельга погружена в быт, господин Адам заперся в кабинете.

Спускаюсь на кухню.

– Мы поужинаем в комнате.

– Я уже накрыла на стол.

Не хочу лишний раз показывать на глаза экономке дочь, поэтому с улыбочкой хватаю поднос и ставлю на него тарелки с рыбой, картофелем и салатом.

Кушаем с Алиской наверху.

В девять вечера оккупируем ванну, и Адаму приходится довольствоваться душем на первом этаже. Я купаю Алису, тщательно намываю ей голову шампунем без слез. Дочь балуется, разбрызгивая пену.

В наше с Адамом дневное отсутствие полки непостижимым образом наполнились гигиеническими средствами, а к скромным чемоданам добавились пакеты с полотенцами, халатами и ночными пижамками. Пока намыливаю дочери спину, осторожно веду разъяснения:

– Чем сегодня занимались с Хельгой? Она тебя не обижала?

– Не-а, – мотает головой, – мы делали журавлей из бумаги, потом лепили из пластилина, еще танцевали вальс, а потом Хельга вытирала отпечатки пальцев.

– Что?

– Ну… с тряпкой по дому ходила и говорила, что нельзя оставлять следов.

Хм. Скрывала улики за хозяином? Очень похоже на то. Ведь мужчины могут хоть сотню раз перекроить лица, но отпечатки всегда останутся индивидуальными. Стало быть, в любой момент ждут, когда к ним нагрянет полиция. И Лютольф наверняка уже придумал отходные пути побега.

Тщательно сушу Алиску полотенцем и возвращаю в детскую. Ближе к десяти укладываю спать и тоже решаю освежиться.

Пользуюсь бритвой, на волосы наношу душистый кондиционер, поглядываю на длинный махровый халат, для меня уготованный.

– Чертово немецкое качество…

Включаю кран на максимум и что есть сил, тяну, ломаю резьбу. Руки соскальзывают, больно ударяются об металл, но я продолжаю. На десятую попытку мне удается испортить смеситель так, чтобы без мужской помощи его нельзя было починить.

Оставляю висящий халат и чистое белье. Перед зеркалом репетирую сожаление и испуганный вид. Соблазнительно зачесываю мокрые волосы, оттеняю губы перламутровым блеском. Оборачиваюсь полотенцем и на цыпочках иду из ванной, переступая в комнату к Лютольфу.

Осторожно толкаю створку, стиснув от волнения зубы, шагаю в теплый полумрак спальни.

– Там кран случайно сломался… вода течет…ледяная…ой! Какая я неловкая, полотенце уронила, сейчас подниму…

– Что. Ты. Вытворяешь?

Отрывисто чеканит Адам, с трудом выдалбливая каждое слово из горла. Я застала его у шкафа, с футболкой в руке. Лютольф переодевался, но увидев мой выпад и плавный изгиб, остолбенел как вкопанный. Забыл, что вообще собирался делать.

– Я…я стыжусь своей нелепости.

– Разве?

О… еще как. И мне страшно. Боже. Как мне страшно. В комнате прогретый сухой воздух, но мое тело нещадно знобит и это не влага после душа, а нечто большее.

Я решилась на отчаянный шаг и о последствиях подумаю завтра. Мне нужно заворожить, околдовать Лютольфа до того, как он узнает, что Алиска его генетическая дочь, я должна вгрызться в душу мужчины, чтобы попытаться установить над ним власть, предупредить гнев, который он может обрушить на мою голову. Это худший вариант из всех, но и его я не могу отрицать.

Или же Адам просто предложит выплачивать алименты, встречаться с Алисой по выходным. Было бы здорово, однако практика показывает, что отцы наделенные могуществом часто отнимают наследников, а об участи матерей и говорить нечего.

Повторюсь, Хельга догадывается, и она непременно сообщит хозяину, поэтому сейчас я переступаю через свою гордость, нарочно и медленно захватываю кончиками пальцев махровую ткань, поворачиваюсь к Адаму спиной и грациозно прикрываю тело.

Кроме того, Лютольф очень загадочная личность, он всегда держится в тени. Его нет ни в одной социальной сети, его прошлое, настоящее и будущее засекречено. Адам – влиятельный кукловод, дергающий за ниточки медийных артистов, бизнесменов, депутатов. Сам же всегда находится за кулисами, подальше от глаз людей. И лишь предательство друга, от кого Адам меньше всего ожидал получить нож в спину, заставило Лютольфа на время притвориться обычным мужчиной.

Но это меня заботит меньше всего, я на все готова ради дочери.

На щеках моих алый жар. Я не вижу Адама, но краешком сознания догадываюсь, что он смотрит. Внимательно и жадно. Ползет взглядом от макушки до пяток.

Мило, с некой долькой кокетства стреляю глазками в удивленного Адама, осторожно крадусь обратно к двери. Надеюсь, Лютольф оценил прелесть и будет чаще прокручивать в голове мой образ.

– Постой.

– Эм… надо поторопиться, боюсь, испорченный кран затопит первый этаж. Ты устранишь неполадку?

– Устранишь.

Его голос звучит ближе, а пол сотрясается от шагов. Поджимаю пальцы на ногах и сильно напрягаю коленки. Впиваюсь руками в края полотенца, смыкаю бедра.

– Юль, ты ведь не за этим сюда пришла?

Адам склоняясь, как змей скользит рукой по моей талии, выше задевает плечо и полностью укладывает ладонь на шею, запрокидывая голову. Ловлю губами его дыхание ровное, глубокое. По венам коротит ток, ускоряется ритм сердца.

– Там, правда, сломалось.

– Я верю.

Единым движением Адам заставляет меня взмыть в воздух, потерять под собой опору. Вскружив так, словно нет во мне веса, он разворачивается к постели и валит меня на шелковое покрывало.

Растерянно цепляюсь в ничтожную тряпку на теле, отползаю к изголовью.

Да, я отдавала отчет своим действиям, но, признаться, рассчитывала лишь на голый финт не больше.

Кровать предательски скрипит и проминается, когда Адам ставит на нее одно колено, слишком медленно, расчетливо он оценивает меня, считывает в глазах испуг.

Сумеречный свет подчеркивает всю мощь его тела, годами тренированного, безупречного. Затаив дыхание, чувствую, как горит моя кожа, словно в чан с кипятком бросили, ведь я сама начинаю запоминать каждую родинку, каждый сантиметр тела Адама…

Мне хочется взвыть, взвинтиться, подпрыгнуть и удрать к чертовой матери, прихватив с собой Алиску. Столько лет я видела рядом это лицо, что сейчас воля идет вопреки разуму. Адам погубит меня.

– Ты очень красивая женщина…

Дьявол. Он угадывает мои мысли. Двигается ближе, касается ладонью щиколотки, поглаживает до колена. Задевает вторую ногу, нежно, почти неосязаемо.

– …Я не святой и до тебя, Юль, у меня были отношения. Если хочешь, я могу сделать так, что эту ночь ты никогда не забудешь.

Атмосфера между нами набирает обороты. Адам поднимает глаза, переставая рассматривать мои ноги. В его темных зрачках я вижу пожар, желание. От волнения облизываю губы.

Так, Юля, непростительно сейчас допускать ошибок.

Рукой тянусь к Лютольфу, безмолвно подзывая к себе. Когда он накрывает меня сверху, заключаю Адама в теплые объятья, трепетно поглаживая спину. Дотрагиваюсь его мягких густых волос, царапаю кожу голову. Я не испытываю отвращения, напротив, мне приятно. Вкусно. В сокровенных мечтах я бы хотела увидеть звезды возле Адама, будь уверенной в нем на сто процентов.

– Ответь, Юль.

Задыхаясь, шепчет, утыкаясь мне в шею, целует страстно, чувственно. Мокро очерчивает висок, расшатывая кровать под нами от нетерпения. А я, кажется, схожу с ума, вязну, как пчела в сиропе, дрожу то ли от страха перед Адамом, то ли отчего другого. Его руки ощупывают, алчно тискают. Адам ждет. Он готов повторить нашу ночь. У меня дух захватывает, а тело распаляется от мыслей и прошлых воспоминаний.

– Хочешь, я повяжу тебе на глаза ленту?

Лишь на миг, отрываясь, произносит и вновь осыпает меня беспорядочными поцелуями. Он собственник, хозяин мира, завоеватель. Стоит Лютольфу щелкнуть пальцами – любая прыгнет к нему в кровать. Адам знает, как доставить удовольствие, до безумия сладкое.

– Кровь сворачиваешь, Юль!

От моего молчания у Адама сдают нервы.

– Прости… не сегодня. Мне лучше уйти.

Ох… Адам останавливается, и время точно перестает существовать вместе с ним. Он рассержен. Откровенно. Я интуитивно закрываю руками лицо и вжимаю голову в плечи, готовясь к удару. Крепко зажмуриваюсь, но чувствую, как матрас подо мной распрямляется.

– Нет. Я уйду.

Адам двигается к шкафу, достает оттуда какие-то вещи. Вроде джинсы и черную кофту. Спешно, раздраженно одевается. У него трясутся руки. Небрежно накидывает сверху куртку и вылетает вон.

– Адам, остановись!

Говорят, плох тот мужчина, после которого ты можешь с точностью описать, какая люстра висит у него в спальне.

Так вот, не то что люстра, я имя свое забыла, а Лютольф даже ничего со мной делал! Метнувшись следом, хочу догнать Адама, успокоить. Ноги заплетаются, подгибаются, распахиваю дверь, бегу по опустевшему коридору.

Возле лестницы вижу, как хлопает железная створка. Кое-как спускаюсь, открываю полотно. Не успеваю. Адам вышел за территорию дома. Слышу гул мотора внедорожника, как шины скребут по асфальту.

– Чего уставились? – ругаю охранников, возвращаюсь.

В комнате переодеваюсь в майку и шорты. Принимаю снотворное, ложусь на диванчике в детской рядом с Алиской.

Я открываю глаза, когда солнце озаряет яркие стены комнатки дочери. Морщусь, ощущая, как затекла от неудобной позы. Вяло поднимаюсь, вздыхаю, с грустью перевожу внимание на кроватку дочери. Алиски нет. Тут же подскакиваю, несусь, растерянно отшвыриваю одеяло.

– Где моя дочь?!