Текст книги "Ходок по Дороге (СИ)"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Дальнейшие события развивались очень быстро, я едва успевал реагировать на происходящее. В плотном бою командиру танка бояться и переживать некогда, долго обдумывать свои действия тоже. Решения принимаются мгновенно, исходя из ситуации – это я знал еще по памяти Снежкина. Все зависит от предыдущего опыта, подготовки, интуиции и, конечно, удачи, как без нее… В отличие от боя на шоссе, у нас с Катей сейчас не было никакого, даже самого общего плана действий, да и не могло быть – слишком много непонятного вокруг. Схватка получилась сумбурной, хаотичной и довольно бестолковой. Вокруг «рыси» носились клат-эйра и их твари, сверкали вспышки магии, что-то горело и взрывалось, а мы рвались сквозь всю эту неразбериху вперед к холму, попутно добавляя в происходящее хаоса и огня.

Развернувшийся в боевой порядок конный строй в несколько сотен всадников мы прорезали насквозь, не задерживаясь. Вооруженные серебристыми копьями и изогнутыми саблями наездники "крокодилов" поначалу смело атаковали танк, хотя рубить броню шашкой никто не пытался – не настолько уж они оказались идиотами. Вскоре вокруг нас загарцевали десятки кавалеристов, густо обстреливая "рысь" из длинных узких самострелов, смахивающих на арбалеты с очень короткими дугами. Каждый выстрел сопровождался синеватой магической вспышкой, разгонявшей тяжелые болты до огромной скорости. Защитное поле танка справлялась, отклоняя кинетические снаряды, но увидев цифры на дисплее, я невольно ахнул. "Дульную энергию" арбалетных болтов бортовой компьютер оценивал в пять-шесть тысяч джоулей, что вполне сравнимо с обстрелом из пулемета. Пару процентов заряда батареи стрелки у нас забрали сходу, пока я не отключил защиту, решив, что пока броня выдержит, важнее сохранить энергию.

А затем Катя открыла огонь из своего малого деструктора, хладнокровно дождавшись, когда вблизи машины окажется побольше всадников, и лихая атака разом превратилась в бойню. Медичка работала сайдстиком с бесстрастным выражением лица, экономно и точно поражая врага короткими отрывистыми очередями, раз за разом наводя деструктор на цель и нажимая гашетку. Похоже, она сделала выводы из прошлого боя и теперь старалась воевать с холодной головой, по-деловому и отключив эмоции. Атакующие всадники представляли собой отличную цель, и редкий импульс пролетал мимо противника. Несколько минут, и вокруг танка оказалось полно тел копытных крокодилов и пытавшихся приблизиться к нам кавалеристов клат-эйра.

Киннеровский деструктор рвал и жег живую плоть одновременно, квазистабильная плазма – штука страшная. Умирающие "шерстистые крокодилы" сучили ногами и били голыми хвостами по земле, выжившие всадники пытались бежать или хотя бы подняться на ноги и тоже падали от поражающих разрядов, крови и кусков тел вокруг было в изобилии… Вскоре чьи-то кишки оказались на гусеницах танка, а когда я переехал горку из нескольких убитых и раненых "крокодилов" и их наездников, что-то взорвалось под передними катками и кровью с ошметками тел плеснуло так, что брызгами заляпало несколько фронтальных видеокамер. Лобовая проекция пошла снизу красными потеками, однако, ходовая часть выдержала. А вот я, несмотря на то, что старался воспринимать происходящее снаружи танка хладнокровно, на секунду впал в ступор, выпустив штурвал.

Однако, поддаваться эмоциям было нельзя. Храбрости и воли к борьбе у противника было не отнять. Несмотря на всеобщее избиение, парочка клат-эйра пользуясь моей заминкой, ухитрилась приблизиться к нам сзади и запрыгнуть на танк. Схватившись за скобы и прижавшись к броне, они оказались в мертвой зоне, а затем принялись ломать саблей и кинжалом ствол и вращающуюся башенку малого деструктора. И это безобразие следовало немедленно пресечь. Одновременно с этим в башню продолжали колотить арбалетные болты и, несмотря на звукоизоляцию, я чувствовал себя сидящим в пустой консервной банке, которую долбят со всех сторон. Пришлось снова включать защиту. Обычному человеку модифицированное Л-поле не нанесло бы быстрого вреда, но взрывчатку в любом оружии вихревые токи подрывали мгновенно. Массивное холодное оружие так же могло стать отличным проводником электричества и забравшиеся на танк "десантники" должны были получить удар током. В теории, конечно, если верить знаниям Снежкина… Однако сработал какой-то другой фактор – на броне вдруг полыхнуло ярким светом как при коротком замыкании и всадников разом сбросило с башни, словно кто-то дал им мощного пинка. Может быть, защитное поле киннеров и магия клат-эйра несовместимы? Не знаю, остается только гадать…

В любом случае, через кавалерию мы прорвались. Потеряв не меньше сотни всадников, преследовать нас конные клат-эйра не стали. А передо мной замаячила следующая цель – те самые орудия, которые, спрятавшись за защитным валом, вели обстрел полуразрушенной стены замка. Странные это были пушки: с длинными конусообразными стволами, увитыми какими-то металлическими трубками. Покоились они на массивных шестиколесных лафетах, оборудованных чем-то вроде механизмов для вертикальной и горизонтальной наводки. Длиной осадная артиллерия техномагов была метров пять минимум, высотой в пару метров, калибром миллиметров в триста или вроде того – точно оценить на глаз было невозможно. Выглядели орудия как изделия девятнадцатого века, даже с поправкой на безумный дизайн и немаленькие размеры. Стрельба из них кроме дыма и звука выстрела, сопровождалась такими же синими вспышками, что и у "арбалетов" кавалерии, только гораздо более яркими. Видимо, магия была составной частью этих артсистем. Вокруг орудий суетилась прислуга: худые и длинноногие клат-эйра в черных комбинезонах с чешуйчатыми нагрудниками деловито отбрасывали в сторону дымящиеся гильзы длинными палками и заряжали стволы сзади какими-то продолговатыми снарядами, с натугой поднимая вдвоем каждый из них.

Первую батарею из шести орудий я вывел из строя двумя выстрелами в адиабатном режиме, не приближаясь к ней ближе, чем на пару сотен метров. Большего и не понадобилось – орудийную прислугу уничтожила высокотемпературная вспышка и взрывная волна, она же сорвала половину стволов с лафетов. Остальные орудия, я думаю, тоже пришли в негодность, впрочем, я не проверял. У меня уже были новые цели – осадные батареи номер два и номер три, находившиеся не столь уж далеко. Пришлось истратить еще три выстрела в адиабатном режиме, а затем проутюжить для гарантии позиции гусеницами, позволив Кате добить выживших артиллеристов и влепив несколько разрядов из деструктора Рябинина в те пушки, что выглядели наиболее целыми. Заряд батареи упал до пятидесяти трех процентов, и я понял, что пора заканчивать схватку. Движение штурвала, и "рысь" развернулась к стене замка, туда, где сейчас кипел бой. Десятка полтора големов с самопалами и несколько сотен пехотинцев штурмовали ближайший пролом, словно мотопехота при поддержке танков, и я решил напоследок помочь отбивающимся "эльфам". А заодно спрятаться за стеной и передохнуть немного, восстановив заряд до максимума.

Однако, мой план едва не сорвался. Бой у стены неожиданно вышел очень кровавым и энергозатратным. Больше всего проблем мне доставляли големы – эти средневековые "самоходки" при поддержке пехоты стреляли точно и оказались на диво эффективны. Пришлось снова включить защиту, чтобы отклонять их снаряды, а гарантированно уничтожить глиняного великана из деструктора можно было только выстрелом в голову или в носимый боезапас за его спиной. Но сделать это было не так-то просто! Катя вынуждена была снова отбиваться от пехоты из своего деструктора, и в этот раз ей пришлось стрелять постоянно, почти без пауз. Клат-эйра дрались отчаянно. Погибая, пехотинцы в чешуйчатой гибкой броне пытались закидать нас гранатами в виде взрывающихся шаров, жгли танк тепловыми лучами из странных переносных механизмов, похожих на огромные ручные кинокамеры прошлого века, обстреливали из магических арбалетов. Мы им отвечали по полной программе: я бросал танк из стороны в сторону, уходя от снарядов големов и ловя их на прицел, а медичка держала ближнюю оборону машины, одновременно уничтожая пехоту. А когда стало совсем туго, мне пришлось пойти на отчаянные меры и стрелять в адиабатном режиме прямо перед собой, накрывая вспышкой "рысь" и врагов вокруг, просадив при этом батарею до шести процентов.

Но это помогло. Разметав в клочья пехоту, "рысь" ворвалась в пролом стены, а в голову сунувшегося за нами последнего оставшегося на ходу голема попал ярко-белый шар, вылетевший из-за ближайшего полусгоревшего дома. Раздался взрыв и лишенный башки великан рухнул на мостовую, а я дрожащими руками направил танк по заваленной трупами клат-эйра и "эльфов" мостовой за угол улицы, где и заглушил машину, спрятав ее за каким-то здоровенным каменным строением. Вытер со лба холодный пот и глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено стучащееся сердце. Охренеть! Еще бы чуть-чуть и… Пора завязывать с такими боями, вот что! Никогда не курил, а тут бы, честное слово, с удовольствием сделал бы пару затяжек…

– Мы победили? – спросила Катя странным голосом. Похоже, девчонка сейчас пребывала где-то на грани истерики. Немудрено, столько кровищи и смертей прямо перед собой мы еще не видели, даже на Котляровском шоссе. И большая часть сегодняшней боевой работы пришлась на медичку. Специфика средневековой схватки, ага… все вблизи, все рядом, вся кровища перед тобой, даже если ты в танке. Сколько сегодня пулеметчица намолотила народа из своего деструктора, я даже посчитать не берусь. Много, очень много.

– Хрен его знает, господин декурион, – только и сказал я, не удержавшись от нервного смешка. – Во всяком случае, не проиграли. Катя, ты у нас молодец. Выражаю благодарность за отличную работу, – протянул я Кате фляжку с крепким кофе. – На, дорогая, взбодрись немного.

Несмотря на нашу ссору, сейчас медичку следовало поддержать и успокоить. Во-первых, она и в самом деле хорошо воевала. Во-вторых, если Катя уйдет в нервный срыв и истерику, то никому из нас легче не станет. Ну и в третьих, мне ее было просто жалко. Не женское это дело – работать пулеметчиком.

– Явились, союзнички! – я показал пальцем в проекцию над приборной панелью, на которой нарисовалось несколько фигур в серых плащах, держащих в руках посохи. "Эльфы" осторожно приближались к машине, обходя ее сзади. – Смотри Катя, а вон тот красавчик в расшитом камзоле под плащом, кажется, Айвер. Явился собственной персоной, мля. Опять вырядился как на парад… Ну что же, давно пора поговорить с ним вживую. Подстрахуй меня ладно?

– Есть, господин центурион! – отчеканила девушка и тронула сайдстик. Башенка малого деструктора пришла в движение, уперев ствол в группу "эльфов" и те понятливо замерли на месте. Я же, бросив напоследок взгляд на индикатор заряда, медленно прираставший процентами, открыл люк и высунул голову из башни.

– Приветствую господа! – помахал я рукой "эльфам". – Душевно рад встрече!

– Мы тоже рады тебя видеть, Ваня, – чуть поклонился Айвер, сделав шаг вперед. Речь его звучала необычно, но стоило мне чуть-чуть сосредоточиться, и я начинал ее понимать, как будто "эльф" говорил со мной на чистом русском языке. Магия, не иначе…

– Я полагаю, наша работа выполнена, – с места в карьер начал я. – Осадная артиллерия клат-эйра уничтожена полностью, атакующие големы тоже. Перебито до двух батальонов живой силы противника, дальнейший штурм замка считаю невозможным. Теперь вы должны помочь нам с нашими проблемами, выполняйте уговор.

– Не спеши, Ходок, – покачал головой Айвер. – Мы договаривались о полном снятии осады с оплота Квейт.

– Я обещал вам в этом помочь, – согласился я. – И я сдержал слово. Но я что, должен делать вообще все сам? Главная часть работы позади.

– Но не вся! – чуть повысил голос Наставник дома Лойнт и я понял, что у меня не прокатило. – Договор еще не выполнен.

– И что? Мне теперь гоняться за каждым долбанным клат-эйра в отдельности? – повысил я голос в ответ. Снова идти в бой не хотелось совершенно, одна мысль об этом вызывала ужас и нервную дрожь. На сегодня я точно выбрал свою норму, да и Катя не в лучшем состоянии.

– Нет. Мы пойдем в бой вместе, – устало выдохнул Айвер. – Пока клат-эйра не успели прийти в себя и подтянуть резервы. Надо атаковать их базовый лагерь и уничтожить его.

– Не сейчас, – замахал я руками. – У меня батареи сели и вообще все плохо. Танк чудом уцелел.

– Хорошо, через двадцать минут. Ворота оплота уже открыты и листва Древа Квейт благословляет нас на бой. Пора, Ваня, родное Древо зовет!

– Через час хотя бы! Мне ваше древо, как свинье айфон, у меня батарея разряжена!

– Придержи язык и говори о Древе с уважением! – нахмурился Айвер. – Через полчаса! Это крайний срок и другого выхода у нас нет. Или мы вместе победим или вместе проиграем. Сейчас самый удобный момент для контратаки. Великое Древо утроит нашу силу, но лишь до заката, а затем магия нас покинет надолго. Я придам вам в помощь троих лучших бойцов. Готовьтесь Ходоки, – эльф был серьезен как никогда.

– Ага, я дам вам парабеллум… пробурчал я. – Сука ты Айвер, – выматерился я себе под нос и нырнул в башню, захлопывая за собой люк.

– Вот что Катя, – сглотнув комок в горле, сказал я. – Допивай не спеша кофе и готовься. Придется нам еще немного покататься и пострелять…

– Как прикажете, господин центурион, – равнодушно-усталым голосом ответила медичка.

Базовый лагерь клат-эйра представлял собой длинные ряды палаток за двухметровым частоколом. Но до него еще надо было добраться. Впрочем, на сей раз "эльфы" преподнесли приятный сюрприз.

Возвышавшееся над холмом гигантское дерево вдруг зашелестело как при порыве сильного ветра, подняв такой шум, что его было слышно даже в танке с закрытым люком. А потом с него начала частично облетать листва, но при этом она не падала вниз, а собиралась в одно, зависшее над замком плотное зеленое облако, испускавшее вниз нежное сияние, напоминавшее косые лучи солнца, пробивающиеся через лесные кроны в погожий день. В свете которых молча собирались в шеренги "эльфы" с посохами и какими-то артефактами, вроде нашей с Катей дорожной звезды. А затем, облако листвы неспешно полетело вперед, и мы двинулись вслед за ним туда, где навстречу нам выстраивалась кавалерия и пехотинцы клат-эйра, защищавшие лагерь. Впереди на врага ехала "рысь", а за ней шли двумя цепями пара сотен бойцов тент-ал домов Лойнт и Квейт. Вот и все наши наличные силы, включая троих "эльфов", изображавших танковый десант у нас на броне.

Эта схватка оказалась страшнее предыдущих. Кинувшуюся на нас кавалерию мы опрокинули почти без потерь, посохи идущих за танком "эльфов" поддерживали огонь нашего деструктора огненными плетями и изгибающимися молниями каких-то заклятий, а сияние облака листвы над головами, казалось, делало их неуязвимыми для обстрела. Ну и я добавил жару двумя выстрелами в адиабатном режиме, разметавшими атаковавших всадников. Однако, затем мы начали взламывать позиции пехоты, и темп боя резко застопорился. Враг дрался отчаянно, и клат-эйра было больше, гораздо больше чем "эльфов". Один за другим маги тент-ал погибали под обстрелом или в рукопашных схватках, и мы мало чем могли им помочь. Все перемешалась вокруг: бойцы тент-ал, клат-эйра, "крокодилы" пытающиеся рвать магов своими зубастыми пастями, заклятья, выстрелы и вспышки магии. Где свои и где чужие – хрен разберешь. Я с трудом находил цели, отсекая огнем деструктора прорывавшиеся к врагу со стороны лагеря подкрепления. "Эльфы" потихоньку брали верх, но медленно, очень медленно, разменивая одного бойца на десятки вражеских, но всё равно неся большие потери. К воротам частокола прорвалась лишь половина бойцов, а разметать деревянные створки почему-то никак не удавалось – синеватая дымка, исходившая от острых концов перемазанных чем-то бурым кольев забора, поглощала в себя выстрелы из деструктора Рябинина и огненные нити "эльфов". К этому моменту на броне осталось лишь двое десантников, третий пропал в бою, я даже не заметил как. Один из магов был ранен и я, выбрав момент, придержал танк, отведя его немного назад, открыл люк и помог окровавленному "эльфу" вползти внутрь, пока его напарник держал защиту, окутывая машину серебристым сиянием своего посоха. Катя наскоро перебинтовала мага индивидуальным пакетом, а затем вернулась к деструктору, оставив "эльфа" лежать под ногами. А я, чуть подкопив энергии во время краткой передышки, предпринял новую попытку сломать ворота.

Синяя дымка исчезла лишь после четвертого выстрела и ворота распахнулись от таранного танкового удара, впустив "рысь" внутрь. Развернув машину, я расширил проход, полностью снеся деревянные створки с петель, и давая следовавшим за мной тент-ал прорваться внутрь. Все, финиш, дальше я не поеду – энергии два процента. Сами ребята, дальше сами…

Откуда вынырнули эти два голема, я в первый момент не понял. Откуда-то из-за палаток, которые уже начали гореть от молний и файерболов "эльфов". Катя немедленно открыла по ним огонь, но попасть в рюкзак с зарядами ей сходу не удалось, а я, оценив обстановку, дал газу и начал выводить машину из-под удара. Потом добью тварей, дайте сначала накопить чуток энергии, сейчас я считай голый… Однако, именно в этот момент удача от нас отвернулась.

Первый выстрел защита "рыси" отклонила. Однако, энергия ушла в ноль, и машина сразу начала терять ход. А затем выстрелил второй голем и танк словно ударило гигантской кувалдой. Меня мотнуло в кресле так, что лязгнули зубы, лобовая проекция пошла помехами и на дисплее густо закраснели сообщения о повреждениях. Следующее попадание вырубило свет, оставив сиять лишь аварийные красные светодиоды, а потом в нас попали еще раз и по жуткому хрусту брони я понял, что это конец. Откуда-то уже потянуло предательским запахом дыма, правая часть башни смялась, прогнувшись пузырем на полметра внутрь, а штурвал в руках умер, не реагируя на мои команды. Последней схлопнулась лобовая проекция и выключился центральный дисплей на приборной доске.

– Экипажу срочно покинуть машину, – раздался сверху голос бортового компьютера и одновременно с ним распахнулся люк.

– Отставить эвакуацию! Доложить о повреждениях! – не сдавался я, дергая бесполезный штурвал.

– Основные узлы повреждены все. Машина горит. Подробная диагностика невозможна, починка невозможна, реанимационные действия невозможны. Экипажу срочно покинуть машину, – бортовой компьютер был непреклонен.

– Твою за ногу!

Оглянувшись, я заметил, что Катино кресло перекосилось. Лицо лежавшей в нем медички окровавлено, а глаза закрыты, эльф – маг валяется на полу безвольной тушкой. Полный трындец! Действительно, экипажу пора на выход. Но как выбираться? Наверху големы и клат-эйра, они нас прикончат в два счета. Или нет? Что-то вокруг стало тихо…

Осторожно высунув наверх голову, я огляделся из-за края распахнутого люка. И первое что увидел, это куски от обоих големов – что-то их разорвало их на части. А еще я заметил, что зеленое облако листвы над нами рассеялось, зато все вокруг усыпали опавшие желто-красные резные листья: дорогу к лагерю, трупы, остатки големов, обгорелую черную броню нашей несчастной "рыси". И еще: метрах в тридцати от нас клубился плотный туман, из которого один за другим выходили "эльфы" с посохами и направлялись вглубь лагеря, где еще кипел бой. Мы не дотянули до подкрепления совсем немного, вот что обиднее всего…

Первым делом я проверил Катю, отстегнув ее от кресла и стащив с мокрых волос шлемофон. Живая, только без сознания. Пульс есть, хотя и слабенький, видимых серьезных ран не заметно, кровь, похоже, из носа натекла. Как же это ее так контузило? Впрочем, она сидела к месту попадания ближе, чем я. А "эльф" по ходу отколдовался с концами – ни дыхания, ни пульса.

Я осторожно вытащил из танка медичку и прислонил ее спиной к каткам разбитых гусениц. Девушка тихонько стонала, но глаз не открывала. А потом сам обессилено сел рядом, уставившись бездумным взглядом прямо перед собой и чувствуя, как у меня болит все тело. Адреналин уходил после боя, и теперь я чувствовал, что мне тоже крепко досталось. Наверное, следовало что-то делать, но сил не было никаких, а еще мне безумно жалко девушку и… разбитый танк. За недолгое время я привык к нему как к живому существу. Эх… "Империя мне такую машину дала, а я ее про…пролюбил"! – билась в голове единственная дурацкая мысль.

– Ты сделал свою работу, Ходок, – раздался голос у меня над головой. С трудом подняв взгляд, я увидел стоящего рядом Айвера. Весь перемазанный чьей-то кровью и землей, в рваном плаще, он опирался на слабо светящийся посох. – Твоя часть договора исполнена. Клат-эйра разбиты, осада снята. Теперь я исполню свою. Иди!

– Куда? – вяло спросил я. – Я сейчас не могу. Мне плохо и Катя ранена.

– Вон туда – показал посохом на островок тумана маг. Рядом с ним уже никого не было, а изнутри колдовской туман светился желтым светом. – Ты попадешь на Дорогу. Точка перехода будет рядом. Надо идти, Ваня, – почти ласково сказал он. – Прямо сейчас. Мы отдаем остатки силы Древа, чтобы помочь вам, но закат вот-вот наступит.

– И что потом? Вы обещали решить наши проблемы с пленом…

– Мы это сделаем. Постараемся сделать, – поправился маг. – Тент-ал дома Лойнт всегда держат свое слово. Мы не можем разорвать вашу связь с капсулами, не можем сами выйти на Дорогу, не можем взять вас к себе. Но мы можем попробовать перетащить вас с капсулами вместе в другой мир. В ее – кивнул он на Катю. – Это единственное, чем я могу помочь. Поспеши, а то будет поздно, – "эльф" коснулся меня кончикам посоха и я почувствовал, как становиться легче, силы начали возвращаться в тело. Взял застонавшую девушку на руки и, морщась от боли при каждом шаге, направился к клубящемуся туману.

– И помни, ты должен заступиться за нас перед Хранителем на трехсотом километре! – услышал я за секунду перед тем, как войти в плотное белесое облако.