Текст книги "Направление главного удара"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

2
Испания

Александр Абрамов постучал в номер Рут и, дождавшись приглашения, вошел. Девушка была одета в бриджи и майку. Повязку на руке сменил аккуратный лейкопластырь. «Так намного лучше», – улыбнулся капитан.

Он сел напротив Рут и предложил ей:

– Попробуем решить одну задачу?

– Какую? – спросила девушка, ставшая добровольной затворницей. Еду ей приносили в номер. Красотами курорта она наслаждалась с балкона. Полчаса назад к ней зашел Николай Кокарев и на ужасной смеси немецкого и русского поведал о своей семье: «Домишко-развалишко. Мать-отец при нем. Кричат, нудят, аж плохо становится. Вот и сбежал я от них в Испанию. Искупаемся?» Рут отказалась, сославшись на больную руку.

– Задачу, которая кажется вам простой, – ответил Абрамов, – найти подлодку.

Рут была малость обескуражена контрастом темы двух бесед и несходством капитана и его подчиненного. Ей показалось, Абрамов только что проснулся и взял с места в карьер.

– Для начала скажите, как часто вы говорили с Эмилем об «Оракуле».

– Слишком часто, – с неохотой ответила Рут. – Слишком. Гораздо реже друг о друге. Эмиль изучил этот тип подлодок не без моей помощи. В редакторе трехмерных изображений я по просьбе Эмиля сделала объемный макет субмарины. Он стал одержим ею, мною – в последнюю очередь. – Рут скорбно усмехнулась: – Боюсь, в мое отсутствие он сотворил в редакторе мою трехмерную копию.

– О чем конкретно вы говорили?

– О многом. О спасшихся с «Оракула» подводниках. В живых осталось четверо, они перенесли десять слитков в центральный пост в надежде, что спасутся сами и спасут часть золота. Основная масса была в одной из офицерских кают, где во время похода находился мой прадед. Мы пытались решить задачу относительно происхождения золота, но ни к чему конкретному так и не пришли. В документах указано, что сухогруз «Гессен» взял слитки в Мадрасе. Кто передал капитану ценный груз, по какой причине, до сей поры не известно, и вряд ли эта тайна будет раскрыта. Это была секретная миссия двух судов – надводного и подводного.

Абрамов с минуту молчал.

– Хорошо, вижу вы немного в теме. Итак, мы нашли субмарину. Теперь вторая фаза операции – обнаружить слитки не в трехмерном макете, а в реальном времени. Подлодка – не катер береговой охраны, она разделена на множество отсеков: жилые помещения, торпедный отсек, дизельный и электродвигательный, центральный пост. И каждый отсек «дробится» на меньшие помещения: кубрики матросов, каюты офицеров, кают-компания, камбуз, боевая рубка…

Боевая рубка…

При повторении в это понятие капитан вложил иной смысл – ближнего боя, переходящего в рукопашную схватку, и с трудом отогнал тревожные мысли.

– Вы хорошо знакомы с объемной графикой, но плохо представляете объем настоящих работ и заключительную фазу операции, – продолжил он, глядя на Рут. – Не подъем слитков, а их транспортировку, которая называется контрабандой. У меня есть человек, который мог бы помочь в этом деле. Он занимает главное кресло в разведке российского флота. Он носит адмиральскую фуражку, под которой, как известно, не штормит.

Девушка оживилась:

– Вы рассчитываете на его помощь?

– Говоря смешанным языком, дрейфовать в сторону флагманского корабля, не имея вещественных доказательств, рановато. Я о другом хотел спросить: в ваших с Эмилем планах значился такой человек? Хотя бы в перспективе?

Рут пожала плечами и промолчала.

– Вижу, что нет. Вижу, не знаете, что представляет собой затонувшая подлодка. По ней пешком не прогуляешься и двери пинком не откроешь. «Двери» там иные, со временем заклинившие кремальеры.

– Мы говорили об этом, – вставила Рут. – Возможно, без специального оборудования не обойтись. Но это дело водолазов. За день можно делать по три-четыре погружения. Эмиль сказал, что время уйдет на спуск, подъем…

– При этом он не хватался за голову? – перебил Абрамов. – Не проклинал себя за то, что взялся за эту авантюру и вас прихватил с собой? Он говорил, что золото придется перевести в деньги, то есть продать? Что его не устроит вариант, если каждый участник экспедиции, включая водолазов, начнет сбывать слитки самостоятельно? А в конце концов погорит и потянет за собой остальных. Такое по силам организованной группировке с мощной поддержкой в спецслужбах. Вы еще не поняли, какой вывод напрашивается из всего вышесказанного?

– Нет.

– Эмиль кого-то боялся. Он дорожил вами, поэтому замаскировал свои истинные планы под поиски затонувшего «Оракула». В том месте, которое он якобы вычислил, лежит что угодно, только не германская подлодка. Это «что-то» стоит того, чтобы Эмиль пустился на эту авантюру с прикрытием. Какое судно и с каким грузом могло затонуть у острова Бабочки совсем недавно? – вот над этим вопросом я и ломаю голову. И еще один вопрос мне не дает покоя. Скажите честно, Рут, так ли незапятнанно прошлое Эмиля? С ваших слов, он ангел, да и только.

Наступила долгая пауза. «Нет, я так и не успела узнать его. Похоже, и себя толком не изучила», – вспоминала Рут, разбитая доводами русского капитана. Сейчас лицо Эмиля предстало перед мысленным взором размытым. Он держал ее за трехмерную дурочку. Она жила под его внушением, а его втянул под себя мощный и сладкий процесс кладоискательства. Он приобщился к поисковикам, вырвав карту из призрачной и пожелтевшей от времени книги, пропитался сладким духом авантюризма. Мерзко, противно. И ничуть не легче от слов Абрамова: «Он дорожил вами». Наверное, это так. Но он жил настоящим и не заглядывал в будущее. Он смеялся над прошлым семьи Небенфюр, укрыв свою правду давнишним фамильным пледом своей подруги.

Противно.

Нет, он не заглядывал в будущее, а если заглядывал, то видел себя «прощенным в ночь на воскресенье»: «Извини, Рут… Но успокойся: «Оракул» с телом твоего пращура тоже где-то здесь. Мы и его поищем». Он подмигивает русским дайверам – в его понятии, наверное, русскому криминалитету, за плечами которого ничего святого. Он нашел то, что искал: подпорченный стереотип. Но споткнулся бы, разобравшись в этих людях.

Мерзко.

– Знаете, Рут, – как через подушку услышала она голос Александра Абрамова, – это раньше я мог сказать: – Мы посовещались – и я решил. Сейчас у нас отношения другие – партнерские. Сейчас все дела, все проблемы мы решаем сообща. Голосованием? Почему бы и нет? Руки вверх никто не тянет, но их все же считают. Вы не наша проблема, вы – цепь, которой связали нас с чьими-то большими трудностями.

Он совсем другой человек, подумала о нем Рут. Он не прячется, говорит открыто. Он с первой же минуты знакомства удивил своей суровой искренностью: «Мои парни проходили службу в войсках специального назначения». Эти слова отпугнули бы Эмиля, раз и навсегда избавляя его от «русских стереотипов».

– Эмиль был звеном в трафике наркотиков в Англию, – в тон своим мыслям ответила на вопрос Рут. – Мне он сказал, что завязал с контрабандой. Выходит, обманул? – Она беспомощно посмотрела на Абрамова.

Капитан повторился:

– Отдыхайте, Рут.

3

Обычно капитан Абрамов, садясь за составление докладной записки или запроса, четко представлял его форму. Порой он отходил от сложившихся канонов, обозначая только ему присущий язык.

Он не мог не отписаться своему бывшему руководителю, имея на то, по крайней мере, две причины. Первая – собранные материалы могли заинтересовать военную разведку. Вторая – ему необходимо было оградить отель от постороннего вмешательства. И эти два пункта заложили стиль капитанского запроса.

Запрос носил акцентированный характер. Капитан опустил смысл как таковой, ограничившись короткими фразами и отдельными словами. А это – Мальдивы, наркотики, легкомоторные самолеты, Шри-Ланка. Это и покушение на Рут «англоязычными» незнакомцами, и авиакатастрофы, в которых погибли Эмиль Линге, участвовавший в контрабанде наркотиков, и «летающий подводник» Конрад.

Использование легкомоторных самолетов в трафике наркотиков – это широко известная практика. Побережья Колумбии и Венесуэлы усеяны частными аэродромами, нацеленными на травянистые и бетонные полосы частных аэродромов Флориды. Против воздушного трафика кокаина и марихуаны в Штаты действует специальное авиакрыло Самолетной системы дальнего радиолокационного обнаружения, бросая в небо воздушные патрули. Абрамов с закрытыми глазами мог представить себе «Боинг Е-3А» с радиолокатором нижнего обзора, патрулирующего границы в Мексиканском заливе; «Боинг» опознает любую движущуюся цель, как бы низко она ни летела.

В данном случае его интересовало, функционирует ли подобная система в районе Мальдивских островов. Какими вообще данными обладает на этот счет российская военная разведка, получившая широкие полномочия – борьба с терроризмом и бандитизмом, противодействие наркобизнесу и прочее, наделенная правами упреждающих ударов в любой точке земного шара.

Было далеко за полночь, когда на адрес электронной почты отеля пришел музыкальный файл в формате mp3. Абрамов открыл его с помощью медиапроигрывателя, и в кабинете зазвучала песня Мадонны «Я вспоминаю». Выбрав во внутреннем контекстном меню проигрывателя опцию расширенного редактора, капитан открыл свойства этого медийного файла. Во вкладке хранилось сообщение из разведуправления флота.

По сведениям военной разведки и контрразведки, последние десять– двенадцать лет на Мальдивах действует структурированная (трафик, сбыт наркотиков, силовое прикрытие) международная преступная группировка, распространяющая среди местных жителей и туристов марихуану и опиум. Как минимум дважды, крупные партии опия (от двухсот килограммов) доставлялись в Россию с Мальдив. Согласно анализу, проведенному экспертами из сектора судебно-почвоведческих и биологических исследований НИЛ судебно-криминалистической экспертизы, их происхождение – центральная и южная части острова Шри-Ланка. Что подтверждает и сравнительный анализ независимых экспертов.

В 1993 году обвинения в сбыте наркотиков были предъявлены нынешнему лидеру партии Тамильский объединенный фронт Т. Гуджралу, который частично контролировал экспорт каучука. Следственные действия против него велись вплоть до 1995 года и были прекращены под давлением британской контрразведки. Обязанности офицера связи в шриланкийском центре в то время исполнял нынешний начальник департамента людских ресурсов MI5 Вуди Джеймс Стэнфорд.

Военная разведка заинтересована в том, чтобы вы не прекратили связи с Рут Небенфюр, и рекомендует вам произвести обыск в ее доме и выемку документов, датированных 1944 годом. Эти документы также интересуют наше ведомство.

Первичные данные о немецкой субмарине U-730A («Оракул»).

Клаус Небенфюр действительно находился на субмарине, взявшей направление на Мальдивские острова и атаковавшей немецкий сухогруз «Гессен» с золотыми слитками на борту. Его затопление в Экваториальном проходе частично подтверждается. Военные архивы говорят о том, что Клаус Небенфюр как один из разработчиков «Фау» должен был «исчезнуть» – предположительно в Аргентине. Секретная миссия команды «Оракула» состояла в переброске доктора в Южную Америку с приемом дезинформации, в том числе и плавбазы. Для справки: в 1944 году германские подлодки, оснащенные шнорхелем, могли проводить под водой, не пополняя запасов топлива и продовольствия, до ста дней.

Абрамов дважды прочел сообщение и выругался: «Снова нашел приключение на свою задницу! Натуральный адвенчур!»

Он поднялся на второй этаж и громко постучал в комнату голландки. Дважды подтвердил, что стучится именно он, разведчик-секьюрити. «Спит себе на здоровье», – помрачнел он, увидев в дверях заспанную клиентку.

Он протянул руку:

– Мне нужен ваш адрес, ключи от дома, подробные инструкции по отключению сигнализации. А также подробный план дома и точное место хранения документов. Когда я получу их…

– Ударим по рукам? – улыбнулась Рут.

– Время покажет.

4
Лондон

У Вуди Стэнфорда было хобби. Он собирал модели велосипедов – уменьшенные ровно в двадцать четыре раза копии. На специальном стеллаже, справа от рабочего стола, нашли себе место не менее сотни моделей.

Чуть полноватый, с наметившимися лобными залысинами, Стэнфорд ответил на приветствие Гарри Капано и предложил место за небольшим столиком. Через минуту, проведенную в недрах задней комнаты, он присоединился к Капано, распространяя аромат душистого мыла. В комнате отдыха он оставил галстук, прихватив с собой сигареты и миниатюрную пепельницу. Когда курил, он не выпускал ее из рук.

– Гарри, – начал Стэнфорд, – я ничего не понял, когда мне доложили о твоей инициативе. Ты напряг два отдела, и оба из другого департамента. Что ты делаешь? Ты обращаешься за оперативной поддержкой. Объясни, зачем ты загрузил работой сотрудников отдела технических операций? Объясни, почему не доложил мне или своему непосредственному начальнику? Ты знаешь, в чем заключается моя работа. Я отвечаю за внутреннюю безопасность службы и отслеживаю в том числе левые инициативы сотрудников.

«При этом ты не несешь никакой ответственности», – мысленно дополнил Капано. Вуди Стэнфорд не производил продукта как такового. Это в отличие от «рабочих» департаментов службы, пользу от которых ежедневно ощущали граждане Соединенного Королевства. Стэнфорда он сравнил с фильтром, в котором оседали отработанные частицы трущихся деталей двигателя. Его служба представляла собой контрразведку в контрразведке.

Гарри Капано был одним из немногих начальников подразделений, кто обращался к Стэнфорду на «ты». Но все могло перевернуться с ног на голову.

После террористической акции, проведенной 7 июля в лондонской подземке и на маршруте городского даблдекера, Капано и многие его сослуживцы едва не оказались в опале. Именно в подразделении Капано родился аналитический отчет, а на его основе разосланы ориентировки с рекомендательным содержанием: снизить уровень террористической угрозы в стране от «высокого» до «значительного». То случилось в начале июня, а через месяц террористы нанесли по городу удар.

Сердце Гарри бешено колотилось всякий раз, когда его вызывали к начальнику управления. Он ждал неоправданных обвинений в пособничестве террористам и готовил невнятный ответ: он подготовил анализ, основываясь на работе всей службы; он получил распоряжение, а не действовал самостоятельно.

Гарри жалел о тех, считай, утраченных мерах, когда люди, склонные к вербовке исламскими террористами, просто-напросто исчезали. Или всплывали в Темзе. Эти меры представлялись Гарри инъекциями для повышения антитеррористического иммунитета Соединенного Королевства. Это лишь часть мер, захлебывающаяся в многочисленных мусульманских общинах, и все же.

В какой-то степени работа Гарри Капано была показательной. Бельгийский журналист арабского происхождения в 2004 году проник в группу мусульманских боевиков с целью громкого разоблачения: «Лондон – мечта для каждого террориста». В «террористах» он ходил недолго – его застрелил Сергей Соболь.

Все же опала коснулась Гарри краем своего мрачного крыла. Его подразделение, оказавшееся на пике скандала, утерло свои анализы своим же отчетом и фактически бездействовало. Гарри получил в разработку «манчестерское направление» с городским аэропортом и терпеливо ждал, когда буря уляжется.

– Все просто, – улыбнулся он в ответ, положив ногу на ногу и в сторону Стэнфорда, демонстрируя уважение. – Один из моих секретных агентов сообщил о том, что некто Эмиль Линге, проходящий в нашей службе по делу о контрабанде наркотиков, приобрел самолет типа «Сэвэдж».

Вуди Стэнфорд едва не вскрикнул: «Что?!»

Эти три месяца вытянулись в девять. Вуди сам себе противоречил, когда естественно вынашивал в своей утробе надежду и в то же время твердил себе: «Родов не будет, родов не будет». Конрад, эта сволочь, все же нашел покой на морском дне, прихватив с собой полтонны чистейшего опиума. И вот вдруг всплыло имя одного из фигурантов этого дела. И в то время, когда Стэнфорд забыл имя Эмиля Линге. Оно всплыло вместе с типом самолета, уменьшенную копию которого Вуди мог вырезать из дерева, поставить в один ряд с немецким «костотрясом» и украсить модельку медной табличкой: «Этот чертов прототип поломал мне жизнь».

Он умело замаскировал эмоции, спросив с ухмылкой:

– И что с того?

– То, Вуди, что даже самый тупой сержант из Скотланд-Ярда пришел бы к выводу, что Линге намерен возобновить преступную деятельность. В ходе оперативной работы были выявлены возможные соучастники преступной группировки, их средства сообщения были взяты под контроль оперативниками отдела технических операций, а также моими агентами.

– Я хочу посмотреть материалы.

Гарри открыл папку и передал Стэнфорду листок. Эту бумагу Гарри подготовил заранее. Его секретный агент направил на имя Капано официальное донесение. Оно содержало «голую» информацию, касающуюся Эмиля Линге и приобретения им персонального самолета. И разумеется, никаких выводов – их «сделал» сам Капано, и вот сейчас озвучил в присутствии шефа управления.

Вуди просмотрел еще пару документов. Один из них представлял собой электронную переписку Линге – Небенфюр. Стэнфорд отметил несколько моментов, которые, словами Гарри, запросто могли напрячь тупого констебля: «Я нашел отличное место для наших переговоров… Я тебе советую взять частника».

– Это ничего не доказывает. – Вуди вернул бумаги и закурил новую сигарету. Дальше он сказал то, что должен был сказать, но с одним условием: правила игры он может поменять в любой момент, вначале нужно выслушать Гарри. – Избавься от этого дерьма. Пусть им занимается полиция.

– Боюсь, что дело придется закрыть.

– Почему?

– Эмиль Линге разбился на пути в Испанию. Я делал запрос и получил официальный ответ от начальника службы безопасности полетов столичного аэропорта. Сейчас спецслужбы выясняют причину катастрофы, но предварительное заключение они уже сделали: неисправности редуктора.

«Фланец крепления, – мысленно конкретизировал Стэнфорд, – неисправность – нарушение технологических параметров при термической обработке.Этот идиот не внял предупреждениям «Хемфри» и летал с неисправным двигателем».

– Труп Линге нашли? – спросил он.

– Да. И даже сумели опознать. Также спасатели подняли мотор, но не нашли винт на месте падения, – продолжал Гарри. – Следов взрывчатых веществ тоже не обнаружили. Глубина в том месте порядка сорока метров, работы продолжаются. Что касается Рут Небенфюр… Если она и Линге что-то затевали, то все их проекты канули в морскую пучину.

– Придумай, как будешь отчитываться в финансовом плане, – хмыкнул Стэнфорд. – На что спишешь, по сути, левую работу.

– Я работал в Корпоративном управлении. Там два отдела занимаются финансовыми запросами службы. Мизерная сумма, которую я истратил, утонет в денежных потоках. Я залатаю эту брешь.

– Шоколадку купишь?

Гарри не ответил. Он улыбнулся. Его оперативность и счастливое стечение обстоятельств оставили его в полумраке разработанной им самим теневой операции.

Попрощавшись со Стэнфордом за руку, он уже в тот момент согнал улыбку с лица. Боевики Сергея Соболя дали такого маху, что Гарри не находил этому определения. Теперь главное, чтобы Соболь не лопухнулся во второй раз. Документы Рут должны быть уничтожены. Чтобы ни одна живая душа не узнала о них. Но прежде в эти бумаги должен заглянуть сам Капано, по сути оказавшийся без работы. Ему не терпелось узнать, чьи имена выведены на пожелтевших страницах и сколько раз там упоминается название немецкой субмарины.

Рут и ее бумаги Гарри сравнил с бабочкой, которая отведала нектара в царских садах и почувствовала себя великой. Он припас для Соболя фразу: «Я не собираюсь отпускать тебе грехи. Но, если ты снова попадешь в неприятности, тебя уже ничто не спасет».

Вечером Гарри Капано выслушал доклад Сида Бриггса. Лейтенант был загружен работой. В частности, его агенты вели наблюдение за Томасом Рейманом. Лейтенант Бриггс, избегая взгляда шефа, сказал:

– Гарри, мне неудобно об этом говорить, но, похоже, Томас трахает твою жену.

Капано не узнал своего голоса:

– Он что делает?!

Сид поспешил исправиться:

– Не сейчас, конечно, а вообще трахает.

Глава 6
КАК РАЗВЛЕЧЬ ДЕВУШКУ

1
Голландия, 23 августа, вторник

Джеб поймал себя на мысли, что приехал в Голландию на парусную регату. В августе здесь встречаются любители парусного спорта со всей Европы.

Он никогда не стремился сюда даже в мыслях. Сотни озер, несчетное количество рек, ручьев старых болотных каналов – это не для него. Его манили другие маршруты и места, он грезил проникновениями в сопредельное пространство под названием Планета Океан.

Схожие чувства овладели и товарищами Евгения Блинкова. Весельчак еще в салоне «Боинга-747», приземлившегося в международном аэропорту в 16.30 по местному времени, завел актуальную для себя тему: окунуться в красный свет фонарей амстердамского квартала, где проститутки выставляют себя на продажу в витринах, через стекло заманивая клиентов. Лолита не отказалась бы от прогулки по городским каналам в попытке представить невероятное – четыреста мостов, соединяющих около сотни островов столицы Нидерландов.

Каждый ехал сюда со своими чувствами, на время забывая о главной миссии.

На привокзальной площади Веселовский открыл дверцу такси и назвал пункт назначения: Харлем. Этот город, защищенный от моря грядой дюн, лежал в десятке километров от аэропорта.

Вокзал Харлема встречал россиян неповторимым обаянием стиля модерн. Дом Рут Небенфюр походил на крестьянскую усадьбу: жилой дом и небольшой дворик подведены под одну крышу – крутую и черепичную, двери украшены искусной резьбой. Фасад смотрел на улицу двумя парами окон и слуховым оконцем. Спальня Рут находилась на втором этаже. «Когда я уезжала, занавески в спальне не зашторила». Так и есть, отметил Джеб, окидывая внимательным взглядом постройку, отмечая и другие детали – форму крыши, расположение крохотного балкончика на втором этаже, довольно широкий карниз.

Он нащупал в кармане ключи и кивнул Лолке:

– Пошли.

Перевел взгляд на Веселовского:

– Посмотри за домом. И сбрось Абрамову сообщение.

– Да, – кивнул Весельчак, – как и договаривались. – На брючном ремне крепились уже знакомые вещи в одинаковых кожаных чехлах: мобильный телефон и нож.

Присев на парковую скамейку и поглядывая вслед Джебу и Лолке, Веселовский вынул нож и пару раз проверил его работу: лезвие легко открывалось и закрывалось одной рукой. Убрав его в чехол, он достал трубку «с тонким намеком на свое превосходство» и набросал SMS на английском: «We on a place». Через минуту получил короткий ответ от Абрамова: «Ok». Капитан находился в Испании, в полутора тысячах километров от этого места.

Веселовский был одет в широкую тенниску и джинсы. Он поглядывал на немногочисленных прохожих и не упустил момента, когда Джеб, поднявшись на крыльцо, открыл дверь ключом и пропустил впереди себя Лолиту. Секунда, и ее стройная фигурка, охваченная пестрой блузкой со шнуровкой и синими брюками, пропала в дверном проеме. Еще одно мгновение, и Джеб, не оборачиваясь, шагнул следом, закрыв за собой дверь.

Весельчак мысленно телеграфировал себе: «Они на месте». Сколь долго они задержатся в незнакомом доме, Весельчак не знал. У Джеба и Лолки простая задача: забрать записку с выкладками Эмиля и документы, датированные 1944 годом. Рут точно набросала план дома и места, где хранились бумаги: в гостиной и библиотеке на первом этаже.

70-летний Вилле сортировал семена цветов, изредка бросая взгляд на экран телевизора. Старик выбрал место за широким подоконником, где было больше света. Он вывел новый сорт маргаритки, который, однако, отчаянно походил на родственный этому растению чертополох. Вилле в очередной раз выглянул в окно и обозрел колючие кусты с темно-фиолетовыми цветами. Они, на его взгляд, походили на венерианские факелы.

Его ухоженный садик граничил с двором Рут Небенфюр. С одной стороны, такая «антитеза» устраивала пенсионера: смотрите, как красиво у него и как уродливо у соседки. У нее за забором нацелился в небо хвощ. Тоже интересное растение; но она ведь не в лесу живет, недоумевал по этому поводу Вилле. «Некогда» – такого слова он не знал.

Рут никогда не просила его приглядывать за ее домом. Вилле все равно приглядывал. Поливая свои цветы из шланга, он направлял струю и на сопредельную территорию: «Господи, я поливаю хвощ!» Его забота могла поднять эти растения, восходящие к девонскому периоду, на их первозданную высоту – метров на пятнадцать.

Старик бросил возиться с семенами своего «черто-маргарита» и вытянул шею, всматриваясь. Он заметил, как какой-то высокий парень, пропустив впереди себя девушку, вошел в дом соседки. Вилле не успел как следует разглядеть ее. Да наверняка Рут, больше некому. Правда, ее мать выглядит молодо. Даже соблазнительно. Собственно, это ее дом. Она же сожительствует с парнем лет пятидесяти и давно живет в его доме напротив Ратуши.

Позвонить ей, что ли? – Старик покосился на телефонный аппарат. Быстро раздумал: Рут пришла не одна, с парнем. Ладно, пускай они там развлекаются по-своему. Вдвоем.

Вилле скоро сменил эту скромную версию: открыв садовую калитку, к дому Рут направлялись еще два парня.

Весельчак снова не поверил глазам. Он снова увидел тех парней. Пол Дэвис и Марк Теренс уверенной походкой направлялись к дому Рут.

– У нас гости, – сообщил Весельчак, выбрав из списка номер Джеба. – Старые знакомые из Испании. Идут по садовой дорожке к дому.

– Понял, – ответил Блинков. – Оставайся на месте. Их может быть больше. Связь не прерывай.

– Джеб, они – профи. А с тобой Лолка…

– Выполняй! – резко перебил товарища Блинков.

Веселовский переборол желание присвистнуть, окликнув парней, и снова вогнать их в кратковременный ступор, отвоевать несколько драгоценных мгновений. Но Джеб прав – если они работают с подстраховкой, то Джеб, Весельчак и Лолка, оказавшись в одном месте, станут легкой добычей. Эти парни однажды крепко обожглись и теперь наверняка подстраховались.

– Джеб, они уже у двери.

– Вижу. Я закрыл дверь на ключ, пусть они действуют по своему плану. Попробуем выяснить, какое ведомство заинтересовалось Рут. Может быть, эти парни из крупной криминальной группировки.

Сообщить Абрамову об инциденте? – прикинул Весельчак. Тот запросто может приказать покинуть дом через чердак или подвал.

Жаль, у Джеба нет оружия, нервничал инструктор. Он вооружен таким же ножом фирмы «Букер», который в рабочем положении как две капли походил на легководолазный нож: широкий матовый клинок с зазубренным обухом, удобная рукоятка; лезвие выщелкивается одним движением большого пальца и фиксируется настолько жестко, что не уступает штыку. На него не реагируют детекторы металла, так как титановое лезвие в походном положении скрыто в полимерной рукояти.

Нет времени спросить у Джеба, нашли ли они хотя бы часть бумаг. Нет, конечно, не успели. Какое решение примет Джеб? Самое разумное в этой ситуации – укрыться и дать непрошеным гостям свободу действий. Если они снова пришли за Рут, то они работают на какого-нибудь дебила.

Интересно, есть ли в доме оружие, спрашивал себя Весельчак. Голландия – страна вольная дальше некуда, наркотики и проституция узаконены; что уж говорить об оружии самообороны.

Эти парни работали отмычкой. Но очень уверенно и быстро. Один загородил другого и простоял в слегка напряженной позе не больше пяти секунд. Второй в это время, присев на корточки, ковырялся с замком. Прежде чем закрыть за собой дверь, старший обернулся. Весельчаку показалось, он посмотрел на него в упор.

«Ну-ка, ну-ка…» – Старик вытянул шею и даже взялся рукой за подбородок, чтобы челюсть не отвалилась от любопытства. Он решил, что незнакомцы постучат или позвонят – звонок-то механический, как у него, на двери, им откроет хозяйка и подставит щеку для поцелуя.

Боже…

Вилле отчетливо представил себе одну из многих табличек, предупреждающих о ворах-профессионалах, и вроде пояснения к ней: «Не оставляйте в припаркованных автомобилях ценные вещи. Остерегайтесь карманных воров, уличных грабителей и торговцев наркотиками».

Это грабители-профессионалы, мгновенно определил Вилле, видя, как ловко эта парочка орудует отмычкой. Он успел сморгнуть пару раз, а они, воровато оглянувшись и тем самым еще раз выдав себя, шагнули за порог дома.

Старик схватил телефонную трубку и набрал 112.

– Я застукал воров. Они забрались в соседний дом – а там хозяйка. Они, похоже, не знают об этом. Работали отмычкой. Что я, слепой? Диктую адрес… Жду.

Вилле бросил телефонную трубку и прильнул к окну, кося глазом на дорогу. Минут через пять появятся полицейские. Он знал, как они действуют: быстро и грамотно. Если и подъезжают к месту ограбления, то тихо, без мигалок, бегут пригнувшись.