Текст книги "Последний Робин Гуд Европы(СИ)"

Автор книги: Михаил Ротарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8.

Но газеты и телевидение всё-таки не успокаивались, вопреки всем прогнозам Кристиана.

Показания Инги косвенно подтверждались: как оказалось, она была такая не одна.

Двумя месяцами ранее против Александра уже было возбуждено уголовное дело по той же статье, хотя и в другом городе, и той девчонке было одиннадцать лет.

Но почему это дело всё-таки возбудили, а Моду повсюду отказывали?

Журналисты выдвинули версию: 'одиннадцатилетней девочке верят больше, чем пятилетней, и никто из сильных персон, кроме него, там не был замечен'.

Свидания с той малышкой носили случайный и эпизодический характер, хотя парочке одноклассниц он успела похвастаться, что сумела заработать кучу денег, и всего за пару встреч с 'этим толстым дядей'.

Её родители оказались асоциальными людьми, а заявление в прокуратуру написала её учительница, которая юридически не могла представлять её интересы.

Два ящика водки и двести евро решили всё: в присутствии местного адвоката и слегка поддатых родителей девочка произнесла столь желанную, и несколько раз отрепетированную фразу:

– Я вижу этого дядю в первый раз!

Дело было тут же закрыто и отправлено в архив.

Но в случае с Ингой и Эрикой Александр засветился по-крупному: на одной камере наблюдения нашлась запись, как они втроём проходили в вестибюль той гостиницы, про которую говорила девочка.

* * * * *

По телевидению много раз показали Александра в жёлтом бронежилете, который теперь находился на какой-то конспиративной квартире с опущенными жалюзями на окнах.

Он ронял горькие слёзы перед камерой:

– Из-за этого убийцы и клеветника от меня отвернулись многие деловые партнёры, я потерял огромные контракты. Но я не успокоюсь, пока преступник не будет пойман и показательно наказан. Ради этого я приложу все свои оставшиеся силы и средства. Бог на моей стороне!

И он при этом крестился.

Народ не успокаивался.

В нескольких городах прошли митинги протеста, а в помещение одной из партий, которую регулярно спонсировал Александр, кинули бутылку с зажигательной смесью.

Кстати, её штаб-квартира находилась в том же здании, что и офис Инспекции по Защите Прав Несовершеннолетних.

Дело запахло керосином, и через несколько дней Ингу вернули из психиатрической лечебницы к бабушке и дедушке.

Сестра Мода тут же оформила опекунство над племянницей.

* * * * *

Беспокоить Кристиана второй раз Андерс не захотел: тот и тогда невероятно рисковал, согласившись на встречу.

Но это дело интересовало его всё больше и больше.

Петерсен обратился к Мартину Мартинссону:

– А что ты по этому поводу думаешь?

Это дело не находилось в их компетенции, но его сейчас обсуждали в каждом доме, поэтому подобный вопрос ни у кого не вызвал бы подозрения.

Мартин, очередной раз ухмыльнувшись, прокомментировал:

– Сейчас наверняка последует 'вброс компромата' против этого 'Зорро'. В чём они его будут обвинять, пока не знаю. Им важно не поймать, а уничтожить его: открытый суд им невыгоден, а закрытый организовать уже не удастся. А пока они его не пришили, Мода будут заочно травить всеми возможными средствами, чтобы склонить общественное мнение в другую сторону.

Через пару дней Андерс Петерсен убедился в его правоте: на правительственном канале стали обсуждать сделки фирмы Мода за последние четыре года и его неуёмную энергию в молодости.

Но ни одна из его прежних любовниц, которых нашли четыре, не согласилась обсуждать свои связи с ним в прошлом.

Более того, они не сказали ни единого плохого слова в его адрес и заявили, что хотя между ними всё кончено, в этой ситуации они непременно помогли бы ему, если бы он попросил об этом.

Через пару дней этот канал начал новую атаку на Мода, уже с другого фланга.

Редакторы намекали на его возможные связи с организованной преступностью, но ни единого достоверного факта так и не привели.

Мод Расмуссен не занимался чем-нибудь особым. Его профиль был довольно незатейлив: стройматериалы и сантехника.

И государственная пропаганда, потерпев поражение во втором раунде, решила начать третий.

Обывателей подталкивали к мысли, что Мод – неуравновешенный психопат, которого давно следовало поместить в психушку.

Этой теме была посвящена специальная передача, на которую пригласили нескольких врачей.

Но она с самого начала пошла не по заготовленному сценарию.

Телезрители и публика в студии задавали очень неудобные вопросы:

– Насколько мы можем верить вашему 'заочному' диагнозу, если вы Мода никогда даже в глаза не видели?

– А как такому 'психу' удавалось успешно вести бизнес в течение последних десяти лет?

– А как он мог в течение целого года обивать пороги десятков различных государственных структур – и ни разу не сорваться?

Ведущий терялся и мычал что-то невразумительное.

А в конце передачи слова попросил маститый психиатр, которого почему-то не пригласили на передачу в качестве консультанта: он пришёл сам.

– Перед этой передачей я затребовал в поликлинике его карточку и связался со всеми диспансерами. Нигде он не состоял на учёте! За последние пять лет за ним не числилось ни одного эксцесса, даже примитивного мордобоя. У нас даже права на вождение автомобилем не выдают психически неуравновешенным лицам, а у него была лицензия на владение двумя видами огнестрельного оружия: пистолета и винчестера!

Ведущий окончательно стушевался.

А психиатр продолжал:

– От лица 'Ассоциации врачей-психиатров и психоневрологов' я обвиняю ваш канал во лжи и дезинформации!

После такого провала ведущего надолго отстранили от прямого эфира.

А журналисты других каналов напоминали, что к 'Первому Лицу Государства' этот 'беглый преступник' безуспешно обращался семь раз.

Пришлось искать 'стрелочника', и его нашли.

На очередное заседание парламента 'на ковёр' был вызван Генеральный Прокурор.

Ему указали на 'недоработки в работе его ведомства'. Он был понижен в должности, заняв теперь место заместителя Министра Внутренних Дел по общим вопросам.

Его место занял один из нижестоящих прокуроров, который давно метил на это кресло.

Глава 9.

В посёлке, где родился и вырос Мод, больше всего ценилась физическая выносливость, а не грамотность или знание Закона Божьего.

Большинство отцов мечтают о том, что их сыновья пойдут по стопам родителей, и его отец Юлиус, тогда капитан рыболовецкой шхуны, был доволен, что у сына проявились способности к математике и географии.

Это именно то, что нужно не просто моряку, а штурману!

Хотя времена Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя ушли в прошлое, и даже примитивный прогулочный катер сегодня оснащался современными приборами навигации, – плох тот моряк, который не может определить местоположение своего судна даже в штормовую погоду!

Вся эта хвалёная техника имеет одно свойство: она иногда ломается, и как всегда, в самый неподходящий момент!

Юлиус подробно объяснял Моду, что такое широты и параллели, чем отличается магнитный полюс от географического, куда надо направлять корабль при первых признаках шторма.

Он часто брал сына с собой на промысел, когда у того были каникулы.

По выходным, если его шхуна не выходила в море, они часто устраивали с ним соревнования по гребле на байдарках.

Воды Балтийского моря прохладны, но плавать в посёлке умели все, от мала до велика, даже девчонки.

Они часто ходили в лес, где старший Расмуссен рассказывал младшему, как не заблудиться, какие грибы и коренья съедобные, а какие – ядовитые, и с какой стороны деревьев на них растёт мох.

Сосед и друг Юлиуса был заядлым охотником, и иногда брал с собой и Мода. Он показывал, как выслеживать лису или лося, и что надо делать, если ты вдруг увидел волка или медведя.

Он не просто водил мальчишку по лесам и болотам, а подробно объяснял, и иногда давал ему возможность пострелять по уткам. Мод принимал участие и в более серьёзных мероприятиях вроде охоты на кабана или лося.

Первоначально он был простым зрителем, но к окончанию школы стал довольно неплохим стрелком.

* * * * *

Семья Расмуссенов была 'умеренно-патриархальной'.

Кроме Мода, в семье росла дочь Вирга, которая была на пару лет старше его.

Юлиус не был домашним тираном, но требовал от детей послушания и дисциплины: таков 'закон моря'!

И они беспрекословно выполняли всю домашнюю работу: мыли посуду и полы, следили за домашней живностью, штопали порванные сети.

Не отличался Юлиус и особой набожностью: в церковь ходил только по большим праздникам, да и то, если в это время в залив не заходил какой-нибудь косяк сельди.

Когда Мод из простого симпатичного заморыша превратился в красивого и накаченного юношу, назрел вопрос: что он намеревается делать дальше?

Отец хотел видеть его моряком: сначала штурманом, а затем и капитаном.

Но Моду захотелось испытать что-то новое, и он решил попытать своего счастья в бизнесе.

Отец и мать теперь получали неплохие пенсии, но всех накоплений было слишком мало для начала дела.

Потребовалось взять в банке кредит.

Мод заранее был уверен в отказе: в качестве гарантий прилагалось только письмо отца, готового продать дом и пойти на улицу, если сын прогорит.

Но престарелый клерк внимательно просмотрел все его документы и спокойно спросил:

– У вас есть бизнес-план?

– Естественно! – чуть ли не закричал Мод. – Я прорабатывал его несколько месяцев. Я хочу заняться торговлей сантехникой. Поставщика уже нашёл, в Китае. Место складирования – тоже. И примерно треть товара уже зарезервирована.

Клерк, не моргнув глазом, расспрашивал:

– А всяческие там 'эмбарго', 'санкции', 'запреты правительства'?

– Да кому придёт в голову запрещать торговлю унитазами? Ведь это не пулемёты!

– Поверьте мне на слово: находятся и такие умники.

Он достал из стола кучу бланков и печать.

– Постарайтесь заполнить все графы каллиграфически. Наш банк выделяет вам кредит под специальную ставку: пять процентов годовых.

Мод чуть не подпрыгнул: в самом лучшем случае он надеялся на десять! Откуда такая удача?

А клерк невозмутимо встал, спрятал подписанные документы в сейф и протянул Моду руку:

– Меня зовут Клаус. Передайте вашему гаранту, господину Юлиусу, мой личный привет. Но не это определило наше положительное решение. Ваш бизнес-план вполне жизнеспособен, и вы не похожи на авантюриста. Но помните: первый платёж по возврату кредита вы должны совершить не позднее, чем через полгода. А потом – в соответствии с графиком. Желаю удачи!

Глава 10.

Ситуация в стране стала 'условно-стабильной'.

Митинги протеста продолжались ещё две недели.

Все ожидали какого-то нового поворота событий: а вдруг этот Мод объявится где-нибудь в Лондоне, призывая 'всех граждан доброй воли взяться за топоры'?

Такое уже один раз было, когда сотни студентов, возмущённых несправедливой реформой образования, кидали сырые яйца в стёкла парламента.

Тогда этот конфликт удалось загасить, но нервы властям они потрепали немало.

Но Мод исчез.

В печати и по телевидению выдвигались самые разнообразные версии.

Некоторые утверждали, что он сбежал в Германию, а другие, узнав, что за несколько дней до проведения этой 'акции' он снял все деньги со своего счёта, предположили: он направился в Китай.

У него и на самом деле были там серьёзные деловые партнёры, а эта страна всегда демонстрировала самостоятельность в своих решениях.

У них были свои понятия о законности и совести, и их консул заявил на официальный запрос:

– Этот уважаемый человек пока не обращался к нам с просьбой о политическом убежище. Но если таковая поступит, руководство нашей великой страны непременно её рассмотрит.

* * * * *

Инга теперь жила у дедушки и бабушки.

И возле их дома, и возле садика, куда она ходила, круглосуточно дежурили неприметные машины с пассажирами в гражданской одежде, хотя даже дети понимали, кто это такие, и что они тут делают.

Все жители посёлка, ранее вполне дружелюбные к чужакам, демонстративно высказывали им своё презрение в различной форме: то взрослые мужики останавливались рядом покурить, кидая окурки прямо под их колеса, то молодые парни изображали возле этих автомобилей потасовку.

А когда целая команда детишек направилась к ним с тяжёлыми кирпичами в руках, те были уверены: сейчас они наверняка будут бить им стёкла, а в Уставе строго запрещалось применять оружие против детей!

Но эти малыши спокойно подложили кирпичи под их колёса, а затем устроили что-то вроде хоровода

Один из этих служак из 'службы наружного наблюдения' спросил самого старшего, веснушчатого пареньку лет двенадцати:

– Зачем вы это делаете?

Он хитро улыбнулся:

– А это чтобы ваша машина не укатилась с горки. Мали ли чего: вдруг у вас 'ручник' сломается!

Провал всей этой затеи был очевиден.

В тот же день 'службу наружного наблюдения' отозвали, установив там вместо них телекамеры.

Но местные жители всё равно как-то их обнаруживали и срывали.

Интервью с Александром, закутанным в бронежилет, где он жаловался на свою горькую судьбу, ещё показали пару раз по телевидению.

Но после целой кучи звонков, где телезрители потребовали убрать 'этого сопливого козла' из эфира, он перестал быть 'телезвездой', а из его фирмы потихонечку стали увольняться рядовые служащие.

* * * * *

Расчёт Мода оказался верен: кредит, обеспеченный только папиным именем, он погасил досрочно, и у него появились реальные деньги.

Интерес к противоположному полу у него проявился довольно давно, и с целомудренностью он расстался в возрасте пятнадцати лет, и сколько у него было любовниц, он даже не мог вспомнить.

Но всё это были мимолетные увлечения.

Но однажды он встретил её: красотку по имени Эрика!

Это была обыкновенная пьянка. Она могла спокойно присесть на колени любого парня из их компании, выпить с ним 'на брудершафт' и поцеловаться взасос, а потом, как ни в чём не бывало, пересесть на коленки уже другого.

Это совершенно необъяснимо, но Мод вдруг возжелал её, и только её!

С тех пор она стала его дежурной подругой, которую он не желал делить ни с кем.

А когда он узнал, что Эрика забеременела, у него даже не возникло вопросов: он должен жениться!

Поварихой и стиральщицей Эрика оказалась довольно посредственной.

Но Мод ничего подобного от неё и не требовал: всё грязное бельё либо он сам, либо она, два раза в месяц отвозили в прачечную.

Ужинали они или в различных забегаловках, которых в округе было не счесть, либо покупали комплексный обед и разогревали его в микроволновке.

А если было совсем лень куда-то ходить, он звонил в какую-нибудь пиццерию, и прямо на дом им привозили всё, что душе угодно, хоть в три часа ночи.

У него были деньги и свой бизнес, красавица-дочка и красавица-жена.

Что ещё мужику для счастья надо?

Когда Эрика исчезла на три дня в первый раз, он даже не сказал ей ни слова упрёка.

Когда она пропала на целую неделю, и так и не смогла толком объяснить, где всё это время шлялась, Мод просто дал ей пощёчину.

Она была из детдома, поэтому Эрика ничего так и не смогла придумать чего-нибудь толкового в своё оправдание.

Но когда она исчезла в седьмой раз, появившись на пороге дома совершенно пьяной после уже недельного отсутствия, Мод подал на развод.

Суд оставил дочь на его попечении, но с правом матери забирать её к себе на выходные.

Глава 11.

Дверь квартиры открыли совершенно неслышно, хотя Мод был абсолютно уверен: он запирал её на все замки!

На пороге появился мужчина лет сорока: обыкновенный 'бюргер' в шерстяном свитере и светлом плаще, в полном соответствии с погодой за окном.

Мод обратил внимание: у него невероятно накаченные мускулы, видимые даже под его одеянием.

Незнакомец не поздоровался, и не представился, а просто присел на стульчике.

Он даже не собирался разуваться:

– Завтра вы собираетесь совершить некую 'акцию'. Это не противоречит нашим планам, и мы даже готовы вам помочь.

Мод чуть не подпрыгнул на месте:

– Какую это ещё 'акцию'? Что вы имеете в виду?

О том, что завтра он намеревался убить Виолетту, Конрада и Александра, знал лишь один человек.

И он его предал!

Но этот 'носитель свитера' явно не собирался его арестовывать, хотя Мод понял: он откуда-то 'оттуда'.

– Для начала мы должны внести в ваш список некоторые коррективы. В нём шесть человек: ваша бывшая жена Эрика, судья Конрад, судья Виолетта, она же сестра вашей бывшей жены, бизнесмен Александр, некий 'седой', которого вам так и не удалось идентифицировать, и начальница Инспекции по Защите Прав Несовершеннолетних.

Мод похолодел: даже этому козлу, сдавшего его 'со всеми потрохами', он назвал только три имени, а в прессе про этого 'седого' упомянул лишь однажды.

А незнакомец спокойно положил на столик небольшой пистолет, любезно пояснив:

– Это на случай вашего темперамента, хотя я могу погасить его и другими, 'народными' средствами.

Ни вид его мощного кулака, ни этот 'пестик' не испугали Мода, а скорее настроили на конструктивную беседу.

Сын рыбака, он всегда был прямолинеен, и такая постановка вопроса его вполне устраивала.

Незнакомец продолжил:

– Для начала: выкиньте из него вашу бывшую жену! Я понимаю ваши эмоции, и согласен, что эта Эрика – полная сука, но всё-таки: она мать вашей дочери!

Мод это и сам понимал

Наверняка у него дрогнула бы рука: уже тем фактом, что она породила такое чудо, как Инга, она заслужила себе прощение.

Но не эти ублюдки!

– Допустим, – он ответил и подошёл к сейфу, где держал пистолет, ружьё, основные документы и даже спиртное.

Мод не знал ещё, что собирается предпринять, но пистолет в кармане мог бы добавить ему уверенности.

Но сейф был пуст!

А незнакомец, усмехнувшись, достал из-под дивана его 'Беретту', винчестер и бутылку 'Виски', и положил всё это на стол рядом с собой.

– Продолжим разговор?

– Продолжим!

* * * * *

Ранним октябрьским утром к его дому подъехали две машины: ничем не примечательный SAAB, который хозяева даже не удосужились помыть, и мощный джип с тонированными стёклами.

Джип остановился на приличном расстоянии, и Мод не смог определить, сколько там человек.

SAAB три раза моргнул подфарниками, и 'мститель' понял: его приглашают внутрь.

Он хотел сесть на переднее сиденье, рядом с водителем, но какой-то человек в тёмных очках и рыжей бородкой, сидевший сзади, резко приказал:

– Садитесь сюда: здесь проще подготовиться, да и на камерах наблюдения не засветитесь.

Он протянул ему старенький 'Люгер':

– Это ваш инструмент!

И винчестер, и пистолет Мода вчера конфисковал этот незнакомец.

Две недели подряд Мод изучал привычки и маршруты передвижения Конрада и Виолетты, а эти ребята, похоже, знали их не хуже.

Судья Конрад Вейколайнен был пунктуальным человеком, и вышел к своей машине как всегда: в восемь-тридцать.

Водитель сбавил скорость, и как только они приблизились к Конраду вплотную, рыжебородый крикнул Моду:

– Пали!

Моду с наслаждением выпустил в него три пули.

Все гильзы остались где-то в салоне.

Джип сопровождал их сзади, метрах в пятистах. Он остановился рядом с содрогающимся телом, одно из стёкол опустилось, и кто-то там, внутри, скомандовал:

– Поехали! Порядок!

И джип резко сорвался с места.

* * * * *

Судья Виолетта жила совсем в другом районе.

Сегодняшнее заседание суда над очередным коррупционером было назначено на двенадцать часов дня, и она не боялась опоздать.

Никакие обстоятельства этого дела её не волновали: ей уже сообщили 'рекомендуемый срок наказания'.

Утренние пробки уже рассосались, и она даже успела сбегать в близлежащий магазин.

Подойдя к машине, она стала придирчиво её рассматривать: опять какие-то придурки написали на ней ругательства.

'Упорная сволочь! – подумала она, имея в виду Мода. – До сих пор трепыхается, и до сих пор поддержку ищет, и у кого: 'народа', у этого быдла!'

Но завершить свою мысль ей не удалось: из стоящей неподалёку машины выскочил мужчина спортивного телосложения в фиолетовой майке и синей куртке.

Он выхватил из кармана какой-то тёмный предмет и сделал три выстрела подряд, и все они попали в цель.

Виолетта истекала кровью, но была ещё жива.

Мужчина сразу же метнулся назад, в совершенно неприметную немытую машину, которая тут же понеслась куда-то в сторону окраины.

Последнее, что она услышала в своей жизни: какая-то машина остановилась возле её тела.

Она не видела, а только слышала звук опускаемого стекла:

– Ещё жива. Славный малый, но не профессионал! А вам, госпожа Виолетта, 'контрольный'!

Раздался негромкий хлопок, и больше никогда и ничего она не могла услышать.

Кто-то быстро подобрал все гильзы, разлетевшиеся неподалёку.

Рядом с её телом упал какой-то тяжёлый предмет.

Это была 'Беретта' Мода с отпечатками его пальцев.