Текст книги "И такая судьба (СИ)"

Автор книги: Михаил Леккор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

А рыбы оказалось много на удивление. И место хорошее – обширная мель переходит в глубокую щель, из-за чего температура активно варьировала, а сама вода активно бежала и переносила ил, полезные материалы и микроорганизмы. Конечно здесь было охеренно рыбы разных величин и типов, только выбрасывай сети и вытаскивай. И не рви от тяжести морского груза, успевай отбраковывать. Там были такие трофейные образцы балтийской селедки, лосося, сига, огромной трески (!), даже осетра (!). И, наконец, Дмитрий даже не поверил бы, если бы сам не поймал – пресноводная щука, налим, угорь. И между ними в большом количестве местная килька, а местами и пескари и ерши. Офигеть не встать!

Он так увлекся, что не стал реагировать на истошные крики испуганной жены. Мало ли что еще учудит женщина, а здесь огромное количество первоклассной белковой пищи! Вот бы сюда все лодки и его рыбаков!

Даша, впрочем, орать много не стала. Увидев, что муж не в адеквате и совсем ее не слышит, она легко подбежала к нему и «подарила» ему пару звонких яростных пощечин. Боль была острой, вот тебе и слабая женщина. Хорошо хоть супруга дала лещей поочередно. Сначала слева, потом справа. Не так заметно. Ну покраснел мужчина, может ему жена дала и он от удовольствия?

Но от рыбного промысла он отвлекся и сразу оценил тревогу Даши. Их настигли шведы и теперь собирались атаковать. Говорили ведь ему, что у них здесь кораблей, как шпрот в банке. Только отойди мористее, сразу наткнешься. Вот и наткнулись.

Одно хорошо, для шведских моряков встреча тоже была неожиданной. Они даже начали кричать, стремясь понять, какой нации рыбаки. Очень уж были корабли неизвестны.

Дмитрий их не разочаровал, поднял морской российский стяг, принятый Петром I еще в 1699 году. Слабая надежда, что шведы отойдут и они расстанутся миром, сразу же растаяла. Неизвестно куда и как попала русская соль, но видимо было очень больно, если на всех кораблях экипажи заорали и заулюкали, подняли паруса. Бой начался.

Если бы шхуны были только парусными кораблями со стандартным вооружением, то русские бы, несомненно, проиграли. Хоть шведов было относительно немного, но это только по сравнению с целым флотом. На рыбаков напала эскадра во главе с линейным кораблем «Королева Хедвига Элеонора» с кучей до хренафунтовых пушек. Их сопровождали ряд «небольших» кораблей – парусных прамов, шняв, бригантин, галер и полугалер.

И на это все богатство несколько шхун. Как тут не заорешь даже от испуга. Попаданец и тот сначала оробел, но потом улыбнулся. Кажется, в этой реальности он впервые покажет, насколько велико преимущество пароходов с нестандартным артиллерийским вооружением над парусными кораблями.

– Не бойсь, робяты, с нами ведь баба! – радостно заорал он, – значит, мы обязательно победим!

Глава 22

Вообще-то в любом флоте, в средневековом и так далее, женщина на корабле – это к страшной беде, и всей команде сильно не повезет. Дмитрий с этим категорически не согласен. Ну а что? Традиция традицией, а они, предположим, вот такие исключительные и у них все наоборот, прекрасный пол означает только удачу и успех. Вот такая вот вундервафля!

И вообще, у шведов линейный корабль с кучей «мелюзги», которые по размерам ничуть не меньше, чем шхуны. То есть, если походить к положению честно и хладнокровно, даже без парусного гиганта врагов было больше в несколько раз. А с линейным кораблем «Королева Хедвига Элеонора» положение совеем было печальным. Возьми да выбрось, да сдайся в плен с одними парусами. А вот с парусными двигателями мы еще порыпаемся! Только вот пойманный хороший улов…

Грустно посмотрел на добычу. Сети его рыбаки, возможно, и вытащат, вон как оживились при осознании, что их убьют или пленят., а вот большую часть рыбы придется выбросить в море. ВЫБРОСИТЬ!

А там, между прочим, осетры (были еще в XVIII веке в Балтийском море) по алтыну и больше за тушку, треска по две крупные тушки за алтын, и мелочь по фунту за копейку. Просто вышвырнули драгоценное золото буквально своими руками, о-ох!

Ну, клятые шведы, я вам этого никогда не прощу, вы отсюда сможете уйти только в одном направлении – на дно к рыбам на кормежку. Только те, кто сумеют ко мне пробиться на жалость, окажутся живыми, но рабами (или крепостными, что, в принципе, одно и тоже). Я СКАЗАЛ! Ну, или подумал про себя.

Негромко, но внушительно приказал ожидающей команде:

– Сети из воды вытащить. Рыбу, по возможности, тоже, хотя как получится. Те из команды, кто не нужны для боя и для управления шхуной, будут чистить. Остальные: пушкари – к пушкам, зарядить шрапнелью, кочегары и мастера – поднимать пары машины, матросы – паруса на реи! Пока бежим от гнусных шведов!

Посмотрел на соседние шхуны. Там тоже готовились к бою, не ожидая команд. Свои люди! Рыбаки то были чухонцы, а вот непосредственно командой пока шли военные моряки, русские по национальности. Петр I решил, что на время отдаст. Пусть рыбаки привыкнут к сравнительно большому кораблю, а то они с детства ходили по морю, но в основном на самодельных лодках. А так царь ничего не проигрывал. Все равно новые шхуны еще строились, а в противном случае моряки бы болтались на берегу. Пусть учатся на практике и сплачиваются командой.

Мудрый царь, а шведы еще помогли ему – теперь моряки не только наберутся опыта хождения по морю на парусно-паровой шхуне. Ха, и побывают в морском бою, станут настоящими военными моряками. Лишь бы Дмитрий еще и победил. А то ведь убьют или пленят!

Посмотрел на матроса сигнальщика:

– Передай на другие шхуны: «Делай, как я»! Будем драться со этими шведами, коли уж порыбачить не дали, проклятые.

Матрос начал передавать флажками довольно-таки примитивные сигналы, а Дмитрий оценивающе посмотрел окружающую обстановку. Пока положение русских было плачевным. Шведы, заняв наветренную сторону, бойко надвигались. Особенно ужасающим был вид линейного корабля, который своей громадой доминировали и над шведской мелочью, и над русскими шхунами. Единственная надежда – поднять пары в машинах и выдраться из обще морской схемы.

Ведь шведский командующий – шаутбенахт или капитан 1 ранга – сделал стандартный, хотя и умный ход – занял наветренную сторону и теперь собирался атаковать. Все что могли сделать его враги, в данном случае русские, маневрировать, чтобы уйти, либо, в худшем случае, суметь изменить позицию, получив ту же наветренную стороны

Еще один вариант действий, характерный для храбрых или безрассудных моряков (кто как посчитает) – атаковать с подветренной стороны, на этот раз оказался крайне нежелателен, слишком уж нервное было соотношение сил. Чуть зевнешь, паруса останутся без ветра, а корабли, соответственно, без хода. И погибай, неумный капитан, под залпами множества пушек.

Так что, план был таким, единственно реальным – бежать, что оказывалось сил, стараясь не попадать под прицелом шведских пушек. Свои мортиры пока были бесполезны, для них оставалась только шрапнель, ядер уже расстреляли по корпусу Крассау. А это только стрельба, так сказать в упор. Так сказать, потому как мортиры такой вид средневековых орудий, который может стрелять лишь вертикально (навесно). Как они будут воевать со шведами, Дмитрий даже старался не думать. Да и не до того до сих пор было.

Шведские корабли меж тем приближались. Линейный корабль попаданец уже видел хорошо, а вот остальная «мелочь» все еще больше подразумевалась. Много и все тут. В любом случае шхунам больше угрожала «Королева Хедвига Элеонора». Вон, она уже пальнула пробно носовой пушкой. Очень сильно недолет!

К этому времени русские шхуны подняли сети, как правило, без рыбы, поставили паруса и улепетывали, что было ветра. Тот к счастью, был неплохим, Балтийское море вообще оказывалось ветреным.

Еще одна сила – пушкари – пока бесполезно суетились у своих мортир. Их было немного, ведь по технической характеристике их можно было ставить лишь на верхней палубе. Причем так, чтобы нечаянно не пальнуть по собственному такелажу. Зато все мортиры были сравнительно крупными, где-то ближе к среднему, так что, если враг подойдет, и они нечаянно попадут, то мало им не покажется

Шведы еще опасались этих непонятных монстров, стоящих на русских шхунах. Их некоторый страх сразу же развеется при первом же выстреле. Ведь это же мортиры, очень неэффективные в морском сражении. Вот поэтому и молчали по прямому приказу Дмитрия. Их время еще не настало.

А о паровых машинах и их командах неприятель даже не знал. Трубы, правда, показывали, что кочегары там работают хорошо, дым был густой. Но ведь это ж надо знать! А так, дым бесполезно коптил, неработающие пока колеса ни чем не привлекали.

Малые парусные судна русских, вышедших на рыболовство, попались. Их тоже случайно попал отряд шведского королевского флота. Сейчас еще немного потрепыхаются и сдадутся. Что им еще остается?

Чтобы русские поторопились и поняли свое тяжелое положение – а они иногда бывают очень упрямыми – командир отряда шаутбенахт Свенсон приказал время стрелять из одного из носовых орудий. Ядра из них пока не долетали. Пусть русские видят, сколько им осталось жить. Может, одумаются и сдадутся?

Это видел и Дмитрий. Скорость шхун была ниже, чем у линейного корабля. Шведские корабли рангом пониже, кстати, уже отстали от своего флагмана, тогда как шхуны постепенно приближались. Теперь все, собственно, зависело от того, поднимут ли паровые машины нужное давление, или пушки «Королевы Хедвиги Элеоноры» начнут достреливать до шхун раньше.

Дмитрий, несмотря на свой попаданский статус, ничего не мог сделать. Просто стоял на мостике и ждал – кто кого. А что, это начинают играть случайные факторы, на которые даже Господь не обращает внимания, очень уж их много и разного толка. Привыкай, в первый раз, что ли?

Так и стоял под ветром и солнцем, бравируя своими храбростью и сумасбродством. Больше ведь делать нечего. В машину не сообщал, нечего там дергать. Раз сами не говорят о готовности брать на себя ход, значит, не готовы еще. А он железный флотский предводитель, нечего ему икру метать. Осетры, вон, пусть метают, а то мало их уже осталось в Балтийском море. Так к XXI веку, теперь уже к его потомкам, ничего не останется.

Наконец, когда брызги воды от шведских ядер начали попадать все обильнее и злее, из машины сообщили, что пары подняты. Ага, говоря современным (будущим) языком, давление поднято до такого уровня, что паровая машины может запускать оба боковых колеса. И теперь они не только на воле пассивных парусов и капризного ветра.

– Запускать машину! – приказал Дмитрий своим машинистам, а потом через матроса сигнальщика и на другие шхуны. Добавил: – делай, как я! В атаку на линейный корабль!

И русские кораблики, такие, казалось бы, маленькие и беспомощные по сравнению с многопушечным гигантом «Королевой Хедвигой Элеонорой», вдруг резко остановились и пошли на него даже вопреки ветрам.

Хотя, что ветра. шаутбенахт Свенсон с высоты своего мостика линейного корабля видел в трубу, что команды шхун, повинуясь, видимо, приказу, одновременно начали убирать паруса. Теперь они шли только под паровыми машинами, как думал Дмитрий. И, наверное, под воздействием нечистого, как полагал главшвед, упрямо и довольно резво, с каждым мгновением набирая скорость, шли обратно.

Этот удивительный маневр сбил толку всех потомков Одина и, вероятно, самого верховное божество. Пока то пытался понять, что за ход играют эти сторонники еще молодого Иисуса, пока шаутбенахт приказал, а его подчиненные от пушкарей до капитана и последних матросов выполняли их, русские уже подошли очень близко, можно сказать, в упор, почти до пистолетного выстрела.

И, к сожалению, пушки оказались по обе стороны. Причем, если шведские на носу были разряжены, бесполезно выпустив ядра по пустому месту, где уже были шхуны, а бортовые, самые многочисленные, стали пока бесполезными, ведь линейный корабль должен был повернуться на бок, а инерция у этого парусного гиганта оказалась чудовищная. Все же средние и малые, слабые по огневой мощи, но очень маневренные (все относительно линейного флагмана) вообще оказались вне игры, безнадежно отстав от «Королевы Хедвиги Элеоноры».

А вот русские шхуны, наоборот, были готовы к близкой пушечной баталии. И пушки у них были расположены на самом убийственном расстоянии. Только вот… это оказались мортиры, самые бесполезные огневые средства на море! Русские почему-то превратили свои неведомые шхуны, умеющие идти против ветра и даже без парусов, в бомбардирские корабли! Они что, дураки, просто теряют и без того свои немногочисленные морские судна?

Шаутбенахт Свенсон, опытный и, надо казать, уже пожилой моряк так и удивлялся до последней своей минуты жизни, когда большая железная дробина попала ему в верхнюю часть лица. После этого его ничего уже не интересовало.

А русские корабли, как оказалось, бомбардирские судна, все три подойдя с носа к линейному флагману шведов – «Бывалый», «Быстрый» и «Боевой», начали метать убийственную шрапнель. Мортиры вели огонь вертикально, и в этом значительно проигрывая обычным настильным морским пушкам. Но не сейчас, ведь шведская парусная махина, практически подошла к шхунам, и теперь, стреляя почти вверх, пушкари на самом деле палили в шведов.

А старинные мортиры, заряженные нитроглицерином, били много и сильно, три шхуны из своих мортир буквально осыпали линейный шведский корабль. Сам же гигант, вначале еще нехотя отвечая, затем замолчал, как бы сдаваясь небольшим, но жестким русским суднам. И в этом не было ничего удивительного. Железная дробь – более крупная, чем свинцовые пульки, но все равно многие, быстро проредили’Королеву Хедвигу Элеонору' буквально насквозь. Сам флагман шрапнель, конечно, пробить не могла, но вот команде нанесла страшный урон. Все – матросы, пушкари, даже офицеры во главе со шаутбенахтом Свенсоном, были убиты или ранены, а малое количество еще здоровых уже не желали ничего, кроме как спастись из этого ада.

Дмитрий же этого не понимал. Ему эта атака, да стремительная, да быстрая, но, в общем-то, нормальная в рамках морской практики XIX – XX веков, не казалась чем-то необычной. Более того, он думал, что шведы специально придуриваются, чтобы потом в легкую взять бестолковых русских. Он все командовал открывать огонь по этой громаде, не понимая, что на линейном корабле почти уже нет здоровых. А если и были, то только в нижних трюмах, куда не попадала еще шрапнель. И от туда шведских моряков не вышвырнули бы никакие угрозы и посулы хоть шведских офицеров (убитых или раненых, моряки этого еще не знали), хоть тем более враждебных русских.

Попаданец все бы еще жал на педаль паузы (как на компьютерной игре), но сначала старший бомбардир его шхуны, а потом и соседних шхун сообщили, что пороховых зарядов (они так думали) и шрапнели осталось самое малость. Теперь, по морскому уставу им разрешается палить в самом крайнем случае.

Нахождение в самой близи «Королевы Хедвиги Элеоноры», кажется, подходило в этот форс-мажорный случай… а может, и нет? Дмитрий приказал остановить огонь, на всякий случай, держа в рыках заряды (не важно какие) и железную дробь. Шведы тоже молчали, раздавались только скрип деревянных деталей, негромкое дребезжание двигателей и шум волн. Да, и крики шведов из небольших кораблей. Он совсем забыл про них, а ведь там, что пушек, что людей страшное множество по сравнению с тремя русскими шхунами. Как бы не переиграли они их красивую победу в дурное поражение.

Немедленно по его приказу из военных моряков сформировали призовую команду. Потом, помедлив, Дмитрий отправил еще половину артиллеристов его шхуны со специальным распоряжением – обозначить русских на линейном корабле, для чего дать хотя бы отдельные выстрелы в сторону этих самых шняв, бригантин и галер. Пусть ядра совсем не долетают, зато запоздавшим командам станет ясно, что ситуация на море радикально изменилась и флагман теперь уже не шведский, а русский, а потому силы флотов двух этих враждебных стран крупно переиграли.

И командиром этой команды он назначил… свою жену Дарью. А что, между прочим, женщина тоже человек. И если он начал реабилитировать женщину (хотя бы одну, конкретную княгиню Хилкову) в глазах одного флота… хотя нет, теперь уже двух, ибо шведские моряки вряд ли забудут, что победу русским делала и женщина. А мы еще укрепим это мнение. Пусть изумляются до страшной икоты!

– Дарьюшка, – ласково обратился попаданец к своей жене, до сего времени бесполезно стоявшей рядом с ним на мостике, – линейный корабль, сама видишь, мы, кажись, не только победили, но и крупно пленили. Надоть бы еще его захватить. Пойдешь немешкотно командовать нашими моряками, а то мне никак невозможно.

Дарья в него стрельнула взглядом веселых глаз. Она ведь тоже была не слепа и глуха. Понимала, что от иноземных (европейских, конечно) флотов в русский перенеслась стойкая традиция неприязни женщин моряками. Словно и не от них они рожались, и жены и матери их детей у них не обычные женщины.

А вот сейчас ее супруг переламывал эту традицию и как бы не так сильно, что не только у нас, но и у всех европейских флотов.

– Разумеется, милый, – почти промурлыкала она, мазнула губами по небритой щеке (все некогда) и скользнула на лодку, уже забитую матросами. А их еще и три!

Почитай, большую часть военных команд шхун отправил Дмитрий. Кроме артиллеристов, тут он все же поостерегся, только три расчета его шхуны «Бывалый» были отправлены. Ну и, разумеется, доверяй, но проверяй, в помощники он назначилкапитана своей шхуны. Тоже пусть молодой, но бывалый, опытный, хотя опыт у него был теоретический. Егор Холмогорский, из мелких детей боярских, почти из простонародья. Он хотя и был уже больше года в Английском флоте, где набрал много и полезного и бесполезного. На наш флот (никакой еще, если честно) он прибыл недавно и сразу был направлен на одну из шхун.

Петр I, надо сказать его даже не видел, это уж сам Дмитрий постарался. Дан общий приказ монарха комплектовать в том числе рыбацкие шхуны, иди командуй, не велик чином! Тем более, судно у него оказалось особенное, даже у англичан, такого не было, чтобы не только парусом, но и удивительной машиной тянул. А сам Егор получил, как капитан малого корабля, звонкое звание мичмана. Вообще-то в былой реальности мичмана появились во второй половине XVIII века, но ничего. При царе Петре Алексеевиче столь нового появилось, что и какие новшества, на самом деле не бывавшие, сподобятся.

Так что иди, мичман Холмогорский, служи под командой знатной женщины. За одним поймешь, что и англичане не так умны и учены, и даже просто глупы и бестолково.

Англичан Дмитрий обругал просто так и только в душе. Все-таки волновался – как произойдет первый захват вражеского военного корабля в бою. И у него, и у всего русского флота, по крайней мере, в Балтийском флоте. А то получится еще первый блин комом, потом объясняйся, как дурак, перед собственным монархом. Опять же жена, родная и желанная, мать двух детей.

Но нет, все получилось нормально. Через некоторое время, очень долгое, с точки зрения самого Дмитрия, и очень быстро, если объективно, на рее линейного корабля лениво опустился иссеченный шведский флаг, а ему на смену поднялся российский. Не зря требовал в порту у тамошнего капитана флаги не только на шхуны, но и запасные, на всякий случай. и вот он всякий!

А чтобы самому тупому шведу стало понятно, что с этого времени их линейный корабль «Королева Хедвига Элеонора» уже не их, а, так сказать, законно русский, полученный в бою по закону приза, несколько пушек с носа и с ближайшего борта дали разновременный залп. Все-таки мало там еще русских артиллеристов!

Но шведов и этого хватило. Как не странно, но эти странные русские умудрились захватить их флагман, по-видимому, с командой и самим шаутбенахтом Свенсоном. А им что теперь делать?

Глава 23

Трофейный линейный корабль с немногочисленной новой командой медленно поплыл в сторону Санкт-Петербурга (не в Швецию точно), а Дмитрия вдруг засвербело. Бой он, похоже, выиграл, и даже не за счет полководческих способностей (ха!), а в силу попаданческих бонусов.

Во-первых, на две трети пароходы. Только этим можно было объяснить, что три небольших шхуны с откровенно устаревшими мортирами. Да что тут устаревших, просто мортиры. Взяли и выиграли бой у линейной громадины. У шведов! А ведь это не те шведы XXI века, которые только и хвастают, что сугубо свободной (извращенной) шведской тройкой или вот знаменитым шведским завтраком. Нет, это их железные предки, насквозь профессиональные воины с жестоким авторитетом и стройными рядами.

Ну еще из технических новинок – нитроглицерин и его следующая стадия динамит. Иначе бы шрапнель так бы не «постучала», как сказала супруга, наполовину покалечила шведских бомбардиров, сумев попасть в относительно узкие смотровые амбразуры и отверстии на стрельбы пушек.

Во-вторых, военная информация о морских сражениях будущих веков. Все-таки в этом отношении морские бои XVIII века были еще довольно примитивны. Это как воевать с античными воинами. Ни стратегии, ни тактики, а все, что будет в истории – это бахвальство ученых.

И, в третьих… жена Даша. Тут немножечко, типа бренд русского флота. При этом, поначалу он тащил ее авторитет, а вот она шла впереди матросов. Уверен, что в дальнейшем она будет, как Афина Паллада, только еще в живом обличии и не надо тащить ее статуи.

Впрочем, это ладно. Все-таки Дмитрий сугубо сухопутное существо. Порыбачить еще можно, но не больше, а в остальном он больше на земле, чем на воде. Кстати, по рыбалке… они ведь сюда ходили за рыбой, а не драться со шведами. Если бы не этот, как его покойный шаутбенахт… да, Свенсон, он бы и не думал хвататься за оружие. А вот рыбу надо доловить, иначе, зачем они сюда пришли?

Приказал – линейному кораблю с одной из шхун идти в Санкт-Петербург. Команда там неполные, но боевые, хочется верить, если еще нарвется на шведов, то отобьются. А вот остальные две его шхуны, укомплектованные в основном рыбаками чухонцами, отправятся рыбачить!

Уж очень удивился тогда во время прошлой рыбалке богатству и многообразию улова рыбы. И если наличие пресной рыбы им, в конце концов, им было объяснено – Балтийское море было веста пресноводное, а кругом находились крупные реки. Та что и в XVIII веке и в XXI на море плавало много речной рыбы. То вот большое количество морской рыбы, в том числе и исчезнувшей, только радовало. Из жителей XXI века только он ловил, а потом ел осетровых из Балтики. А уж треска и палтус, и балтийская килька, еще в большом количестве плавающая в море.

Из ранее пойманных рыб, немного, понятно, они все перетащили на шхуну, шедшую с линейным кораблем. А потом разложили сети и выловили, как выловили. Три захода и все с заполненными сетями. Обширный трюм оказался заполнен до верху. Эх, получили рыбаки удовольствие!

Обратно в порт вернулись поздним вечером. Дмитрий, понимая, что электричества сейчас еще нет (и не будет несколько ближайших веков) надеялся, что обязательно вернутся днем, в светлое время суток. Иначе ведь можно просто разбиться, не рассчитав расположения порта, и, вообще, береговой линии. Ага, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Судя по всему, бог – это все же женщина, раз так он маниакально разбивает намерения людей.

Короче говоря, швартовались в Санкт-Петербурге они уже в кромешную темень. Но, к искреннему удивлению попаданца, они сумели пристать к берегу при помощи двух-трех самодельных факелов. Некоторые рыбаки отличались замечательным зрением в ночи. Другие умудрялись как-то работать в полной темноте. Лично Дмитрий не видел ничего, даже трофейный шведский линейный корабль «Королева Хедвига Элеонора», громада которого располагалась где-то здесь, судя по рассказам некоторых рыбаков.

К счастью, лично от него уже ничего не стоило. Сел на собственную пролетку, специально пришедшей в порт. Спасибо дорогой женушке, иначе он даже и не пытался бы в темноте свой дом, намертво пришвартованным на хорошо известной в светлое время улице.

А так кучер легко вывез его по ночному городу точно в их дом. Как он сумел, бог весть, попаданец же, войдя в дом, только радовался. Поев при помощи кухарки, да и сразу расположившись на семейную кровать с намерением спать. Что еще делать в темноте?

Впрочем, он еще выслушал рассказ проснувнувшейся Даши. Хотя, в нем ничего интересного не было. Ни шведов, ни скверной погоды те не встретили. Ветер был, правда, свежий, но попутный и они быстро прошли в порт. Другое дело на берегу. Сначала там переполошились от вида линейного корабля, который в одиночку мог разбить все портовое имущество. Но на гафеле полоскался русский флаг, да и батареи Кронштадта как-то ведь прошли?

Сухопутные моряки постепенно успокоились, но тут на берег сошла (сошел) капитан в виде женщины. Для кадровых моряков это все равно, что крокодил в мундире. «Ведь что интересно, – удивился Дмитрий, – флота, как такого, в России еще нет, а глупых предрассудков уже много».

А так, конечно, никто ничего не сказал. Женщина ведь была княгиня Хилкова, которая обнаглела до того, что вызвала на поединок самого его царского величества Петра Алексеевича. А тот, вместо того, чтобы отправить его на дыбу или, хотя бы, на ссылку. И вот этой шпагой, которая до сих пор висит на боку, ранила Самодержавца. Страсть ведь какая, а вдруг и нас на эту шпагу?

– Так и не сказали ничего. Глаза злые, а рот закрыт, – Даша, судя по всему, улыбалась в темноте, не решились толстомясые.

Дмитрий тоже помолчал, лишь поцеловал жену, найдя ее уста. Предложил:

– Давай спать, дорогая, завтра впереди много всяких забот. Будем зевать весь долгий день!

Жена явно не согласилась, очень уж разговор был острый, злободневный, но интересный. С кем еще поговорить, как не с родным супругом, который, тем более, все ее подталкивал на это положение, на котором она теперь оказалась. Впрочем, она тоже очень хотела спать. И, не согласившись, она быстро заснула. Даже быстрее, чем он сам.

Подивившись забавной женской логике, уснул и он. Не железный ведь, а времени уже пришло за полночь.

А на завтрашний день, в самом деле, забот было очень много. Ведь и княжеское хозяйство, и Санкт-Петербург, где он оставался городничим, не желали останавливаться, жили и развивались и очень нуждались в крепком хозяине. Даша теперь тоже работала. То есть, разумеется, она и раньше была при деле в семье и в домашнем хозяйстве, а потом, постепенно, при верфи, как в частной княжеской, так и казенной. Теперь же она окончательно была переведена на государственную службу. Ибо капитаном огромного линейного корабля стать в частном порядке никак не было. Тем более, уже ремонт стоил баснословную сумму. Для государства, может быть, и не существенный, а вот в любого, даже богатейшего частника – разор.

Утром за обильным завтраком они как раз это обсудили. И Дмитрий, не колеблясь, определил ей крупную сумму, лежащую пока на флотские нужды. Ведь как не дорого стоил ремонт, а мортиры хорошо «обсыпали» шрапнелью «Королеву Хедвигу Элеонору». Досталось и корпусов и, особенно, рангоут. Но, все равно, новый корабль было строить куда дороже. Тут Петр I, очень остро подходивший с казнокрадство, никак не станет реагировать. Пусть Даша ремонтирует, убирает «недостатки» мужа.

А сам Дмитрий сегодня начинал с того, на чем остановился – на рыбе. Улов был обильный, это безусловно, но на этом останавливаться никак нельзя. Пусть трюм шхуны, омываемый водой всегда Балтийского моря, пока оберегал полученную добычу, но ведь на не навсегда!

Приказчики рыбного дела, буквально охмелевшие от такого улова, предлагали идти просто – выбросить на столичный рынок. Население и государственные структуры (армия, флот, партикулярный аппарат) охотно закупят такую рыбу, особенно если цена не будет весьма высока. А она, безусловно, не будет, ведь и без того цена для рыбаков и их хозяина князя Хилкова окажется прибыльной.

Но Дмитрий решил пойти другим путем. Часть рыбы он, разумеется, продаст потребителям в свежем виде, лишь только слегка посолив. А вот большую часть рыбы, отделив по породам, прикажет почистить (рыбную требуху осетра, трески и других крупных рыб засолят и продадут отдельно). Дальше очищенные тушки поддержат в соленом растворе, а потом закоптят. Такой товар закупят еще охотнее и по большей стоимости.

Выглядит все очень приятно, как по цене, так и по авторитету рыбацким артелям князя, но требовалось перестроить самих рыбаков. Если раньше подавляющая часть чухонцев рыбачила в море с очень ничтожной отдаче, то теперь тяжесть работы, естественно, переходила на обработку. Ведь эта работа переходила тем же рыбакам.

Возможное недовольство последних Дмитрий пресек очень легко. Цена копченой рыбы стоило куда больше, а объем их вырос в разы. И, конечно, попаданец не собирался забирать только себе рыбную прибыль. Он и раньше платил, в больше степени натурой, неплохо, теперь же жалованье увеличилось неоднократно. За такие деньги мужики работали без размышлений и без понуканий.

А из новой работы им приходилось, помимо чистки и засолки рыбы, еще и ее коптить. А ведь это рубка и возка древесного топлива, ольху и некоторых других деревьев и кустарников непосредственно для копчения. То есть были чухонцы рыбаками, стали дровосеками. Они бы и вызвали некоторое недовольство, но уж очень платил князь много. Столько, что и семьи не голодали и одевать их стали зажиточно, и, безусловно, платили они государственные повинности без недоимок, что при Петре I было достаточно тяжело.

А вот сам князь Хилков уже несколько переключился с непосредственно рыбы на соль. Солить ведь тоже чем-то нужно, а солеварня, обслуживающая столицу, продукцию на рыбу уже не доставала. Законы рынка – товаров производят столько, сколько надо потребителям. А куда еще? А теперь вот необходимо найти дополнительную соль…

Первоначально Дмитрий хотел просто отправить обычных приказчиков, которые и так туда приезжали, привозили продовольствие, железо, одежду, другие промтовары. Вывозили главную продукцию – соль, за одно контролировали работу солеваров.

Однако потом передумал. Надо было оценить хозяйским взором перспективы, ведь с этого времени соли необходимо будет гораздо больше, хватит ли возможностей и самих источников, и близлежащих лесов в плане топлива. Требовалось стимулировать и самих солеваров в плане увеличения соли, а также другой продукции. Когда он основал эту солеварню, то изрядно спешил, да и неопытен был тогда. А ведь помимо соли в этих краях есть и много другой продукции, как неоднократно сообщали приказчики, сами солевары изъявляли присылать дополнительную продукцию. И им бы добавочная прибыль, и князю бы какой достаток.