Текст книги "Возможно (СИ)"
Автор книги: Мика Хьюстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Обещаю.
Теперь Элрик был уверен, что когда они оба завершат свои дела, то всё непременно вернётся на свои места.
***
Ласт размеренным шагом покинула убежище Отца, не боясь, что её могут заметить. Людей здесь быть не должно. Выход находился в удачном месте. А если кто-то и забредёт сюда, то гомункул не позволит ему уйти живым.
Уже ставшим привычным движением Похоть откидывает тёмную прядь волос назад и глубоко вдыхает тёплый воздух.
Хоть Отец и отправил её в Лиор чтобы начать приготовления, мысли Ласт всё равно были не там. Она не могла – да и не очень хотела – сконцентрироваться на задании.
Грид… С тех пор, как Похоть узнала, что её собрат был замечен на границе с Аэруго, девушку не покидало желание найти этого гомункула и расправиться с ним.
Жадность слишком много знает, он слишком много может, и это делает его невероятно опасным для Отца и остальных гомункулов.
Но в то же время Грид не настолько глуп, чтобы напасть на них в открытую. Он будет либо тихо сидеть и стараться получить как можно больше всего там, где он сейчас, либо накапливать силы, чтобы в один прекрасный день атаковать того, кто его создал.
Хотя, скорее всего, он будет делать и то, и другое одновременно. Жадность-то не сможет упустить ни одного из этого.
Похоть шумно вздыхает и укоризненно качает головой, хоть и знает, что её никто не увидит.
Было бы намного спокойнее и проще, если бы Грид сто лет назад не сбежал, а остался с Отцом. Тогда бы работа продвигалась намного быстрее. Но нет же! Ему захотелось абсолютно всего, без преувеличения.
«От тебя одни проблемы, Грид», – говорит сама себе Ласт.
Похоть прекрасно знает, что если она встретится с Жадностью, то разговора у них точно не получится. Они наверняка начнут сражаться. Уж слишком сильно Грид и Ласт ненавидят друг друга. Это у них в крови. Это – их природа.
========== Глава 5. Готовность не сдаваться ==========
Как только за Хоэнхаймом закрылась дверь, Эдвард, сильнее сжав в руке философский камень, побежал наверх, в кабинет отца. Сердце билось словно бешенное; кровь стучала в ушах, но Элрик не обращал на это внимания, полностью сконцентрировавшись на своей, бесспорно, важной цели.
Сейчас Эдвард просто обязан повторить все основные алхимические формулы, чтобы иметь возможность сражаться. А что битв в ближайшие несколько лет не избежать, мальчик был уверен.
В реальности Элрик не открывал Врата во время неудачной попытки воскресить мать и не прикасался к Истине, как было в его сне, поэтому он не может использовать алхимию, просто сложив вместе ладони. Пожалуй, это был единственный минус во всем этом. Хотя мальчик не был готов заплатить входную плату.
На мгновение у Эдварда появляется идея о том, что можно заплатить за открытие Врат частью философского камня, но он сразу же отогнал от себя эти мысли. Он просто не сможет так поступить. Для мальчика это просто невообразимо – воспользоваться чужими жизнями ради такого.
Но внезапно Элрик вспомнил слова Энви из его сна: «Тело и разум каждого из них – душ, из которых создан его камень – давно разделили судьбу Ксеркса. Им не во что возвращаться, они даже свой прежний облик забыли. Теперь это просто источник энергии*».
Тогда Эдвард с огромным трудом согласился с Завистью и, не прекращая бороться с самим собой, открыл Врата, заплатив за это несколькими душами из философского камня гомункула. Это ещё долго не давало ему нормально жить. Во сне, конечно же.
И сейчас Элрика мучила мысль о том, что то же самое произошло и с теми душами, которые использовали для создания философского камня. Ведь Эдвард не знает, сколько времени у отца был этот предмет. И, скорее всего, этим душам уже некуда возвращаться, ведь их тела давно исчезли.
Но мальчику всё равно было страшно. Он не мог просто так взять, и убить – иначе он не мог это назвать – этих несчастных людей. Он просто не имел на это права. И простая отговорка для многих алхимиков вроде «они уже давно мертвы» не действовала на ребёнка. Ведь если от этих людей остались души, значит, они всё ещё живы.
Единственное, что он действительно может сейчас сделать и не чувствовать угрызений совести, так это полностью уйти в книги. Это единственная возможность получить хотя бы необходимый минимум знаний, которые ему наверняка понадобятся. А использовать философский камень он всегда успеет.
Забежав в кабинет Хоэнхайма, Эдвард оглянулся, не пропуская ни единого предмета. Это было чем-то жизненно необходимым для мальчика. Он не мог это объяснить. Ему просто это было нужно.
Весь кабинет был завален книгами. В своём сне Элрик даже забыл, как всё тут было. А сейчас, в очередной раз осматривая помещение, в котором он находился, мальчик понимает, что в этом реальность ничем не отличается от его фантазии.
Сделав шаг вглубь кабинета, Эдвард пытается сориентироваться и понять, какую именно книгу ему необходимо взять в руки в первую очередь.
«С чего же начать?»
Элрик вновь обвёл взглядом все книги, пытаясь вспомнить, что именно из кабинета отца может принести ему необходимые знания, всё так же сжимая в руке философский камень. Мальчик просто не может оставить его где-то. Вдруг его найдёт Альфонс или Триша? Эдвард не сможет им это объяснить. А ещё такой маленький предмет может легко потеряться. Нет, это ему не нужно.
Но как бы мальчик не мог вспомнить именно эти детали своего сна, сейчас очень важные, ничего не всплывало в голове. И от этого мальчик зло скрипнул зубами, вновь обведя кабинет взглядом, чтобы хоть по чёртовой привычке что-то понять или вспомнить.
«Чёрт!»
Зло что-то неразборчиво прошипев, Эдвард направился к первой попавшейся стопке книг, при этом пытаясь понять, куда деть философский камень на время чтения.
Раз не получается вспомнить, придётся вновь всё искать самому. А жаль. Если бы он знал, где искать, то он бы закончил намного быстрее и спас больше жизней. И, возможно, смог бы избавиться от фюрера пока тот не отдал приказ начать зачистку в Ишваре.
***
Патрисия, подчинившись совету – хотя, это скорее был приказ – гражданского мужа, и когда Эдвард вошёл в комнату, дабы поговорить с отцом, она быстро исчезла, дабы им не мешать своим волнением.
Женщина прекрасно понимала, что её эмоции никому не помогут. Она соглашалась с Хоэнхаймом что сейчас необходим холодный и трезвый ум, чтобы со всем разобраться. И Элрик, как её муж и сын, обязательно соберётся с силами.
Хоть Триша и не хотела, чтобы дорогие ей люди рисковали жизнью, она не могла удержать их от этого. Они слишком хотят помочь другим, совсем не думая о себе. Да и сама женщина не могла позволить того, чтобы план Отца стал реальностью.
И пока единственное, что она может сделать для помощи Хоэнхайму и Эдварду, это поддерживать их и помочь последнему получить достаточно знаний и силы, чтобы помочь Мудрецу с Запада. И если у не-Стального будет достаточно силы, то он сможет остаться живым. И Триша сделает для этого всё возможное.
Целое утро женщина пыталась успокоиться и убедить себя, что Хоэнхайм обязательно вернётся живым, но всё было тщетно. Она никак не могла отделаться от навязчивой мысли, что всё может закончиться плохо.
В этом и было её главное отличие от Хоэнхайма – последний всегда, не взирая ни на что, оставался спокойным. Он хоть и смирился со своим прошлым, но всё равно пытался изменить будущее, ничего не боясь. А женщина так не могла. Это было выше её сил.
Хотя так ли это, если она позволила своему мужу уйти, зная, что он может умереть? Слабый человек этого бы не допустил. Он ведь знает, чем это может закончиться.
Патрисия медленно поднималась на второй этаж. Пусть прошло несколько часов, она никак не могла успокоиться. И чтобы перестать изматывать себя нехорошими мыслями она решила выпить лёгкого успокоительного. Оно-то должно ей помочь.
Проходя мимо кабинета Хоэнхайма Элрик остановилась, немного удивлённо созерцая ту картину, которая сейчас предстала перед ней: Эдвард спал в обнимку с книгой, мирно посапывая.
Женщина не смогла сдержать доброй улыбки. Мальчик сейчас выглядел очень милым, и в то же время был очень похож на своего отца. Тот тоже довольно часто ночевал в своём кабинете, в окружении книг.
Войдя в комнату, женщина присела рядом со своим сыном. Её взгляд упал на философский камень, который лежал рядом с мальчиком.
Патрисия прекрасно помнила наставления мужа постараться уберечь сына от «всего этого». И она понимала, почему мужчина дал Эдварду эту вещь. Хоэнхайм прекрасно понимал, что нельзя предвидеть всё.
И Мудрец с Запада, зная, что с Тришей и мальчиками может произойти нечто плохое, дал сыну философский камень. Так, на всякий случай. И Элрик понимала это его решение. Она бы поступила точно так же, если бы оказалась на его месте.
И именно поэтому она не корила мужа за этот поступок. Если камень пригодится – Эд им воспользуется, если нет – ещё лучше.
А сейчас женщина отнесёт сына в его комнату. Ведь спать на мягкой кровати лучше, чем на полу с книгой.
***
Хоэнхайм быстрым шагом направлялся к вокзалу. Он не желал пересекаться с кем-то из соседей, которые решили рано утром прогуляться. Тогда бы они наверняка начали задавать вопросы, а это мужчине не нужно.
Ему, конечно, не очень хотелось перекладывать ответственность за то, что именно Патрисия всё расскажет о его уходе, но иначе он не мог. Времени на то, чтобы придумать красивую историю, у него просто не было. Спасение страны и дорогих ему людей заняло все мысли мужчины.
Обычно люди, которые покидали свой дом в подобных ситуациях, уходили с надеждой, что они когда-нибудь вернутся, хоть и глубоко в душе понимали, что это невозможно. А вот Хоэнхайм уходит с надеждой, что сможет сделать то, что нужно было сделать ещё давно – остановить первого гомункула.
Мудрец с Запада понимал, что во время того, как он будет оставлять души по всей стране, он потеряет достаточно «своих» жизней, а ещё понимал, насколько велика вероятность в конце всего этого битвы с Отцом, вероятность того, что он останется жив, – невероятно мала.
Поэтому мужчина смирился с этим. Главное, что с дорогими ему людьми всё будет хорошо. Большего ему и не надо.
– Я надеюсь на вас ребята, – обратился к душам, находящимся в нём, Хоэнхайм.
А в ответ ему отозвались множество разных голосов. За долгие жизни с этим мужчина привык слышать всех их и уже не сходит от этого с ума тихими вечерами. Всё-таки человек может привыкнуть ко всему.
Комментарий к Глава 5. Готовность не сдаваться
* – Слова Зависти взяты из манги. Глава пятьдесят третья, страница двадцать шестая. Вдруг кому-то стало интересно?
========== Глава 6. Утро в Дублисе ==========
Многие люди очень любили тихие, маленькие города с неспешным течением жизни. Такие, как Дублис, например. Человеческому роду приятно было селиться в таких местах, где не так много их сородичей.
«Глупые», – однажды сказала Ласт.
И все гомункулы с ней тогда согласились, в том числе и Грид, который тогда ещё не покинул своих собратьев. Ведь намного проще – да и безопаснее – жить, когда вокруг тебя немного представителей твоего рода. Но в каждом правиле есть своё исключение.
Утро медленно захватывало власть в Дублисе. Солнечные лучи касались абсолютно всего, чего только могли достичь, но из-за раннего часа не весь город был охвачен ими. Люди должны спать ещё пару часов, что только на руку ЕМУ.
Грид, насколько это было возможно, незаметно передвигался по тихим и пока ещё спящим улицам Дублиса. Пусть сейчас и было достаточно рано, но он не хотел встретиться с кем-нибудь из тех, кто любит прогуливаться по утреннему городу. После недавней шумихи на границе с Аэруго ему лишние встречи с горожанами были ни к чему. Вдруг кто-то из них доложит военным?
Добравшись незамеченным к «Гнезду Дьявола», Жадность довольно ухмыльнулся. После столь длительного путешествия он наконец-то «дома». Гомункул, стараясь не создавать лишнего шума, вошёл в здание.
Оказавшись внутри, Грид осмотрелся по сторонам, выискивая кого-то из своих. Никого не найдя, он недовольно фыркнул:
– Идиоты… – совсем тихо.
Он им дал чёткие указания: следить за «Гнездом», которое Грид создал всего несколько месяцев назад, и не попадаться на глаза тем немногим военным, которые находятся в Дублисе для поддержания порядка. Пусть эти химеры и не были самыми важными экспериментами учёных Аместриса, никто из верхушки не пожелает оставлять их в живых, как и Грида.
После этого мужчина направился вглубь здания, желая найти хоть кого-нибудь. Ведь оставленное без присмотра убежище может грозить смертью им всем, если этих ЛЮДЕЙ ещё не перебили до прихода гомункула. В этой глуши легко замять шумиху, и никто ничего не узнает.
Пусть Дублис – маленький городок, но и здесь есть военные, которые могут либо напасть сами, либо донести начальству. А самый юный из всех них – гомункулов – Гнев просто так этого не оставит. В этом Жадность был уверен.
Войдя в одну из комнат, Грид нашёл тех, кого искал. Губы мужчины вновь исказились в ухмылке.
– И что я вижу? В вас всех проснулся Слосс?
После этих слов взгляды химер были сразу же обращены на него. В комнате воцарилась тишина. От этого Жадность недовольно скривился и тряхнул плечами, сбрасывая с себя напряжение.
– Неужели вы не рады меня видеть? – Грид в очередной раз окинул химер взглядом.
Жадность ожидал хоть какое-то подобие радости и хорошего приёма их спасителя, а что он видит вместо этого? Придурки, которых армия давно превратила в нечто непонятное, о чём-то мило беседуют, не боясь, что на них могут напасть. Нонсенс!
– Нет, что вы, – сразу ответила девушка. – Мы просто думали, что…
После этого гомункул оскалился, продолжая с привычным огнём в глазах всматриваться в удивлённое лицо человека-змеи.
– Это не ваша работа – думать, тем более, не твоя, Мартел.
– Простите… – химера виновато опустила глаза.
Жадность, ничего не ответив на это, подошёл ближе к своим подчинённым и сел на пол, удобно протянув ноги вперёд. Он довольно улыбнулся от того, что может наконец-то отдохнуть. Пусть его искусственное тело и регенерирует достаточно быстро, но даже оно не может восстановиться за столь короткий срок.
– Я так понимаю, вы его уничтожили? – хмыкнул Роа.
На лице гомункула не отразилось ни единой эмоции. Подобный вопрос от химер был вполне ожидаем после того, что случилось. Любой бы спросил это, когда ряды его поредели.
– Да.
Грид не обращал внимания на то, что химеры пристально его рассматривали. Их интерес в сложившейся ситуации был вполне понятен мужчине.
– А куда он хотел уйти?
– Не знаю. То ли в Грету, то ли в Аэруго*.
За этим вновь воцарилось молчание. Жадность опять осмотрел химер, впитывая взглядом каждую их эмоцию, которая отражалась у не-людей на лицах, а они погрузились в свои мысли, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– И почему он так поступил? – с грустью в голосе спросила девушка.
– В мире очень много предателей, Мартел, – пожал плечами Грид.
Конечно, гомункулу не было приятно, что одна из химер решила предать его и примкнуть к Бредли, сперва отсидевшись за границей, но он уже привык иметь дело с «гнилью», поэтому относился к этому достаточно спокойно.
– Как и вы? – прищурился Дольчетто.
– Да, – гомункул кивнул. – Как и я.
Жадность и не отрицал того, что был предателем, но он предпочитал добавлять замечательное слово «частично». Ведь всё в этом мире (особенно мораль и всё, что связанно с ней) – относительно. Что для одного плохо, то для другого хорошо; что для Отца предательство, то для Грида – свобода. Всё зависит от того, с какой стороны посмотреть на ситуацию. И эти химеры всё прекрасно понимали.
– Но и мы не лучше, – немного подавлено произнесла Мартел.
Грид с нескрываемым интересом рассматривал химеру. Гомункул находил людей существами, достойными того, чтобы их изучать. Несмотря на всё, они были очень удивительными существами. Только они были способны сочетать в себе такое количество абсурда.
– А тебя это волнует? – Жадность наклонил голову на бок, к плечу.
Мужчина не отводил взгляда от химеры, ожидая её ответа. У него было достаточно времени. Ну, или, по крайней мере, намного больше, чем у людей.
– Вы же прекрасно знаете, что нет, – усмехнулся Дольчетто.
Прожив двести лет, гомункул понял, что есть вещи, которые нельзя поторопить. И одна из них – принятие своего существа. И даже самому подготовленному человеку для этого необходимо время. Именно поэтому он и не думал упрекать в этом своих ЛЮДЕЙ.
– Вот и молодцы, – Грид довольно ухмыльнулся.
Химеры вздрогнули от хищного взгляда Жадности, которым он их обвёл, а гомункул, кажется, этого не заметил, продолжая их рассматривать.
Подобное поведение этих существ ни капли не удивило гомункула. Как никак, они работают вместе всего несколько месяцев, и они не успели привыкнуть к нечеловеческой природе Жадности, которая не была похожа ни на что из того, что им доводилось видеть. Он был намного загадочнее их самих, химер. И должно пройти достаточно времени, чтобы они к нему привыкли.
– А он просил вас его пощадить? – внезапно спросил Дольчетто.
Грид удивлённо изогнул бровь. Вопрос, конечно, после всего случившегося логичен, но какой-то он… Слишком внезапный. Жадность ожидал, что сейчас все они будут думать о том, стоит ли предавать гомункула или нет, а тут такой интерес. Этот парень однозначно нравится Жадности.
– Да, – мужчина кивнул.
– А насколько его смерть была мучительной?
Неужели Дольчетто пытается узнать, что будет его ожидать, если он предаст Грида? От этой мысли с губ гомункула сорвался лёгкий смешок.
«Похвально», – отмечает про себя монстр.
– Не очень, – ответил гомункул. – Времени не было.
Если бы военные внезапно не нагрянули, то этому идиоту – иначе его назвать нельзя – не поздоровилось. А так Жадности пришлось уходить, не забыв избавиться от нежелательного свидетеля. Бредли и остальные наверняка уже проинформированы про то, что его видели рядом с границей с Аэруго. Оставаться там было слишком опасно.
– А как думаете, они вас скоро найдут?
– Нет, – Грид слегка ухмыльнулся. – Я же не идиот, чтобы жить рядом с Ценной жертвой.
Выбирая для своего обитания Дублис, Жадность поставил на то, что никто не подумает о том, что после всего произошедшего он, бежавший гомункул, будет жить рядом с Изуми Кёртис. Ведь так может поступить только последний дебил. А если всё же им станет известно это, то он сможет убежать, взяв в заложники Ценную жертву.
– И то правда, – хмыкнул Роа.
– Так что спокойнее, – немного расслабленно ответил Грид. – Пока у нас есть она – мы в безопасности.
– Будем в это верить, – Мартел немного нахмурилась.
– Я бы не стал вас обманывать. Мне самому это не нужно.
Сейчас Грид не врал. Если найдут этих химер, то найдут и его. И поэтому их безопасность – его безопасность. Из-за этого Жадность сделает всё, чтобы ни Отцу, ни Кингу, ни Гордыни, ни Ласт или кому-то ещё не стало известно о том, где он сейчас находится. Грид прекрасно понимает, чем это может закончиться для него. А это ему не нужно.
Комментарий к Глава 6. Утро в Дублисе
* – Границы Греты и Аэруго находятся очень близко, и сбежавшая химера была уничтожена в том районе, но всё же немного ближе к Аэруго, от чего так сказала Ласт.
Еруити-чан немного устала от описания чувств Эдварда, поэтому решила поработать немного со своим любимым персом – Гридом. Тем более, появилась такая чудесная возможность.
Автор ленивая срака. Вместо того, чтобы писать проду, он маялся всякой хернёй. Не злитесь на него за это. Но благодаря MiZykI_AnIMesHkA я вернулась!
========== Глава 7. Открование ==========
Тёплый летний ветер свободно гулял по Ризенбургу, ласково касаясь пышных ярко-зелёных крон деревьев и вспотевших лиц людей, которые усердно работали на своих огородах и полях. Ну, и редких прохожих, естественно.
Солнце нещадно палило, а с самого утра на небе не было ни единого облачка, которое могло подарить хоть короткую, но столь желанную всеми сейчас прохладу, которой даже не приносил ветерок. Уж слишком воздух был разгорячён.
Дети беззаботно играли, не волнуясь ни о чём, ведь этот день просто создан для этого. Местная ребятня в подобные моменты забывала обо всём, полностью отдаваясь веселью, в том числе и Альфонс с Винри, которой это помогало на время забыть о своих родителях. Только вот в этой компании не хватало одной светлой макушки.
Солнечные лучи беспрепятственно проникали сквозь окно – которое, впервые за долгое время, не было зашторено, – наполняя комнату светом. Хозяин кабинета уже две недели не появлялся здесь, не прикасался к своим книгам, не садился за свой стол и не выводил в тетради алхимические формулы. Без него здесь стало слишком пусто.
Но, похоже, ему растёт достойная замена.
Эдвард, подобно Хоэнхайму, уже который день не покидал кабинет отца, полностью отдавшись во власть книг. Реальность просто перестала для него существовать, и даже секундная мысль о том, что он просто обязан помочь Винри не могла заставить Элрика оторваться от чтения.
Из-за своей способности отгораживаться от реальности в книги Эдвард совсем не замечал, как Альфонс и Триша волнуются за него. Будущий алхимик ни разу не видел, как они наблюдают за ним из-за приоткрытой двери, при этом совершенно не прячась. Уж слишком сильно он был погружён в свои мысли.
Сейчас мальчик не думал о том, правильно это или нет. Он просто поступал так, как подсказывало ему сердце.
– Братик, – этот голос был подобен грому среди ясного неба для не-Стального. – Братик, что ты делаешь?
За те две недели, которые Патрисия не пускала Ала в кабинет Хоэнхайма, в котором пропадал целыми днями Эдвард, при этом говоря младшему сыну: «Твой брат занят важным делом. Не мешай ему», старший совсем забыл абсолютно обо всём, что касалось семьи, с головой уйдя в алхимию. И сейчас у не-Стального неприятно защемило в сердце. Он же хотел этим спасти семью, а вместо этого…
Эдвард сомкнул губы в тонкую полоску и сжал руки в кулаки, тем самым неосознанно скомкав один лист книги, на котором лежала его правая ладонь, и немного разорвал его у корешка. Промедлив пару секунд, старший брат перевёл взгляд на Элрика-младшего.
Не-стальной чувствовал себя виноватым перед Альфонсом за то, как он вёл себя с ним, и боялся смотреть мальчику в глаза, да и вообще в его сторону, но и проигнорировать его появление Эд не мог. Для него это было просто непозволительно.
Эдвард попытался улыбнуться, смотря в солнечные глаза брата, но у него это вышло слишком натянуто. А вот у некоторых людей, которых он встречал в своём сне, подобные действия получались невероятно естественными. Хотя, это ведь был сон, а не реальность. В настоящем мире всё иначе.
– Читаю, – единственное, что смог ответить мальчик.
Ничто другое просто не лезло Элрику в голову. Все мысли будто исчезли в один миг, оставив после себя вакуум и растерянность у будущего алхимика. Эдвард не мог пошевелить и пальцем. Он, не отводя взгляда, продолжал смотреть в глаза брата, пытаясь при этом придумать хоть что-то.
– А что? – почти сразу вновь задал вопрос Элрик-младший, наивно смотря на старшего брата.
Эдвард хотел сейчас облегчённо вздохнуть и искренне улыбнуться, но не мог. Напряжение, которое окружало их двоих, не позволяло будущему алхимику почувствовать свободу, как он того не желал.
А Альфонс, хоть и был непривычно серьёзным, – если честно, будущий алхимик в реальности впервые видел его таким – но он в то же время был невероятно родным и наивным, как и раньше. Это было единственным, что радовало не-Стального в этой ситуации.
– Папины книги, – после паузы ответил Эд.
Сейчас каждое слово давалось мальчику с трудом. С одной стороны, он прекрасно осознавал всю ответственность, которая лежит на нём, и он не мог отказаться от этого и обречь многих людей на смерть. Но вот с другой – он хотел взять и послать всё к чертям, и продолжить жить спокойной беззаботной жизнью. Ведь именно этого он желал долгие «годы» в своём сне, а сейчас у него была такая прекрасная возможность превратить это в реальность, ведь с Тришей всё в порядке и её жизни ничего не угрожает!
Только вот была ещё третья сторона, самая важная во всей этой ситуации – Элрик просто не сможет спокойно жить, зная, что он мог помочь Лизе, Рою, Лингу, Лан Фан и остальным, но не сделал этого из-за своего эгоизма. И поэтому мальчик и сел за книгу. Но время от времени появляющаяся мысль о том, что он учит всё это только из-за того, чтобы его не грызла совесть, вызывала у не-Стального отвращение к самому себе. Он не хотел думать, что поступает так из-за своей слабости. Он ведь не такой! Совсем не такой! Ведь так, правда?
– Про алхимию? – вновь спросил Ал.
– Ага, – кивнул Эдвард.
Этот вопрос от брата был лишь для поддержания разговора. Именно так казалось будущему алхимику. Ведь его брат, не смотря на свои четыре года, прекрасно знал, что все книги Хоэнхайма про алхимию. Мама – да и сам Мудрец с Запада – не раз говорила своим сыновьям об этом, и они иногда тайком пробирались в кабинет и читали эту литературу, пытаясь понять, чем занимается их отец.
Элрик-младший, пристально глядя в медово-янтарные глаза брата, которые сейчас были непривычно потухшими (раньше они никогда такими не были, и это пугало мальчика. Он не знал, как на это реагировать), сделал несколько шагов вперёд и остановился сосем рядом со стулом Хоэнхайма, на котором и расположился – пусть, и не совсем комфортно – его старший брат.
Альфонс слишком сильно задрал голову, чтобы иметь возможность сидеть лицом к своему собеседнику из-за сильной разницы в росте. Мальчик долгое время молчал, думая о чём-то своём, от чего будущему алхимику становилось всё больше не по себе. Ему хотелось разрушить эту пробирающую до костей тишину, но он не находил, что сказать, поэтому продолжал молчать, не сводя взгляда со своего брата.
– Почему? – наконец, первым начал Альфонс.
Эдвард пару раз ошарашено похлопал ресницами, не поняв, что вообще сказал его брат, а смысл вопроса оказался за гранью понимания Элрика. В его голове резко зароились разные мысли, и некоторые из них невероятно пугали не-Стального. Поэтому он должен был переспросить у Альфонса, что он имел в виду, чтобы не построить у себя в голове целый мир из иллюзий.
– Что «почему»?
– Почему ты это делаешь? Ты ведь раньше не очень любил их читать.
Сейчас Эдвард понимает, что этот вопрос сейчас был очень ожидаемым, но он подумал о нём в последнюю очередь. Всё его сознание заполнили совсем иные предположения, и Эдвард почувствовал невероятное облегчение, когда услышал ответ своего младшего брата. Теперь он уже не так волновался.
– Это сложно объяснить, – будущий алхимик неловко почесал свой затылок.
Вся сложившаяся ситуация действительно очень не простая, и мальчик совсем не знал, как всё это объяснить своему брату. А Хоэнхайма, как на зло, нет. Он не сможет помочь своему сыну. Триша же ничего не знает, поэтому к ней можно не обращаться. Да и лучше ей этого вовсе не знать. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь и тем меньше хочешь сделать ради других.
– Что объяснить? – всё так же наивно спросил Альфонс.
Эдвард, тяжело вздохнув, слез со стула и пару секунд серьёзно посмотрев на брата, развернулся и направился к одной из стопок книг. Элрик-младший непонимающе смотрел на своего старшего брата, не зная, что ему стоит делать.
– Идём, – махнул рукой Эд.
И Альфонс повиновался приказу брата. Он молча пошёл за ним в предвкушении того, что сейчас произойдёт, а не-Стальной пытался отогнать от себя напряжение. Он, конечно, не хотел впутывать брата во всё это, но и промолчать он не мог. Ал ведь тоже имеет право это знать, да и он сможет помочь ему, и будущему алхимику станет намного легче. У него появится человек, с которым можно будет поделиться своей болью.
Остановившись возле книг, Эдвард окинул их скептическим взглядом. После секундной паузы он зашёл за них и сразу же нашёл то, что ему было необходимо. Как только необходимый предмет находился в его ладони, мальчик сразу же вернулся к своему брату и протянул к нему ладонь, в которой находился небольшой предмет.
– Ал, смотри, – немного восхищённо произнёс Эд. Он всё равно не мог привыкнуть к тому, что держит это в своих руках, – это философский камень.
– А он существует? – мальчик был удивлён.
И не-Стальной прекрасно понимал его. Хоэнхайм не раз говорил им, что философского камня не существует и это просто сказки, хоть он и сам являлся продуктом эксперимента Гомункула. А тут вдруг Элрик-младший узнал об этой буквально волшебной вещи от своего брата.
– Да, – кивнул Эдвард.
Он решил начать рассказ именно с него. Так будет намного проще объяснить Аллу всё: и прошлое их отца, и его собственный сон.
– А откуда он у тебя? – немного восхищённо спросил мальчик.
– Папа дал.
Так было непривычно называть Хоэнхайма этим словом. Но, учитывая то, что этот человек – именно человек, а не философский камень или что-то ещё – делает для них, он по праву может зваться их отцом.
– Папа? – Ал удивлённо посмотрел на брата.
– Да, он.
Ведь точно. Элрик-младший ещё не знает обо всём, что связано с их отцом, поэтому так удивлён. И Эдвард должен это изменить. Он обязательно объяснит своему брату всё, что знает сам.
– А почему?
– Вот здесь начинается самое интересное…
***
Лето в Аместрисе всегда было очень жарким и душным. Но, несмотря на это, географическое положение страны было невероятно удобным для того, чтобы он, Отец, мог воплотить свои планы в жизнь. Но иногда погодные условия приносили много неприятностей его грехам, которые он отдал другим существам.
Но больше всех страдал, пожалуй, Гнев. Он, в отличии от Обжорства, Ласт, Зависти и остальных гомункулов не мог спрятаться в убежище своего создателя, продолжая выполнять своё задание.
А самым неприятным дополнением к этой невероятной жаре в середине дня мог быть только вечно ноющий Энви, которому почему-то захотелось выползти из своей норы и поболтать со своим младшим братиком.
– Знаешь, чего я не понимаю? – Зависть уже долгое время разговаривал сам с собой, потому что Брэдли умело игнорировал его.
– Мне плевать, – холодно отвечает Кинг.
Фюрер, не обращая на гомункула должного внимания, продолжал читать какой-то документ, что невероятно злило монстра, который расположился в кресле перед его столом, которое он же и притащил.
Это поведение Расса невероятно злило Зависть, но он старался держать себя в руках и сделать свой голос как можно более непринуждённым и расслабленным. Только вот по сравнению с его собеседником у него ничего не получалось.
– Аместрис – большая страна, но здесь есть несколько людей, которых зовут «Сара и Ури Рокбеллы». В том числе, и Его соседи.
