Текст книги "Имеет свойство яда (СИ)"
Автор книги: Мика Ртуть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Грабар медленно поднялся.
– Спасибо, Виктор Евгеньевич.
Слезы в голос подпустить не получилось. Впрочем, откровенной радости тоже не звучало, так что было уже хорошо.
– Скажите Ирине, чтобы зашла ко мне. Все, надо работать. Не задерживайте, Олег Олегович.
Оказавшись в приемной, Олег наконец-то смог с облегчением выдохнуть. Ира настороженно посмотрела на него.
– Неважно выглядишь, – сообщила она, только Грабар приблизился к ее столу.
Но когда увидела заявление, только сдавленно ахнула. Неверяще так перевела взгляд на него.
– Ты что… Вы так поссорились?
– Нет, – покачал головой Олег. – Мы не ссорились. Просто… долгая история, в общем. С работой не связана. И зайди к Виктору Евгеньевичу. Сейчас.
"Еще как связана", – мелькнула мысль, только озвучивать этого никому не стоило.
А Сокольский и так все прекрасно знал.
Стоило покинуть приемную, как в кармане зазвонил мобильный. Увидев номер, Олег сделал глубокий вдох, приказав себе немедленно успокоиться. Вот откуда тревога. Нажав на вызов, поднес трубку уху и произнес спокойным безэмоциональным голосом:
– Добрый день, Диана Валерьевна.
Звонок главврача "Сианы" – клиники, где лежала Лелька, заставил неслабо понервничать. Правда, все оказалось не так страшно, как сразу нарисовало воображение.
– С девочкой все хорошо. Появилась возможность провести операцию завтра. Что скажете, Олег Олегович?
Что тут скажешь. Грабар шел по коридору, коротко кивая попадавшимся навстречу сотрудникам. Операция такая вещь, что чем раньше, тем лучше. Но только тогда стоит сегодня успеть встретиться с Гаевским, предупредить Яна и… Сокольского. Точной даты последний не назначал, но они договорились, что Олег позвонит.
– Положительно, – глухо сказал он. – Когда мне приехать?
– К десяти утра, – донесся голос Арнутовой.
– Хорошо, понял. До завтра, Диана Валерьевна.
– До завтра.
Свои вещи Олег собрал быстро. Благо, в кабинете было только самое необходимое. Да и за три месяца он не успел нормально обжиться. Осматривая кабинет, услышал стук в дверь.
– Да-да?
Заглянул Сергей, окинул взглядом пустой стол, покачал головой. Потом, ничего не говоря, сел за стул и принялся открывать вкладки.
– Что же ты так нас? – пробурчал он, заправив за ухо выбившуюся из хвоста прядь. – В коем веке нормальный человек появился и… сразу сваливает. Я так не играю. Нехорошо это.
Несмотря на содержание, тон у Сергея был добродушно-ворчливым. Олег сразу понял, что тот не злиться. И ощущение даже, что считает верным, что Грабар уходит.
– Это не я, это… судьба, – выкрутился он, задумчиво посмотрев окно.
– Ага, и судьба эта очень любит табанить всех и вся в рабочее время, – донеслось хмыканье. – Но я тебя понимаю. Даже искренне рад, ибо выдержать долго… Вряд ли ты смог бы. Юристы нормальные тут вообще не держаться.
Олег чуть нахмурился и посмотрел на собеседника:
– Что ты имеешь в виду?
Сергей откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрел на Олега, искривил в усмешке уголок рта.
– "Монтроз" – недурственный кораблик, но капитан ведет его не в ту бухту. Потому я тут тоже долго не задержусь.
По выражению лица Сергия Грабар понял, что дальнейшие расспросы бессмысленны. Осмыслить бы надо сказанное, только совсем не до этого. Уйму времени пришлось потратить, пока получил документы в кадрах, там, как назло, принимали производственников. Потом Мария Федоровна ахала и качала головой, что уходит такой хороший мальчик.
Немного это даже умиляло, но, в целом, Олег устал и слабо соображал, как все успеть, поэтому только молча кивал и разводил руками, не забывая про вежливую улыбку.
Здание, где расположился "Монтроз", он покинул в первый раз вовремя, ровно в семнадцать ноль-ноль. Созвонился с Гаевским, который оказался занят, но встретиться завтра в восемь сразу согласился. Ночи вполне хватит, чтобы все проверить и привести в порядок. Что? Не спать перед походом в больницу, пусть и в качестве всего лишь поддерживающего, неразумно? Нет, не слышал.
Ехать в метро не хотел, а ждать автобус – долго. Потому, наплевав на хмурую погоду, и накрапывающий дождь, Олег двинулся в сторону дома пешком. С Яном Грабар поговорит сегодня. Уж с другом он точно не будет нервничать и продумывать каждое слово. А вот Сокольского лучше оставить на утро. Да, утро.
… А утро началось неожиданно быстро. Сразу после выпитой чашки кофе Олег набрал номер «Корсара». Сокольский взял трубку через пару гудков. Олегу самому не понравилось, как по телу прокатилась жаркая волна при звуке низкого голоса Корсара. Глубокий вдох. Взять себя в руки. Самое страшное позади. Почти.
– Доброе утро, Владислав Алексеевич. Вам удобно говорить?
Да уж. Еще бы уточнил, хочет ли он тебя слышать и все такое. Мысли почему-то в голову лезли отчаянно глупые, а сердце совсем не вовремя заколотилось как сумасшедшее. А пальцы вдруг стали ледяными. Или и раньше были, просто не обращал внимания?
– Да, Олег, конечно.
– Я… – голос почему-то стал хриплым. Олег тут же мысленно выругал себя. – Уволился из "Монтроза".
Несколько секунд молчания, словно Сокольский тоже осмысливал услышанное и не мог поверить, что так быстро.
– И даже не назначил двух недель отработки? – поинтересовался он через некоторое время.
Олег чуть не помотал головой, но потом выдавил:
– Нет.
Посмотрел молча в окно, там люди переходили дорогу. На красный. Дуралеи.
– Олег, почему вы звоните?
Сообразил, гад. Хороший, конечно. Но гад.
– Владислав Алексеевич, я больше не могу вас стеснять, – постарался как можно убедительнее сказать Олег, отметая мысли, что дело вовсе не в этом. – Я у себя побуду, закончу работу и завтра прошу еще день, тут неожиданно так получилось, что нужно срочно в больницу.
– Вам? Что случилось?
Тон резко переменился. Одновременно стал приказным, не давая возможности отмолчаться или ответить неправду. Но в то же время Олег уловил некоторое беспокойство. И от этого на душе вдруг стало как-то непростительно тепло.
– Операция на сердце, Владислав Алексеевич. Ее внезапно перенесли. Нет, не у меня, конечно. Поэтому я хочу закончить все дела до того, как приду в "Корсар". И… Что? Почему это я балбес?
Глава 13
Не все начальники гады
– Балбес, – вырвалось у Влада в сердцах.
Грабар смолк, а потом с явной растерянностью поинтересовался:
– Почему?
– Потому что раньше не сказал.
Свободной рукой Влад потянул ежедневник, пытаясь вспомнить, что и куда можно сдвинуть. Получалось, что почти все. А что нельзя сдвинуть, то можно перенести, наверное…
Грабар еще несколько секунд помолчал, потом отозвался официальным, то есть насквозь промороженным, голосом:
– Прошу прощения, Владислав Алексеевич. Я понимаю, что должен был предупредить о своих обстоятельствах. Если вы считаете, что они помешают работе…
– Олег, – перебил его Влад, уронив ежедневник и едва не сбив рукавом чашку чая, – я вас сейчас еще хуже назову. И буду прав, потому что вы первый начали.
– Я?
Одно удовольствие было слышать, как трескается айсберг официоза в его голосе. Удивленный Грабар вызывал непреодолимое желание продолжить игру… Влад напомнил себе, что сейчас не время. Вот совсем не время.
– Вы-вы, – подтвердил он. – Потому что только что очень вежливо назвали меня мудаком, не способным понять, что такое операция на сердце. Завуалированно, так сказать. Ладно, проехали. Клиника хорошая? Если операция плановая, может, стоит перевести в частную? Это же в Москве, я правильно понял?
Он намеренно не стал спрашивать, кто там у Грабара, хотя вопрос был очень интересный. О наличии семьи ребята из службы безопасности в досье не упоминали. Близкий родственник? Друг?
– В Москве, да… Клиника очень хорошая. Владислав Алексеевич, так я…
Голос у него стал совсем уж виноватым, Влад почти испытал угрызения совести. А еще желание хорошенько встряхнуть будущего сотрудника, чтоб его, и объяснить наглядно, что не каждый шеф по умолчанию скотина вроде Табана.
– Решайте свои проблемы, Олег, и ни о чем не беспокойтесь, – сказал он. – На работу выйдете, когда сможете. Я так понимаю, вам позже понадобится отпуск по уходу?
– Я… не знаю. То есть не думал еще…
А ведь и правда не думал. Влад вспомнил, как в последние дни перед увольнением выглядел Олег, и с трудом сдержал желание выматериться. Это ж он зарабатывал. Попросить в долг или хотя бы аванс ему, конечно, совесть с гордостью не позволили…
– Название клиники и фамилию больного, – велел он уже приказным тоном, пока Грабар не опомнился. – Оформим вас вчерашним числом, чтобы пошла медицинская страховка – пригодится.
– Она… мне не родственница.
Ах, все-таки она. Ну что ж, бывает. Влад поднял и тщательно отряхнул ежедневник, раскрыл на нужной странице. Как и думал – все сдвигаемо. Хотя нужно ли это теперь? С другой стороны, а на что ты рассчитывал? Что умный, перспективный и чертовски соблазнительный парень не связан вообще ничем? Мало ли кем он тебе показался. Есть у него личная жизнь помимо тебя, а ты, значит, случайный срыв шаблона у натурала. Или приключение бисекуала. Да какая, нахрен, разница? Не сейчас…
– Олег, мне все равно, – сказал он в подозрительно смолкший телефон, будто Грабар услышал его мысли. – Обстоятельства бывают разные, я понимаю. Данные давайте. Вам что, экономия по страховке лишняя?
Название клиники и фамилию он записал на той же странице ежедневника, что и другие дела на сегодня. Леля, значит. Бывает… Ежедневником хотелось запустить в стену, но он снова сдержался, разумеется. И вообще, что за пошлые глупости?
Загнав эмоции поглубже, Влад попрощался, еще раз уверив перспективного сотрудника, что совершенно не в претензии, на работу ждет, проблем не будет… И подумал, отключившись, что ведь не солгал. Парень – умница и трудоголик, прибрать его к рукам нужно непременно, не дело разбрасываться такими кадрами. А что касается остального, то…
Что касается остального, господин Сокольский, то не он балбес, а вы идиот. Вам что, обещали что-то? Гарантии давали? В любви признались или хотя бы в прочной симпатии? С вами просто провели время. Очень приятно для обеих сторон провели, заметьте, так что какие могут быть претензии? А если захочешь их предъявить, вспомни, придурок, что парень к тебе в койку не лез, ты его сам затягивал… на всякие предметы мебели. Вспомнил? Ну и молодец. Тогда хватит придури. Позвони кадровикам на предмет оформления нового сотрудника, который документы принесет чуть позже, и работай дальше. Р-ромео придурочный…
В чувство прийти удалось. Во всяком случае, настолько, чтобы заняться делами. Настроение, правда, слетело ко всем чертям, но Влад даже получил от этого некое извращенное удовольствие, словно наказывая себя за наивность. Размечтался, понимаешь ли, планы уже строить начал… Мысли все время возвращались к Олегу, в памяти крутились их встречи. Да не в сексе дело-то… Нет, конечно, и в нем тоже. В постели от парня просто крышу срывает, причем не от техники происходящего, а от эмоций, что куда дороже стоит. Но все-таки дело не в сексе. С Олегом хотелось быть рядом. Приятное и удивляющее самого Влада ощущение. С ним хотелось разговаривать, но можно было и просто помолчать, его хотелось обнимать и засыпать рядом, а просыпаться вместе выглядело еще лучше. С ним хотелось всего – так просто и странно.
А теперь вот получалось, что Олегу все это время действительно просто нужна была хорошая работа, и парень ухватился за подходящий шанс, согласившись на то, что к этому шансу прилагалось. И, может, он даже согласится на продолжение. А почему нет? Чисто физически его от Влада ведет так же сильно, в этом, все-таки, ошибки быть не может. Ни ошибки, ни притворства. А ведь спать с начальником гораздо проще и приятнее, когда получаешь не только бонусы, но и удовольствие…
Влад закусил губу. Самым натуральным образом прикусил до боли, заставляя себя вернуться в реальность. Нет, так он об Олеге думать не будет. Да плевать, правда это или нет. Если даже правда… Грабар не обманывал, он просто не сказал сразу всей правды, но вы ведь оба юристы, вы отлично понимаете, что правда – понятие невероятно растяжимое. И в любом случае парню сейчас не до ваших разборок. О чем ты вообще думаешь, Сокольский? Эту неизвестную Лелю сейчас оперируют, и не дай бог что… Вот именно – не дай бог. Ты, конечно, эгоист и сволочь редкостная, сам знаешь, но пусть у девушки все будет хорошо. Да, на неизвестную Лелю тебе плевать. Скажем честно: пусть все будет хорошо у Олега. А там… там видно будет. Кстати, сколько уже времени? Ни черта себе…
Быстрая и, конечно, только от этого неровная запись на листе ежедневника тянула к себе взгляд. Так легко представить, что это имя может так и остаться именем, строчкой на листке в клеточку. Сердце… Всякое ведь бывает. Молчи. Ты ведь обиделся, когда парень тебя посчитал мудаком, а сейчас…
Влад снова закусил губу, помаялся еще немного, с отчетливой ненавистью глядя на открытый ежедневник. Не к неизвестной девушке, боже упаси, а к самой дурной и гадкой ситуации. Всю жизнь он старался избегать ситуаций с подобной дележкой. Оправдывал себя, конечно, гордостью, ведь если человек не может сделать выбор между ним и кем-то еще, значит, этот кто-то ему явно дороже. Проще уйти и найти себе новое увлечение, верно? Проще, спокойнее, честнее. Иногда, если партнер того стоил, Влад перетягивал канат на себя, не особо задумываясь, что будет после расставания, которое в глубине души, всегда считал неизбежным. Они ведь взрослые люди, которые просто устраивают интимную жизнь. Остальное – глупые сантименты.
А сейчас мало того, что попал в собственную ловушку, так еще и шансов на выигрыш почти нет. Грабар – мальчик порядочный, вон как выкладывался ради оплаты операции. Ведь наизнанку же выворачивался. Может, даже в долги влез. И еще неизвестно, пошел бы он к тебе работать, если бы не острая нужда в деньгах? Что же, осудить его за это? Да случись такое с дорогим тебе человеком, чтобы ты сделал, а? Что угодно. Наплевав и на мораль, и на закон. Вот и заткнись. И подумай, наконец, что ему сейчас гораздо хреновее, чем тебе. Уровень паршивости ситуации очень уж отличается.
Во рту было кисло, словно пил он недавно не сладкий чай, а какую-то дрянь. И хотелось есть. Влад глянул на часы. А ведь операция уже идет, наверное.
Или закончилась? Время к вечеру, сильно к вечеру… Судя по названию, клиника все-таки частная. А он, кстати, лицо напрямую заинтересованное, потому что работодатель, вот.
Решившись, он полез в сеть искать контакты клиники "Сиана".
Еще почти полчаса ушло на разговор с недоверчивой дамой-администратором. Нет, что такое медицинская тайна Влад понимал отлично, но ведь он ничего особенного узнать не хотел, просто время операции. Да, он представляет интересы господина Грабара. Да, речь идет об оформлении страховки и отпуска по уходу.
Язык деловой документации дама понимала отлично. Уверившись, что Влада интересуют только данные, которые не представляют секрета, она сообщила, что операция уже идет. Да, больше часа. Нет, что вы, срок окончания она назвать не может, это непредсказуемо. Но достаточно долго. Господин Грабар? Да, был, разумеется. Приехал почти утром. Подождать в самой клинике отказался, но домой не уехал. Персонал сказал, что сидит во дворе…
Поблагодарив даму, Влад отключился. Конечно, парень ждет. А кто бы на его месте не ждал? Несколько часов страха за жизнь близкого человека. С осознанием, что даже в случае наилучшего исхода проблемы только начинаются. Потом будет реабилитация, долгое наблюдение… Не дай бог, одной операцией не обойдется. А он ведь действительно один. В Москве у него никого.
Ежедневник остался лежать на столе, Влад его только закрыл, уходя. Адрес клиники он помнил наизусть, но по дороге собрался заехать еще кое-куда. Насколько он уже знал Олега, в проблемных ситуациях тот умудряется совершенно забывать о себе. А если в клинике он с утра, то… Да. Все правильно. С личными вопросами они разберутся потом, и независимо от исхода этих разборок Олегу сейчас просто пригодится помощь.
До "Сианы" он добрался часам к девяти вечера, да и то повезло – пробка, в которую угодил, рассосалась быстро. Стоянка клиники была полупустой, несколько машин, наверное, принадлежали дежурным медикам или поздним посетителям. Что там говорила дама-администратор по телефону? Грабар ждет во дворе? Ну да, у него-то машины нет. Кстати, вот еще этим стоит озаботиться. В рабочем блокноте, где у Влада было записано сотни две телефонов на любой случай, имелось и несколько контактов приличных автодилеров, кое-чем обязанных владельцу "Корсара". Так что машину Олегу можно будет взять хорошую и без переплаты. Правда, вряд ли парень сейчас может это себе позволить… Ну, в крайнем случае дать ему служебную на несколько месяцев…
Выйдя из "Лексуса", Влад прошел ухоженным двориком клиники к парадному входу, поискал взглядом и почти сразу наткнулся на знакомую фигуру, застывшую на скамейке под традиционной больничной елкой – нарочно их, что ли, сажают ради каких-нибудь фитонцидов? Платиновая шевелюра блеснула в свете фонаря, освещающего двор – Олег сидел, опираясь руками о колени и уставившись куда-то под ноги. И сколько он так уже?
Против воли Влад почувствовал щемящую завистливую досаду: Грабару сейчас наверняка не до будущего начальника, он весь в переживаниях о судьбе Лели. Не дай бог, конечно, чтобы кто-то вот так переживал о самом Владе, но… Иногда очень паршиво сознавать, что случись что-то, о тебе пожалеют как о хорошем начальнике, знающем профессионале, надежном друге, в конце концов. Но не как о самом близком человеке. Что ж, сентиментальные глупости это все. Вы, господин Сокольский, сами выбрали себе жизнь одиночки и старательно не допускали в нее никого лишнего. Рабочие контакты, несколько друзей, у которых своя жизнь, – и все. Чего уж теперь жаловаться.
Подойдя, он сел рядом. Грабар, опустивший голову, не сразу понял, кто рядом с ним, если вообще заметил соседа, и Влад тронул его за плечо. Вскинувшись, Олег посмотрел на него непонимающе, потом в серых глазах, под которыми темнели круги, появилось удивленное узнавание.
– Владислав Алексеевич? Вы…
– Ну, слава богу, – спокойно отозвался Влад. – Хоть очнулся. Что-нибудь уже известно?
Грабар покачал головой. Вид у него был измученный: лицо осунулось, всегда тщательно уложенные волосы растрепались. И Влад поймал себя на том, что рука так и тянется их пригладить. Пришлось напомнить себе, что сейчас не время и не место нежничать. А потом, скорее всего, и повода не будет.
– Сказали, еще час примерно… – сказал он устало. – Владислав Алексеевич, вы-то зачем… Поздно уже. Вечер.
– Очень правильно подмечено, – согласился Влад. – Уже вечер. Идемте, Олег, у меня здесь машина рядом. Там посидим.
Грабар глянул на него, явно не решаясь отказать, но и не встал. Влад вздохнул.
– Олег, – сказал он терпеливо, – не спорьте с начальством. Вам все равно позвонят, если я правильно понимаю процедуру оповещения близких. Навестить больную вы еще долго не сможете, она будет лежать в реанимации. А дождаться звонка можно и в машине. Если на то пошло, его где угодно можно ждать, хоть дома, но вы ведь не поедете домой, пока не узнаете результат, верно?
– Да…
Грабар все-таки встал, машинально заправив за ухо упавшую на лицо прядь, посмотрел на Влада уже осмысленно.
– Владислав Алексеевич, но вы же не будете весь этот час…
Он замялся, и Влад пожал плечами:
– Почему не буду? У меня свободный вечер, я вполне могу составить вам компанию. Дождемся результата, потом отвезу вас домой. Кстати, квартира уже в порядке?
– Да, – очень неубедительно сказал Олег, следуя за ним.
Сам, видно, понял, что ему не поверили, и поспешно добавил:
– Ночевать там можно.
– Ночевать где угодно можно, – согласился Влад, нажимая кнопку брелка сигнализации. – Помню, по молодости разгружал я как-то вагоны. Хорошее дело. Смену отпашешь, несколько дней живешь на эти деньги. Только домой после смены ехать не получалось. Ноги трясутся, сам как пьяный, того и гляди менты прицепятся. Вот я и договорился в бытовке на мешках спать. Утром-то уже ничего, человеком себя чувствуешь… Так вот ни в одной постели я в жизни так сладко не спал, как на этих чертовых мешках, честное слово.
– Могу представить…
На улыбку Грабара еще не хватило, но голос уже немного оттаял, в нем зазвучали живые нотки. И на сиденье рядом с Владом он сел спокойно, откинувшись на спинку и вопросительно покосившись в его сторону. А Влад наклонился к сумке, стоящей в ногах и достал кружку-термос, а потом два пластиковых контейнера. Оттуда же, пошарив, извлек бутылку воды, одноразовую ложку с вилкой в упаковке и влажные салфетки.
– Чай, – кивнул он удивленному Грабару на термос. – Горячий и сладкий. Кофе сейчас не стоит, вы и так на нервах. Ну и перекусить кое-что.
– Я…
– Вы здесь с утра сидите, – неумолимо сообщил Влад, чувствуя себя по-прежнему паршиво, но старательно засовывая неуместную ревность поглубже. – Олег, вы ничем ей не поможете, если свалитесь в обморок или сами заболеете. Я понимаю, что нервы, что мысли всякие в голове крутятся. Но от здорового и энергичного, от вас будет гораздо больше пользы всем, и ей в том числе. Ешьте, а я пойду пройдусь пока.
Он выбрался из машины, краем глаза успев заметить виновато-благодарный взгляд Грабара. Повернувшись к нему, Олег хотел что-то сказать, но Влад уже закрывал дверцу.
По двору клиники он и в самом деле прогулялся, давай парню время спокойно поесть. Как бы там ни было, а это теперь его сотрудник, часть "Корсара". Ну и не стоит себя обманывать: хотелось удержать Олега рядом если не интимной связью, то хотя бы хорошими отношениями. Глупо… Что же это такое, как не самообман, а, Сокольский? На что ты надеешься?
Вечерний воздух был приятно прохладным, елки и сосны честно выполняли свою лечебную миссию, выделяя положенные фитонциды, и во дворе клиники пахло хвоей. А еще какими-то цветочками с клумбы и, совсем немного, лекарствами. Наверное, тянет откуда-то неистребимыми больнично-лабораторными запахами. Окна светились не все, но большинство, и по их виду никак нельзя было понять, за которым сейчас решается судьба девушки по имени Леля. А заодно и еще кое-что важное в жизни двух других человек.
Сунув руки в карманы, Влад постоял у особо пушистой сосенки, посмотрел, запрокинув голову, в вечернее небо. Курящим – легче. Они всегда могут спрятать стеснение или неловкость за привычным ритуалом. А ему с Олегом придется ждать в одной машине, старательно ища нейтральные темы для отвлекающего разговора или просто молча.
Обратно он возвращался так же неторопливо. Сел в машину, глянул на порозовевшее лицо Олега, у которого даже глаза немного заблестели. Ну… вот и хорошо, вот и правильно.
– Спасибо, – негромко, но очень искренне сказал Грабар, завинчивая крышку термоса.
– На здоровье, – кивнул Влад. – Если придется задержаться, можем съездить и кофе куда-нибудь попить.
Он глянул на часы приборной панели. Всего-то полчаса прошло. Время тянется, как всегда в таких случаях, мучительно. Грабар тоже туда посмотрел, вздохнул и сплел пальцы на коленях. Влад заставил себя отвести от них взгляд, но помогало это слабо: он отлично помнил, как смотрятся эти красивые светлые руки на его смуглой коже. Замечательно смотрятся, а на ощупь – еще лучше.
Звякнула смска, и Олег встрепенулся, так же старательно избегая встречаться взглядом – ему, похоже, тоже было неловко. Всмотрелся в телефон, раздраженно дернул уголком рта и снова его спрятал – что-то постороннее, значит. Да и вряд ли о таком деле будут сообщать смской, конечно.
– Олег, все будет хорошо, – сказал Влад, изнывая от невозможности помочь и хоть как-то гарантировать правдивость своих слов. – Раз операция плановая, значит, неожиданностей быть не должно. Медицина сейчас чудеса творит.
– Да, конечно, – отозвался Грабар явно из одной вежливости.
А потом, помолчав, спросил:
– Владислав Алексеевич, ну вот почему так, а? Я понимаю, когда болеют пожилые люди. У них за жизнь столько накопилось: экология плохая, стрессы, режим неправильный… А молодые – почему? А дети? Где справедливость?
Голос он под конец повысил, яростно выдохнув последнюю фразу, и видеть Олега таким, сбросившим обычную маску невозмутимости, было тревожно. Снова Влад поймал себя на желании обнять, прижать к себе, вплести пальцы в светлые мягкие волосы, даже не из чувственности, а просто в извечном жесте ласки и защиты.
– Не знаю, Олег, – сказал он вместо этого. – Справедливость – такая штука… Не помню, кто про нее сказал, что справедливость есть только там, куда мы ее приносим. И только пока сами за ней следим. А ждать справедливости от жизни вообще не стоит. Давайте… давайте просто верить, что все будет хорошо.
Грабар кивнул. Помолчал немного и уронил горько, но с отчаянной надеждой:
– Должно обойтись. Просто должно. Говорят же, что дети выносливее. У них иммунитет еще нормальный…
В смысле – "дети"? Влад замер, чувствуя, как перехватывает дыхание. Это что получается? Леля…
Он не успел ничего спросить. У Грабара зазвонил телефон – и в этот раз Олег схватил его с таким лицом, что сразу стало понятно, откуда звонок. Нажал на кнопку, выслушал совсем недолго, а потом выпалил:
– Спасибо. Спасибо вам огромное. Спасибо.
Трубка, сообщив еще что-то, отключилась, а Олег посмотрел на нее, потом перевел на Влада ошалело счастливый взгляд. Обычный серый лед его радужки словно растаял – в глазах плескалась искренняя бескрайняя радость.
– Все хорошо. Владислав Алексеевич, все хорошо. Операция прошла успешно. Лелька в реанимации под наблюдением, но это же нормально, да?
– Конечно, нормально, – поспешил его уверить Влад, которого мучил совсем другой вопрос.
Что операция удалась – это прекрасно, само собой. Но…
– Олег, а сколько ей?
Получилось спросить почти равнодушно, но Влад замер, ожидая ответа. Глупость какая, неужели он напутал, ревнивый дурак, или понял неправильно, или…
– Пять, – сказал Олег.
И снова этот смущенный взгляд, вильнувший в последний момент, словно Олег то ли не захотел, то ли постеснялся встретиться с ним взглядом. Пять? Пять? Это что же получается… Идиот. Кретин ты, Сокольский. Напридумывал себе неизвестно чего, а неизвестная Леля – ребенок. И вот почему Олег так переживает. Стоп-стоп, это, выходит, его ребенок? Хотя какая разница? Ей пять лет – вот что важно.
– Ваша дочь? – спросил Влад, изо всех сил изображая спокойную участливость, хотя в душе восторженно орали мартовские коты.
– Не моя.
Грабар ожидаемо смутился еще больше. Попытался что-то объяснить, на удивление невнятно – похоже, мысли у него бежали вперед языка, который заплетался просто от усталости. Влад только и понял, что ребенок чужой, но так получилось, что помочь девочке, кроме Олега, было некому. Ох, блин… Он прикусил изнутри губу, чтобы промолчать, не наговорить прямо сейчас глупостей. Подумать… Надо подумать. Взвесить все еще раз, а то и дюжину раз, если понадобится. Просчитать. Сформулировать.
Он вставил ключ в замок и тихо сказал, ловя в зеркальце взгляд Грабара:
– Так, ладно… Олег, все хорошо. В больнице вы сейчас не нужны. Давайте я вас домой отвезу.
– Да, если можно… – отозвался Грабар, растирая виски.
Голова у него болит? Или просто устал?
Влад тронул машину, вырулил на улицу. Молча порадовался, что Олег не уточнил, к кому именно домой они едут. Видимо, решил по умолчанию, что к нему на квартиру. Ах, юридические игры со словами, чтоб вас. Зато Влад выиграл немного времени. Мысли неслись заполошно, обгоняя друг друга, перебивая, сплетаясь воедино. Влад вдруг представил, что впереди не просто развилка улиц, на которой можно свернуть влево или вправо, оказавшись дома у него или у Грабара, а развилка настоящая, меняющая судьбу.
Вот он везет Олега к нему домой. Прощается, еще раз убеждает, что проблем с работой не будет. Провожает взглядом уходящего Грабара, жадно оглядывая фигуру, каждую линию которой знает на ощупь. Запах тела и волос, теплота кожи, стоны и шепот, вкус поцелуев и более интимных касаний – все то, что складывается в единый облик человека, которого он почти потерял. И готов был с этим смириться.
Сам Влад уедет домой, а завтра или послезавтра Олег придет в "Корсар" и начнет работать. Хорошо работать, на совесть. И, может быть, они еще не раз переспят, украдкой и торопливо, или всласть – неважно. Все равно рано или поздно это сойдет на нет, как сходили до этого любые отношения. Страсть и новизна притупятся, а взамен ничего не появится. Может, они останутся хорошими приятелями, насколько это возможно у начальника и подчиненного. Может… Да какая разница? В конце этой дороги – пустота. Снова и снова холодное тоскливое одиночество под маркой любви к себе и якобы свободы.
А если нет? Если сделать то, о чем мелькнула шальная мысль, когда Влад понял, что препятствий, на самом деле, нет? Что ему мешает-то? У Олега ребенок… Ну и что, бывает. Неважно, что это не его ребенок, Грабар принял на себя ответственность за девочку, значит, он ее не бросит. Это проблемы, но любые проблемы решаемы. Им придется работать вместе, рано или поздно они спалятся, как влюбленные старшеклассники. Да и плевать. Там видно будет. Зато взамен… Влад облизнул губы, представив, что получит, если только…
– Владислав Алексеевич, – напряженно сказал Грабар, и Влад понял, что отсрочка "на подумать" закончилась. – Мы куда едем? Я думал – ко мне.
– Олег…
Влад вздохнул, не оттягивая неизбежное, но чувствуя последний момент перед ним, как чувствуют миг перед прыжком в холодную воду, ударом судейского молотка или шагом в кабинет врача.
– Олег, одну минуту, ладно? – попросил он, сворачивая к скверу уже почти перед самым домом и останавливаясь.
Здесь было темно, только фонарь сверху озарял площадку сквозь ветви деревьев, да приборная панель давала достаточно света, чтобы разглядеть лицо друг друга. Олег смотрел на него настороженно, и эту настороженность хотелось стереть, смыть с него, как и усталость, и недоверие, и затаенный страх оказаться ненужным, который Влад чувствовал очень глубоко за официальной вежливостью и нежеланием пустить к себе ближе. Чувствовал, потому что знал его и за собой.
– Олег… – сказал он, крутя в руках ключи от машины с тяжелым холодным брелком. – Давайте вы меня выслушаете очень внимательно, хорошо? И сразу договоримся, что это не шутка или тому подобная глупость. Идет?
– Как скажете, – так же осторожно ответил Грабар, и Влад молча выругал себя – нашел, когда отношения выяснять.
Но получалось, что сказать надо именно сейчас. Пока общие переживания, пусть и по разному поводу, поставили их перед собственными страхами и дали передышку.
