Текст книги "Стальные гробы рейха"

Автор книги: Михаил Курушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

РОКОВОЙ МАЙ 43-ГО

В апреле нацистское радио трубило о растущей силе Германии в подводной войне и ожидаемом росте потерь противника в тоннаже, а Дениц докладывал ставке, что война окончится провалом, если общие потери противника в тоннаже не превзойдут 200 000 бртв месяц. Только так можно было, по его мнению, превысить возможное восполнение тоннажа англичанами и американцами. Что касается тоннажа, то уже в этот период союзники не испытывали в нем острого недостатка.

Дениц понимал, что не связанные военными действиями в Европе англичане и американцы непрерывно развивают силы и средства противолодочной обороны и что это развитие идет быстрее количественного роста германских подводных сил. Гросс-адмирал сетовал также на слабость воздушного прикрытия субмарин у баз, недостаточную воздушную разведку в интересах лодок и отсутствие у флота самолетов с большим радиусом действия, способных вдали от берегов наводить лодки на противника и наносить совместно с ними удары по конвоям. Все авиационные заводы Германии работали на нужды армии, и генеральный штаб возражал против перевода хотя бы одного завода на нужды флота. Не хватало квалифицированных подводников, лимиты на стратегическое сырье были крайне ограничены. Для пополнения кадров надо было увеличить ежегодный призыв во флот на 25 000 человек. Разоружение устаревших надводных кораблей позволяло освободить лишь 250 офицеров и 10 000 старшин и матросов.

Нацистское руководство могло найти необходимое количество стали для строительства подводных лодок, но для этого ему бы пришлось сократить производство необходимых армии танков, противотанковых и зенитных орудий и самолетов, чего в условиях напряженных боев и тяжелейших потерь на советско-германском фронте оно сделать не имело возможности.

В конечном счете была утверждена программа ежемесячного выпуска 22 лодок типа XXI и 10 лодок типа XXIII. Лодки Вальтера должны были строиться серийно по двенадцать месяц, но лишь с осени 1945 года. Проблема увеличения рабочей силы для кораблестроительной промышленности и контингента призывников во флот так и осталась нерешенной.

В мае 43-го фортуна от немецких подводников отвернулась – контрнаступление союзников на море ударило по ним со страшной силой и точностью. В грандиозной битве подводной стаи с конвоем ONS-5 было потоплено 13 транспортов общей грузоподъемностью 61 959 брт, но и потери лодок составили восемь единиц.

Даже при очень хороших условиях видимости в бою с конвоем SC-129 все лодки, установившие с ним контакт в светлое время суток, были обнаружены и оттеснены кораблями охранения. Союзникам удавалось с поразительной точностью обнаруживать «волков», напавших на след конвоя. Конвою помогала группа «охотников-убийц» под командованием Дональда Макинтайра, которого ненавидел Дениц за то, что тот потопил знаменитые U-99 Йоахима Шепке и U-100 Отто Кречмера. Немцы смогли потопить только пять судов, при этом их потери составили три субмарины. Одна из лодок – U-233 капитан-лейтенанта Карла-Юргена Вахтера – после многочасовой дуэли с Макинтайром только чудом уцелела и смогла вернуться в базу Сен-Назер через 12 дней.

В дневнике Герберта Вернера, старпома с U-230, а позже – командира U-415, сохранились записи с текстами радиограмм, поступавших от других субмарин, преследовавших атлантические конвои в те роковые для германского подводного флота майские дни 1943 года:

«5 мая. U-230 следовала к отведенному ей району. Утром был получен сигнал, подтвердивший худшие опасения. Ридель молча вручил мне расшифрованную радиограмму: „Эсминец. Атакован. Тону. U-638“. Это сообщение было последнее, что удалось сделать „U-638“. Больше о ней ничего не слышали.

Два часа спустя расшифровали новый печальный сигнал: „Атакован эсминцами. Глубинные бомбы. Покидаю лодку. U-531“. Это второе тревожное сообщение поставило нас перед фактом, что атака на тот конвой вызвала необычайно свирепые контрмеры его защитников.

6 мая. Было еще темно, когда с поля боя через Атлантику полетел сигнал: „Атакован корветом. Тону. U-438“. Это третье сообщение о гибели разозлило и озадачило нас. Что вызвало этот неожиданный поток сообщений, который говорил только о гибели?

И тут поступило еще одно: „Авиация. Бомбы. Протаранен эсминцем. Тону. U-125“.

Четвертый погибший. Наш гнев сменился шоком.

7 мая. U-230, с чрезвычайными предосторожностями курсировавшая под усыпанным звездами небом, получила еще один последний рапорт: „Воздушная атака. Тону. 47 норд 05 вест. U-663“. Я проверил координаты жертвы по нашей покрытой плесенью карте и отметил место ее гибели, в центре Бискайского залива, черным крестом. Это была пятая лодка, пошедшая ко дну за три дня. Но семь часов спустя мне пришлось исправить итог, когда после повторных запросов штаба об их координатах U-192 и U-531 не ответили. Они встретили свою судьбу, атакуя тот конвой к юго-востоку от Гренландии…

11 мая. Еще один некролог, снова из Бискайского залива: „Атакован авиацией. Тону. U-528“. Мы были оскорблены и намерены отплатить за гибель друзей в стократном размере.

12 мая. 12.08: „Атакован авиацией. Тону. U-89“.

Мы снова были ошеломлены. С содроганием я представил, что произойдет с нами, если корпус нашей лодки будет разбит…

13.23: Радист передал срочное сообщение для капитана: „Атакован авиацией. Не могу погрузиться. Тону. 45 норд 25 вест. Помогите. U-456“.

15.45: Рапорт из радиорубки представил наше небольшое достижение в надлежащей перспективе: „Глубинные бомбы с трех эсминцев. Тону. U-186“. Эта новая потеря была одиннадцатой с начала патрулирования. Казалось, морская катастрофа развивается полным ходом. Но мы не могли уделить ни минуты для печали по всем людям, погибшим той единственной смертью, которую каждый подводник рисовал себе тысячу раз…

14 мая. 09.15: Мы снова на поверхности и опять устремились вперед, все время вперед. Сигнал бедствия был вручен Зигману, [1]1
  Командир U-230 (прим. авт.).


[Закрыть]стоявшему на мостике. „Атакован с воздуха. Тону. U-657“. Снова перед каждым на борту встал вопрос, сколько это будет продолжаться, пока нас тоже не отправят к Создателю…

Утром 15 мая, в конце четырехдневного сражения, было подтверждено, что U-456 погибла [2]2
  Ошибка, эта лодка была протаранена британским эсминцем «Опотьюн» и погибла в Северной Атлантике 12 мая 1945 года (прим. авт.).


[Закрыть]и что еще две лодки последовали за ней ко дну. U-266 и U-753 не ответили на запрос штаба об их координатах. В результате сражения шесть подводных лодок были уничтожены, а седьмая повреждена и не могла продолжать патрулирование. Это было страшное бедствие, второе за май месяц…

…Расшифровка сообщений о гибели стала обычной частью нашей корабельной службы. Радиограммы складывались на стол капитану, и, читая их, я был почти готов увидеть такую же от U-230.

„Бомбардирован авиацией. Тону. U-463“.

„Потерял контакт. Атакован авиацией. U-640“.

„Атакован эсминцами. Тону. U-128“.

„Эсминцы. Авиация. Не могу погрузиться. U-528“.

„Атакован авиацией. Тону. U-646“.

Об этих лодках больше ничего не было слышно. Мысль о гибели преследовала нас тем сильнее, чем больше криков о смерти мы получали. Могли оставаться только часы, самое большее – дни, до того момента, когда убийцы расправятся с нами и похоронят в нашем железном гробу…

19 мая. Англичане нанесли два удара. U-954 и U-273 были бомбардированы и затонули почти одновременно. Их сигналы оказались идентичны, различалось только место гибели…»

Позже выяснилось, что главным виновником поражения немцев был разработанный союзниками радиолокатор нового типа, работавший на короткой волне 10 сантиметров. Еще в середине 1942 года англичане изобрели новый дециметровый локатор с большой разрешающей способностью и радиусом действия. В ответ германские подводные лодки были оснащены устройством «метокс», разработанным еще в довоенной Франции. Антенну этого устройства, крепившуюся на деревянном перекрестье, немецкие подводники называли «Бискайский крест». Однако в 1943 году Дениц стал получать тревожные сообщения о самолетах, атаковавших субмарины даже при наличии «метокса». Как оказалось, союзники перешли на новый – сантиметровый диапазон коротких волн, к которому «метокс» был нечувствителен. Еще некоторое время назад немецкая наука утверждала, что сантиметровая радиолокация невозможна. Теперь за ошибку ученых германские подводники платили дорогой ценой. Только через полгода появился «наксос» – детектор сантиметрового облучения.

Превосходство сил и средств противолодочной обороны противника окончательно подтвердилось в ходе действий в мае против конвоев SC-130 и НХ-239. Непрерывное воздушное охранение и авиация берегового базирования надежным щитом оградили конвои от «волчьих стай». Оборудование кораблей и самолетов радиолокационными станциями нового типа, новые тяжелые глубинные бомбы и модернизированные бомбометы «хеджхог» – все это делало атаки конвоев практически невозможными. Из состава последних конвоев немцам не удалось потопить ни одного судна. Во время боя 19 мая вместе с лодкой U-954 капитан-лейтенанта Одо Лёве погиб младший сын Деница Петер, которому был 21 год.

Потери германского подводного флота резко выросли, но лодки упрямо продолжали выходить в Атлантический океан. Это надо было делать хотя бы для того, чтобы только появлением субмарин заставить союзников сохранять систему конвоев, которая отнимала массу времени и вынуждала отвлекать значительные силы военно-морского флота и авиации. Конечно, эти обстоятельства не могли особенно вдохновлять тех, кто должен был выполнять такую неблагодарную задачу, тем более что в тот период подлодке редко удавалось совершать более одного-двух боевых походов. Лишь в отдаленных районах немецким лодкам удавалось иногда добиваться каких-либо результатов.

К концу мая Дениц потерял 41 подводную лодку и более 1000 человек. Он отлично понимал, что произошла катастрофа. Радиолокация, особенно самолетная, почти полностью ликвидировала боевую мощь субмарин в надводном положении. Теперь уже нельзя было применять тактику «стай» в Северной Атлантике – главном операционном районе, наиболее тщательно охраняемом с воздуха.

Английские морские самолеты намного чаще стали обнаруживать подводные лодки, но с корабельных палуб могли взлететь в основном устаревшие медлительные бипланы «свордфиш». Кому-то из англичан в мае пришла в голову мысль оснастить эти самолеты абсолютно новым оружием – шестидюймовыми неуправляемыми артиллерийскими ракетами, модифицированным оружием сухопутных войск. Эти ракеты могли нанести лодке серьезные повреждения, поскольку разгонялись так, что пробивали оба борта прочного корпуса лодки.

От слов быстро перешли к делу – и все в том же злополучном мае ракеты с успехом были применены в 750 милях от Ирландии. Первой жертвой ракетного оружия пала U-752 из группы «Мозель». Во время патрулирования капитан-лейтенант Карл-Эрнст Шрётер, имевший на своем счету девять побед, утром 23 мая заметил конвой ON-184, идущий в Англию. Лодка всплыла, и ее командир, обгоняя транспорты, собирался занять выгодное место для атаки. В этот момент бдительный пилот биплана «свордфиш» из 819-й эскадрильи с авианосца «Эрчер» заметил U-752 и в условиях высокой облачности пошел на сближение с противником. Появление самолета прямо над головами подводников было весьма неожиданным. Шрётер приказал срочно погружаться. Однако еще более неожиданным оказалось то, что через несколько мгновений в борт субмарины ударила ракета. Взрыв вырвал часть обшивки, сделав U-752 совершенно неспособной к погружению. Немецкий артиллерийский расчет торопливо занял свои места, но так и не смог поразить биплан, который продолжал лететь параллельно с лодкой, наводя на нее целую группу самолетов. Лодка была обречена. Следующий ракетный залп выбросил за борт носовое орудие и разнес боевую рубку. Шрётер и почти все его офицеры погибли на месте. Инженеру-механику ничего не оставалось, как приказать затапливать цистерны. Из немецкого экипажа англичанами были подняты на борт далеко не все, 29 человек погибли. Такой успех в борьбе с подлодкой вдохновил англичан на дальнейшие подвиги, а U-752 навсегда осталась первым боевым кораблем в истории, потопленным ракетным оружием.

24 мая главнокомандующий Кригсмарине приказал подводным лодкам с соблюдением всех мер предосторожности переместиться в район к юго-западу от Азорских островов. Это означало только одно: битву за Атлантику Германия почти уже проиграла.

В июне 1943 года гросс-адмиралу Деницу пришлось принять самое трудное за всю войну решение. Необходимо было решить, надо ли отозвать подводные лодки из всех районов операций и прекратить подводную войну или же, несмотря на превосходство противника, приказать субмаринам продолжать борьбу в соответствии с изменением обстановки. Позже Дениц напишет:

«Я пришел к выводу, что мы стоим перед лицом горькой необходимости продолжать борьбу. Подводные силы не могли одни выйти из войны и стать свидетелями того, как бремя, которое они до сих пор несли, всей своей тяжестью дополнительно обрушится на остальные части германского вермахта и на немецкое гражданское население.

Вопрос стоял следующий: поймут ли подводные силы необходимость продолжения борьбы, в которой уже нельзя добиться крупных успехов?»

Немецкие подводники отлично понимали серьезность обстановки и свою обреченность. В тот почти уже безнадежный для Германии год войны они не сомневались в неизбежности своей гибели и прекрасно знали, что если и удастся возвратиться из первого похода, то вторично рассчитывать на столь благополучный исход уже не придется.

ВОЙНА С САМОЛЕТАМИ

Ища выход из создавшегося положения, командование подводным флотом решило усилить зенитное вооружение субмарин 8–10 спаренными и счетверенными 20-миллиметровыми автоматами. Оно рассчитывало, что в этом случае лодки и при отсутствии истребительного прикрытия смогут самостоятельно отражать атаки самолетов.

Первая из трех подводных лодок, переоборудованная в «зенитную ловушку», вышла в море из Бреста еще 22 мая 1943 года. Это была U-441, переименованная в U-Флак-1, под командованием капитан-лейтенанта Гетца фон Хартмана, имевшая два 20-миллиметровых четырехствольных пулемета и полуавтоматическую 37-миллиметровую пушку. Задача лодки прямо состояла в том, чтобы сбивать самолеты противника.

Поначалу, казалось, все шло по плану. Когда лодку атаковал с бреющего полета четырехмоторный «Сандерленд», она попросту сбила его. Однако из-за задержки у кормового четырехствольного пулемета самолет все же успел сбросить бомбы, и субмарина, получившая повреждения, вынуждена была вернуться в базу. Говорят, что погибший пилот был асом в своем деле и потопил шесть «волков».

U-758, которая также получила усиленное зенитное вооружение в виде четырехствольного 20-мм пулемета, вступила в бой с самолетами авианосной авиации 8 июня 1943 года. Командир лодки капитан-лейтенант Хельмут Манзек докладывал Деницу:

«19.18. Атакован с правого борта одномоторным самолетом авианосной авиации, идущим на бреющем полете. Отстреливаюсь бортовым оружием. При приближении самолета отмечены многочисленные попадания. Самолет отворачивает до подхода к цели и производит аварийное сбрасывание четырех 80–100-килограммовых бомб. Они ложатся в 200 метрах по траверзу правого борта. Самолет сбрасывает вблизи дымовой буй и возвращается к своему соединению.

Максимальным ходом отхожу курсом на юго-запад. Два самолета сменяют поврежденную машину. Они кружатся на высоте 3000 м на дистанции 4000–5000 метров от лодки, но не атакуют. Временами ведут обстрел из бортового оружия. Попаданий нет.

19.45. Новый самолет типа „Мартлет“ на бреющем полете атакует с правого борта огнем бортового оружия. Мне удается добиться нескольких попаданий. Машина круто разворачивается у кормы и сбрасывает четыре бомбы. Они ложатся примерно в 25 метрах позади кормы. Самолет оставляет широкий дымный след и, описывая кривую, падает. Отстреливаясь бортовым оружием, удерживаю бомбардировщики на дистанции 3000–4000 метров. Несколько машин начинают подходить, но на расстоянии 2000–3000 метров отворачивают. В 20 часов два истребителя типа „Мустанг“ атакуют на бреющем полете, ведя огонь из бортового оружия. На обеих машинах заметны следы попаданий. Одна из них повреждена и возвращается к своему соединению. Ее сменяет другой истребитель.

Два 20-миллиметровых пулемета-автомата повреждены в результате прямых попаданий. Вертлюги зенитных орудий заело. 11 зенитчиков и сигнальщиков-наблюдателей легко ранены. Решаюсь идти на погружение».

Не прошло и двух недель, как союзники начали приспосабливаться к новой тактике. Обнаружив группу лодок, самолет сохранял контакт вне досягаемости их зенитных орудий, но в такой опасной близости, что командиры лодок не могли рискнуть пойти на погружение, боясь подвергнуться во время этого маневра атаке и бомбардировке. По мере же прибытия новых машин самолеты выходили в групповые атаки.

Одна из таких групп обстреляла «стаю» из пяти немецких лодок, которые сначала успешно отбили несколько атак одиночных самолетов. Четыре британских истребителя атаковали U-155 и U-68, которые понесли большие потери в личном составе и вынуждены были вернуться в базу.

В конце июня 1943 года английское адмиралтейство усилило блокаду в Бискайском заливе особыми противолодочными группами. Если благодаря тактике групповых переходов потери немцев в Бискайском заливе в июне 1943 года по сравнению с маем того же года значительно снизились, то в июле они вновь возросли. Когда лодка всплывала для зарядки батарей, самолеты вызывали противолодочные группы. Немцы ничего не могли противопоставить, поскольку не имели надводных сил для отгона противника, патрулировавшего в непосредственной близости от германских баз.

Все та же U-Флак-1 фон Хартмана 11 июля 1943 года вступила в Бискайском заливе в схватку с тремя истребителями противника типа «Бофайтер». Немцам удалось поджечь один из самолетов, но от непрерывного обстрела экипаж понес большие потери: погибли 11 подводников и 13 были тяжело ранено, в том числе строевые офицеры. Все, что находилось на ходовом мостике и специальных орудийных площадках, впереди и позади рубки, было снесено огнем крупнокалиберных пулеметов атакующих самолетов. Однако субмарине посчастливилось выйти из боя. Только быстрое погружение спасло лодку от бомбардировки и уничтожения. Командование подводным кораблем принял на себя корабельный врач. Ему вместе со старшим мотористом удалось отвести лодку под защиту подоспевших тральщиков и затем под прикрытием авиации привести в Брест.

По возвращении в Брест по этому поводу было много разговоров: 25 человек из резерва флотилии даже изъявили желание заменить погибших моряков и выйти в тот же день в море. С этого момента U-Флак-1 снова стала U-441. Позже эта субмарина под командованием капитан-лейтенанта Клауса Хартмана совершила 10 боевых походов, пока не была потоплена вместе со всем экипажем 8 июня 1944 года в Ла-Манше.

Тем временем усилия англичан, стремившихся блокировать пути выхода в море из немецких баз, достигли небывалых масштабов. Дениц ужаснулся, когда с 20 июля до начала августа германские подводные силы потеряли 10 субмарин. В это время количество самолетов, действовавших против подводных лодок, значительно возросло. Пробивать лодкам дорогу через Бискайский залив с помощью зенитного оружия стало невозможно. Деницу пришлось вернуться к старым методам. Каждый раз, когда субмарины устанавливали, что их обнаружил противник, они немедленно погружались и следовали через Бискайский залив в подводном положении.

В других районах боевых действий результаты применения нового зенитного оружия оказались примерно такими же, как в Бискайском заливе. Однако с начала октября число атак авиации и вместе с ним потери подводных лодок вновь значительно возросли. Субмаринам, правда, удалось сбить несколько самолетов, но все это мало помогало, поскольку непрерывно атакующие самолеты в конце концов причиняли им повреждения или топили.

Неустойчивая платформа на океанской зыби, которую представляла собой лодка, снижала действенность зенитного огня, и потому субмарины вновь стали жертвами атак с воздуха. Кроме того, оказалось, что на тяжелых бомбардировщиках и летающих лодках нижнюю часть фюзеляжа защищала прочная броня и что 20-миллиметровые зенитки, как правило, не пробивали ее. Бывало, что самолеты, получив более ста попаданий, так и не оказывались сбитыми.

НЕСКОЛЬКО КАПЕЛЬ ТОПЛИВА

В первые дни августа 1943 года U-230 капитан-лейтенанта Зигмана возвращалась из чрезвычайно трудного похода к американским берегам. По дороге субмарина три раза получала новые координаты места дозаправки. Каждый раз ожидаемому подводному танкеру не удавалось прибыть на место рандеву, и лодка оставалась «на мели». Что бы ни было причиной таинственных неудач лодок снабжения, положение U-230 становилось все более бедственным по мере того, как шло время и запас топлива иссякал.

9 августа долгое бесплодное ожидание было прервано новой трагедией, снова произошедшей с тремя подводными лодками. Все началось с радиограммы, переданной с U-604, оказавшейся в беспомощном состоянии примерно в четырехстах милях к востоку от бразильского города Ресифе. Ее атаковала авиация союзников. Два члена экипажа погибли, а командир лодки, капитан-лейтенант Хорст Хёльтринг, был ранен. В попытке спасти команду корабля штаб приказал U-172 корветен-капитана Карла Эммермана и U-185 капитан-лейтенанта Аугуста Мауса, находившимся поблизости от подбитой лодки, идти на выручку. Почти тридцать часов продолжалось молчание. Затем 11 августа через Атлантику полетел сигнал:

«Атакован авиацией. Поврежден».

U-172

И всего минуту спустя:

«„Либерейтор“. Атакован. Тону».

U-604

В течение часа было получено третье сообщение:

«Спас команду U-604. Атакован авиацией. Поврежден».

U-185

Сообщалось и то, что U-172 тоже взяла на борт спасшихся с U-604 и с помощью U-185 поспешно произвела ремонт. Затем оставшиеся лодки начали свой трехтысячемильный переход к французскому порту, куда U-185 так и не дошла. 24 августа английские истребители и бомбардировщики атаковали субмарину, которая погибла, унеся на дно 29 членов экипажа и команду подводников, спасенных с лодки U-604. В живых остались только 22 человека.

К 13 августа на U-230, находившейся на расстоянии около трехсот миль к востоку от Барбадоса, осталось всего две тонны дизельного топлива. В тот день была назначена четвертая дата встречи с «дойной коровой» в квадрате DP 64. Рандеву намечалось на 17 августа. Пытаясь обезопасить себя, днем U-230 продвигалась под водой на малой скорости, экономя заряд аккумуляторов, а ночью со средней скоростью шла на поверхности, прощаясь с каждый литром уходившего в дизель топлива. Тем не менее субмарина прибыла в назначенный район пунктуально и медленно циркулировала там, пока топливо не кончилось совсем. Беспомощно дрейфуя, Зигман наконец увидел вдали осторожно приближавшееся черное пятнышко. Но вместо капитана танкера подводники встретили U-634, имевшую почти пятнадцать тонн топлива. Зигман решил, что она пройдет сто пятьдесят миль на запад и проинформирует штаб о проблеме U-230.

U-634 покинула место встречи, а U-230 осталась неподвижной удобной мишенью для любого врага. Поле десяти часов тревожного ожидания радист перехватил сигнал «SOS», переданный командиром U-634 обер-лейтенантом Эберхардом Далхаузом командующему подводными силами. Затем с еще большим беспокойством началось ожидание ответа штаба. Он пришел на рассвете 20 августа и зажег новую надежду:

«U-634 поделится топливом с U-230. Обеим следовать в квадрат DF 91. Дозаправиться от U-847 27 августа. Возвращаться в базу кратчайшим маршрутом»

После сорокашестичасового отсутствия вернулся Далхауз. Чтобы не рисковать и не дозаправаляться при дневном свете, обе лодки погрузились и подождали, пока солнце скроется за горизонтом. В сумерках всплыли, и U-230 получила свою порцию топлива от U-634. После чего командиры договорились встретиться с подводным танкером через пять дней. Потом две лодки разделились.

Во время перехода на восток ночи были спокойные. Днем субмарина шла у поверхности воды, пока не достигла центра Атлантики, куда не залетали самолеты. Ночью 27 августа она вошла в квадрат нового рандеву и начала прочесывать поверхность в поисках знакомых силуэтов. Но только утром в спокойном океане появились три боевые рубки. Вскоре из океана поднялась надстройка огромной лодки-танкера U-847. Командир U-230 помахал ручкой U-634, поприветствовал U-415 и послал поздравление U-172, спасшей половину команды U-604.

Зная, насколько они беспомощны, пока принимают тяжелый соляр в цистерны, немцы изготовили автоматы и стояли настороже, чтобы немедленно обрезать шланги в случае опасности; наконец шланги были отсоединены, и U-230 осталась в одиночестве.

После короткого погружения U-230 осторожно поднялась на поверхность и последовала по прямой линии к порту. Два часа спустя лодка-танкер прервала радиомолчание и сообщила, что полностью дозаправила все четыре лодки. Послав это сообщение, U-847 не только поставила под угрозу заправленные ею корабли, но также предопределила собственную судьбу. Через несколько минут английская пеленгаторная служба засекла ее позицию. Три часа спустя она была атакована американской авиацией и послана ко дну.

Как и другие три подводные лодки, U-230 не имела достаточно топлива для каких-либо мудреных маневров, и ей пришлось брать курс на Азоры. Днем 30 августа, в виду этих островов, на борт поступил сигнал от Далхауза, шедшего впереди:

«Конвой. Курс норд. Преследуемы корветом».

U-634

Всего через несколько минут после этого сообщения послышалась ужасная какофония взрывов прямо по направлению предполагаемой позиции U-634. Бомбардировка продолжалась с нараставшей жестокостью больше четырех часов. Больше сообщений от U-634 не было. Она погибла от глубинных бомб со всей командой из 47 человек восточнее Азорских островов.

После того как U-230 прошла двадцатый меридиан, воздушные атаки усилились. Было решено оставаться под водой всю ночь и идти на поверхности днем при ясном небе. В этом небе царили англичане, и Бискайский залив дрожал от постоянных бомбежек. Идя по кипящему океану под градом бомб и шквалом пулеметного огня, U-230 продвигалась всего на несколько жалких миль в день. Ночи приносили некоторое облегчение, но незначительное. Лодка проскальзывала через кордоны корветов и фрегатов, избегая их мощных радиопеленгаторов и бесконечных серий глубинных бомб.

Через семь жестоких дней наконец показались скалы Бретани, вздымающиеся из моря. Был восьмой день сентября, прошло почти десять недель после того, как U-230 покинула порт.

У входа в гавань Бреста болтался тральщик. Люди внизу переоделись в свежие робы и утомленно выползали на палубу, чтобы выкурить первые за эти недели сигареты. Зигман воткнул большую сигару в невидимый из-за совершенно рыжей викинговой бороды рот и непрерывно попыхивал ей.

Как только U-230 вползла в один из бетонных блоков, старший механик выбрался из рубки на мостик. В руке он держал фарфоровую чашку, которую преподнес Зигману. В чашке оставалось всего несколько капель топлива.