Текст книги "Злая Звезда"

Автор книги: Михаил Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

Часть пятая
ЗВЕЗДНЫЕ КАРАТЕЛИ

Никто не уцелеет: ни нищий на улице, ни мэр в своем бункере. Погибнут даже тараканы и крысы.

Александр Задорожный, Димитрий Близнецов «Проклятое созвездие»

Сознание вернулось к Жаку мгновенно. Будто кто-то резко дернул рукоятку электрического рубильника, и прожектора залили ярким светом крошечный участок человеческого мозга, где обитает странное нечто, именуемое душой. Время, проведенное в отрыве от реальности, не поддавалось учету и превратилось в микроскопическую черную дыру, в которой могли укрыться и столетия томления в анабиозе, и мгновение, пока отрубленная голова падала в корзину. Только что Жак слышал, как хрустнули суставы палача, когда тот с натужным хрипом взметнул ввысь свой тяжелый топор. Как свистел рассекаемый острым лезвием воздух, как мертвящий холод застенчиво коснулся кожи. Огненное кольцо боли стянуло шею. Всё тело сжалось, будто его окунули в жидкий азот. Мир начал медленно переворачиваться, становясь с ног на голову. Мозг не выдержал перегрузки и отключился. Жак думал, что это и есть смерть. Он никогда не верил жрецам-милосердам и ни на минуту не сомневался, что гибель тела и сохранение сознания вещи несовместимые. Он считал, что там, за гранью бытия, ничего нет и быть не может. Хотя в молодости принц Дкежрак регулярно посещал подпольные собрания милосердов и с удовольствием слушал их наивные сказки о любящем всех боге. Жак даже мечтал сделать их религию государственной, пока жизнь не заставила его на собственной шкуре прочувствовать, что добро по отношению ко злу превращается в зло по отношению к добру. Помилованный преступник совершит новое злодеяние, а человек, сотворивший добро извергу, сам превращается в изверга.

Жак собрался с силами и решительно открыл глаза. Он ожидал увидеть клочок неба со дна окровавленной корзины для отрубленных голов. Он даже был готов узреть огромное скалистое плато, усеянное озерами кипящей лавы, багровые реки Запределья и призрачные стаи грешных душ, стиснутые когтистыми лапами безжалостного дракона Наки. Вместо страшного и в высшей мере поучительного зрелища он обнаружил себя лежащим на деревянной лавке, в углу закутка, ограниченного каменными стенами и ржавой решеткой. За решеткой виднелся плохо освещенный проход старой штольни. Не так он представлял себе загробный мир. Совсем не так. Где злобные зубастые крысы с тремя головами? Где скелеты с бензопилами? Где усыпанные колючками змеи? Нет ни одной милой зверушки, придуманной специально для развлечения души неисправимого грешника. Атмосферу грядущих бесконечных мук нагонял только чей-то горький плач, который лукавое эхо превращало в издевательский смех. Плач то затихал, то становился громче, разносясь под низкими сводами звонкими переливчатыми трелями.

Вопрос о собственной кончине для Жака всё еще оставался открытым. Так умер он или нет? Жак опасливо ощупал себя. Руки и ноги на месте. Похудел только и вроде стал меньше ростом. «Укоротили на голову», – горько усмехнулся он и еще раз более детально осмотрел себя. Грязный, провонявший от пота комбинезон, впалая грудная клетка, разбитые в кровь костяшки пальцев.

Жак спустил ноги с дощатой лежанки. Отлично! Он способен двигаться. Только это совсем не его тело! Оно слабое и гибкое. В адской канцелярии всё перепутали и выдали ему туловище не его размера! А может быть, это и есть начало нескончаемых пыток? Жак попытался встать. Каждое движение отдавалось резью во всех конечностях. Особенно болели руки, скованные длинной тонкой цепочкой. Шутам на смех. Разорвать такую ничего не стоит. Жак намотал цепь на кулаки и изо всех сил дернул в разные стороны. Потом еще и еще раз. Цепь не поддалась.

То ли металл был очень прочным, то ли сам Жак стал другим.

Послышались тяжелые шаги. Широкоплечая тень закрыла слабый светильник. Уродливая, испещренная язвами харя прижалась к решетке. Существо будто сошло со страниц теологического каталога адских тварей. Святые отцы любят изображать монстров, дабы запугать потенциальных грешников. Единственное, о чем они не предупреждают своих прихожан, так это о запахе. Жак постарался дышать пореже, опасаясь, что слишком глубокий вдох может вызвать у него паралич легких и повторную смерть.

Из пасти монстра полилась молочно-белая слюна, и он замычал, силясь произнести какое-то слово:

– Д-а-а-а-р-р-р…

– Дарлок, – почти обрадовался Жак. – Всего лишь дарлок. Как я сразу не узнал тебя, приятель.

Тварь удовлетворенно хрюкнула и неторопливо удалилась. Жак улыбнулся ей вслед. Значит, он всё-таки не умер. Как такое чудо могло случиться, он разберется потом. Волшебство, колдовство, гридерская технология – не важно, главное – он жив. А с волшебником можно и после потолковать. За кого его здесь принимают? Хлипкая решетка и дарлок-сторож не остановят даже ребенка.

Жак внимательно осмотрел решетку, отделявшую его каморку от остальной пещеры. В некоторых местах некачественная сварка отслаивалась от прутьев. Дряблые петли вообще были прикручены проволокой. Достаточно ее размотать, и дверь вместе с новым крепким замком упадет на пол. М-да. Не уважают его здесь. Совсем не уважают. Придется наказать. Сначала нужно избавиться от цепи, сковывающей руки. Она не особенно мешает, но без нее будет лучше.

Один из прутьев не был вмурован в пол, как все остальные. Очевидно, не хватило длины и ленивые строители, оставили всё как есть, не желая создавать себе лишних трудностей. Жак накинул цепь на этот прут и повернулся вокруг себя, перешагнув через получившуюся петлю. Цепь перекрутилась. Придется хорошенько покружиться, чтобы сей незамысловатый танец обрел смысл.

Только через полчаса упорной работы длинная цепь сплелась в тугой жгут, и каждый следующий поворот начал даваться с трудом. Широкие браслеты наручников защищали руки, но запястья уже начали трещать, грозя выскочить из суставов.

Жак едва сдержал стон облегчения, когда ушко на левом браслете выгнулось и лопнуло. Он быстро расплел «косичку» и, испытав прилив пьянящего ощущения свободы, несколькими ударами плеча и ноги выбил непрочную решетчатую дверь. Старая штольня тянулась вправо и влево от закутка, где наивные тюремщики пытались запереть Жака. Обычное подземелье, совсем непохожее на тюрьму. Закопченный потолок. Кое-где, на грубо отесанных стенах, еще сохранился ржавый крепеж для факелов. Грязные электрические лампы покачивались от сквозняка и повсюду создавали причудливые шевелящиеся тени. Толстые, пышущие паром трубы были проложены у самого пола. От них исходило приятное ласковое тепло.

Жак посмотрел направо, в ту сторону, куда ушел дарлок. Никого. И конца тоннелю не видно. «Значит, пойду налево», – решил и уже собрался двинуться в выбранном направлении, но его остановил плач за спиной. Охранники не плачут, значит, это еще один заключенный подземной каталажки. Возможно, страдалец сумеет объяснить, что это за место и где здесь находится выход. Жак побежал направо. Плач стал громче. Начали чудиться знакомые интонации. Не может быть! Жак с яростью отогнал мысль об Элеоноре. Сказочные совпадения никогда не случаются в реальной жизни.

Элька сидела на деревянной лавке, уткнувшись в колени мокрым от слез лицом. Редкие всхлипы гулко разносились под безмолвными сводами. Жак сам не понял, каким, образом ему удалось сломать решетку, и только, когда Элеонора прижалась к его груди, он обратил внимание на свои окровавленные руки. Но какое значение имеют телесные раны? Они заживут, а этот миг невыразимого счастья останется с ним навсегда. Он вернул себе самую большую ценность, которой когда-либо обладал. Пускай ненадолго, пускай всего на короткое мгновение, но его королева рядом с ним. Ее сердце бьется почти в его ладонях, и прекрасней этого не может быть ничего на свете.

– Блинчик, милый, ты жив, – простонала Элька, заливаясь слезами.

Жак наклонил голову и заглянул ей в глаза. Нет, это не взгляд сумасшедшей. Уж он-то знает, как сходят с ума. Женщина находится в состоянии глубочайшего стресса, но с рассудком у нее всё в порядке.

– Ты путаешь, родная, – прошептал он. – Виктор на Земле.

Король мог поклясться, что в черной глубине зрачков полыхнули пугающие багровые молнии.

– Любимый! – Она обхватила его голову и покрыла щеки торопливыми поцелуями.

Жак едва не разрыдался, видя ее искреннюю радость, но сдержался. Мужчины не должны плакать ни при каких обстоятельствах. Он с усилием оторвал от себя Элеонору, усадил ее на лавку и сам сел рядом с ней. Времени предаваться эмоциям нет совсем. Чем раньше они начнут действовать, тем больше у них шансов остаться вместе навсегда. И уже не важно, в горе или в радости. В жизни или в смерти. Главное – навсегда.

– Где мы? – деловито спросил Жак. Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем Элеонора его услышала.

– Жаркое место. Цитадель называется. Ты здесь уже бывал, – смущенно улыбаясь, сказала она и радостно добавила: – Нам не выбраться!

– Здесь почти нет охраны, – возразил Жак. – У нас получится.

– Нет смысла ставить сторожа рядом с каждой клеткой, если в зоопарке только один выход. – Она расхохоталась, и Жак всё-таки начал сомневаться в ее психическом здоровье. Если с ее рассудком что-нибудь случилось, бывший король не покинет планету, пока не проткнет глаза Муратона его сломанными ребрами.

– Нам не выбраться отсюда, – снова повторила она. – Не стоит портить суетой последние минуты жизни. Самые прекрасные минуты жизни. Я никогда не была так счастлива, как сейчас.

Элеонора не отрывала от супруга влюбленных глаз и буквально светилась от радостного возбуждения.

– Я тоже никогда… Не был… – запинаясь прошептал Жак.

Королева внезапно насторожилась.

– Кто здесь? – Ее лицо стало строгим.

Жак обернулся, готовый голыми руками разорвать назойливого мутанта. Рядом никого не было.

– Тебе послышалось. Нам нужно уходить отсюда.

– Привет, Хадаг, – вежливо поздоровалась Элька, глядя мимо Жака. – Ты пришел посмотреть, как я умру?

– Нет. Я хочу присутствовать при твоем новом рождении и заодно попрощаться. – Хадаг выглядел очень изможденным, если можно использовать подобное определение для существа, похожего на скелет. Его прозрачные кости совсем истончились, и даже Элька с трудом различала их на фоне серой стены. Жак же совсем не видел Хадага и не слышал, что тот говорит. Король беспомощно вертел головой, переводя вопросительный взгляд с Эльки на пустое место, к которому она обращалась.

– Миг твоего нового рождения наступил, – произнес голос, и воспоминания стремительной лавиной обрушились на измученный Элькин мозг. Она слишком устала, чтобы противостоять им, и ей больше не хотелось забыться. Перед смертью надо вспомнить всю жизнь во всех подробностях. А жизнь у нее была очень длинной… Бесконечная череда человеческих и нечеловеческих лиц промелькнула перед ее внутренним взором за доли секунды. Все, кого она знала, кого помнила или о ком мечтала забыть. Враги и друзья, убийцы и жертвы, правители и простолюдины. Злые феи и добрые гоблины. Миры и государства. Мудрые империи и людоедские демократии. Гордые и умные расы, сметенные звериными ордами псевдоразумных чудовищ. Разрушенные древние храмы. Захлебнувшиеся в собственной крови народы. Хаос, ужас, смерть и разрушения…

– Я оставляю тебя, – с грустью сообщил Хадаг. – Ты больше не нуждаешься во мне.

– Ты мне нужен. Я наделала столько глупостей. Из-за меня погибли Виктор, Дифор, Таторк и многие другие.

– Дифор погиб? – воскликнул Жак, но Элька даже не повернула голову в его сторону. Будто его здесь не было.

– Я хочу всё исправить, – прошептала она.

– Твоя память еще не полностью восстановилась, – скелет невесело щелкнул челюстью. – Знай, что это я послал Виктора защищать тебя. Правда, он даже не подозревал о своей миссии. Сегодня я рассказал ему всё. Он вернется к тебе, если захочет. Отныне Виктор свободен и предоставлен самому себе. Если тебя интересует судьба капитана Дифора, то она весьма печальна. У него отсутствовала информационная матрица, и он умер навсегда. Я ничего не смог сделать. Доктор Таторк вполне счастлив, воссоединившись со своей женой и детьми, умершими от бледной немочи. Ближайшую сотню лет он проведет с ними в раю, который, между прочим, создал я, – Хадаг с минуту самодовольно помолчал, позволил Эльке вникнуть в его слова. Потом он продолжил: – Ты эгоистично беспокоишься о своих друзьях и совсем забыла о миллионах жителей Эстеи. Ты обрекла их на мучительную смерть.

– Я здесь ни при чем! – Элеонора отстранила руки Жака и медленно встала. – Я не контролирую эпидемию немочи и не я устроила войну с Кибер-Империей. Я не…

Ее тело начала бить крупная дрожь. Она вдруг осознала, кто стал действительной причиной всех бед Эстеи. Это было настолько неожиданно и несправедливо, что Элеонора едва устояла на ногах. Когда-то человечество этой планеты показалось ей малоперспективным. Не проявляя слишком явно своего влияния, демиург, ставший впоследствии Элеонорой, внес изменения в план прокладки штолен в гравитронных рудниках. Шахтеры не могли не вскрыть древнюю гробницу короля Кельма Четвертого, инфицированного бледной немочью.

– Я исправлю ошибку, – простонала Элька.

– Мы пришли в эту вселенную, чтобы даровать ей разумную жизнь, – наставительно вымолвил Хадаг, и Элеонора сразу вспомнила, что он немного старше, чем она. Сейчас, когда ей самой уже больше двадцати миллиардов земных лет, разница в миллион лет не кажется слишком большой, но в молодости такой огромный промежуток времени действовал на нее подавляюще.

– Мы выполнили миссию! – запальчиво возразила она, но Хадаг продолжал занудствовать:

– Мы хотели, чтобы разумные существа жили беззаботно и счастливо, не зная войн и смерти, – назойливо скрипел он. – Чтобы они вовремя подготовили новый Ковчег и передали эстафету жизни дальше, в следующую вселенную. Но у нас ничего не вышло, – скелет колыхнулся и оперся позвоночником на стену. От прежнего всесильного Хадага осталась только жалкая полупрозрачная тень. – Я специально запихнул тебя на эту планету, дабы ты навсегда уяснила, какая ты дрянь. Ты убиваешь свои творения, своих детей только за то, что они не соответствуют твоим замыслам. Что ты можешь создать, если не способна воплотить в белке даже простейшие идеи? Взять тебя на Ковчег – было самой большой моей ошибкой. Ты не справилась!

Элеонора задохнулась от возмущения.

– Нет!

– Ты хотела сделать землян справедливыми, умными, сильными и воинственными. И для этого поселила на планете семь различных рас. Некоторые из них совершенно несовместимы в пределах одного мира. Сколько столетий они месят кровавое тесто из себе подобных? Не считала? Гридеры показались тебе недостаточно эмоциональными и слишком увлеченными культом детей. Ты обрушила на них свое самое страшное оружие – деградацию!

Каждая фраза Хадага возвращала Эльке целый пласт воспоминаний. Казалось, что ее дрожь вот-вот перейдет в предсмертную агонию. Перепуганный Жак схватил Элеонору за плечи, но она его оттолкнула. Он попытался встать между ней и невидимым собеседником, но какая-то сила отбросила его в сторону.

– А близняшки Леи? – Голос Хадага наполнился лаской. – Помнишь эту двойную планету? Я так радовался, когда создал эту парочку, но ты всё испортила. Жители этих планет получились не слишком сообразительными тугодумами. Они предпочитали обустраивать газоны вокруг своих жилищ и не стремились к космической экспансии. Лишь изредка летали друг к другу в гости. Сейчас остатки этих рас умирают в неравной войне всех со всеми.

– Не продолжай, – мрачно попросила Элеонора. – Я всё вспомнила.

– Нет, ты не всё вспомнила. Нас было двенадцать…

– Я знаю, – перебила его Элька, закрывая уши руками, но слова Хадага проникали прямо в мозг, минуя барабанные перепонки.

– Наша древняя вселенная, откуда мы с тобой родом, умирала, и ее обитатели, потратив последние скудные запасы энергии, забросили нас в рождающееся пространство. Каждый из нас сделал свою работу, и только ты запорола задание. Тебе не удалось создать ни одной достойной расы. Ты разочаровалась в своих силах и попыталась трусливо умереть. Я тебе не позволил, – костлявая рука похлопала по ребрам. – Я послал к тебе Виктора.

– За что? – Голова Элеоноры бессильно упала на грудь.

– Мой ресурс исчерпан. Я больше не могу оставаться здесь. Возможно, мы уже никогда не встретимся.

– Верни мне книгу Предначертаний и проваливай! – всхлипнула Элька.

– Я отдал ее разумным существам, которые не были созданы твоими руками, – улыбка Хадага каким-то невероятным образом стала шире. Скелет поднял вверх указательный палец. – Я отдал книгу скитмурам! Прощай.

– Мерзавец!

Тонкие линии, очерчивавшие прозрачный силуэт Хадага, растворились в воздухе.

– Я вспомнила! Ты не всё знаешь! – крикнула она впустоту. – Мне удалось создать народ, который объединит Галактику. Они сильные и добрые. Куда же ты? Остановись! – Элька со стоном повалилась на пол и, вцепившись пальцами в волосы, начала кататься из угла в угол, глухо ударяясь коленками и локтями о камни. Жак с боязнью взирал на нее и даже, нарушив свои принципы, сделал маленький шажок назад. Впервые в жизни он настолько растерялся, что не знал, как быть. Рассудительная Элеонора явно утратила разум, и эта чудовищная картина пугала короля больше, чем тысяча дарлоков, собравшихся в одном месте. Больше, чем топор в руках палача. Больше, чем Элькина смерть.

– Я вспомнила! Я всесильная и бессмертная! – Ее глаза полыхали огнем, из них ручьем лились слезы. Жаку показалось, что сейчас его жена начнет грызть зубами стены и, возможно, будет бегать по потолку.

– Успокойся, милая, – неожиданно нежно пролепетал казненный король Эстеи. – Только бы выбраться с этой планеты, и к твоим услугам будут самые лучшие врачи Галактики.

– Не надейся! Я не свихнулась! – Элька медленно выпрямилась. Жак отметил про себя, что она как будто стала выше ростом. – Это раньше я была сумасшедшей, добровольно отказываясь от власти и бессмертия. На самом деле, я – всесильный демиург!

Жак понял, что сейчас разумнее всего будет оглушить ополоумевшую женщину и только после этого приступать к поиску путей к спасению. Он уже сжал кулак, чтобы привести в исполнение свой замысел, когда за его спиной послышались шаги. Этот размеренный топот ни с чем нельзя перепутать. Дарлок возвращается. Жак развернулся, готовясь встретить врага лицом к лицу. Почему-то он чувствовал себя не очень уверенно. Длительное заключение, казнь, тяжелая болезнь любимой женщины вывели его из нормального состояния, и он лишился привычной веры в свои силы. И всё же он приготовился к бою. В решающий момент самообладание вернется к нему и поможет свернуть шею вонючему нелюдю.

– Не надо, Виктор, – тихо попросила Элька. – Я сама с ним справлюсь.

– Ты опять назвала меня Виктором, – не оборачиваясь, буркнул Жак. – Насколько бы ни повредился твой рассудок, уж с Блином меня перепутать очень трудно.

– Прости.

Дарлок пыхтел, пускал слюни и бессмысленно пялился на супругов своими маленькими глазками. Похоже, это существо и при прежней человеческой жизни не отличалось выдающимся интеллектом, а после трансформации опустилось на уровень чуть повыше кролика и чуть пониже коровы.

– Нельзя, – прошипел дарлок и толкнул плечом дверь. – Нельзя вместе.

Жак замахнулся для удара и только сейчас заметил, что его кулаки стали смехотворно маленькими. К омерзительно тонким рукам он уже начал привыкать, а вот кулаки… Какое злое колдовство превратило его в хилого дохляка? Дарлок уже примерился, чтобы схватить измельчавшего короля за шею, как внезапно в пещере стало невыносимо холодно. Серые оттенки подземелья окрасились в оранжевые цвета. Монстр застыл, подобно ледяной статуе, и черными хлопьями пепла осыпался к ногам остолбеневшего Жака.

– Моя сила еще не вернулась, но я вынуждена начать действовать прямо сейчас, – прошептала Элька и вышла из камеры. Набирая в легкие воздух, чтобы задать вопрос, Жак сделал шаг за нею и неожиданно очутился рядом с дверями лифта. Будто телепортировался и сам не заметил, как это произошло. Позади осталась извилистая штольня, по которой он не шел. Непонятно даже, где находится камера, в которой он был секунду назад. Очень похоже на действие сквозного гиперперехода, однако он не видел радужного шара и не ощущал жжения испаряющейся плоти, и вообще всё произошло слишком быстро.

– Смерть рядом, – холодно проронила Элька. – Через пятнадцать минут здесь будет ад. Ракеты уже стартовали.

– Откуда ты знаешь? – Жак постучал ногой по двери лифта и еще раз поискал глазами кнопку вызова. Ее нигде не было.

– Трудно будет без книги, – Элеонора даже не слушала, что говорит Жак. Она отрешилась от реальности, и ее сознание блуждало в неведомых безднах.

Двери открылись сами собой. В кабине лифта приехали два тюремщика в скафандрах высшей защиты. Элеонора не удостоила их даже взглядом. Она просто вошла внутрь, и по тяжелым фигурам стражников прошла легкая рябь. Как по поверхности тихого лесного пруда от пробежавшей водомерки. Угольно-черные скафандры вместе с теми, кто был внутри, безмолвно стекли на пол, оставив после себя две грязноватые лужицы. Жак хотел пронырнуть в лифт вслед за Элькой, небезосновательно опасаясь, что про него могут и позабыть.

– Я помню про тебя, – сказала она и оттолкнула короля локтем. – Жди меня здесь. Сейчас я буду очищать выход из Цитадели и боюсь случайно испортить твою белковую оболочку.

Ее губы не двигались, но слова звучали четко и ясно. Жак не рискнул ослушаться. Двери лифта со скрежетом захлопнулись. Пустая кабина вернулась меньше чем через минуту. Покинутый супруг даже не успел толком заскучать.

– Теперь можно, – произнес Элькин голос в голове Жака.

Лифт вознесся наверх со скоростью, не свойственной для столь древнего механизма. От перепада давления заложило уши. Кабина остановилась резко, и Жак легкомысленно подпрыгнул, едва не стукнувшись затылком о потолочный плафон. Двери расползлись в стороны, и воздух заполнился едким дымом с очень нехорошим запахом. Опытному человеку подобный аромат может поведать о многом. И, если благоухание, источаемое горящей изоляцией и перегретым металлом, извещает о банальном пожаре, то резкий запах пороховых газов и жженой оружейной смазки заставляет насторожиться даже закаленного в боях воина. Кроме того, в воздухе ощущался отчетливый запах йода. Это говорило о наличии где-то поблизости облака кванто-газа – аэрозольной смеси синильной кислоты и квантующихся микрочастиц. Жуткий коктейль, в считаные секунды разлагающий на атомы любое химическое вещество, в том числе металл и органику. Какой безумец отважился на его применение? Жак машинально ощупал пояс в поисках бластера, которого у него не было и быть не могло. Разочарованно сжав руку в кулак, король старательно сощурился, пытаясь сквозь дым разглядеть опасность. Облако кванто-газа можно увидеть. Если, конечно, воздух достаточно чистый.

– Иди вперед. Ни шагу в сторону, – послышался голос Эльки, и король вздохнул с облегчением. Ангел-хранитель не оставил его в беде.

Идти не сворачивая – легко. Трудно – довериться чужой воле. Особенно, если всю жизнь прожил своим умом, постоянно контролируя каждый свой шаг.

Поперек дороги лежал дарлок. Чтобы не отклоняться от курса, пришлось наступить ему на спину. Тот вздрогнул. Похоже, что жив, но не возражает против использования себя в качестве ступеньки. Дальше путь преграждают опрокинутые шкафы с электрооборудованием. Между контактами каждую секунду проскакивают крупные злые искры. Перепрыгнуть препятствие невозможно. Пришлось лавировать между пучками оголенных проводов.

Справа три трупа с классическими следами действия кванто-газа. Наглядное пособие для урока по тактике ближнего боя в замкнутом пространстве. У солдат отсутствуют лица и кисти рук. Когда человек входит в едкое облако, он рефлекторно поднимает руки, защищая глаза, которых у него уже нет. В кобуре одного из мертвецов отыскался «эстрих» с полной обоймой. Жак немедленно решил использовать его в качестве осветительного прибора и дал длинную очередь в потолок. Вспышка света ничего не прояснила в дымной полутьме, а только больно резанула по глазам. Дальше пришлось двигаться почти на ощупь. Где-то рядом зашипел пневмопривод. Боевой робот! Жак рванулся в щель между двумя обвалившимися балками. Шорох сменился размеренным дробным лязгом. Местоположение источника звука не менялось не менее десяти секунд, и король рискнул покинуть убежище, чтобы двинуться дальше. В следующем переходе стало светлее. Каким-то чудом на потолке уцелела парочка светильников. Лучше бы их не было совсем. Давненько Жаку не приходилось видеть столько мертвых тел в одном месте. Здесь, на нескольких десятках квадратных метров, полегло не меньше двух сотен человек. В руках одного из убитых Жак увидел «гибел». Забирая трофей, он мельком осмотрел тело. Видимые повреждения разглядеть не удалось. Вообще-то на войне сложно убить человека, не оставив на нем никаких ран. Выстрел из лучемета выжигает глубокие черные дыры, а порой даже заставляет плоть взрываться, раздирая тела на куски. Действие удушающего или нервно-паралитического газа легко определяется по следам на коже, цвету белков глаз, по выражению лица, наконец. Жак не удержался и потрогал руку мертвеца. На микроволновое излучение тоже не похоже. После него мышцы становятся дряблыми, а кожа легко слезает с тела.

– Не останавливайся. Быстрее, наверх! – поторопила его Элька. – Еще немного, и нам не выбраться.

– Это ты так почистила выход?! – заорал Жак. – Здесь сотни трупов!

– Они всё равно бы погибли во время атомной бомбардировки. Лестница слева за углом. Извини, не могу тебя телепортировать. Устала очень.

«Еще бы! Столько народа в капусту покрошила, – раздраженно подумал король, с тоской обводя взглядом груды тел. – Я бы никогда не стал творить на родной планете ничего подобного ради своего личного спасения».

– Они были обречены, а если ты не поторопишься, погибнут вообще все, – устало прошелестел в ушах голос жены. – Успеешь еще поплакать.

Жак тихо выругался. Еще никто не видел его плачущим. Если не считать, конечно, ритуальных слез во время инициации принцев. Но это всего лишь традиция, а не подлинное выражение эмоций. По спине короля внезапно пробежал неприятный холодок. Будто в помещение, бесшумно ступая мягкими лапами, вошел хищник. Кровожадный убийца ничем не выдал своего присутствия. Его нельзя было услышать. Потому что он не дышал, и стук его сердца неуловим, ибо у него нет сердца. Словно старый дрессировщик, ощутивший расчетливый взгляд льва, Жак почуял опасность и рванулся к лестнице. По коридору прокатился непонятный шорох. Густое облако сизого дыма растелилось по полу, оставив за собой глубокую борозду, припорошенную черным пеплом. Кванто-газ! Через пару секунд адская субстанция залила нижнюю ступеньку. Ржавые прутья распались на бурые хлопья и погрузились в газ. Больше Жак не оглядывался. Он карабкался с такой скоростью, что ему бы позавидовала любая мартышка. Снизу слышался утробный рокот. Кванто-газ разъедал перекрытия и грохочущим потоком рушился на нижние уровни.

– Наконец-то, Жак. Сколько можно ждать? – Элька стояла на пороге распахнутой двери, под покосившейся надписью «Аварийный выход № 14». Одну из боковых стен уродливым барельефом украшали живописно вдавленные в бетон трупы солдат в тяжелых скафандрах. Между погнутыми грудными бронепластинами выступили сгустки крови. Ужасная смерть.

– Из-за тебя я рискую всем населением Эстеи, – прошипела Элеонора.

Жак глазами показал на дверь.

– Не так уж много осталось от этого населения.

Элеонора стала пунцовой от гнева, но король даже не взглянул на нее. Просто отодвинул в сторону, как мешающий проходу предмет, и вышел на открытый воздух.

– Ну и подыхай вместе с этими мутировавшими ублюдками! Через пятнадцать секунд здесь будет ядерный ад.

Жак гордо сложил руки на груди. Он не желает иметь ничего общего с этим кошмарным порождением Запределья, с этой кровавой тварью, принявшей облик его жены. Хватит лгать самому себе. Настоящая Элеонора умерла. Горькую правду надо принять и смириться.

За спиной воцарилась тишина. Жак оглянулся. Рядом никого не было. Он остался один в обществе мертвых охранников разрушенного подземелья. Там, в глубине, властвовала смерть, а на поверхности всё было спокойно и безмятежно. Цитадель мутантов базировалась в старых шахтах, которые давно не использовались по прямому назначению. Поэтому вокруг отсутствовали признаки горных разработок. Отвалы пустой породы давно заросли густым кустарником, а огромную поляну вокруг аварийного выхода со всех сторон окружал лес. Древесные исполины жизнелюбиво тянули кряжистые ветви к голубым небесам. Между толстыми стволами петляла мощенная булыжниками дорога на Глогар. О том, что дорога ведет именно в столицу, извещал указатель.

Бывшему и к тому же покойному королю нечего делать в своей бывшей столице. Ему следует удалиться в изгнание и где-нибудь в провинции, зализывая душевные и телесные раны, готовить себя к новым победам.

Свист летящего снаряда и раздирающий барабанные перепонки скрежет заставили Жака распластаться на неровной земле и закрыть голову руками. Удар сотряс землю… И ничего… Ожидаемого взрыва не последовало. Король выпрямился и оглянулся. Из бетонной площадки рядом с аварийным выходом номер 14 торчал цилиндр с яркой маркировкой, характерной для ядерной боеголовки. Огромный металлический столб несколько мгновений покачивался и, наконец, определившись с направлением, завалился в противоположную от Жака сторону.

– А ведь не обманула, стерва, – вздохнул Жак и грязно выругался. Эта ракета из старых королевских арсеналов не взорвалась по чистой случайности. Похоже, из-за длительного срока хранения отказал основной взрыватель. Но ведь есть еще и резервный. Насколько помнил Жак, он должен сработать минуты через три. Отключить его невозможно. Выйти из зоны поражения тоже. Что можно сделать за три минуты? Верующим легко. Они могут помолиться. Вспомнить все свои грехи и добрые дела. В общем, подготовиться к встрече со Стражами Врат, чтобы выторговать у них более-менее приличное воплощение в следующей жизни. А чем заняться атеисту?

Попытаться укрыться в подземельях? Есть крошечный шанс отыскать там неразрушенный кванто-газом бункер и пережить в нем взрыв, но как потом выбраться? Все переходы наверняка будут завалены. Мгновенная смерть под открытым небом показалась Жаку гораздо привлекательней тоскливого умирания в душных подвалах Цитадели.

– Извини, я немного погорячилась. – Неизвестно откуда взявшаяся Элеонора положила руку на плечо Жака. – Сейчас вдруг подумала: ведь, когда я была человеком, то за что-то любила тебя. Надо сохранить тебя, хотя бы ради памяти об этом странном чувстве.