Текст книги "Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Зря ты так недоверчиво головой качаешь, командир – посмотрев на Илью, добавила Лима. – Я, например, родом из небогатой южной семьи, нам принадлежит одна деревня и три хутора, меньше сотни человеческих хозяйств. Я с детства каждого из наших людей в лицо знала. Когда у мамы после третьих родов пропало молоко, меня выкармливала кормилица из людей. А когда у меня дар целителя открылся, то, вернувшись домой после училища, я лечила крестьян, помогала матушке. Роды принять, унять простуду, змея кого случайно укусит или корова заболеет – все в нашу родовую башню бегут, просят: выручайте, молодая госпожа. И я всегда помогала, как могла – свои же люди, не чужие, семейная собственность и мое приданое. Да, отец мог и наказать. Но такие вещи делал он сам или мои братья. И то: в нашей семье за дело карали. Если грех не смертный, то не до смерти или увечья, а лишь в назидание провинившемуся. Гулящего, ленивого, врущего, драчуна или если кто пьет сильно – тех...воспитывали. Иногда сами люди же и просили об этом – отец в своих землях владетель и судья. А так...мы же вместе с людьми жили, вместе праздники встречали, почти как семья...

– Знаем мы таких хороших, проходили, – проворчал защитник. – Милые патриархальные нравы... Когда барин добрый, то велит бочку вина в праздник смердам выкатить, а когда злой, прикажет запороть на конюшне. Лепота...

– Не без этого, – не стал спорить Тронс. – Перегибы бывали. Но такое у нас всегда осуждалось, беспредельщиков старались ставить на место. На юге, между прочим, средняя продолжительность жизни человека где-то около пятидесяти лет. А на севере тридцать пять.

– Что же на севере за злыдни такие живут? – удивился Илья.

– Там просто жизнь другая, – пожал плечами Тронс. – Земля не столь плодородна, зато есть полезные ископаемые, правда ультамита мало. Карьеры, каменоломни, кирпичные фабрики, драконофермы, разные мастерские. Юг кормит, север строит, производит и одевает. Из-за запрета на сложную человеческую технику используется сплошной ручной труд. Потогонки, проще говоря. Старики и больные северянам не нужны, из каждого человека там пытаются выжать максимум и выбросить. Там совсем другое отношение к человеку. Рабочие смены по пятнадцать часов не редкость, вот люди и мрут. Дошло до того, что южные кланы на Совете Крейса запретили продавать людей с юга на север, но Айлтад этот указ отменил. Как раз северу эта война наиболее выгодна – им требуется все больше и больше рабов...

«Что-то в этом есть...», – пытался соображать Илья. «Если по каким-то причинам нельзя построить нормальный завод со станками и конвейером, то приходится задействовать кучу неквалифицированных рабочих на каждую операцию. Скажем, если сложный ткацкий станок, обслуживаемый одним-двумя операторами под запретом, то надо посадить кучу ткачих, чтобы наткать ткани. И огромное число портных, чтобы пошить из нее одежду. А ведь Крейс как-то одевает и снабжает целую армию. А еще телеги, упряжь, повозки, мешки, всякий инвентарь и инструменты...все, считай, делают вручную. Оружие и боеприпасы у неодов свои, магические, но все остальное... Нда...возможно там действительно адские потогонки. Блин, голова болит, ничего не соображаю...»

– Тронс, скажи-ка мне лучше, а Леггид тоже южанин? – спросил, помолчав, парень.

– Которого ты из кольца выпустил? – усмехнулся маг. – Не морщись командир, мы с Лимой давно догадались. Конечно южанин, из очень хорошей семьи. Ты тогда все верно сделал.

"То-то они с Аей так легко договорились", – озадачено подумал защитник. "И вообще, многое становится понятным. Первый раз в бой против неодов Ая вступила, когда тетмаги перекачивали жизненную силу из людей в здании суда Альрова. Логично...они не только использовали запретную магию, но и были, судя по тетмагии, северянами. То есть врагами ее южного клана, на которых у Аи мог быть немалый "зуб". Понятно и почему Леггид тянул до последнего и не спешил сдать Аю с Добрячковым Айлтаду, выслав их из котла в тыл какой-нибудь виверной. Это передо мной можно было ломать комедию и несгибаемость показывать. А благородный южанин благородную южанку всегда поймет и прикроет, предательница она или нет. У них свои счеты... Добрячков, скорее всего в курсе, то-то они оба про свой плен не любят рассказывать. И наверняка на пару уже что-то мутят за моей спиной. Что-то политическое... Ладно, подумаю об этом завтра, когда приду в форму. Сейчас надо бой пережить".

*****

Предупрежденный по рации о появлении спецдружины Нальт, встретил танки Ильи лично, у самой кромки поля, на которое вывела лесная дорога.

– Илья, ты! Очень рад видеть! – коротко обнял спрыгнувшего с танка офицера кронярл. Выглядел он не очень: в грязной форме, с темным от разводов гари и дыма лицом и посеревшей перевязкой на правом плече. – Помоги, а? На тебя вся надежда!

– Тоже рад и все такое, Нальт. Говори кратко, что тебе надо!? – Сглотнув тягучую слюну, прямо спросил Илья, отбросив всякую вежливость. Ему было очень плохо и хотелось все закончить поскорее.

– Видишь, село за полем у рощи горит, – показал рукой на зарево впереди Нальт. – Но взять мы его никак не можем. Очень сильная оборона. Тяжелая артиллерия где-то застряла. Танками пробовали атаковать – без толку, маги кастуют противотанковые плетения очень плотно, машины горят как спички. Людей целыми цепями выкашивают. У неодов там полный оркестр, только атмосферников не хватает: и звездочники и огненные маги, и еще какая-то зараза, с молниями...шагу не ступить, лупят льдом и пламенем. Бойцов положили сотни две за последний час, а толку нет. Аж зло берет! Не пойму, откуда у них столько энергии... наверное подкрепления подходят. Ярл, на тебя вся надежда! Укрой меня от их магии, как тогда, под Нельском. Одна совместная атака и...

– Подожди, – прервал офицера Илья. – Ты с фланга обойти пробовал? Или с тыла зайти?

– Конечно! Первым делом! Но там дорога на высокой насыпи, справа и слева от села, вон там, где за полем телеграфные столбы горят, – показал рукой Нальт. – Их неоды специально подожгли, для света. За дорогой лес. А в лесу тех неодов как собак... Выбираемся на дорогу и попадаем под огонь в упор. Нам их не видно, а мы у неода на насыпи как на ладони. Бьют и из Ядрово и из леса, сил для фланговой атаки никак не сконцентрируешь, через лес так просто не продерешься. Нет, если бы конунг дал бы мне еще сутки, я бы обошел магов еще дальше по дороге, подтянул артиллерию и тогда... Но у меня категорический приказ взять село до рассвета, десять танков, три дружины пехоты и ты, ярл. Вот такой вот расклад.

– Хорошо, – помассировал ноющие от боли виски Илья. – Только я и мои маги тоже после боя на пределе, долго не выдержу. Поэтому давай все заканчивать быстро, в один бросок. Я сейчас со своими танками и людьми перережу дорогу справа от села. Неоды прикрытия на дороге – моя проблема, устраню. А ты собирай всех кого сможешь для лобовой атаки. Всю пехоту и все машины разом. Когда я буду готов – дам две зеленых ракеты, и начинаем одновременную атаку с фронта и фланга. Постараюсь помочь тебе прицельным танковым огнем против самых сильных магов. Даст Бог, сделаем.

– Принято, – кивнул Нальт. – Спасибо Илья. Я у тебя еще за Нельск в долгу.

– Пустое, – отмахнулся защитник, взбираясь на броню. – Начали, чего тянуть!

Дальше было...привычно. «Хорошо, что я не потащил с собой всю дружину», – думал Илья. Нужно было держать всего лишь пять относительно небольших по площади щитов, укрывавших танки и дать повышенную меткость пяти пушкам и пулеметам, а так же автоматчикам на броне. Был бы он полон сил, задача не из самых трудных. Но сейчас приходилось терпеть и надеяться, что силенок хватит...

Танки на полной скорости пролетели поле и въехали на насыпь, тут же оказавшись под перекрестным огнем магов из леса, как и говорил Нальт. Но теперь это было и к лучшему – ясно в кого стрелять, откуда в тебя лупят, туда и бей. В темноте магическая меткость давалась большей ценой, чем днем, но было терпимо... Илья сконцентрировался лишь на том, чтобы держать щиты под вражеским огнем и иногда переключать меткость на девяностопроцентную для танковых пушек и пулеметов. Этого хватило. Пять-семь минут боя на шоссе и поток заклинаний со стороны леса заметно ослаб, а получивший приказ Ромка выпустил вверх из ракетницы две зеленые ракеты, после чего "вепри" Вайсора двинулись к селу. Нальт не подвел, тут же начав фронтовую атаку, о чем засвидетельствовал шквальный огонь магов по невидимым в темноте наступающим цепям бойцов трех дружин. Зато сами огневые точки неодов были видны с дороги как на ладони. Танкисты в дружине знали, что им делать в этом случае – целиться буквально "по лаптю", туда, откуда кастуются самые мощные молнии и файерболы. А Илья добавлял снарядам меткости, доставляя их точно по адресу...

Когда дружинники ворвались на околицу села, защитник уже вовсю «плыл». Голова болела страшно, опять мутило, снова появился противный металлический привкус во рту... «Ни хрена», – ругался сам про себя Илья. «В этот раз я в аут не уйду, не дождетесь, гады. Не уйду и все тут»! Все это время Лима пыталась его лечить. Скромная, боязливая девушка совершенно преобразилась – ее не волновал ни грохочущий стреляющий танк, которого она раньше так боялась, ни бушевавший вокруг бой, ничего. Закусив до крови губу, она продолжала окутывать сиянием своих ладошек защитника.

И неоды побежали. Когда передовые бойцы Нальта и четыре оставшихся его танка ворвались в село, прорвав оборону по фронту, маги резко прекратили сопротивление. Они тоже хотели жить, а горящее, заваленное трупами неодов село было уже не удержать. Боевые заклинания отступающих магов сразу потеряли в мощности, теперь они лишь отстреливались, остатки энергии неоды направляли в щиты. Их никто не преследовал – не до того, люди тоже были на пределе сил. Выждав еще с десяток минут, окончательно ослабевший Илья попросил Ультамита полностью снять все щиты и меткость и дрожащими пальцами снял с себя танкистский шлем, остужая вспотевший лоб. Он тоже дошел до точки. Дальше пусть воюют без него...

"А все-таки я выдержал", – промелькнуло в раскалывающейся от боли голове. "Несмотря ни на что, все же не ушел в аут. Ай, да я молодец. Все, Добрячков пусть как хочет, но дней пять отдыха и пошел он лесом со всеми своими приказами".

– Мы их сделали ярл, – довольно сказал рядом Ромка, перезаряжая диск автомата на новый и внимательно смотря по сторонам. – Сделали. Село наше и...

Бывший сосед по общаге вдруг замер на половине фразы, пристально смотря куда-то вверх и в сторону, и одним броском метнулся ближе к танковой башне, закрывая своим телом Илью. Потом икнул, как-то неестественно вздрогнул и начал оседать прямо на броню, схватившись руками за живот. А замерший на месте Илья увидел, как между пальцев Ромки торчит пробившая парня насквозь тонкая и длинная окровавленная ледышка.

Стоявший у самого танка Тронс вдруг страшно выругался и зарядил здоровенной молнией прямо в окошко чердака расположенного поодаль уцелевшего дома. Трое дружинников неподалеку тоже открыли по чердаку огонь, но Илья, не обращая на них внимания, рванулся к другу.

– Блин, все же достали, – просипел побелевшими губами Ромка. – Капец мне Илюха. Как чуял...Ладно...

– Не мели ерунды! – У Ильи откуда и силы взялись. – Сейчас тебя вылечим, мы и не такие раны видели.

– Ну-ну, – улыбнулся Ромка. – Все нормально, Илюх. Война, такое бывает. Тайшу мою не оставь, помоги ей.

– Лима! Заорал из всех сил Илья. – Бери силу и лечи Рому!

– Я не могу...нечем... Лима после боя выглядела хуже зомби из третьесортного ужастика... Рана очень плохая. У меня нет энергии! Совсем нет...

– Бери мою силу!

– Ярл, ты на грани! Это крайне опасно!

– Плевать на меня! Лечи его!

– Ты можешь умереть!

– Не твое дело, неодка! Лечи Ромку! Это приказ, бери от меня всю силу, которую можешь!

"Илья, я закрыл тебе энергию. Ты совсем плох и потерял контроль над собой", – голос вмешавшегося Ультамита был крайне обеспокоен.

"Не смей"! – Заорал про себя Илья, придерживая Ромку за плечи. – "Не смей забирать силу, я должен его спасти! Должен, понимаешь! Если ты мне сейчас не дашь энергию, я...я отказываюсь иметь с тобой дело навсегда"!

«Ладно», – вдруг покладисто отозвался в голове небесный покровитель. «Если ты постоянно стремишься себя убить, то сколько еще я смогу тебя удерживать? Спасти друга твое решение...и я его уважаю. У тебя сейчас есть замена. Если ты не выдержишь, мне будет жаль тебя, первый апостол. Точно дать энергию»?

"Да"!

"Бери".

Илья вдруг почти физически ощутил, как огромный поток силы течет через него, такого чувства он раньше не испытывал. Ладошки Лимы ярко засияли, ледышка в животе Ромки мгновенно растаяла, а дальше...

Мир перед глазами вдруг поблек как на выцветшей фотопленке, боль разом куда-то исчезла, а в лицо пахнуло ледяным холодом и темнотой. "Наконец-то я отмучался", – только и успел подумать Илья.

Глава 18. После боя.

Открывать глаза совершенно не хотелось. Там, в спасительной темноте, Илье было хорошо и уютно, словно заснувшему младенцу в люльке – ничего не болело, ни о чем не думалось и ничего не беспокоило. Но, к сожалению, выбора у него не было. Похожая на небытие дрема уходила прочь, прогоняемая усиливающимися неприятными ощущениями: болью, жаждой и холодом. Бывший студент до последнего пытался отключиться снова, забравшись обратно в спасительную черную нирвану, но у него не получалось. Усиливающаяся боль разгоняла дрему и безмыслие, заставляя его реагировать, по мере того, как постепенно возвращалось ощущение собственного тела. Вскоре цепляться за ускользающее «ничто» стало окончательно невозможно, и тогда Илья вынужденно приоткрыл веки.

Представший перед глазами в неярком дрожащем свете белый потолок с лепниной по углам был ему знаком. Он, по всей видимости, лежит на диване в собственном кабинете в здании дружины – подсказала вернувшаяся вместе с болью память. Сделав усилие, парень чуть повернул головой вправо и влево, почувствовав, вдобавок к боли, приступ головокружения. "Ну да, все правильно... Он все же живой, стало быть, его вытащили из боя и привезли сюда. Только лучше бы там и оставили", – пронеслась малодушная мысль... Такого тяжелого отходняка после магического аута Илья еще не испытывал. "Сколько можно мучиться, в конце концов, раз за разом проверяя на собственной шкуре утверждение: жизнь – боль? Руки и ноги целы"? Попытка пошевелить конечностями частично удалась, вызвав новый приступ острой боли и невольно сорвавшийся с губ короткий стон. В его тело словно впились сотни иголок и, не выдержав, защитник застонал еще раз.

– Господин Ярл? Слава небесам, вы пришли в себя! – раздался рядом взволнованный женский голос. Послышалась пара торопливых шагов, и вскоре над Ильей склонилось встревоженное лицо молодой женщины. Лицо выглядело знакомым, но потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто это – голова была словно набита ватой. «Лоя, жена Сашки Поталова» – с трудом всплыло откуда-то из глубин памяти.

– Пить..., – простонал парень. – Холодно...

– Сейчас, господин ярл, – поспешно отозвалась Лоя. – Сейчас все сделаю. Потерпите, пожалуйста, немного...

Заботливые женские руки приподняли Илье голову и плечи, ловко подсунув к запекшимся губам стакан с теплым и горьким на вкус травяным взваром. Потом защитнику протерли лоб прохладным мокрым полотенцем, укрыли сверху еще одним толстым теплым одеялом вдобавок к имеющемуся, что помогло немного унять озноб. После этого Лоя напоила его еще раз, на этот раз теплым сладким чаем, после чего жить стало чуть-чуть полегче и боль слегка отпустила. Илья огляделся: судя по затемненному окну сейчас ночь, на уставленном микстурами и лекарствами столе горит керосиновая лампа, отбрасывая по углам длинные тени. В кабинете лишь он и Лоя.

– Ромка жив? – помолчав, спросил Илья, собравшись с силами.

– Жив, – кивнула помощница магички.

– Как он?

– Плохо, – тяжело вздохнула Лоя.

– Совсем плохо? – просипел Илья.

– Лучше чем тогда, когда вас привезли. С ним сидит Тайша, сестра сделает все, чтобы ее муж поправился. Не надо вам сейчас об этом думать, командир, не беспокойтесь, набирайтесь сил и выздоравливайте – постаралась улыбнуться девушка. – Давайте лучше я вам сделаю компресс на лоб, у вас температура. Может быть, вы хотите в туалет? Не стесняйтесь, я помогу с уткой, я сейчас лекарь, а не девушка. А потом вам надо принять сонный отвар для восстановления сил...

– Вижу, ты быстро набираешь врачебный опыт, – слегка улыбнулся медсестре Илья. – Молодец, Лоя. Но все же позови мне сейчас Лиму. Или, лучше, Аю. Немного лечебной магии мне не помешало бы, и я хотел бы поговорить с замкомандира дружины...

– Не могу, господин ярл, – лицо девушки разом помрачнело, а ее плечики поникли. – Госпожа Лима сейчас лежит без сознания в соседней комнате. Госпожу Аяну тоже лучше не беспокоить, она очень слаба. Мы с Тайшей вдвоем остались.

– Это еще почему? Ну-ка рассказывай, что произошло? – слабым голосом приказал защитник.

– Я не знаю точно... Вас привезли в Нельск из Ядрово еле живыми, – присела на стул рядом с диваном Лоя, начав свой рассказ. – Всех троих без сознания. Вас, господин ярл, госпожу Лиму и Рому. Вайсор предупредил хевдинга Добрячкова о случившемся, они с Аяной встречали санитарную машину вместе с дружинниками. Ваша жена, увидев, в каком вы состоянии, страшно ругалась, господин ярл. Она была просто в ярости, казалось, сейчас убьет кого-нибудь! Кричала на хевдинга, ругалась на Тронса, за то, что вас не уберег и почему-то на Ультамита, словно магический камень – живой человек. А потом успокоилась, взяла что-то из трав госпожи Лимы, из мешочка, припасенного для самых крайних случаев. Нам с этими травами целительница пока не давала работать, говорила, что ингредиенты очень сильные, для опытного целителя. Стоит лишь чуть-чуть отклониться от рецепта зелья, неправильно магически обработать, или не соблюсти дозу и больной может умереть. Сделала из них отвар, выпила сама, влила по несколько ложек в вас, и велела отнести вас троих в отдельную комнату, где стала лечить своей магией. После этого вам стало лучше, но госпожа Аяна выглядела очень плохо. Она заснула сразу же после лечения, и мы с Тайшей не решились ее будить. Ваша жена все еще спит, хотя прошли почти сутки... Но вы не беспокойтесь, – поспешно добавила девушка. – Ей уже лучше, лицо во сне немного порозовело и дыхание выровнялось. Так что не волнуйтесь, все будет хорошо, господин ярл.

– Ясненько, – вздохнул Илья. Примерная картина произошедшего стала потихоньку складываться у него в голове. «Неод или неоды на чердаке дома явно стреляли в него, они специально выжидали, когда бой утихнет. Похоже, запустивший ледяную стрелу маг знал про щиты, и был готов пожертвовать жизнью, чтобы достать Илью, когда тот расслабится и снимет защиту. Ромка закрыл его собой, получив ледышку в живот, а он ушел в магический аут, пытаясь дать Лиме энергию, чтобы вылечить друга. Лима, видимо, отправилась в аут за ним следом, она сама была в тот момент на грани. Затем подарочек в виде трех еле живых тушек командира, его телохранителя и целительницы привезли Ае, которая как назло тоже недавно вышла из боя. Та, видимо, пошла на крайние меры и все же немного их подлечила. Пока все четверо живы, но буквально чудом... Чтобы я еще раз полез на рожон по просьбе Добрячкова?! Облезет товарищ подполковник со своими приказами...»

«Правда, было и кое-что еще...», – вспомнил Илья несколько секунд перед самой потерей сознания. Ощущение огромного потока силы, живая энергия в его руках, что-то невидимое, но почти физически ощутимое. Ему это погрезилось или поток действительно был? Раньше он никогда физически не ощущал энергию Ультамита, которой распоряжался. Неоды ее чувствовали, но не он сам. Илья лишь командовал Ультамиту, куда поставить щиты, кому повысить вероятность попадания, какому магу дать, а у какого отобрать энергию. В этот же раз, незадолго до аута, он все сделал сам, без Ультамита. Ощутил энергию и вручил ее Лиме, сила которой, пусть и ненадолго, но возросла многократно. Это было или нет? Непонятно. Ладно, разберемся с этим потом, когда немного полегчает. Сейчас он слишком слаб и болен для экспериментов и разговоров с Ультамитом.

– Ладно, Лоя. Попробуем разобраться, как пользоваться уткой, – поморщился Илья. – Похоже, мне без твоей помощи сейчас никак не справиться. Ты только отвернись, не смотри. И давай потом свой сонный отвар. Лечиться так лечиться.

Следующее пробуждение пришлось на вечер следующего дня и оказалось более приятным. Боль несколько отступила, тошнота и головокружение исчезли – жить можно. На радостях Илья даже решил попробовать самостоятельно встать с дивана, но дрожащие ноги подвели в самый решительный момент и он, не удержавшись, грохнулся на пол, сильно ударившись плечом об стоящий рядом стул. Вбежавшая на шум и незлобивый мат Ильи в кабинет Лоя только всплеснула руками и стала поднимать шипящего от боли командира, помогая ему лечь обратно на ложе.

– Что же вы ярл себя совсем не бережете? – С укоризной причитала девушка. – Куда вы так рветесь, точно дите малое, ни на минуту одного оставить нельзя? Я ненадолго в столовую отошла, проверить, готов ли бульон для раненых и на тебе...

– Попытка побега не удалась, – пошутил Илья, снова откидываясь головой на пропотевшие подушки. – А раз так...ты что-то говорила про бульон? – Защитник вдруг понял, что он вдобавок ко всему еще и очень голоден. А это было совсем хорошо, – голод верный признак выздоровления.

Когда Илья съел целую тарелку вкуснейшего, обалденно пахнущего мясом куриного бульона с мелко нарезанным яйцом, закусив его мягким белым хлебом с маслом и Лоя понесла поднос с посудой на кухню, дверь в кабинет отворилась и в нее вошел Добрячков, словно подполковник специально ожидал, когда защитник поужинает. В руке хевдинг держал сетку с апельсинами, а на его лице застыло озадаченное и даже смущенное выражение. Подполковник чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Илья, я...вот, навестить тебя решил, – негромко сказал он, подходя к дивану. – Как ты сам?

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – не удержался от издевки в голосе Илья. – Вашими молитвами почти здоров. Спасибо за заботу, вы прямо как отец родной.

– Не надо...вот этого вот. Пожалуйста, не надо... Ладно? – Добрячков сел на стул рядом и посмотрел Илье прямо в глаза. – Меня твоя жена и так чуть не убила, за тот приказ. Серьезно, был момент, когда я думал, что она меня без разговоров долбанет заклятьем насмерть и все дела. Особенно когда вас троих без сознания только привезли, – тяжело вздохнул подполковник. – Признаю, я перед тобой виноват. Ты и так в тот день сделал все что мог, посылать тебя в новый бой было моей ошибкой и глупостью. Причем ты мне об этом прямо сказал, но я не послушал. Больше такого не повториться, обещаю. И...я прошу у тебя прощенья Илья. – Голос Добрячкова был усталым и серьезным, а взглянув ему в лицо, Илья понял, что хевдингу последние дни дались нелегко. Лицо серое, мешки под глазами, глаза красные и воспаленные – сейчас он выглядел чуть ли не хуже, чем когда Илья выручил его из неодского плена.

– Илюш, у меня много всего за плечами, – продолжил подполковник. – И дома и в этом мире. Товарищей терять мне раньше приходилось и приказы отдавать такие, что потом долго не мог ни спать, ни водку пить. Но когда после лечения тебя и Ромки надорвалась еще и Аяна, и я подумал, что из-за своей ошибки угробил всех своих друзей и могу остаться в этом мире совсем один, я... – взгляд Добрячкова скользнул к кобуре на поясе, – короче я такого не хочу, и больше такого никогда не допущу. Прости.

Илья вдруг понял, что краска стыда почему-то заливает его щеки. Хотя он тут вроде бы и не при чем. Но он точно не хотел слышать дальнейших признаний, поэтому поспешил прервать монолог подполковника. Видеть всегда подтянутого и уверенного в себе командира в таком расклеившемся состоянии ему было почти физически неприятно.

– Все нормально, Иван Сергеевич, – поспешно сказал защитник. – Не надо извиняться, никаких обид. Я же понимаю, это война. Все остались живы, значит Бог на нашей стороне. Просто вам надо было меня тогда послушать. Вам вообще надо больше меня слушать, а не только приказывать, если мы единомышленники и друзья. Как Ая и наш с ней ребенок?

– Пришла в себя, но слабая как и ты. Злая на меня как сто чертей, шипит и кусается, словно кобра, – махнул рукой Добрячков. – Но как узнала что с тобой все не так плохо, немного успокоилась. С ребенком вроде бы тоже ничего не случилось. Ромке стало полегче и Лима очнулась. Все живы, ты прав...

– Вот и хорошо. Закончим на этом. Просто обещайте, что больше таких категорических приказов без обсуждения со мной не будет. От моей смерти никто не выиграет, а я лучше других знаю пределы своих сил.

– Обещаю, – кивнул подполковник. – Я и раньше это понимал. Просто понимаешь... ситуация была такая...кровь из носу требовалось взять Ядрово и все тут. Увлекся я, как писал Иосиф Виссарионович, голова закружилась от успехов, – слегка улыбнулся подполковник.

– Оно хоть того стоило? – заинтересовался Илья. – Расскажите, как обстановка на фронте.

– Еще как стоило, – у Добрячкова заблестели глаза. – Натворили мы делов, Илюха, магам еще долго икаться будет. Разгром у неодов полный, стабилизировать фронт им не удается до сих пор. Вся их группировка на том берегу Альги до самого Альрова в кольце. На запад вторая ударная продвинулась почти на семьдесят километров! Ты представляешь, на целых семьдесят километров, и это по результатам всего лишь трехдневных боев. Правда, пехота и артиллерия не успевают за танками, обозы отстали, а в полосе прорыва всяких неодских окруженцев по лесам болтается как теста в супе с галушками у хорошей хозяйки. Но у магов вообще организованный фронт рухнул, воюют разрозненные боевые группы то тут, то там. Нельск деблокирован, берега Альги свободны, к нам подтягиваются резервы от Роммта. Решительный успех! И во многом благодаря тебе. Если бы мы в первый же день не прорвали блокаду и одновременно не вскрыли неодскую оборону на западе на всю ее оперативно-тактическую глубину от Нельска до Ядрово, то хрен бы что получилось! Это как одновременный ножевой удар в живот и в горло!

– То есть если бы мы не взяли в ту ночь Ядрово, то неоды бы удержались и наступлению конец?

– Нет, конечно, – помотал головой Добрячков. – Не взяли бы мы Ядрово на первые сутки наступления, взяли бы на вторые. Или на третьи. Маги бы к тому времени слегка опомнились, приняли бы контрмеры. За одним взятым Ядрово, пришлось бы брать другое укрепленное село, затем третье, а там и фланговый контрудар от неодов бы подоспел, и фронт бы стабилизировался. Наступление бы удалось, а вот разгром неодов – нет. А так раз – и вся их прифронтовая полоса вскрыта за сутки, как разрезом скальпеля, а за ней вообще никого, только полицаи из "лояльных" и небольшие тыловые отряды оккупационной администрации в десяток-другой неодов. И в этот прорыв прямо по шоссе, которое начинается за Ядрово в тыл к неодам пошли танки и мотопехота на грузовиках, которых на динозаврах хрен догонишь. Понимаешь теперь, почему мне во что бы то не стало надо было взять село?

– Понимаю, – сглотнул комок в горле Илья.

– Но и это еще не все, – Добрячков взял один из принесенных апельсинов и начал его не спеша чистить. – Вчера неоды все же начали свое наступление на юге, за рекой Вемта. Я думал, что они его отменят из-за наших успехов и начнут перебрасывать войска на север, но нет. Похоже, их командование решило сыграть по крупному. Успехи на юге у магов ни чета нашим, но южный фронт они здорово потеснили и уверено наступают по направлению к Талгорску. Пока вклинились на двенадцать километров, идут тяжелые бои. Положение очень серьезное. У неодов там сконцентрированы пять из семи бергрупп и мобильные егеря – их элита. Лучшие маги Крейса.

– Лучшие? Южане, поди? – нейтральным тоном поинтересовался Илья.

Добрячков бросил на защитника цепкий заинтересованный взгляд.

– Ты в курсе отношений кланов Севера и Юга Крейса? Ая просветила?

– Нет. Нашлись другие источники, – сделал морду кирпичом Илья.

– Хм... Понятно... Что же, неудивительно, надо было мне самому тебе раньше рассказать. Да, южане. Егерские части и наездники драконов преимущественно формируются из жителей юга, энергетический потенциал у южных магов сильнее. Поэтому для наступления на Талгорск Айлтад собрал лучшие южные части, а против нас сейчас в основном воюют северяне. Они как маги пожиже, да и с боевыми драконами хуже ладят. Вообще-то северяне бойцы неплохие и людям враги идейные, врать не буду. Но южане – боевая элита. Может еще и поэтому нам пока здесь все удается. Держи, заправься витаминчиками, – подал очищенный апельсин Илье подполковник. – Кстати мне Тольм намекнул – есть информация из спецотдела, что наш старый знакомый Леггид тоже на юге за Вемтой воюет. Его сначала лишили наград и титула, пропесочили как следует за потерю важных пленных, а потом неожиданно повысили со стармага до коммага и назначили командиром бергруппы, отправив искупать вину на юг. Дескать – добьёшься успеха в наступлении, все вернем назад сторицей, провалишь – пойдешь под трибунал. Потому что кадр опытный... Такие вот повороты судьбы.

– Значит, мы наступаем здесь, а они там, – прожевав дольку апельсина, задумчиво сказал Илья. – Интересный расклад.

– Ага. Теперь у нас с неодами соцсоревнование получается, кто кого быстрее закопает, – улыбнулся Добрячков. – Карту помнишь? Смотри Илья, между севером Империи, где наступаем мы и степным югом Империи где наступают неоды, от Вемты до самой границы с Крейсом простирается так называемое Залесье. Протяженные болота, частые мелкие озера, леса, дорог мало. Воевать там трудно и нам и неодам – не развернешься. Нам сейчас по прямой до границы Крейса осталось чуть меньше трехсот километров. Наступаем по направлению на приграничный Талич. А затем пересекаем госграницу и наносим удар на юго-запад, с целью завладеть крупнейшим клановым центром Крейса под названием Айкарген. От Талича до Айкаргена еще километров семьдесят. Если успеем сделать это прежде, чем неоды возьмут Талгорск и отрежут нас от имперского юга, то мы в дамках. Вся южная группировка магов повиснет в воздухе, а мы развяжем себе руки. А если мы облажаемся и не сможем выйти к границе, а неоды за это время возьмут Талгорск, то повиснем в воздухе уже мы, нас отрежут от южных ресурсов и промышленности за хребтом. Пока мы по очкам ведем. В Ставке переименовали резервную армию Роммта в северную армию и отдали приказ: второй ударной и северной армии решительно наступать, а южному фронту стоять насмерть, но не пропустить магов к Талгорску. Вот такие дела. Ладно, отдыхай пока, спи, восстанавливай силы. Я и так тебя, поди утомил. Мне в штаб пора, на вечернее совещание у Тольма. Он тебе, кстати, привет передавал и большое спасибо.