Текст книги "Пророчество Золотого Перуна"

Автор книги: Михаил Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

Яросвет обернулся, бросая тревожный взгляд на коленопреклоненную перед алтарем Светолику. За несколько коротких дней, дочка бога покорила сердце молодого волхва. И понимал разумом, что он ей не пара, а все равно ни о чем кроме нее думать не мог. Да и сама девушка, судя по всему была к нему неравнодушна. Как ни корил себя Яросвет за то, что едва не стал виновником гибели друга, но случись всему повториться, не задумываясь снова пошел бы с ней прогуляться по просыпающемуся лесу, снова ощутить нежную ладонь в своей руке, услышать тихое дыхание, и нежный, заставляющий терять волю, голос.

Сейчас, он не колеблясь был готов отдать жизнь, лишь бы она оказалась подальше от этого места, в безопасности, под защитой своего отца. Тогда бы не билось с таким надрывом его сердце, с радостью бросился бы на противника, не заботясь о том, что предстоит. А предстояло. Еще как предстояло!

Лика пристально следила за деловито снующими, как лесные муравьи, воинами. По шлемам с поднятыми сейчас стальными личинами, она сразу определила кого черные взяли с собой в погоню – безликие. Отборная гвардия Кощея. Безжалостные к другим и к себе воины, не знающие пощады, не мирящиеся с поражением. Все как на подбор высокие, не ниже Яросвета, светлоглазые и бородатые дети холодных северных фьордов. Только самых свирепых викингов отбирал Кощей сам, лично, справедливо рассудив, что чужаки надежнее. Не имея родственников среди окрестных племен, не будут сомневаться получив приказ убивать, не предадут, а сполна отработают щедрую плату. И те ни разу не подвели. Закрывали его своими телами, первыми бросались в самые кровопролитные сражения, и выходили из них последними, иссеченные, но с победой, или так и оставались лежать на поле боя, заваленные горами вражеских трупов.

Не желая пугать своим открытием друзей, Лика присматривалась к разворачивающейся у холма подготовке, стараясь предугадать, с какой стороны придется главный удар. Она не тешила себя надеждой, что им удасться устоять. Помощи ждать неоткуда, на сколько бы ни затянулась осада, рано или поздно силы беглецов иссякнут, но безликие долго ждать не намерены. Для них избегать боя хуже позора. К тому же, противников только четверо, вооружены плохо. Сомнут не считаясь с потерями. Да и много ли ожидается этих потерь?

Лика со вздохом посмотрела на тул со стрелами. Как бы быстро она ни стреляла, как бы точно ни разили ее стрелы, но вряд ли успеет расстрелять все, прежде чем первые воины взберутся на тын.

За спиной слышалось негромкое дыхание Сергея. Очень хотелось обернуться, но Лика сдерживала себя изо всех сил, боясь что не совладает с собой, кинется ему на шею, а время для этого не подходящее. Она корила себя, что не смогла сделать этого раньше, все прислушивалась к своей гордости, ожидая когда он сам… А он, дурень, все тянет, ждет не пойми чего, не понимает, что может стать слишком поздно.

Почувствовав, как в душе начала закипить злость на себя и на него, Лика постаралась взять себя в руки. Плевать на гордость, подумала она. Плевать. Если не сказать сейчас, то, кто знает, предоставиться ли другая возможность.

Она сделала несколько глубоких вдохов, как перед прыжком в ледяную воду, собрала в кулак всю свою волю, и даже не думая что именно будет говорить, резко развернулась, ловя глазами его глаза.

Сергей задумчиво смотрел на толстую косу, сытым удавом свисающую с плеча Лики. В голове сами собой вновь родились слова, которые так давно хотел ей сказать, но откладывал, не желая рвать душу. И вдруг остро ощутил, что должен произнести их не смотря ни на что.

Впервые за все это время понял, что «потом», на которое постоянно откладывает, может не насупить, как бы безумно это ни звучало.

Словно подслушав его мысли, Лика резко развернулась, и вопросительно посмотрела прямо ему в глаза.

– Сергей…

– Я хотел сказать…

Одновременно начали они, и так же осеклись, отводя взгляды.

– Ты хотел что-то сказать? – кусая губы, негромко переспросила Лика.

– Да я, это… – Сергей замялся, ощущая как горячая краска заливает лицо. – Давно хотел сказать, но все откладывал, думал – зачем, если все равно вернусь в свой мир, но сейчас…

Он поднял глаза на низкие серые тучи, как будто искал на их ватных боках написанную неведомым суфлером подсказку. Но тучи, равнодушные и угрюмые, медленно проплывали мимо.

Лика, замерев, ждала продолжения его слов. Женское сердце уже знало, какие слова пытаются сорваться с его дрожащих губ. Оно часто стучало, как попавшая в силки птичка, безмолвно кричало, торопя этого чурбана сказать то, что само готово кричать на весь мир.

Наконец, Сергей решился. Его сильные, ставшие мозолистыми от рукояти меча ладони опустились на ее хрупкие плечи, он чуть привлек ее к себе, заставляя поднять взгляд, глазами поймал ее глаза, и вздрогнул, прочитав в их серой глубине то, что пытается выговорить вдруг ставшим сухим как наждачная шкурка языком.

– Лика, – дрожащим, как перепуганный мышонок голосом, сказал он. Ее глаза чуть увлажнились, губы, зовущие, красные как рубины, медленно приближались к его губам. Он, завороженно потянулся на встречу, голос стал едва слышным, сорвался на хрип. – Я… тебя…

– Я бы не стал мешать, – разрушая очарование момента, и обрывая Сергея на полуслове, раздался негромкий басок Яросвета, – но, ить, от них переговорщик пришел…

Глава 36

Лика ошпарила Яросвета взглядом, но сразу же устыдилась первого порыва. Волхв ни в чем не был виноват, а вот они бы глупо смотрелись целуясь на виду у всех, под насмешливым взглядом Черного, застывшего столбом у ворот капища.

Она перегнулась через тын, краем глаза следя за безликими. Получить с их стороны случайную стрелу не хотелось. Но, кажется, на этот счет Черные дали четкие приказы – ни одной стрелы не направлено в это сторону, хотя у некоторых в руках луки, с натянутыми тетивами. Лика присмотрелась к Черному, но слишком они были похожи, разве что Кощей умел их различать, да они сами, и она решила даже не делать попытку.

– Ну, чего надо? – как можно недружелюбнее спросила она. – Чего приперся? Может хочешь извиниться, и свалить восвояси?

– А ты все так же невежлива и груба, – отпарировал Черный. – И, как я вижу, все так же прямолинейна. Ты никогда не была хорошим тактиком. Твоя нетерпеливость всегда служили тебе плохую службу.

– Да что ты можешь знать обо мне!

– Намного больше, чем ты сейчас думаешь, – в голосе Черного проскользнула усмешка. – Твоя рука по-прежнему дрожит в последней фазе удара «стальной плавник»?

– Ты… Не может быть… – Лика так перевесилась через тын, что Сергей вынужденно придержал ее за талию, опасаясь, что она свалиться вниз, прямо под ноги Черного. – Дядька Некрас?!

– Узнала, пигалица! – расхохотался Черный. – Неужели, у меня и голос так изменился, что сразу не признала?

Не отвечая, Лика отвернулась, и прислонившись спиной к бревнам тына, медленно сползла вниз. Уткнувшись лбом в согнутые колени, обхватила голени руками, и замерла, казалось даже перестала дышать.

Сдевал Яросвету знак, не сводить с Черного глаз, Сергей присел рядом с Ликой на корточки, положил руку ей на плечо.

– Что случилось? – тихо спросил он.

Плечи девушки вздрогнули, но когда она подняла лицо, глаза были абсолютно сухие. Она чуть наклонила голову, прижимаясь щекой к лежащей на плече руке.

– Он выростил меня. Был мне и отцом и матерью, – безжизненным голосом произнесла Лика. – Он учил меня фехтовать. Он не давал мне забыть смерть матери, он готовил меня к мести. Он ненавидел Кощея еще больше чем я… А теперь…

Она горько усмехнулась. Запрокинула голову, посмотрела на низко нависшие тучи, потом опять на Сергея, и негромко продолжила:

– А теперь он ближник Кощея. Самый верный и преданный. Нельзя стать Черным Волхвом имея в сердце хоть каплю сомнения… – она часто заморгала, и быстрая слезинка, искоркой скатилась к уголку изогнутых в муке губ. – Больше родных у меня нет.

– Родных?

– Да, он был родным братом матери.

– Но ведь он жив, – не понял ее Сергей. – Он ведь может опять…

– Не может, – Лика помассировала виски ладонями. – Тот, кто становится Черным Волхвом, отказывается от всего человеческого, отдает свою душу Чернобогу, а тело продолжает жить без души. Это живой мертвец, и обратного пути нет.

Она нежно, и с видимой неохотой, отстранила руку Сергея, улыбнулась, хотя в глазах дрожали слезы, и резким рывком поднялась на ноги.

– Плакать потом буду, – сказала она Сергею. – А сейчас, лучше послушаем, что этот Черный скажет.

Она снова перегнулась через тын, и когда заговорила, голос был такой же задорно-наглый, как и в самом начале:

– Ну, чего приперся-то? Если поздороваться, то можешь себя не утруждать, поздоровались уже. А если сказать что есть – говори быстрее, делать мне больше нечего, как тебя весь день слушать!

Черный помолчал, раздумывая над ее словами. Наконец капюшон шевельнулся, и раздавшийся голос был теперь намного суше.

– Я хочу предложить вам сдаться. Вы не можете не понимать, что все равно окажетесь в наших руках. Так зачем устраивать весь этот балаган?

– Если все равно окажемся, так чего быть такими добрыми, что аж расщедриться на такое предложение?

– Ты же знаешь безликих, – налетевший ветер чуть не сорвал с Черного капюшон, и ему пришлось придержать его руками. – Они пойдут на пролом. Будут жертвы. Одержимые боем, они не слушаются приказов, не умеют оставлять противников в живых. Скажи, сколько у вас шансов выстоять втроем против полусотни безликих?

Лика кусала губы. Понимая правоту Черного, соглашаться не хотела с ним даже в мыслях. Видя это, Черный настойчиво продолжил:

– Я знаю, как ты стреляешь из лука. Да и ваш волхв кое-что умеет. Поэтому, мне хотелось бы избежать лишних смертей. Безликие слишком дорого обходятся Хозяину, что бы так легко разбрасываться даже десятком. Да и вас, уверен, Хозяин предпочтет увидеть живыми.

С другой стороны ворот раздался негромкий стук – Яросвет уронил шалопугу, вырезанную из остатков копья добытого в бою со стражниками Кощея. Нагибаясь, что бы ее поднять, Яросвет пробубнил себе под нос, но постарался сделать это так, что бы Черный его услышал:

– Ага, живыми. Он это много раз твердил. Что б вырвать веки, и смотреть в глаза, пока живьем будет сдирать кожу.

– Так и сказал? – расхохотался Черный. – Наверное, я должен извиниться за Хозяина. Его чувство юмора для многих недоступно. Уж тем более, оно становится еще не понятнее в такой ситуации. Вы же сами были в полоне, неужель, вы были вежливее со своими пленителями(??? подобрать слово)? Вы когда-нибудь интересовались, сколько людей казнил ваш Великий Князь, а сколько Хозяин? А ведь Хозяин живет куда как дольше!

– Ага, меньше казнил, – фыркнула Лика. – Потому что любой предпочитает сам на нож броситься, чем в его подвалы попасть!

Светолика молилась. Она не могла вспомнить случая, когда бы Отец не являлся на ее зов. Даже по пустякам, но приходил. Был недоволен, но приходил. А сейчас, он ведь не может не слышать ее слов! Если послал за ней человека из пророчества, должен ждать. Не может не ждать! Неужели, она ошиблась, переоценила свои силы? Неужели, здесь, в землях Кощея, она не может докричаться до Вирия? Возможно ли такое, что волшба Черных закрывает это место от могучих богов?

Она подняла заплаканное лицо к хмурому небу.

– Папа, ну где же ты? – прошептала она. – Ты мне так нужен!

Ветер гнал по небу тяжелые облака. Сергей поежился, становилось прохладно. Он бросил взгляд на небо. Прямо над ними, медленно наливалась чернотой огромная туча. Того и гляди, не удержит в себе воду, лопнет как переспелая вишня, опрокидывая на землю потоки ледяной воды. Подтверждая его опасения, порыв ветра принес едва слышный отзвук далекого грома.

Лика тоже посмотрела на стремительно темнеющее небо. Ливень может быть другом – не закидают зажженными стрелами, но может и обернуться врагом – хлынет сплошной стеной, укроет противника лучше всякого тумана. Пока нос к носу не столкнешься, и не увидишь, что безликие уже на тын вскарабкались.

– Я жду твой ответ, пигалица! – напомнил о себе Черный. – Но прежде чем ответить, еще раз подумай. Твоя горячность слишком часто оборачивается против тебя же самой!

Лика обернулась к Сергею. Он ободряюще улыбнулся и подмигнул.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – шепнул он.

– Мы тут посоветовались, – Лика снова перегнулась через тын, – и решили. В общем, идите-ка вы…

Маршрут, по которому она отправила Черного и весь его отряд, заставил покраснеть даже Сергея.

– Нет, пигалица, – снова расхохотался Черный, – ты никогда не изменишься!

– Не смей называть меня пигалицей, – сквозь зубы процедила Лика. – Только Некрас мог называть меня так! Усвой это, кощеево отродье!

– Ну вся в свою мать! – восхитился Черный, бывший когда-то родным братом Ликиной матери. – Вот за свой язык, и сдохла…

Не успел он это договорить, как Лика подхватила лук. Сергей заметил лишь смазанное движение, с такой скоростью стрела легла на тетиву, тетива метнулась к уху, и загудев, метнула деревянный брусок со стальным наконечником прямо в темное пятно капюшона.

Черный как будто этого и ждал. Просторный рукав балахона очертил широкий полукрут, и стрела безвольно ткнулась в землю у его ног.

– Я принимаю твой ответ, пиг… – Черный осекся. – Ликерия. Готовтесь к смерти.

– Ликерия? – хмыкнул Сергей, глядя на удаляющуюся спину Черного.

– Назовешь меня так – убью! – хмуро пообещала Лика.

Черные синхронно вскинули руки. Сорвавшиеся с кончиков пальцев антрацитовые молнии ударили прямо в середину кустарника, плотным пологом укрывающего подъемы холма. С шипением, словно одновременно распахнули пасти сотни змей, кустарник начал съеживаться, чернеть, рассыпаясь под собственной тяжестью. Кусты сгорали без дыма и огня, превращенные в прах волшбой кощеевых слуг. Ветер подхватил золу, взметнул в небо и унес далеко в сторону.

Короткий отрывистый приказ, и безликие, подхватив наскоро сколоченные лесницы, с оглушительным ревом бросились вверх по склону холма.

С треском лопнуло небо, прогрохотало так, что казалось содрогнулась земля, но ни капли не упало с черной, нависшей над головами тучи. Оглушенный, Сергей не сразу понял, что низкий звук, который продолжает вибрировать в ушах, это тетива ликиного лука.

Прежде, ему доводилось читать, что хороший лучник мог держать в воздухе две стрелы. Но теперь, он смог увидеть что означали эти сухие строчки, напечатанные черными буквами на белой бумаге учебника. Стрелы срывались одна за другой, со скоростью просто непостижимой для понимания. Скупыми движениями Лика напоминала робота: пальцы ухватывают стрелу, накладывают на тетиву, резкий рывок, рога лука изгибаются с тихим скрежетом, и сразу же гудит тетива, мощным толчком выбрасывая стрелу в надвагающуюся орущую волну. Ни одного лишнего жеста. Казалось, она даже не целится, но каждая стрела находила свою цель, раздавались проклятия и крики боли.

С другой стороны ворот, там, где стоял Яросвет, с треском распарывая воздух, сорвались два огненных шара, ударив прямо в набегающих людей. Два взрыва слились в один, взметнулась потревоженная земля, разбрасывая в стороны комья жирного чернозема, и ошметки человеческих тел.

Безликие отхлынули назад прикрываясь круглешками щитов, оставляя на склонах холма неподвижные тела своих товарищей.

Лика опустила лук, с удовлетворением оглядывая дело рук своих. Она насчитала десять трупов, и примерно столько же со стороны Яросвета. Более точно сказать было сложно, ибо большую часть угодивших под огненные шары разорвало в мелкие клочья.

– Неплохо, – похвалила она зардевшегося волхва. – Растешь не по дням, а по часам!

– Так я, это, – смущенно пояснил Яросвет, оглядываясь на Светолику, видит ли какой он молодец, – вспомнил кое-что из свитка. Не думал, что так получится. Эх, жаль пропал он! А ведь там еще столько премудростей было! Да и то что прочел, не все, ить, в голове запомнилось! Чуть-чуть совсем…

– Ничего, – успокоила его Лика. – У тебя голова большая, даже чуть-чуть это уже много!

Яросвет что-то ответил, но из-за очередного удара грома, Лика его не услышала.

Светолика вслушивалась в грохочущее небо и всматривалась в клубящиеся над головой тучи. Не простая была гроза. Совсем не простая. В какой-то момент, ей показалось… нет, точно проступило в темных клубах лицо отца, а в рокот грома сложился в едва различимые слова:

– Никак…

Мысли Светолики судорожно метались, в поисках ответа. Отец рядом, но что-то держит, не дает придти на помощь. Но не может быть, что бы не было выхода! Значит, что-то она упустила. Вот только что?

Безликие перестроились. Сейчас они подходили не торопясь, прикрываясь щитами, только глаза поблескивали за опущенными забралами, сделанными в виде жутких оскаленных морд. С десяток выстроились позади, вскинули луки.

Если бы не Лика, замешкавшийся Сергей мог превратиться в ежа, нашпигованный взмывшими в воздух стрелами. Но девушка ловко подбила его под колени, дернула за рукав, в последний момент уводя из под смертоносного залпа. В бревна тына часто застучало, словно стая дятлов решила устроить маленькую пирушку. На головы посыпались щепки, отколотые стальными клювами стрел.

– Хватит ворон ловить! – сердито буркнула Лика, тискающему рукоять меча Сергею. – Мне что, нянькой при тебе сидеть?

Прежде чем Сергей сумел что-то ответить, девушка подобралась, быстро поднялась над тыном, выпустила пяток стрел, и снова укрылась за бревнами, прежде чем простучал очередной залп безликих.

– Совсем рядом уже! – взвыла Лика. – Что б их разорвало!

Выполняя ее пожелание, совсем рядом раздался взрыв.

– Молодец, Яросвет! – крикнул Сергей. – Давай-ка еще, что б прочувствовали куда лезут!

– Щас, – отозвался волхв, тоже прячась за тыном от стрел. – Вот, ить, дождь устроили!

В ворота тяжело бухнуло, доски натужно затрещали, но выдержали. Следом за первым ударом последовал второй, за ним третий. Прижимаясь спиной к бревнам тына, Сергей ощутил, как задрожала стена, еще недавно казавшаяся незыблемой. Удары следовали один за другим, и весь тын трясся как в лихорадке, еще не разваливаясь, но уже напоминая зубы больного цингой.

Сергей осторожно выглянул, и сразу юркнул обратно, едва не получив стрелу между глаз. Но и того что успел увидеть, хватило понять что за великан долбится в двери.

– Черные, все вместе, молниями бьют, – поделился он с Ликой. – Надо же, не думал, что ворота настолько крепкие, что против их колдовства устоят!

– Так это ж капище Перуна! – услышав его, крикнул Яросвет. – Тут волшбой так просто не возьмешь. Здесь их сила намного меньше!

Он улучил момент, поднялся над тыном, вскидывая руки. Стрелы ударили градом, не давая ему метнуть шар, заставляя снова пригнуться, во весь голос костеря стрелков. Лика только и дожидавшаяся когда лучники отвлекутся, снова вскочила.

Четыре стрелы свистнули срываясь с тетивы ее лука, и тут же Лика ойкнула, лук, сухо стукнув о доски настила, выпал из разжавшейся руки, девушка неловко крутанулась, и почти упала прямо на прислонившегося спиной к бревнам Сергея.

– Достали-таки! – чуть не плача, протянула она, бережно баюкая левую руку.

Из левого предплечья торчало короткое древко с серым оперением, быстро темнеющим от обильно текущей крови.

– Рви, давай! – выкрикнула Лика, протягивая руку Сергею.

В другое время Сергей бы наверное не решился, но сейчас, когда яростные крики безликих раздавались почти под стеной, без колебаний взялся за скользкое от горячей крови древко. Как он ни старался действовать аккуратно, но Лика зашипела от боли, и сильно прикусила губу, когда сухо хрупнув, стрела сломалась бередя рану.

Стараясь не глядеть в побелевшее от боли лицо девушки, Сергей резко дернул обломанный конец, извлекая древко из руки. Лика даже не застонала, только сильнее закусила губу, и не проронила ни звука, пока он заматывал ее предплечье оторванным от рубахи рукавом.

Критически осмотрев повязку, Лика улыбнулась, перебарывая боль:

– Пойдет! Теперь мы в рассчете!

Она подмигнула, и в этот миг, совсем рядом, раздался сухой удар дерева о дерево: безликие поставили лестницу.

Дробный перестук стрел по бревнам моментально прекратился – опасаясь задеть своих, лучники были вынуждены прекратить стрельбу. Лика вскочила, выдергивая саблю из ножен. Сергей, приотстал, но именно он сбил ногой первого безликого поднявшегося над тыном. Стопа заныла от соприкосновения со стальным шлемом, там где должно было быть ухо, но продолжил разворот, обернулся вокруг своей оси, вскидывая руку с мечом. Клинок едва слышно прошелестел, как косой срубая следующую голову вынырнувшую из-за бревен.

Но безликих было слишком много. Сергей и Лика метались от одной лестницы к другой, рубили, кололи, но лестниц было четыре, а безликие лезли с настойчивостью муравьев почуявших сладкое. Вот уже несколько упруго спрыгнули на настил, бросились вперед размахивая тяжелыми топорами, и яря себя истошными криками.

– Вниз! Во двор! – крикнула Лика, в последний момент поднырнув под устремившийся к ее голове топор.

Сергей и сам уже понимая, что вдвоем на узком настиле они драться не смогут, пятился назад, к лестнице, по мере возможностей прикрывая Лику.

Яросвет пробегал мимо ворот, спеша на помощь Сергею и Лике, когда особо сильный удар вспучил обшитые железом доски. Толстые петли не выдержали, и с оглушительным треском и скрежетом ворота влетели во двор, сбив Яросвета с ног. Задержись он на мгновение, и сейчас лежал бы раздавленный как лягушка под сапогом, а так зацепили лишь краешком, но от этого ребра жалобно затрещали, стеганув тело острой болью. Наскоро ощупав себя, и убедившись что жить пока будет, Яросвет подхватился на ноги. Светолика, не обращая внимание на звон стали и треск ворот замерла у алтаря, Яросвет не видел ее лицо, но по вздрагивающим плечам понял, что она горько плачет, но времени утешать не было. В проеме ворот уже маячили набегающие воины, опережавшие медленно поднимающихся в гору Черных.

Слуги Кощея шли неторопливо, уверенные в своей победе. Сильный ветер хлопал полами длинных балахонов, делая их похожими на уродливых птиц, в которых те могли обращаться.

Раскрутив шалопугу над головой, Яросвет поспешил на встречу врывающимся в ворота безликим.

Светолика была в отчаянии. Она перепробовала уже все, что только могла вспомнить, все наставления отца, матери, теток и дядек, но ничего не получалось. Гром по прежнему гремел, сверкали молнии, туча, как привязанная висела над капищем, едва не задевая мохнатыми краями острые бревна тына, но дальше ничего не происходило.

Она вжала голову в плечи, услышав что железо звенит уже почти за ее спиной. Воины Кощея окружили алтарь, но деревянные идолы, полукругом окружившие серый жертвенный камень стояли так плотно, что протиснуться меж ними не удавалось. Это позволило Лике, Сергею и Яросвету сдерживать натиск, не опасаясь удара в спину.

Самое страшное было осознавать, что именно она, Светолика, сказала решающее слово, склонившее чашу весов в пользу капища. Кто знает, как бы обернулось в лесу, но здесь, они сами загнали себя в мышеловку, выхода из которой нет. Только броситься с песчаного обрыва головой вниз, на мелководье, и медленно умирать с переломанными в муку костями.

Рядом звякнул об алтарь чей-то топор, выбитый сильным ударом из рук безликого. Светолика съежилась. Душа разрывалась на части. Ее сил могло хватить что бы немножко задержать врагов, теснящих неожиданных друзей, но отказаться от последней надежды получить помощь богов, она не могла. Да и не так уж велики ее силы. Метать огонь как Яросвет она не умела, молнии Черных тоже были ей недоступны. Всего-то и умения, отбить волховской удар, да заставить воздух отбросить одного-двух человек в сторону. И все, даром что дочь самого Сварога.

Ах, ты ж, жертва аборта! – заставил Светолику вздрогнуть яростный выкрик Сергея. За спиной звякнуло, рядом, едва не задев ее плечо, упало грузное тело.

Жертва! Это слово пронзило ее от макушки до пяток. Ну конечно! Это же последнее, что она еще не попробовала. Но ведь никогда не приходилось приносить жертвы, что бы позвать отца, вот и не пришло в голову. А ведь знала, что жертва придает богам силы, не просто так орошают алтари кровью. Не по злобе и жестокости, а в помощь тем, к кому обращаешься!

Только где взять эту жертву? На миг задумавшись, Светолика принала единственное на тот момент решение.

– Сварог, прими мою жертву! – звонко выкрикнула девушка, обращая лицо к гремящему небу.

Зажмурившись, она впилась зубами в собственное запястье, едва не теряя сознание от острой боли. Рот сразу заполнился соленым, противное тепло с металлическим привкусом обволокло гороло, по подбородку побежали горячие ручейки.

Все еще не открывая глаза, она вскинула руку, вытягивая ее над серым, безжизненным камнем.

– Помоги! – почти простонала она.

Капли, темно-красные, как переспелая клубника, и такие же крупные, сорвались с дрожащей руки. И мир замер. Удивленная Светолика огляделась. Вокруг статуями застыли друзья и враги, вскинувшие друг над другом топоры и мечи. Рты перекошены в криках, неподвижные глаза блестят слюдяными пластинками, с виду твердыми и холодными, но в глубине плещется ярость, того и гляди проломит тонкую пленочку, выплеснется огнем, поджигая все чего только сможет коснуться.

Она посмотрела на руку. Капли все еще висели в воздухе, вытягивались, медленно опускаясь к шершавой поверхности алтаря. Целая вечность минула, прежде чем первая капля, тяжелая, масляно поблескивающая, с неожиданно звонким чмоканьем впечаталась в камень, бесследно исчезнув, впитавшись как в мягкую губку.

Время закрутилось возвращаясь в привычную колею, на Светолику как удар пыльным мешком, обрушились оглушительные звуки звенящего железа, надсадных криков и отрывистых команд, которыми Черные подгоняли своих воинов.

С громовым треском лопнула черная туча над капищем. Полыхнувшая молния на миг ослепила опешивших людей, и никто сперва не заметил протянувшуюся от тучи к алтарю полупрозрачную ниточку тумана.

Прямо на глазах, ниточка набухала, раздалась в стороны, закручиваясь все быстрее и быстрее. Не успела Светолика и глазом моргнуть, как разросшийся смерч скрыл под собой тяжелый алтарь. Воздух с гудением кружился упираясь в землю изгибающимся змеей концом, разгоняя вокруг песок, кидая его в глаза, пытаясь сыпануть горость в распахнутый рот и зашиворот.

Шесть черных молний ударили в центр смерча, но бессильно повисли в воздухе, упершись в невидимую границу вокруг алтаря. Снова громыхнул гром, и стена смерча раздвинулась открывая широкий проход, переливающийся голубыми бликами небесных молний. Дрожащая, напоминающая водную гладь стена выгнулась, и прямо из нее выскочил высокий сероглазый мужчина, в горящих жаром доспехах. Мускулистая рука сжимала длинный тонкий меч, сияющий как оторванный от солнца луч света.

Быстро оглядевшись, мужчина махнул рукой Светолике, улыбнулся, и бросился в самую сечу. А за ним, из переливающейся стены, выскакивали новые и новые воины.

Сергей не ломал голову, размышляя откуда появилась неожиданная помощь. Хватило и того, что безликие дрогнули, сдали назад под напором новых противников. Он бросился вперед, рубил, колол, уворачивался. Вокруг стучало и звенело, казалось сотня дюжих молотобойцев одновременно плющит жестяные листы, соревнуясь кто раньше закончит работу.

Неведомых витязей было намного меньше чем безликих, но они показали лучшую выучку, сходу организовав грамотную оборону, и сами начали теснить превосходящего количеством врага.

Сражаясь с ними плечом к плечу, Сергей с удовольствием замечал, что ничем не уступает этим, сразу видно не мало повидавшим на своем веку, ветеранам. Это придало сил, он радостно заорал, выплескивая в этом крике всю накопившуюся за последнее время усталость и отчаяние последних минут схватки. Прямо перед ним оказался кряжистый, бородатый мужик, со сбитой, покореженной сильным ударом личиной оскаленной волчьей пасти. Мужик ткнул длинным двуручным мечом в незщищенный никаким доспехом живот Сергея. Плавно крутанувшись, Сергей пропустил скругленный на острие клинок мимо себя, одновременно приближаясь к безликому. Короткий тычок, и лезвие его меча, скользнув прямо над нагрудной пластиной, впилось в белеющую под подбородком полоску кожи. Захрипев, безликий упал, исчезая под ногами сражающихся. Его место занял другой, но Сергей уже ощутил, как безумие кровавого боя овладевает им, начинает подминать под себя, прогоняя все посторонние мысли. Это не было тем состоянием сатори, которое он испытал сражаясь с половцами. Похолодев, он успел понять, что это то безумие, которое не раз подводило его в том, далеком родном мире, из-за которого, он так нелепо связался с Клыком, нажив смертельного, очень смертельного, врага. Но в голове уже щелкнул знакомый переключатель, превращающий его не просто в отчаянного бойца, а в машину смерти, хладнокровно убивающую, пока не закончатся враги, или чей-то более удачливый удар не остановит его, прервав жизнь.

Мощная волна адреналина ударила в сердце, и он врубился в самую гущу безликих.

– Ну-кось, в сторонку, – потеснил Яросвета плечом высокий, выше его самого, витязь. – Дубиной тут много не намашешь, не мешайся под ногами!

Яросвет хотел обидеться и доказать, что шалопугой можно натворить делов, ежели умеючи, но отвлек окрик Светолики. Моментально забыв обиду, он обернулся, и увидел как в стороне от боя, мельтешат извилистые молнии, метаясь между сбившимися в кучку Черными и двумя высокими витязями в доспехах самой искуссной работы, что когда либо доводилось видеть молодому волхву.

За их спинами застыла Светолика, по напряженному лицу видно – не просто стоит, а сдерживает удары Черных, совсем как тогда, в замке Кощея, когда лишь ее помощь позволила ему остаться в живых.

Он бросился на помощь, рассудив, что там окажется намного полезнее. Вскинув руки, Яросвет напрягся, воздвигая перед витязями самую плотную завесу, на какую был способен. Один из витязей обернулся, и на Яросвета весело взглянули зеленые как молодая травка глаза. Такие же как у Светолики, те самые, которые уже как-то довелось увидеть вечность назад, ночью, в Подгорной веси (???).

– Ого, – не переставая метать в Черных молнии, улыбнулся Сварог. – Я смотрю ты стал намного сильнее! Велимудр воспитал достойного преемника!

Лика старалась не выпускать Сергея из виду. Хоть и научился сражаться не плохо, но до настоящего мастерства еще далеко. К тому же, в такой свалке и многоопытный воин не застрахован от случайного удара.

Раненая рука стреляла болью, но хватало и одной правой – Лика никогда и не мечтала рубиться грудь в грудь, это пусть мужики силой хвастаются. А она хрупкая и легкая, и намного слабже любого из них. И именно это было ее преимуществом. Изгибаясь так, как никогда не смогут они, она ловко избегала ударов, двигаясь со скоростью недоступной закованным в железо, и больше похожих фигурами на столетние дубы, воинам.