Текст книги "Украденная семья (СИ)"
Автор книги: Мила Дали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Да! Все мои вещи остались в квартире.
– Их привезли, но разберут только завтра.
– Хочешь сказать, вы рылись у меня по шкафам?
– У меня по шкафам, Юль. Я платил Вадику деньги. – Тяжело выдыхая, проводит по моим волосам, задевает лицо. – Возьми рубашку любую, какая понравится.
Искусный змей так близко. Он широко улыбается, и я вижу его зубы. Они белее и ровнее, чем были у мужа. Еще одно отличие.
– И так сойдет.
Отмахиваюсь, тянусь за покрывалом, чтобы хоть как-то защититься.
– Не капризничай…
Низко, бархатно шепчет, запрокидывает руку назад и выключает бра, оставляя комнату в полумраке лунного света. Возвращаясь, терпеливо и плавно снимает с меня одеяло, обжигая ладонью мое бедро.
Глава 7
Соблазнительно лаская, сокращает между нами расстояние до непростительного. Пьянящая волна жарким эхом проносится от макушки до кончиков пальцев на ногах, распаляя, вовлекая в опасный сценарий, который выбрала не я.
С губ срывается тихий стон, когда родные и одновременно чужие прикосновения властно и требовательно обхватывают меня за шею, давят, заставляя приоткрыть рот. Вся напрягаюсь, струной вытягиваюсь, царапаю ногтями гладкую атласную простыню, а похититель смотрит глазами моего мужа, внимательно изучает неотрывно, до умопомрачения.
Слабо подрагиваю, скольжу ногами по белью, пытаюсь отвернуться, но мужчина не оставляет шансов в этой неравной схватке. Он согревает меня в объятьях, наши губы так близко, что я невольно вбираю в себя его кислород влажный, приятный. Вдыхаю терпкий, искушенный аромат кожи и замираю, когда мужчина целует. Нежно, вкусно и мало, лишь в уголки губ.
– Хочешь, я сделаю так, что ты вспомнишь меня, Юль? Как тогда ночью… в отеле… Ты поверишь мне…
Тихо шепчет только для нас двоих, но его слова будто оглушают.
– Что ты сказал?
Не отвечая, он еле заметно улыбается, отводит взгляд в сторону, как массажист ползет рукой по моему позвоночнику, щупает, задерживается ниже копчика. С нажимом заныривает в карман джинс и ворует оттуда мои постиранные трусы. В удивлении приподнимает бровь, отстраняется, валится на спину. Снова включает бра, с интересом растягивает в руках зеленые стринги.
– Отдай!
Возмущаюсь, кидаюсь, чтобы забрать интимную вещь. Но Вадим, конечно, сильнее. Крепко держит в кулаке тонкое кружево. Сгорая от позора, становлюсь перед ним на четвереньки, порываюсь ближе, Вадим отводит руку в сторону.
Нервно сдуваю с лица выпавшую прядь волос, сама того не замечаю, как запрокидываю ногу и усаживаюсь на мужчину сверху. Ерзаю, не прекращая попыток вернуть краденное, но вдруг останавливаюсь, ощущая некое…
– Ой… у тебя там…
С запалом округляю глаза, чувствую, как щеки заливает румянцем.
– Это нормальная мужская реакция Юль.
Вспыхиваю, потею, корявисто слажу и плюхаюсь рядом. А Вадим сморит, перебирая в ладони мои трусы.
– Я лучше рубашку надену. – Дабы развеять звенящую тишину соглашаюсь, робко двигаюсь к массивному шкафу, распахиваю створку и вижу с десяток одинаковых белых рубашек, идеально отглаженных. Беру одну и, обернувшись, опять встречаюсь с простреливающими карими глазами и невозмутимым лицом. – Не смотри.
– Так говоришь, будто я тебя голой не видел.
Хладно и спокойно отвечает, подкидывая вверх стринги.
– Не видел.
Мужчина цыкает.
– Накануне той ночи я прилетел из другой страны после заключения сделки с партнерами. В офисе, куда мы с тобой завтра поедем, я встретился с Вадиком, которого, между прочим, знаю намного дольше тебя. Мы сидели друг напротив друга и обсуждали стратегию его появления под моим именем в фирме конкурентов. Но это не так важно сейчас. Я заметил, что Вадим переписывается с кем-то и приказал отдать мне телефон. – На секунду замолкает и делает глубокий вдох. – Это была ты, Юль. Я… я просто назвал цену, а Вадик, не раздумывая, согласился…мне очень жаль.
Как гром среди ясного неба слышатся его речи обидные, на тонкой грани с предательством. Смотрю в бесстыжие глаза мужчины и, к сожалению, не нахожу в них и намека на обман. Еле сдерживаю слезы, а внутри распирает от болезненного чувства использованности.
– Вы… чертовы циники! Гипнотезеры! Колдуны! Разве можно так обращаться с любимыми?
– Нельзя, Юль. Я бы на месте Вадика шею свернул, а так…
– Ты, – перебиваю и на эмоциях размахивая, угрожаю ему рубашкой, – сатана! Дьявольская подделка мужа! Откуда ты вообще взялся на мою голову?!
– Тсс… – прикладывает палец к губам, – хватит ругаться, Алиску разбудишь. – Полностью владея ситуацией, успокаивает, и я вынуждена закрыть рот, хотя желание скандалить все еще коробит душу. Похититель щелкает кнопкой и выключает свет. – Юль, правда не всегда бывает сладкой. Прости.
– Да пошли вы…
С горечью вздыхаю, отворачиваюсь спиной, стягиваю через голову кофту, меняю ее на рубашку.
– Чтобы ты знала и уяснила, копия не я, а Вадим. Твой муж забрал мое лицо. – Переворачивается набок, демонстрируя, как ему плевать на меня обнаженную. – Ложись спать.
Полностью переодеваюсь, возвращаюсь на кровать.
Со стороны может показаться, что мы с захватчиком действительно супруги после двадцати лет брака, которые надоели друг другу до изжоги. Пялимся в разные стороны.
На часах почти три. Мужчина уснул. Не желая больше и минуты находиться рядом, аккуратно перекатываюсь на край, но тут же застываю. Новый муж хищно, быстро закидывает на меня тяжелую руку, резко выдыхает, сгребает к себе. Не отпуская, второй рукой берет одеяло, накрывает меня по шею, сам уткнувшись в мои волосы, продолжает спать.
Хлопая ресницами, рассматриваю тонкие вензеля на стене, и когда в комнате появляются первые серые лучи утреннего солнца, наконец, отрубаюсь.
– Мама!
Звонкий голос дочери заставляет меня очнуться. Открываю глаза, с непривычки озираюсь. Я одна в комнате, Вадима нет. Перевожу внимание на Алиску.
– Что-то случилось?
В отличие от меня, Алиса в бодром расположении духа, припрыгивая, падает на кровать, а я, как профессионал замечаю, насколько красиво ей заплели волосы.
– Хельга испекла морковные печеньки, на!
Со всей детской непосредственностью угощает меня. Забираю круглое печенье и откладываю в сторону, потому что мне хочется его раскрошить на половине, где возлежал похититель. Пусть помучается.
– Доченька, все хорошо?
– Ага, – улыбаясь, кивает, призадумывается, – что случилось с нашим папой? Он какой-то странный.
Ох… ожидаемый вопрос, ответ на который горьким ядом оседает в горле. Как объяснить пятилетнему ребенку, что настоящий папа, с девяносто процентной вероятностью оказался кретином и предателем? А мужчина, разгуливающий по дому и называющий себя отцом на самом деле чужой, взявший нас в заложники.
Растираю гудящие виски, не желая вызывать у Алиски противоречия, собираюсь с мыслями.
– Он слишком много работает, устал, поэтому такой.
– М…я у него сегодня попросила домик для фей, и он обещал купить, хотя раньше говорил, что нет денег.
Пожимает плечами, а у самой глаз-алмаз от счастья. Ради Алиски хочется жить, беру ее маленькие ручонки, заигрываю, чтобы она повалялась со мной еще пять минуточек. Щекочу ее, и спальня наполняется громким визгом.
Дверь в комнату бесшумно открывается, и не сразу я замечаю вошедшего похитителя.
Холодным и мрачным Аидом он замирает возле порога, тихо наблюдает за нашей с Алиской возней. Перекатываю смеющуюся доченьку под бок, вздрагиваю и встречаюсь с пронзительным взглядом мужчины.
Сегодня утром он не притворяется моим супругом, похититель не тронул его вещи, а облачился во все тона черного. Дорогие как с иголочки брюки, рубашку, пиджак. Волосы идеально прибраны. В родном образе он кажется мне настолько чужим, что мороз колючей волной обдает спину. Невольно вспоминаю происходящее ночью. Где были мои глаза, когда я любовалась мужчиной и пыталась найти в нем искорку прелести?
– Папа!
Ничего не подозревающая Алиска подскакивает, желая вырваться из моих объятий и поздороваться с новым отцом, но я удерживаю. Вадим улыбаясь, молниеносно переводит взгляд с меня на Алису.
Дочка егозит, ловко выскальзывает, пробороздив жопкой по одеялу, спрыгивает на пол. Огибает постель, растопырив ручки, бежит к похитителю. Кажется, ему непривычно, в смятении мужчина едва касается ладонью макушки дочери, а она со всей непосредственностью обнимает похитителя, вцепившись за края пиджака.
– Алиса, вернись ко мне.
С дрожью говорю, будто моя девочка угодила в клетку ко льву, и каждый необдуманный шаг грозит весьма тяжкими последствиями. Но Алиска не слышит, она довольна грядущим подарком – домиком для фей. Пределом мечтаний, что обещал новый отец.
– Собирайся, Юль. Мы выезжаем через двадцать минут.
– Я не успею, нужно еще переодеть Алису.
– Она останется здесь. Это отчасти деловая поездка и детям там не место. За Алисой приглядит Хельга, можешь не волноваться.
Так спокойно заявляет, просто фантастика. Поправляю его рубашку на своем теле, усаживаюсь ближе к изголовью.
– Я не согласна, ты должен меня понять.
– Понимаю, – благосклонно кивает, – но ничем помочь не могу. Все решено. Жду тебя внизу.
Разворачивается к двери, приобняв Алиску, выводит за собой из комнаты. Как ошпаренная подскакиваю, выбегаю следом, пытаюсь переубедить Вадима. Он непреклонен.
Наспех умываюсь, в детской я нахожу чемоданы, которые доставили из нашей квартиры. Хватаю синие джинсы и светлую вязаную кофту, на макияж времени не трачу, волосы собираю в тугой хвост. Напяливаю башмаки, сверху курточку с мехом.
Громко топая по коридору, верчусь, ищу и зову Алиску. У лестницы сбавляю темп, перебираю ногами по лакированным ступеням. На первом этаже я вижу, как дочь уселась на коленки подле журнального столика и учится оригами. Рядом бездушная кукла Хельга в сдержанном платье. Женщина что скрыла свой возраст за семью печами. На пару с Алиской складывает журавля из бумаги.
– Кхм… – в горле пересыхает и першит от страха, – Хельга, ведь все будет хорошо? Не обманете?
– Не беспокойтесь, Юлия Алексеевна, езжайте.
Выбора мне не оставляют, поэтому с тяжелым сердцем плетусь к толстой бронированной двери, толкаю полотно и щурюсь от яркого солнца. Легкие наполняет свежий воздух, пьянит, манит долгожданной свободой.
Глубоко вдохнув, спускаюсь по крыльцу, искоса наблюдаю как справа, точно два смертоносных исчадия, скованных в портупеи, стоят охранники. Лысые близнецы, повстречавшись с которыми лицом к лицом, можно навсегда лишиться дара речи.
Скрипнув сталью, врата на территорию распахиваются, а по ту сторону я вижу тот самый черный джип и Вадима. Обнимаю себя руками покрепче, будто от этого мне станет легче. Знобит.
– Прошу прощения, но ты говорил, чтобы я признала в тебе мужа? И в то же время ты рассекаешь по городу на авто запредельной стоимостью…
– Спектакль начинается с воскресенья, – отрывает мне переднюю дверцу, – а пока можем себе позволить комфорт, пусть и без номеров.
Он обходит машину и занимает место у руля, заводит мотор.
– Куда ты меня везешь?
– Скоро узнаешь.
– Боюсь представить…
Вздыхаю.
– Все не так плохо, как ты себе вообразила.
Не сводя глаз с дороги, Вадим касается моей руки, сжимая в ладони, укладывает на свое колено. Еле уловимо поглаживает. Я никак не могу перебороть внутренние протесты, одергиваюсь от мужчины как от раскаленной плиты. Прячу руки в карманы курточки. Вадиму неприятно, но он молчит.
Отворачиваюсь и вижу центральные улицы, привычный маршрут. Мы проезжаем местную администрацию, а напротив не уступающая помпезности возвышается адвокатская контора. С такими же колоннами на входе и позолоченным кованым забором.
Самая провокационная фирма в нашем городе и мне не понаслышке известен ее директор – Марк Лютольф. Молодой и наглый адвокат, кость поперек горла у каждого прокурора. Этот человек не проиграл ни одного суда, к нему за помощью обращаются отъявленные авторитеты, темные финансисты, люди, не знающие слова закон. Только зачем мы явились сюда с Вадимом?
Напряженно хмурюсь, с опаской выхожу из авто. Вадим же чувствует себя расслабленно как рыба в воде. Он надевает темные очки и просит меня накинуть на голову капюшон.
– Хочешь сказать, что мой муж напрямую связан с конторой Лютольфа?
– Ты даже не представляешь насколько.
Победоносно дотрагивается моей талии, пуская по телу острые токи. Аж передергивает. Мы двигаемся внутрь здания, прежде я любовалась им лишь издали.
Лютольф настолько пафосный тип, что нанял швейцаров дежурить у входа, чинно и благородно перед нами раскрывают дубовые створки, и едва шагнув за порог, теряюсь.
В просторном холле суета, перед глазами мелькают работники в серых костюмах, снуют туда-сюда, размахивают документами и мобильными телефонами. Десятки разных голосов, как гул в огромном улье, звонки, шелест бумаг.
Во взгляде рябит, а в животе мутит немного. Вадим замечает мой ступор и спешит увести в самый конец коридора. Здание на три этажа, но кабинет главного юриста затаен на отшибе.
Без стука Вадим проталкивает меня за дверцу, шагает сам. За офисным столом на кресле я вижу беспринципную физиономию брюнета. Он сразу нас замечает, кривится в ухмылке, посматривает едким бесноватым взглядом.
– Привет, – лениво говорит похититель и тянет руку.
– Добро пожаловать, Адам, – хитрым лисом поднимается и двигается к нам. – Брат, неужели эта и есть та самая Юля?
Глава 8
Адвокат бесцеремонно нарушает мое личное пространство и останавливается слишком близко допустимой границы мало-мальского этикета. От неудобства вынуждена отступить на полшага и скрестить руки, приняв закрытую позу. Стараюсь переварить услышанный диалог мужчин и единовременно не понимаю своей роли в нем:
– В каком это смысле та самая Юля? – уточняю.
Без намека на скромность лощеный Марк ухмыляется прямо мне в лицо.
– Жена знаменитого Вадима Синицына.
– Мой супруг знаменит?
– Конечно, кто еще способен за пару дней наворотить столько проблем, что на их решение придется потратить как минимум месяц. Достопочтенный и ни с кем не сравнимый А́дам Лю́тольф обратился ко мне за помощью, но чтобы разгрести авгиевы конюшни и выстроить план по защите мне нужно время. А пока, вы, Юленька, будете являться прикрытием для моего брата. – Словно компаньон подает ладонь и мне ничего не остается, как ответить рукопожатием. – Поздравляю, теперь мы в одной лодке.
– Брат?
– Что ни на есть.
Вадим, точнее, А́дам с некой благосклонностью и терпением вздыхает на ушлые выкрутасы своего младшего родственника. Да, Марк практически мой ровесник судя по информации в интернете, а вот похититель выглядит не моложе тридцати. Адам говорит, что они с братом продолжат разговор, но уже наедине. Сдержанно дотрагиваясь моей спины, разворачивается и выводит из кабинета.
– Куда ты меня тащишь?!
Вскрикиваю и пытаюсь вырваться, когда понимаю, что маршрут разнится с моими представлениями. Мы двигаемся вовсе не к выходу, а, наоборот, все глубже скрываемся в витиеватых коридорах адвокатской фирмы.
– Ни для кого не секрет, что это здание одно из старинных достопримечательностей нашего города… Знаешь, каким образом оно досталось Марку?
Хладно и ровно чеканит, прибавляя шаг.
– Он судился за него с администрацией и… выиграл…
Я хорошо помню скандал, разразившийся в связи с этим проклятым местом. Весь город стоял на ушах и диву давался от жадности и борзоты Лютольфа. Ему точно помогала сама Фемида, снизошедшая с небес, иначе я могу объяснить решения верховного судьи в пользу Марка и отклонения последующих апелляций от депутатов.
– Верно, – сворачивая в правое крыло, Адам распахивает неприметную дверцу, кажется, кладовой. Я упираюсь и боюсь входить, но мужчина силком пропихивает меня внутрь. – Раньше здание было поместьем известного дворянина, настолько богатого, что у твоего Вадима пена изо рта пошла бы от зависти, – мы оказываемся в небольшой, пустой комнатке, а напротив снова дверь. Открыв ее, переступаем на лестницу, ведущую в подвал, – наверху, как и положено комнаты и залы, здесь же у барина находились потайные темницы, камеры пыток для крестьян, а еще ход. Запасной лаз для побега в случает нападок. Мало кто знал об этом дополнении к поместью…
Затаив дыхание все ниже и ниже спускаюсь по глянцевым ступенькам. К счастью, тут нет каменных окровавленных стен с крюками и мерзких крыс, как в лучших традициях средневековья. Радует чистота и современный ремонт. Преодолев лестницу, останавливаемся у железной двери, Адам набирает код, толкая полотнище, пропускает меня вперед.
– … Добро пожаловать в мое подземелье, Юль.
Щурюсь от яркого потолочного света и прикрываю лицо. На территории Адама до мурашек сквозят кондиционеры. Здесь воздух пропитан кофе, а обстановка сияет во всех тонах белого. Угрюмые мужчины в черных костюмах почти недвижимо расселись за столами у компьютеров.
В звенящей тишине я различаю лишь клацанье мышек и стук клавиатуры. С виду может показаться, что мы попали в такой же офис, однако на интуитивном уровне в сердце закрадывается промозглый страх.
Адам скалой гранитной двигается впереди, я, трусливо поджав ручки, семеню следом, искоса наблюдаю, что сотрудники настроены ко мне враждебно. Как волки смотрят, но ничего не говорят. В отличие от юристов Марка, окружение Адама буквально фонит опасностью, от таких людей лучше держаться подальше.
Заходим в один из кабинетов.
Адам указывает мне присесть на диван, сам распахивая шкаф, достает толстенную папку и отдает мне. Не спеша, переступает и падает за директорское кресло подле стола.
– Я оперирую финансами, Юль. Для меня деньги – это не просто сумма на счете, а ресурс, который можно и нужно эффективно использовать. Я помогаю авторитетам и власть имущим клиентам грамотно управлять капиталом… не всегда законным.
– Ты теневой финансист?
– Именно. Умеешь соображать, когда захочешь. – Адам упирается локтями об стол, – открой папку. Что ты видишь?
На первой странице несколько ксерокопий паспортов и со всех изображений на меня смотрит муж. В удивлении приподнимаю брови, скользя взглядом по строчкам.
– Вадим Синицын, Игорь Смирнов, Олег… это что?
– Личности твоего возлюбленного, которые были ему предоставленные. Он выбрал Вадима.
– А как его зовут на самом деле?
– Не имеет значения, ведь по всем канонам тот человек умер много лет назад. Листай дальше…
Переворачиваю страницу и вижу несколько черно-белых снимков. На них изображено двое парней, в одном из них я узнаю Вадика. Другой чертовки похож, словно ближайший родственник, но есть различия нос у него шире, а скулы и подбородок, наоборот, узкие. Пытаюсь выстроить логическую цепочку в голове, плохо получается.
– … Не трудись, – замечает мою растерянность Адам, – тот которого ты впервые видишь и есть твой муж. Мы были лучшими друзьями, задолго до вашей встречи.
Еле сдерживая документы, начинаю дрожать, сглатываю неприятный, тяжкий ком. Господи. Если все о чем говорит Адам правда, то с каким чудовищем я жила все эти годы?
– Как такое возможно?
– Достижение современной медицины. Он мой двойник. Понимаешь? Искусственно вылепленная хирургом копия. Я занимался стратегией и заключением важных сделок. Вадим обеспечивал мне алиби, светил лицом в людных местах в нужное время. И все проходило гладко и ладно, пока я не доверил Синицыну переговоры с моим конкурентом. Меня предали Юль, и, скорее всего, Вадику предложили взятку.
– Не верю…
– А ты ознакомься дальше. – Жестом подгоняет Адам. – Там и дарственная на квартиру и фото реабилитации после пластической операции. Юль, я не заставлял Вадима решиться на столь кардинальный шаг, он сам захотел. Ко всему прочему, нам нужен был запасной вариант, страховка, в случае непредвиденной ситуации. Вадим позаботился об этом, создал декорацию семьи и образ водителя грузовика. Я понимаю, это жестоко, прости, что втянули тебя…
Роняю папку на пол и слепну от нахлынувших слез. Душа выворачивается наизнанку и даже не от обидки женской, а от раздирающего осознания, что в улыбке дочери я все это время узнавала милые черты Вадима…Получается…
– Нет, я не буду тебе помогать!
На эмоциях подскакиваю с дивана, шатко, словно в бреду пытаюсь убраться вон. Толкаю белую створку. Дверь заблокирована.
– У тебя выбора не остается, Юль. Не забывай в моих руках не только ты, но и Алиса.
Едва услышав имя дочери, застываю на месте. Чувствую, как бурлит по венам кровь, смешиваясь с адреналином, бьет по вискам. Дыхание застревает в горле, медленно оборачиваюсь к мужчине, одними губами шепчу:
– Ты не посмеешь…
– Все зависит от тебя.
Непоколебимо и с циничным холодом он шантажирует меня самым ценным. Алиской. Не догадываясь, что говорит о собственном ребенке.
Сердце внутри точно покрывается острой коркой, а потом ухает и разбивается на миллиарды осколков. Топая по белоснежной плитке, возвращаюсь к Лютольфу, останавливаюсь вплотную и будто спицей тычу пальцем в его грудь.
– Ничего ты ей не сделаешь.
На мгновенье Адам закатывает глаза в потолок. Опустив, надменно взирает на меня сверху вниз. Обхватывает мой палец, крепко сжимает и проворачивает руку мне за спину.
– Надоело разговаривать с тобой как с маленькой. Ты часть моей страховки и будешь делать все, что от тебя зависит. Не вынуждай меня показывать на собственном опыте, как сильный жрет слабого.
– Значит, я первой сожру тебя!
Язык мой хуже врага. С запалом выкрикиваю и тут же осекаюсь, ощущая по телу тревожные раскаты вибраций. Просторный светлый кабинет в секунду сужается и высокий брюнет, усиливая хватку, словно занимает все пространство вокруг. Становится невыносимо тесно, душно.
Пытаюсь отвести взгляд, но замечаю в темных омутах Лютольфа огонь, он уже уничтожил чертей, которые там водились и теперь на очереди я.
Вся напрягаюсь в руках Адама, забываю, как дышать. Кажется, я заинтересовала Лютольфа, бросила вызов и сама того не желая чиркнула спичкой рядом легковоспламеняющимся эгоцентризмом мужчины.
– Если я захочу, живой ты отсюда уже не выйдешь.
Вопреки слишком интимным объятьям мне удается гордо расправить плечи, выскользнуть одной рукой из захвата и дотронуться до щеки Адама. Такая холодная, колкая от щетины, но моя ладонь быстро согревает кожу.
– Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышала подобные угрозы, когда после курсов начала работать парикмахером. Мне и похуже прилетали слова!
Адам сдержанно едва заметно улыбается, неподвижно замерев, анализирует.
Внезапно он склоняется ближе, влажно, горячо выдохнув, ловит мои губы. С напором и владельческой уверенностью он мокро очерчивает их по контуру. Проталкиваясь, заполняет изнутри своим кислородом, мятным, ледяным, таким же, как его сердце. Давит, удерживает мою голову, настойчиво и грубо не позволяет отвернуться, ласкает, покусывает и тут же успокаивает. Вытягивает из моих легких воздух, жадно глотает, меня наповал сражает.
Он управляет, вовлекает за собой, стирая из мыслей значение времени и прошлого. К стыду, его губы кажутся вкуснее, а поцелуй настолько умелый и приятный, что я не чувствую под собой опоры и словно растворяюсь. Никогда прежде меня не целовали так глубоко, нежно, до теплого отклика, медом растекающегося по телу.
Но Адам об этом не узнает. Ни-ког-да.
– Просто помоги мне, Юль…всего месяц пока брат не выстроит стратегию по защите… и я отпущу тебя, обещаю…
Молчу, вроде киваю, когда он плавно отстраняется и полностью освобождает. Пошатываюсь, моргаю, фокусируюсь. Все мутнеет, а внутри еще искрит от волнения, будто Адам продолжает целовать.
– …Я приготовил для тебя инструктаж на случай непредвиденных ситуаций, – как ни в чем не бывало, он разворачивается, подходит к столу и берет несколько скрепленных листов, – изучи, как следует, когда мы вернемся домой.
– Эм… на сегодня дела окончены?
– Да.
Слава богу. Останься я хоть на полчаса запертой в кабинете с Лютольфом, точно с ума бы сошла. У меня горят уши и щеки со стыда, трясутся руки. Переминаюсь с ноги на ногу, пять минут назад не боялась, а сейчас боюсь посмотреть в глаза Адаму.
– Когда мы поедем домой?
– Скоро.
Кажется, извинений за столь откровенное поведение я не дождусь от Лютольфа. Мужчина опять спокоен, щелкает кнопками на железном сейфе, проверяет какие-то отчеты, а после берет меня за руку, переплетает наши пальцы и ведет по узким лабиринтам здания, сначала на уровень земли, потом на улицу. Снова напяливаю капюшон и, спрятав лицо, топаю к внедорожнику.
В этот раз по приказу Адама усаживаюсь на заднее сиденье, и пока мужчина выруливает на проезжую часть, любуюсь через затемненное стекло на город. В салоне повисает гробовая тишина, ведь новый муж настолько серьезен, что не включает магнитолу, а сосредоточенно впивается в руль. До белых костей напрягает руки, когда перед нами виднеется машина с мигалками.
Сотрудник дорожно-постовой службы в ярком жилете машет жезлом, указывая Лютольфу прижаться к обочине. Адам нервозно сопит, но выполняет просьбу, открывает бардачок.
– Сиди тихо, – не оборачиваясь, хрипло басит.
Напрягаюсь сама, как мышь притаилась, точно совершила преступление. Адам припускает стекло, дает возможность представиться сотруднику в фуражке и вручает ему документы. Полицейский укоряет за тонировку, настоятельно требует, чтобы Адам снял черные авиаторы и когда Лютольф нехотя демонстрирует лицо, командир давится слюной. Благо я остаюсь незамеченной.
– Гражданин, мне знакомо ваше лицо, а знаете, где я его видел? На ориентировке! – хватается за пистолет, – выйдите из автомобиля!
– Я уверен, что вы меня с кем-то спутали, – сохраняя выдержку, отвечает, но сотрудник уже навел прицел.
Рьяно выдохнув, Адам, раскрывает дверцу и вместе с полицейским шагает к патрульной машине. А я на взводе льну к окну, обливаюсь седьмым потом. Дьявол! Если Лютольфа арестуют, я попаду под гнев его младшего брата. У них в лапах маленькая Алиска и я рискую никогда больше не встретиться с дочерью.
– Будь ты проклят, Адам Лютольф…
Как змеюка шепчу, лихорадочно оглядываю салон. Я на заднем кресле, поэтому без труда дотягиваюсь до багажника, среди лопат, запчастей и прочей фигни достаю небольшой флисовый плед. Особо не размышляя поддаюсь единственной идеи и, скомкав тряпку, засовываю ее под курточку, как накладной живот.
Мне страшно актриса из меня никудышная, однако, я буду играть роль, ведь бывший муж и Адам не оставили выбора. Говорю бывший, потому что знать мерзавца не хочу. Облизываю пальцы и растираю глаза, будто плакала, выдавить искренние слезы от жалости к Лютольфу у меня не получается.
Мысленно ругая себя, распахиваю дверцу и на раскорячку выползаю из Джипа.
– Дорогой, ну скоро вы там? Я, вообще-то, рожаю!
Пыхчу, визжу, придерживаюсь за машину. Двое полицейских тут же переводят внимание на меня, как и сам Лютольф. Кажется, он меньше всего ждал, что сейчас я решусь на исполнительные финты перед полицейскими.
