Текст книги "Миссия Тревельяна.Дилогия."

Автор книги: Михаил Ахманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)

Приложение 2
Некоторые сведения о расе кни’лина

Цвет, его название и символика

Черный– ночной цвет.

Белый– дневной цвет.

Красный– утренний цвет. Символика: торжественный, радостный. Красные лампочки на пульте прибора являются не свидетельством тревоги, а показателем нормального функционирования устройства.

Желтый– первый лунный цвет (цвет естественного спутника планеты Йездан).

Зеленый– второй лунный цвет (цвет второго спутника Йездана). Символика: тревожный, что связано с памятью о глобальной катастрофе, что последовала за захватом планетой второго спутника. Зеленые лампочки на пульте – признак неполадок.

Синий– вечерний цвет. Символика: траурный. Погребальные кувшины обычно расписаны синими узорами.

Серый– сумеречный цвет.

Традиции одеяний

Парадная одежда– богато расшитый камзол или особый вид рубахи с расшитой безрукавкой, а также лосины, пояс и башмаки. Вместе с парадным одеянием носят диадемы, наплечные и наколенные украшения, украшения пояса. Эти одежды практически одинаковы у мужчин и женщин.

Домашняя одежда– просторный хитон и сандалии (у мужчин), домашняя мантия и сандалии (у женщин). В домашней обстановке часто ходят босиком или переползают с места на место на коленях.

Рабочая одежда– сайгор и сайтени. Сайгор, обтягивающий комбинезон, чаще носят достойные (ньюри); сайтени, своеобразные шорты с майкой, большей частью являются одеждой слуг клана, но строгих правил здесь нет.

Ритуальная одежда– опоясывающие шарфы или передники и более ничего, так как в Книге Начала и Конца сказано: нагими приходим мы в этот мир, и нагими должны поклоняться божеству. Ритуальные одеяния в основном носят похарас; люди клана ниоблачаются в эти одежды только во время погребального обряда.

Кухня кни’лина

Апаш– салат из фруктов под сладким соусом.

Гибху– большие круглые орехи со сладковатой мякотью.

Зенагри’лока– аналог земных бобов и фасоли. Из них готовится локайят, традиционное блюдо похарас.

Коукро– небольшие круглые плоды (размером с грецкий орех). Очень питательны.

Курзем– блюдо из мясных грибов, богатое белками.

Пактари– салат из фруктов под кислым соусом.

Тецамни– горький тонизирующий травяной отвар, аналог чая.

Шиншалла– плод, похожий на большой огурец; употребляется в тушеном виде.

Пояснение некоторых других реалий

Ареопаг– совет при императоре похарас.

Йездан’таби– религия кни’лина (клан похарас).

Книга Начала и Конца– священные тексты кни’лина. Авторство приписывается Йездану Сероокому, которого одни считают богом, другие – великим пророком, а третьи – древним мудрецом.

Коно– личное пространство кни’лина (несколько шагов), куда не должны вторгаться другие индивидуумы, кроме слуг, медиков и близких родичей.

Малые кланы– кланы, произошедшие с небольших островов в эпоху Метаморфозы и генетически родственные ниили похарас. Упоминаются: тудонга, сайили, конно, пнирра, тадиг, хитт, ахаонои валлс.

Мшак– мелкий хищный зверек, отличается мохнатой шерстью, мерзким запахом и склонностью к пожиранию отбросов. Мшаками кни’лина презрительно называют землян.

Ни– самый могущественный клан кни’лина, воевавший некогда с Землей.

Ньюри– почтительное обращение к вышестоящим кни’лина ранга достойных; дословный перевод – «эксперт».

Огихон– устройство для сжигания мертвых тел, что является обязательным элементом похоронного обряда.

Палустар– боевой ментальный излучатель.

Погребальные кувшины– сосуды, в которые помещается прах умерших. Древние кувшины, богато расписанные и украшенные, считаются у кни’лина ценными предметами искусства.

Похарас– второй по могуществу клан кни’лина. Похарасв отличие от клана нирелигиозны и в большей степени придерживаются древних традиций. С Земной Федерацией не воевали.

Таргад– воинское подразделение.

Тока– сосуд для еды из небьющегося фарфора. Имеет форму удлиненной овальной чаши с ручкой.

Токар– бокал для питья.

Токати– щипчики с широкими концами, которыми берут еду из чаши-тока.

Тенсу и гайрим– обозначение родства у кни’лина: тенсу – братья и сестры, имеющие общего отца, гайрим – имеющие общую мать.

Хорада– своеобразный парламент кни’лина, в котором представительствуют все кланы, включая малые.

Приложение 3
Йездан Сероокий, максимы из Книги Начала и Конца

У протянувшего руку к запретному знанию да будет она полна пыли.

* * *

У нас есть только то, что мы теряем.

* * *

Лицом к лицу – лица не увидеть.

* * *

Клинок существует, чтобы поддерживать в мире справедливость.

* * *

Религия – лишь платье истинной веры.

* * *

Способность дивиться чуду жизни – вот что питает корень человеческой души.

* * *

Потомство человека – его тень, протянувшаяся в грядущее.

* * *

Самые гибельные дары – те, о которых даритель не подозревает.

* * *

За горами – горы.

* * *

Зверь всегда рядом с вами.

* * *

Нельзя долго смотреть в глаза слугам, детям и животным – это их пугает.

* * *

Жизнь – смех полоумного в пустоте.

* * *

Жизнь – долина созидания и разрушения души.

* * *

Можно не верить в бога, но нужно его любить.

* * *

Человек не выбирает места для своего появления на свет, не дано ему выбрать и день своей смерти.

* * *

Того назову мудрецом, чьи душевные муки не видны миру.

* * *

Мы способны на гораздо большее, чем думаем.

* * *

У каждого есть своя чаша с ядом.

* * *

Цена утреннего дома высока.

* * *

Время стирает память о случившемся с нами.

* * *

Ничто не свершается без греха.

* * *

Кто наточит клинок против зла мира?

* * *

Нагими приходим мы в этот мир, и нагими должны поклоняться божеству.

* * *

Нет свободы без закона.

* * *

Храни, что имеешь.

* * *

Остерегайся очевидного.

* * *

Десять сильных не победят миллионы слабых.

* * *

В начале жизни человеку нужны циновка и чаша для еды, а в ее конце – погребальный кувшин.

* * *

Настоящее бросает тень перед собой, но не каждый способен прочесть его знаки.

* * *

Желающий судить безгласного – сам преступник.

* * *

Мертвые не должны занимать место, предназначенное для живых.

* * *

Долг перед мертвыми вечен.

* * *

Уважай смерть, ибо перед тобой погибшая Вселенная.

* * *

Хороший человек – утренняя радость.

* * *

Редки люди утренней радости.

* * *

Что есть счастье? Медоносный мотылек, который порхает в ваших душах.

* * *

Еда и питье – вот узы, соединяющие каждого с каждым.

* * *

Тоска по родине, если разделить ее на двоих, становится радостью встречи.

* * *

Нет бури, которая ломает все деревья.

* * *

Долг старых – лгать молодым.

Далекий Сайкат

Сайкат – вторая планета звездной системы NG-5117/77562 (светило названия не имеет).

Общее описание: землеподобный мир, не нуждается в терраформировании. Обнаружен практически одновременно экспедициями кни’лина и Звездного Флота Земли. Имеет три материка, получивших названия: Северный (протяженность в широтном направлении 17 300 км, в меридиональном – 8120 км); Юго-Западный и Юго-Восточный (соответственно 27 % и 31 % от площади Северного материка). Суша, с учетом островов, занимает 42 % планетарной поверхности, остальное – Мировой океан и внутренние моря. Богатая флора и фауна (в настоящее время изучается). Растительный покров представлен степями и лесами горной, умеренной, субтропической и тропической зон.

Планета населена двумя расами гуманоидов, чей уровень развития соответствует каменному веку Земли (в настоящее время обе расы изучаются комплексной экспедицией землян и кни’лина).

Период обращения планеты вокруг оси: 25,2 стандартного часа.

Период обращения планеты вокруг светила: 327 суток.

Естественные спутники: отсутствуют.

Тяготение: 0,99 земного.

Состав атмосферы: см. раздел «Атмосферы землеподобных планет».

Координаты: см. раздел «Галактические координаты землеподобных планет».

Большой Звездный Атлас, издание седьмое, Земля – Марс.

Штат экспедиции на сайкатской исследовательской станции (СИС)

1. Ученые (достойные ньюри)

Джеб Ро – координатор экспедиции, аристократ из клана похарас,палеонтолог с планеты Йездан, метрополии кни’лина.

Зенд Уна – лингвист, клан похарас.Уроженец колонии Тизана.

Ифта Кии – второй генетик, аристократка похарасс планеты Йездан.

Найя Акра – психолог, жрица Йездана, клан похарас.Уроженка колонии Кхайра.

Первый Лезвие – субкоординатор, заметитель Джеба Ро, антрополог, клан ни.Уроженец планеты Йездан.

Второй Курс – биолог, клан ни.Уроженец колонии Тоу.

Третья Глубина – первый генетик, клан ни.Согласно официальным данным, уроженка колонии Тизана.

Четвертый Пилот – картограф и пилот транспортных капсул, клан ни.Уроженец планеты Йездан.

Пятый Вечерний – ботаник, клан ни.Уроженец колонии Кхайра.

Иутин – третий генетик, зинто.Согласно официальным данным, уроженец колонии Кхайра. Обладает необычной для кни’лина внешностью.

Ивар Тревельян – социоксенолог с Земли, представитель Фонда Развития Инопланетных Культур (ФРИК). Имеет ментального напарника, своего отдаленного предка Олафа Питера Карлоса Тревельяна-Красногорцева, некогда командора Звездного Флота.

2. Вспомогательный персонал (слуги клана ни)

Шиар, Эвект, Зотахи – техники системы жизнеобеспечения.

Инданга, Могар – техники автономных кибернетических устройств.

Аткайя – техник космических транспортных средств.

Гиббех – техник наружных шлюзов и стыковочных портов.

Пайол – техник бытовых устройств.

Ори, Тикат – слуги.

Мирный баланс, достигнутый после войны между Земной Федерацией и кни’лина, не должен внушать надежд на глубокие и плодотворные контакты между двумя гуманоидными расами. В своей массе кни’лина были – и остаются – недружественным народом, чье отвращение к людям Земли базируется на различаях в традициях, включающих такие обиходные вещи, как питание, манера одеваться, поведение в обществе и так далее. Следует подчеркнуть, что близость, даже почти идентичность физиологии и внешнего облика, является фактором, который лишь усиливает неприязнь кни’лина к людям – точно так же, как нам отвратительны ужимки обезьян и людоедские обычаи низших гоминидов. Для кни’лина мы по-прежнему волосатые пожиратели падали, взявшие над ними верх из-за своей звериной жестокости, коварства и помощи предателей. Признаки потепления существуют только на дипломатическом уровне и выражаются в ряде совместных экспедиций и проектов, самым амбициозным из которых является исследование Сайката.

Генрик Хилари,

эксперт Исследовательского корпуса Звездного Флота.

Меморандум 25/1888А. Строго секретно.

Глава 1
Прибытие

Когда крейсер «Адмирал Вентури» лег на орбиту у Сайката, по корабельному времени была глухая ночь. Для Ивара Тревельяна это значило, что его проводят без помпы, без троекратного салюта, оркестра, рукопожатий и поцелуев. Капитан Карсак являлся слишком важной шишкой, чтобы нарушить свой отдых из-за какого-то сотрудника Фонда, которого он, в знак особой милости, согласился подбросить к пункту назначения. Первому помощнику Гончарову полагалось заступить на вахту утром, и потому его сон тоже считался священным – старший по вахте офицер должен быть свеж и бодр. На Клауса Дембски, второго помощника, рассчитывать совсем не приходилось, поскольку он был очень зол на Тревельяна – тот отбил у Дембски оператора связи Кристу Ольсен, белокурую валькирию с Роона. Вообще-то Тревельян предпочитал брюнеток, а лучше – кареглазых шатенок, но тут вмешался спортивный интерес: кто быстрее прыгнет в постель связистки. Тревельян оказался резвее, и Дембски оставалось лишь скрипеть зубами.

Кроме старших офицеров, на «Вентури» имелась масса других людей, весьма достойных и в высоком ранге, которые могли бы проводить Тревельяна: скажем, Нурс, первый навигатор, или Иваньков, главный инженер, или хотя бы Ошо Бирмани, начальник секции вооружений. Но у Нурса он отобрал титул чемпиона крейсера по теннису, с Иваньковым крепко поспорил за карточным столом (тот пытался отыскать в рукаве у Ивара пятого туза), а с Ошо они не сошлись во мнениях по поводу ба – Ошо казалось, что это древнекитайская пика, тогда как Тревельян в точности знал, что ба – боевые грабли длиной два метра и с девятью зубцами. Все это было так, но, с другой стороны, экипаж «Вентури» состоял из восьмисот двадцати офицеров и нижних чинов, и за полтора месяца полета он не успел насолить всем и каждому. И потому провожающие все же нашлись: третий помощник лейтенант-коммандер Шек, стоявший ночную вахту, три дюжих десантника, приставленных к багажу Тревельяна, и безутешная Криста Ольсен. Но в шлюзовую камеру Шек Кристу не пустил, сделав каменную физиономию и буркнув: «Не положено!» Пришлось расцеловаться со связисткой на пороге, под неодобрительным взглядом лейтенанта-коммандера.

Затем диафрагма люка развернулась, отрезав Кристу, ее голубые глаза и льняные кудряшки, и Шек сменил гнев на милость: вызвал гравиплатформу для багажа и включил обзорные экраны. На одном сейчас виднелся голубой сфероид Сайката и его безымянное солнце, имевшее лишь номер по каталогу, а другой был пуст, если не считать пары тысяч звезд и туманности Слоновый Бивень. Шек любовался планетой, десантники равнодушно смотрели в пол, а Тревельян глядел на газовое облако Бивня, вспоминая, что где-то за ним, на расстоянии сорока шести парсек, плывет в космической тьме Осиер, место его предыдущей экспедиции. Ос-и-ер, Камень-В-Перстне, как называли свой мир местные жители, и были среди них существа, подобные людям или не похожие на них, но равно не безразличные Тревельяну. К примеру, старый мечтатель Кадмиамун, первый аэронавт Осиера, благородный нобиль Ниган-Таш, вождь разбойников Лакасса, мудрец Аххи-Сек и братья-рапсоды, лихие бойцы… Еще вспоминались женщины, чья благосклонность скрасила его командировку: прелестная Чарейт-Дор, гибкая танцовщица Арьена из Тилима, милая служаночка Китти-Катахна, даже принцесса Лиана-Шихи, девица хоть и с норовом, однако красоты необычайной. Кроме того, на Осиере пребывал коллега Хьюго Тасман, и похоже, на Землю он не собирался возвращаться.

– Красивая планета этот Сайкат, – прервал молчание Шек. – Когда, говорите, ее обнаружили?

Хоть Тревельян не сказал ничего, но у Шека была своя манера вести беседу. Обижать его не стоило – все же он явился лично, а мог бы прислать подвахтенного.

– Шесть лет назад. – Выбросив из головы воспоминания об Осиере, Ивар повернулся к третьему помощнику. – Совместная экспедиция его открыла, наша и кни’лина. Сначала никак не могли поделить, а потом нашлись аборигены, и вопрос колонизации отпал.

– Какой индекс ТР [5]5
  Индекс ТР – индекс технологического развития. Фонд Развития Инопланетных Культур (ФРИК) оценивает гуманоидные цивилизации по трем основным параметрам: индексам технологического развития, социального развития (индекс СР) и движущему пассионарному импульсу (ДПИ). ДПИ отсчитывается в стобалльной шкале, где за 100 принят пассионарный импульс монгольских племен в эпоху Чингисхана.


[Закрыть]у этих туземцев?

– Пожалуй, никакого. Одни на уровне наших кроманьонцев, а другие так вовсе троглодиты. Даже с огнем незнакомы.

На физиономии Шека промелькнуло нечто похожее на интерес.

– Две расы, говорите? В одном мире? И какое решение? Обе прогрессировать?

Тревельян вздохнул.

– Перед тем как прогрессировать, надо понять, способны ли они к прогрессу и желают ли к нему приобщиться.

– Можно было бы у них спросить, – заметил Шек.

– Это затруднительно, лейтенант-коммандер. Им до порога Киннисона [6]6
  Решая вопрос ускоренного развития тех или иных инопланетных сообществ, ФРИК исходит из теории, разработанной Киннисоном, одним из его виднейших деятелей. Киннисон показал, что допустимо оказывать влияние только на примитивные культуры, не вышедшие за стадию античности или средневековья. Попытка прогрессировать цивилизации, находящиеся на раннем технологическом этапе и более развитые, ведет к фатальным последствиям – обычно к общепланетной войне.


[Закрыть]еще двадцать-тридцать тысяч лет. Они еще не имеют понятия о прогрессе.

Вряд ли Шеку было известно, что такое порог Киннисона, но он строго глянул на десантников, сделал глубокомысленное лицо и с важностью кивнул.

После Осиера Тревельяну полагался отпуск, но у ФРИК было не так уж много полевых агентов его уровня, а миссию на Сайкате консулы Фонда считали наиважнейшей. По этой причине отпуск пришлось отложить, и теплое море Гондваны, курортного мира, его тропические острова, отели и золотые пляжи Ивар видел лишь во сне. Конечно, в те минуты, когда белокурая Криста давала ему поспать, а это случалось не часто: она была девушкой темпераментной.

«Вентури», двигаясь по круговой орбите с малой скоростью, пересек линию терминатора. Теперь на планете, лежавшей под кораблем, царил непроглядный мрак: ни огонька, ни проблеска света, ни единой самой крохотной искорки. Троглодиты терревообще обходились без огня, а тазинто,более продвинутые автохтоны, сидели сейчас в своих становищах и жарили мясо, но пламя их кострищ было слишком ничтожным, чтобы заметить его с космических высот. До времен, когда планета озарится электрическим сиянием, пройдут десятки тысячелетий, и тех огней не увидит никто из ныне живущих, подумал Тревельян. Когда-нибудь появятся здесь сады и пашни, дороги и мосты и, непременно, поселения, но кто в них будет обитать? Чьи потомки – терре или тазинто? Или те и другие вместе? Непраздный вопрос! Собственно, его и послали для подготовки решения. А если быть совсем уж точным, для того, чтобы миссия кни’лина не решила этот казус за себя и за землян.

– Приближаемся к станции, – сказал Шек, и на втором экране, где были только звезды и туманность, возникло нечто темное и округлое. Десантники оживились; должно быть, эти молодые парни никогда не видели кни’лина. Тревельян же с ними встречался не раз и большого счастья от этих контактов не испытывал. Кни’лина были гуманоидами и почти не отличались от людей – несомненный плюс в их пользу, но, к сожалению, единственный. Минусов насчитывалось больше: заносчивы, высокомерны и горды, привержены странным обычаям, не очень приятны в общении и, наконец, воинственны. Последний грех был самым тяжким, так что кни’лина пришлось убеждаться не раз, что не у них одних есть звездный флот, аннигиляторы и боевые роботы. Три столетия назад случилась большая война, кни’лина с треском ее проиграли и запросили мира. С той поры наметилось сотрудничество между расами – та и другая сторона желали доказать свою цивилизованность и миролюбие.

Станция, искусственный и единственный сателлит Сайката, росла на экране, превращаясь в огромный диск. «Адмирал Вентури» мог улечься на его поверхности хоть вдоль, хоть поперек.

– Джелаль! – рявкнул Шек, повернувшись к вокодеру.

– Слушаю, лейтенант-коммандер, – раздалось в ответ.

– Я у четвертого шлюза. Справишься со стыковкой?

– Так точно, лейтенант-коммандер.

– Действуй. – Шек покосился на Тревельяна. – Хочется на живых плешаков взглянуть. Говорите, совсем как люди?

«Плешаки» – такой была презрительная кличка кни’лина. Не оставаясь в долгу, они называли людей «волосатыми», а еще – «пожирателями падали», так как сами мяса не ели.

– Я этого не утверждал, – произнес Тревельян. – В чем-то они на нас похожи, а в чем-то есть отличия.

– Ну, например?

– Они не имеют волосяного покрова. Вообще нет волос на теле и лице, кроме бровей и ресниц.

– Это всем известно, – с разочарованным видом сказал третий помощник. Потом оглянулся на десантников и произнес, понизив голос: – Я слышал, их женщины очень красивы и хороши в постели… такие штуки выделывают в невесомости…

– Некоторые прямо красавицы, – заметил Тревельян, наблюдая, как огромный дисковидный корпус станции медленно подплывает к крейсеру. На глаз его толщина у края достигала метров тридцати, и эта чуть выпуклая стена охватывала диск кольцом. В свете прожекторов «Адмирала Вентури» поблескивали акрадейтовые иллюминаторы, круглые люки портов, гравитационные движки, антенны дальней и планетарной связи, огромная чаша биоизлучателя и еще какие-то устройства, которые он не мог распознать.

– Основательная конструкция, – сказал Шек, обозревая паривший над планетой сателлит. – Кто его строил?

– Кни’лина, но Фонд, который я представляю, возместил половину расходов. Так что СИС находится в совместном владении.

– СИС?

– Да. Сайкатская Исследовательская Станция.

– И много там сейчас народа?

– Человек двадцать или тридцать, я полагаю – члены экспедиции и слуги кланов. Слуги – обычно технический персонал.

Шек в удивлении присвистнул:

– Говорите, два-три десятка плешаков? И для них соорудили этакую громадину? Нашей команде там бы тесно не показалось!

– Строили кни’лина, клан нии клан похарас, а у них свои понятия о просторе и тесноте, – пояснил Тревельян. – Но все сделано по-честному: есть их сектор, и есть наш, точно такой же по площади. – Он сделал паузу, потом, взглянув на приближавшийся шлюз станции, промолвил: – Послушайте, лейтенант-коммандер, отчего бы не пустить в шлюзовую энсина. [7]7
  Энсин – младшее офицерское звание.


[Закрыть]Ольсен? Я бы хотел еще раз с ней попрощаться. Будьте снисходительны! Ведь в течение месяца или двух я не увижу ни единого женского личика!

Десантники заржали. Шек цыкнул на них и сказал со строгим видом:

– Не положено. А что до лиц женского пола, так, может, на станции кто-нибудь для вас найдется. Кни’лина ведь совместимы с людьми… ну, в сексуальном смысле… Правда это или нет?

– Сущая правда, – со вздохом подтвердил Тревельян. – Совместимы, как и другие гуманоиды, фаата, осиерцы и терукси. Я бы мог вам рассказать…

– Не надо! – рявкнул Шек, взглянув на десантников, навостривших уши. И, смягчившись, добавил: – Желаю вам плодотворной работы и успеха на всех фронтах. Пара месяцев, говорите? Ну, это срок небольшой! Если вернетесь на «Вентури», послушаю ваши истории с удовольствием. Как-нибудь после вахты, в моей каюте.

– Я зван на чашку кофе?

– На рюмку чая, – уточнил лейтенант-коммандер.

Палуба под их ногами чуть дрогнула – крейсер уравнивал скорость со станцией. Затем ее боковая стена ушла вверх, вниз, в стороны и застыла, словно серый монолитный утес, скрепленный с кораблем невидимыми узами. Послышался негромкий гул, и трубчатый кожух переходного модуля стал плавно выдвигаться из борта «Вентури». Его оконечность, похожая на голову безглазой змеи, легла на станционный шлюз, присосалась к квадратному люку, и диафрагма перед Тревельяном начала неторопливо раскрываться. Резкий хлопок воздуха просигналил, что давление в шлюзовой и приемном отсеке сателлита выровнялось. Теперь крейсер и станция кружились около Сайката как единое целое, в бесконечном падении на планетарный сфероид, как бы стремясь к нижнему миру и постоянно промахиваясь по гигантской голубой мишени.

– Молодец Джамаль, – буркнул Шек. – Отличная стыковка, клянусь Владыкой Пустоты!

Трое десантников принялись грузить багаж Тревельяна на платформу. У него было три больших контейнера, один из них довольно тяжелый, и сумка с одеждой и всякими мелочами. Диафрагма шлюза раздвинулась на всю трехметровую ширину, в трубчатой конструкции вспыхнул свет, и дальний конец перехода тоже озарился привычным для глаза желтоватым сиянием. Но тени там не мелькали и никакие фигуры не маячили – похоже, встречающих Тревельяна было еще меньше, чем провожавших.

– Вперед, парни, – велел третий помощник, кивая десантникам.

– Погодите, Шек. Когда имеешь дело с кни’лина, нельзя забывать о двух вещах: о собственном достоинстве и протоколе. Не будем торопиться с багажом. Прошу вас, следуйте за мной и держитесь сзади в четырех-пяти шагах.

Шек не возразил ни слова – должно быть, любопытство взяло вверх над командирскими замашками и привычкой распоряжаться. Друг за другом, сохраняя дистанцию, они зашагали по переходу: Тревельян впереди, третий помощник за ним. Шек двигался, как на парадном смотре: печатая шаг, развернув плечи и выпятив грудь, обтянутую синим с серебром мундиром. К его бедру был пристегнут бластер, на левом запястье сверкал браслет коммутатора, на правом – еще одно переговорное устройство, для прямой связи с капитаном и включения сигналов тревоги. Выглядел лейтенант-коммандер очень внушительно.

Миновав переход, они очутились в просторном помещении с внешней стеной, шедшей полукругом, и высокими сводами. Посреди потолка расплескалось золотистое пятно, имитация солнца; сверху свисали плоские рыльца гравиподъемников и захваты транспортных механизмов, напоминавшие то клешни, то многосуставчатые пальцы; в дальней стене виднелась темная мембрана лифта, очень похожего на обычный земной, а слева и справа торчали на низких эстакадах УТК – универсальные транспортные капсулы, или «утки», на жаргоне астронавтов. Капсулы тоже почти не отличались от земных аналогов.

В центре отсека, под ярким голографическим солнцем, их поджидали двое кни’лина. Оба рослые, крепкие, в белых обтягивающих комбинезонах, и оба как на одно лицо: серые глаза, узкие губы, классической формы нос и основательный подбородок. Тревельян, имевший дело с чужими расами, по временам сталкивался с этой иллюзией похожести; в данном случае ее усиливали бледная кожа и безволосые черепа, чуть более вытянутые, чем у людей Земли.

Отступив от перехода, чтобы Шек мог войти, сохраняя расстояние, он устремил взгляд поверх голов кни’лина и замер. Так прошло минуты две. Третий помощник, подражая Тревельяну, тоже стоял неподвижно, но его терпение явно заканчивалось. Наконец Шек буркнул:

– Говорите, у нас проблемы? Какие?

– Это слуги клана ни, всего лишь техники-служители, – пояснил Тревельян и, заметив, что лейтенант-коммандер поднял ногу, прошипел: – Не приближайтесь ко мне, Шек! Стойте, где стоите!

– Дьявол! Это еще почему?

– Не двигайтесь, я сказал! – Один из кни’лина шевельнулся, и Тревельян, все еще глядя в потолок, произнес на диалекте ни: – Не вижу встречающих. Где достойные меня? Где люди власти, представляющие лидеров ниили императора похарас? Где парадные одежды и учтивые речи?

Краешком глаза он заметил, как Шек сует в ухо крохотный транслятор. Его антенна торчала над аккуратной прической третьего помощника, будто серебряный цветочный бутон.

Кни’лина одновременно сделали жест почтения. Стоявший слева заговорил, стараясь не смотреть на Тревельяна:

– Достойные люди отдыхают. Все утомлены работой. Ньюри приносят глубокие извинения.

В обоих диалектах языка кни’лина личное местоимение «вы» использовалось только во множественном числе, а формой беседы низшего с высшим было обращение в третьем лице, с подобающими случаю телодвижениями. Слуги клана придерживались этих правил со всей строгостью.

– Ты и ты, – Тревельян ткнул в каждого пальцем. – Ваши имена и род занятий?

– Зотахи, техник систем жизнеобеспечения, – произнес первый.

– Могар, техник киберустройств, – эхом откликнулся второй.

Воздев руки в жесте изумления, Тревельян повернулся к Шеку.

– Техник-ассенизатор и слуга, имеющий дело с киберами! Йездан Сероокий! И эту пару недоумков послали встретить нас! Меня, имеющего высший ранг, и первого помощника капитана!

Он говорил по-прежнему на диалекте ни, зная, что приборчик, торчавший в ухе Шека, переводит сказанное. Услышав последнюю фразу, тот дернулся, нахмурил брови и промолвил – к счастью, не включив транслятор на обратный перевод:

– Что случилось? Захотели права покачать и хвост распустить? Ну, ваше право! Только я не первый помощник, а…

Тревельян дал ему высказаться. Это было безопасно – слуги клана наверняка не понимали земную лингву. Повернувшись к Шеку, он пояснил:

– Меня должен встречать шеф научной группы или его заместитель. В крайнем случае, член экспедиционного отряда, а не пара техников-слуг! Это оскорбление, лейтенант-коммандер, поэтому сделайте суровое лицо и рявкните погромче. Что же до местного этикета, то в нем я разбираюсь лучше вас. – Шек рявкнул, а Тревельян, грозно уставившись на Зотахи и Могара, вновь перешел на наречие ни: – Первый помощник возмущен таким неуважением. Он хочет, чтобы я вернулся на корабль, доложил капитану и потребовал распылить станцию. Я напомнил ему, что Фонд владеет половиной сателлита, и его уничтожение для нас убыток. И знаете, что он мне ответил? – Выдержав паузу, Тревельян небрежно усмехнулся: – Он сказал: честь дороже!

Оба кни’лина побледнели еще больше и заговорили в унисон:

– Достойный ньюри ошибается…

– Никакого неуважения…

– Зотахи здесь, чтобы обеспечить безопасность достойного…

– Могар должен позаботиться о его багаже и проводить в отсек на земной половине…

– Зотахи и Могар полны почтения…

– Мы не виноваты, что наши достойные отдыхают…

– Они очень много трудятся…

– Они спускаются к дикарям каждые пять дней, а дикари так опасны!..

– Огромное напряжение…

– Если достойный желает, мы вызовем еще слуг…

Тревельян хлопнул в ладоши, что было знаком гнева.

– Никаких слуг, парни! Равного мне сюда! И быстро, пока у нас с первым помощником не иссякло терпение!

Могар что-то забормотал, склонившись к вороту комбинезона, – там, очевидно, находился микрофон. Зотахи в это время делал жесты почтения, приседая на широко расставленных ногах и вытягивая вперед руки, словно ему хотелось обнять скандального землянина как долгожданного и любимого брата. Впрочем, спектакль, разыгранный Тревельяном, к скандалу отношения не имел. В обществе кни’лина существовали жесткие понятия о рангах, о том, кто выше, а кто ниже, кто командует, кто подчиняется, кого стоит слушать, а чье мнение можно пропустить мимо ушей. Всякий новый человек, попавший в замкнутую группу, стремился показать, что его статус высок, что он относится к достойным, а не к служителям или – упаси Йездан! – простым работникам. Обычно это не создавало проблемы, так как о заслугах и ранге новичка в группе что-то знали или могли узнать, если речь шла о кни’лина. Землянин же был загадкой, и Тревельян, скорее всего, подвергался проверке.

Раскрылась диафрагма лифта, и в шлюзовую камеру вошел человек в камзоле с широким воротником и богатой вышивкой, серых обтягивающих лосинах, высоких башмаках и с золотым украшением в виде перьев, что покачивались на левом плече в такт шагам. Он был коренастым, невысоким и широкоскулым – редкость для кни’лина, а глаза у него оказались совсем необычными, темно-карими, в густых ресницах. Но, несомненно, он являлся вполне достойной личностью, о чем говорили парадный наряд и властное движение руки, которым он, не прикасаясь к слугам, будто отодвинул их в сторону.

– Да будет с тобой утренняя радость, ньюри. – Вымолвив это приветствие из Книги Начала и Конца, он присел, сгибая ноги в коленях. – Иутин, третий генетик. Я изучаю мутации терреи тазинто.

Третий генетик! Не первый, не второй! – мелькнуло у Ивара в голове. Он было решил, что честь невелика и стоит потребовать персону поважнее, но тут лицо Иутина осветилось такой приветливой и жизнерадостной улыбкой, что все сомнения отпали. Тревельян тоже присел, вытянул руки и представился:

– Ивар Тревельян, ксенолог и разведчик-наблюдатель. Со мной Джереми Шек, первый помощник капитана крейсера «Адмирал Вентури». Пусть утренняя радость сопутствует тебе, ньюри Иутин!

То было малое представление, ибо, несмотря на пробудившуюся приязнь, большего третий генетик не заслуживал. К тому же в собственной его рекомендации ощущалось нечто неправильное, нечто такое, чего Ивар, не успевший вникнуть в жизнь Станции, пока не уловил. Подумав про себя, что обязательно с этим разберется, он помахал рукой Шеку.

– Можно переносить багаж, лейтенант-коммандер.

Гравиплатформа, сопровождаемая десантниками, проплыла через переходный модуль. Зотахи и Могар, подцепив контейнеры грузовыми клешнями, ловко перетащили их на свою платформу, убедились, что багаж не свалится, двинулись к лифтовой шахте и исчезли в ее широком проеме. Иутин снова присел, колыхнув золотыми перьями.