Текст книги " Три закона Дамиано (СИ)"

Автор книги: Михаил Ротарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты где ползаешь, твою мать? Я должна ждать, пока ты свою задницу на рабочее место засунешь? Сейчас же жалобу накатаю, понабрали тут всяких!

Я решил вмешаться, видя, как бедняга массирует раненую руку. Ему ещё работать целую смену, и не дай бог ошибиться со сдачей!

– Женщина, не хамите продавцу, он убирает тот бардак, что Вы сотворили из-за своей неуклюжести!

Мадмуазель, дыхнув на меня коньячком, презрительно выпалила:

– Это я-то неуклюжая? Да я пятнадцать лет акробаткой проработала! Смотри, гнида позорная!

Она оттолкнула коляску, скинула в неё курточку, и вдруг поехала ногами по кафелю, сев на «шпагат». Затем плавно перетекла в «мостик», выпятив все выпуклости своего стройного тела, и стала на руки.

Перемещаясь на руках, она изогнулась буквой «С», приблизилась к коляске и, не меняя позы, начала ногами перебирать покупки.

Все, включая кассиров, бросили свои дела и стали смотреть бесплатный аттракцион. Даже охранники раскрыли рот и застыли, а полдюжины покупателей достали телефоны и начали снимать происходящее.

Ей не мешали даже туфли. Откинув в сторону осетрину, торт и блузки, она нащупала ногами коньяк. Мне подумалось, что сейчас мадмуазель скинет обувь и будет ногами откручивать пробку.

Но акробатка повертела бутылку ногами, и подкинула её вверх. Та стала вертикально на подошве. Это был настоящий триумф «Hennesie»!

И тут хамка пнула ногой победителя. Так эквилибристки передают тумбу ассистенту, который её ловит и готовит новый предмет. Но ассистента рядом не было, бутылка пролетела пару метров и, описав в воздухе высокую дугу, упала на кафель с глухим звуком.

Она хотела сделать прыжок, моментально стать на ноги и широко раскинуть руки в стороны, ожидая привычных оваций. Из-за резких движений тугой лифчик не выдержал, лямка лопнула, и все посетители центра смогли улицезреть два весьма аппетитных полушария.

Долгий перерыв в тренировках и принятое на грудь спиртное сделали своё коварное дело: мадмуазель рухнула на пол.

К ней ринулся седовласый мужчина в шикарном костюме, вероятно, почитатель и содержатель. До этого он терпеливо ждал на скамеечке за кассами.

Он поднял павшую и, лихорадочно суетясь, заплатил за всё, включая разбитый коньяк, отказался от сдачи и потащил её на выход, громко выговаривая по пути:

– Опять ты за своё! Уймись, наконец, Эльвира!

А Эльвира выпятила голую грудь, прыгнула в коляску поверх тортов и стала размахивать остатками лифчика вокруг головы:

– Алле-гоп!

Вся злость на эту хамку исчезла, и я, как и все, провожал её овацией.

Не исключаю вмешательства производителей алкоголя, но через полгода этот сюжет, снятый одним из покупателей, получил специальный приз «Первого Французского Телевидения».

* * * * *

В отделе бытовой техники я приценился к стиралке, на будущее. Инструкция гласила: «Перед загрузкой белья убедитесь, что в барабане не находятся посторонние предметы, а также случайно попавшие туда домашние животные».

Одна американка использовала всю свою технику по полной программе, у неё только ночью простаивали чайник, стиралка и кухонный комбайн. И когда её маленькая собачонка какой-то редкой породы промокла под дождём, она решила просушить её так, как всегда делала со своим бельём: засунула в микроволновку и включила разогрев.

Собачка умерла в страшных мучениях, не дождавшись звука таймера.

Хозяйка жертвы была глупой, но богатой и упрямой, и это же Америка! Адвокат сумел убедить суд в том, что причина трагедии – не вина дебилки, его нанявшей, а изготовителей, которые не вписали в инструкцию пункт, запрещающий помещать внутрь «потенциально опасного устройства» домашних животных. В результате та получила весьма крупную компенсацию.

Поэтому изготовители включили в свой «Талмуд» и этот пункт, специально для идиотов. Только собачку жалко!

Не жалко мне было только того, кто воспользовался механической пилой, после чего производители вписали в инструкцию: «Не тормозить механизм руками и гениталиями!»

* * * * *

В корзинке набралось товаров на 187 долларов и 50 центов, и я лениво направился в другой отдел, раздумывая, чего бы сегодня набрать на недостающую сумму.

Вдруг на горизонте появилась лопата для уборки снега. На улице весна, снег стаял, её просто забыли убрать.

Но цена – 12 долларов и 50 центов! Я ринулся к ней так, что все покупатели шарахнулись в стороны, а ко мне кинулся охранник. Я схватил «мечту идиота» за 12.50 по безналичному расчёту, и двинулся в сторону кассы.

Расплатившись, проверил карточку: «Остаток на счету – 0,00. Делаете успехи! Д.»

На меня весело посматривали и перемигивались пассажиры автобуса, когда я протискивался с ней по салону.

Лопату я тем же вечером подарил знакомому дворнику.

В понедельник задача была уже примитивной: банки в торговых центрах работают допоздна, любую сумму можно перевести на любой счёт, и она не обязана быть круглой.

Я только уточнял величину комиссионных, и погашал долги, иногда залезая вперёд.

Продано!

Так прошли две недели.

За это время я залатал много дырок в своём прохудившемся бюджете.

Провал случился, как всегда это и бывает, совершенно неожиданно.

«Как хорошо быть генералом!» – напевал я старую песенку, кидая товары в коляску. На кассе привычым жестом сунул карточку. Но вместо привычного довольного жужжания аппарат нервно запипикал.

Продавщица недовольно сказала:

– К сожалению, на Вашей карточке недостаточно денег.

– Не может быть!

– Ничем помочь не могу, только Ваш банк может всё объяснить.

Униженный и оскорблённый, я оставил всё на кассе, метнулся к банкомату и получил бумагу: «Счёт блокирован на три дня из-за нарушения договорённостей. Д».

Какие, к чёрту, договорённости я нарушил?

Но, немного успокоившись, стал подробно припоминать все инструкции. Он, кажется, говорил о курсе доллара.

Козёл, я сегодня всё сделал неправильно!

Я утром смотрел курс, но по-небрежности запомнил курс покупки. А надо официальный! Разница небольшая, но на 200 долларах уже составляет несколько центов, и этого достаточно, а Дамиано меня особо предупреждал!

Хорошо, что ещё осталась заначка на работе, на чёрный день. Пришлось пройти три километра пешком, вылавливать медяки из копилки и искать их на дне ящика рабочего стола.

Я уже отвык от диеты, но мог бы и выжить эти три дня. Только кот меня не понимал, голодать не желал принципиально, а мышей своей едой не считал.

Три дня после разгульной масляницы я пережил, как страшный сон.

Больше такой ошибки не повторялось.

* * * * *

Расчёт Дамиано был прост: посадить меня «на иглу», к хорошей жизни быстро привыкаешь. Возврат к тому времени, когда я считал каждую копейку, казался мне малопривлекательным. Карточка выдана на ограниченное время, и я должен, рано или поздно, дать ответ.

Выпив сто грамм для храбрости, я нашёл в телефоне: «Дамиано».

– Я рад, что Вы позвонили,– он снял трубку, не дожидаясь второго гудка.

– Когда можно встретиться?

– Через две минуты!

Ждать долго не пришлось, и ровно через две минуты он прибыл.

– Bon giorno, – и сразу поставил рядом с собой дипломат.– Итак?

Я хотел схамить: «Не гони лошадей, начальник, и так тошно!», но воздержался. Хозяином положения всё-таки был он.

– Кофе? – предложил я с откровенным подхалимством.

– Не откажусь! – сухо ответил он.

Я собирался с мыслями и аккуратно подбирал нужные слова. Нельзя признаваться в том, что он меня просто купил А если и купил, то надо выторговать максимально возможную цену. Тем не менее, нельзя и переигрывать.

– Вы победили, чужестранец! В борьбе между сердцем и головой всегда побеждает желудок, и я готов работать на Вас.

– Отлично, я был в этом абсолютно уверен. Простите, что пришлось немного Вас помучить, такой метод подбора кадров намного надёжнее всяких анкет, тестов и прочей дребедени. Но в нашей работе придётся иногда делать отступления от формальных правил. Эти прегрешения будут мелочью по сравнению с той пользой, которую Вы принесёте людям. Людям, а не только нашей организации, я подчёркиваю!

– А что это за нарушения?

– Превышение скорости, неправильная парковка автомобиля, прыжки через забор, разбитые витрины и тому подобные административные проступки, которые на уголовку не потянут.

– Такие мелочи я и раньше делал, и совершенно бесплатно, но только ради собственного удовольствия!

– А мы теперь за такие удовольствия ещё будем платить, только надо правильно выбирать, где, как и когда хулиганить. И ещё Вы должны подписать один документ.

Он достал небольшой листок бумаги и развернул его.

Я уже привык, что все современные соглашения пишутся мелким шрифтом на пяти страницах или больше, даже при покупке авторучки. Программисты шутят, что из всех пользователей русские быстрее всего воспринимают тексты на английском. Это правда, потому что они их не читают, а сразу нажимают кнопочку «ACCEPT» или «AGREE».

Здесь же речь шла не о дополнительном трудоустройстве, а о будущем всей моей жизни.

О душе я не вспоминал, я был убеждённым атеистом. Но всё-таки, но всё-таки...

Я многократно прокручивал в голове «кадрограмму» того дня в «Аквариуме». Дамиано не просто так зашёл туда, не случайно присел именно за мой столик, и не просто так предложил пересесть на веранду.

Он ни разу не напомнил, что подарил мне второй день рождения, он просто предлагал начать новую жизнь, на чрезвычайно выгодных материальных условиях.

* * * * *

Я просмотрел его бумагу.

Это был не пергамент с печатью царя Соломона. Не было на ней и штампа «Канцелярия Князя Мира сего».

Простой листок мелованной бумаги, где русским по-белому написаны всего три фразы:

«Обязуюсь делать добро во имя добра, делать зло во имя добра, не делать ничего во имя зла».

– Как три закона роботехники. С первым и третьим постулатом всё ясно, а как понимать второй?

– Вы читали «Задига» Вольтера?

– Приходилось, довольно интересная философская повесть.

– Помните, там Ангел, появившийся главному герою в изгнании, скинул с моста мальчишку, сына хозяина, который его приютил? И тот ребёнок утонул!

– Да, Ангел объяснил, что мальчишка, когда вырастет, станет убийцей, и сначала убьёт своего отца, а через год – самого Задига. Неплохая вещичка!

– Вольтер был бы весьма польщён, услышав такую рецензию от Вас! Екатерина Великая, с которой он находился в переписке, была весьма недовольна ею, но что значит мнение какой-то императрицы по сравнению с Вашим?

– Дамиано, перестаньте издеваться!

– Хорошо, не буду, вернёмся к нашим Ангелам. Да, это была вынужденная, превентивная мера, но мы совсем не Ангелы, у нас не такие решительные действия. Работаем мы поделикатнее. Какова будет Ваша реакция, если летите по срочному делу, а к Вам перед самым отлётом, в аэропорту, подсядет пьяница, достанет бутылку и начнёт энергично приставать: «Давай накатим, угощаю»? Полиции нет, а он ведёт себя весьма настырно.

– Если слишком настырно, плюну ему в рожу и пересяду на другое место.

– Правильное решение. А если он Вам ответит тем же и не отстанет?

– Постараюсь набить ему морду, если это не каратист.

– Тоже правильное решение. И тут появляется полиция и задерживает вас обоих для составления протокола, Вы опоздали на самолёт. Ваши действия?

– Попытаюсь узнать, когда его отпустят, буду ждать на выходе из КПЗ, чтобы переломать ему кости.

– А его отвозят в другое отделение милиции, где выпускают под подписку о невыезде. И тут Вы узнаете по телевизору, что самолёт, на который у Вас был билет, загорелся на взлёте, и все пассажиры погибли!

– Тогда я накуплю побольше водки и цветов, и попытаюсь найти его. И заберу своё заявление назад.

– Правильно и благородно, вот только пьяница уже слинял в другое место, и не услышит Вашей благодарности никогда. Вот так обстоит наш второй пункт, роль такого пьянчужки может входить в Ваши обязанности. Вы согласны?

Я взял ручку и поставил жирную точку на бумаге.

Дамиано усмехнулся:

– Ценю Ваше чувство юмора, однако и такая подпись является действительной. Один наш агент поставил два крестика на подобном документе, первый крестик означал имя, а второй, как он объяснил, учёную степень. Он был неграмотен, но оказался очень способным сотрудником, до сих пор работает.

– А почему Вы не требуете расписаться кровью?

– Потому что я не представляю интересы Дьявола.

Это меня окончательно убедило, и я каллиграфически расписался.

Дамиано глянул на подпись, и одобрительно кивнул:

– А теперь можно начинать сотрудничество.

Я пропел:

– «Вот и первое заданье: в три-пятнадцать, возле бани, может раньше, а может позже, остановится такси. Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, а потом про этот случай раструбят по Би-би-си[9]».

– Не надо пока связывать таксиста.

По выражению его лица я понял, что эту песню он тоже знает. Дамиано вышел в коридор и вернулся с небольшой сумкой:

– Вот это Вы должны сегодня отвезти по этому адресу.

Он достал другой листок бумаги, со схемой проезда и адресом. Маленькая деревенька в 100 километрах отсюда, два часа туда, два часа обратно, полчаса там.

– Но моя машина уже полгода, как сломана, ремонт будет стоит дороже, чем она сама, поэтому я безлошадный.

– Я знаю. Эта операция должна проводиться без применения автомобиля, поедете на автобусе. Вот билеты на проезд туда и обратно, а это – Ваши командировочные. Сотни долларов пока хватит.

– Кому я должен передать эти вещи?

– Никому. Это заброшенный дом, в нём никто не живёт уже несколько лет, бомжи тоже не шастают. Вы должны открыть его и поставить сумку в шкаф. Вот ключ.

– «Ключ от квартиры, где деньги лежат?»

– Опять ценю Ваше чувство юмора, но денег там нет. После этого аккуратно прикроете дверь, но не запирайте, и сразу же возвращайтесь назад. Не вздумайте играть в Пинкертона и следить за тем, кто туда придёт.

– Могу я взглянуть на содержимое, или это военная тайна? Вдруг меня остановят полицейские из отдела по борьбе с террористами!

– Взгляните. Я же говорил, что мы стараемся избегать криминала.

Я раскрыл сумку. Мужская одежда: джинсы, лёгкая рубашка, кроссовки, чистые носки и трусы. В кармане джинсов немного денег и недорогой мобильный телефон. Бутылка «Кока-колы», несколько бутербродов с сыром, самые обыкновенные, недорогие часы, ничего примечательного. Честно скажу, пулемёту я бы не удивился.

– Не опоздайте на обратный автобус. Всё рассчитано так, что Вы не будете там долго задерживаться. После выполнения, прямо с вокзала, свяжитесь со мной по банкомату. Ключ положите в карман тех джинсов, и ничего не оставляйте своего, а то уже привыкли разбрасываться визитками направо и налево!

Дом без привидений

Поездка в деревню заняла целую вечность, автобус пришлось долго ждать.

Час на достаточно приличном дилижансе до районного центра типа «Мухосранска», а оттуда – ещё полчаса, но уже на завывающем от напряжения тарантасе, по просёлочной пыльной дороге, до остановки «Колобибишки».

Местные жители уже устали переименовывать улицы с партийных псевдонимов бывших вождей на имена новых героев: все равно лет через сорок опять переименуют! Не называть же центральную улицу именем Джорджа Вашингтона [10], поэтому улицы носили гордые, но нейтральные имена: «Вторая Садовая», «Заречная», и так далее.

Деревня была маленькой, но нужный дом я нашёл не сразу. Для нежилого он выглядел вполне прилично: окна не разбиты, мусора нет, невысокий забор, калитка прикрыта, но незаперта.

Внутри дома также всё опрятно, и обстановка очень скромная. Стол, стул, шкаф, кровать и небольшой телевизор. Странно, что телевизор включён, хотя толстый слой пыли говорил, что я – первый человек, появившийся здесь за последние месяца три. Холодильник тоже имелся, но внутри был абсолютно пуст. В доме не было ни икон, ни крестов, хотя у нас в сельской местности так не принято.

На полке лежали географические карты с какими-то пометками.

Моё внимание привлекла карта Кампании.

От автовокзала Неаполя фломастером прочерчена стрелка по направлению к городку Поццуоли, а оттуда – на северо-запад, к озеру Аверно. Чем же это озёрышко так примечательно?

Времени у меня немного, некогда изучать конспиративную явку. Если опоздаю на автобус, придётся идти назад до «Мухосранска» пешкодралом, даже деньги не спасут. Такси сюда не поедет, попутки ходят очень редко, да и не берут у нас попутчика на ночь глядя.

На ключе были выбиты пять цифр и фирменный знак фирмы – изготовителя заготовок.

Я поставил сумку в шкаф и сразу вышел, быстрым шагом направившись к остановке. Автобус прибыл через две минуты, и я, водрузившись на заднее сиденье, погрузился в размышления о том, в правильное ли дело я ввязался.

Внезапно ясное небо покрылось густыми тучами, поднялся ветер, и проливной дождь хлынул, как из ведра. Грянул гром, и одна из молний ударила в землю где-то в той стороне, где стоял дом. Точно утверждать я не мог, мы отъехали уже далеко. Через несколько минут дождь прекратился, и небо стало проясняться. Так у нас часто бывает, особенно весной и летом.

На сиденье напротив негритянка на чистейшем местном языке убаюкивала маленькую дочку и рассказывала сказку про Королеву Змей.

* * * * *

В «Мухосранске» я дождался автобуса, и сразу двинул в столицу. На вокзале уже была цивилизация, я сунул карточку в банкомат и распечатал баланс. На счету оказалось уже триста долларов, а на квитке отпечаталось: «Можете не заходить в магазин. Как доберётесь домой, позвоните. Д.»

Я зашёл в весьма убогую забегаловку на привокзальной площади. Приходилось чуть ли не упираться в спины сидящих за другим столиком, зато напитки там продавались круглосуточно, как и в моей «стекляшке».

Весьма колоритный мужик с козлиной бородкой рассказывал приятелем:

– Это было тогда, когда все занялись «челночным» бизнесом. У друга был свой микроавтобус, надо было отвезти груз во Вроцлав. Границу пересекли ночью, проехали километров пять. За окном январь, морозец, но снега почти не было. Всего ехало человек шесть, мужики согревались водочкой, бабы – коньячком. Впереди едет дед на велосипеде. Мы только-только собрались его обгонять, а он вдруг вильнул в сторону и полетел на землю, чуть-чуть не попал под колёса, лежит и не поднимается. Мы думали, зацепили его ненароком, остановились и вышли. Велосипед цел, только цепь слетела, а сам дед невредим, но пьян в стельку, и уже храпит. Жалко стало, замёрзнет на холоде, решили подвезти и погрузили в микроавтобус, вместе с велосипедом, места хватало. Но мы ещё в приграничной зоне, вдруг остановят, а у деда нет документов? Везём нелегала, а это проблемы! С нами был один поляк, Тадик, он полез в его карман, нашёл паспорт и говорит: «Всё в порядке! Он недалеко живёт, тут его адрес. Деревенька по пути, километров пять отсюда». И машинально сунул паспорт в свой карман. Поехали дальше, хряпнули ещё по стаканчику, включили музыку, анекдоты рассказываем. Проскочили ту деревеньку, а про деда забыли. Доехали до Варшавы, а это километров триста. Тут он стал ворочаться, глазами хлопать, но видно: ещё не протрезвел. Что делать? Придумали: полуспящего посадили на скамеечку, велосипед рядом поставили – и в ноги! Некогда оправдываться, назад везти – тоже. Он в родной стране, проспится – разберётся!

– Ну, а дальше?

– А дальше доехали до Вроцлава, сделали свои дела, покатались по Польше немного – и назад! Тадик вдруг сунул руку в карман: «Ребята, у меня остался его паспорт, надо отдать». Решили, в качестве компенсации, купить большую бутылку водку. Заехали в деревушку, нашли домик, постучали. На крыльцо выходит баба со зверским лицом: «Кто такие?» Тадик: «Да мы неместные, хотели бы Вашего мужа увидеть». Та, не меняя выражения: «А зачем это?» Тадик плюнул в сердцах: «Да выпить с ним хотели!» Достаёт паспорт и бутылку. А жена: «Не-е-е-е! Он как позавчера вернулся из Варшавы на велосипеде, с тех пор не пьёт!»

* * * * *

На бордюре сидел, вытянув ноги на проезжую часть, поддавший русский турист.

Он был в отличном настроениии, он пел о том, что полюбил нашу страну. Пел о том, что будет её посещать ещё много, и много раз.

Бутылочку из нагрудного кармана не доставал, ничего не крушил, никому не мешал, поэтому его нельзя было привлечь к административной ответственности.

У него оказался хороший слух и очень сильный голос.

Иногда он переходил на итальянскую классику, пел на неаполитанском диалекте и даже на латыни, но регулярно возвращался к репертуару на русском.

К нему подошли трое полицейских. Оценив репертуар и манеру его исполнения, они не стали туриста задерживать или оттаскивать на ближайшую скамеечку.

Мимо проезжала машина дорогоукладчиков, и патруль резко остановил их. Старший взял с прицепа дорожный знак «Объезд», а двое других – оранжевые светоотражающие конусы. Они поставили знак впереди, а конусы – вокруг певца, и стали дальше наслаждаться серенадами.

Я никогда не слышал ранее мотивов его песен, а они были просто гениальными!

* * * * *

В холодильнике я нашёл полно продуктов, хотя утром он был ещё пуст.

Всё было в моём вкусе: сыры, колбасы, копчёности – и несколько банок пива! Понравились и «Макароны, произведено и поставлено народом и правительством Италии», спасибо Италии и лично Дамиано, оказались очень вкусными.

Я переоделся и позвонил. Через пару минут он появился на пороге.

– Меня всегда поражает Ваша скорость!

– Я же говорил, что живу неподалеку,– напомнил он.

– Спасибо за гостинцы, но как Вы проникли в мою квартиру?

Дамиано улыбнулся:

– Вы даже не представляете, как это просто! Но к делу. Вы выполнили первое задание, теперь находитесь под нашей защитой, это даёт ещё и материальное повышение. И теперь Вы не обязаны тратить деньги каждый день, можете их копить. Другие ограничения остаются в силе, но есть ещё и новое: Вы не можете теперь официально оформить брак. Против природы не попрёшь, живите, встречайтесь с кем хотите, можете даже рожать детей. Но!

Тут он сделал паузу.

– Не регистрируйте свои отношения в ЗАГСе или церкви, жить вне брака сейчас в норме. Не креститесь, и не делайте обрезание.

– Это ещё почему?

– Считайте прихотью начальства!

– А свечку хотя бы поставить можно?

– Можно, но не более. И не называйте сына Фемистоклом!

– А чем Вам этот полководец не нравится?

Дамиано улыбнулся:

– Над ним в школе одноклассники смеяться будут. Arrividerci!

* * * * *

Что это за организация, к которой я присоединился, можно ли будет «соскочить», если что?

В мафии существует закон: «рубль – вход, два рубля – выход», чаще всего – через морг.

Хотя мне заявлено, что отставка существует, как оно будет на практике?

Некоторые спецслужбы просто убирают нежелательных свидетелей, и даже бывших сотрудников, только не сразу. Они выжидают момента, когда те уже расслабились, но ещё не приступили к мемуарам. Тогда меньше резонанса от трупа одинокого старика в речке.

«Моссад»? Эти используют сеть внештатных помощников. Например, нужна машина, и помощник оставляет свой автомобиль в условленном месте с ключами в замке. Через день его возвращают владельцу с полным баком, а на случай провала у него уже заготовлено заявление об угоне. Убивали они палестинского террориста или по бабам шастали, об этом помощник никогда не узнает. Хотя они предпочитают работать со своими, но всё течёт, всё изменяется.

На кого работает мой новый босс?

Тот факт, что в качестве расчётной единицы выбран американский доллар, мало о чём говорит. Хорошо ещё, что за расчётную единицу приняли не монгольские тугрики или мексиканские песо!

Собственно, что такого я сделал, чего нужно бояться или стыдиться?

Да, я доставил одежду неизвестному мне человеку. Спросить босса, зачем?

Дамиано рассмеётся мне в лицо: «Позвонил друг, упал спьяну в речку, а потом ещё и в цементе на стройке у соседа вывалялся. В такси или автобус в таком виде не посадят, а в город в понедельник надо позарез!»

И что я тогда ему отвечу?

* * * * *

Мне приснилось, что я рыбачу на берегу озера.

Ко мне подходит седой мужчина:

– Ну как клюёт, сынок?

Мне показалось такое обращение фамильярным, но я не хотел грубить незнакомцу:

– Да так себе.

– Сколько раз тебе говорил: надо поплевать на червяка и сказать: «Ловись рыбка, большая и крупная!»

Он взял червяка из моей банки, плюнул на него и прошептал великое рыбацкое заклинание.

Я насадил его на крючок, и закинул удочку. Не прошло и минуты, как поплавок утонул. Через минуту на траве лежал огромный лещ.

Тогда я посмотрел на старика повнимательнее. Сходство было просто поразительным.

Я прошептал:

– Папа, это ты? Но ведь ты же умер!

– Мне дали отпуск.

– Ты пришёл за мной?

– Нет, я хочу ещё увидеть внука. И помочь тебе в рыбалке.

– А почему ты без бороды?

– «Правила внутреннего распорядка».

– Как там?

– Всякое бывает. Но ты помнишь, мне и в прежней жизни было не сладко.

Он немного помолчал, наблюдая за поплавком.

– Не бойся неаполитанца, сынок, он неплохой.

– Кто он?

– Неаполитанец. У тебя опять клюёт!

Я снова стал увлечённо тянуть добычу, это заняло пару минут.

Вытащив рыбу, я повернулся к отцу и хотел сказать ему спасибо.

Но его уже не было.

Операция «Ш»

Никогда ранее у меня не бывало таких снов!

Человеческий мозг не зря называют самым сложным устройством во Вселенной.

Откуда появляются новые картины, мелодии, «святые озарения»?

Какая-то сила, сверху или снизу, копается в наших черепных коробках, что-то там перекладывает, кроит, удаляет. Потом облучает, поджаривает, добавляет специй, а напоследок поливает соусом и посыпает порошком:

«Извольте, граждане Архангелы! Вчера сотворили Микеланжело, сегодня Моцарта, а на завтра готовится Бетховен!»

И вполне возможно, на наше подсознание воздействует не один, а различные операторы: «А вот вам Джек-Потрошитель, Чикатило и Бен Ладен!»

Хотя и у них бывают совместные проекты: Леонардо Да Винчи, Никколо Паганини, Джон Леннон, Оззи Осборн.

Что со мной случилось, что изменилось во мне?

Наркотиков я никогда не употреблял, даже анаши, таблетками не баловался, от курения такого произойти не может, а до белой горячки рановато.

Этот сон говорит, что у меня комплекс вины.

В снах приходят те люди, о которых мы думаем днём. И только в сновидениях они могут высказать нам все свои мысли, знания, советы.

И упрёки.

* * * * *

Я спокойно читал в постели дежурный детектив, когда зазвонил телефон, какой-то неизвестный номер.

– Алло, слушаю.

– Привет, это Дженни. Помнишь, познакомились у Йена? К тебе можно?

Через несколько минут в дверях стояла та красотка. Одета она была в ту же самую маечку, которая подчеркивала её стройную фигурку, а сверху лёгкая кофточка.

Коротенькая юбочка чуть-чуть выше колен, и она без колготок!

Она знала, что очень красива. Ей не надо было даже прихорашиваться. Так, просто поддерживать форму, и она уверенно вошла и сразу осмотрела мою берлогу. Судя по выражению лица, осталась довольна.

Сняв с плеча сумочку, Дженни повесила её на вешалку и села на стул напротив дивана.

Я принёс ей сок, а себе приготовил кофе.

– Извини, у меня не убрано, я никого не ждал, – растерянно пробормотал я.

– Ничего страшного, я и не такое видывала. А где твоя жена?

– Пока не обзавёлся.

– Неужели на тебя никто не клюнул? Всё-таки квартира, а не клоповник, как у Йена. И язычок, как я заметила, у тебя подвешен. Не калека, не урод, мог бы кого-то уже подцепить. Неужели ты никогда не влюблялся?

– Влюблялся, даже вдрызг! Первый раз – в девять лет.

– Ты трахнулся в первый раз в девять лет?

– Нет, конечно! Ты спрашивала о любви. Писал ей записки, сочинял стихи. Носил портфель, как обычно. Она пообещала мне так торжественно: «Вырастешь, женишься, а я приеду к тебе – и испорчу всю твою жизнь!» Но её родители нашли хорошую работу где-то за границей, и они уехали отсюда навсегда. С тех пор ни весточки! Потом всё перегорело. Потом влюблялся ещё раза четыре, но не срослось!

Она закинула ножку на ножку, и загадочно улыбнулась:

– Надеюсь, ты не девственник? А то они такие непредсказуемые! Имела пару случаев, до сих пор смешно. Кстати, жарко очень, можно снять кофточку?

Мне всегда нравились длинные женские волосы, и она опять без лифчика!

Вид её двух выпуклостей под тонкой маечкой мог бы возбудить даже мертвеца.

– Мне говорили, что ты знаешь английский, – продолжила она, выпуская дымок от тонкой сигареты.

– Немного. «Дую пиво эври дей энд кайф лавью».

– Можешь перевести это? Мне надо по работе.

Она достала какую-то бумажку, которая оказалась инструкцией по применению «Виагры». Я перевёл за пять минут и записал всё на листочке. Дженни бегло просмотрела его, и аккуратно спрятала в кофточку.

«Интересно, что это за работа, где нужны такие инструкции?»

– Спасибо! Каждая работа должна быть оплачена, возьми там сумочку.

В сумочке я нашёл плоскую бутылочку малиновой водки и кошелёк. Я нечаянно раскрыл портмоне, и увидел там пачку резинок для взрослых, но и виду не подал.

– Малиновка! Мой любимый размер! Будем пить по-местному или по-русски?

Она в ответ рассмеялась:

– По-русски!

Мы чокнулись с ней и выпили. Дженни слегка сморщилась и закусила нарезанной колбаской:

– Хорошо пошло! Но тут дует, можно пересесть к тебе?

– Можно. Ещё по одной?

– Конечно! Только давай теперь выпьем на брудершафт!

Как и положено, мы перекрутили руки и выпили.

– После того, как выпили, положено поцеловаться!

Она обняла мою шею, и впилась в меня губами. Я не ханжа, а по бабам уже соскучился.

Мы целовались несколько минут, а потом Дженни прошептала:

– Подожди, отпусти меня.

Она скинула маечку, и перед моими глазами открылся изумительный натюрморт из двух небольших полуглобусов. Я не скрывал своего восхищения, и даже присвистнул.

– Нравится? – кокетливо спросила она, туша сигарету.

– Очень!

И она накинулась на меня с новыми поцелуями, а я даже не думал сопротивляться.

Она скинула теперь и юбочку, и стала крутить перед моей мордой своей твёрдой попкой в белых трусиках.

А затем сняла и их.

У меня просто отвисла челюсть: бритое тело, чистые подмышки, идеальные пропорции. Всё именно то, что доктор прописал!

Дженни откровенно наслаждалась моей реакцией и села на мои коленки.

Я повалил её на постель, и мы занялись делом.

* * * * *

Она оказалась опытной и умелой любовницей, и очень ненасытной.

И мы изведали очень много того, что было можно, и немного того, чего нельзя.

Обессиленный и счастливый, я упал на кровать, а Дженни прошептала:

– Теперь немного отдохни! – и уверенно прошла на кухню.

Вдобавок ко всему, она оказалась неплохой кулинаршей! Я раньше и не знал, что пельмени можно не только варить, но и жарить. И простой лук, безо всяких добавок, только мелко порезанный, на сковородке превращался в её руках в изысканное блюдо.

– Тебе рыбу сварить или пожарить?

Я никогда не покупаю сырую рыбу, всегда только приготовленную: мне ужасно лень возиться с ней и сдирать чешую.