Текст книги "Оставь её небу"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Левин погладил чисто выбритый подбородок и добавил:

– Я очень хорошо знал Веру и берусь утверждать, что у нее не было знакомых в районе Борисовских прудов. Ее удел – центр. Четырехкомнатная квартира на Чистых прудах. А это другие пруды, как вы понимаете. За пределы Садового кольца она выезжала редко. На дачу.

– А где расположена ее дача?

– В районе Домодедово.

– Постойте. Но туда нужно добираться по Каширскому шоссе, а значит, придется миновать Борисовские пруды.

– По будням человек такой повышенной занятости не может ездить на дачу. И если мы начнем развивать эту тему, то нас унесет Бог знает куда. Потом, Борисовские пруды находятся в стороне. Зачем ей сворачивать с шоссе, если она ехала на дачу?

– Если она никого не подвозила. Есть факты. Она умерла, сидя за рулем. Человек, который стрелял, был на заднем сиденье.

– А почему не рядом? Собеседника хочется видеть, а не оглядываться назад.

Мамонов улыбнулся и покачал головой.

– Я сказал о человеке, который стрелял. Но я ничего не сказал о человеке, который сидел рядом. Почему мы должны утверждать, будто убийца действовал в одиночку?

– Но на соседнем сиденье лежала сумочка…

– Ее нетрудно положить туда. Вопрос в другом: если это не ограбление, то кому она мешала? Давайте оставим в стороне версию наемного убийцы и ее банковскую деятельность. Этим занимается особая группа, и мы поговорим о служебных делах покойной, когда я буду готов к такому разговору. Сейчас мне хотелось бы пофантазировать с вашей помощью о личной жизни жертвы и о ее отношениях с близкими и друзьями. Не возражаете? Итак. Кому она мешала?

– Только не мне, – грустно улыбнулся Левин. – Я потерял щедрого клиента и хорошего друга. Такие утраты невосполнимы. Ну а вообще, список невелик. – Марк вновь почесал подбородок и убедился, что не оброс щетиной за краткое время беседы. – Я знаю Веру чуть больше пяти лет, занимаюсь ее бумагами и финансами. В некоторой степени, разумеется. У Веры немного друзей. Вы отставили ее службу в сторону, но обычно она там проводила все свое время. Сплошные деловые вечеринки, презентации, приемы, соглашения, поездки, командировки.

– Ну а в быту? Кто ее окружал?

Марку мешал упорный и въедливый взгляд следователя. Предварительная беседа – еще не допрос с пристрастием, но не мешает держать ушки на макушке. Тут нужно внимание. Левин понимал, что теперь им придется встречаться часто и любая оплошность может стоить слишком дорого.

– Вера и ее муж редко выходят в люди вместе. Каждая вечеринка на работе это в первую очередь бизнес, а не развлечение. Начну с друзей. Я знаю Любимовых. Сергей и Таня. Это пара очень милых людей, соседи по даче. Совместные встречи Нового года, шашлыки и редкие сабантуи. У них есть сын. Двадцатилетний оболтус, которого отмазали от армии, и он до сих пор не отработал ни одного дня. Егор Любимов – пустышка. В шутку его называют «женихом». У Веры растет дочь. Даша. Ей четырнадцать лет. Учится в школе, круглая отличница, мечтает стать писательницей. Мать называет ее Жорж Санд. Умная, эрудированная девочка, далеко ушедшая в своем развитии от сверстников как в физическом, так и в интеллектуальном смысле. Вера гордилась своей дочерью. Но вернемся к Любимовым. Когда-то Вера и Таня Любимова вместе работали на ткацкой фабрике в бухгалтерии. Таня и сейчас там работает. Дамочка не имела ударно-пробивной силы и не способна вырваться за пределы собственной орбиты. Закон природы. Делить им нечего, но Любимовы – друзья семьи и о них надо сказать пару слов. Я их сказал. Есть сосед этажом выше. Одинокий. Жена умерла при странных обстоятельствах. Он даже сватался к Вере, но она взяла его к себе шофером, чтобы мужик не спился. Не помогло. Первый муж Веры, отец Даши, изредка звонит. Мне кажется, что у них остались деловые отношения и они встречаются. Но об этом человеке Вера никогда со мной не разговаривала. Запретная тема. О нынешнем муже Веры очень трудно говорить. Бывший чемпион, атлет, смазлив, глуп, удачлив. Работает тренером, выпивает, получает гроши, но этим выражает свой протест непомерно высокой зарплате жены. Горд и все еще одинок. Ну а в целом подкаблучный вариант.

Следователь слушал внимательно, с улыбкой и участием, сложив руки перед собой, как первоклашка за партой.

– Вы очень наблюдательный человек, господин Левин, вас интересно слушать. Если взглянуть на ситуацию вашим взглядом, то убийцу мы не увидим.

– А я и не стал бы искать убийцу среди близких. Убийство банкира не может быть делом его семьи.

– Мы обязаны проверить все варианты. У меня к вам еще один важный вопрос. Я думаю, он должен в некоторой мере прояснить ситуацию. О чем сказано в завещании?

Марк улыбнулся и развел руками:

– Сожалею. Но об этом я смогу сказать спустя девять дней. Воля покойной для меня закон. Я обязан огласить завещание на девятый день. Оно лежит в абонентском ящике в банке. Увы! Я должен связаться с руководством, и мы в присутствии понятых составим опись содержимого ящика.

– Я думаю, вы не станете возражать против присутствия нашего представителя?

Левин пожал плечами.

– Разумеется. Если вы мне назовете банк и получите санкцию прокурора. Вы должны понять меня правильно. Я стою на защите интересов семьи покойной. Вряд ли Вера Бодрова желала, чтобы после ее смерти в ее личных вещах копались следственные органы.

– Возможно, Но если бы она знала, что следствие ищет ее убийцу, то все могло выглядеть иначе. Мы не можем исключить одну из популярных версий, когда убийцей становится человек, который имеет право на наследство.

– Уверяю вас, убийце ничего не причитается. К тому же ее завещание никто не читал, а значит, и заинтересованных лиц не существует. И зачем убивать человека, если ты и так все получишь. Сказки из старых детективных историй. Сегодня это не актуально.

– Если говорить о старой, больной женщине. Но речь идет о молодой и здоровой. Ее ждала долгая счастливая жизнь.

– Вынужден вас разочаровать. Вам следует обратиться к ее лечащему врачу и получить от него нужную информацию. Вряд ли Вера смогла бы прожить больше двух лет. Именно это заставило ее написать свое первое завещание год тому назад.

– Первое?

– Да. Больной человек всегда очень мнителен, и она изменяла завещание дважды. Но наследники ничего не знают. Думаю, что и о болезни Веры не все информированы.

– Хорошо. Я могу повернуть свой вопрос по-другому. Умри Вера от болезни, кто остался бы в проигрыше.

– Но умерла она от пули. Ничего не изменилось. Какая разница? Нет резона ускорять смерть.

Следователь мягко улыбнулся. Для Марка разговор принял неприятный оборот, и он начал покрываться испариной. Ему приходилось взвешивать каждое слово, но это не всегда получалось.

– Вы говорили о даче в районе Домодедова. Хороший дом?

– Особняк с московскими условиями и телефонами, Такие веши бессмысленно скрывать. Четыре этажа. Что говорить, сами понимаете.

– Но соседка бедная. Таня Любимова, бухгалтер на ткацкой фабрике.

Левин усмехнулся.

– Но муж у Тани работает в ГАИ. Я думаю, вы догадываетесь, как живут ваши коллеги из дорожной милиции. Или мы будем играть в жмурки? Красные придут, никого не пощадят, а пока пардон!

– Я надеюсь, нет большого секрета в том, на чье имя записана дача?

– Нет. Владелец – Олег Коптев, муж покойной. – Лицо Левина стало серьезным. – Я бы не стал придавать этому большое значение. Вряд ли Олег знает, что является домовладельцем,

– Не перегибайте палку, господин Левин. Вы делаете из всех глупеньких простачков. Когда речь идет о больших деньгах, все становятся очень умными.

В кабинет постучали, и вошел сотрудник в форме.

– Извините. Муж и дочь потерпевшей были на опознании в морге. Документы готовы, труп отправлен на вскрытие. Что делать с родственниками? Вы будете с ними разговаривать?

– Не сейчас. Я думаю, им лучше успокоиться. Я приеду к ним домой завтра. Тело они могут получить после вскрытия.

– Девочка не хочет присутствовать на похоронах. У нее шок. Она хочет уехать.

– Да-да, – вмешался Марк. – Вера достала ей путевку в крымский международный лагерь для вундеркиндов. Ее лучше отпустить. Она очень ранимая и очень любила мать. Такие стрессы плохо кончаются.

– Я не возражаю, – задумчиво сказал Мамонов. – Но мне хотелось бы с ней поговорить. Завтра утром я буду у них.

Левин вышел из кабинета с озабоченным лицом. Он пребывал в растерянности. Смерть Веры переворачивала его планы вверх дном. Он мог предвидеть подобную развязку, но не так скоро.

В офисе его ждала Нина Соболевская, эффектная девушка с яркими чертами лица и умными черными глазами.

– Ты уже все знаешь? – спросил Левин, скидывая пиджак.

– Я не могу в это поверить, – тихо сказала она.

– Неужели сработал наш план? Такого быть не может. Примитивный ход посредственной фигурой и тут же мат!

– В истории шахмат бывают случайности, но не в жизни, где ошибки кончаются смертью.

Левин взглянул на секретаршу. Он не знал, как развернутся события дальше, и не был уверен, что доверяет девушке. Нужна ли она будет, если события примут плохой оборот? С ее знаниями и информацией нетрудно довести положение вещей до крайности. А что тогда? Он смотрел на Нину и не мог найти однозначного ответа.

6

Жесткие, сильные и могущественные люди очень часто бывают сентиментальными и плаксивыми. Этот человек имел еще не одну обойму слабостей, о которых нет смысла говорить. Чтобы взглянуть на труп собственного сына, ему понадобилось собирать свое мужество и волю в течение трех суток. Покойника поместили в дачном погребе, уложили на деревянный пол и обложили глыбами искусственного льда. На прощание с сыном отец прибыл в окружении свиты из охранников и телохранителей. Девять молодцов из бывших оперативных сотрудников силовых ведомств, служившие теперь новому боссу с новой зарплатой и новым взглядом на мораль, стояли поодаль в скорбном молчании.

Похоронная процессия спустилась в подвал, где горели свечи, вставленные в бутылки. Бочки с солениями и стеллажи с вином прикрыли черным бархатом. Здесь было холодно и сыро. Хозяин приблизился к покойнику и дрожавшей рукой с золотыми перстнями приподнял белую простыню, открывая тусклому свету посиневшее невинное лицо сына. Застывшая свора силовиков стояла в трех метрах позади у лестницы и наблюдала, как тряслись плечи патрона, как он достал из кармана платок и то и дело подносил его к лицу. Они не видели слез, но понимали, что происходит, они сочувствовали, но не участвовали.

Спустя некоторое время убитый горем родитель и его свита вышли в сад. Здесь ярко светило солнце и щебетали птицы. Патрон щелкнул пальцем, и у его левого плеча вырос главный охранник, руководитель службы безопасности, Борис Карлов.

– Достаньте все необходимое. Похороним его здесь, в саду. Никаких заявлений я делать не буду.

Спустя еще полчаса картина изменилась. Хозяин сидел в своем кабинете в полном одиночестве, а его команда топталась в коридоре возле дверей. Разговаривали шепотом и очень боялись массовой отставки. Если убили сына, то и отца убить нетрудно. А кто виноват?

Прошел еще час, и босс вызвал в кабинет Карлова. Его интересовал тот же вопрос.

Карлов стоял у дверей, вытянувшись в струнку, и ждал приговора,

– Краснянский ответит мне за сына. Вряд ли его дочь доживет до Нового года. Эти вопросы мы решим позднее. Но сейчас я хочу понять одну очень простую вещь. Кто сообщил киллеру о месте пребывания мальчика? И наконец, правда ли, будто он мог воспользоваться удобным случаем и выкрасть деньги из кассы Краснянского?

– Разрешите ответить?

Сидевший в кресле патрон кивнул. Трудно понять, с кем он разговаривал. Не отрывая взгляда от ковра, он изучал его сложный рисунок и параллельно о чем-то говорил. Когда человек в подобном настроении, то возникает вопрос: «В своем ли он уме?» Карлов не мучил себя догадками. Дисциплина и долг являлись для него главными критериями, а сумасшедших начальников он повидал на своем веку немало.

– Позвольте начать с последнего вопроса?

– Говори.

– Я не уверен в вине вашего сына. Его подставили. Люди Краснянского инкассируют игровые притоны и бордели своей территории от трех до пяти часов. К шести часам деньги сдают кассиру, а тот в свою очередь казначею, после того как все инкассаторы сдадут куш. В тот день машина с деньгами, в которой работал ваш сын и его напарник, так и не добралась до кассира. Машину нашли на Лучевом проспекте в Сокольниках. Денег в ней не оказалось. Сборщик лежал на заднем сиденье мертвым. Его задушили. Кто-то пустил слух, будто видели вашего сына в казино «Орион», где он делал крупные ставки. Кассир поднял тревогу, и началась охота. Когда в дело вступают боевики, то остановить их невозможно. Краснянский сделал выводы, но не провел следствия. Мы проверили казино «Орион». Вашего сына там не было. Сборщик подвез его к Красным воротам и высадил, а сам с выручкой отправился к кассиру. Это произошло в пять часов. Мальчик купил торт, вино и отправился к своей подруге, которая подтвердила, что он пришел к ней около шести вечера. Мы его там нашли в одиннадцать и переправили сюда. Здесь самое безопасное место. Дальше вы все знаете. Я приехал на следующее утро и увидел кошмарную картину. Кто и с какой целью решил подставить мальчика, мы не узнаем. Необходимо следствие, но Краснянский не желает вникать в суть. Без помоищ его людей мы ничего не узнаем. Теперь я попытаюсь ответить на другие вопросы. На дачу проникнуть невозможно. Мы исследовали все замки. Они чистые. Отмычки в ход не пускались. Убийца имел ключи и вошел сам. Но кто мог это сделать? Свой! Чужак сюда не проникнет, он и не успел бы получить информацию о месте нахождения жертвы. Это единственная здравомыслящая версия.

– Кто?

– Исходя из логики вещей, убийцей мог быть телохранитель вашей семьи Дим-Дэнди. Ему доверили мальчика, и он привез его сюда поздно вечером. Я сделал контрольный звонок в два часа ночи, и он мне ответил, будто все в полном порядке. Примерно в это же время погиб ваш сын. Как это могло случиться в присутствии такого опытного человека, как Дэнди. Бывший кадровый офицер, десантник, участник нескольких крепких заварушек, отличный стрелок, и вдруг… Окно спальни оставалось открытым. Но с улицы в него попасть невозможно. Сделано для отвода глаз. Дэнди и его жена бесследно исчезли.

– Он работал на Краснянского?

– Так или иначе, но в нашем клане должны быть люди Краснянского. Его информированность не может не удивлять. Это серьезные люди, и выявить их не так просто. Но есть боевики– камикадзе, которых используют на один заход. Они выполняют свой долг в нашем звене и не вызывают подозрений. И только в крайнем случае их используют как новогоднюю хлопушку с конфетти. Выстрелил и выбросил.

– Почему ты его не вычислил?

– Он хороший работник. Его не заслали, а завербовали. Каждому человеку можно наступить на мозоль, и тот не выдержит боли. К сожалению, у вас нет своих людей в лагере Краснянского, и мы не получали информации агентурного характера с той стороны. Я вносил вам предложения о создании соответствующей структуры, но вы встретили предложение без энтузиазма.

Хозяин оторвал взгляд от ковра и внимательно взглянул на своего слугу.

– Я хочу сам лично допросить убийцу. Приведи ко мне Дим-Дэнди. Живьем.

– Хорошо. Я распоряжусь…

– Распоряжаюсь здесь только я. Ты, и никто другой, найдешь мне убийцу и приведешь в этот кабинет. В кандалах. Если ты его не найдешь, то отвечать придется тебе. Ступай!

Побледневший холоп освободил помещение и покинул усадьбу. Гончему псу дали фору, а пес не мог заблудиться в пределах беговой дорожки. Проблема заключалась во времени, а не в сложностях поиска.

Боб Карлов облегченно вздохнул. Пронесло. Он ждал худшего. Когда его джип выезжал за ворота, в кабинет хозяина вошел еще один солдат из гвардии «бывших», уже немолодой, седовласый, немного прихрамывающий на правую ногу, с колючим взглядом человека, который никому не доверяет. Он уступал своим коллегам в силе и ловкости, но только не в уме и прозорливости.

– Послушай меня, Валет. Выводы Карлова мне не очень нравятся. Я знаю Дэнди два года. Это единственный парень, который еще не окрысился на весь белый свет и замечает зеленую травку на лугу. На зверское убийство он не способен, даже если вспомнить о его медалях за войну. Слишком все примитивно. Никто не знал, что мой сын выполнял роль агента в стане противника, а не был предателем своего отца. Его могли убить, если раскусили. Не берусь судить. Других причин нет. Но чутье мне подсказывает, будто мне хотят подсунуть крапленые карты. Там ли мы ищем? Я ждал от Карлова делового отчета, а он мне подбрасывает шестерку для расправы. Разберись в этой ситуации. Тихо, без лишнего шума, без нажима, и доложи о результатах.

Неожиданно босс вздрогнул и взглянул на Валета.

– И при чем здесь открытое окно?

Валет не вытягивался в струнку. Он устал выслуживаться и щелкать каблуками. Старый служака кивнул и тихо вышел из кабинета.

Теперь ситуация изменилась и стала смахивать больше на охоту, чем на бега. Кто-то кому-то ставил силки и устраивал ловушки. Оставалось только ждать и наблюдать.

7

Перед тем как отправиться к родственникам убитой, следователь Мамонов заехал в спортивный клуб, где работал Олег Коптев. Он разыскал старшего тренера и, представившись ему, попросил уделить немного времени. Они устроились в последнем ряду спортивного зала и, наблюдая за тренировкой баскетболистов, вели непринужденную беседу.

– Странно. Вот вы пришли, а я не удивился. Мне все время казалось, что Олегом заинтересуются органы. Даже не знаю почему. По сути дела, Олег хороший парень, великолепный спортсмен. Победы давались ему легко, без особых затрат. Это плохо. Он привык ходить в лаврах, но понятия не имел, как воспитывать в себе волю к победе и выматываться в изнурительных тренировках. Труд, настырность, воля обошли его стороной. Все, что нужно, он получил в подарок от природы. Везунок! Теперь, когда дни славы остались позади, парень растерялся и оказался у разбитого корыта. Стареющий чемпион – всегда неудачник. После звездной болезни и огромной коллекции кубков трудно сознавать, что никому не нужен. Червь одиночества сжирает человека изнутри. Оболочка блестит, а надломи – труха! Как правило, туг и заводят дружбу с водочкой.

Мамонов провел широкой ладонью по короткому седеющему ежику и, убедившись, что волосы на месте, сказал:

– Неудачник? Пожалуй, это не так. У него семья. Красивая богатая жена, дорогой автомобиль, шикарная дача. Тут одиночеством не пахнет.

– У чемпионов больное самолюбие и очень много гордости и амбиций. Они как дети: хрупкие и беззащитные. Ну а эта бабенка его в бараний рог скрутила. Он превратился в тряпку. Для офицера, чемпиона, красавца, наконец, такое обращение… Нет. Тут я с ним согласен.

Лучше водку пить. Кстати, подарок жены – шикарный лимузин – стоит в гараже. Он на нем не ездит. Его ребята подвозят. Вот он и сидел здесь, среди рядов, и пил втихаря с дружками-собутыльниками. Только они и могут восхищаться его былыми заслугами. А для него нет бальзама слаще, чем признание. Наслушается восторгов в свой адрес и идет домой посуду мыть и жратву готовить для своей ночной пташки. Гуляет, стерва, в открытую, а он ей кофе в постель подает.

– А вы видели его жену?

– Никогда. Ребята видели издали. Куда там! Королева!

– Вот я из-за нее и пришел. Кто-то ее убил вчера днем. Я не хочу наводить тень на плетень, но мне необходимо знать все и обо всех, иначе я не смогу разложить все по полочкам.

– Вот тебе на! – Полнеющий, лысеющий пожилой человек в спортивном шерстяном костюме, где все еще сверкал герб Советского Союза и выделялись белые буквы «СССР», хлопнул себя по коленкам. – Вот тебе на! Да как же это? Да такая женщина сама кого угодно…

– Потом ее обсудим. Сейчас важна не она, а ее окружение. Вчера Олег работал?

– Тут вот какое дело. Он ждал ее приезда из командировки. Готовился. Вечно она ему кучу дел наваливает. А тут за день до приезда пришел мрачнее тучи. Под глазами синяки, белки красные, ничего не слышит. Весь в себе. Ни черта не делал, команда сама работала. Вчера тоже сам не свой ходил. Смотрю, к полудню его ханыги объявились, ну он с ними сюда вот, на зады подался. Я промолчал. Не люблю в чужие дела лезть. А спустя час глядь, а их след простыл. Никого. Пошли добавить.

– Вечером к нему заходил наш сотрудник. Олег вел себя взволнованно, но был трезвым. Его возили на опознание. Можно предположить, что его приятели не только водку пьют.

– Чего же он сегодня на работу не пришел?

– Меня ждет. Я обещал приехать к ним сегодня утром. Так что причина уважительная. Вы вот что скажите. Как мне этих дружков разыскать?

– Они приходят без расписания. То по нескольку дней здесь ошиваются, а то месяц не видишь.

– Может, иногородние?

– На улице я их не встречал. На спортсменов не похожи. Морды – не приведи Господь! Одним словам – ханыги! И вот еще что мне в голову пришло… Не мог Олег человека убить! Только сейчас до меня дошло. Если бы она его вышибла, то он спился бы, но под дверь скулить не пошел бы. Убить человека, это, брат ты мой, в крови сидеть должно! А главное, любит он эту бабу.

– Любовь-то разная бывает. Одна лечит, другая калечит.

Следователь встал и пожал старику руку.

В это же самое время адвокат убитой сидел в кабинете директора одного из крупнейших столичных коммерческих банков. На столе перед клерком лежало свидетельство о смерти.

– Да-да. Весь финансовый мир понес тяжелую утрату. Мы уже в курсе.

– Я юрист и счел нужным предъявить вам документ.

Директор, будто не слышал сказанного, вышел из-за стола и начал прохаживаться по толстому ковру. Его пылкая речь никак не укладывалась в рамки спокойного размеренного шага.

– Произвол! Куда страна катится? Что творится! Человеческая жизнь ничего не стоит…

– Да-да, согласен. Я не хотел бы отнимать у вас драгоценное время, но по нашему контракту вы обязаны допустить адвоката погибшей к личному сейфу, где хранятся юридические документы и ценности.

– Закономерное желание.

– Не совсем. У меня нет ключа. Мы его не нашли. Вчера следователь описал личное имущество покойной в ее рабочем кабинете в известном вам банке. Ключ исчез. Возможно, она его потеряла. Но сейчас детали не имеют значения. Я хочу, чтобы мы вместе вскрыли ячейку и описали все содержимое, до того как это сделает милиция. Согласно завещанию, документы мадам Бодровой можно огласить на девятый день после смерти, Я хотел бы выполнить волю покойной и надеюсь найти в вашем лице поддержку,

– Безусловно. Но если представители органов предъявят санкцию прокурора…

– Не предъявят. Они ничего не знают о личном сейфе, и на санкции уйдет немало времени. В девять дней им не уложиться. У Веры алчные родственники, а в сейфе хранятся камни, золото, деньги, и, если открыть потайную дверцу в присутствии своры волков, я не берусь утверждать, что завещание сработает так, как того требует воля покойной. Опись имущества оградит вас и меня от непредсказуемых и неожиданных поступков третьих лиц. В том числе и следствия. Я не склонен доверять сегодняшнему правосудию и его слугам.

– Без описи имущества мы никого не допустим к сейфу.

– Родственники могут отказаться от ваших услуг. Это их право. Вот поэтому я хотел бы иметь копию описи у себя. В конечном счете они могут и меня отправить в отставку, но я хочу выполнить волю покойной и довести дело до конца, а не наблюдать за стаей воронья над умершей. Как душеприказчик Веры я должен сам зачитать ее завещание на девятый день, а не присутствовать при дележе заколок для шляпок.

– У меня нет возражений, господин Левин. Мы можем составить опись на основании свидетельства о смерти, и вы вправе получить заверенную копию. Как я догадываюсь, вы в курсе содержимого личной ячейки. Вы неоднократно приезжали к нам вместе с покойной.

– Разумеется. Деньги и ценности внесены в завещание. Все документы подшиты, а на большинство из них у меня имеются копии – гарантия от недоразумений.

– Копии ничего не гарантируют в бесправном государстве. Что ж, сейчас я вызову начальника охраны и одного из бухгалтеров операционного зала. Лучших понятых не придумаешь!

Зал, где располагались ячейки с личными ящиками, выглядел как пчелиные соты с бесконечным количеством никелированных гнезд с четырехзначными номерами. Оборудование по последнему слову техники и дизайна, а обслуживание на международном уровне.

Но при всей помпезности и размахе в нашей стране имеется своя специфика и свой взгляд, свойственные только нам и никому больше. С такой мыслью адвокат будет покидать уважаемое учреждение, а пока…

Левин стоял в стороне и играл роль наблюдателя. Содержимое ящика перекладывалось с места на место и заносилось в реестр. Адвокат не думал о возможных неожиданностях, однако по ходу работы в его глазах мелькнуло удивление. Левин насторожился. Испуг и недоумение могли перерасти в панику, если бы он не умел держать себя в руках.

По итогам осмотра он недосчитался бриллиантового гарнитура «Принцесса» и браслета, а также десяти тысяч долларов, нескольких золотых червонцев царской чеканки и двух документов. Эти документы имели ключевое значение. Их замена либо исчезновение в корне меняло все последующие отношения между родственниками и рушило планы самого адвоката.

Левин получил копию описи, и сейф опечатали. Перед тем как уйти, он растерянно спросил:

– Когда в последний раз мадам Бодрова посещала банк?

– На прошлой неделе. Кажется, в пятницу,– ответил начальник охраны. – Они приезжали с дочкой.

– С дочкой?

– Удивлены? Они частенько заглядывали сюда вместе. А в понедельник Даша приезжала одна.

– Минутку, минутку… – Левин помотал головой, словно пытался протрезветь. – Как одна? И вы ее допустили к сейфу?

Начальник охраны пожал плечами.

– А что тут удивительного. Она и раньше приезжала одна. И с матерью, и одна. Это в вашем присутствии ее не бывало. А что вас не устраивает?

– Меня? Вы вышибли из-под ног табурет, и вряд ли я смогу ответить раньше, чем веревка меня задушит. Все дело в том, что договор на аренду сейфа с вашим банком составлял я. Там черным по белому написано: «Допуск к сейфу имеет право только арендатор и никто другой!» Так?

– Так, – подтвердил управляющий и нахмурил брови.

– Но она же ее дочь! И девочка приезжала с ключом.

– Вот вам и ответ! – воскликнул директор.– Ключ у Даши, а вы его искали!

Спорить не имело смысла. Мы уже говорили о российской специфике, которая не поддается осмыслению. Чаевые в десять долларов также фактор немаловажный.

– Но вы же не хотите сказать, будто что-то пропало из сейфа? Госпожа Бодрова контролировала ситуацию и знала содержимое ячейки. Никаких нареканий мы от нее не получали. У наших клиентов нет претензий к работе хранилища.

Левин промокнул лоб платком.

– Вы говорили госпоже Бодровой о появлении в банке дочери в ее отсутствие?

– Я так думаю, что она сама об этом знала, и охране банка нет резона лезть в семейные дела выгодных и уважаемых клиентов.

Продолжение разговора теряло смысл. Левин не стал заявлять о пропаже и покинул банк. Он еще не знал, какое ему принять решение. Адвокат имел острое чутье, выработанное годами работы с подонками, бандитами, толстосумами и ротозеями. Его опыту могли позавидовать многие, но сейчас он пребывал в растерянности. Только оценив ситуацию со всех сторон, он мог принимать решения. Взвешивалось каждое слово, каждый жест и каждый шаг, и лишь после кропотливой работы делался ответный ход. Как правило, это было неординарное и остроумное решение.

Левин сел в свой «форд» и отправился в район Чистых прудов.

* * *

Всю ночь Даша просидела запершись в своей комнате. Олег не сомкнул глаз и ходил по кухне. Он осушил бутылку водки, но зелье не брало, он оставался трезвым как стеклышко.

В девять утра дверь Дашиной комнаты открылась, и девушка прошла в кухню. Она и не думала накидывать на себя халат, а разгуливала в одеянии Евы, как в свободном племени. Не– расчесанные волосы, заспанный вид и слипшиеся глаза. Девушка налила из крана воды и осушила чашку.

Олег оцепенел. Он не сомневался в том, что девочка всю ночь, как и он, не сомкнула глаз и плакала. Даша прошла в ванную и принялась чистить зубы. Олег как завороженный последовал за ней и замер в дверях. Дар речи к нему вернулся не сразу.

– Ты спала? – задал он глупый вопрос.

– А что должны делать люди ночью? – удивилась девушка. – От любовных утех тоже нужен отдых. А ты зря себя не жалеешь. И выключи в кухне свет, уже день на дворе.

– Сейчас должен приехать следователь.

– А нам какое до него дело? Ты можешь ему помочь? У человека работа такая. И прекрати дергаться. Посмотри на себя в зеркало. Ходишь как побитый пес, будто ты единственный во всем виноват.

– Я до сих пор не верю в этот кошмар. Может, я ошибся на опознании?

– Ты не ошибся.

Даша проскользнула мимо и направилась в кухню. Она достала из холодильника продукты и принялась резать колбасу.

– Я что-то не могу понять… Очевидно, до тебя еще не дошло. Твоя мать погибла!

Девушка прищурила синие глаза, прожевала кусок и, не отрывая от отчима взгляда, тихо сказала:

– Вот и ладушки. Мы и вдвоем неплохо проживем.

– Что ты городишь? Свихнулась?

– Не ори, идиот! Не подходит? Катись! Иди обними ее, и вас похоронят вместе, как Ромео и Джульетту.

– Она же твоя родная мать!

– Заладил, как попка. И что? Удавиться и не жить? Ее не вернешь! Нет ее. Понимаешь? Нет! А я есть!

Даша похлопала себя по бедру, схватила со спинки стула халат и накинула на обнаженное тело.

– Что? Плохая замена? – злобно прорычала падчерица. – Ничего мужик не рубит. Или, думаешь, денег не будет? Будут. На твой век хватит.

Олег подскочил к девчонке, схватил ее за руку и размахнулся.

– Только попробуй! Только коснись меня еще раз, и я найду, что рассказать ментам.

– Тебе не поверят!

– Значит, знаешь о чем? При необходимости можно родить. Ты в меня столько накачал, что в пору открывать инкубатор и яйца высиживать.

Даша криво усмехнулась.

Олег попятился и обессиленно опустился на табурет. Беспомощная злость, отчаяние раздирали его. Он уже ничего не понимал.

Дарья закончила завтрак и села напротив отчима. Она смотрела на него, как на сломленного первой рюмкой сосунка, которого ей придется тащить домой.

– Вот что, Олежек. Оставь свои первобытные эмоции в стороне, и давай поговорим серьезно. Тебе нужно осознать ситуацию и взять себя в руки, пока ты не наделал глупостей. Тебе следует делать так, как я скажу.

В какие-то мгновения он слышал в голосе дочери нотки покойной матери. Раньше он не обращал на подобные мелочи ни малейшего внимания. Он не воспринимал девчонку как женщину. Дитя, оно и есть дитя! Теперь, когда его нервная система осталась оголенной, каждое слово, движение, взгляд воспринимались иначе. Сильная рука провидения взяла его в объятия и повела за собой в неизвестность. Это преображенное дитя заговорило голосом своей матери, она несла в себе тот же мощный энергетический заряд, она владела собой и знала, что и как надо делать.