Текст книги "Ставка на проигрыш (с иллюстрациями)"

Автор книги: Михаил Черненок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава XIII

От Крохина Бирюков решил идти пешком. Прокурор со следователем заканчивали формальности, связанные с происшествием, и ждать их не было смысла. Возле районного Дома культуры белобрысый подросток и усатый седой старик, похожий на художника-профессионала, заменяли на районной доске Почета старые фотографии новыми.

– Веня, милок, ну смотри, что ты учудил… – миролюбиво выговаривал седой усач подростку. – Обязательно за направлением взгляда на портретах следи. Те, что в объектив глядят, они всегда на зрителя глядеть будут, а вот другие… С другими, милок, думать надо, чтобы в центр смотрели. Возьми, например, Птицына… Видишь, какой героический парень с медалями! А куда он у тебя смотрит?.. Отвернулся от всего общества. Ну-ка помести его между Тищенкой и Галушкой…

Бирюков остановился возле доски Почета и стал рассматривать крупный портрет передового механизатора из Ярского. Показалось, что задиристый чубатый Птицын с усмешкой щурит с портрета глаза и собирается подмигнуть: ловко, мол, надул я фотокорреспондента насчет мотоцикла!

Совершенно неожиданно на Антона навалилось острое чувство досады за то, что отложил поездку к новому месту работы, в Новосибирск. Совсем недавно казалось: пришлет председатель ярского колхоза Чернышев в угрозыск Птицына с новеньким мотоциклом, и все станет ясным, а теперь вот, думал Антон, как нарочно, свалилось новое – смерть Крохиной. И, судя по всему, причина этой смерти далеко не простая. Чтобы установить и доказать ее, придется потратить много сил. Сразу же один за другим закрутились вопросы: из-за чего произошла вчера между Крохиными ссора? Почему и куда Станислав Яковлевич так поспешно уезжал? Что хранилось у него в тайнике?.. Действительно ли Торчков и «заготовитель» выпивали в четверг на той неделе у Крохина? Куда исчез этот загадочный «заготовитель»?.. Куда делся завернутый в простыню сверток, похожий на ковер, который вчера лежал на диване-кровати в мезонине?.. Что находилось в этом свертке?..

Вопросов было бесконечное множество, и ни на один из них ответить убедительно Бирюков не мог. Сейчас он как будто оказался в роли того студента, который вытянул на экзамене совершенно незнакомый билет.

Подполковник Гладышев сидел в кабинете один, сосредоточенно изучая какие-то документы. Он кивнул Бирюкову и, показывая на кресло, спросил:

– Что на Береговой?

Антон подробно рассказал о результатах выезда на происшествие. Слушая, подполковник задумчиво крутил в руках карандаш. Когда Антон замолчал, Гладышев, нахмурясь, спросил:

– Как Крохина на работе характеризуется?

– Очень хорошо.

– Хорошая производственная характеристика, к сожалению, еще не избавляет человека от психического заболевания. А может быть, предстоящий стыд разоблачения истории с лотерейным билетом толкнул Крохину в петлю…

– Кстати, Николай Сергеевич, – вспомнил Антон. – Позвоните в Ярское Чернышеву. Я утром просил его направить ко мне механизатора Птицына.

Гладышев снял телефонную трубку. Чернышев ответил быстро. Разговор состоялся недолгий. Подполковник сослался на сильную занятость. Узнав необходимое, он попрощался с председателем и, положив трубку, сказал Антону:

– Птицын через полчаса после твоего разговора с Чернышевым на собственном мотоцикле выехал к нам.

– Куда он делся? От Ярского не больше часу езды до райцентра, а уж полдня прошло.

Подполковник пожал плечами и стал уточнять детали, связанные с лотерейным билетом. Когда разговор подходил к концу и Антон совсем уже было хотел подняться, чтобы уйти от подполковника, зазвонил телефон. Гладышев снял трубку, ответил и посмотрел на Антона.

– Бирюков около часу у меня сидит, – сказал он. – Птицын появился? Направь ко мне.

Через минуту обитая дерматином дверь бесшумно распахнулась. В кабинет вошел крепко сложенный, плечистый парень с лихим чубом, густо закрывающим правую половину лба. Антон сразу узнал его по фотографии на районной доске Почета, хотя вместо черного костюма с медалями в этот раз на Птицыне была синтетическая коричневая куртка с замком-«молнией». Покручивая в правой руке за ремешок защитный шлем и водительские очки, парень сказал:

– Птицын я, из Ярского. Вызывали?

Подполковник кивнул на стул:

– Проходите.

Парень посмотрел на свои запыленные сапоги. Стараясь не наступить на ковровую дорожку, прошел к стулу, положил возле него очки со шлемом и сел.

– Что так долго ехали, товарищ Птицын? – спросил подполковник.

– Колесо проколол. Хорошо, запаска с собою была, а то вообще бы сегодня не доехал до райцентра. – Птицын расстегнул на куртке «молнию», опять улыбнулся. – Надо же, на шоссейной дороге гвоздь в покрышку поймать.

– На своем новом мотоцикле ехали?

Парень утвердительно тряхнул чубом. Подполковник, переложив на столе бумаги, опять спросил:

– Догадываетесь, по какому поводу вас приглашали?

Птицын пожал плечами:

– Утром председатель колхоза встретил в конторе, говорит: «Срочно поезжай в районную милицию к товарищу Бирюкову». А я этого товарища в глаза ни разу не видел.

– Можете познакомиться, – подполковник показал на Антона. – Старший инспектор уголовного розыска Бирюков.

Птицын ничуть не смутился:

– Очень приятно. Зачем это я вам понадобился?

– Из автоинспекции сигнал поступил, – начал Антон. – При регистрации нового мотоцикла вы предъявили на него документы комиссионного магазина.

– Ну и что?.. В комиссионках нельзя покупать?

– Можно. Но у вас совершенно новый мотоцикл…

– Старый я бесплатно брать бы не стал.

– Каким образом новенький «Урал» оказался в комиссионном магазине?

– Я почем знаю. Продавщица говорила, чудик один по лотерее выиграл и сдал в магазин. С приветом, наверное, мужик.

– Сколько вы заплатили за мотоцикл?

– Полторы тысячи. Точнее – тысячу пятьсот сорок. Рубль в рубль по прейскурантной стоимости.

– Кто вам подсказал, что в комиссионном магазине новый «Урал» продается?

– Подскажут! Дожидайся… Просто повезло мне. Случайно зашел в магазин и глазам не поверил. Моментом сбегал в сберкассу, полторы тысячи снял и укатил из комиссионки «Урал» с колясочкой. – Птицын из внутреннего кармана куртки достал почти новенькую сберегательную книжку и протянул ее подполковнику. – Не верите, вот посмотрите…

Гладышев, хмуро заглянув в сберкнижку, тут же вернул ее Птицыну. Настала пора перевести разговор к лотерейному билету, и Антон спросил:

– Для чего вы распространили слух, будто выиграли «Урал»?

– В районной газете прочитали?

– Не только. В Ярском об этом говорят.

Птицын искрение засмеялся:

– Случайно так получилось.

– Как это случайно? – строго спросил подполковник.

– Очень просто, – как ни в чем не бывало улыбнулся Птицын. – Когда, значит, привез мотоцикл, стою с ним у своего дома. Подходит Виктор Столбов – тракторист из нашего колхоза. В прошлом году он раньше меня записался на «Урал», и до сих пор его очередь еще не подошла. Ну, значит, стоим разговариваем. Я доказываю, что случайно в комиссионке купил. Он не верит. Не заливай, мол… Подворачивает дед Слышь-ка – старик у нас в Ярском один есть – фантазер, каких днем с огнем редко найдешь. И тоже, словно ему до зарезу такая техника требуется, с вопросом ко мне: «Лешка! Где, слышь-ка, такую машину добыл?» Надоело мне Столбова убеждать, а тут еще этот липнет. «Выиграл, – говорю, – Кузьмич, по трехпроцентному займу». – «Как так?.. – удивился. – Трехпроцентный заем – это не лотерея, там деньгами отдают выигрыш». Разыгрываю дальше старика: «Денег, Кузьмич, у государства не хватает, вместо них начали машины выдавать, кому надо». – «А-ить это и лучше!» – подхватил старик и подался по деревне разносить новость. Утром уже проходу не было: «Правда, выиграл? Правда, выиграл?..» – Птицын усмехнулся. – Честно говоря, если бы кто другой мне историю с комиссионкой рассказал, тоже бы не поверил. Случайность всегда на правду непохожа.

– И в газету вас случайно сфотографировали? – спросил Антон.

На лице Птицына появилось смущение. Он потупился, но ответил уверенно:

– С газетой фотограф виноват. Я ему, как деду Слышке, тоже про трехпроцентный заем говорил. Он вроде понял шутку, а вчера напечатал все-таки карточку. – Птицын виновато посмотрел Антону в глаза. – Наверное, из-за этого и решили, что жулик я, да?..

– Жуликом вас никто не считает, – сказал Антон. – Напротив, только хорошее о вас знаю, да и портрет ваш сегодня на районной доске Почета видел, у Дома культуры.

– Хорошо получился? – не то в шутку, не то всерьез спросил Птицын.

– Геройски.

– Надо будет заехать поглядеть.

– Заезжайте, поглядите. – Бирюков чуть подумали вернулся к прерванному разговору: – Так вот, корреспондент газеты несколько по-иному о мотоцикле рассказывает.

– У него что, память девичья?! – возмутился Птицын.

– Сейчас пригласим, чтобы окончательно разобраться, – сказал подполковник и снял телефонную трубку.

Фотокорреспондент, как и в прошлый раз, появился быстро. С неизменным фотоаппаратом через плечо, он робко вошел в кабинет и коротко обронил:

– Здрасьте.

– Здорово, товарищ фотограф! – с ходу наплыл на него Птицын. – Ты чего, дорогой, меня подводишь, а?..

Корреспондент поправил очки, придерживая фотоаппарат, сел на краешек стула.

– Ничего я не подвожу.

– Я говорил, чтобы карточку в газете не печатал?

– Ну говорили.

– Почему не послушал меня?

– Думал, вы пошутили.

– Нашел клоуна!.. – вспылил Птицын. – Прочитают знакомые в газете и скажут: «Вот трепач!»

– Ну, мы поправку дадим, – робко защитился корреспондент.

– Нужна мне твоя поправка! Люди будут мне пальцем в глаза тыкать, а я что в свое оправдание скажу?.. Читайте продолжение. Так, по-твоему?!.

– Спокойнее, Птицын! – одернул Антон. – В уголовный розыск вас пригласили не из-за того, что газета напечатала снимок.

Птицын насторожился:

– Из-за чего же?

Бирюков с разрешения подполковника отпустил фотокорреспондента и стал выяснять, знаком ли Птицын со Станиславом Яковлевичем Крохиным. Передовой механизатор лукаво улыбался и ни под каким соусом знакомства не признавал. Так, ничего не добившись, Антон закончил беседу и пожелал Птицыну счастливого пути домой. Как только закрылась дверь, спросил подполковника:

– Как, Николай Сергеевич, понравился вам этот человек?

– Откровенно говоря, мне такие люди симпатичны. А тебе, смотрю, он не по душе пришелся…

Антон усмехнулся, словно его уличили в предвзятом мнении. Подумав, сказал:

– Выложил бы сейчас Птицын всю правду о мотоцикле, я тоже стал бы ему симпатизировать.

– Не веришь, что было так, как он рассказал?

– Не верю.

– Птицын, кстати, подметил, что случайность всегда на правду непохожа.

– Все равно не верю. Чтобы Крохин понес убыток на комиссионных… Нет, Николай Сергеевич, этого не может быть хотя бы потому…

– Что этого не может быть никогда, – шутливо вставил подполковник и тут же добавил: – Жизнь и в самом деле часто подбрасывает случайности, непохожие на правду.

– Вы не знаете Крохина.

– В прошлом году у него зубы лечил, – прежним тоном, чуть иронично, сказал Гладышев и задумался. – Случайность… случайность… Слишком белыми нитками, конечно, шита вся эта история с комиссионным магазином. Крохин не настолько наивен… По-моему, он затеял с мотоциклом какую-то игру, но кто-то перепутал его карты. Кто?..

– Будем искать.

Подполковник задумался и вдруг спросил:

– Где у нас сегодня Голубев?

– С утра ушел в заготконтору. Пытается на след однорукого заготовителя выйти, – ответил Антон. – Николай Сергеевич, что у Птицына в сберкнижке записано? Сколько он денег снял на покупку мотоцикла?

– Ровно полторы тысячи. Говоря его словами, рубль в рубль.

Глава XIV

К директору заготконторы Слава Голубев пришел как нельзя кстати. Коллектив райповских заготовителей проваливал выполнение квартального плана, и по такому, далеко не приятному случаю перед началом рабочего дня было созвано общее собрание. Его участники, не успев разойтись и разъехаться, еще бурно обсуждали принятое решение, когда Голубев появился в заготконторе и попросил директора собрать тех из заготовителей, которые ездят по селам на лошадях. Через несколько минут в директорском кабинете собралось пятеро мужчин почти пенсионного возраста.

– Это все? – удивился Голубев.

– Уже около года не можем полностью штат укомплектовать, – сказал директор. – Не идут нынче в заготовители.

– Дураков не стало, – заговорил мужчина с татуировкой на правой руке. – Месяц мотаешься по деревням как не знаю кто, а получка придет – больше ста пятидесяти не выжмешь.

Директор с укором посмотрел на него:

– Тебе-то, Кларов, грех на заработок жаловаться. Ты и за двести пятьдесят выжимал.

– А как эти двести пятьдесят доставались? – Кларов прищурился. – Когда Яков Степаныч ушел на пенсию, так я, кроме своих сел, еще Ярское да Березовку прихватывал. Ближний круг – почти полсотни километров!..

От неожиданного успеха Голубев даже чуточку растерялся. Он исподволь пригляделся к говорившему, но Кларов вовсе не походил на того заготовителя, о котором рассказывал Торчков. Тем более что обе руки Кларова были крепкие и загорелые.

А Кларов между тем продолжал:

– Сколько уж говорим: давайте нам дефицитные товары, чтобы привлечь сдатчиков. Дали хоть раз?.. Ни разу! Возьмите пример с соседнего района. Вот где руководство с умом к нашему брату относится! Там заготовители своим активным сдатчикам и сервизы могут продать, и матерьялы, за которыми по магазинам надо побегать, а в обмен на макулатуру книжки хорошие имеются. Школьникам – пионерские, взрослым – про шпионов…

– Дефицитные сервизы да книжки про шпионов без нас продадут, – оборвал Кларова директор. – Наше дело собирать сырье, заготавливать от населения излишки сельхозпродуктов. Понятно?

Безапелляционность тона задела заготовителей. Перебивая друг друга, они враз ополчились против директора. Упоминание о книгах заинтересовало Голубева. Вспомнилось, как брат Антона Бирюкова Сергей хвалился, что за серебряный старый рубль выменял у заготовителя жерлицы и мировецкую «Судьбу барабанщика». Не давая разгореться полемике, Голубев быстро спросил Кларова:

– Откуда вам известны заготовительные порядки соседнего района?

– Я к ним недавно по обмену опытом работы ездил.

– А в Березовке когда последний раз были?

– В прошлом году по осени.

– А нынче?

– Нынче мне участок совсем в другой стороне отвели.

Голубев оглядел остальных заготовителей:

– Из вас тоже в этом году никто в Березовке не был?

Заготовители почти хором ответили отрицательно.

– А из соседнего района не наезжают туда? – опять спросил Голубев.

– Из соседних лишь Романыч может завернуть в чужой район, – ответил Кларов. – Ох, жук-пройдоха! Ему ради плана сто километров – не круг, а Березовка почти на самой границе районов.

– Как его фамилия?

– Фамилии не знаю. Первый год у них работает.

– Это с протезом который? – показав на кисть левой руки, спросил Слава.

– Лично я ни разу его не видел. – Кларов пожал плечами. – Рассказывали о нем, когда обменивались опытом. Отчество мне запомнилось, а на фамилии у меня памяти совсем нет.

Оставив заготовителей решать их наболевшие вопросы, Слава Голубев заторопился к экспедиторам. Те о заготовителе из соседнего района совершенно ничего не знали и посоветовали обратиться к шоферам автолавок, которые часто бывают в селах и вполне могли там видеть активиста-соседа. К сожалению, все шоферы, с какими удалось переговорить Славе, только разводили руками. Однорукий заготовитель оказался прямо-таки человеком-невидимкой.

В райотдел Слава Голубев заявился во второй половине дня. Дверь Бирюкова была на замке. Слава открыл свой кабинет и сразу же заказал телефонный разговор с директором заготконторы соседнего района, на всякий случай решив при знакомстве с ним отрекомендоваться сотрудником райпо. Междугородная не вызывала долго. Голубев хотел уже было поторопить телефонистку, но в это время телефон очень робко звякнул. Слава схватил трубку и около минуты ничего толком не мог понять.

Звонила из Березовки Галина Васильевна Терехина. Слышимость на сельской АТС всегда была слабее городской, а на этот раз Слава вообще с трудом разобрал, что Терехина разыскивает Бирюкова. Она торопливо говорила что-то о мальчишках. До Голубева только-только начал доходить смысл, как разговор прервала междугородная.

Директор соседней заготконторы оказался общительным человеком. Он рассказал, что у них действительно есть заготовитель Виктор Романович Калаганов. Инвалид Отечественной войны, участник партизанского движения на Украине. Да, действительно, у него нет локтя левой руки, высокий. Устроился к ним на работу в начале этого года. Работает как дай бог всем работать! План постоянно в два раза перевыполняет.

– Конечно, перевыполнит! – сказал Голубев. – У наших заготовителей кусок отрывает.

– Почему у ваших?.. – удивился директор.

– Повадился по нашим селам ездить. Вы его надоумили соседям подножку ставить?

– Первый раз слышу о нарушении конвенции, – попробовал отшутиться директор. – Вот Романыч!.. Инициативу проявляет.

– За такую инициативу наказывать надо, – недовольно говорил Слава. – Наши по его следам впустую ездят.

– Не знаю, что потянуло Романыча в ваш район. У нас своего сырья хватает. Обещаю прикрыть эту самодеятельность, как только Романыч за товаром появится.

– Когда он должен появиться?

– На прошлой неделе ожидали, но где-то застрял до сих пор.

Голубев почему-то вспомнил обгоревшего старика и спросил:

– Сколько лет Романычу?

– Года три до пенсии осталось, а работает лучше молодых.

– Говорят, вы ему дефицитные товары даете для привлечения сдатчиков?

– Выделяем кое-что.

– Книжки интересные?

– Не только. Даже ковры, например, не жалеем, посуду хорошую, современные хозтовары. Между прочим, если Романыч по вашему району ездит, то и дефициты вашему населению достаются. А вы изволите недовольство выражать, – директор засмеялся.

– Да нет… Мы вовсе не против, чтобы он по нашим селам ездил. – Голубев решил повернуть разговор по-другому. – Пусть ездит на здоровье. Позвонил не из-за этого. Думал, проходимец объявился. Но, поскольку это ваш передовик, ничего против не имеем.

В кабинет без стука вошел Антон Бирюков. Голубев еще минуту поговорил с директором о трудностях в работе и положил трубку. Антон, кивнув на телефон, спросил:

– Кажется, председателя райпо изображал?

– Для пользы дела, – усмехнулся Слава Голубев. – Понимаешь, утро вечера мудренее. Отыскал загадочного однорукого заготовителя. Из соседнего района он… – Лицо Голубева неожиданно нахмурилось. – Знаешь, звонила из Березовки Галина Васильевна Терехина, учительница… Толком я не успел понять – междугородная прервала. Но, кажется, мальчишки что-то там натворили…

– Что они могут натворить? – насторожился Антон.

– Что-то с бабкой Гайдамаковой у них произошло.

Бирюков резко снял телефонную трубку и нетерпеливо стал вызывать Березовку.

Глава XV

Сидящий на корме лодки Сергей увидел Гайдамачиху одновременно с выскочившим на берег Димкой. Поначалу он хотел было оттолкнуть лодку от берега и уплыть в камыши, но Димка замер перед приближающейся старухой, словно загипнотизированный кролик перед удавом. Видя, что друг с перепугу лишился дара речи, Сергей выскочил из лодки и как ни в чем не бывало, пожалуй, только чуть радостнее, чем следовало бы, поздоровался:

– Здрасьте, бабушка!

Старуха остановилась, и сразу, как по команде, замер пудель Ходя с оскаленными зубами и высунутым языком. Гайдамачиха, близоруко щурясь, посмотрела выцветшими васильковыми глазами на мальчишек и совершенно неожиданно заговорила приветливым старческим голосом:

– Здравствуйте, ребятки, здравствуйте. Рыбалить плавали?.. Бог вам в помощь. Хорош ли улов?

– Ничего, нормальный… – солидно ответил Сергей. Опасливо покосясь на Ходю, добавил: – Щуку, бабушка, поймали громадную, как акула.

Старуха понятливо кивнула головой и подошла к лодке:

– У острова словили?

– У острова, у острова, бабушка, – зачастил наконец обретший дар речи Димка.

– Ох, раньше там крупные щуки водились. Супруг мой, Петр Григорьевич, царство ему небесное, не к ночи будь помянут, – Гайдамачиха торопливо перекрестилась, – постоянно там рыбалил. Да и сама я, когда помоложе годами была, к острову за рыбешкой плавала… Теперь здоровье кончилось, и лодочка моя в ветхость приходит… – Посмотрела на мальчишек. – Вы, миленькие, на ней больше не плавайте. Утонете по своей вине, а грех на мою душу ляжет.

– Мы не утонем. Мы как рыбы… – начал Сергей, но Гайдамачиха перебила его:

– На таком решете и рыба утонет…

Разговаривая, она продолжала разглядывать в лодке щуку. Даже наклонилась, сухоньким пальцем потрогала щучье брюхо и вдруг спросила:

– На ушицу рыбки не продадите?

– Чего ее продавать… – Сергей забрался в лодку, поднял щуку и великодушно предложил: – Берите бесплатно.

– Куда мне такую-то!.. – Гайдамачиха, словно испугавшись, замахала руками. – В лодке чебачки имеются. Вот мне десяток их с избытком будет.

Сергей мигом собрал со дна лодки рыбешек и положил их в подставленный Гайдамачихой фартук. Старуха благодарно закивала повязанной черным платочком головой, сунула под фартук руку, порылась там, как будто собиралась показать мальчишкам фокус, и протянула Сергею несколько монет.

– Вот вам за рыбу денежки.

Сергей спрятал руки за спину.

– Не надо, зачем…

– Бери, милый, бери! – настаивала Гайдамачиха. – Это трудовые ваши денежки, взять их – греха нет.

– Да ну вас…

– Не обижай старого человека отказом, – продолжала петь старуха. – Конфеток в сельмаге у Брониславы Паутовой купишь, сладеньким с дружком побалуешься. Может, когда и вспомнишь добрым словом Елизавету Казимировну Гайдамакову. Уезжаю ведь я отсюда…

Она все-таки вручила Сергею деньги, и тот, не зная, что с ними делать, смущенно спросил:

– Куда, бабушка, уезжаете?

– К своему сыну старшенькому…

– А где он живет?

– Его давно в живых нет. В немецкую войну погиб и, как сообщили в похоронке, погребен возле города Брянска. Хочу перед смертью хоть на могилку поглядеть.

– Потом в Березовку вернетесь?

– Нет, там помру. Здоровья моего уже не хватит, чтобы назад вернуться.

– Бабушка, я слышал, у вас еще сын был… – неожиданно ляпнул Димка.

Лицо Гайдамачихи сделалось тревожным, выцветшие глаза расширились, словно от ужаса. Она, несколько раз перекрестив Димку, совсем по-ненормальному зашептала:

– Бог с тобой, внучек, бог с тобой… Младшенького моего волки на кусочки разорвали, а головенку его колчаковцы в озере утопили, в самом глубоком месте…

Набежавшее с севера облако широкой тенью накрыло Потеряево озеро. Вода заметно потемнела, совсем угрюмыми стали торчащие из нее черные столбы бывшего паромного причала. Гайдамачиха, пугливо оглянувшись, посмотрела на небо, беззвучно пошевелила губами и отошла от воды подальше, как будто опасалась, что озеро вот-вот выйдет из берегов и начнется великий потоп. Отыскав глазами лежащую на берегу березовую чурку, старуха устало опустилась на нее, бережно придерживая в фартуке на коленях взятую у Сергея рыбу. Ходя, не отставая от хозяйки ни на шаг, улегся у ее ног.

Присев, Гайдамачиха с тревогой уставилась туда, где спряталось за облаком солнце и чернел приметный у горизонта остров. Она задумалась, как будто вспоминала те давние годы, когда на берегу озера шумел бойкий купеческий перевоз: ржали кони, скрипели телеги, щелкали бичи, бородатые крепкие ямщики, переругиваясь друг с другом, загоняли на паром свои подводы, и она, молодая и красивая, командовала всей этой шумной, разномастной публикой.

В худеньком сморщенном лице Гайдамачихи столько было усталости и безысходной тоски, что Димке вдруг стало жалко старушку. Он подтолкнул Сергея в бок и скосил глаза в сторону деревни – пошли, дескать, домой. Однако Сергей как будто не понял намека.

Гайдамачиха по-старчески тяжело поднялась, тихонько подошла к озеру, зачерпнула пригоршню воды и поднесла ее к губам, словно поцеловала. После этого долго стояла, не отрывая взгляда от острова, беззвучно шевеля губами, вроде бы про себя шептала молитву. Подбежавший к ней Ходя склонился над водой, несколько раз лакнул длинным слюнявым языком и так же, как хозяйка, уставил морду вдаль.

Постояв: молча несколько секунд, Гайдамачиха провела мокрой от воды ладонью по лицу и, сгорбясь сильнее обычного, придерживая в фартуке рыбу, медленно пошла по тропинке среди тальников к Березовке. Понуро опустив морду, за нею мохнатым клубком покатился Ходя.

Мальчишки завороженно смотрели старухе вслед. Первый раз они видели бабку Гайдамакову такой, будто помешанной. Молчание нарушил Димка:

– Забираем щуку и бежим домой.

Сергей подбросил на ладони полученную от Гайдамачихи мелочь:

– После в сельмаг сходим, конфет купим на «трудовые денежки».