Текст книги "Направление главного удара"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

3
20 августа, суббота

Пол и Марк начинали военную службу в учебном центре ВМФ в Пуле. Там они изучали навигацию, подрывное дело, прошли курс легководолазной подготовки. Они владели всеми видами оружия, включая оружие противника.

За неполные двое суток они изучили всю прилегающую к отелю «Берег мечты» территорию. А красочный парк Порт-Авентура стал особым местом в их плане.

Вчера они обедали в ресторане «Мечты», вход в который не ограничивался клиентами отеля. Запивая капусту со шпикачками крепленым хересом, они поглядывали на отдельный столик с более чем простенькой табличкой: 10. Вскоре они увидели свою клиентку, но не обнаружили ее приятеля. Расплатившись, они покинули ресторан.

Для Пола и Марка такая работа была более чем привычной. Еще на службе в частях королевской морской пехоты им приходилось работать в схожих условиях. Их забрасывали за границу как в составе групп подводных диверсантов, так и по одному. Они собирали сведения о противнике, подбирали и готовили участки побережья для высадки десанта, посадочных площадок для вертолетов, и сами были готовы совершить диверсию.

Этот день прошел для них под знаком сотовой связи. Марк Теренс позвонил Соболю и доложил:

– Эмиля Линге в отеле нет. Он или не прилетал, или задерживается.

Через два часа на связь вышел сам Соболь:

– Линге – в минус. Он разбился. Это точно: шеф делал запросы через свои службы и поисковые сервера аэропортов. Работайте с Рут. Берите на вооружение смерть Линге. Рут, скорее всего, не в курсе катастрофы. СМИ пока еще ничего не передали. Знаю только, что на месте крушения работают морские спасатели.

Пол заметил:

– Клиента легко можно заманить в шумное и красочное место, но вряд ли он отважится прийти в местечко тихое и пустынное.

– Согласен с тобой, – ответил Марк.

В два часа дня Пол позвонил в отель.

– Это Эмиль Линге. Пожалуйста, передайте Рут Небенфюр из десятого номера, что я жду ее в семь часов в Средиземноморской зоне парка. Спасибо.

Он щелкнул пальцами:

– Бинго! Она наша! Соболь оказался прав: в отеле ни черта не знают о смерти Линге.

Марк Теренс кивнул. Он был одет в просторные брюки и темную рубашку с коротким рукавом. Неуместный в данном случае галстук заменял шнурок, стянутый в узел фистулой с черным матовым камнем – удавка по сути. В кармане лежал довольно приличный нож, купленный в местном магазине.

4

Хоть и обеспокоенная, Рут в эту ночь спала крепко. Сказались волнения и перелет. Только сегодня девушка призадумалась: почему Эмиль не предложил ей место в своем «Дикаре». Она отказалась от «пробного» полета – ее не устраивал тест, который мог завершиться превращением «этажерки» в крылатую ракету. И дальнейшие предложения любителя-истребителя, носившие все те же лабораторные нюансы, были отвергнуты. Он называл себя Чкаловым и что-то говорил о мосте, Рут подсмеивалась над ним и намекала на массивные опоры.

Она рискнула позвонить в его эдамскую квартиру, к телефону никто не подходил, автоответчик был отключен. Странно. Ближе к обеду вся эта засекреченность начала надоедать.

Рут едва не взорвалась на Эмиля, когда дежурный администратор отеля принесла в ее номер записку. Девушка обрадовалась, загодя представляя руку любовника, однако почерк был не его. Оказалось, Эмиль позвонил в отель и натурально надиктовал шпионский текст. Она-то думала, у него неприятности…

Отель «Берег мечты» расположен неподалеку от Порт-Авентуры, одного из лучших тематических парков Европы. Именно в парке Эмиль назначил встречу. Точнее, в одной из пяти тематических зон – Средиземноморской. «Почему не в Диком Западе?!» – злилась Рут, оплачивая вход в парк и получая право на пользование аттракционами без дополнительной платы. Детская карусель в виде двухместных пародийных самолетиков, которые неуклюже вписывались в незамысловатые повороты, вызвала в душе девушки бурю эмоций. В одном из них она, гневно раздувая ноздри, готова была увидеть несчастного пилота.

Билет действует целый день, вспоминала она слова кассира. Она могла уйти из парка и вернуться в любое время. Вечером? Но вечер уже вступал в свои права: парк окутался разноцветными огнями и окунулся в феерические представления. То и дело со стороны американских горок, самых больших в Европе, раздавались дикие крики. Оргия.

«Средиземноморье!» – пылала от негодования Рут, находя в этом определении нестыковку. Зачем эта явная лишняя зона, когда вот оно, это самое Средиземноморье, сразу за подсвечиваемой стеной кустарника. Его зов глушат противные возгласы детей. «Жалко, что это не мои дети. О, я бы накормила их через систему и уложила спать!»

«Ну где ты!»

Рут глянула на экран мобильного телефона, отмечая время. Еще пару секунд смотрела на него, ожидая звонка.

– Вы ищете Эмиля?

– Да, где он? – на одном дыхании ответила она, еще не успев разглядеть человека, задавшего этот больной вопрос.

– Он ждет вас на берегу.

– Кто вы?

– Друг Эмиля. Я прилетел с ним на его «Дикаре».

Как-то незаметно и в то же время настойчиво незнакомец увлек девушку к стене зарослей. Там она, задавая короткие вопросы и получая лаконичные ответы, увидела темную фигуру. Эмиль? Конечно, кто же еще может скрываться в детском парке, только он, шпион и «дикий» Чкалов в одном лице. Она не могла думать в другом ключе: незнакомец – попутчик Эмиля, а самолет двухместный. Она была рада любой весточке и шла за незнакомцем, как приласканный щенок.

Теренс подумал, что дело в шляпе. Клиентка шла к высоким кустам Средиземноморской зоны, как на привязи, порой – на шаг впереди самого Марка. Она даже ускорила шаг, когда увидела в полумраке фигуру Пола Дэвиса. Марк не оглядывался. Он ждал условного жеста. Вот Пол поднял руку: «Чисто. Позади тебя никого». Именно в этот момент Рут напряглась. Она резко остановилась. Но закричать не успела. Для рослого диверсанта она была тренировочной куклой. Он без особых усилий обвил ее шею и прижал к себе. Все, теперь Рут едва могла дышать. Приподняв девушку, Марк шагнул в кусты. Там, где кустарник разросся, ему помогал Дэвис, раздвигая ветви.

Не отпуская Рут, Марк по-деловому справился:

– На чем остановимся – грабеж, изнасилование?

– Остановимся на попытке. Думаю, стоит ей сказать, что Линге разбился. Слышишь, крошка? Твой Эмиль ушел на дно вместе с самолетом. Так что тебе придется назвать точные координаты «Оракула». Я буду считать до трех, дальше не умею. Раз…

– Точные координаты я не помню, – прохрипела, задыхаясь, девушка. – Все записи остались дома… в библиотеке… в книге «Утро, день, ночь».

– Говори, что помнишь.

– «Оракул» затоплен в Экваториальном проходе. На правом траверсе остров Бабочки, на левом – безымянный остров. Это все.

– Ты права – это все. – Пол подошел к Рут и сильным движением разорвал рубашку на ее груди. Вынув нож, перерезал бретельки бюстгальтера и ремешок сумки. Обнаженная грудь девушки оставила его равнодушным, а дыхание – ровным. Пол работал, привычно подавляя эмоции и желания. Он лишь оставил синяки на теле Рут.

Он четко представлял, что чувствует его жертва. Ее убивает имитация самого действа и подражание исполнителей. Они не грабят и не насилуют ее, они, как бездушные машины, копируют – срывая одежду, оставляя на теле синяки и ссадины, равнодушно глядя в ее глаза. Что может быть страшнее? Даже не смерть, которая еще на миг приблизилась к ней: Марк приготовился сломать девушке шею. А Пол отчего-то отвел глаза. Может, оттого, что вспомнил схожую ситуацию, когда на задворках столичного университета они с Марком придушили сирийского студента. Глаза у него орали: «Не убивайте меня!» В них было все, кроме одного: «За что?» Обычно такими вопросами жертвы не задаются. Некогда. Пока есть пара мгновений, нужно просить, умолять о пощаде.

Пол почувствовал резкую боль в паху и согнулся пополам. Он не понял, что коварный удар ему нанесла Рут, этот, по сути, жертвенный ягненок. Пол пришел в ярость. Выпрямившись, он нанес сокрушительный удар, не видя ответных мер напарника. А Марк отвечал тем, что наклонил голову жертвы и был в мгновении от того, чтобы дожать рычаг сцепленных рук и услышать громкий хруст сломанной шеи. И в том месте, где была голова Рут, оказалась голова самого Марка. Могучий удар напарника сокрушил его, и он отлетел на пару метров, выпуская девушку из мертвой хватки. Он был хищником и слышал шум продирающейся сквозь кусты лани. Мотал головой, словно избавлялся от чьего-то идиотского голоса:

– Извини… Вот это она сделала нас…

– Ты сделал, – на удивление спокойно отозвался Марк, отходя от нокаута. Удар пришелся в край челюсти и едва не свернул Марку голову. – Все равно она наша и далеко не уйдет. Она упрется в скалу на побережье – хреновое место даже для высадки десанта. Морем пойдет.

– Эй Марк, приходи в себя!

Один неуверенный шаг, другой… Марк Теренс умел быстро восстанавливаться после хорошего удара. Ему хватило минуты, чтобы его походка стала ровной, а мысли приобрели законченный вид.

Едва он вслед за товарищем миновал крутой спуск и ступил на прибрежную гальку, он вновь обрел привычное соотношение сил и разума. Рут рядом, в ста метрах. Видимо, она крепко поранилась, продираясь через кусты и катясь по насыпи: на гальке отчетливо виднелись следы крови.

5

Рут была прекрасно сложена: длинные ноги, высокая грудь, слегка широковатые плечи итальянки, вспоминал Весельчак новую клиентку отеля. Она прибыла в «Мечту» в обтягивающих бриджах. Загорелые икры в сочетании с черными секс-брючками и молочными кроссовками в первую очередь обратили на себя внимание Владимира Веселовского. Вчера он был занят другой клиенткой отеля. Вот и сегодня он посадил ее в скоростную лодку, и она пронеслась мимо парусно-моторной яхты «Миссон», стилизованной под иол. Яхта стояла на якоре, убрав паруса, неподалеку от берега.

Лодка обогнула песчаную косу, на которую наступал спускающийся с холма кустарник. Коса – как кофе с молоком – пенилась у кромки ленивыми изумрудными волнами, обрывалась у подножия скалы с пологими гранями. Весельчак сбросил газ и повернул румпель. Лодка вошла в крохотную уютную гавань и ткнулась носом в береговую полоску. Единственная пассажирка моторки, сидевшая на носу топлес, сошла на берег, прихватив пакет с нехитрым набором: шампанское, шоколад, мясные сандвичи с авокадо, пластиковые стаканчики.

Солнце клонилось к закату, бросая косые лучи на лагуну из-за лесистых холмов. Со стороны моря небо нежно-голубое, с берега – немного темнее.

Инструктор привез клиентку отеля в уютный, защищенный со всех сторон уголок. Скала скрывала небольшой галечный участок с плоским столом-камнем и округлыми камнями-банкетками.

Пока Веселовский вытаскивал лодку на берег, женщина накрывала на стол. Она была немногословна. Вчерашней ночью она одаривала темпераментного инструктора подводного плавания лишь одной фразой: «Давай, жеребец, давай!» Утро и большую половину следующего дня она отсыпалась у себя в номере. Подкрепившись в ресторане крабами и моллюсками «Морское ушко», приготовленными поваром по-чилийски, она отыскала «жеребца» в клубе отеля.

Через четверть часа, когда бутылка шампанского опустела, а темпераментная дама приготовилась выкрикнуть в мрачнеющее небо имя русского инструктора, Веселовский во второй раз увидел Рут. Он обалдел: голландка была голой, не считая узкой полоски на бедрах, и бежала она к нему, точнее – к ним. «А вот это неплохо совсем», – обрадовался было инструктор, сжимая в объятиях одну женщину и глядя на другую, не менее соблазнительную. Мгновением спустя он разглядел крупные ссадины и кровь на теле девушки. Он недолго гадал, легко представив Рут катящейся по каменистому склону. Кроме как морем, в этот укромный уголок можно было попасть только по крутой гряде.

Рут преследовали два парня. Они нашумели, сбегая с кручи, сваливая камни и гальку, и замерли, увидев явно лишних лиц в недвусмысленной позе. Женщина лежала на боку, обвив руками круглый валун и повторяя его форму, мужчина стоял на коленях, приподняв одну ногу партнерши.

«Не строй из себя крутого мужика, стоя в одних трусах», – припомнилось Веселовскому из фильма «Достать коротышку». По сравнению с одним из героев фильма он был «укутан»: пока еще в широких шортах и не распрощавшись со «сбруей» – ремнем с сотовой трубкой и раскладным ножом, – походившей на кожаные причиндалы для пыток.

Инструктор встал, поигрывая накачанными грудными мышцами, и одним движением обнажил острый клинок.

– Парни, вы ищете банкомат?

Этой фразой, произнесенной по-английски, он сбил их с толку и себе дал возможность очухаться. Эта троица свалилась как снег на голову, в один из самых кульминационных моментов.

Наверное, он услышал то, что хотел услышать:

– Убери «раскладушку», морда. Это наша девка. Она перебрала, и мы хотим увести ее в отель.

– Пару часов назад ваша девка сказала мне: «Когда-нибудь ты спасешь мне жизнь, морда». А я ответил: «В любое время, детка».

Рут, тяжело дыша, нашла спасение за сильной спиной Весельчака. Она дрожала от страха, положив руку на его плечо, и отрывисто повторяла несуразное:

– Меня обокрали! Вызовите полицию!

Плечо Рут было порезано. Кровь струилась по руке и капала с кончиков пальцев на землю.

– Займись им, Пол, – дал команду Марк Теренс. – Одним меньше, другим легче. – Он выжал на лицо пренебрежительную усмешку, гипнотизируя Весельчака светло-голубыми глазами. Его рыжеватый товарищ, демонстрируя уверенность, начал сближаться с русским инструктором.

В это время «Миссон», под белоснежным кормовым навесом которого собралась шумная толпа туристов, появился из-за скалы, шум мотора оборвался. Туристы сидели за длинным столом, стояли у борта, облокотившись о планширь. Слева по борту в воду уходила складная лестница, по ней готовилась спуститься в вечернюю воду слегка начинающая полнеть дама.

Теренс негромко выругался. Он отчетливо видел будущее: короткая схватка с инструктором, который довольно ловко разложил нож и держал его в расслабленной руке; еще более короткое действие – удар булыжником по голове чертовой девчонки. Затем следовали вопли проститутки, обнявшей огромный валун, и высадка десанта с яхты – на палубе было порядка десяти мужиков и столько же визгливых баб.

Качая головой, Марк провожал глазами Весельчака и уже двух его подруг. Рут он вел к лодке за руку, его любовница шла следом, держа в руках трусики.

Уже в лодке с заведенным двигателем Весельчак спросил подругу:

– Почему ты не прикрылась? Хотя бы валуном.

– Ну еще бы! – отозвалась женщина. Демонстративно порыскав глазами по лодке и остановившись на окровавленных руках Рут, она сказала: – Ни аптечки, ни хрена!

Рут слабо улыбнулась, покачав головой:

– Ик вехряйп у нит.

– Вехряйп – это я понимаю. Тоже на Гонолулу родилась. Облом, короче.

Весельчак был мрачнее тучи. Он увидел в тех парнях профи – по тому, как они смотрели, двигались. Их выправка была военной, но не спортивной, как у самого Веселовского, единственного в агентурной группе капитана Абрамова, кто не проходил военную службу. Далеко не факт, что он вышел бы победителем в поединке.

Глава 4
ВЗАИМНЫЙ ИНТЕРЕС

1

Порез на руке девушки оказался неглубоким. Весельчак обработал рану, стянул ее парой тонких полосок лейкопластыря и наложил повязку. Лолита, сменившая к вечеру блузку и юбку на джинсовую пару, налила пострадавшей виски. Рут поблагодарила ее, улыбнулась инструктору, который со знанием дела остановил кровь и обработал рану.

Она так и не решила для себя, извиняться ли ей перед хозяйкой отеля. Лолита была немногословна. Ее не смутил ни вид крови, ни состояние клиентки, а происшествие она посчитала рядовым событием. Для нее важна репутация отеля, и в этом случае не суть важно, где постоялица подцепила неприятности. Она приволокла их за собой и притянула на невидимом крючке полицию. «Разбирательства не миновать», – полагала Рут, припоминая свои крики на берегу. Версия о грабеже была самой правдоподобной: Рут осталась без мобильного телефона и одежды. Но примет ли эту версию полиция? Прежде ее должна принять администрация гостиницы.

Девушка потеряла немного крови, но ее бил озноб, словно она лежала на донорском столе. Она была в своем номере, устроившись на стуле. Халат, накинутый на плечи, скрывал наготу и оставлял открытой больную руку. Окровавленные бинты, тампоны и упаковка от пластыря в корзине для бумаг – что отдаленно напоминало атмосферу процедурного кабинета.

Девушка допила виски и почувствовала себя лучше. В компании своих сверстников она быстро успокоилась. Дадут ли они ее в обиду – вопрос так не стоял. Они не остались безучастными ни на морском берегу, ни в самом отеле. «Что дальше?» – спрашивала себя Рут и находила боязливый ответ в том, что ей нужно сматывать удочки. А здесь было самое безопасное место, пусть даже временное.

Она мысленно перенеслась в Харлем и вздрогнула, увидев двух незнакомцев у порога своего дома. Представила ситуацию немного иначе. Она в полиции и говорит правду, ничего, кроме правды. Она почувствовала себя коровой: каждый день ее дергают за соски, дойка продолжается целую вечность. Она рассказывает об Эмиле и его интересе к военным документам, о поисках опытных водолазов; она снимает с полки книгу английского историка и как-то ненормально – профессионально говорит: «Этот человек причастен к гибели Эмиля».

Сумасшедший дом.

Гораздо лучше звучит «Сумасшедший отель». Здесь хотя бы на время можно найти покой. Необходимо договориться с Лолитой, обменяться предложениями – не поднимать шума. А дальше будет видно.

– Как вы себя чувствуете? Не хотите принять душ? Я вам помогу.

– Да, это было бы замечательно.

Лолита проводила ее в ванную комнату и помогла снять халат. Рут шагнула под теплые струи, отставляя в сторону больную руку. Тут же почувствовала прикосновение Лолиты: она поддержала ее, мокрой мочалкой смыла засохшую кровь и подтеки, подала полотенце и свежий халат.

Когда они вышли из ванной, Лолита повторила вопрос:

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, гораздо лучше.

– Согласны на короткую беседу? С вами хочет поговорить менеджер нашего отеля. Ничего официального, даю слово. Разговор пройдет в моем присутствии.

– Хорошо, – кивнула Рут. – Дайте мне двадцать минут.

За это время она высушила волосы феном, облачилась в шорты и майку.

– Называйте меня Алексом, – предложил человек лет тридцати. – Мы можем поговорить по-немецки, если хотите.

– Было бы неплохо, – с явным облегчением отозвалась девушка, улыбнувшись: многие голландцы говорят на языке Шиллера и Гете, но мало немцев, владеющих языком, относящимся к группе германских.

Рут внезапно напряглась. Экспромт, родившийся в ее голове, мог напрямую коснуться темы беседы. В прямом и переносном смысле слова она могла перейти на язык адмиралов Канариса и Дёница.

Она более внимательно всмотрелась в этого человека, отсрочив вопрос «Кто вы?». Плечист, чуть выше среднего роста, с проницательными глазами. Он был похож на… Да, Рут быстро нашла сравнение. Сходство со скрипачом Юрием Башметом было очевидным, за исключением прически: русский музыкант, пользующийся мировой известностью, носил длинные волосы.

Александр Абрамов устроился за столом. К нему примкнул, еще плотнее запахнув шторы на окнах, парень лет двадцати восьми. Вчера девушка видела его в легководолазном костюме. Он возвращался в клуб, неся на плечах акваланг, в окружении клиентов отеля.

Рут только сейчас одобрила формат беседы: она была не одинока в мужском обществе – в номере осталась Лолита и заняла место рядом с ней.

– Я начальник службы безопасности отеля. Это мой коллега, – Абрамов указал на товарища, – его зовут Женя. С Лолитой вы уже познакомились. Вот так, поэтапно, я представлю вам нашу многоликую команду, – улыбнулся Абрамов. – Мы владельцы отеля, отвечаем за безопасность наших клиентов, являемся менеджерами и инструкторами подводного плавания.

Рут молча кивала. Она до сей поры не разобралась, почему Эмиль выбрал отель, принадлежащий русским «многостаночникам».

– Не хотите рассказать, что же произошло с вами на самом деле? Версия о грабеже отпадает по нескольким причинам. Во-первых, Порт-Авентура – не то место, где промышляют грабежом. Бывают случаи воровства, пьяные драки, но эти мелкие преступления расследуются службами безопасности быстро, порой без помощи полиции. Нападавшие были скорее военными, или бывшими военными, не суть важно.

– Почему вы так решили?

– Потому что мы сами состояли на военной службе и своих коллег научились распознавать с полувзгляда. Мои парни проходили службу в войсках специального назначения. Мы не скрываем и не афишируем сей факт. Профессионал разберется в этом вопросе, профан просто отметит классную работу. Все просто. Собственно, мое беспокойство вызвано целой цепочкой происшествий. Первое, – Абрамов как немец разгибал пальцы, – Эмиль Линге бронирует номер на свое и ваше имя. Вы приезжаете, он – нет. Вы обеспокоены, у нас ни одного повода для волнения. Рябь вызвал телефонный звонок Эмиля в гостиницу. Он назначает встречу в парке. Он близко, но у него есть причины не появляться в оплаченном номере. Вы отправляетесь на рандеву и попадаете в неприятности. Вместо Эмиля вас в парке встретили… Вы знаете этих людей?

– Никогда раньше не видела.

– Случайно или нет, но мог пострадать наш инструктор, – продолжил Абрамов, сменив положение на стуле: закинул ногу за ногу и откинулся на спинку. – Хотите вы этого или нет, но вы связали ваши дела со спокойным бизнесом нашей гостиницы. Я говорю о звонках, намеченных и незапланированных встречах, которые вылились в ЧП. По вашим глазам я сужу, что вы не хотите огласки.

«Нет, не хочу», – энергично покачала головой девушка.

– Вы – наш клиент, – продолжал Абрамов, – мы пойдем вам навстречу. Хотя для нас проще передать имеющийся материал в полицию. Лично мне откровенно не по душе, когда рядом работают – я намеренно не говорю «орудуют» – профи и краем задевают наши интересы. Я не хочу лезть в ваши дела, но прийти к общему знаменателю мы обязаны.

– Что я должна сделать? – приглушенным голосом спросила девушка.

– Набросать несколько строк, поставить число и подпись. Могу подсказать содержание. Гуляя по парку, вы споткнулись на крутом склоне. На берегу вас подобрал служащий отеля и оказал первую медицинскую помощь. От дальнейшей помощи вы отказались добровольно. Только вы вправе решать, на какой срок вы останетесь у нас. Если захотите уехать завтра, мы поможем с билетами и проводим вас до аэропорта.

Рут молчала. Заполняя паузу, она сказала:

– Вы здорово говорите по-немецки, почти без акцента.

– Ну почему? Многие отмечают мое баварское произношение.

– Извините.

Абрамов вынул из прозрачной папки-файла чистый лист бумаги и передал его и авторучку Рут.

– Мы оставим вас на несколько минут. Я хочу получить от вас письменное заявление до того, как здесь появятся полицейские. У меня нет полной уверенности…

– Хорошо, – довольно резко перебила Рут.

Однако она остановила Абрамова, уже открывшего дверь:

– Не уходите, мне нужно кое-что сказать вам. Вы не сказали – вы морской офицер?

– Только намекнул, – ответил капитан, занимая прежнее место. Лолита успела выйти из номера, в нем остались трое: Рут, Абрамов и Евгений Блинков.

– Вы поможете мне, если я вам расскажу всю правду?

– Если только она не навредит нам. Вы опасаетесь за свою жизнь?

– Да. Как вы относитесь к деньгам?

– Лично я?

– Вы.

– Праздник жадности никогда не отмечаю.

– А вы? – Рут посмотрела на Блинкова.

– Я люблю быстрые деньги, но рискую в разумных пределах, – ответил Джеб.

Рут все больше удивлялась способности этого парня молчать, не отгораживаясь от окружающих. Он поглощен своими мыслями, но взгляд его отнюдь не рассеянный. На вопрос Рут он ответил без намека на паузу, а значит – искренне.

Она невольно опустила глаза, не выдержав его взгляда.

Вот теперь она должна сказать главное, опираясь на вопрос Абрамова и свой ответ: да, она опасается за свою жизнь, которую полутора часами ранее могли оборвать двое подонков. Где и у кого искать защиту? Она снова могла нарваться на неприятности. Она не знает этих людей, эту «русскую стену». Знакомо ли им сострадание? Да. В первичном понимании этого слова. Они оказали первую помощь, сказали едва ли не первое, что пришло в голову: она должна убраться отсюда; а для скорости ей дадут пинка и помашут на прощание ее объяснительной запиской.

В голове крутилась незаконченная фраза: «взаимный интерес». К ней лепилось стремительное откровение Джеба о быстрых деньгах и разумной доли риска. Рут невольно перевела: «Золотишко с пользой потратить – дело нехитрое. Неплохо было бы при этом в живых остаться». Нет, это не ее, она сбилась на Эмиля. Это стресс дает знать о себе. Он снова выбивает дрожь и подкрашивает губы синей краской страха.

Довести дело до конца – еще одна незаконченная фраза.

– Эмиль должен был прилететь на своем самолете. Те двое сказали мне, что его самолет разбился, Эмиль погиб.

– «Сессна»? – попробовал угадать Абрамов.

– Нет, – покачала головой девушка. – Знаю, что это тип «Сэвэдж».

– С высоко расположенным крылом, – покивал капитан. – Одно– или двухместный.

– Точно.

Абрамов набрал на сотовой трубке номер и отдал кому-то распоряжение:

– Зайди на сайты испанских новостей и международных аэропортов. Не упоминается ли в сводках высокоплан типа «Сэвэдж»? Одну секунду. Бортовой номер самолета? – спросил он у Рут и продиктовал вслед за ней в трубку: – 4418. Пилот Эмиль Линге. Давай пошустрее. Эмиль опытный пилот? – спросил он, окончив телефонный разговор.

– Любитель. Он нечасто летал на своем «Дикаре», но это не первый его самолет.

«Не первый», – повторила про себя Рут. Как-то Эмиль проговорился, на чем он сделал деньги, чтобы купить сыроварню в Эдаме: он доставлял в Англию мелкие партии легких наркотиков, разрешенных в Голландии. По его словам, он знал меру, запланировал ее заранее, чтобы наркобизнес не втянул его в свои сети. Он что-то говорил о своем знакомом, которому не удалось уйти из-под влияния преступного бизнеса.

– Эмиль предприниматель? – продолжал спрашивать Абрамов.

– У него своя сыроварня.

– Вы не его партнер по бизнесу?

– Я работаю в музее Тейлера, в отделе коллекции шведской королевы Кристины.

– Богатая коллекция? – улыбнулся Абрамов.

– Около двух тысяч рисунков и эскизов Рафаэля, Микеланджело, других мастеров.

– Эти ценности имеют отношение к нашему делу?

– Другие… ценности, – с запинкой ответила Рут.

Абрамов ответил на звонок и несколько мгновений провел в молчании.

– «Сэвэдж» с бортовым номеров 4418 пропал вчера вечером на экранах радаров диспетчерской службы аэропорта Барахас. Примерно в ста милях от берега спасатели обнаружили обломки самолета.

Абрамов подошел к журнальному столику и налил виски. Рут едва притронулась к стакану. Весть о гибели Линге стала явью. Так или иначе, девушка была готова принять ее.

– Отдыхайте, Рут, поговорим утром.