Текст книги "Возможно (СИ)"
Автор книги: Мика Хьюстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Не хочу об этом думать, – тяжело поясняет Лиза.
– Прости.
И только сейчас Огненный понял, насколько необдуманный поступок он совершил. Алхимик хочет повернуть время вспять, только вот он совсем не волшебник.
– Всё в порядке, – выдавливает из себя девушка.
А Рой сильнее сжимает её ладонь, на которой пока нет мозолей от снайперской винтовки.
– Если что – я здесь, рядом, – по-армейски сухо произносит алхимик.
– Знаю, Рой, – у Лизы голос непривычно тихий. – Знаю.
И Огненный понимает – когда Хоукай подойдёт к грани, она обязательно обратиться к нему. А Мустангу большего и не нужно.
========== Глава 14. Цели ==========
Людям свойственно забывать то, что причиняет им боль. Ребёнок вряд ли вспомнит то, как он когда-то подрался со своим другом из-за одной единственной конфеты, а вдова рано или поздно забудет о том, как её покойный супруг был рядом с ней ещё до его ухода в мир иной.
Это вполне нормально. Так человеческая психика пытается отгородиться от боли, которую причиняют воспоминания. Именно поэтому люди время от времени что-нибудь забывают. Если бы не это, то человечество непременно бы давно вымерло. Тем более, с нынешним его развитием.
А если нечто плохое происходит с ребёнком, то ему намного проще забыть всё это и начать жить довольно спокойной и разменянной жизнью. Ведь не зря же ребёнок ничего не помнит из того, что с ним было до пятого года жизни?
Но жаль только не всегда этот принцип срабатывает. Иногда попадаются невероятно грустные и печальные исключения. И эти люди (пускай и довольно маленькие), которые попали в это понятие «исключение», готовы отдать всё на свете лишь бы всё это стало простым сном.
Жаль только это невозможно, ведь это – реальность.
И сейчас, стоя перед могилами Ури и Сары Рокбеллов, Эдвард никак не мог поверить, что это всё происходит на самом деле. Смотря на надгробные плиты с выгравированными на них именами и датами, мальчик никак не мог осознать того, что этих прекрасных мужчины и женщины больше нет в живых.
Прошло всего три года, три жалких года с того момента, когда этих людей впервые объявили мёртвыми.
Эдвард уже стал надеяться, что всё плохое закончилось и что ему больше не за чем больше волноваться. Но вместо этого зачистка в Ишваре всё-таки началась, и туда даже отправили родителей Винри. А ведь все надеялись, что прошлый раз был первым и последним. Но, похоже, их желаниям не дано осуществиться.
Мальчик совсем не хотел, чтобы его сон становился реальностью и он даже уже успел поверить в то, что раньше были только совпадения. Но вот сейчас… Он действительно понял, что у него нет шанса избежать своей судьбы.
Да, бесспорно, Эдвард с Альфонсом всё это время очень часто (почти всегда) пропадали в кабинете отца, полностью погрузившись в чтение книг, но не-Стальной всё равно надеялся на то, что знание алхимии им не понадобятся. Уж лучше в пустую потерять несколько лет, чем пережить столько смертей.
Но стоя перед могилами супругов Рокбеллов вместе с матерью, братом, бабушкой Пинако и Винри, Эдвард понимал, что он, по сути, за эти годы он потерял очень много времени. И только сейчас не-Стальной осознал, что ему следовало больше внимания уделять алхимии и действовать более решительно.
Если бы мальчик поступил так, то, возможно, он бы смог спасти ни в чём неповинных Ури и Сару, которые стали жертвами чужих игр. Но вместо этого будущий алхимик сейчас стоит возле могил супругов Рокбеллов и сжимается от надрывных всхлипов Винри, которая не могла сдержать своих слёз.
И в этот момент Эдвард очень сильно хотел пуститься в бой и изменить всё, что только возможно. Да и что невозможно тоже. Только вот ему сейчас не хватало сил для этого, а самое главное – практики.
Одной теории в алхимии никогда не было достаточно для участия в полноценном бою. Необходимо иметь не только знания, нужно ещё уметь правильно применить их в реальной жизни. Враг никогда не будет слушать эту грёбанную теорию во время серьёзной и ответственной битвы.
В таких ситуациях необходимы умения применять информацию, полученную из книг, на практике. Иногда умение использовать алхимию в реальной жизни даже важнее, чем самые глубокие и объёмные знания.
И сейчас Эдвард понимал, что ему необходимо найти наставника, который сможет помочь ему научиться использовать алхимию на практике, а не только в теории. С книгами у Эдварда ничего не выйдет, ведь у него нет учителя, который сможет указать на его ошибки и помочь их исправить.
И, кажется, у мальчика уже есть одна кандидатура.
***
Грид совсем не хотел покидать привычный ему Дублис и отправляться непонятно куда, чтобы уменьшить возможность встречи с теми невероятно внимательными глазами, которые принадлежали Прайду.
Гомункул желал остаться в том месте, которое последние несколько лет было для него домом. Не потому, что он привязался к этому городу. Просто Жадности было здесь комфортно, а большего ему и не нужно было.
Но всё-таки он был согласен с Хоэнхаймом, который через письма, своих людей и анонимные звонки посоветовал Абсолютному щиту на время покинуть Дублис и немного поколесить по стране. А ещё, помимо этого, проверить пару мест и убедиться, что там всё в порядке.
Да, гомункул не желал этого делать, но не согласиться с Мудрецом с Запада он просто не мог. Всё-таки его временный напарник был чертовски прав. Посему Грид, наспех собрав самые необходимые вещи и сообщив об этом своим людям сразу же отправился в путь, при этом не забыв оставить одну химеру главной.
Но, естественно, Жадность не отправился в путь один. Он просто не мог просто так покинуть своё относительно безопасное убежище без тех, кто сможет прикрыть его спину в случае чего. Это было бы очень глупо и неразумно. Ведь ненасытный Гордыня никогда не спит.
Посему наспех купив билеты на поезд (естественно, не на свои имена) и запрыгнув в нужный вагон, Грид удобно расположился в креслах со своими двумя спутниками.
– Я слышала от Лоры, что они нашли новую ценную жертву, – пробубнила себе под нос Марта.
Гомункул перевёл на девушку немного уставший и в то же время недовольный взгляд, не разрушая воцарившуюся тишину.
Он сейчас совершенно не хотел не то что разговаривать, но даже слышать ни о своём создателе, ни о своих собратьях. Но в то же время он прекрасно понимал, что и молчать в сложившейся ситуации было бы невероятно глупо, ведь от этого зависит не только его собственная, но и жизни его людей.
– Да? – Жадность нахмурился. – И кого же?
Гриду не очень нравилось, что Лора сказала это именно Марте, а не ему. Ведь у них был уговор, что она будет в первую очередь рассказывать ему все важные новости, а потом уже всем остальным, а тут вдруг такое.
Хотя гомункул сам в последнее время почти не появлялся в «Гнезде Дьявола», вот они, наверное, и не пересеклись. А вот у Марты было больше шансов встретиться с этой женщиной, чем у гомункула.
– Лора не знает, – коротко ответила девушка. – Её информаторы смогли разузнать только это.
Скептически хмыкнув, Жадность перевёл взгляд сперва на очень недовольного Дольчетто, который сидел напротив них, а потом вновь посмотрел на свою собеседницу, которая после этого замолчала.
– А где хоть они её нашли?
– Не поверишь, – с иронией хохотнула Марта. – У нас, в Дублисе.
Это не вызывало у Грида ничего, кроме странного и слабого счастья и выделения в кровь адреналина. C одной стороны, он прекрасно понимал, что теперь активность гомункулов в его городе значительно возрастёт. Они станут там чаще появляться, в том числе и ненасытный Гордыня.
Но в то же время у Жадности появилась прекрасная возможность взять в заложники новую ценную жертву, которую выбрали после смерти предыдущей и так, будучи рядом с ними, Гриду будет легче наблюдать за прибывшими в Дублис собратьями.
– Да ладно?! – довольно восхищённо воскликнул мужчина. – Прямо там?
– Ага, – Марта кивнула в ответ.
– Это же прекрасно! – гомункул не мог сдержать довольной ухмылки. – Главное, раньше времени не высовываться.
– Это из личного опыта? – Дольчетто хмыкнул.
Жадность практически мгновенно перевёл взгляд на химеру, при этом не переставая ухмыляться. Всё-таки ему нравились такие разговоры.
– Верно, – ответил Грид. – Были у меня стычки с ними, вот и пришлось зарабатывать личный опыт.
– Не думаю, что мы сможем прожить сто лет, – Марта хмыкнула.
– Поверьте мне, – Жадность поднёс свою левую руку к груди, – вы на всё способны!
И гомункул не врал. После всего того, что случилось со всеми химерами, любой (даже сам Жадность) может поверить, что они уже бессмертны. Ведь они уже были несколько раз на грани смерти, но всё равно остались живы.
Так почему же они не могут прожить ещё сто лет, а?
***
Хоэнхайм уже несколько лет не видел тех людей, к которым он привык. За эти три года он не встречался даже с Гридом. Они общались только через общих знакомых (которых было не так уж и много) и по телефону.
Правда, этого было недостаточно, чтобы обсудить абсолютно всё, что происходило в жизни обоих. Хотя им это и не было нужно. У каждого из них был свой путь, и их жизненные дороги даже за те сто лет после побега Грида пересекались от силы раз пять, что же говорить об этих трёх годах?
Да и сейчас последний житель Ксеркса не очень волновался о Жадности. Зная, насколько это существо сильно и как оно умеет себя защищать, мужчина смог на время забыть о гомункуле и полностью погрузиться в свои дела.
Несмотря на то, что Грид смог засветиться года три назад на Юге, он всё равно сможет остаться живым и невредимым, а главное – незамеченным. Другое философскому камню и не нужно.
Поэтому Хоэнхайм позволил себе пуститься в путешествие одному, без чьей либо поддержки. У Жадности сейчас своих забот полно (после просьбы Мудреца с Запада так точно), а Триша с детьми должна находиться там, в Ризенбурге, подальше ото всяких опасностей и неприятностей.
Но сейчас, стоя на окраине города, находящегося на границе с Аэруго, под непривычно чистым ночным небом, усыпанным яркими звёздами, мужчина понимал, что в таком путешествии есть и свои минусы.
В такие моменты Хоэнхайм Светлый ощущал своё одиночество слишком остро. Желание спасти других сейчас играло с ним злую шутку, при этом не давая шанса отступить назад и почувствовать себя счастливым.
Сейчас он бы с радостью оказался в другом городке, пускай и не самом большом, но таком родном, и на шлялся по таким мелким точкам, как Кастлера*, но он не мог подписать смертный приговор Трише и сыновьям.
И если бы не это, то он бы наверняка уже сдался.
– Как же я устал, – тяжело вздыхает мужчина.
Да, он хочет нормально отдохнуть, но некоторое время ни о чём не думать: ни о Гомункуле, ни о тех, кого он создал, ни о судьбе этой искусственно созданной страны. Вообще ни о чём не думать.
Но в его голове всё равно всплывают образы Патрисии, Эдварда и Альфонса. И если бы не они, то Мудрец с Запада не стал бы двигаться дальше.
У него же больше ничего нет.
Комментарий к Глава 14. Цели
* – Город на Юге Аместриса.
========== Глава 15. Гомункул ==========
Только после настоящей смерти Сары и Ури Эдвард понял, что ему необходимо действовать решительнее и активнее. Если он и дальше будет сидеть на месте, как делал до этого момента, то он потеряет не только супругов Рокбеллов, но ещё и мать с отцом, капитана Бакканира, дедулю Фу из Ксинга… Мальчик просто не имеет права допустить подобное развитие событий.
И чтобы всего этого не произошло, Эдварду необходимо начать действовать уже сейчас. Уж лучше обойтись малыми жертвами, чем погубить не один десяток ни в чём неповинных жизней.
Хоть ишварская зачистка уже громким колокольным звоном объявила о себе на весь Аместрис и там лишились жизни не одна сотня людей, юный алхимик должен помочь тем людям, кто всё ещё остался в живых, не умереть. Ведь легче сохранить жизнь, чем пытаться её вернуть…
Это не-Стальной прекрасно понял.
И пускай он три года назад мог обратиться к своему отцу хоть за каким-то советом, мальчик тогда был слишком глуп и наивен, чтобы поступать, подобно взрослому, прожившему не один десяток лет.
То драгоценное время было безбожно упущено из-за обыкновенной детской неопытности и наивности, которые не позволяли Эдварду в полной мере распорядиться всеми плюсами, которые дала ему сложившаяся ситуация. Ребёнок пяти лет отроду никогда не сможет себя вести, как взрослый.
Но вот сейчас… У Элрика нет права даже думать о том, чтобы сдаться и перестать бороться, ведь следующая на очереди у старухи Смерти наверняка будет очень дорогой ему человек – Патрисия…
Этого алхимик допустить не мог. В особенности тогда, когда он каждый день видел, как его мать постепенно угасает, подобно догорающей свечи. Мальчик прекрасно понимал, что дни женщины сочтены. И хоть она прожила дольше, чем в его сне, ситуации это не меняло. Триша всё равно в один прекрасный день умрёт.
И пока у Эдварда есть время, он должен им правильно распорядиться. Если его мать останется жива, то у него и Альфонса не будет шанса даже подумать о том, чтобы совершить человеческую трансмутацию, которая во сне принесла им и другим ни в чём неповинным людям столько страданий и бед.
Мальчик должен это предотвратить любой ценой. Если он уже решил спасать мир, то нужно начинать с таких, казалось бы, мелочей. Ведь из подобных маленьких деталей и состоят великие дела.
А в голову невольно лезли мысли о философском камне.
Эдвард прекрасно помнил из толстых книг отца и своего сна, что этот практически магический предмет даёт невероятную силу и что с ним можно сделать практически всё, что угодно.
И небольшой подарок, который оставил ему Хоэнхайм перед своим уходим, вселял в тело мальчика надежду на то, что у него есть шанс спасти свою мать, пускай для этого и придётся загубить пару душ. Сейчас Элрик был согласен на всё (даже на это), чтобы Патрисия осталась жива.
Только теперь возникает другой вопрос: как именно использовать этот чёртовый философский камень? Ведь во сне юный алхимик ни разу его не использовал, хоть и пытался найти всю свою придуманную жизнь. Его силу пару раз активировали гомункулы, когда они сотрудничали, но не Эдвард.
А в книгах Хоэнхайма не было сказано об этом ни слова, что тоже усложняло ситуацию. Пожалуй, единственный выход из этой ситуации, который существует, – это найти того, кто умеет использовать философский камень и попросить его о помощи. Но вот только где его искать? Да и кто решит это делать? Ведь далеко не все в этом мире альтруисты, желающие спасти Аместрис от уничтожения.
И тяжело вздохнув, Эдвард нехотя поднялся на ноги. Отряхнув свои шорты, он медленно поплёлся прочь от дерева, под которым он в последнее время любил подумать о важном или порисовать один-другой алхимический круг и проверить свои навыки, которые он получил из книг отца.
Хоть он и собирался в скором времени направиться в Дублис, чтобы попросить Изуми взять его и брата в ученики, мальчик не был уверен, что к тому времени его мать не умрёт. Хоть Кёртис и могла знать, как использовать философский камень после того, как она прошла через Врата, но время Триши очень ограниченно. Каждый день мог стать для неё последним.
И Эдвард не знал, что ему сейчас стоит делать. С одной стороны, он хотел оградить свою мать от опасности и лишних волнений, а с другой, она уже согласилась ему помогать, следовательно, она была готова ко всем вытекающим из этого последствиям. И от этого мальчику становилось ещё хуже.
Он сейчас хотел, чтобы решение всех его проблем в один прекрасный момент само собой появилось, принося с собой облегчение и невероятную лёгкость. Жаль только юный алхимик прекрасно понимал, что это невозможно.
Но когда Эдварда кто-то резко поднял за его хрупкие плечи и резко развернул на сто восемьдесят градусов в воздухе, он только смог воскликнуть от неожиданности и непонимающе посмотреть на того, кто решил так сделать.
Увидев перед собой совершенно незнакомого мужчину, который совсем не вызывал у него спокойствия и доверия, а совсем наоборот страх и желание поскорее убежать от него, мальчик не смог произнести и слова. Этот человек появился слишком неожиданно, чтобы юный алхимик мог хотя бы как-то подготовиться к этому и немного совладать со своими эмоциями.
– Кажется, это он, – сделала вывод девушка, стоящая рядом с ним.
– Если верить его описанию, то мы нашли его, – хмыкнул мужчина.
Эдвард никак не мог понять, о чём говорят эти люди и что им необходимо от него. Они появились так неожиданно и внезапно, что у мальчика пропали все слова, которые он бы хотел сказать этим троим. Раньше он не видел их в Ризенбурге, и из этого мальчик сделал вывод, что они не местные.
Но тогда откуда эти незнакомцы могут знать о нём? Да и про чьё описание они говорят? Неужели кто-то дал им наводку, чтобы они нашли его или Альфонса? Тогда кто это мог быть? Ведь ни юный алхимик, ни его брат, ни мать не могли нигде засветиться, чтобы вызвать к себе такой интерес. Единственный, кто мог хоть как-то быть известным в широких кругах, так это Хоэнхайм…
– Он что, немой? – недовольно воскликнул второй мужчина, стоявший от своего спутника по правую руку и внимательно рассматривающий мальчика.
– Да не должен быть, – хмыкнул незнакомец. – Он говорил, что с его сыном всё в порядке. Хотя за эти три года что-нибудь могло измениться…
От этого заявления у Эдварда от удивления расширились глаза. Мальчик сразу понял, о ком говорили эти странные люди. По крайней мере, ему показалось, что он понял. Ведь только об одном человеке они могли говорить, как о его отце. И если это так, то, возможно, этих людей не стоит бояться.
Хотя кто знает, что может взбрести им в головы. Их внешний вид не вызывал у Элрика невероятно сильного доверия, да и хотя бы малейшего желания им верить. Ему казалось, что эти трое способны на самые неожиданные и необъяснимые поступки.
– Вы от Хоэнхайма?! – воскликнул мальчик.
Пускай верить им сейчас было бы невероятно глупо, да и просто опасно для его жизни, он всё равно должен был узнать это. Ведь если они действительно от отца, то юный алхимик может пересмотреть своё отношение к ним. Ведь кто-кто, а Мудрец с Запада не станет рисковать жизнями дорогих ему людей.
Видимо, устав держать Эдварда на руках, мужчина опустил его на ноги, после чего немного тряхнул руками, тем самым снимая напряжение. И только сейчас мальчик заметил странную татуировку у него на тыльной стороне левой ладони. Раньше он ничего подобного не видел.
– Ага, – немного устало ответил мужчина. – От него. А ты? .. – он наклонил голову, внимательно рассматривая юного алхимика.
– Эдвард Элрик, – насупившись, достаточно громко представился мальчик.
Если эти трое действительно знакомы с его отцом, то от них можно не скрывать своего имени. Хотя… Они же вполне могут быть и врагами Мудреца с Запада, а из-за их вражды знать имя мужчины. В таком случае юный алхимик зря сделал, что представился им. Ведь они смогут взять его в заложники…
– Старшенький, – изрекла девушка.
«Значит, они и это знают?»
Внимательно рассматривая незнакомцев, Эдвард не мог проронить ни слова, ожидая от них ответных действий. Они, как минимум, должны сами представиться, если они действительно союзники отца.
Элрик сейчас отчаянно пытался вспомнить этих людей. Он прекрасно помнил многих людей из своего сна, но эти трое были ему незнакомы. Либо их там не было, либо юный алхимик их просто забыл. Ведь всё-таки эта альтернативная жизнь приснилась ему в том возрасте, когда дети многое забывают из своего прошлого.
– Эд! – голос матери, доносившийся сзади, заставил мальчика отвлечься от своих собеседников и обернуться. – Эд!
Патрисия быстрым шагом направлялась к нему, не отводя от сына взволнованного взгляда. Будто она боялась, что эти трое незнакомых людей смогут причинить блондину какой-то вред.
– Добрый день, – мужчина с татуировкой ухмыльнулся, обнажая свои острые зубы.
Остановившись рядом с Эдвардом, Триша взяла его за руку и притянула к себе, желая отгородить его от возможной опасности.
– Здравствуйте, – женщина недоверчиво смотрела на незнакомцев. – Вам что-то нужно?
– Патрисия Элрик, я так понимаю? – мужчина с татуировкой осмотрел свою собеседницу, а получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – Вы слышали от своего мужа о том, что он когда-то помог одному гомункулу сбежать от его старого знакомого?
– Да, и что с того?
А пока взрослые разговаривали и немного выясняли отношения, Эдвард непонимающе смотрел то на незнакомца, то на мать. В существование гомункулов он не мог поверить, ведь в книге было написано, что их не бывает. Книги отца не могут врать.
– Приятно познакомиться, – мужчина протянул руку. – Грид, гомункул и сообщник вашего мужа.
Недоверчиво осмотрев своего собеседника, Патрисия промедлила несколько секунд, после чего всё же ответила на жест Жадности, по-женски протянув ему свою руку и ответив:
– Взаимно. Но что вас могло привести сюда?
Юный алхимик мог поклясться, что сейчас в голосе матери он чувствует столько недоверия, сколько не было в нём за всю его жизнь. Он даже не думал, что женщина на такое способна. Кто угодно, но не она.
– Хоэнхайм мне недавно позвонил и попросил наведаться к вам. Посмотреть, что да как. Может быть, помочь, если того потребует ситуация.
Это звучало слишком странно и неестественно. Неужели отец смог найти время и возможность позвонить этому человеку, но не смог выделить хотя бы пару минут, чтобы позвонить своей семье и сообщить, что с ним всё в порядке? Мужчина ни за чтобы так не поступил!
– Мам, – Эдвард дёрнул женщину за подол платья. – А ты его знаешь?
Пускай он сейчас всё прекрасно понял, но уточнить это он был просто обязан. Чтобы во всём убедиться и откинуть в сторону все сомнения, мальчику было просто необходимо задать этот глупый и банальный вопрос.
– Да, – Патрисия посмотрела на сына. – Твой отец мне рассказывал о нём.
– Но ведь гомункулов…
Мальчик прекрасно помнил, что он в нескольких книгах было сказано, что создать жизнеспособного гомункула просто невозможно. Он должен умереть в первые секунды после своего рождения, а Жадность чувствует себя вполне нормально.
– Врут, – Грид не дал Эдварду договорить. – Запомни, мелкий: не бывает, чтобы чего-то не было.
– Он прав, сынок, – согласилась женщина.
И тут мальчик непроизвольно вспомнил о своём отце. Ведь такой, как он, по сути, не должен существовать, но Хоэнхайм доказывал обратное. Он даже смог зачать с Патрисией детей.
– Может, в таком случае пройдём к вам домой?
Такая наглость Жадности очень не нравилась Эдварду. Он ведь в Ризенбурге простой гость, а не хозяин!
– Давайте, – согласилась женщина. – Там обговорим некоторые детали. А они с вами?
Эдвард хотел было возразить, что это так понятно, но промолчал. Так говорить с матерью мальчик просто не мог. Она и брат – самое дорогое, что есть у юного алхимика. Поэтому он решил промолчать.
– Да, – опередила своего спутника Мартель.
Это поразило мальчика. Ему почему-то казалось, что Жадность не станет терпеть подобного отношения к себе, но он напротив довольно спокойно отнёсся к такому. Какие же тогда у него дела с этой девушкой?
– Одному сейчас оставаться небезопасно, – пояснил гомункул.
«Что сейчас с ними происходит?»
Эдвард не мог понять, что заставило Грида взять с собой его спутников. Неужели он ввязался в то же, что и Хоэнхайм? Тогда насколько велика может быть проблема, раз она коснулась даже этого невероятного существа, как он?
– Вы правы, – согласилась Патрисия. – Идёмте.
После этого Мартель, Дольчетто и Жадность направились за женщиной, о которой они знали только из рассказов последнего жителя Ксеркса. Хотя именно поэтому они так и доверяли ей, не смотря ни на что.
Каждый из них прекрасно знал, что Триша ни за что не станет их предавать или пытаться от них избавиться.
А тем временем Эдвард молча следовал за своей матерью, не проронив ни слова. Кажется, он только что нашёл тех людей, которые смогут помочь ему сохранить дорогому ему человеку жизнь…
========== Глава 16. Возможность ==========
Эдвард, начитавшись отцовских книг, перестал надеяться даже на мимолётную встречу с гомункулом, но сейчас, идя рядом с Гридом, мальчик не знал, что ему следует делать. Ведь существование этого искусственного человека просто невозможно! Ведь ещё никому не удавалось осуществить подобное!
Или всё же нашёлся один такой умелец?
Эдвард, до сих пор сомневаясь в словах гомункула, смотрел то на него самого, то на его спутников, пытаясь понять, они такие же, как Жадность, или же нет. Мальчик хотел хоть как-то просчитать возможность создания искусственного человека и понять, насколько эти трое опасны для Триши, Альфонса и самого Эдварда.
Но как бы мальчик не старался это определить, у него ничегошеньки не получалось. Ни Мартель, ни Дольчетто не были внешне похожи на гомункулов. Люди, как люди. Ничего необычного. Единственным, кто хоть как-то выделялся, был Жадность. И то, только своим поведением.
И это вводило Эдварда в ступор, заставляя его задаваться ещё большим количеством вопросов, при этом не помогая ему найти хотя бы на один из них ответ. Посему мальчик молча шёл за матерью, при этом не отводя пристального взгляда с Грида и его людей.
Сейчас он не мог им доверять. Ни один идиот не станет слепо верить тем, кого увидел впервые в жизни, пускай Жадность и сообщил, что он был знаком с Хоэнхаймом. К сожалению, сейчас ни Эдвард, ни Патрисия не могли в это поверить, и поэтому им приходилось верить гомункулу на слово.
Но даже маленький Эдвард понимал, что воспринимать слова Грида, как истину в последней инстанции, сейчас нельзя. Ведь ни ему, ни его матери не известно, какие цели преследует Жадность со своими людьми. Да и учитывая характер гомункула, который он уже успел немного проявить, можно с лёгкостью предположить, что ему не составит труда соврать.
И именно поэтому Эдварду совсем не хотелось приглашать Грида, Мартель и Дольчетто в свой дом. Он не знал, что эти трое могут сделать, посему мальчик рассматривал их, как возможную опасность для себя самого, брата и матери.
Но в то же время желание побольше узнать об отце и всём том, что сейчас творится в Аместрисе, не давало алхимику сразу прогнать незваных гостей. Ведь вдруг они смогут рассказать что-нибудь стоящее?
Да и учитывая то, что Патрисия, кажется, понимала, о чём в самом начале говорил Жадность, Эдвард решил немного подождать и выслушать гомункула. А вдруг он действительно скажет что-нибудь стоящее?
В таком случае Грида и правда можно немного только потерпеть, но всё равно рядом с ним нужно быть начеку, а то неизвестно, что он может выкинуть. Да и мужчина не вызывал у мальчика особого доверия.
И поэтому, когда они все пришли к Эдварду домой, мальчик нахмурился ещё сильнее. Он прекрасно понимал, что здесь, в отличии от улицы, не будет даже случайных свидетелей. Здесь Жадности и его людям будет намного проще избавиться от Патрисии и её сыновей, и никто не сможет им в этом помешать.
К сожалению, Эдвард не знал, насколько могут быть сильны гомункулы, посему ему нужно было готовиться к худшему.
Когда же за гостями закрылась входная дверь, Эдвард не мог отвести от Грида, который с интересом рассматривал прихожую, пристального взгляда. Мартель и Дольчетто вели себя немного сдержаннее и не так открыто изучали дом Патрисии.
И такое поведение гостей не очень нравилось мальчику. Они же хотя бы из приличия могли бы вести себя поскромнее.
– Может, вы хотите что-нибудь спросить? – Триша старалась держать себя в руках, не смотря на всё своё волнение.
Жадность, немного взяв свой интерес под контроль, перевёл относительно спокойный взгляд на женщину, после чего зачем-то слегка усмехнулся, выдерживая небольшую паузу.
– Может, сперва будете спрашивать вы? – наконец, предложил гомункул.
Эдвард никак не мог понять, на что намекал Грид. Ведь ему предложили задать парочку вопросов, а он так себя ведёт. Неужели для него это в порядке вещей? Или он столько всего знает, что ему не нужно задавать хотя бы одного единственного вопроса? Или же Жадности есть, что сказать, и он считает, что это сейчас важнее за любые вопросы?
– Вы правы, – наконец, согласилась Триша. – Может, пройдём на кухню? Я заварю чаю.
– Идёт, – гомункул утвердительно кивнул.
Кинув мимолётный косой взгляд на молчавших Мартель и Дольчетто, которые полностью отдались во власть своего босса, Эдвард посмотрел на мать и легонько дёрнул за рукав её платья, тем самым привлекая к себе внимание женщины.
– Мам, а ты дашь мне пирога? – поинтересовался мальчишка.
Раз разговора с Гридом и его людьми не избежать, то Эдвард должен сделать всё возможное, чтобы он был как можно более комфортным. А в том, что Патрисия возьмёт его с собой, юный алхимик был уверен.
Но вместо этого женщина убрала руку сына и немного оттолкнула его в сторону, от чего мальчик сильно удивился и непонимающе посмотрел на мать. Чего-чего, а таких действий от Триши он никак не ожидал.
– Эд, иди к Алу, – буквально приказала женщина.
И пусть мать пыталась держать себя в руках и старалась говорить так же, как и раньше, но у неё это плохо получалось. Всё же она ещё не научилась искусно играть и притворяться, чтобы скрыть своё волнение от сына.
– Но, мам! .. – уже был готов заныть мальчик.
Он не хотел сейчас быть рядом с Альфонсом. Ему же, чёрт возьми, хотелось послушать, что же скажет Жадность. А вдруг это действительно важно?
– Эд! – Триша не дала сыну договорить. – Пожалуйста, побудь немного с братом.
Насупившись, алхимик утвердительно кивнул, не в силах отказать матери. Он, конечно же, очень желал узнать, что же собирается рассказать Жадность, но и спорить с женщиной ему не хотелось. Уж лучше он пока посидит немного с братом, а потом уже всё узнает у матери. Она же не станет молчать, правда?
И сейчас, поднимаясь на второй этаж, Эдвард пытался хоть как-то определить цели Грида. Из-за нехватки информации это было практически невозможным.
Да, гомункул сказал о том, что он был знаком с Хоэнхаймом. Да, искусственный человек сообщил о том, что Мудрец с Запада ему помог когда-то. Но вот только что конкретно между ними было? Что толкнуло последнего жителя Ксеркса связаться с Жадностью и что они вместе задумали? Почему Хоэнхайм отправил сюда именно Грида, а не кого-то ещё? Неужели у него настолько мало знакомых?
И всё это казалось Эдварду невероятно странным. Почему же отец не рассказал ему о гомункуле и о их связи до того, как он отправился в своё путешествие? Да, мальчик что-то помнил о гомункулах из своего сна, но вот что именно…
Это он никак не мог выудить из своей головы. За эти три долбанных года некоторые детали из сна стали забываться.
