Текст книги "Стальные гробы рейха"

Автор книги: Михаил Курушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

«ВОЛК» ПОЖИРАЕТ «ЗАЙЦА»

Когда после длительного подводного хода в конце лета 41-го года U-93 капитан-лейтенанта Клауса Корта всплыла на поверхность, над горизонтом угрожающе нависала тяжелая низкая туча, закрывавшая едва ли не весь небосклон. Качка из-за сильного шторма становилась все сильнее. Волны заливали верхнюю палубу и били по бортам лодки с какой-то особой злобой. Возвращаясь в базу после долгого боя с конвоем, U-93 заметила торговое судно, верхушки дымовых труб которого можно было рассмотреть в бинокль. Корабль следовал без охранения.

Командир решил обогнать транспорт, который продолжал спокойно следовать противолодочным зигзагом. Но лишь к концу дня лодке удалось зайти далеко вперед по курсу судна. Выйдя на позицию для атаки в подводном положении, U-93 стала поджидать противника.

Все было готово к торпедному выстрелу, передние крышки аппаратов открыты. Торпедисты ждали от командира данных для установки приборов, регулирующих управление торпедой. Силуэт противника постепенно увеличивался. В перископ Корт видел все судно, небольшой пароход. Из предосторожности он приказал установить несколько меньшую глубину хода торпед, чтобы они не прошли ниже, под килем, как это часто случалось.

Выждав момент, Корт скомандовал: «Третий аппарат! Огонь!» Одновременно раздался короткий сигнал-звонок, подтверждающий, что выстрел произведен. С легким шипением сжатый воздух вытолкнул торпеду из трубы. «Торпеда идет!» – доложил акустик. Старшина-радист включил секундомер.

Но время шло, а взрыва все не было. Видимо, торпеда прошла мимо цели. Раздосадованный Корт позволил противнику уйти, не желая тратить еще одну торпеду на маленькое суденышко. Он приказал всплыть и идти за уходящим противником, готовый накрыть его артиллерийским огнем. Тем временем шторм кончился, и наступила тихая безоблачная ночь.

На горизонте Атлантики, казавшейся теперь шелковистой и синей, виднелся легкий дымок уходящего судна, оказавшегося далеко впереди лодки. Причем судно, похоже, прибавило ход.

Наступила светлая лунная ночь. Транспорт следовал прежним курсом, но уже отказался от зигзага и снизил скорость хода. Однако даже при такой скорости возможность поражения судна артиллерийским огнем подводной лодки была весьма сомнительна.

Но Корт решился. Когда до противника оставалось 1000 метров, раздалась команда: «Огонь!» Резким рывком боцман привел в действие спусковой механизм орудия. Однако выстрела не получилось – осечка. Ругаясь на чем свет стоит, орудийный расчет быстро заменил снаряд. Выждав следующий благоприятный момент, U-93 снова попробовала выстрелить – и снова отказ, осечка.

Пока расчет колдовал у пушки, с судна раздался залп сразу из двух 40-миллиметровых орудий. Значит, лодка все-таки обнаружена. Но снаряды противника со свистом пролетели мимо.

Тем временем выяснилось, что сильно затвердела смазка, которой были обильно смазаны и само орудие, и отдельные его части для защиты от воды. Произошло это во время последнего шторма, когда ледяная вода заливала верхнюю палубу. Дефект сам по себе незначительный, и устранить его удалось довольно быстро. Вскоре старшина-радист доложил, что с судна в эфир пошли сигналы бедствия. Теперь стало известно, что это – быстроходный рефрижератор. U-93 продолжала преследование.

На рассвете судно снова легло на прежний курс, и лодка опять вышла вперед для новой атаки. Цель узким силуэтом вырисовывалась почти прямо по носу лодки. В таком положении субмарина менее заметна с судна, и противник не сможет сразу открыть огонь.

Первый успешный выстрел прогремел с дистанции 2500 метров. Дальше немцам пришлось выжидать момент, когда субмарина окажется в более или менее спокойном и удобном для выстрела положении.

Подойдя ближе, лодка продолжила обстрел. Наконец и рефрижератор открыл ответный огонь из двух орудий. Вступил в бой и «флак» – немецкая 20-миллиметровая зенитка. Прежде чем противник успел пристреляться по плохо видимой цели, германские артиллеристы добились своего – судно было подбито. Его команда спасалась на шлюпках, удаляясь прочь от тонущего корабля.

Когда U-93 прекратила огонь, оранжево-красные языки пламени высоко поднялись над несчастным судном, все глубже уходящим в воду. Его надстройки уже давно рухнули, и через некоторое время оно исчезло в морской пучине.

ГОНКА С ПРЕСЛЕДОВАНИЕМ

В октябре 700-тонная «девятка» U-124, оснащенная для длительных действий в Южной Атлантике, рыскала в поисках транспортов в 500 милях юго-западнее Ирландии. Командиром корабля, принадлежавшего 2-й флотилии, перед самым выходом в море был назначен молодой офицер, только что закончивший учебу на командных курсах. Он уже служил на этой лодке под началом капитан-лейтенанта Георга-Вильгельма Шульца, но в должности первого вахтенного офицера. Этим офицером был капитан-лейтенант Иоганн Мор, прозванный товарищами Йохеном.

Однажды утром, находясь в надводном положении, U-124 обнаружила 5 судов и 2 корабля охранения. Преследуя конвой днем на пределе видимости, лодка несколько раз теряла и вновь находила его. Конвой следовал на повышенной скорости, и Мор решил попытаться атаковать противника с наступлением темноты.

Неожиданно в воздухе показался самолет, одномоторный моноплан на поплавках, видимо, катапультированный с одного из транспортов. Вахта скатилась с мостика через люк в рубку, и лодка с шумом ушла под воду.

Однако вокруг по-прежнему было тихо. Никаких бомб самолет не сбросил. Очевидно, летчик не заметил немецкую подводную лодку.

«Зависнув на спарже», Мор в перископ тщательно осмотрел окрестности. Никого не заметив, он скомандовал: «К всплытию!»

Тем временем туман все сильнее застилал горизонт. Теперь лодка находилась позади конвоя. Мор старался не терять контакта с кораблями эскорта, охранявшими транспорты с кормовых курсовых углов. Однако из-за плохой видимости и часто меняющегося курса конвоя контакт временами нарушался и приходилось начинать все сначала.

Облака затянули все небо, но зыбь уменьшилась и ветер постепенно стих. Вода сильно фосфоресцировала, хотя в Бискайском заливе это обычное явление. Видимость все ухудшалась, но лодка на повышенной скорости приближалась к транспортам конвоя.

Вскоре над спокойным морем спустились сумерки. В 23.30 Мор начал атаку. С дистанции около 600 метров от корвета, находившегося в завесе охранения конвоя, лодка прорвалась в середину конвоя и выстрелила первую торпеду в транспорт водоизмещением около 5000 тонн. Через две минуты после этого выскочил второй «угорь» – по танкеру примерно в 8000 тонн.

Ночную тишину расколол первый оглушительный взрыв. В этот момент Мор выпустил третью торпеду по самому крупному силуэту – танкеру в 10 000 тонн. Раздался мощный взрыв второй торпеды, и громадный водяной столб, вырвавшийся ввысь у самого борта танкера, словно джинн из бутылки, обрушился на ярко освещенную трубу судна.

Отводя лодку в сторону, Мор услышал третий взрыв. Похоже, что и самый крупный танкер не ушел от «угря». Транспорта, который был атакован первым, уже не было видно на поверхности моря. На кораблях и судах конвоя объявили тревогу. Охранение открыло беспорядочную пальбу осветительными снарядами, многие из которых почему-то просто не взрывались.

Пока корабли охранения пытались обнаружить лодку, конвой спешно уходил на восток. Мор, вовремя заметивший изменение курса, устремился вслед за исчезающими силуэтами.

Тем временем, опираясь на предыдущие донесения U-124, штаб командующего подводными силами навел на оставшиеся корабли еще одного «волка» – U-201 обер-лейтенанта цур зее Ади Шнее, начинавшего подводную службу до войны под начальством Кречмера.

Получив данные Шнее, U-124 без помех вновь вышла на конвой. Около 23.00 она начала сближение для атаки, но прежде чем успела выполнить маневр, Мор сумел перехватить донесение Шнее о потоплении трех транспортов общим тоннажем 14 000 брт.После этого командир U-124 донес по радио, что находился в контакте с остатками конвоя и считает его полностью уничтоженным после атаки Шнее.

Через четыре часа Мор принял приказание командующего подводным флотом:

«Экономить топливо. Следовать на юг для возможных действий против конвоев. Авиаразведка выслана».

Совсем поздно вечером, видимо, в результате данных разведки, поступило новое указание:

«Мору, Шнее. Гибралтарский конвой уничтожен. Следовать на север».

Позже U-124 получила новые разведданные о движении в Англию из Гибралтара 27 транспортов в охранении крейсера и шести других кораблей. Лодка вышла на курс конвоя и двумя торпедами, выпущенными с дистанции 800 метров, атаковала шедший в голове конвоя крейсер. Но безрезультатно. Вероятнее всего, неправильно была определена скорость крейсера.

Не долго думая, Мор встречным курсом врезался в самую середину конвоя. Тут же, впереди по левому борту лодки, вырос огромный танкер, охранение которого состояло из эсминца и двух малых кораблей. Отвернув от последних, Мор смело атаковал танкер, но снова промах.

Через десять минут U-124 выпустила по танкеру еще две торпеды. На этот раз дистанция – 400 метров. Не дожидаясь результата, Мор отвернул, однако как раз в этот момент по ошибке вылетел еще один «угорь». Прошло совсем немного времени и на лодке услышали торжествующий крик сигнальщика: «Попадание!».

Огромный водяной столб у носовой части танкера чуть опередил грохот взрыва. Тут же взорвалась вторая торпеда – на этот раз в центре, немного впереди мостика, который взлетел в воздух, рассыпаясь на мелкие обломки. Еще один взрыв, показавшийся всем самым оглушительным, разломил танкер на две части.

Пока лодка отворачивала, носовая часть танкера быстро ушла под воду. Корабли охранения не заставили себя ждать – над субмариной взлетели осветительные снаряды. Однако пока лодку никто не заметил.

Выйдя из района нахождения конвоя, Мор взял курс на юго-запад. По среднеевропейскому времени стрелки часов показывали восемь, а над беспокойным морем лениво вставало прохладное, пасмурное утро. Видимость была плохая.

После полудня U-124 снова восстановила контакт с конвоем, пристроившись ему в хвост. К вечеру полил дождь, усиливавшийся с каждой минутой. Мор начал готовиться к атаке. Увеличив скорость, лодка сблизилась с конвоем. Вскоре она уже находилась на траверзе передних кораблей охранения, слева от них.

Вахтенные и командир, стоя на мостике, продолжали наблюдать в бинокли. Неожиданно на встречном курсе показался эсминец. На большой скорости, словно призрак, прошел он мимо правым бортом. Это был обыкновенный маневр обхода конвоя, когда корабли охранения прочесывают район зигзагами, удаляясь от транспортов на порядочное расстояние.

Не успел уйти эсминец, как его по левому борту сменил крейсер. Он тоже не заметил «волка». Действовать теперь приходилось с особой осторожностью, чтобы оставаться незамеченным и в то же время не терять с противником контакта.

Ближе к полуночи впереди обнаружились три транспорта. Их тени неясно вырисовывались на фоне чуть более светлого участка ночного неба. И тут вдруг до Мора донесся грохот взрыва торпеды, пущенной капитан-лейтенантом Рольфом Мютцельбургом со своей U-203. Мор не удивился – из поступавших радиограмм он знал, что и U-203 действовала против этого конвоя. Несколько осветительных снарядов перечеркнули темное небо, один из них повис почти над самой лодкой. Мор резко сбавил ход и решил переждать, когда все вокруг успокоится и стемнеет окончательно.

Ночью U-124 пришлось состязаться с эсминцем, который неоднократно встречался с лодкой «нос к носу», но ни разу ее не заметил. И вот после изнурительного маневрирования один за другим раздались два десятка взрывов. Видимо, на эсминце все-таки заметили кильватерный след лодки и начали сбрасывать глубинные бомбы, полагая, что лодка ушла под воду.

Через некоторое время U-124 снова вырулила на курс конвоя, чтобы еще раз попытаться выйти в атаку. Эсминец отошел и уже не прикрывал транспорты с кормовых курсовых углов, поэтому Мору казалось, что именно сейчас можно было рассчитывать на удачу.

Снова послышались взрывы «вабос», но теперь еще дальше от лодки. Затем наступила тишина. «U-124» продолжала идти вперед. Она шла быстрее транспортов и, по расчетам командира, должна была скоро достичь головы конвоя. Когда часы в центральном посту показали немногим больше двух, показались три транспорта.

Хватило нескольких минут, чтобы подготовить данные для стрельбы и установить «угри». Первая торпеда попала в одно из судов тоннажем около 6000 тонн. После оглушительного взрыва судно почти мгновенно затонуло, уйдя кормой под воду.

Примерно через минуту по транспорту тоннажем 5000 тонн Мор выпустил вторую торпеду, попавшую в среднюю часть судна. В колеблющихся языках пламени можно было заметить еще и большой танкер, но теперь атака была невозможна – район ярко освещен ракетами и все охранение поставлено на ноги. Началась стрельба со всех сторон, но снаряды ложились где-то за лодкой. Послышались еще два взрыва. Снова Мютцельбург? А может, Шнее? Как было видно из принятых радиограмм, последний тоже находился где-то рядом.

Через час все стихло, и U-124 взяла курс на восток, чтобы под прикрытием темноты снова установить контакт с противником. Видимость в лучшем случае не превышала 1000 метров, а когда налетал очередной дождевой шквал – раз в десять меньше.

И все же Мор сумел разглядеть, как на горизонте появилось мутное пятнышко стелющегося по ветру дыма, затем показались верхушки мачт. Пока лодка держалась вне видимости противника и обходила его, с другой стороны горизонта вырос крупный транспорт. Можно было рассмотреть его мачты и толстую дымовую трубу. По-видимому, это судно отклонилось от конвоя на запад. В это время шторм достиг уже семи баллов. U-124 продолжала следовать за транспортом, который так беззаботно, один, без охранения, шел в направлении на северо-запад.

Заканчивался еще один день. Когда наконец стих дождевой шквал, оказалось, что судно резко повернуло на восток. В наступающей темноте расстояние до транспорта постепенно сокращалось. Еще через два часа на горизонте показался конвой, к которому присоединился следовавший в одиночку транспорт.

Как только державшийся в хвосте конвоя эсминец, прочесывая район, отошел в сторону, Мор тотчас на полном ходу прорвался в середину конвоя. Через полчаса транспорт в 3000 тонн, на свою беду шедший последним, начал тонуть. С борта гибнущего транспорта все же успели выпустить осветительный снаряд, и теперь ярко освещенные борта немецкой подводной лодки отчетливо сделались видны на темном фоне.

Очевидно, лодку заметили. Мор собирался сделать резкий поворот, чтобы хоть как-то уменьшить угол зрения, а значит, и видимый силуэт лодки и затем отойти назад, но в тот момент из-за тонувшего транспорта показалась рубка другой немецкой субмарины. Только чудом удалось избежать столкновения…

Отстав от конвоя, U-124 следовала за ним на определенной дистанции. Внезапно ночную тишину снова нарушил сильный взрыв торпеды. В юго-западном направлении темноту снова прорезали трассирующие снаряды. Временами слышался характерный грохот рвущихся вдали глубинных бомб. Продолжая наблюдение, Мор удерживал контакт с противником.

И снова его лодка чуть не столкнулась с эсминцем охранения. В пятом часу утра лодка вышла на него в атаку. Вот уже «угри» несутся к цели, но через какие-нибудь полторы минуты эсминец неожиданно сменил курс, и обе торпеды бесшумно исчезли в просторах Атлантики.

Это были последние торпеды U-124. В ту же ночь расстрелял свои торпеды и Шнее, который запросил разрешения командующего возвратиться в базу.

В полдень была принята и расшифрована радиограмма командования следующего содержания:

«Мору и Шнее возвратиться в базу. Мютцельбургу и Решке продолжать выполнять задание».

Тем временем к U-124 подошла лодка Решке, также принимавшая участие в нападении на конвой. На нее передали кое-какие запасные части, поскольку она получила повреждения в результате бомбежки глубинными бомбами.

Выпустив за корму облако отработанного газа, U-124 взяла курс на юг. Решке проводил хмурым взглядом уходящую домой лодку. Он и Мютцельбург должны будут продолжать поддерживать контакт с конвоем, но из-за отсутствия торпед активно действовать не смогут.

Вскоре Дениц получил от Мора радиограмму:

«Возвращаюсь в базу. Потоплено три танкера, три транспорта общим тоннажем 44 000 тонн. Возможно повреждение еще одного транспорта (5000 тонн).

Мор»

Через месяц Йохен Мор отличился снова. Во время второго своего похода в Средней Атлантике он потопил двумя торпедами британский легкий крейсер «Дьюндин» поистине с фантастического расстояния. Торпеды шли до цели пять с половиной минут!

Что касается Мютцельбурга, то через год с ним произошел трагический случай. 15 сентября 1942 года в ежедневной откровенно пропагандистской газете «Вермахтсберихт» появилось сообщение:

«Во время боевого похода ушел из жизни капитан-лейтенант Рольф Мютцельбург, командир подводной лодки, награжденный Рыцарским крестом с Дубовыми листьями. В его лице подводные силы потеряли отличного командира и бойца…»

В сообщении не было ни слова о том, что же действительно произошло с командиром U-203. А погиб он совершенно случайно и нелепо. 11 сентября юго-западнее Азорских островов он во время купания неудачно прыгнул с боевой рубки в море и ударился о борт головой и плечом. Врач, вызванный с «дойной коровы» U-462, подоспел слишком поздно, на следующий день. Он не смог ничего сделать и констатировал смерть от сильного ушиба головы. Мютцельбург, на счету которого было 21 потопленное судно, со всеми подобающими почестями был похоронен в Атлантике.

ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ U-106

Капитан-лейтенант Герман Раш, сменивший Эстена на посту командира «девятки» U-106, вышел в поход 20 октября 1941 года. Его первый выход ознаменовался печальным событием: совершенно неожиданно Раш потерял сразу всю смену вахтенных, стоявших на мостике.

Произошло это на третий день похода при выходе лодки из Бискайского залива. Стоял тихий солнечный денек, однако именно в этом районе такая погода заставляла особенно настораживаться из-за возможной встречи с подводными лодками и авиацией противника, патрулировавшими здесь, у ворот атлантических баз германского подводного флота. Наслаждаться спокойствием пришлось недолго: через пару часов ветер с четырех баллов усилился до восьми, а на месте тихо плещущихся волн выросли громадные крутые валы.

Вахтенные на мостике, похоже, не ожидавшие такого оборота дела, даже не закрепились с помощью лямок. Первая же накатившаяся гигантская волна, появившаяся словно призрак, смыла за борт трех человек. Рулевой, не подозревая о случившемся, продолжал удерживать лодку на заданном курсе, совсем недавно установленном вахтенным офицером. Плотно задраенный рубочный люк больше не открывался, и никаких указаний сверху не поступало.

Пропажу вахты заметили только тогда, когда прибыла ее смена. Оказалось, что все это время лодка шла вслепую.

Взволнованный Раш тотчас же приказал приступить к поискам, которые, однако, не дали никаких результатов, хотя и продолжались восемь часов. Распределив по-новому состав вахт, командир привлек к выполнению обязанностей сигнальщиков-торпедистов, основная обязанность которых прежде сводилась в основном к перезарядке торпедных аппаратов.

Несмотря на потерю, Раш продолжил следовать в район боевых действий. Он чувствовал, что сейчас нужно как можно скорее добиться какого-нибудь успеха, чтобы укрепить в команде уверенность в своих силах.

Такая возможность вскоре представилась, и лодка настолько удачно вышла навстречу одиночному транспорту, что без труда отправила его на дно.

Позже на борт поступила радиограмма, в которой сообщалось о том, что из Англии к берегам Америки следует быстроходный конвой SC-89 в составе 20 транспортов и пяти кораблей охранения. Кто-то из «серых волков», вероятно, капитан-лейтенант Кентрат на своей U-74, уже был рядом и старался войти в контакт с противником.

Командир U-106 принял решение идти на сближение с конвоем, хотя и находился не в лучшей позиции. На установление контакта должно было уйти не меньше двух с половиной, а может быть, и трех суток, даже при условии, что дизеля будут работать на предельной мощности. При этом пришлось бы, конечно, израсходовать лишнее топливо и тем самым сократить общую продолжительность похода. Вскоре Раш сделал вывод, что конвой направлялся к Ньюфаундленду.

На борт регулярно поступали радиограммы от других четырех подлодок стаи, уже вошедших в контакт с противником, и Раш имел возможность, не теряя лишнего времени, следовать в соответствии с каждым изменением курса конвоя, продвигавшегося со скоростью около 11 узлов. Пока дизеля U-106 безотказно выдерживали непрерывную максимальную нагрузку.

Широкий шлейф дымов показался над горизонтом только к исходу третьего дня. Море было на редкость спокойным, однако сейчас это вызывало лишь сожаление. Если атаковать конвой ночью, то лодке придется врезаться прямо в хвост колонны. Чтобы выйти в голову, времени уже не оставалось.

Тем временем транспорты продолжали путь под охраной сильного эскорта, и «волки» пока вели себя осторожно. Каждый раз в самый решающий момент лодкам приходилось уклоняться от кораблей. Выждав, пока месяц, ярко освещавший все вокруг, скрылся за темными пятнами облаков, U-106 начала подходить ближе. Вскоре после того, как стемнело и конвой растворился в сумерках, где-то на юге внезапно вспыхнуло зарево от осветительных снарядов. Похоже, там дали себя обнаружить другие германские лодки, действовавшие в этом районе. А может быть, и конвой тоже там?

Если, вопреки предположениям Раша, конвой действительно изменил курс, то лодке придется начинать поиск заново и пытаться войти в контакт с противником до наступления следующей ночи.

U-106 в темноте следовала полным ходом. Видимость не превышала 300 метров, но продвигаться вслепую дальше было рискованно. Если рядом с лодкой вдруг окажется эсминец, ей несдобровать. Учитывая прежнюю тактику конвоя и все его маневры, Раш определил его генеральный курс и пришел к выводу, что транспорты должны находиться где-то на северо-западе. Стрельба же, которую открыли корабли охранения, видимо, имела целью запутать германские лодки и создать впечатление, что конвой якобы изменил курс на юг.

Командир в который уже раз спустился в центральный пост и склонился над картой. Циркулем прикинув примерное расстояние, которое конвой мог пройти за это время, Раш на карте проложил курс для ведения дальнейшего поиска конвоя. Вернувшись на мостик, он продолжил наблюдение, напомнив экипажу о готовности к атаке в любую минуту.

В тумане, скрывавшем все от жадных глаз ищущего добычи «волка», лодка продолжала идти целых два часа. Кругом ощущался запах дыма – первый признак того, что конвой где-то совсем рядом.

Прошло двадцать минут, туманная завеса рассеялась – и лодка оказалась… в самом центре конвоя. Несколько крупных танкеров находились прямо перед глазами командира.

Раш сблизился с одним из них, резко развернулся к нему кормой и с дистанции 300 метров выпустил две торпеды. Один за другим раздались два взрыва. Окутанное облаками дыма судно оказалось американским танкером «Салайнас»; несмотря на серьезные повреждения танкер все же остался на плаву и позже был отбуксирован в порт.

Не давая никому опомниться, лодка атаковала другой ближайший к ней танкер. Из аппаратов снова вырвались два «угря», однако на танкере успели отвернуть в сторону. Две смертоносные торпеды прошли у самого носа судна.

Раш приказал готовиться к следующему залпу, но на танкере уже открыли стрельбу трассирующими снарядами. В тот же самый момент по курсу лодки неожиданно выросли два эсминца.

Вахтенные один за другим посыпались в люк, даже не пользуясь ступеньками крутого трапа. Последним, как всегда, спрыгнул командир. Он еще не успел плотно задраить люк, а из балластных цистерн со свистом начал вырываться воздух. Старший механик – участник четырнадцати боевых походов – успел открыть кингстоны, даже не получив команды, которая должна была последовать после сигнала тревоги. Благодаря предусмотрительности старшего механика с момента сигнала тревоги на погружение ушло всего 18 секунд.

Один из эсминцев пронесся над лодкой, когда она находилась уже на двадцатиметровой глубине. Вслед за ним послышался знакомый до дрожи всплеск сбрасываемых глубинных бомб.

«Вабос» ложились не точно, иначе вода уже хлестала бы со всех щелей в корпусе лодки. Видимо, на эсминце имели лишь приблизительное представление о месте погружения подводной лодки, а та продолжала уходить все глубже. Наконец U-106 остановилась и повисла, покачиваясь в воде.

Бомбежка не прекращалась в течение девяти часов. В итоге лодка получила повреждения, но не серьезные. Перегорели предохранители, и пришлось откачивать воду при аварийном освещении. В кормовом отсеке вода стояла уже выше кожуха гребного вала. Нужно было начать откачку. Когда заработала помпа, по ее звуку противник сразу же уточнил пеленг на лодку. Теперь глубинные бомбы ложились совсем рядом.

И все же U-106 повезло. Через девять часов лодке удалось выбраться из зоны действия гидроакустических средств эсминцев. Последние прекратили преследование и вернулись к конвою, так ничего и не добившись.

В два часа прозвучал приказ всплывать. Словно радуясь возможности увидеть солнце, лодка вырвалась на поверхность пустынного океана.

Позже выяснилось, что конвой SC-89 потерял только два транспорта. Серьезное повреждение танкеру в 9000 тонн нанесла лодка Раша. Но едва ли можно было назвать успешным мероприятие, в котором три человека погибли, да и сама субмарина чудом осталась целой.