Текст книги "Направление главного удара"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

2

«Дорогая Рут! Я нашел отличное место для наших переговоров и забронировал номер в отеле «Берег мечты».

Что-то важное таилось в этом послании, но Рут никак не могла понять, что ускользает от ее внимания.

Эмиль был старше Рут на два года. Он давно стал играть в искателя приключений – взять хотя бы его решение прилететь в Испанию на своем самолете. Мог прибыть как нормальный человек, как турист. Но он уже был близок к определению путешественника, собравшегося в дальнюю дорогу. Каждый его шаг был не в меру законспирирован. Каждое его слово приходилось расшифровывать. Каждую новость он преподносил как таинственный подарок. Он был взрослым ребенком. И Рут была не уверена в том, верит ли он до конца в эту давнишнюю историю с «Оракулом».

У него было не так много средств, чтобы сделать выбор в пользу дорогой гостиницы. Но он останавливается в «Мечте» на три дня, потом, словно он был внуком Рокфеллера, продлевает бронь еще на неделю. Летит в Голландию, сжигая подорожавшее горючее, чтобы уладить дела на сыроварне, и снова возвращается.

«Нет, я так и не успела узнать его. Похоже, и себя толком не изучила».

…Рут показалось, она поняла скрытый смысл в послании Эмиля. «Отличное место для переговоров». С ней? Но они могли переговорить и в Эдаме, и в Харлеме. Он был занят поисками опытных водолазов и, похоже, нашел их. Здесь он наткнулся на группу водолазов и поступил с Рут весьма дипломатично: решил, что переговоры с инструкторами подводного плавания не должны пройти без ее участия. Кто знает, может быть, Эмиль уподобился профессионалу или в качестве профана отметил классную работу русских дайверов…

Еще одна тайна нашла покой на морском дне.

Рут не коснулись высокие мотивы – принять выбор Эмиля и во что бы то ни стало пойти его путем. Ею овладело чуть приподнятое настроение – ни больше, ни меньше, потому что она окунулась в море страха. Но ее боязнь, трепет стали отступать: она пошла по следам Эмиля, встретилась с дайверами, оценила их участие и неучастие. Пока что она находилась в нейтральной зоне – русские не подпускали к себе, но и не отталкивали. Они проявили интерес, но избежали откровенного любопытства.

Да, это они. На них сделал ставку Эмиль Линге.

Последние дни капитан Абрамов размышлял о дальнейшей судьбе своей агентурно-боевой единицы, находясь в томительном ожидании. Формально он починялся разведке флота, но без приказа контрразведки не мог сделать и шагу. Этакая невесомость могла продлиться и месяц, и два. До той поры, пока капитана не осчастливят-таки очередным заданием.

Александр Михайлович перебрал множество вариантов и остановился на оптимальной версии – это использование агентурной единицы с целью промышленного шпионажа. Отель «Берег мечты» к этому времени приобрел популярность среди состоятельных клиентов. Работа над проектом бизнес-туров по индивидуальным заказам элиты набирала обороты. Абрамов зафиксировал несколько сделок, заключенных в «Мечте», передал подробную информацию в штаб: кто и когда заключил сделку, при каких обстоятельствах.

Выход из непростой ситуации ему подсказал начальник флотской разведки: «Напиши рапорт об увольнении, Саня. Я, в свою очередь, в одностороннем порядке расторгну договоры о прохождении службы по контракту с твоими бойцами. Таким образом вы соскочите с крючков наших разведок».

Вот уже неделю Абрамов и его парни наслаждаются необъятными полями вольных хлебов, что нашло подтверждение в беседе с Рут. Капитан невольно построил разговор таким образом, как будто за плечами не было успешных боевых операций, а над головой никогда не волновалась крыша флотской разведки. Он – начальник службы безопасности небольшого отеля. Ни он, ни его товарищи уже не могут себе позволить продавать некачественные услуги. В первую очередь они думают о марке, направлении, живут совсем другой жизнью, работают и зарабатывают деньги.

Однако мысли о прошлом, которые являлись с перекошенным лицом неожиданности и ночного испуга, порой тревожили душу.

Нечто похожее капитан прочел и на лице своего бойца. Он впервые видел Весельчака растерянным, это при том, что сдрейфил он по «профессиональному признаку». Сам Веселовский объяснил свое состояние туманно: «Не по себе стало. Перевес был не в мою пользу. Они – профи, Саня. Если хочешь, я столкнулся не с рядовыми спецназовцами, а с дипломированными офицерами».

– Рут Небенфюр, – протянул Абрамов, глядя на Джеба. Они сидели в кабинете капитана и потягивали пиво.

– Знакомая фамилия? – спросил Блинков.

– Очень знакомая. Где-то я слышал ее, но при каких обстоятельствах… – он развел руками. – Вспоминается немецкий ученый доктор Клаус Небенфюр. В мореходке и в спецшколе нам не раз давали эту тему.

Доктору Небенфюру одному из первых пришла в голову идея об использовании ракет «Фау-2» в подводном флоте. Потому что простые пехотные ракеты уже, по определению, не устраивали подводников. И вот в ответ на бомбардировки Германии было решено подвергнуть Нью-Йорк ракетному удару. Сделать это предполагалось с подводных лодок, несущих водонепроницаемые ракетные контейнеры.

– Заказ на три таких контейнера был выдан, если не ошибаюсь, Штеттинской верфи в декабре 1944 года, – припомнил Абрамов, – но ни один из них так и не был изготовлен до конца войны. К тому времени отдельные элементы этого комплекса уже испытывались на Балтике. Согласно проекту, после выхода в район запуска кормовые отсеки контейнера заполнялись забортной водой, и он разворачивался в вертикальное боевое положение. Крышка ракетной шахты откидывалась, и по команде с борта субмарины мог происходить запуск. Высокой точностью «Фау-2» не обладали, разброс до восьми километров. Но представь, Женя, что три ракеты попадают в разные места «Большого яблока».

– Похоже на современный теракт.

– Да, есть сходство. Город охватывает паника, ее волна накрывает правительство Штатов, Америка забывает о втором фронте. Вот, собственно, на что рассчитывало немецкое командование. Ну ладно, это история, к нашему делу она не имеет отношения.

– Точно, – подтвердил Николай Кокарев, присоединяясь к товарищам. – Это развлечение не из тех, что стоит заказывать на дом. Весельчак сам не свой ходит. Всех профессионалов перебрал. Я его успокаиваю: «Ты где их встретил, на берегу? Так вот это были пограничники, агенты «Гринписа», так что не паникуй. – Кок рассмеялся, перевязал по-новому волосы на затылке и хлебнул пива. Николая можно было лепить в воске и выставлять в музее восковых фигур – мимо не пройдешь. Даже без камзола и шляпы с плюмажем он виделся настоящим пиратом. – Я только что от Рут. Сидит потерянная, взгляд типа «А у меня семья». Я киваю: «Семья – дело выгодное».

– Зачем ты к ней заходил? – строго спросил Абрамов, сдвинув брови.

– Развеять подругу. Она, между прочим, попросила тебя подняться к ней.

3

– Я должна кому-то доверять… – Рут говорила сбивчиво, то пряча глаза, то надолго задерживая взгляд на капитане. – Ваш парень заходил ко мне. – Она приподняла забинтованную руку и коснулась раны. – Он сказал: «Ты что, сюда штекер подключаешь?» Николай прав – я хочу подключиться к вашей розетке, у меня нет другого выхода.

Абрамов не перебивал, давая ей высказаться. Сомнения начали тревожить его, когда он впервые перешагнул порог ее номера. В глазах девушки он увидел не только страх, в них плескалось что-то до боли знакомое. Он мог дать руку на отсечение, что где-то в самой глубине ее глаза улыбались.

– Вы поможете мне, а я помогу вам.

На сей раз пауза затянулась, и капитан спросил:

– Речь идет о благодарности?

Рут услышала оскопленный синоним.

– Нет, – она покачала головой, – я не говорю о признательности.

– Почему бы вам просто не перейти к делу? – мягко подстегнул ее капитан.

«К делу, так к делу».

Она щелкнула шариковой авторучкой и набросала на листе бумаги, предназначенной для объяснительной записки, несколько строк. Абрамов принял листок.

«1 слиток – 12 килограммов. Всего 98 золотых слитков, 1176 килограммов».

Нереально, покачал головой капитан. Может быть, оттого пришло припахивающее фантастикой чувство, что его мысли простерлись до палубы пиратского брандера. Под скрип рангоута на воду опускается шлюпка, по веревочному трапу в нее спускаются несколько человек. Весла ударяют в воду, и хрупкое суденышко, нагруженное золотом, берет курс на одинокий островок.

Абрамов мог окунуться в недалекое будущее, вспомнить по меньшей мере три стремительных нападения на российские суда «беспризорной» команды Жени Блинкова, который оставлял в рубках захваченных судов свои английские инициалы – Джей-Би. Вряд ли кто-то из них станет вице-губернатором, подобно Генри Моргану по кличке Жестокий, но каждый, получив от руководства флотской разведки «каперское свидетельство», вложил деньги в испанскую недвижимость.

У него была возможность вспомнить себя в составе дерзкой команды, подписавшей договоры о прохождении службы по контракту. По сравнению с бойцами он смотрелся выкидышем. Они уходили на катере, суда египетской береговой охраны начали преследование беглеца, идущего на полной скорости, открыв огонь из двух пулеметов. Николай Кокарев, зафиксировав штурвал, отвечал длинными очередями. Он возвышался над палубой, высунувшись по плечи и развернув пулемет в сторону преследователей. Еще в то время Абрамов подумал о том, что Кок неплохо смотрелся бы на обложке иллюстрированного военного издания, как демонстрация сил специального назначения. «Погружение пять метров, – слышит Абрамов короткие команды Джеба. – Курс – пятнадцать. Надводный ориентир – риф». Когда катера береговой охраны сбросили ход и закачались на волнах, на борту беглеца уже никого не было. Диверсионная группа уходила под водой в аквалангах.

– Мне нужны доказательства, – наконец-то отозвался капитан Абрамов. – Я поверю бумагам. Моим шефом едва не стал человек, в кабинете которого только что не развешаны плакаты: «Если чего-то нет на бумагах, этого не было». Для начала я бы хотел услышать о происхождении золота.

– Это немецкие слитки. Они стали добычей команды германской субмарины «Оракул». Во время нападения на немецкий сухогруз мой дед находился на подлодке.

– Клаус Небенфюр?

– Да, откуда вы знаете?

Абрамов улыбнулся:

– Кажется, я начинаю вам верить.

Александр Михайлович обладал даром настойчиво и в то же время мягко возвращать собеседника к началу разговора. Он то цитировал Дали (мол, все повторяется – и море, и закат, и рассвет, и сам мастер, которого частенько упрекали в повторах его работ), то переходил на романтический, с выражением, стиль: «Сколько раз мы говорили об этом… Давай опять вспомним».

И Рут воспроизводила события последних дней и часов. По просьбе капитана она повторила месседж Эмиля: «Дорогая Рут!..»

– Вы изучали документы Клауса Небенфюра. Вы сказали, он находился на «Оракуле» во время нападения этой субмарины на немецкое же судно.

– Да, – ответила девушка. – Это судно перевозило золотые слитки, и только капитан германской плавбазы знал о его миссии. Будь это английское или американское судно…

– Я понял. – Абрамов без труда разобрался и в параллельном вопросе: почему Рут, знавшая о золоте, долгое время молчала об этом. Она хотела получить причитающуюся ей долю, но стала бы центром скверного внимания: она – внучка человека, который был участником нападения на свой же, немецкий корабль.

– «Оракулом» командовал лейтенант Мертен. Как и многие военные, он понимал, что война проиграна, что он и его подчиненные попадут под суд международного трибунала. Что сбежавших военных будут искать, а тех, кто сдался добровольно, все равно ждет срок. В начале 1944 года Мертен переправил нескольких германских военачальников в Аргентину. И сам мог последовать их примеру. Представился случай, и он решил прихватить золото. Мой прадед одобрил его план. Может быть, у него просто не было выхода. Он был один на один с командой подлодки.

Капитан 2-го ранга Александр Абрамов неплохо знал историю Второй мировой и мог найти для Рут множество оправдательных моментов, о которых она только что сказала. Например, тот факт, что на Нюрнбергском международном трибунале германский подводный флот был признан «невиновным» и после оглашения приговора адмирал Дёниц заявил:

– Поведение Германии в войне на море чисто и незапятнанно. Каждый германский моряк может гордо держать голову. И в уйме обвинений, и оправданных, и неоправданных, брошенных в лицо немецкому народу по поводу поведения Германии в войне, это имеет неоценимый вес.

Или же сказать просто, опуская национальную принадлежность: «У моряков нет ни легкого, ни трудного пути. У них есть только славный путь».

– Кстати, каким образом в документах отражено место затопления «Оракула»? – спросил Абрамов.

– Точные координаты там не указаны. Эмиль сказал, чтобы я положилась на него. Он несколько раз встречался с голландским подводником по имени Конрад, сама я его ни разу не видела. Вместе они проложили курс «Оракула», беря в расчет специфический меридиональный хребет Мальдив от Шри-Ланки до самого экватора, сильные течения и прочее. Эмиль – летчик, и он объяснял, словно находился на борту своего «Дикаря».

– То есть курс подлодки лежал…

– …точно посередине Экваториального прохода, на правом траверсе – остров Бабочки, слева – безымянный островок.

От этих слов по телу Рут пробежал мороз – то же самое она сообщила напавшим на нее незнакомцам. Еще и потому, что воображаемый самолет Эмиля превратился в субмарину и прямо с голубых небес окунулся в морскую бездну, высветил грозные очертания немецкого «Оракула», до сей поры грозящего подводным обитателям носовыми торпедными аппаратами. Впрочем, аппараты субмарины, походившей на исполинскую щуку, пусты: в тот знаменательный, окутанный торжеством тумана вечер «Оракул» выпустил все свои торпеды, а заодно опустошил пулеметные ленты…

– Скажите, Рут, вы наивный человек? – спросил Абрамов. Он, моряк и военный разведчик, не представлял, каким образом можно проложить курс подлодки, опираясь на давнишние документы. Но курс – черт с ним. Дело в самом океане, который, не зная покоя ни днем ни ночью, топит одни острова и поднимает из глубин другие. Можно найти затонувший объект, но – затонувший совсем недавно.

«С чего же все началось? – пытался представить Абрамов. – Возможно, с визита безобидного английского историка. Но безобидного ли?»

– Как зовут вашего визитера?

– Томас Рейман. – Рут без труда угадала, кого имеет в виду капитан.

– Еще один вопрос. Вы назвали подводника по имени Конрад. Он-то в курсе вашего мероприятия?

– Был в курсе. Эмиль сказал, что Кони погиб в авиакатастрофе. Кажется, его самолет вылетел из Шри-Ланки.

– Я бы хотел уточнить: самолет подводника. Забавно, правда? – Абрамов встал. – Мне нужно посоветоваться со своим бывшим шефом – вот кто настоящий подводник.

Глава 5
РЕНЕГАТ

1
Англия, 22 августа, понедельник

Сергей Соболь работал в частной мастерской по ремонту лодочных двигателей. В рабочей одежде, с промасленной тряпкой в грязных руках он стоял над очередным заказом – самодельным водометным движком. Пока что Сергей не мог сообразить, с чего начать ремонт и где взять запасные части. Этот «монстр, мечущий из-под себя», был собран из хлама: шарнир и шлицевая полумуфта от автомобиля, корпус подшипника вообще самодельный. На вопрос Сергея «В чем проблема?» хозяин самопального мотора сказал: «Полетел радиально-упорный подшипник». Соболь тут же внес пояснения:

– Это значит, что все полетело к чертям собачьим.

Этот подшипник натурально сидел на гребном валу как в танке, скрытый под треснувшим корпусом дейдвуда.

Он подвел хозяина «укатанного» мотора к приличному двигателю модели 1031.

– Старый, но не древнее вашего хлама, – пояснил Сергей.

– Фирменный?

– Если только новозеландская «Гамильтон» для вас не шарага.

– Сколько просите?

– Я купил его за полторы сотни. Перебрал, выпрямил и покрасил брызгозащитный кожух, заменил смотровой лючок, ну и по мелочам. – Соболь развел руками и неопределенно покачал головой. – Четыре сотни, и мы установим этот водомет на вашу лодку. Чуть подрежем решетку и изменим форму кронштейнов…

Соболь едва не взвыл:

«Черт, как же мне обрыдла эта дурацкая работа!»

– Триста пятьдесят, – сбавил он цену. – Все вращающиеся части движка из нержавейки.

– Триста.

«Я пришибу его сейчас!»

Едва сдерживаясь и чувствуя, что натурально шизеет, Сергей перешел на другие детали: на конец сопла и заслонку заднего хода, на кинетическую энергию истекающей струи. Поймал себя на мысли, что нахваливает свою уникальную физиологию и продает себя по частям.

Его боевая команда бесшумно ржала.

Сергею Соболю сорок четыре. Когда он напивался в пабе или мастерской – она же дом родной, он чувствовал себя молодым. Наутро – разбитым пенсионером-паралитиком. Вот уже пару лет он пользуется одноразовой посудой: сгребает со стола чашки и ложки в мешок и выбрасывает из окна. Не глядя. Он наловчился попадать прямо в мусорный бак, вонявший под окнами лодочного сарая.

Подруги, которых он менял так же часто, как посуду, порой спрашивали его, лаская: «Тебе хорошо, Серж?». Он озадачивал их: «Мне хреново».

В ночь с 14 на 15 мая 1982 года капрал Сергей Соболь и его товарищи из 22-го полка Особого лодочного эскадрона высадились на острове Пебл у северного побережья Западного Фолкленда. Их было около пятидесяти бойцов, высадку с вертолетов прикрывал огонь с фрегата «Глэморган». Спецназовцы разделились на два отряда. Один связал боем аргентинский гарнизон. Сергей входил в двадцатку боевых пловцов, которые захватили аэродром. Они действовали молниеносно и без потерь. Они уничтожили всю авиатехнику, взорвали склады боеприпасов и горючего, вывели из строя радиолокационную станцию разведки и наблюдения. Они сделали все для высадки основного десанта. А через пять дней его группа «котиков» вывела из строя радары и обезвредила патрули, охранявшие вход в залив Аякс. 13 июля аргентинские войска капитулировали, британский экспедиционный корпус захватил «спорную» территорию.

И вот сейчас Сергей ремонтирует лодочные двигатели… Пытается всучить клиенту приличный в общем-то водомет.

«Я свихнусь скоро!»

– Давайте три сотни, и двигатель ваш.

– А что я буду делать со своим?

– Засунь его себе в задницу! – вскипел Соболь.

Под мастерскую был приспособлен эллинг на берегу Темзы. Построенный из дерева, он не нуждался в особом ремонте. Соболь и его команда подлатали крышу, установили новые трансформаторы, подвели вторую фазу, установили тельфер. Вот сейчас моторчик тельфера поднял водомет обидевшегося клиента и поволок его к выходу.

В крохотной конторке командира поджидали Пол Дэвис и Марк Теренс. Сергей буквально мариновал их там, дав время на размышления. Он оставил их в комнатенке, едва Марк добрался в своем повествовании до одного из ключевых моментов: «Проститутка крикнула то ли «ой», то ли «уй».

– Я знаю, что она крикнула, – перебил боевика Соболь. – И я догадываюсь, что бросила вам на прощанье Рут: «Вы будете вспоминать обо мне в госпитале, а я буду думать о вас на горнолыжном курорте».

Сергей понимал рвение своих боевиков. Они жаждали не реванша, но реабилитации. Он хотел было представить себе анекдотичную ситуацию, когда Рут нежно познакомилась с двумя морскими диверсантами и содержательно поспорила с ними по поводу средиземноморских красот, и не смог. Сергей слушал: «Она ударила меня по яйцам. Я попал Марку в челюсть – потому что он наклонил Рут голову. Он хотел сломать ей шею». – «И ты вступился за нее – как я тебя понимаю!..»

– Значит, вы проситесь в Голландию, ну-ну… – Сергей занял свое место за столом и закурил сигарету. – А теперь, Пол, спроси меня: «Рут дома?»

– Зачем?

– Спроси, я сказал!

Пол Дэвис с минуту настраивался на этот идиотский вопрос. Наконец он разлепил рот, чувствуя себя полным болваном:

– Рут дома?

– Нет, – тоном невинного младенца сообщил Соболь, подыграв себе выгоревшими бровями, и продолжил с издевкой в голосе: – Ее нет дома. – И сорвался на крик, поочередно глядя на своих боевиков: – Тогда какого черта вы проситесь в Харлем, если ее там нет! Там некому бить вам рожи и отбивать яйца! Там нет инструкторов, проституток и яхтсменов. Никого, кто мог бы обратить вас в бегство. Отправляйтесь туда, где стоит очередь поиметь вас! Найдите себе другую работу!

– В наше-то время?.. – хмыкнул Марк.

Сергей долго молчал. Вынув из холодильной камеры, которую его бойцы стащили из универмага, банку пива, он припал к ней ртом и выпил до дна не отрываясь. Глаза его начали теплеть. Громко рыгнув, он прикинул состояние своего работодателя: «Где ты, Гарри, и что ты делаешь сейчас, когда я достаю из холодильника вторую банку?»

Гарри Капано в это время входил в кабинет начальника службы внутренней безопасности Вуди Стэнфорда.