Текст книги "Наследник для врага брата (СИ)"

Автор книги: Мила Дали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

8 Месяцев спустя…

Я совершенно спокойна и абсолютно не волнуюсь.

Мои негодующие вопли слышались еще полгода назад. А подруга Нинка, тщетно пыталась успокоить разбушевавшуюся Росс. Я бегала по дому и орала. Бегала так, будто кипятком ошпарили. Я мертвой хваткой держала в руках тест, с неутешительным показанием – две полоски.

Сейчас я совершенно спокойна.

Со второй попытки поднимаюсь с кровати. Животом вперед плетусь на кухню. Я наливаю в стакан воды и подхожу к окну, выглядываю во двор, вижу привычную картину.

Три черных, наглухо тонированных внедорожника напротив подъезда. Они постоянно здесь. И днем, и ночью. За моей новой, теперь уже, бронированной дверью, всегда стоят двое. В таких же черных, как эти тачки костюмах.

Свора Церберов, нанятых братом, берегут мою жизнь. Берегут от человека, которого я знаю чуть ближе, вопреки сложившимся обстоятельствам.

Ночь в клубе поделила мою реальность на до и после.

Утром я вернулась домой, но Женька успел испариться. Мы разминулись с ним на полпути в чертов клуб. Он все-таки уехал к Фархаду, однако, мирного разговора не вышло. Слишком взрывные, властные и до одури упрямые друзья. Были.

Теперь нет, теперь господа враждовать изволят. Не на жизнь, как говорится. Они встречались еще несколько раз. Я видела кровь на разбитых кулаках брата. Я видела Фархада на этом самом месте, где сейчас припаркованы три черных внедорожника. И больше десятка мордоворотов, несокрушимым войском стоявшие за спиной Алиева.

Все поутихло со временем, Женька вернулся в Грецию. Но я чувствовала бурю уже тогда, что слабыми отголосками щекотала мой зад. А два месяца назад на меня было совершено покушение…

После чего, брат тут же снабдил меня амией охранников и обеспечил безопасность. Недетские игры серьезных мужчин, а крайняя, как всегда – Вика.

Сейчас я спокойна.

Допиваю минеральную воду, на растопырку иду в душ, потом завтрак невкусной овсянкой. Все как обычно, по накатанной. Переодеваюсь в нечто похожее на платье, собираю локоны в пучок. Выпадают сволочи, не квартира, а волосяной кокон.

Стрелки часов крадутся к одиннадцати, и я сажусь за стол, включаю ноутбук. Через пару минут будет звонить Женька по скайпу, интересоваться, как у меня дела. Он всегда это делает в одно и то же время, а я, постоянно в одной и той же позе. Прячу огромный живот под столом…

– Ты загорел, на море, небось, весь день жопу парил?

Первая начинаю разговор, с улыбкой разглядываю Женьку по ту сторону экрана.

– Ну, есть такое. Охрана доложила, что гребаный Пиндр вновь проезжал не так далеко от твоего дома, Вик…

– Значит, Фархад все никак не успокоится? Чудесно! – перебиваю брата, чуть не подскакиваю от недовольства.

– Как твое давление? Врачи дали добро на перелет?

– Нет… Но думаю, скоро пойду на поправку. Нервы, сам понимаешь.

Мне запрещены самолеты, слишком большой срок и нелегкая беременность. Женька не знает мое “интересное” положение.

Верзилы, что всегда находятся со мной – молчат. Ведь начальник далеко за границей, зато рядом его сестра. Придушу. Успею это сделать, до того как в Россию прибудет старший брат, чтобы сделать со мной то же самое.

Врать про сбежавшего отца бесполезно, все равно правда раскроется. И тогда, земля содрогнется, брат не простит мне ошибку. Сладкую ошибку, пропитанную томным запахом Фархада. Что будет дальше? Не знаю. А пока “давление”. Да.

– Гадство… – глухо хрипит Женька. – Как, только – так сразу. Поняла меня? Ты должна вернуться в Грецию, подальше от всяких. – Приподнимает бровь, корчит физиономию. – И да, Вик, следи за питанием, а то щеки скоро в экран не поместятся.

– Я тебя тоже люблю!

Захлопываю крышку ноутбука, глубоко дышу через рот.

Спокойно Виктория, и это пройдет.

Мысленно вспоминаю изречения царя Соломона, придерживаюсь за столешницу, поднимаюсь на ноги. Я кладу руку на живот и говорю Кармию Россу, что мама за него зубами глотки грызть будет. Мамы они такие. Это вам не шуточки.

Мой сын будет носить фамилию Росс. Он вырастет достойным человеком, в отличие от папаши. Хотя, возможно, я выскребу из Фархада алименты. Лет так через шестнадцать. Не денег ради, а чтобы посмотреть на его физиономию.

Хорошо, что Алиев черный, как полоса в моей жизни. Он тоже брюнет и, вопросики, по поводу будущей внешности моего ребенка, автоматически отпадают.

Сейчас я накидываю сверху тонкий кардиган, делаю макияж, беру сумочку на длинном ремешке и топаю к выходу.

– Атрей! – говорю на греческом, распахиваю створку. – Помоги обуться.

Задницей на стул в прихожке, ногу с красным педикюром вперед. Высокий мужчина с пистолетом в кобуре, заходит в квартиру. Не дальше пары метров от порога. Мужчина склоняется и берет сандалю, уже как мастер, застегивает ремешок. Потом надевает вторую.

Он подает мне руку, чтоб встать. Я запираю дверь на ключ и тут же прячусь за широкую спину охранника. Позади меня еще один.

Своеобразный бутерброд, а на начинку – беременная Вика Росс. Беременная от самого лютого врага брата.

Мы спускаемся в лифте на первый. Окруженная остальной охраной, сажусь в центральную машину. Атрей заводит мотор, а я переписываюсь с Нинкой по мессенджеру. Мужчина везет меня в клинику, на плановое узи, одной и той же дорогой. Я выучила ее наизусть за полгода и теперь неинтересно.

Зато читать, как Нинка потрахалась с Костиком – да. Такая милость позволена лишь Нинке, я-то уж точно в ближайшее время “в завязке”. Сходила, посмотрела один раз на член. Достаточно. Внедорожник резко подается вперед, и я ударяюсь лбом о водительское сиденье спереди.

– Атрей! Едрит-раскудрит!

Возмущаюсь на русском, краем глаза замечаю суету по ту сторону тачки.

Глава 5

Тонированные стекла не скрывают сия пистеца, что воочию наблюдаю, затаив дыхание. С силой давлю задницей в кресло, будто это поможет. Власихинская улица полностью перекрыта, чуть ли не с самого перекрестка.

Я надежно заблокирована в салоне, а снаружи, нас диким роем, окружают железные гробины. Белые, что взгляд режет. Такие же дикие отморозки в масках, как у элитных спецназовцев, сейчас пытаются устранить моих ребят, вышедших из машин узнать, мол “ Какого черта?” Но диких существенно больше, намного.

– Атрей! – царапаю ногтями кожаную сидушку, – Они убьют нас?

– Не волнуйтесь, госпожа Росс.

Стальным голосом говорит он. Достает пистолет, снимает с предохранителя. Говорит, что он верен нашей семье и будет оберегать до последнего.

Мокрой ладошкой крепко обнимаю Кармия Росса, верчусь по сторонам. Слишком душно становится в салоне авто, будто воздух выкачивают вон те дикие ублюдки, что безжалостно положили на асфальт уже доброю половину моих защитников.

Атрей максимально сосредоточен, он говорит, бандиты не смогут открыть внедорожник. Бронированная сталь выдержит любой обстрел, кроме гранатометного.

– Замолчи! Не разжигай во мне фантазию!

И черта с два, но меня не видно, сквозь черные стекла, однако, с ног до головы покрываюсь липким потом. На миг замираю.

Самая роскошная белая тачка распахивает дверь. Темный костюм контрастом выделяется на фоне светлой краски. Алиев, со своей безупречной осанкой хищным тигром выходит из авто. Равнодушно смотрит на происходящее, а потом на меня. В упор. Даже не моргает.

Нет, такого быть не может, нас разделяет толстое бронированное стекло. Но Фархад будто расщепляет наш внедорожник до атомов. Он двигается быстро, перешагивает через лежащих на земле охранников брата.

Женька. Судорожно копошусь в сумочке, достаю телефон. Меня колотит, пытаюсь разблокировать экран. Взвизгиваю, слышу тактичные удары по стеклу. Потом еще.

Фархад знает, кто прячется по ту сторону внедорожника. Фархад хочет, чтобы я вышла к нему на улицу.

– Ага! Щас прям! Иди в задницу!

Громко кричу надменному, случайно роняю Айфон под сиденье.

– Уважаемая, давайте обойдемся без лишней крови.

Меня передергивает, и я приказываю Атрею стрелять на поражение. Пусть только сунется. Никто. Ни один человек на свете не посмеет причинить вред моему пусть еще и неродившемуся сыну. Даже если он – его родной отец…

Фархад все еще прожигает через затемненное стекло, я отсаживаюсь на противоположную сторону. Алиев жестом указывает кому-то вдаль. И через пару минут, салон содрогается. Огромный эвакуатор со скрежетом отрывает авто от земли, железной клешней погружает в кузов. Дикие ублюдки поднимают борта, чтобы Атрей не смог съехать обратно.

Нас увозят в неизвестном направлении, и единственный уцелевший охранник со мной, набирает номер брата.

– Что сказал Евгений Александрович?

– Сегодня же возвращается, он все решит. Не волнуйтесь, госпожа Росс.

Для Атрея, мой брат – Евгений Александрович. Для меня – сраный задира. Или еще похуже.

Я помню, чем закончились его переговоры. В прошлый раз, я была отслежена по пути из супермаркета. Три головореза, с легкой подачи Алиева, хотели покончить со мной, размазав по асфальту на пешеходном переходе. А потом гнались следом, но Виктория Росс никогда не пропускала физ-ру в школе.

Сейчас мы двигаемся в кузове эвакуатора черт знает куда, и только этому черту известно, что случится с нами дальше.

Хватаюсь за спинку сиденья, другой рукой за Кармия Росса, глубоко дышу через рот. Лишь бы ничего не произошло с малышом. Врачи говорят мне нельзя волноваться.

Нас увозят далеко за город, а мне до жути приспичило писать. Еще около часа пыталась абстрагироваться, но нет. Сын пинаться изволит, предательски давит на мочевой. Он не оставил мне выбора.

– Отвернись. Я быстро.

Аккуратно приоткрываю дверь тачки, держусь за холодную сталь, высовываюсь из машины.

Нас везут мимо хвойного леса, прямиком в коттеджный поселок закрытого типа. Там живут местные селебрити, уставшие от городской суеты.

Я вижу, колонну белоснежных машин, что двигаются следом. Вижу Фархада, главенствующего этим безумием.

Зубы-паскуды нещадно стучат, и я сглатываю, не сводя взгляда с Алиева, крадусь за дверцу авто. Хорошо, что эвакуатор высокий и, Фархаду не видно моего огромного живота. Успею.

Я слышу громкий скрежет колес, но уже без разницы. Я задираю подол платья и пытаюсь нащупать трусы. Еще чуть-чуть, давай же!

Эвакуатор резко тормозит. Хватаюсь за дверцу. Скрежет металла, грохот и дорожная пыль столбом. Атрей подобно молнии, вылетает из внедорожника. Борта резко опускаются, замираю с задратой юбкой, а перед глазами Фархад.

Мой страж становится спереди, закрывая широкой спиной свою госпожу. Он достает пистолет и целится в голову Фархаду. Напротив, больше двух десятков наемников делают то же самое, но уже в нас. Я слышу только биение сердца, чувствую, как начинает сводить челюсть. Очень хочу по нужде.

– Виктория Росс, какая честь! Я слишком долго ждал тебя.

Говорит Алиев, делает пару шагов вправо в надежде разглядеть меня получше.

– Это не взаимно! Только попробуй меня тронуть!

– И что? Что ты мне сделаешь?

Наглый циник. Высокий, страстный Иуда.

Со злостью смотрю в его глаза, а он лишь улыбается. Я помню те губы, что целовали меня в стенах чертового кабинета. Руки, нежно ласкающие грудь. Слишком интимно, запретно. Только для нас двоих… А не вот это все.

Дорожная пыль полностью осела. Я окружена стаей наемников, готовых сделать из меня решето. Но кажется, будто в вакууме. Так тихо. Воздух сгущается, окутывает холодной пеленой, несмотря на палящее июньское солнце.

Звук щелчков оружия, реквием бьет по вискам, больно щемит затылок. Нам говорят не двигаться, и я понимаю, что шансы мои также малы, как писюлёк самца колибри.

– Отдай мне пистолет, это приказ…

На греческом шепчу Атрею. Дрожащей ладонью касаюсь рукава черного пиджака.

– Госпожа, вы уверены?

– Конечно.

Я стреляю лучше, среднестатистической девушки, двадцати шести лет. Обхватываю рукоять, уверенным шагом на край кузова.

Одна рука по-прежнему закрывает Кармия Росса. Вторая, целится Алиеву прямо в сердце. Отцу нашего ребенка.

Глава 6

– Пристрелить меня вздумал? Ммм? Учти, Фархад, с собой заберу. В аду гореть будешь!

Мне больше не страшно. Я убью гада до того, как мое тело пронзят десятки пуль, выпущенных из обойм диких ублюдков. И рука не дрожит вовсе. Гордо поднимаю лицо, сверху вниз смотрю на Алиева.

Впервые в жизни наблюдаю растерянность в глазах мужчины. Фархад перенимает образ гранитной статуи. Он потрясен и будто почернел.

А я, еще сильнее сжимаю через платье Кармия Росса. Наемники плавными шагами двигаются ближе к кузову эвакуатора, держат прицел. Но мне уже все равно.

– Стоять!

Не отрывая взгляда от моего живота, приказывает Фархад. Надменный краснеет, вытягивает руку, показывая ублюдкам отбой.

– Ну что так смотришь, Алиев? Беременных никогда не видел?

Мой максимально строгий тон, его хмурое, сосредоточенное лицо. Фархад глубоко дышит, послабляет галстук на шее.

– Кто бы мог подумать, Виктория… Спускайся ко мне.

Чуть мягче говорит. Подходит совсем близко, как воспитанный, подает руку.

– Еще чего?

Взмахиваю пистолетом, пячусь назад.

– Неужели ты думаешь, что я смогу от тебя отказаться, Виктория Росс? По-хорошему говорю, спускайся, не вынуждай на грубость.

Грудину охватывает пламенем, я чувствую жар, что заставляет гореть мою кожу. Оборачиваюсь на Атрея.

Страж ни хрена не понимает по-русски, но догадывается, о чем идет речь. Он говорит, чтобы госпожа выполнила просьбу. И не злила шакалов еще больше. Он говорит, в противном случае, его все-равно убьют, а меня заберут силой. Атрей расскажет все брату и, меня вернут домой. Я позволяю себе одну слезу, молча киваю охраннику.

А дальше, только гнев и голос. Тихий голос, но он оглушает:

– Вик…

– Что?!

– Опусти пистолет, клянусь, я не трону тебя.

– Пару минут назад, ты хотел сделать из меня кусок мяса!

– Я не знал…

Недоверчиво щурюсь, держу под прицелом отца Кармия Росса. Все-таки делаю шаг вперед. Потом еще. Свободной рукой хватаюсь за борта эвакуатора.

Алиев, как порядочный циник, решает помочь даме. Тянет руки к моей талии, осторожно прикасается, страхует, не очень расторопную. Меня.

Становлюсь рядом на землю, тычу дулом пистолета ему в грудь. Тычу, а наемники напрягаются. Тычу, а наемники снова поднимают оружие.

– Вот сейчас, как возьму тебя в заложники, чертов ты ненормальный, и тогда посмотрим…

– Конечно.

Сказал, как отрезал. Дерзко. Как не выпущенная мной пуля, резко, Фархад дергает за рукоятку пистолета. С силой выхватывает у меня ствол. Замахивается, кидает далеко за пределы мироздания.

Алиев говорит, что теперь, я его женщина. Говорит, он не сможет прикоснуться ко мне, пока я в положении. Он дотрагивается моего подбородка, заставляет смотреть ему в глаза.

– Я не отдам тебя брату, Виктория Росс, – еле уловимо поглаживает лицо, улыбается. – Сладкая…

Он берет меня за руку, насильно ведет к своей белоснежной машине. Открывает дверцу и вновь замирает. Я, как не леди грация, корячусь, кое-как умещаюсь в салон авто. Алиев садится рядом и с видом, верховного правителя, заводит мотор. Адреналиновая волна отступает. На смену ей приходит желание. Дикое желание нереализованной физиологии.

– Пресвятые Посейдоны, Алиев, быстрее! Разгоняй свою тачку.

– Да тут езды минут десять осталось. Что с тобой, Росс?

Он смотрит на меня, как на сумасшедшею, крепко сжимает руль. Я понимаю весь тлен неминуемого потопа. Вижу огромный каменный забор, что больше похож на Китайскую стену. Не разглядеть за ним двора, но теперь неважно.

– Давай, давай ключи от этой сраной обители! Скорее! Я говорю, скорее, Фархад!

Алиев напрягается. Ме-е-едленно, предательски медленно, тянется к бардачку.

– Только без глупостей.

– Пошел к черту!

Судорожно вырываю железную связку, распахиваю дверцу, почти выпадаю наружу.

Да чтоб вам провалиться всем! Мужская война, а, главное знамя, как всегда, Вика.

Мне нелегко двигаться, слишком большой срок. Мелкими шажками, к высоким стальным воротам. Перебираю ключи в ладошках, самым большим нервно открываю замок.

Я слышу хлопок за спиной, но уже без разницы. Со скрежетом толкаю тяжелое полотно, одним прыжком внутрь. Не вижу пространствие лютое, а только черную, как мысли Алиева, дверь.

Беременной фурией по каменной плитке, фурией по ступеням порожным, к железной ручке. Мысли путаются, зубы сводит, все вокруг какое-то темное, мутное. Чувствую запах кофе, как тогда, в кабинете проклятого стриптиз– клуба. Чувствую Алиева, что серой тенью стоит за плечами.

Мимо гостиной направо, огибаю мраморную лестницу, сворачиваю за угол. Пинаю деревянную дверцу и высший фарт в моем кармане. Звук щеколды, пару шагов вперед, мимолетная суета и выдох облегчения.

Фархад стучится в запертую дверь. Фархад недоволен, он решил, что я замышляю коварный фокус, подставу, если хотите.

В ответ, жму на кнопку слива, поправляю одежду, замираю у глянцевой раковины. Хватаюсь за голову, а в мыслях лишь пустота. Растерзайте меня семеро, но я не хочу выходить обратно.

– Виктория Александровна, не заставляйте портить роскошную дверь!

Он совсем близко, словно демон Азазель, в двух ипостасях – соблазнитель и убийца. Он возглавил адское войско, пошел против друга своего, брата. Уничтожил верных защитников семьи Росс. Насильно заточил меня в своей преисподней. Но и Виктория, не рабыня Изаура.

Фархад выламывает последнюю преграду между нами, делает шаг вперед. А я к стенке. Он смотрит так пристально, словно хочет сожрать меня своими карими, пронзительными глазами.

– Почему не послушалась? Я же нормально попросил.

Говорит строго, будто Виктория Росс, попыталась украсть из офиса бумагу для принтера и сейчас, стоит в кабинете директора.

Он делает еще шаг, а я до боли упираюсь лопатками в глянцевый кафель. Фархад останавливается так близко. Беспорядочно скользит взглядом по мятежнице Росс. Задерживается на губах. Наклоняет голову, сталкиваемся лбами. Лицо окутывает мужское дыхание, мятной волной забираясь в ноздри.

– Вик…

Фархад осторожно дотрагивается моего живота, он чувствует слабые толчки. Чувствует, своего сына.

Глава 7

Фархад.

10 лет назад…

Тучный мужчина спереди шагает слишком медленно, а я нервничаю, уже не терпится поскорее спуститься с трапа к родным. Прямой перелет из Каира и четыре часа пути, прошли в секунду. Бизнес-класс того стоил. Десятки лиц поодаль, но я сразу узнаю в толпе своих.

Высокий, статный отец, как всегда, в строгом костюме. Время обелило его волосы сединой, однако, это единственное, что выдает возраст. По-прежнему грозный, величественный орел, держащий под пристальным взором нерадивых конкурентов. Глупцов, желающих подвинуть империю Алиевых на второй план.

Рядом мама. В красивом хиджабе небесно-голубого цвета, что глаз не оторвать. Кажется, она стала еще ниже, или просто так давно не видел матушку.

Мне двадцать один. Я полон жизненной энергии и азарта. Восточная кровь кипит, рвет жилы от радости встречи.

– Фархад! Брат!

Нежный девичий голос, больше похож на щебетание птички.

– Айше…

Я покидаю трап и спешу обнять свою близняшку.

Она не носит хиджаб, как мама. Наши родители религиозные люди, однако, насильно не навязывают веру своим наследникам. Семья уже долгое время живет в России и, Айше позволено ходить без платка. Но традиции и нравы все же соблюдает.

– Родственников полон дом, Фархад, все хотят с тобой встретиться. Три года не виделись. А ты возмужал. Ух какой высоченный! Матушка столько долмы наготовила, все, как ты любишь!

Обнимаю сестру за плечи, целую маму, жму руку отца. Забираем багаж, три чемодана которого, забиты подарками, усаживаемся в авто.

Загородная резиденция Алиевых по восточному роскошна и гостеприимна. Здесь я вырос, здесь прошло почти все мое детство. Родной запах и стены, встреча с многочисленными родственниками.

Стол ломится от угощений. Айше сидит напротив меня, ковыряется вилкой в чаше с пловом, но ничего не ест. Я понимаю, здесь что-то не так. Немым жестом показываю сестре, мол, выйди из-за стола. Айше кивает в ответ. Синхронно откладываем трапезу.

– Говори.

– Подожди, дверь в комнату только закрою.

Айше запирает крохотную щеколду. Айше оборачивается в мою сторону, а карие глаза светятся. Почти полыхают огнем. Щеки заливает румянцем.

– Ты самый близкий для меня человек, Фархад, только тебе могу доверить эту тайну…

Сестра обнимает себя руками и с видом загадочным, садится на край постели. Смотрит на меня, а я на нее. Она улыбается во весь рот, я, напрягаюсь еще сильнее.

– Влюбилась.

– Чего?

– Влюбилась в парня из института.

– Эм… родители знают?

Отвечаю спокойно, а грудину щемит. Концентрируюсь на спинку стула, нещадно жму рукой, чтобы не сорваться.

– Нет, – одними губами шепчет Айше, виновато опускает глаза в пол, – он русский и…

– Продолжай.

– Бедный… в смысле, у него мало денег! Но он замечательный, светлый, добрый человек. Не знаю, как отец на это отреагирует.

Сестра произносит искренни, а меня в жар бросает. Еле стою на ногах, перед глазами мутная пелена ярости.

– Айше! Вы с ним уже… эм… как бы тебе сказать…

– О! Аллах! Нет, нет брат, не думай плохого. Парень даже не знает о моей любви.

Теперь лучше.

– Вы просто разговаривали или целовались?

– Тоже нет, я боюсь подходить к нему. Столько девушек вокруг парня вьется. Красивый уж. Очень. И имя красивое – Евгений.

Невольно корчу физиономию, то же мне, красивое!

Я говорю Айше, чтобы подумала, все тысячу раз изменится за время летних каникул. После, мы больше не поднимали этой темы. И через месяц, со спокойным сердцем вернулся в Каир.

Все наладилось, думал. Сестра умная девушка, думал. Но спустя полгода, телефон мой разрывался от гневных звонков родни. <<Испортил!>>, кричали в трубку. << Айше опозорила наш род!>>, говорили они.

Пустынная земля разверзлась подо мной, и небеса, в эту же секунду обрушились на мою голову. Я бросил все и, сразу помчался на защиту сестры. Как бы то ни было, никому не позволю обидеть Айше. Сел на борт авиалайнера, дабы усмирить пыл негодующих родственников, а прилетел на похороны…

Сердце Айше не выдержало авторитарного гнета. Теперь, у меня нет близняшки. Теперь, я остался один.

И не передать словами всю боль, что разрывала в клочья мою душу. Тот гнев, что испытал я, перебирая студенческие документы и фотографии сестры. В их группе три Евгения. Я не спец в оценке мужской красоты, однако, самым смазливым оказался Росс. Только он и, еще один тезка, учились на бюджете.

У меня не осталось сомнений, кто был виновником страшной трагедии. Сначала, я хотел убить, растерзать негодяя на куски. Но быстро понял, что легче от этого мне не станет. Совсем.

Я действовал иначе. Напротив, познакомился с ним. И Росс, как истинный ублюдок, даже бровью не повел, узнав мою фамилию.

Только Аллаху известно, чего мне стоило изображать дружбу, помогать гаду, по вине которого погибла моя сестра.

Чуть позже, Росс поднялся до вершин, о которых раньше и мечтать не мог. Он получил наследство. Огромное. И вместе с тем могущество и первые связи. Меня это не остановило. Росс также остался простаком. Дворового пацана не очистить никакими миллионами.

Он был октрыт душой, но слишком замкнут в плане личного.

Лишь спустя несколько лет после знакомства, я узнал, что у Росса тоже есть сестра. Младшая. Узнал, что он лично воспитывал ее с четырнадцати лет. Больше родни у них нет.

Мысли, черной паутиной, опутала лютая ненависть. Я хотел, чтобы Росс испытал то же самое, хотел, чтобы он понял, какого это, терять близкого человека.

Оставалось найти триггер, провокацию, для воздвижения конфликта. Я выбрал пансионат. Намеренно переписал имущество на человека, которого Росс терпеть не может. В документах тоже есть свои хитрости, но сейчас не об этом.

Да. Я тварь.

И план мой был безупречен, до того момента, пока дверь стриптиз-клуба не распахнулась и на пороге появилась девушка. Незнакомка с длинными темными волосами и харизмой, не меньше Чака Норриса.

Огонь-баба, так говорят о подобных русские.

Я принял ее за проститутку, желающую начать выступать в нашем заведении. Луноликую проститутку… Бальзам на разбитое сердце…

Земля содрогнулась, когда слух, будто лезвием полоснуло: <<Виктория Росс>>. Сказала она. <<Мой брат уже прилетел в Россию>>.

А дальше страсть. Необузданная, сжигающая дотла мысли и остатки разума. Я не хотел этого делать, предлагал остановиться, но Вика не послушала.

После, я взял ее практически силой. Долго, мучительно долго, я брал хрупкое нежное тело. Мы умирали, растворялись друг в друге до самого утра. Мне было хорошо и больно одновременно. Я поступал точно так же, как ее ублюдок-брат. От этого становилось паскудно.

Именно эта ночь уничтожила в прах, напрочь снесла продуманную установку на месть.

Я не убийца.

И если бы хотел покончить с Викторией, она бы не вышла живой из стен стриптиз-клуба.

Показной фарс. Шоу. Ад наяву.

Мы не виделись с младшей Росс, после нашей близости. Мои люди только припугнули ее. И братец тут же, спрятал кровинку за спинами своих охранников– греков. Не подступиться было, до этого момента. Слишком долго ждал. Но удача все же улыбнулась мне.

Я хочу показать Россу, ту боль, которую пережил сам. Я заставлю его страдать при жизни. Но не причиню вреда девушке. Наверное…

Сейчас мы с ней совсем близко. Я вижу свое отражение в ее темных, распахнутых глазах. Чувствую сбитое дыхание, тревожной волной, окутывающее лицо. И она беременна.

В мыслях пустота, нутро ломит. То ли от прежней ярости, то ли от тоски, что после нашей ночи, Вика легла под другого.

Рука сама тянется к округлому животу. Замираю. Я ощущаю импульсы, слабые толчки. Маленький воин. Он еще в утробе, но уже храбрец. Зуб даю, что там мужчина. Как толкается в мою ладонь, мать защитить пытается.