Текст книги "Баллада о Кольце"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– О, Элберт Гал… Тьфу ты, Урук-хай! – поддержал боевой клич своего приятеля эльф, и, выхватив неизвестно откуда взявшийся меч, бросился на чудовище.
– Куда, балбес! Убьет! – попытался было вразумить его гном, но бесполезно.
Легкий, гибкий и прыгучий Галронд, полная противоположность тяжелого, грузного Тупина, не подставлялся под удары твари, а ускользал от них. Если бы его сейчас увидела Крохотка, от убедилась бы, что и ее «мастер», и она сама были лишь любителями, которые никогда не смогут «летать» так, как от природы умел Галронд. Демон безнадежно опаздывал, его когти не могли нагнать порхающего эльфа, а меч бессмертного, острее любой бритвы, резал, резал и резал, не встречая на своем пути сопротивления. Казалось, что тварь покрыта не бронированным хитином, а нежной кожей, так легко ее прорезал меч, и шансов у демона никаких…
Показная легкость. Легкость первых секунд – если бы все было так просто, не смогли бы силы зла столько раз отбрасывать эльфийские войска. Каждый удар отдавался неимоверной тяжестью, каждый прыжок – болью рвущихся связок, руки эльфа наливались свинцом, голова кружилась. И, естественно, рано или поздно это должно было произойти, он не успел увернуться – хвост твари, о котором все позабыли, отбросил Галронда на землю. Естественно, что не убил – черед пол секунды тот уже стоял на ногах, через секунду опять был в полете, кровь почти не текла, но это был первый звоночек. За ним последовал второй – когти твари разорвали легкую эльфийскую куртку и оставили пять глубоких кровоточащих ран на груди, третий, при очередном падении левая нога Галронда громко захрустела и надломилась, дальше он прыгал на правой. А потом ударил и набатный колокол – отброшенный тварью, эльф потерял сознание, и лишь секунд через десять смог прийти в себя, отыскать отлетевший в сторону меч и вновь ринуться в бой.
Но и Тупин не сидел без дела. Убедившись, что «на верхнем ярусе» бой идет без его участия, остановить решившего пожертвовать собой эльфа никто не в силах, с педантичностью истинного гнома, которым он все же был по праву рождения, Тупин принялся рубить лапы чудовища. С одного удара топор лишь слегка пробивал броню? Не беда! Нанесем десять, двадцать, сто ударов в то же самое место. В то же самое не получается, демон прыгает? Не беда! Нанесем двести, триста ударов – из них сто по статистике в то же самое место попадут. Тупин работал скорее не воином, а дровосеком, и, пока демон разбирался с эльфом, планомерно рубил нижние конечности твари.
Пока не перерубил – в один прекрасный момент правая нога демона переломилась, за ней левая, и многотонная туша, по всем законам физики, под действием силы тяготения свалилась на землю. Ну а дальше уже было просто, тут никаких моральных терзаний от «добивания лежачего» гном не испытывал, тем более этот «лежачий» все еще оставался пострашнее бандитского отряда орков.
Еще несколько сотен ударов, каждый из которых мог бы перерубить полувековую сосну, и тварь, наконец, затихла. Отнюдь не умерла, просто перестала представлять опасность – только тут Тупин, наконец, успокоился, обернувшись в поисках своего приятеля-эльфа.
Галронд был тут как тут. Лежал в сторонке, рядом с мечом, тихо-мирно истекал кровью, оставаясь в полном сознании. Заметив взгляд гнома, он улыбнулся, и тихо-тихо проговорил:
– Ну вот и пробил мой последний час, мой верный спутник, пора и мне последовать за своими предками на запад, я скоро увижу Финве и Феанора, а еще…
– А еще, балрог тебя побери, ты совсем на старости лет тронулся! – заверил приятеля гном, быстро ощупывая переломы и перевязывая на скорую руку раны. – Какой запад, затопи тебя подземными водами? Ушастик, мы в другом мире! Тут нет ни запада, ни востока, ни Феанора твоего, чтоб он своими сильмарилами подавился! Так что ты подожди, колечко твое отыщем, назад вернемся, а там подыхай, сколько твоей душе будет угодно! Только тут у меня на руках не надо, я не гробовщик, я уважающий себя гном, и хоронить тебя тут по всем обрядам не собираюсь! И вообще хватит ныть, только что, быть может, ты свой единственный шанс встретить настоящую любовь упустил!
– Коротышка, твою гномью, пожри тебя Унголиант, ты что, совсем сдурел, я умираю, а ты dwarfel zerond… – отхаркивая кровью, выругался Галронд.
– Вот так ты мне больше нравишься! – заверил Тупин. – Пошли отсюда, тут скоро вонять начнет! Найдем твоих ведьм, они тебя полечат!
Подхватив эльфа на руки, как совсем недавно Артемка Ирэн почти на том же самом месте, гном потопал вперед, в сторону, если слух ему не изменял, кипящего боя. Где ему слышался низкий командирский голос Зинаиды Лобной – единственной колдуньи, которой он был готов доверить жизнь своего друга. Эльфу только и оставалось, что молчать – умирать не хотелось, а ругаться сил не хватало.
Позади остался умирающий демон и щедро смоченная эльфийской кровью карта Киева, выпавшая из разорванного плаща.
* * *
Все планы Абдерибаши полетели к черту. Футбольное поле подождет, компьютеры и без него подарят, на выставку художественную он не особенно то и хотел, там все равно телевидения не будет, а газеты и так его имя не реже имени молодой художницы упомянут. Утренний звонок испортил ему настроение, не хотелось ни бизнесом заниматься, ни политикой. Даже привлекательная нимфа, принимающая душ, не вызывала никаких чувств – свои изумрудные подвески, что ей вчера так понравились, она получит, а больше Абдерибаша ее видеть не хотел.
Конечно, он знал, что потом Пожалеет об этом. Когда придется очередную пассию отбирать, ждать, пока служба безопасности ее проверит… Эта была неплохой, лучше многих, с такой можно и несколько недель, а то и месяц, пожить, даже пару раз в свете показаться. Но ничего не мог с собой поделать – когда Абдерибаша злился, когда он был в депрессии, начинал действовать импульсивно, и немалое количество глупостей он наделал в такие периоды.
– Абрам Ринатович, можно?
В комнату пролез худощавый серый тип – секретарь Абдерибаши, лучший из всех, которых только можно отыскать. В отличие от многих своих знакомых олигархов, больших любителей молодых секретарш, Абдерибаша предпочитал не смешивать личную жизнь и службу – его секретарь отвечал исключительно за свои обязанности, с которыми справлялся выше всяких похвал.
– Заходи, Витя. Чего там?
– Абрам Ринатович, к вам из министерства финансов звонят, просят помочь, у них бюджетные деньги закончились, хотят одолжить…
– Скажи, чтоб меньше воровали! Хотя нет… Под сколько процентов?
– Под шесть процентов в месяц, обещают через полтора месяца вернуть, когда налоги все повыбивают.
– И сколько просят? Опять миллиард?
– Нет, на этот раз всего четыреста миллионов, клятвенно заверяют, что в срок все с процентами отдадут.
– Ну ладно, перечисли. Если что, они у меня ответят. Это все?
– Нет, не все. Абрам Ринатович, вас сегодня очень просили подъехать на совещание совета директоров, они никак не могут решить, как поделить миноритарный пакет акций одного из металлургических заводов, то ли рабочим отдать, то ли на аукцион выставить. Вас ждут.
– Вот уж… Ладно, Витя, передай, что приеду.
Это была хоть какая-то возможность развлечься, развеять грусть-тоску свою. Абдерибаша начал собираться в дорогу. Рубашка, галстук, брюки, туфли, пиджак – спортивные костюмы и золотые цепи остались в романтических девяностых, вместо них пришли деловые костюмы за тысячи и золотые часы за десятки тысяч. Бывшие рэкетиры и уголовники плавно превращались в элиту общества, подчеркивая это своим внешним видом и манерами, ну а Абдерибаша, первый среди равных, просто не мог смотреться хуже, чем какой-то британский принц.
Чмокнув на прощание свежую, только из душа, нимфу, чьего имени он так и не вспомнил, поручив секретарю позаботится о ней, Абдерибаша вышел из особняка. Тут его уже ждал шикарный Мерседес бизнес класса, эксклюзивная модель, собрана по индивидуальному заказу, а за воротами особняка присоединились две машины кортежа с охраной. Общественное признание и уважение это хорошо, но Абдерибаша был из тех, кто не рискует собственной жизнью, даже если этот риск минимален, и охрана у него была намного лучше, чем у большинства мировых лидеров. По пути следования кортежа движение, конечно, никто не перекрывал, в этом гаишники соблюдали нормы приличия, но в остальном все было по высшему классу безопасности.
Дорога из загородного поселка, где жил Абдерибаша, к центру совсем недавно была отремонтирована, естественно, что за бюджетные деньги. Ввижение тут, особенно днем, никогда не было особо напряженным, но сегодня и вовсе дорога была пустынной. Особенно в город – из Киева машины шли бурным потоком, и это в двенадцать, в будний день, когда всем положено сидеть на работе и пахать в три пота, или, по крайней мере, делать вид, что они пашут. Но уж никак н уезжать куда-то, а особенно массовым порядком, с семьями, домашними животными и прочим скарбом.
Впрочем, Абдерибаша, в отличие от своих водителей и телохранителей, на это не обращал внимания, его мысли витали далеко, и загадочная «эвакуация» была последним, что его волновало. Намного больше олигарха заботило Его Благородие – благодетель, который сегодня утром сделал однозначное и недвусмысленное предупреждение. И, соответственно, Кот Облезлый, Историк, Крохотка, Шотландец – клички этих личностей, с которыми он ни разу в жизни не встречался (Историк, Крохотка и Шотландец – понятно, почему, убийц такого уровня ни один заказчик никогда не увидит в лицо, а Леон Арцхалян был слишком незначительной персоной, чтоб самого Абдерибашу беспокоить), крутились у него в голове, ни на секунду не оставляя в покое. Потому ни «эвакуацию», ни царящую на пустынных улицах Киева панику, когда редкие прохожие пугались собственной тени, ни наряды милиции, военных, внутренних войск, ни БТРы на улицах он не замечал.
В офисе холдинга «DFI», «Deribaba Fundamental Investment», паники не было. Тут царило деловое спокойствие – ни один сотрудник, от уборщиков до главного менеджера, не мог позволить себе поддасться панике, Абдерибашу они боялись больше, чем конца света или восставших из могил зомби. Все сидели на своих местах, были заняты делом – приносили своему шефу дополнительные миллионы к тем миллиардам, что он уже успел «заработать».
Тут уже ждали иностранные партнеры, которые и не надеялись, что им сегодня удастся с самим генеральным директором встретиться, так, на всякий случай ждали; ждали, не начиная свое совещание, и те самые «директора», на встречу с которыми Абдерибаша и отправился… Все ждали Абдерибашу, но он отнюдь не спешил сократить их ожидание. Как порядочный олигарх, он прошел мимо зала совещаний, сделав вид, что даже не заметил обращенных к нему взглядов, проследовав в кабинет. Тут, в своей твердыне, за тремя рядами неусыпной охраны, вооруженное самым современным оружием и средствами наблюдения, за пуленепробиваемым затемненным стеклом, выдерживающим прямое попадание из гранатомета, была святая святых империи «DFI» – личный кабинет Абдерибаши. Тут, в сейфе стоимостью три миллиона долларов, на который была дана пожизненная гарантия качества, за кодовыми замками и прочими средствами защиты, хранились самые секретные документы, за право обладать которыми конкуренты Абдерибаши (вернее не конкуренты, таких он уже не имел, а недоброжелатели, коих было более чем достаточно) готовы были жизнь отдать!
Входить в этот кабинет, кроме хозяина и его секретаря, не позволено было никому. Ни охрана, ни деловые партнеры, ни даже уборщицы не имели сюда допуска (убирал все тот же секретарь Витя), толстые стены регулярно и тщательно проверялись на наличие жучков, телефонная линия была защищена лучшими специалистами в этой области.
Охрана прекрасно знала порядок – при приближении к кабинету они заблаговременно останавливались, каждый на своем месте, так, что к двери Абдерибаша подошел в одиночестве. Открыв двумя ключами (существовавшими в единственном экземпляре, магнито-механические, со сложной внутренней структурой) дверь, удостоверив свою личность отпечатком большого пальца, олигарх зашел внутрь.
Он хотел было тут же выскочить обратно, да не вышло – дверь сама по себе захлопнулась у него за спиной, замок сам по себе провернулся. И, вынужденно, Абдерибаша остался внутри, наедине с тремя весьма подозрительными личностями. Молодым парнем со снайперской автоматической винтовкой в руках, наблюдающим в затемненное окно за улицей; стариком, дремавшим в кресле олигарха (эксклюзивная модель, из красного дерева, с подлокотниками из слоновой кости, с автоматическим массажем, чтоб спина не затекала); интеллигентного вида неопределенного возраста иностранцем в очках, бегло просматривающим документы из распахнутого настежь сейфа.
Самое время было запаниковать, закричать, позвать охрану, но недаром ведь мастера работали. Абсолютная звуконепроницаемость кабинета Абдерибаши была гарантирована, так что ни кричать, ни бежать, ни паниковать смысла не имело. Как человек беспредельно практичный, а только такие и достигают подобных высот, Абдерибаша оперативно сориентировался в обстановке. Он был в ловушке, у него не было никаких шансов, и существование его холдинга, как и его жизнь, сейчас целиком и полностью была в руках трех незнакомцев. Пугать их тоже смысла не имело – раз они смогли проникнуть сюда, то сумеют и уйти, это Абдерибаша хорошо понимал, потому, восстановив дыхание, он максимально спокойным тоном спросил:
– Господа, чем вызвана честь лицезреть вас в моем кабинете?
– Абрам Ринатович, вы уже пришли? – раскрыв глаза, поинтересовался старик. – Надо же, мы вас чуть позже ждали. Алли, оставь, там ничего нет, я все эти бумаги читал. Обычный компромат, ничего серьезного. Вань, спрячь уже свою игрушку, тут собрались старые друзья, стрелять не в кого. Мы ведь друзья, господин Дерибаба?
– Конечно друзья, – не стал спорить тот, – только вы мне не представились…
– Ну, это дело поправимое. Собственно говоря, вы нас прекрасно знаете, хоть лично мы ни разу не встречались. Это Ваня, он у нас историк, кандидат. Это Алли, только сегодня из Шотландии, вы с ним сегодня утром по телефону говорили. А меня Иннокентием величают.
Если бы не дверь за спиной, Абдерибаша бы свалился, где стоял. А так с горем пополам на ногах удержался, хоть теперь, после того, как эти люди представились, он бы за свою жизнь и гроша ломанного не дал. Слишком хорошо понимал, что значит, когда знаешь в лицо главу лучшей частной спецслужбы мира, лучшего наемного убийцы и загадочную личность, про которую говорят, что он самый сильный в мире маг.
– По крайней мере второй по силе, – не стал скрывать, что читает мысли Абдерибаши, Шотландец.
– Алли, это неприлично! Мы же друзья? Друзья, а друзья должны быть друг с другом откровенны. Зачем это, читать мысли… Фу, как некрасиво! Мы же откровенны? Откровенны. Господин Дерибаба наверняка не хочет, чтоб мы больше не были друзьями. И сейчас нам, честно и откровенно, расскажет, зачем ему был нужен Леон Арцхалян. Так ведь, Абрам Ринатович, расскажите?
Абдерибаше стало еще хуже – надежда на спасение, которая только что замаячила перед ним, исчезла, потому что ценой спасения жизни было выдать Его Благородие… А значит тоже умереть, только чуть позже, но зато намного более мучительно. Хотя, с другой стороны, если они и так читают его мысли, а Шотландец, наверняка, это умеет, то скрывать ничего смысла нет, лучше во всем добровольно признаться, а что потом Его Благородие сделает…
Так то потом. А жить хочется сейчас – в уважаемом бизнесмене Абраме Ринатовиче Дерибабе проснулся бандит с большой дороги Абдерибаша, который не боялся ничего и никого, никогда не думал о завтрашнем дне, а жил лишь настоящим.
– Я все расскажу! Началось это давным-давно, меня связали с одним… одной… с Его Благородием. Я еще не знал…
Невзирая на фантастичность рассказанной Абдерибашей истории, собеседники слушали его предельно внимательно.
* * *
Настюха валилась с ног. За свои двадцать с хвостиком, маленьким хвостиком, она даже представить себе не могла, что так можно устать. Полное истощение, физическое и магическое, осталось позади, теперь это было состояние по ту сторону усталости.
А зомби, казалось, было все столько же, как и в самом начале. Тогда, когда отряд ведьм только встретился с мертвым войском, казалось, что победить будет несложно. Ну, может пару ведьм пострадают, ну, может придется на пять минут задержаться – но ведь с ними сама З. Лобная, единственная и неповторимая, и сейчас она всех разметает одним заклинанием…
Разметала. Ровно одним заклинанием – у людей от такого кости ломаются, и они безвольно стонут, сожалея о том дне, когда родились. У мертвецов кости тоже ломались, только они на такие мелочи внимания не обращали. Поднимались, и опять в бой. И ведь им не отвести глаза, не замутить сознание, как это ведьмы хорошо умеют. Сознания у зомби нет, да и глаз тоже – одно лишь мертвое тело, у кого почти целое, у кого из одних костей, и отданный неизвестно кем приказ. Однозначный и недвусмысленный – разделаться с ведьмами.
Причем кто бы ни поднял мертвецов, заклинание этого некроманта продолжало действовать. Пробуждались не некоторые, пробуждались абсолютно все могилы. И старые, вековой давности, давно забытые, и новые, которым и года не было. Из земли поднимались мужчины и женщины, старики и дети, бомжи и те, кому при жизни памятники строили. Обитатели дощатых, сбитых на скорую руку гробов под давно разрушенными крестами, и те, кто лежал под мраморными монументами и кому первые лица государства раз в год несли цветы. Мертвецов была тьма, и они шли на ведьм…
Сначала шли на ведьм. Потом, когда их стало еще больше, приказ неизвестного некроманта повел их к выходу – ведьмам ничего не оставалось, как отправиться туда, и собой перекрыть ворота. Выпускать мертвецов в город – хоть ведьмы и считались бесчеловечными, хоть у них в ритуалах и нужна была кровь девственницы и череп нерожденного ребенка, но допустить подобного они не могли. На давно опустевшем кладбище, обычные люди уже бежали отсюда, они стали стеной, оградив мирных обитателей Киева от страшной угрозы.
А тут еще и машина неизвестно откуда выехала – из кладбищенских глубин – и сигналить принялась, как будто это не ведьмы с зобми сражаются, а шахтеры дорогу перекрыли, зарплату требуют.
– Рыжая, разберись, что этому надо! – прикрикнула Лобная, и Настюха послушно, пробившись сквозь ряды могучих, но неповоротливых мертвецов, подошла к машине.
За рулем сидел настоящий оживший шкаф – причем она его смутно помнила. Где-то совсем недавно они встречались, мельком, не успев друг друга хорошо рассмотреть, но сейчас вспоминать времени не было. Ведьм и так не много, хоть пополнение к ним и прибывало постоянно, по это достаточно редкая профессия, плюс мало кто из них реальный боевой опыт имеет. Каждые руки на счету, вот и спросила она, прямо и недвусмысленно, со свойственным ей сарказмом:
– Молодой человек, скажи честно – тебя ничего не смущает в том, кому ты сейчас сигналишь?
– Да какое смущение! – искренне возмутился шкаф. – Тут человек умирает, она только что с демоном дралась, клянусь, если не пропустите – прямо сквозь толпу поеду…
Как на такое заявление реагировать Рыжая понятия не имела, но эти слова сама Лобная расслышала – для верховной ведьмы услышать шепот на другом конце стадиона во время футбольного матча просто, а уж сквозь шум битвы гневный окрик шкафа – и вовсе не проблема. Оставив поле брани, она в один миг добралась до машины, где оттолкнула Настюху Рыжую в сторону.
– В этом нет необходимости! Где она? На заднем сиденье? Настюха, иди к остальным, сдерживайте их любой ценой, о человеке, способном с демонами сражаться, я должна сама позаботиться… А ты не мешай! – приказала она шкафу. – Я знаю, что делаю. Считай, что я врач…
Забравшись на заднее сиденье, Зинаида Генриховна применила такой арсенал лечебной белой магии, что у Настюхи от подобной силы волосы дыбом стали. Но долго восхищаться времени не было – только что ведьмы лишились своей главной ударной силы, и дальше должны были сражаться самим, без верховной главнокомандующей.
Естественно, что в трусости З. Лобную никто не заподозрил. Даже мыслей таких не проскакивало – все понимали, что если уж Зинаида покинула бой, причем добровольно, то ее ждало другое, намного более сложное испытание. А значит надо было сделать так, чтоб потом, когда Зинаида вернется в строй, популяция зомби как минимум ополовинилось.
Легко сказать, невозможно сделать. Прошло уже пол часа с тех пор, как ведьмы вступили в сражение с мертвецами, и двадцать пять минут с того момента, как Лобная вступила в бой за жизнь странной девушки на заднем сидении автомобиля. Ни там, ни тут не то, что победы – ничьей не намечалось. Зомби наступали, уже не манипулами, а легионами, девушка умирала, как ни пыталась выгнать яд из ее крови верховная ведьма. Ситуация не казалась, ситуация была безнадежной – кто-то могучий успешно вывел всех ведьм из сражения за кольцо, затянув их в эту ловушку. И самое обидное – в любой момент они могли отступить. Выйти за пределы кладбища, взлететь, отправиться куда подальше… Могли в теории, но не могли на практике – отдавать Киев на растерзание мертвецов… Да с таким грузом на совести, даже если бы все обошлось, никому жить не хотелось.
А потом, Настюха глазам своим не поверила, появился гном. Несущий на руках, как влюбленный жених невесту, эльфа. Появился, осмотрелся, кряхнул, подошел к машине, открыл задние двери, запихнул туда Галронда, еще раз кряхнул и с боевым кличем «Урук-хай», или что-то подобное, бросился на зомби.
Мало кто из ведьм понял, что произошло – до этого гнома с эльфом только Настюха с Зинаидой Генриховной и видели. Зато буквально через минуту все как одна ведьмы возблагодарили судьбу – к ним пришло спасение в лице покрытого броней коротышки, и теперь можно было…
– Вы чего, бездельницы, расслабились! – заорала на них З. Лобная. – А ну быстро сюда, кто мертвецов не сдерживает! Будем Круг Силы строить, шестого порядка! – мало кто поверил своим ушам. – Вы чего, оглохли? Или тупые? Всех к чертовой матери повыгоняю, не ведьмы, а посмешище! Круг шестого порядка боятся построить!
На этот раз верить пришлось. Оговориться дважды подряд З. Лобная не могла, а значит действительно придется строить круг шестого порядка.
Увы, у Зинаиды не оставалось другого выхода. В первый же момент, как только она услышала про человека, победившего демона, и увидела Ульсару, ей стало ясно – это важно. Это очень важно, раненная девушка не случайная жертва, а одна из главных героинь истории с кольцом, через которую, быть может, можно будет отыскать этот загадочный артефакт. Очень интересная девушка, с мощной неразбуженной магической силой, которая нашла выход в чем-то другом – вместо того, чтоб стать отличной ведьмой, девушка стала отличной… Кем именно, Зина не могла понять.
Да и жалко ей было это маленькое, невинное, миниатюрное создание, живую фею, которая не имела права умирать.
Диагностика заняла секунды – обширное поражение сильнодействующим ядом магического происхождения, такой-то и такой-то состав. Лечение затянулось на десятки минут, с перспективой на часы, без какой-либо гарантии спасения. Данный яд невозможно побороть – его можно только вывести, капля за каплей, из каждого сосуда, из каждой клетки, прочь, пока он не успел сотворить непоправимое. Именно этим Зинаида и занималась, вытягивая, выжимая, высасывая яд, пропуская его через себя и выбрасывая прочь, в то время как он проникал все глубже в тело девушки, не желая его покидать. У Лобной банальным образом не хватало силы – да на такое ни у кого бы силы не хватило, даже у Шотландца, разве что ее муж, Олег, способен был на такое чудо…
А потом, когда жизнь девушки, казалось, утеряна навсегда, появился гном. Посмотрев на Зинаиду, и буркнув что-то вроде «ну ты, колдунья, уж постарайся, а я пока тут подмогу», он подложил ей еще одного пациента – эльфа Галронда. С точно такими же симптомами – многочисленные ядовитые раны, тотальное заражение всего, чего только можно. Разве что эльф был в полном сознании, и у его даже хватило сил улыбнуться Лобной, правда на слова уже не хватало.
Гном действительно подмог – самолично за пару секунд изничтожив больше зомби, чем все ведьмы вместе до этого за пол часа. И тут, невольно, Зинаиде пришла гениальная идея – если ее собственных сил не хватает, значит надо чужие одолжить. А именно построить круг, быстрая оценка – шестого порядка. Кратковременный шок, такого еще никто не строил, успокоить себя, отдать ведьмам приказ. Чтоб ни одна не догадалась, как их начальница самолично этого боиться.
Ну а дальше организовать сам круг. Собственно говоря, это один из древнейших ритуалов, пришедший из доисторических эпох. Суть в том, что ведьмы, несколько ведьм, отдают всю свою силу одной. Обычно практиковался круг первого порядка, который часто не кругом, а «треугольником» называли. Для него нужны были три ведьмы – две отдающих силу, и одна принимающая. Круг второго порядка называли «квадратом» – четыре отдающих ведьмы, одна принимающая. Круг третьего порядка был первым настоящим «кругом» – восемь отдающих, одна принимающая, самый популярный и широко практикуемый из кругов, когда говорили просто «круг», именно его чаще всего имели ввиду. Круг четвертого порядка – семнадцать ведьм, шестнадцать отдает, одна принимает, еще называли «большим кругом», он практиковался на крупных шабашах, раз в год, считаясь довольно опасным мероприятием, при котором надо соблюдать большую осторожность. Круг пятого уровня, или «огромный круг», состоял из тридцати трех ведьм, все случаи его применения вошли в хроники, организовать такой решались лишь самые смелые ведьмы в самые тяжелые периоды их истории. Круг шестого порядка, из шестидесяти пяти ведьм, не имел своего названия и не практиковался в истории никогда, а многие ведьмы вообще были уверены, что выше пятого круга построить невозможно. Тем не менее, Зинаида Генриховна Лобная как раз сейчас собиралась невозможное сотворить.
Традиционно для ведьмовских кругов долго и тщательно подбирают место и время. Но это абсолютно не обязательно – их можно построить везде, где есть достаточно пространства и необходимое количество ведьм – для этого нужна ровная площадка, в центре которой разжигается костер, становится та ведьма, которая принимает силу, а все остальные ее окружают и начинают водить хоровод. Все это, естественно, в обнаженном виде – по другому ведьмы подобные заклинания не практикуют, тут любая сережка, любое колечко, не говоря уже о чулках или бюстгальтере, может изменить результат до неузнаваемости. Но ведьмы и так народ не стеснительный, а уж тут, на кладбище, не мертвецов же им смущаться… Быстро поскидывав все, что на них было, распалив огромное пламя, у которого стала руководящая ритуалом З. Лобная, они оперативно построили круг. Взялись за руки, и, запев бодрую песню, стали хоровод водить.
А пока остальные плясали, Зинаида, подняв руки к небесам, выла некую унылую мелодию, переходя с высокого фальцета на низкий бас. Ни слов, ни мелодии не было в этом вое, даже павлины, и те поют мелодичнее. Это был зов глубинным силам мира, пришедший из времен, когда только так людям и удавалось задобрить разбушевавшиеся стихии. Зов древний, пробирающий до глубины души, страшный и заставляющий раскаяться даже самого отпетого грешника… А хоровод все ускорялся, и ускорялся, и ускорялся…
Когда ведьмы вошли в такой темп, что стали неотличимы друг от друга, превратившись в монотонную массу телесного цвета, Лобная издала последний, самый страшный оклик, и резко опустила руки, как будто бы стряхивая с них нечто в лежащие у костра тела девушки и эльфа. Причем это нечто, абстрактное в начале, прямо в полете обрело цвет и форму (и то, и то неопределенное), вонзилось в тела, и взорвалось, после чего во все стороны полетела некая зеленая масса, исчезающая прямо в воздухе. В тот же миг хоровод распался – ведьмы, как плясали, так и повалились на землю, истощенные до нуля, и лишь сама Зинаида с трудом осталась на ногах. Зато эльф начал подниматься, а следом и девушка застонала, что можно было назвать полным и успешным излечением.
Подбежала Настюха Рыжая. Она, и еще несколько ведьм, не участвовавших в ритуале, продолжали сдерживать зомби, но ряды мертвецов уже поредели, гном успешно справлялся и сам, так что ведьмы смогли прийти на помощь своим подругам.
– Госпожа Лобная, как вы…
– Настюха, со мной все в порядке. Устала чертовски, но скоро отойду. Ты с этими двумя разберись… У меня уже сил не хватает…
– Конечно, – кивнула Рыжая, бросаясь к эльфу.
– Со мной тоже все в порядке, чародейка, ты об этой девице позаботься, чую, она ближе всех нас подбиралась к кольцу, оно на ней след неизгладимый оставило… – тихо попросил эльф, и Настюха, послушна, пришла на помощь девушке.
Раны Ирэн (так ее называл шкаф из автомобиля) выглядели нехорошо, но без яда были не опаснее обычных царапин. Молодая ведьмочка их за пять минут все затянула, внутри кости подправила – пока грубо, шрамы можно будет и потом убрать, а кости и сами срастутся, где сейчас не сошлись. После чего, убедившись, что Ирэн в порядке, мысленно приказала ей проснуться – и через долю секунды та уже не просто была на ногах, а и готова к бою, ошарашено озираясь по сторонам. Еще бы – только что с демоном билась, и вдруг куча обнаженных женщин самых разных возрастов вокруг стонут, гном топором мертвецов рубит, эльф мутным взглядом смотрит – попробуй пойми, где тут друзья, где тут враги. Тем более, отличающаяся абсолютной памятью Ирэн узнала и эльфа, и гнома, и двух ведьм, молодую и большую, что ей у офиса Арцхаляна встретились…
– Кто вы? Что вам от меня надо? – возмутилась она.
– Друзья, – успокоил эльф, который, при необходимости, мог просто обворожительнейшим образом улыбаться. – Скажи, прекрасная девица, это ведь ты та героиня, что нанесла страшные раны подземной твари, что поднялась на свет божий?
Осмотревший, и заметив стоящего рядом Артемку, который что-то про себя невнятно бормотал с широко раскрытыми глазами, Ирэн догадалась, из какого источника эльф узнал про ее подвиг, и ей ничего не оставалось, как кивнуть.
– Ты совершила подвиг! – совершенно серьезно продолжил эльф, опираясь на свой меч, который использовал вместо палочки. – Но позволь задать тебе еще несколько вопросов! Не ты ли та девица, что я имел честь лицезреть недавно у дверей одного достопамятного строения, где ты вела беседы с вот тем великим воином? – кивок в сторону Артемки. – И не знакома ли ты с мужем, что Леоном Арцхаляном зовется, чьими поисками мы все в последнее время заняты?
