Текст книги "Злая Звезда"

Автор книги: Михаил Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)

Часть четвертая
КАПКАН ДЛЯ ДЕМИУРГА

 
Опять безжалостное зло подкралось незаметно,
Поганит землю черной меткой,
Пускает кровь без лишних слов.
 

Георгии Скрипкин «Черный цвет»

Тревожное дребезжание штопором ввинтилось в сонный мозг. Сомий Джог вздрогнул и застыл, боясь пошевелиться. Боль раскаленными спицами пронизывала всё тело от макушки до пяток. Невидимый палач безжалостно выкручивал суставы и изощренно терзал внутренности. Саднило кости, судорога скручивала мышцы. Гридер очень медленно поднял веки и сфокусировал взгляд. Яркий свет бестеневых рефлекторов резанул по глазам, и Сомий инстинктивно закрыл лицо ладонями. Простое движение принесло невероятное страдание, и он опять замер, мучительно вспоминая: что же с ним произошло? Как он здесь очутился? Почему ему так больно?

Скосив глаза, он осмотрел себя. Кожу на животе, плечах и груди покрывал толстый слой липкой анабиозной биомассы. Она была везде! Пузырящаяся, пахнущая нефтью субстанция стекала по рукам, сочилась из ушных отверстий, клокотала в горле и проникала в прорези ноздрей. Ситуация сразу прояснилась. Содрогаясь от мучительной боли, гридер обхватил пальцами респираторный разъем на верхней губе и вытянул из трахеи оснастку принудительной вентиляции легких. Ребристая трубка оцарапала гортань и выскочила изо рта, громко хлюпнув. Рефлекторный спазм мгновенно вывернул наизнанку желудок, и из измученного организма исторглось несколько литров вонючей биомассы. Стало легче, боль отступила. Гридер закашлялся и ударился головой о стеклянный борт консервационного кокона. Надо срочно выбираться отсюда!

Сомий никогда не предполагал, что выход из состояния анабиоза может быть настолько неприятным. Перелет пятым классом теперь вспоминался ему, как волшебный сон, а жестяной гроб, доставивший его на Зен, оказывается, являлся воплощением высочайшего уровня комфорта. Сомий протер пальцем крошечный экранчик телеметрии. Кровеносная система – в норме, пищеварительная система – в норме. Всё остальное – тоже в пределах допустимых значений. Почему же ему так погано? Биомасса пропитала каждую его клеточку, проникла в кровь и лимфу. И вся эта пытка только ради того, чтобы на некоторое время затормозить жизненные процессы? Если бы Сомий заранее знал, какое испытание ему предстоит, он предпочел бы на протяжении всего полета жевать испорченные продукты и страдать смертельной скукой, но ни за что не согласился бы на усыпление. Правда, когда «Гедабас» стартовал к Эстее, гридеру казалось, что ничего не может быть хуже необитаемых коридоров звездолета, нудной болтовни электронной копии Деда и сублимированных лепешек, покрытых густой порослью зеленой плесени.

Джог надавил на кнопку, вмонтированную в стенку кокона. Герметичная крышка медленно поползла вверх. Сомий нетерпеливо подтолкнул ее рукой и поспешно выбрался наружу. Вслед за ним тянулись сотни приклеившихся к туловищу слизистых нитей биомассы. К счастью, в двух шагах от анабиозной камеры предусмотрительные конструкторы разместили душевую кабинку. Джог, скользя босыми пятками по пластиковому полу, поспешно заскочил внутрь. Вода включалась автоматически. Теплые струи приятно пощекотали кожу. Откуда-то сверху на лысый затылок шлепнулась порция моющего средства. Сомий с наслаждением размазал пенящееся вешество по липкому телу.

– «Гедабас», где мы?! – крикнул Сомий, прополоскав горло.

– Орбита планеты Эстея. Звездолет пребывает в режиме полной оптической и радионевидимости. Полет протекает в ординарном режиме, – бодро доложил кибермозг. Через секунду включилась программа «приятного общения», и компьютер слащавым голосом поинтересовался. – Как вам спалось, господин Скабед?

– Похоже, мне будет проще принять новое имя, чем научить тебя не называть меня так, – усмехнулся повеселевший Сомий. – Отвратительно спалось. Твой хозяин оснастил тебя самой дешевой анабиозной камерой в Галактике.

– Вы не обладаете полной информацией. Это очень дорогая система. Данный тип анабиозных камер позволяет сохранять жизнь пассажира в течение двух миллионов стандартных лет. В то время как остальные модификации рассчитаны всего лишь на двести лет. Преимущества нашей установки очевидны и не вызывают никаких сомнений. Мне очень грустно, что вы испытали неудобства.

– Не ври, лицемерная железяка. Ты не способен на эмоции. Лучше сделай воду погорячее и расскажи мне, почему мы летим в режиме невидимости? Этот режим ведет к чудовищному перерасходу гравитрона.

На плечи Сомия неожиданно обрушился настоящий водопад кипятка. Гридер с воплем выскочил из кабинки и, поскользнувшись, растянулся на полу.

– Планету блокирует имперская эскадра, – невозмутимо объяснил кибермозг. – Неподалеку замечен гридерский флот. Вы очень быстро завершили гигиеническую процедуру. Могу я что-нибудь сделать для вас?

– Сделай воду, как прежде, – прошипел Сомий. «А насчет эмоций я был не прав, – подумал он. – Машинка с характером. Возможно, даже с живыми компонентами».

Сомий вернулся под душ, но мыться больше не хотелось. Он слегка сполоснулся и вытряхнул из ушных отверстий остатки клейкой биомассы. Затем, немного повозившись с кнопками ручного управления, включил режим просушки и несколько минут нежился в потоках горячего воздуха. Чистый и посвежевший, Сомий покинул душевую кабинку, чувствуя себя так, будто только что сбросил старую заскорузлую кожу.

Рабочий комбинезон висел на том же месте, где он его оставил, и Джог натянул грязную одежду, морщась от неприятного запаха. Разумно было бы попросить у кибера чистый костюм, но гридера немного испугала неостроумная выходка компьютера с горячей водой, и он не хотел обращаться к нему с какими-либо просьбами.

Пустой желудок неожиданно напомнил о необходимости принять пищу. Гридер надеялся, что после жестокого испытания анабиозом даже мысль о еде вызовет у него отвращение. Однако желудок считал иначе. Решив немного потянуть время перед неминуемым завтраком, Сомий отправился проведать капитанский мостик, рассчитывая узнать последние новости.

В рубке ровным счетом ничего не изменилось. Изображение планеты на центральном мониторе казалось тем же самым, что и прежде. Только внимательно вглядевшись, можно было заметить иные очертания материков и океанов. И еще, полярные шапки у Эстеи, пожалуй, занимали большую площадь, чем у той планеты, где навечно прописались Пидл и капитан Дио.

– Как спалось? – послышался из динамиков голос Гарма Скабеда.

– Ты действительно хочешь это знать или спрашиваешь из вежливости? – ворчливо поинтересовался Сомий.

– Из вежливости, – честно признался электронный Гарм.

– Замечательно поспал. Просто чудесно отдохнул, – любезно соврал Джог, устраиваясь в капитанском кресле. – Никогда прежде не испытывал ничего подобного.

– Рад за тебя. Пока ты отдыхал, я реплицировал твою личность и сформировал твою электронную копию. Теперь твой репликант находится в постоянной памяти главного компьютера, и ты можешь больше не бояться смерти. Что бы ни случилось, я смогу воскресить тебя.

– Ну-ка, активируй его, – недоверчиво попросил Сомий.

– Это невозможно! – Гарм решительно отверг просьбу. – Контакт с внешним миром – страшное испытание для электронного «Я». Неподготовленная психика очень часто разрушается, осознав себя частью компьютерной программы. Активация допустима только после переноса личности в живое тело.

– Скопируй данные и сохрани оригинал! – потребовал Джог. – Я хочу поговорить с собой.

– Наверное, ты прав, – неожиданно сдался Гарм Скабед. – Я сделаю копию, а испорченную версию потом сотру. Приготовься. Включаю.

– Жабры предков! Я ничего не вижу! – отчетливо прохрипели динамики.

– Сомий, – тихо позвал Сомий. Он вдруг испугался собственной затеи. Не каждый день случается говорить с самим собой по переговорному устройству.

– Кто здесь? Где я? – горестно вопросил совершенно незнакомый Джогу голос.

– Вопрос в том: кто ты?

– Жареный дракон! Включите свет!

– Назови свое имя. – Страх прошел, и Сомий начал злиться. Неужели Гарм считает, что он примет примитивный псевдоинтеллект за своего электронного клона.

– Меня зовут Сомий Джог, – уверенно отчеканил синтезированный голос. – Я летел на звездолете «Гедабас». Мое тело находилось в состоянии анабиоза. Сейчас я не чувствую своих конечностей. Зрительная функция полностью утрачена. Предполагаю, общий паралич нервной системы. Представьтесь и объясните мне, что случилось? Есть ли шанс восстановления организма?

Джог задумчиво почесал кожные складки на лбу. Псевдоинтеллект оказался не таким уж примитивным. В подобной ситуации Сомий вел бы себя аналогичным образом и говорил бы точно такие же слова.

– Шанс есть, – злорадно усмехнулся гридер. – Дело в том, что меня тоже зовут Сомий Джог.

– Поганый мутант всё-таки сделал это, – всхлипнул клон после минутного молчания. – Но почему я?

«Моя психика способна выдержать и не такое», – удовлетворенно подумал Сомий и, сделав паузу, задал следующий вопрос:

– Что ты чувствуешь?

– То же, что и ты, если вырвать тебе глаза и вытряхнуть твой мозг из черепушки! – взвизгнули динамики. – Я ничего не чувствую! Кончай свои эксперименты! В следующий раз я хочу очнуться внутри живого тела, – сумбурная тирада завершилась всхлипами и причитаниями. Клон реагировал абсолютно правильно. Сомий радостно хлопнул себя по коленке и продолжил допрос:

– Ты чувствуешь себя личностью?

– Да, и я надеюсь, что ты окончишь свои дни в черной дыре. Туда тебе и дорога. А я получу весь гравитрон и бессмертие в придачу.

Настоящий Сомий Джог больше не сомневался, что Гарму Скабеду действительно удалось скопировать его личность, но всё-таки решился на последнюю проверку:

– Как звали черепашку, которая была у меня в детстве?

– Пирожок, урод, ее звали Пирожок. Хватит издеваться! Отключи меня!

– Гарм, отключи его, – попросил Сомий. – И сотри эту версию. Я не хочу, чтобы он помнил наш разговор.

– Не он, а ты, – возразил Дед.

– Я – это я, а он – это он. Ты создал другого Сомия Джога. Он такой же, как я. Он думает и говорит, как я. Он будет жить и действовать, как я. Но он – это он, а я – это я.

Гридер почувствовал себя жестоко обманутым. Даже если это не ловкий трюк Деда и внутри электронной схемы действительно обитает его дубль, это не дарует Сомию Джогу подлинного бессмертия. Он и его копия всё-таки совершенно разные личности. Очень похожие, даже, возможно, полностью идентичные. Но, как ни крути, Сомий Джог – погибнет, а его копия будет жить. Это несправедливо. Ведь рисковать и умирать придется Сомию, а не его репликанту. Значит, электронному двойнику всё достанется даром. Он будет мыслить и чувствовать, как Сомий, но это будет не Сомий, это будет кто-то другой.

– Понравился наследник? – хихикнул Гарм Скабед.

– Я тебе сразу сказал, что на охоту должен отправиться мой двойник. Ты был не против, а сейчас ты называешь его моим «наследником». Ты – лжец, – угрюмо констатировал Джог. В его голове метались панические мысли. Он допускал, что ему придется выполнить план Гарма Скабеда и сгинуть в черной дыре вместе с Истоком при условии последующего воскрешения. Но такое воскрешение ему совсем не нравилось. Одно дело, когда твой мозг пересаживают в молодое и сильное клонированное тело, и совсем другое, когда изготавливают электронный дубликат. Сомию захотелось категорически отказаться от предстоящей авантюры, но он хорошо понимал, что не сможет этого сделать. Ему просто не дадут увести звездолет от Эстеи. Кибермозг «Гедабаса» организует смерть Джога так же легко, как раньше он устраивал разнообразные причудливые неисправности для капитана Дио и его сподвижников.

– Я ни разу не лгал тебе, – проворчал Дед. – Часть информации я от тебя скрываю, но никогда не вру. Информация из твоего мозга будет постоянно транслироваться в память вычислительной системы «Гедабаса». Новая личность будет полностью соответствовать изначальной личности в момент ее смерти.

– Новая личность! – вскипел Джог. – Новая!

– Трус!

– Да! Я – трус! Я хочу жить!

– Мне это известно. Мы сейчас обсудим предстоящую операцию, а потом ты скажешь, что тебе в ней не нравится, – примирительно предложил Гарм. – Может быть, всё не так страшно, как тебе кажется.

Сомий обиженно промолчал.

– Прежде всего определим задачи, – лекторским тоном произнес Дед. – Перед нами планета, где укрылся Исток Сущего. Вопрос: как нам лучше его уничтожить?

– Взорвать планету, и пусть Наки похитит душу твоего драгоценного Истока, – пробурчал Сомий.

– Задача гораздо сложнее, чем тебе кажется, – невозмутимо заметил Дед. И, словно дразня Джога, начал транслировать на экраны «Пособие по эффективному размножению естественным путем». Сомий отвернулся. Пока он является нищим изгоем, никто не позволит ему «эффективно размножаться естественным путем». Это привилегия выкормышей знатных кланов, гениальных ученых и финансовых воротил. Ни к тем, ни к другим, ни к третьим дознаватель Консулата Спасения в прошлом, а ныне игрушка мертвого мутанта, не относился.

– Напомню, Исток Сущего – не совсем обычный гуманоид, – пророкотал голос Гарма Скабеда. – На вид – это заурядная розовая самка. Но она сама, или ее генетическая копия, является праматерью всех живущих в Галактике разумных существ, включая гридеров и исключая скитмуров. Смогла бы она стать всеобщим предком, если бы была обычным человеком?

– Не знаю. Мне это безразлично, – Сомий погладил себя по затылку.

Мозг гридера усердно трудился над проблемой собственного спасения и не собирался размышлять об уничтожении легендарной носительницы исходного генетического кода.

– В нашем пространстве три измерения, – таинственным тоном поведал Гарм. – Когда мой агент в последний раз пытался убить эту женщину, количество измерений в районе планеты, где это происходило, составило восемнадцать пространственных и четыре временных координаты. В результате произошло полное разрушение структуры реальности. Планета взорвалась, но Исток уцелел.

– Впечатляет, – равнодушно согласился Джог.

– Бесполезно стрелять в нее из лучемета. Произойдет невероятное, и она останется невредимой, а луч развернется в воздухе и снесет башку стрелявшему.

– Чудес не бывает, – возразил Сомий.

– Чудеса бывают, – категорично заявил Гарм. – Мы совершили десятки покушений на эту самку. Все провалились при самых немыслимых обстоятельствах. Я потерял своих лучших сыновей, пытаясь придавить гадину.

– В том самом кресле, в котором ты сейчас так вольготно развалился, еще совсем недавно сидел суперагент клана Скабедов. Его звали Пацик. Опытнейший космодесантник. Его убивали столько раз… Ты за всю жизнь столько раз в туалет не сходил, сколько раз его убивали. Он мог справиться с любым заданием. Он ногой открывал дверь в кабинет Верховного Проконсула. Слуга Истока пристрелил его на этом корабле, в резервной рубке, – голос Гарма задрожал. Забавно, что электронный клон пожелал выразить какие-то эмоции. Похоже, он действительно волновался.

– Регулятор мощности бластера оказался выставленным на минимум, и меткий выстрел моего агента не умертвил врага, – горестно выговорил Дед. – Пацик до конца выполнил свой долг. Перед собственной гибелью он успел изрубить тварь на куски и частично даже сжег ее труп.

– И как же…

– Не знаю! – отрезал Дед. – Противник серьезный, а ты не Пацик Скабед. Ты мизинца его не стоишь. Поэтому слушайся меня.

– А куда я денусь? – вздохнул Сомий.

– Пункт первый твоего задания: найти Исток Сущего.

На экране появилось изображение женщины с розовой кожей. Черные волосы обильно покрывали голову. Большие глаза смотрели внимательно, выражение лица было задумчивым. Казалось, Исток размышляет, какую бы пакость устроить Сомию, чтобы лишить его жизни и богатства. Но, в общем-то, ничего необычного в облике этой самки не было. Кто бы мог подумать, что она способна повелевать пространством и временем и к тому же легко расправляться с лучшими агентами Деда?

– Ну и как ее можно найти, если агенты гридеров до сих пор не сумели ее выловить?

– Работа сложная, но выполнимая. Я просканировал инфосферу планеты и выяснил следующее. Исток Сущего в настоящее время именует себя Элеонорой. Некоторое время она была королевой на этой планете, но в результате политического кризиса ее муж потерял трон. Она безуспешно разыскивается местными правоохранительными органами.

– И что я смогу сделать? Может быть, ее уже нет на этой планете.

– Она здесь, и у нас есть одна штучка, на которую мы её поймаем. Кстати, в связи с новыми обстоятельствами твое задание упрощается. Можешь считать, что тебе не повезло. Ты никогда не увидишь, как выглядят внутренности черной дыры. Там, где риск для твоей жизни будет слишком велик, мы станем использовать твоих репликантов. Понадобится две или три копии. Если всё пройдет гладко, то погибнет только последняя.

– Гениально! – Сомий не удержался от восторженного выкрика.

– Тебе и твоим репликантам придется много поработать, чтобы найти близкого к Истоку человека. Не уверен, но допускаю, что резидент Консулата Спасения должен помнить хоть одного.

– А где мы возьмем резидента? – с энтузиазмом поинтересовался Сомий.

– Нет, ты не Пацик, – горестно констатировал Гарм. – Может быть, я что-то перепутал, и ты даже не Скабед?

– Я тебя не понимаю, Дед!

– Скажи мне, тупица, чем отличается резидент от любого другого обитателя планеты?

– Наверное, он глубоко законспирирован и…

– Лучше молчи. Я даже не буду слушать тот вздор, который ты собираешься городить. Объясню сразу: у резидента есть прямой канал связи с Верховным Проконсулом. Ты пойдешь по лучу и сделаешь всё, как я скажу.

– Задание понятно и будет выполнено! – громко отчеканил Сомий, слегка смущенный своей глупостью.

– Тогда слушай, как пользоваться нейрорепликатором.

Какая-то сложная схема сменила на мониторе 644-ю позицию из «Пособия по эффективному размножению». Сомий загрустил. Он опасался, что никогда не сможет понять принцип работы загадочного прибора. Однако на практике, после пояснений Деда, всё оказалось предельно просто. От пользователя не требовалось досконально знать устройство нейрорепликатора. Было вполне достаточно научиться нажимать его единственную кнопку.

Радужный шар гиперперехода медленно погас за спиной Сомия. Телепорт сработал безупречно. Вообще, после того как Дио и Пидл покинули звездолет, все системы корабля функционировали прекрасно и без единого сбоя.

Сомий осмотрелся. Он стоял на темной улице. Вокруг громоздились черные глыбы двух– и трехэтажных домов. Тепловизор превращал их в угловатые серые облака на фоне белого неба. Людей в поле зрения не наблюдалось, и гридер немного успокоился. Он поправил окуляры и подстроил резкость. Как же называется этот паршивый городишко? После анабиоза Джог временами стал забывать самые простые вещи. Надо будет навестить медицинский отсек. Пускай киберсанитар поищет сбои в нейронных цепочках.

Местные жители именуют свой город Глогаром, с облегчением вспомнил Джог. Хотя какое значение имеет название? Главное, что гридера до сих пор никто не заметил. Черный термонейтральный плащ надежно скрывает его в темноте как от любопытных глаз, так и от систем видеонаблюдения. Большие окуляры тепловизора дают ему возможность видеть и одновременно делают его похожим на крупную прямоходящую жабу. В подобном облачении ему ни в коем случае нельзя выходить на свет. Стоит попасться кому-нибудь на глаза, и сразу же из неразличимой во мраке тени превратишься в желанную мишень для прицельной стрельбы.

Сомий сделал шаг в сторону и прижался к стене кирпичного дома. Удивительно примитивный город. Он видел нечто подобное в рекламном буклете туристического агентства «Звездный посев». Мощенные булыжником узкие тротуары, на которых невозможно разойтись со встречным прохожим. Такая же узенькая проезжая часть. Крыши соседних домов буквально смыкаются над улицей, оставляя только узкую щель, через которую виден куцый лоскут неба. Все окна, даже на верхних этажах, закрыты толстыми ставнями – ненадежной защитой от воров и грабителей. Экзотика! В прежней жизни, чтобы попасть в подобный город, ему бы пришлось выложить круглую сумму, равную его жалованью за пару лет, а сейчас он может наслаждаться инопланетными красотами совершенно бесплатно. В рекламном буклете, правда, ничего не говорилось про груды мусора, распространяющего редкое по тошнотворности зловоние. Там ничего не было и про крыс, чьи упитанные тушки прекрасно фиксировались тепловизором. Не упоминались там и патрули, стреляющие на поражение, если турист запоздает с ответом на пароль.

Сомий достал из кобуры лучемет и, вспомнив рассказ Гарма Скабеда, проверил регулятор мощности. Ему не хотелось повторить судьбу несчастного Пацика. Поежившись от ночной прохлады, Джог двинулся вперед и сразу же оказался рядом с дверью нужного ему дома. Гарм очень точно настроил гиперпереход и высадил Сомия точно у цели. Гридеру не пришлось слишком долго путешествовать по страшному чужому городу.

Теперь важно, не привлекая к себе лишнего внимания, быстро проникнуть внутрь. Сомий осмотрел дверь. Тривиальная конструкция. Три грубые металлические петли слева. Тяжелое кольцо, выполняющее роль ручки, справа. Никакого замка, но дверь не открывается. Значит, заперто на засов, который, по логике, должен располагаться где-то на уровне пояса или чуть выше. Сомий приставил ствол лучемета к стыку между дверью и дверным косяком, нажал на курок и резко провел лучом сверху вниз. Яркий отсвет выстрела озарил унылые стены соседних домов, дверь со скрипом отворилась. Джог шмыгнул внутрь и сразу же прикрыл ее за собой. Запирающее устройство действительно оказалось весьма простым. Деревянный брусок плотно вставлялся в специальные пазы и не давал открыть дверь снаружи. Сомий немного подвинул обрезанный по краю брусок, и дверь снова была надежно заперта.

Тайное проникновение в дом выполнено по высшему разряду. Остался пустяк. Найти правительственного глашатая. Он должен быть где-то здесь, но где именно – это вопрос, на который еще только предстоит ответить. Глашатай имел неосторожность дать интервью имперскому телеканалу, стоя на фоне своего дома. Гарм очень внимательно изучил запись этой передачи и точно вычислил координаты здания. Сомию тоже пришлось посмотреть интервью, чтобы запомнить лицо своей жертвы. Торжественный спич был переведен на официальный язык Империи, и Джог уловил смысл сказанного. Глашатай очень высокопарно вещал о мире, о взаимовыгодном сотрудничестве, об открытости, гласности и близости позиций нового правительства Эстеи и представителей императора. Словесная шелуха очень плохо скрывала полную сдачу позиций и военную капитуляцию Эстеи. Имперцы могли поздравить себя с очередной блестящей победой.

Сомий прокрался по коридору и толкнул двустворчатую стеклянную дверь. Тепловизор давал черно-белую картинку, выделяя красными пятнами предметы с температурой выше окружающей. В холодном и необитаемом помещении даже воздух казался мертвым. Здесь давно никто не жил. Сомий пошел дальше и по очереди заглянул во все комнаты на первом этаже. Везде одно и то же. Пустынно и скучно. Только на кухне он вздрогнул и отпрыгнул назад, когда в поле зрения попало нечто огромное, расплывчатое и очень горячее. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это всего лишь плита, не успевшая остыть после приготовления ужина.

Джог медленно поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Коридор тянулся от одной стены дома до другой. Слева – ряд дверей. Справа сводчатые окна, за которыми располагались маленькие балконы, заросшие декоративными растениями. Сомий отворил первую дверь. Никого. Две кровати вдоль стен, столик и платяной шкаф. Следующая комната обставлена еще проще. Только одна кровать, письменный стол и комод. В постели кто-то спал, но тепловое пятно было таким крошечным, что Джог даже не стал выяснять, кто это: домашнее животное, карлик или ребенок. Во всяком случае, не глашатай. Главный рупор Эстеи имел нормальный рост и вполне достойные габариты. С третьей комнатой Сомию повезло больше. На двуспальной кровати мирно спали двое. Здесь придется задержаться. Тепловизор не позволял различать лица, а фонарик Сомий не взял. Проклиная свою лабывчивость, гридер поискал выключатель, но потом сообразил, что электрического освещения здесь быть не может, так как нет ни одной лампы. Он приподнял окуляры тепловизора и сразу же вернул их на место. В комнате царила непроницаемая тьма. Без прибора ночного видения ему бы пришлось перемещаться на ощупь.

На прикроватной тумбочке стоял медный подсвечник с огарком свечи. Рядом лежали тряпочка, камень и кусок металла: предметы, необходимые для получения огня. Ну и планету выбрала себе для проживания Исток Сущего! Джог достал бластер, тщательно прицелился и надавил на курок. Часть воска мелкими брызгами разлетелась вокруг, но фитиль, как ни странно, вспыхнул. Вот теперь можно будет снять надоевшие окуляры.

В кровати сидел глашатай и непонимающе щурился, глядя на черную фигуру, стоящую рядом с дверью. На соседней подушке покоилась голова женщины. Ее не разбудил ни шорох плаща, ни внезапно вспыхнувший свет. Не просыпаясь, она перевернулась на другой бок и, немного поворочавшись, затихла. «Тем лучше, – подумал Сомий, – не придется ее убивать». Он приставил палец к губам, надеясь, что глашатаю знаком этот жест. Потом, поощряя свою жертву к сотрудничеству, Сомий сунул лучемет за пазуху. Глашатай торопливо закивал. Он сообразил, что никто не собирается его убивать, и испуг в его глазах сменился неподдельным интересом. Сомий застегнул кобуру и, не вынимая руку из-под плаща, нащупал парализатор. Он действительно не намеревался умертвлять глашатая. Не за этим он сюда пришел. Ценное тело проживет еще какое-то время, а вот личность обречена исчезнуть навсегда.

Молниеносное движение, и тонкая игла вонзилась точно в кончик носа глашатая. Тот свел глаза к переносице, пытаясь разглядеть, что его укололо, да так и застыл в полусидящей позе со сведенными в кучку зрачками. Сомий убрал парализатор и снял с пояса нейрорепликатор. Сейчас его станет двое. Он будет существовать в двух экземплярах. Электронную копию в бортовом компьютере «Гедабаса» можно не считать. Она всего лишь комбинация импульсов в кремниевых схемах, а тут возникнет полноценный разумный организм, который будет отличаться от Сомия только внешне. Он продолжит выполнение опасного задания в обличье глашатая, а сам Сомий вернется в безопасное чрево «Гедабаса». Джог неторопливо размотал провода, накрученные на миниатюрную прямоугольную коробочку размером с индивидуальное навигационное устройство. Всё, как на схеме: четыре шнура с присосками, индикатор и большая кнопка. Главное – не перепутать шнуры, а то, не ровен час, перенесешь сознание глашатая в свой собственный мозг и полностью утратишь свою личность. Хотя почему полностью? Гарм сможет восстановить Джога по его электронной копии, но это будет уже совсем не тот Джог.

Сомий внимательно проверил маркировку на проводах. Вроде правильно: вот – вход, вот – выход. Огромные объемы информации за считаные секунды перекачаются через коробочку и запишутся в нейронах чужого мозга, уничтожая память владельца. Джог тщательно пристроил две присоски на своих висках, две оставшиеся на висках парализованного глашатая, еще раз перечитал надписи и, убедившись, что всё сделал правильно, нажал на кнопку. Репликатор завибрировал в руке и тихо пискнул.

В голове помутилось. На языке появился горьковатый привкус желудочного сока. Руки и ноги налились тяжестью. Глаза не двигались. С трудом сфокусировав зрение, Сомий увидел, что сидит в постели глашатая. Зачем он сюда забрался? Рядом стоял гридер в черном плаще. Благословенный Дамах! Это же он сам стоит рядом с кроватью глашатая с коробочкой репликатора в руке! Значит, получилось! Его сознание скопировалось в чужой мозг. Только ему почему-то не повезло. Тот Сомий, который сейчас сматывает провода, через минуту будет на «Гедабасе», а ему, оказавшемуся в парализованном теле глашатая, придется выполнить опасное задание и, возможно, погибнуть. Почему всё случилось именно так, а не наоборот?

Работа сделана. Можно возвращаться. Сомий Джог спрятал репликатор, помахал рукой перед носом глашатая, задул свечу и вышел из комнаты. Интересно, о чем сейчас думает его копия, очутившаяся в чужом мозгу? Об этом несложно догадаться. Губы гридера растянулись в ироничной улыбке. Однако у репликанта нет иного выхода, кроме как выполнить задание. Иначе у него не будет вообще никаких шансов.

«Мерзавец! – хотел заорать Сомий, глядя вслед удаляющейся фигуре в черном плаще. – Не надейся, что я сделаю за тебя всю грязную работу, а тебе останется только сдирать сладкие шкурки. Ничего у тебя не получится!» Крик застрял в сдавленной спазмом глотке. Сил хватило только на то, чтобы едва слышно всхлипнуть.

Тяжесть в конечностях спадала медленно. Только через четверть часа Сомий смог отклеить спину от простыней и сползти на пол. Женщина продолжала безмятежно спать, не заметив бурных событий, произошедших в одном шаге от нее. Джог тихо забрал одежду глашатая со стула и вышел в коридор. Стараясь не смотреть на свои волосатые руки и покрытую шерстью грудь, он влез в просторные штанины ярко-желтых панталон и натянул полосатый камзол. Сапоги он забыл в спальне. Пришлось вернуться. Бесшумно похитить обувь ему не удалось. Звякнули золотые бляшки на отворотах высоких ботфорт. Женщина заворочалась и открыла глаза.

– Опять Муратон вызывает? – спросила она, не выходя из состояния полудремы.

К своему удивлению, Сомий ее понял, хотя был уверен, что не знает местного языка. По-видимому, нейрорепликатор сохранил словарный запас глашатая.

– Да, мой свет, – проскрипел Джог.

– Что у тебя с голосом? – сонно пробормотала она, и ее веки опустились. Дыхание снова стало спокойным и неторопливым.

– Простудился, – буркнул Сомий, но его уже не слышали. Женщина крепко спала. Ее роскошные волосы разметались по подушке. Из-под одеяла виднелось аппетитное розовое бедро.

Джог сглотнул слюну. Впервые за всю свою серую жизнь у него появилась возможность провести время с женщиной, но вот беда, он должен торопиться. А может, всё-таки попробовать? Пока он в теле глашатая, эта самка не отвергнет его. Внезапно страшная мысль заставила его забыть о глупых и несвоевременных мечтах. В теле глашатая! Он останется в этом теле навсегда! Никто и никогда не сумеет вытащить его отсюда. Его разум могут куда-нибудь скопировать, но это будет означать всего лишь, что у Сомия Джога появится еще один двойник. На судьбу Сомия-глашатая это никак не повлияет.

Джог поспешно выбежал из комнаты и, хлопнув дверью спальни, быстро спустился по лестнице. Через незапертую входную дверь он выбрался на улицу и в задумчивости остановился. Еще совсем недавно он стоял рядом с этой кучей мусора, не решаясь войти в дом. Он всё хорошо помнил, но теперь это были уже не его воспоминания. Их полноправный владелец сейчас сидит в утробе «Гедабаса» и с аппетитом уплетает сухие, словно камень, галеты, прихлебывает мясной бульончик, добытый из старых концентратов, и радуется свалившейся ему на голову удаче. От досады Сомию захотелось плакать. Хотелось всё бросить и забиться в самый дальний угол самого глубокого подвала, чтобы никто не мог его там найти и обидеть. Чувство собственного ничтожества, знакомое по службе в Консулате, наполнило грудь холодной ртутью ненависти.