Текст книги "Пророчество Золотого Перуна"

Автор книги: Михаил Попов

Михаил Сергеевич Попов
Пророчество Золотого Перуна

Глава 1

Низкие грозовые тучи черной тяжестью закрыли небо. Где-то вдалеке послышались первые глухие раскаты грома.

– Будет дождь, – задумчиво проговорил Велимудр, поглаживая седую бороду, закрывавшую грудь до самого живота. – Не простой дождь… Чую, с ворогом великим схватится сегодня Перун. Как бы в запале Подгорную весь не пожог.

Его рука скользнула на обереги, перебирая их в глубокой задумчивости. Куда ни глянь, всюду дурные предзнаменования. И добро бы только здесь, так ведь нет! Со всех концов необъятной Руси приходят вести. Везде одно и то же.

Он всмотрелся в тучи, словно пытался в их клубящейся мгле найти ответы на мучающие душу вопросы. Но равнодушно небо к человеческим горестям. Никогда не пояснит откуда беду ждать. Только предречет эту беду, а дальше сами во все глаза смотрите, и коли пропустите, сами виноваты останетесь. Он сдержал тяжелый вздох. Негоже Яросвету, стоявшему поодаль, видеть тоску наставника. Сам ведь учил – последнее дело предаваться унынию.

Он скосил глаза, сразу натыкаясь на восхищенный взгляд белокурого детины. Вон, каким вымахал, а все смотрит снизу вверх, ловит каждое слово. Дело, в общем-то правильное, но пора уже и своей головой жить.

Родителей Яросвета убили лихие люди, когда малец не встретил и седьмую зиму. И с тех пор взял его волхв к себе. Своей семьей так и не обзавелся, вот и растил приемыша как родного сына. Баловать не баловал, но и не обижал. Когда тот подрос, начал учить понимать травы, зверей и птиц, учил волшбе и покону богов, мечтая что однажды, станет Яросвет достойным преемником. Но пока, эта, прости боги, орясина, предпочитала слушать рассказы о великих битвах и подвигах, мимо ушей пропуская дельные вещи.

Вроде бы и ростом не ниже самого Велимудра, а все витает в мечтах, мнит себя героем на белом коне, в сияющих доспехах и с пламенеющим в лучах заходящего солнца мечом. А уж повергает в мыслях, никак не меньше рати за раз. А то и цельную армию в бегство обращает!

Эх, правильно считал, что из него толк выйдет. Уже выходит. Одна бестолочь остается!

Не догадываясь что за мысли крутятся в голове наставника, Яросвет с восхищением смотрел на него. Высокий, выше любого кого доводилось видеть, в молодости был великим воином, что до сих пор можно узреть по широким плечам и огромным кулакам. Глядя на эти кулаки, Яросвет каждый раз вспоминал, как однажды на него бросился бык и старый волхв, защищая, тогда еще мальчишку, ударил только один раз меж выгнутых дугой рогов… Не скоро смог встать бык на дрожащие ноги. С тех пор прошло много лет, Яросвет вырос, мало кто мог сравнится с ним в росте и силе, но старый Велимудр все равно оставался выше и на столько же сильнее.

Парнишка с тоской смотрел на грозное небо. Перед его взором, вместо туч, неслась по небу несметная армия, чтобы столкнуться с такой же, а может и с большей. Где-то там, во главе одной из армий, летит колесница самого Перуна, с черными как эти самые тучи жеребцами, а сам грозный бог заносит десницу с пылающей молнией, чтобы покарать дерзнувших выступить против.

– Ярко, олух, – чувствительный подзатыльник прервал красивые грезы. – Опять мечтаешь? А ну, беги в Подгорную, да предупреди войта, что поговорить мне с ним надобно…

Не договорив, Велимудр, подкрепил наказ чувствительным пинком чуть пониже Яросветовой спины, что позволило тому с первых же шагов, развить приличную скорость. Провожая взглядом удаляющиеся соломенные вихры ученика, Велимудр удовлетворенно крякнул. Дюжий парень. Со старшими вежествен, со сверстниками открыт, да и до знаний все же жаден, когда от грез своих отвлечется. Быть ему хорошим волхвом, если не эти мечты. А то не ровен час соберется геройствовать, славу добывать. И тогда коту под хвост годы обучения… Нет бы уродился ущербным, махоньким да слабеньким. Но, как назло статью удался, а силы, что у твоего медведя. Добро хоть пока не понял, не углядел своей силы.

Волхв тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Придет срок, там и видно будет, а пока время еще есть. Может и образумится… Хотя какое образумится, когда парню осьмнадцать зим!

И с этими мыслями Велимудр направился в сторону веси, опираясь на любимый резной посох с верхушкой из куска необработанного небесного железа, что нет-нет, да и упадет на землю – сам Перун их людям швыряет. Да и от татя глупого такой дубиной оборониться можно – быку голову проломит, тяжелая как кузнечный молот.

Подгорная весь, получила свое название за гору, в подножии которой построили первые маленькие домики. С тех пор весь разрослась, семей становилось все больше, уже и на выселках дома строят, скоро до леса доберутся, срубят могучие дубы, расчищая землю под новые дома и пашни.

Сюда редко доходили лихие люди, половцев останавливали раньше, поэтому весь была богатой и жизнь текла в ней довольно размеренно. Но подходя ближе Велимудр почувствовал себя неуютно. Не спроста должно быть боги указали именно на нее. Ох, не спроста. На всей памяти волхва был только один случай, когда боги являлись к людям. А тут еще и с просьбой пришли, да сразу двое… Видно перемены впереди великие. А все отсюда пойдет… Из Подгорной.

Он добрался до околицы в тот самый момент, когда на землю упали первые капли дождя. Сразу же навстречу выскочил Яросвет. Рожа довольная, значит все исполнил как велено, ждет похвалы, ну ни дать ни взять – игривый щенок!

– Верховный, пойдем скорее, там войт нас дожидается, – взахлеб затараторил он. – У него праздник сегодня, внук, ить, родился. Там столы уже накрыты, гости пришли…

– Добро, – кивнул Велимудр, – веди к войту.

Единственный на всю весь в два поверха, крытый дранкой дом войта Брячислава виден издалека. И захочешь, а не ошибешься, кто в этой веси главный, к кому первому путнику зайти, вежество выказать. Ко двору, не взирая на начинающуюся грозу, стекался народ. Вся весь спешила поздравить его с таким праздником. Зоркий глаз Велимудра, вычленил среди гостей войтов трех соседних весей. Удачно. Теперь только бы не перепились…

– Гой еси, волхв, благодарю, что почтил мой дом визитом, – навстречу Велимудру, радостно улыбаясь, спешил войт. Невысокий, но поперек себя шире, в молодости кузнец, но и в старости не ослаб. Да, уже – в старости. Волхв грустно отметил, что в похожей на заступ бороде Брячислава изрядно прибавилось седины. Он постарался припомнить, когда последний раз виделись. Вышло что очень давно, точнее и не сказать. Летит время… – Не откажи в милости, благослови внука, а и чарочку меда выпей за его здоровье! Мед хороший выдался! Я его поставил после рождения сына, вот и дозрел до внука!

– Добро. Только прошу, передай остальным войтам, что б не пили много. И сам от обильного пития воздержись. Ночь нам предстоит трудная о многом переговорить надобно.

Брови Брячислава сшиблись на переносице. Взгляд стал тяжел, хмурен. Какое-то время смотрел он на Велимудра, размышляя. Наконец вздохнул, плюнул в сердцах:

– А ты, волхв, хоть раз можешь придти по-человечески? Так, что б просто, без дела, но по-вежеству? Просто придти, а?

Велимудр, избегая смотреть ему в глаза, горестно развел руками. Не до праздных бесед, когда такие дела творятся.

– Ладно, – пожал плечами войт, – пошли пока, позже поговорим. Не след народ баламутить…

И не смотря на волхва отправился к гостям.

– Погодь, Брячислав, – остановил Велимудр. – Не с руки мне с гостями сидеть, лясы точить. Позволь в доме дождаться, богам помолиться.

Войт резко повернулся и смерил волхва хмурым взглядом.

– Чую, дюже плохие вести ты принес. И надо ж тебе, мне такой день испортить! Будь по-твоему. Брунька! – войт поймал за шиворот вертлявого парнишку – Проводи волхва с отроком в гостевые комнаты, да проследи, что б не нуждались ни в чем.

Брунька кивнул, густые, рыжие вихры огнем взметнулись над головой.

– Пойдемте, провожу, – отвесив земной поклон Велимудру сказал парнишка. – Если надо чего, только кликните, мигом принесу.

Он проводил гостей в дом, на второй поверх, в горницу, в которой всегда останавливались гости войта. Гостеприимно распахнув дверь, улыбнулся:

– Располагайтесь, будьте как дома! – и умчался помогать подавать на стол.

Комнату гостям отвели просторную, светлую. Большие окна затянутые бычьими пузырями сейчас открыты настежь, свежий ветерок теребит неяркое пламя лучин закрепленных по углам. Вдоль стен широкие лавки с наваленными шкурами – хоть сейчас ложись спать! – перед одной лавкой широкий стол, полы сверкают свежими досками, сразу видно заботливого хозяина, что подновляет дом, не дает завестись гнили.

– Ярко, – негромко позвал Велимудр, опускаясь на лавку. Сухое дерево жалобно затрещало под тяжелым телом, но выдержало, на совесть ладили. Развалится под гостем, это ж позору не оберешься!

– Тута, ить, я, – отозвался тот, высовываясь из окна, во все глаза рассматривая праздничное пиршество. – Сделать чо надо?

– Отдыхай покуда. Но будь рядом. Кто знает, как обернется, может и понадобишься. А нет, так и все равно сиди, нечего тебе за столами рассиживать.

В этот момент двери горницы распахнулись, вбежали румяные, кровь с молоком, девки. Торопливо развернули на столе скатерку, косясь на гостей, не пожелавших присоединиться к гуляющим на дворе. И если верховный волхв особого интереса не вызывал, то его статный и светловолосый ученик вертлявым балаболкам пришелся куда как по душе. Одни синие как ясное утреннее небо глаза чего стоят! Да лицом пригож, скулы высокие, губы пухлые, нежные, а нижняя челюсть твердая, тяжелая, знатный будет муж, когда в возраст войдет. Постреливая глазами в его сторону, девки хихикая и перешептываясь, принялись накрывать на стол.

Когда стол начал потрескивать под тяжестью угощений, Велимудр недовольно кашлянул:

– Хватит, хватит. Нас же двое всего, а тут на десяток натаскали… Куда?! – он схватил за руку девку направившуюся к двери с блюдом, на котором еще шкворчал только вынутый из жаркой печи поросенок.

– Дык, сами же сказали, что хватит.

– Это поставь. У меня ученик прожорливый, все сметет.

Яросвет вскинулся было, покраснел от возмущения, но махнул рукой: уж больно любил Велимудр подшутить над ним, пусть тешится, а от него не убудет.

Степенно сев за стол, он приступил к трапезе, одним глазом наблюдая за наставником. Даже в том как он ест можно углядеть бывшего могучего воина. Кости так и трещат на крепких зубах. Рыба и мелкие птички горстями исчезали в бездонной пропасти рта, залитые водопадами чистой ключевой воды, не признавал волхв хмельных напитков, и Яросвету не дозволял. Поросенок средних размеров, исчезал со скоростью брошенного на раскаленную плиту куска пчелиного воска. И при всем при этом взгляд старика оставался задумчивым и чуть грустным.

Когда перед Велимудром исчез второй поросенок Яросвет задумчиво, как бы про себя пробормотал:

– Ученик у него прожорливый, а сам второго порося со всеми костями умял.

За эти слова он получил такой сердитый взгляд, что предпочел подвинуть поближе к себе блюдо с жирным гусем, начиненным яблоками и гречневой кашей и погрузился в изучение состава данного блюда. Во время этого занятия ему в голову пришла великолепная мудрость что иногда лучше жевать, чем говорить, и уже открыв рот, что бы сказать это наставнику, вспомнил его взгляд и… Решил последовать своей неизреченной мудрости.

Не смотря на грозу, празднование проходило шумно. Над столами загодя сколотили навесы, что бы дождь не заливал кубки с медом. Под такими же навесами жарились поросята и пара быков. Запахи по всему подворью плыли оглушающие, сбивающие с ног не хуже удара боевого молота. Столы ломились от дичи. Тут и там раздавались поздравительные крики, громыхали кубки. Кто-то затягивал хвалебные песни, и не успела взойти луна, как мало кто уже мог вспомнить по какому поводу все собрались в доме войта.

Только несколько человек на этом празднике веселились через силу – войты соседних весей. Каждый из них старался понять, что могло случиться, если сам Верховный волхв будет держать с ними совет. Все больше хмурились лица старейшин. Не к добру это, ох не к добру. Украдкой бросая взгляды друг на друга, пожимали плечами и хмурились еще больше.

Гроза давно закончилась, но дождь продолжал моросить наполняя воздух противной сыростью. Те, кто напраздновавшись сползали под стол, неминуемо попадали в холодную лужу, что быстро помогало им придти в себя и продолжить праздновать с новыми силами.

Назад за стол они выбирались уже грязные по-уши и спустя какое-то время постороннему могло показаться, что на застолье собрались все лешие и водяные окрестных лесов. Да что показаться! Один раз, и правда, маленький лешачок, видно приняв гуляющих за своих подошел к столу. Но увидав свою ошибку со всех ног припустил в сторону леса. Ему в след засвистели, затопотали, но большая часть гостей была уже в таком состоянии, что начинали гонять собственных леших, показывающих языки из-за чарок, поэтому о маленьком лешачке моментально забыли.

Войт Брячислав нехотя встал из-за стола. Почти вместе с ним встали и соседские войты. Как ни хотелось им оттянуть этот неприятный миг, но медлить больше нельзя. Молча, хмуро переглядываясь, прошли к дому Брячислава, поднялись на второй поверх. У двери в гостевую горницу сидел Брунька, дожидаясь не понадобится ли гостям чего, так он мигом и принесет. Увидев хозяина, он вскочил, низко поклонился, такое событие ведь в семье. Брячислав ответил рассеянным кивком и вступил в горницу.

Все так же не прерывая молчания вошли остальные войты, поклонились волхву, сели напротив. Все как один невысокие, но поперек себя шире. Вроде увальни, да только знал Яросвет, что каждый из этих увальней медведя заломать может. Все бородатые, только у Брячислава борода короткая – молодится войт. Буравя лицо Велимудра испытующими взглядами, пришедшие выжидательно молчали.

– Кхм… – откашлялся Брячислав – Мы знаем, верховный волхв, что просто так ты не приходишь, и потом твой намек сегодня… В общем, говори, что к чему. Что случилось?

Велимудр молча смотрел на присутствующих, как бы прикидывая, стоит говорить или нет. Потом покачал головой и неторопливо начал:

– Я собрал вас здесь, войты, что бы сообщить неприятную весть. Третьего дня к старейшинам приходил Сварог собственной персоной…

Повисла звенящая тишина. Ошарашенные войты смотрели на волхва как если бы он встал на голову, и подрыгал ногами. Да где это видано, что бы верховный бог приходил к смертным? Выдержав паузу, Велимудр продолжал:

– Сварог обратился к нам с просьбой. Светолика, его дочь, попала в беду…

При этих словах, даже у Яросвета отвалилась челюсть. Доводилось ему слышать о Светолике, дочери Сварога от земной женщины. Говорили, Сварог в ней души не чает! Кто ж на такое злодейство мог осмелиться?!

– Вот оно как, – прервал наконец молчание Брячислав, – ну а мы то, как можем помочь? Не след нам в дела богов соваться. Им то что, а вот нам точно голов не сносить.

Он оглянулся на остальных, ища поддержки. Те согласно закивали, всем видом показывая, куда мол, нам с богами тягаться.

– Да и коли помощь нужна, – продолжал ободренный поддержкой Брячислав, – так это не к нам, а к Великому Князю. У него и богатыри всякие и дружина отборная. Все как один подвигов ищут…

– Угу, – в тон ему, продолжил Добросвет, войт Полесной веси. Здоровый, похожий на медведя мужик, если только можно найти такого широкого в кости медведя. – А нам геройства ни к чему. Мы ж люди простые. Воевать не обучены. Мы больше зверье бить по осени, да пахать по весне.

– Это вы то простые?! – голос Велимудра аж зазвенел от негодования. – А то что почитай половина богатырей княжеских из ваших весей вышло? Да что богатыри! Ты Добросвет, сам по молодости пятерых змеев дубиной забил! Да любой княжеский богатырь о таком бы в каждой корчме!.. А он говорит простые!!!

– Да рази то змеи были? Так, мелочь, – смутился Добросвет. – Да и потом, напуганные они были, их хоть руками дави…

– Напуганные? – не совладав с собой Велимудр вскочил, навис над войтом. – Да ты ж сам их и напугал, своим рыком, когда в кустах по-нужде присел!

Продубленное ветром и солнцем лицо Добросвета пошло пятнами смущения:

– Дык, у меня ж живот прихватило, а они ползать, да огнем жечь. Мне ж не расслабиться было…

– Да пойми ты, дурья башка, – гнул свое Велимудр, снова опускаясь на лавку. – Ни один княжеский богатырь никогда, ничего подобного, а ты краснеешь, как девица перед суженым!

Яросвет изумленно смотрел на Добросвета. Он и раньше слышал от охотников рассказы о неимоверной силе войта. Но чтобы дубиной, пять змеев! Да еще и не считая это за геройство… Он представил себе лица змеев – или у них морды? – когда на них из кустов выскочил ревущий Добросвет, одной рукой размахивая дубиной, а другой придерживая штаны и невольно хихикнул. За что немедля и получил чувствительный подзатыльник от наставника. Добросвет тоже сначала сердито зыркнул, а потом, видимо тоже представив эту картину, широко улыбнулся и подмигнул парнишке. Остальные тоже заулыбались в бороды, один Велимудр сидел нахохлившись как сыч.

– Ладно, – миролюбиво протянул Брячислав, – говори, Верховный, о чем просил Сварог?

– Сварог просит нас собрать Золотого Перуна…

Повисла пауза. Добросвет аж наклонился в сторону волхва, видимо решив что неправильно расслышал. Брячислав удивленно крякнул, а два других войта ошарашено переглянулись.

Яросвет, переводя взгляд с одного лица на другое, силился вспомнить, что это за Золотой Перун, зачем его нужно собирать, и почему в глазах войтов за удивлением прячется страх. Так ничего и не вспомнив повернулся к наставнику, но Велимудр опережая любопытство ученика отвесил ему очередной звонкий подзатыльник не дав открыть рот. Яросвет обиженно шмыгнул носом, но решил долго не дуться – когда придет время Велимудр сам расскажет, а пока лучше слушать и запоминать.

Никто не решался прервать молчание. Наконец не выдержал Брячислав:

– И что решил совет старейших? – спросил он сиплым от волнения голосом.

Прежде чем ответить на его вопрос, Велимудр долго размышлял, только кустистые брови шевелились над хмуром лице. Он понимал какой ответ они хотят услышать, но ведь и сами уже знают, какой ответ он им даст.

– Старейшие дали добро, – почти шепотом проговорил он, через силу выдавливая слова. – Обряд состоится через седьмицу.

Не веря своим глазам, Яросвет, смотрел на наставника. Казалось эти слова состарили Велимудра на добрый десяток лет. Морщины, обычно не заметные, глубоко врезались в лоб, очи потухли, а широкие плечи согнулись под тяжестью невидимой, но непомерно тяжелой ноши.

Войты отводили от него взгляды, сочувственно покачивая головами.

Яросвет сделал вид, что его что-то очень заинтересовало в дальнем углу – не хотел, что бы Велимудр увидел стоящие в глазах слезы…

– Это все что я хотел вам сказать, – голос волхва вновь набрал прежнюю силу. – Поторопитесь, у нас всего седьмица.

В тяжелом молчании войты поднялись, и поклонившись на прощание, медленно вышли из горницы. Разговаривать никому не хотелось. Каждый хотел остаться наедине со своими мыслями.

Когда дверь за последним закрылась, Велимудр глубоко вздохнул:

– Что, Ярко, хочешь услышать о Золотом Перуне? Ну садись, расскажу.

Яросвет с такой готовностью плюхнулся на пол напротив наставника, что отбил копчик. Не обращая внимания на попытки ученика устроиться поудобнее, Велимудр торжественно заговорил:

– Произошло это, Ярко, еще в те времена, когда боги ходили среди людей, – Яросвет мгновенно забыл о неудобствах. Он до дрожи любил слушать наставника о былых временах. Как никто Велимудр умел рассказывать. В его устах даже самая скучная история обретала краски, становясь интересной и увлекательной.

– В те далекие времена, боги не часто проводили время в Вирии. Вместе с людьми они охотились, влюблялись, пировали. Кто-то из богов покровительствовал пахарям, кто-то охотникам, кто-то плотникам. Каждый мог выбрать бога себе по вкусу, а боги в то время не требовали себе поклонения. Счастливое то было время.

Перун тогда покровительствовал кузнецам. Учил их ковать из бронзы плуги, топоры, а самых искусных украшения всякие. Колечки, там, сережки девицам в уши… И была у Перуна ладушка, в которой он души не чаял. И вот собрался как-то Перун в Вирий. Не то братьев навестить, не то Роду поклониться, но перед отъездом пообещал своей ладе, вернуться как можно быстрее и свадебку справить. Настолько любил он ее, что даже решил отказаться от Вирия и принять смертный удел.

Запряг он колесницу свою жеребцами крылатыми, как зимняя ночь черными, и помчался, коней загоняя, что б скорее к своей ладе вернуться. Много ли прошло времени, мало ли, только когда вернулся Перун, не нашел не только своей лады, но и веси в которой жила. Пока он в Вирии пировал, напали на весь племена кочевые, Чернобогу поклоняющиеся. Мужчин всех посекли, весь пожгли, женщин и детей в полон угнали, а его ладушку драгоценную, Чернобогу в жертву принесли.

Сжали сердце Перуна боль и ярость. Поклялся он отомстить жестоко. Собрал людей из четырех ближайших весей что тоже отомстить желали.

Вот тогда взял он ярость из своего сердца и сковал первый меч булатный и встал с этим мечом во главе войска первого. Долго шли они по следам кочевников, самим Кощеем ведомых. Настигли их в степи и ни один не ушел от гнева Перуна и войска его. Вырезали то племя, даже имени его в памяти не осталось. В той битве одолел Перун Кощея, и скинул его в Навь, к Ящеру. Но отомстив, не смог он забыть свою любимую и не смог вновь кузнецом становиться. Не погасла его ярость и стал он богом воинов. Но перед этим собрал тех кто помог ему отомстить, и выковал золотого идола. Разделил на четыре части, по одной для каждой веси. И сказал после этого:

 
«Показали вы себя в битве героями.
Чернобога вы не испугалися.
И дарую вам слово богово,
Пусть у вас лишь герои рождаются.
И пусть кровь останется чистою,
С чужаками она не смешается.
Пусть боятся вас вороги лютые,
Но коль вдруг с кем не в силах справиться,
Соберите вы этого идола,
И герой к вам великий явится.
Из такого далека явится,
Что представить себе не можете,
И пойдет он войной на ворога.
Это слово мое вам, божие.»
 

И когда сказал он эти слова, прогремел гром, пророчество его закрепляя. С тех пор в четырех наших весях и хранятся части того идола. И рождаются герои, что уходят к князю за подвигами, становятся богатырями… А на месте кузницы той, построено было капище Перуново. Да, да, Ярко, наше большое капище… И когда дерзнем мы собрать Золотого Перуна, будет избран тот, кто даст каплю крови своей, и этой кровью будет призван величайший воин…

Велимудр надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Яросвет не прерывал его, переваривая услышанное. Перед его глазами как наяву, стоял Перун произносивший слова клятвы. Стояли склонив головы люди, вслушивались в разрывающий небо гром, и никто не смел поднять головы и взглянуть в опечаленное лицо бога…

Он встряхнул головой отгоняя видение.

– Верховный, – прервал Яросвет размышления Велимудра. – А почему я никогда раньше не слышал этого предания?

– Хм, ты бы и сейчас его не услышал. Это известно только Совету Верховных и войтам четырех весей. Просто решил я рассказать тебе все до срока.

Яросвет недоверчиво покосился на Велимудра. Никогда Верховный Волхв ничего не делает просто так. Он хотел спросить что-то еще, но в дверь постучали.

Как-то неловко, словно извиняясь за свой приход, в дверь протиснулся Брячислав. Кивнув волхву в знак почтения, войт подошел к окну и внимательно посмотрел на небо. Гроза уже закончилась, отдельные молнии поблескивали вдалеке, да изредка доносились приглушенные раскаты грома. Однако мелкий моросящий дождик и не думал заканчиваться. Ветер швырял в лицо войта мелкие капли, но тот стоял, ничего не чувствуя и не замечая.

– Слякотно нынче, – задумчиво проговорил войт. – Старики не помнят таких гроз.

Велимудр неопределенно покачал головой, зорко следя за лицом Брячислава.

– Что значат эти грозы, волхв? – не поворачивая головы, очень тихо спросил войт. – Не говори, что не знаешь.

– Не скажу, не скажу… Но хочешь ли ты правды?

– Не хочу, волхв, – Брячислав до хруста сжал кулаки. – Но мне о людях думать надо. Не хочу правды, но я должен…

– Тяжела твоя доля войт. Будь по твоему. Вижу, и так ты уже догадался что не простые грозы над нами. Тот кто похитил Светолику, не хочет что бы мы провели обряд. Он-то и насылает грозы на веси-хранители…

Брови Брячислава сшиблись на переносице.

– И кто ж этот ворог лютый?

– Кощей! – выплюнул с отвращением Велимудр. – Слыхал о таком?

Казалось гром прогремел прямо в горнице. Брячислав аж присел, а у Яросвета глаза вытаращились как у рака из-за коряги.

– Неужели опять объявился? Сколько лет ни слуху ни духу, и вдруг на тебе…

– Объявился, еще как объявился, – вздохнул в который раз волхв. – Упустил его Великий Князь. Разомкнул кто-то железные цепи. Поэтому и должны мы спешить. Через седьмицу он в силу войдет. Не успеем до того срока Золотого Перуна собрать, пропала Русь…

– А с соседними землями что будет? – обречено поинтересовался Брячислав.

– С соседними? А что с ними сдеется? – удивился волхв. – У них там свои боги, свои вороги. Там Кощей не властен почти. Рази только через жрецов своих, навьев. Да и то там их волшба не очень-то.

– Неделя значит… Успеем, волхв, должны успеть. Готовь все к обряду. Части идола привезут через два дня. Спокойной ночи.

Брячислав грустно улыбнулся Велимудру и вышел из горницы. Задумчиво посмотрел волхв на закрывшуюся за ним дверь. Войт шел уверенно, прогнав малейшую тень сомнения из своей души. В этот момент Велимудр понял, что они успеют. Они не имеют права не успеть.

– Вставай, Ярко, – ворвался в предутренние грезы, непривычно ласковый голос волхва. – Вставай. Работы на сегодня невпроворот. Да и не скоро вообще придется отдохнуть. Таперича начинается битва наша.

Яросвет нехотя открыл глаза и сладко потянулся. Косточки, слежавшиеся за ночь, хрустнули. Мышцы молодого тела дрожали переполненные силой. Что б как-то утихомирить их, он рывком вскочил и несколько раз присел. Мышцы с удовольствием выполнили приказ хозяина и требовали нагрузки побольше. Но их требования заглушались обиженными подвываниями желудка, учуявшего запахи жареного мяса, волнами расходившиеся от стоявшего на столе блюда с молочным поросенком, в красивом обрамлении гречневой каши.

Яросвет еще раздумывал, сходить ли к колодцу умыться, а руки уже жадно рвали истекающее ароматным соком мясо и кидали далеко не маленькие куски в рот. Парнишка философски смирился с тем, что помыться с утра не удалось, но дал себе слово обязательно основательно искупаться днем.

– Не успел глаза продрать, уже жреть, – недовольно буркнул Велимудр. – Впрочем наедайся наперед. Когда сегодня еще поешь, неизвестно, а дел предстоит много. Значит так. Ты мясо-то глотай, а меня слушай внимательно. Отправляйся на капище. Скажешь там, что обряд проведем через два дня. Пусть приготовят все что нужно. Да скажи, видение мне было. Постарается Кощей, через слуг своих, помешать обряду. Пусть охрану удвоят, а то и утроят. Лучше перебдеть, чем… хм… потом битву проиграть. После этого отправляйся в Черный Бор…

Ярко поперхнулся сочным куском.

– Но там же…

– Не съедят. Скажешь я послал. Найдешь там хижину отшельника Лесомира. Передашь ему слова следующие. Скажи, вновь Кощей на Русь прет. Да еще скажи, Золотого Перуна собирать будем и его помощь лишней не будет. И, я прошу его в память дружбы старой.

Ярко что-то промычал, рот заполнен сочным мясом, говорить сложно, потом энергично закивал, мол, все понял, попытался сглотнуть, подавился, закашлялся, и все мясо нашло пристанище на противоположной стене.

– Когда ж ты перестанешь быть такой дубиной? – сморщился Велимудр. – Учишь, тебя, учишь, а все как, хм, этим, хм, пусть носом, об лед…

Когда весь скрылась из виду, Яросвет позволил себе идти помедленнее. Небо по-прежнему скрыто тяжелыми тучами, ни малейшего тебе проблеска солнца. Хорошо хоть, подумал Яросвет, дождя нет. А то вымок бы весь, как рыба в озере.

Первые капли дождя упали на землю в тот момент, когда он подошел к лесу. Густые кроны переплетались в вышине и неплохо удерживали льющуюся с неба воду. Конечно сухим не останешься, но и вымокнуть не вымокнешь. Да и слякоти такой как в поле нет. Правда плохо то, что при солнце и то здесь не слишком светло, а с такими тучами и вовсе вокруг сумерки. Зверье и птахи лесные держались тихонечко, будто и не они хозяева леса. Видно чувствовали в воздухе что-то нехорошее, опасное.

До капища было не так уж и далеко, но идти нужно было по тропкам тайным, не известным непосвященным. Поэтому когда Яросвет добрался до места, было уже за полдень.

Капище размещалось на большой поляне, в самой середине леса. Окруженное частоколом из огромных бревен, на которых висели черепа жертвенных животных. В самом центре стоял огромный истукан Перуна, с большим, плоским жертвенным камнем в основании. Вокруг камня еще истуканы, поменьше – другие боги. Немного на отшибе, стоял большой дом, в котором собирались волхвы. К нему-то и направился Яросвет.

Старейшие внимательно выслушали наказ Велимудра и, не теряя времени, приступили к подготовке обряда. Яросвет взялся было помогать, но его прогнали, объяснив что думают о таком помощнике. Так рухнула последняя надежда не ходить в Черный Бор.

Черный Бор, располагался в том же лесу, что и капище, только ходили о нем рассказы нехорошие, страшные. Еще мальцом слышал Яросвет зловещие истории о нечисти там обитающей, о бесчинствах леших, в общем пренеприятнейшее местечко. Ну и пусть, – обиженно подумал он. – Пойду туда, сгину, вот тогда поймет Велимудр, какого хорошего парня сгубил. Заплачет, проклянет каждый тот миг, когда мне затрещины отвешивал. Но поздно будет…

Как наяву, представил Яросвет тризну, по нему горемыке. Как убиваются все вокруг, как Велимудр кается перед всеми. Мол, простите меня люди, я виноват, нет мне теперь прощения. А он сам лежит в новых одежах, в лице ни кровиночки и не слышит горького плача волхва…

– Ну ты, боров, смотри куда прешь! Ногу мне отдавил, а мне еще белок таскать! – раздалось откуда-то снизу жалобное верещание. – Если до вечеру не справлюсь, меня же дед выпорет!