Текст книги "Дело о последнем параде"

Автор книги: Михаил Карчик

Соавторы: Андрей Воробьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Нина тоже не успела заметить, что случилось, так как лежащий на дороге человек вдруг стремительно поднялся и бросился вперед. Она не успела увернуться от нападавшего, который подсечкой швырнул девушку на придорожный песок, а затем резко ткнул сложенными щепоткой пальцами в шею, отчего Нина потеряла сознание.

Буквально через 1–2 минуты тело охранника и бесчувственная Нина были брошены в подъехавший пикап, туда же быстро заскочили нападавшие, и машина понеслась вдаль по петляющей над берегом моря дороге.

Через несколько минут мимо пустого «шевроле» проехала неприметная легковушка. Она остановилась метрах в двухстах дальше места нападения. Водитель и пассажир о чем-то негромко посовещались по-французски, а затем, начали звонить по радиотелефону. После короткого разговора пассажир, похожий на праздного туриста, нацепил на грудь мощный полевой бинокль, вылез из машины и стал внимательно осматривать местность. Видимо, стараясь насладиться окрестностями, пассажир потоптался на месте, после чего лениво направился в сторону, где стоял «шевроле».

Если бы неприметная легковушка не застряла в пути из-за того, что какой-то лихой водитель грузовичка, не справившись с управлением, перегородил своим авто всю проезжую часть, дальнейшие события могли бы развернуться иначе, так как и «турист», и его спутник работали на фирму Пьера. Они должны были на почтительном расстоянии, не раскрывая себя, сопровождать Нинин «шевроле». Наверное, сыщики не действовали бы столь спокойно, знай они, что в то время, как их машина стояла, ожидая, пока грузовичок освободит проезжую часть, в паре километров впереди такой же грузовик перегородил дорогу встречному транспорту. Но французы об этом не знали, а потому осторожно осматривали окрестности, гадая, куда же могли запропаститься гости из России.

А в это время тело охранника-новичка было уже брошено в море с прибрежных скал километрах в десяти от места нападения. Протеже Даутова, накачанный парень, потратил пятьсот баксов, чтобы закосить армию – боялся отправиться с каким-нибудь спецназом в Кавказские горы. Теперь его тело плавало в море, принявшем за многие века больше трупов, чем все прочие земли вместе взятые.

Пикап, проехав еще немного, свернул на боковую дорогу, уходящую вглубь побережья.

* * *

Нертов почувствовал неладное, когда дежурный сообщил, что «шевроле» не вышел на связь через установленные тридцать минут. Он на всякий случай перезвонил Пьеру, спросив, что передают парни из «наружки». Бывший однокашник пересказал последнее сообщение своих людей, мол, машина находится пустая у дороги на Монако, вокруг все тихо, но ни пассажирки, ни сопровождающего не видно. «Не грусти, Леша, сейчас мои парни найдут голубков, – заверил Пьер, – наш климат располагает молодых к прогулкам. А вообще-то, я все равно собирался ехать в ту сторону, сам посмотрю – перезвоню»…

Алексея заверения коллеги не ввели в заблуждение. Не зря же глава сыскной фирмы лично решил выяснить, что происходит. Что же касается «я все равно собирался ехать…», то это явно лишь игра в дипломатию. Поэтому Нертов, приказав двум оставшимся на вилле охранникам усилить бдительность, а сам помчался по Нининому маршруту.

На месте он оказался раньше Пьера. Французских сыщиков не было видно, хотя они должны были бродить где-то поблизости. Алексей осторожно начал предварительный осмотр «шевроле» и прилегающей местности. Первое, что определенно не понравилось бывшему сотруднику военной прокуратуры, насмотревшемуся на сотни всяких мест происшествий, – следы резкого торможения машины. Почему пришлось спешно остановиться? Если бы, как надеялся Пьер, Нина с охранником просто захотели погулять – на асфальте не осталось бы черного следа от новеньких покрышек. Значит, причина для остановки была иная. Опять выкрутасы подопечной? Новичок, управлявший автомобилем, чуть не попал в ДТП?.. Ответы на эти вопросы следовало искать, и Алексей продолжал внимательно разглядывать «шевроле».

На подголовнике водительского сидения он заметил длинный русый волос, а само сидение было выдвинуто вперед, поближе к рулю, в то время как пассажирское, наоборот, назад. Выходило, что долговязый охранник Нины доверил ей управлять автомобилем, а сам блаженствовал во время поездки в нарушение всех мыслимых инструкций, которые ему давались. Ко всему прочему, он еще зачем-то опустил тонированное боковое стекло, несмотря на то, что в машине был кондиционер.

«Погоди же, – подумал Нертов, – я с тобой еще разберусь, когда вы вернетесь к машине». Только уж слишком сильно сосало под ложечкой от предчувствия того, что разбираться будет не с кем. Пусть отдельные следы, обнаруженные Нертовым, могли быть случайными, но, как известно, несколько случайностей есть закономерность.

Странных следов удалось найти немало: вот на пришоссейном песке какая-то неровность, будто мешок с плеча сбросили (или чье-то тело —?); рядом – две параллельных линии, идущих перпендикулярно дороге: то ли кто-то пару досок тащил, то ли – человека; свежесломанные ветки у пары кустиков, а рядом – примятая трава, в которой запутались несколько маленьких кучек пепла. А где же сам окурок? – «Ага вот ты, родимый, – как-то радостно, словно ребенок, нашедший конфету, – подумал Алексей, увидев чуть выглядывающий из-под булыжника фильтр, – Только зачем же тебя сюда запихали, неужели французы так заботятся о чистоте родных мест, усевшись (улегшись-?!) покурить на крутом склоне»? И вдруг Нертов напрягся: неподалеку он заметил отсвет металла. Еще не веря в свою догадку, Алексей тихонько присвистнул и услышал ответный свист…

Это были ключи от «шевроле» с брелоком для рассеянных. Забудет хозяин, куда бросил такую безделушку – стоит только свистнуть и в ответ тоже свист. Нертов сам купил это чудо техники в ларьке перед отлетом во Францию. Нина вряд ли могла просто так выронить ключи, потому что дальше от дороги берег резко обрывался, а внизу, метрах в двадцати, плескалось море. Или девушка, почему-то вздумала выбросить ключи, что было невероятно даже при ее характере, или…

Про второе «или» думать не хотелось. В это время на дороге остановилась машина Пьера и Нертов понуро пошел к нему, попутно безнадежно отзвонившись коллегам и узнав, что никаких сведений о подопечной не поступало.

Пьер «въехал» в ситуацию сразу же. Его сыщики, естественно, никого не нашли в зелени скал по другой стороне дороги, поэтому были посланы осмотреть все повторно и более тщательно. Алексей настоял, чтобы его коллега связался с полицией и, на всякий случай, дал ей приметы пропавшей девушки и ее спутника. «У тебя должен быть кто-то там знакомый, пусть шум большой не поднимают, но хоть ориентировку дадут», – попросил Нертов, на что его коллега только неопределенно хмыкнул, заметив, что здесь не Россия, но сразу же начал набирать нужный номер.

Заявлять впрямую о возможном похищении, казалось, смысла не было – кто же поверит, что двое молодых и симпатичных туристов не захотели просто отдохнуть от всех сует, уединившись в каком-нибудь мотеле? Что же касается машины – так это тоже их право – оставить арендованный транспорт у дороги, а дальше двигаться на попутке или пешком.

Пьер о чем-то хмуро переговорил с вернувшимися сыщиками, еще куда-то отзвонился и заявил Алексею:

– Когда мои парни ехали – их задержал какой-то грузовик. Я постараюсь разобраться. А ты пока, может, вернешься назад, посмотришь комнату своей клиентки. Я не очень в это верю, но вдруг она письмо какое оставила… Кстати, никаких русских с вами больше не работает?..

Алексей мотнул головой, переспросив, почему Пьер задает этот вопрос, но тот только неопределенно пожал плечами, мол, на всякий случай. Почему-то Нертов снова не поверил бывшему однокашнику. К вилле начальник охраны не поехал, а решил сначала навестить парфюмерную фабрику, куда собиралась Нина. Дав газ, он погнал свой автомобиль в сторону Монако.

Позднее он сам не мог объяснить, почему поступил именно так. Наверное, следовало бы, как предлагал Пьер, вернуться на виллу и, действительно, проверить, не оставила ли Нина записки, мол, мы решили немного отдохнуть без вашей назойливой опеки. Но Нертов чувствовал: записки не будет. На всякий случай он дал команду коллегам осмотреть виллу, а также позвонил Николаю, потребовав немедленно собрать всю возможную информацию о пропавшем протеже Даутова («Только, пожалуйста, чтобы шеф ничего не пронюхал, у нас тут некоторые проблемы»…).

«Ладно бы, просто дурак или даже стукач, – подумалось Нертову, – а если – предатель»? – Дело явно принимало дурной оборот…

«Русское безумство», – проворчал Пьер, глядя вслед умчавшемуся Алексею и начал снова связываться с кем-то по мобильнику.

Глава 5. Русская Изольда

Конечно, на парфюмерной фабрике Нину, скорее всего, не видели, но у Алексея с собой была фотография девушки. Поэтому он надеялся, что кто-нибудь из местных уличных торговцев или, музыкантов вдруг все-таки оказался глазастее других. То, что Нина могла поехать в сторону Монако – было реально: в противном случае сыщики Пьера ее бы заметили. Но это только, если девушка убежала сама. А если это было похищение, в чем бодигард почти не сомневался, шансы найти пропавшую катастрофически уменьшались. С этими грустными мыслями Нертов остановил машину у заправки неподалеку от фабрики.

Казалось, все вокруг было благостно и спокойно, как море в солнечный штиль. У заправки стоял туристический автобус, водитель которого о чем-то лениво переговаривался с работником станции. Чуть подальше заправлялся серебристый «рено».

Нертов, по привычке, перед тем, как выйти из машины, бегло осмотрелся, скользнув взглядом по находящимся неподалеку людям, собрался глушить двигатель и вдруг замер: широкоплечий крепыш с короткой стрижкой, сидящий в «рено», лениво двигал челюстями, ожидая, пока машину заправят. Это лицо! Нет, это была не просто карикатура на нового русского. Определенно раньше Алексей встречал парня. Где? – Нертов мучительно пытался вспомнить.

Франция? Лазурный берег? «Контора» Пьера?.. – Нет, все не то. И вдруг Нертова осенило: он вспомнил Петербург, похороны известного артиста Македонского, плачущую возле гроба Марину и рядом с ней девушку со спутником.

– Стоп. – Скомандовал себе бодигард, – вспоминаем, кто это был. – Подруга? – Именно подруга и звали ее, кажется, Катерина. Правильно, как в анекдоте: «Думай, обезьяна, думай». Катя-Катерина. А она ведь, когда я искал этого поганого Шварца, вместе с Мариной чуть не грохнула его. Точно, это была та же самая подружка. Хорошо еще, что тогда для Марины все кончилось относительно хорошо. Тогда…

Алексей вздохнул, вспомнив, как погибла Марина, взорвавшись в машине Нининого жениха. Но для оплакивания погибшей времени не было, как не было его сейчас и для проведения параллелей между Шварцем, смертью банкира Чеглокова, Катей-Катериной и ее ухажером.

– Кстати, как же его звали, кажется, Борис?..

Нертов был убежден, что не ошибся. А это значит, появление во Франции питерского знакомого-незнакомого случайным не было.

– Так, кто там весело живет, колобродит с Борькою? – Он сегодня не попьет никакую горькую, – Алексей замурлыкал себе под нос известную песню, переиначивая ее слова «в соответствии с текущим моментом», – Борька вырос уж давно, все не перемается, будет щас тебе кино, видишь, начинается…

И Нертов, отпустив заправившийся «рено» на некоторое расстояние вперед, осторожно последовал за ним. Все сомнения были отброшены. Остался только азарт, подобный азарту опера, нащупавшего выход на дохлого «глухаря»…

* * *

Алексей лежал между поросшими густой травой камнями и внимательно осматривал в бинокль небольшой обветшалый домик, притулившийся на склоне горы. Сюда он добрался, оставив машину на берегу моря, после того, как «рено» Бориса свернул на боковую дорогу. Конечно, идти пешком было рискованно, но еще более опасно было ехать по пустынным местам: если бы бандит заметил слежку – он мог не доехать до места, где держали Нину. А в том, что Боря – обычный бандит, в лучшем случае, бригадир, Нертов не сомневался. Как уже был почти уверен и в том, что он поехал в укромное место, где прячут девушку.

Действительно, пробежав по «боковушке» метров триста, Алексей увидел выглядывающий впереди из-за оливковых деревьев домик, у которого стоял знакомый «рено». Тогда бодигард попытался связаться со своими ребятами или с группой Пьера, но это оказалось невозможным, так как почему-то не работал мобильник. «Возможно, села батарея, – подумал Нертов, – но я же просил, чтобы «Длинный» сменил ее. Да, теперь с него не спросишь».

Покидать место наблюдения было нельзя – вдруг Нину куда-нибудь вывезут. Но и пытаться отбить ее сразу было не меньшим безумием: ни количества бандитов, ни степени их подготовки, ни расположения комнат в доме Нертов не знал, а рисковать здоровьем девушки не мог. Поэтому Алексей и лежал теперь на траве, наблюдая за домом и дожидаясь, когда сгустятся сумерки.

Не прошло и часа, как из домика вышел Борис в сопровождении какого-то человека, коротко дал несколько указаний провожавшему и, сев в свой «рено», укатил.

– А что, если я пустышку тяну, – опасливо подумал Нертов, – что, если Нину прячут где-то в другом месте?

Но внутреннее чутье все-таки подсказывало, что это не так: слишком внимательно оставшийся бандит осмотрелся перед тем, как вернуться в дом, слишком велики были меры предосторожности оставшихся. Зачем, спрашивается, выставлять нескольких человек вокруг дома, если внутри прятать нечего? – А Нертов успел засечь как минимум, двух наблюдателей, расположившихся неподалеку от строения. Можно было, конечно, предположить, что эти «бычки» просто пасутся на теплом солнышке, но зачем им тогда отдыхать в слаксах, кроссовках и спортивных куртках, если можно, раздевшись, понежиться на песочке, травке или выкупаться в море? Почему они не общаются между собой как октябрята на прогулке, а сидят, надувшись, по разные стороны здания, повернувшись к нему спиной?..

«Нет, Нина должна быть здесь», – Нертов продолжал наблюдение. Он полагал, что пока с девушкой все относительно в порядке: тупоумные быки вели себя спокойно, бригадир уехал, видимо, доложить об удавшемся похищении и получить инструкции. Если это так, то значит, заказчик или более высокопоставленное, чем исполнители лицо обитает неподалеку. Конечно, Борис мог поехать и по другим делам, например, решать вопрос с транспортом, но в и в этом случае убивать пленницу пока не должны. Как не ломал голову Нертов, но других более-менее вразумительных версий придумать не мог.

Как не крути, а выходило, что похищение Нины было связано с ее отчимом, скорее всего, с какими-то темными деньгами. В этом случае, очевидно, Даутова собирались шантажировать возможной смертью любимой падчерицы. Был, правда, вариант, что Нина сама могла знать что-то о делах отчима, но в этом случае она тоже некоторое время нужна бандитам невредимая – пока они не доберутся до «живых» денег – они не убьют девушку.

Не вполне вписывался в версии Алексея случай со взрывом машины Дениса, но поразмыслив, он решил, что тот эпизод не был связан с Ниной. Скорее, у ее жениха возникли какие-то проблемы, а то, что в машине взорвалась Марина Войцеховская было случайностью – никто же не знал, что именно она (или, тем более, Нина!) поедет вечером в «ниссане».

За то два других случая – на ферме и в лесу – давали основания предполагать, что Нину собирались похитить. Нертов был склонен думать, что на каменке поджидали именно Нину, что нападение было не случайным – не зря же с руки ее жениха не сняли «роллекс», а неподалеку от места нападения, судя по следам, стояли две машины…

* * *

Нертов был прав, считая, что Нина жива. Она пришла в себя, только после того, как ее привязали спиной к колонне, поддерживающей свод какого-то строения. Девушка, застонав, открыла глаза и, увидев перед собой какого-то человека, зло обратилась к нему по-французски, требуя объяснить, что происходит и вызвать российского консула. Однако человек только рассмеялся, передразнив: «Ля Рюсси, ля Рюсси… – не проси», а затем на чисто русском языке велел заткнуться, пообещав в противном случае заклеить рот.

– Ты только скажи сначала, как тебя зовут, куколка, не Ниной случаем? – Бандит выжидающе посмотрел на девушку и, казалось, удовлетворенно хмыкнул. – Вот и славно, Нина, сиди спокойно, жди нашего папу.

Нина недоуменно посмотрела на говорившего и вдруг все поняла: то, о чем столько раз предупреждал ее Нертов, все же было правдой. А она-то, дура, не верила Алексею, считая его перестраховщиком, страдающим профессиональным кретинизмом! С горечью девушка вспомнила, как в самолете она, издеваясь над ни в чем неповинным телохранителем, нравоучительно втолковывала говорила ему:

– Любой образ жизни, среда накладывают на человека отпечаток. Вы не будете спорить, что вряд ли абориген из племени мумбу-юмбу может стать выдающимся ученым, а ребенок, выросший в семье алкоголиков, вряд ли получит достойное образование? – Так же и любая профессия ведет к определенной деформации личности. Специальность – это своеобразный диагноз. Художник, математик, прораб… – Даже вы, может, сумеете, пообщавшись с тремя людьми, определить примерно, кто чем занимается?… И не пожимайте плечами. Диагноз может быть от «практически здоров» до какой-нибудь мрачной шизофрении. Ряд профессий относятся к первой категории. Но еще несколько лет назад я заметила, что есть другие, например, депутат. Вы знаете, кого выдвигали на первых перестроечных выборах? – Нередко тех, от кого избавиться на производстве хотели: крика много, требования непомерные, самомнение, а пользы производству – ноль. А еще чище – помощник депутата. Этим не хватает мозгов даже в народные избранники пробиться…

Алексей тогда, казалось, осуждающе смотрел на девушку и заметил, что, во-первых, в крупных городах депутатов избирали из нескольких кандидатур и чаяния коллег по производству роли не играли. Во-вторых, помощники депутатов – институт достаточно сложный. Зачастую туда пролезают люди, которым не хочется терять время на пустое протирание штанов в залах заседаний, а нужна только «крыша». Примеров тому предостаточно…

Нина, словно не услышав аргументы собеседника, распаляясь, продолжала:

– Нет, там, конечно и просто подлецов хватало, и порядочные люди попадались. Иногда, скорее, в качестве исключения. Только в «первом» Ленсовете чуть и не двадцать человек официально на учете в ПНД состояли… А что касается вашей профессии, так постоянная мнительность, грязь, в которую вам подобные все время суются, тоже оставляют довольно яркие, пахучие пятна…

Нертов тогда молча слушал, пока Нина выговорится. А теперь девушка сидела связанная на грязном полу, запоздало раскаиваясь и упрекая себя в том, что напрасно обидела человека.

– Боже, что он сейчас обо мне думает? – Нина попыталась представить лицо Алексея, – а я-то, дура-дурой, все думала, что это шуточки. И, кажется, влипла основательно.

Двое бандитов хмуро расселись в углах комнаты и с плохо скрываемым интересом поглядывали то на короткие шортики Нины, то на ее полупрозрачную блузку. Девушка решила пока не вступать в переговоры с похитителями – все равно бесполезно – и сколько будет возможно, потянуть время, чтобы лучше разобраться в обстановке.

Ее размышления были прерваны непонятной суетой. Один из бандитов, из уха которого торчал тоненький черный проводок, другим концом скрывавшийся под курткой, коротко бросил напарнику: «Бригадир едет», после чего оба похитителя как по команде встали и изобразили бдительное наблюдение за пленницей.

В комнату по-хозяйски вошел похожий на кубик человек. Увидев его, один из бандитов суетливо заговорил, что все сделано как надо, девчонку никто пальцем не тронул и зовут ее именно Ниной.

– Не суетись, Макс, – прервал говорившего «Кубик», – мне поговорить надо. Идите пока, сока какого-нибудь хлебните, что ли. А мы немного побеседуем.

Когда Макс с напарником вышли, «Кубик» тяжело опустился на стул, поставив его перед Ниной и, обращаясь к девушке, медленно заговорил.

– Во-первых, прошу не перебивать меня. Объясняю ситуацию: ты – Нина Климова, падчерица Анатолия Семеновича Даутова, – говоривший взглянул на девушку, как бы ожидая подтверждения своим словам, но так как она молчала, продолжил.

– Ты назовешь мне банки и номера счетов вкладов, на которых твой любезный отчим хранит деньги. Причем, сделаешь это достаточно быстро. Про счета ты знаешь – этот вопрос я даже обсуждать не хочу. Девка ты умная, а потому сообразишь, что просто так, да еще во Франции тобой никто заниматься бы не стал. Если будешь упрямиться – перспективы будут печальными. Фильмы ужасов смотрела? Я тоже – они вроде учебных пособий в нашем деле. Говорить придется все равно, только будет очень больно. Очень. Ты даже не представляешь, как больно…

Говоривший на мгновение замолчал, вспомнив последние минуты жизни своей Кати, бившейся в поганых руках скотообразного Стаса, но преодолел эту слабость:

– Ты с папашей все равно с голода не загнешься. Ему эти деньги как слону дробина. К тому же «бабки» – левые. Родич твой людей кинул, за что ответ держать должен. Впрочем, если ты помолчишь немного, мы сами к нему явимся, обмен предложим. А в доказательство наших серьезных намерений можем, например, ушко твое ему представить. Не возражаешь? Только тогда он помереть может. На твоей совести повиснет. Ну, да ладно, вякни что-нибудь жизнеутверждающее. Или лучше Макса позвать? – Я знаю, как он на тебя смотрел. Маньяк. Мясник бывший. Ужасно любит безопасной бритвой девочек освежевывать. Прикинь, вот так, снизу – доверху, понемногу. Я сам стараюсь с ним не связываться.

Вроде бы благожелательный тон «Кубика» не обманул Нину. Она понимала, что это только первая часть разговора, за которой может и правда последовать общение с каким-нибудь уродищем, подобным Максу. Поэтому девушка попыталась начать торг, спросив для начала о гарантиях и уже наверняка зная ответ, что никаких гарантий, как, впрочем, и выбора и у нее нет.

Все-таки она пыталась разговорить собеседника, постараться выпытать побольше информации: ведь знают откуда-то эти гады про счета! Но никто, кроме отчима не был в курсе, что Нина владеет секретом вкладов. Никто? – А если кто-то смог подслушать один из их разговоров с Анатолием Семеновичем?.. А может, он сам кому-то сказал о деньгах кроме падчерицы или… – Девушка похолодела, вспомнив, что о зарубежных банках, действительно, знал не только Даутов…

Ей ничего не оставалось, как попытаться оттянуть время. Не трудно было сообразить, что никто не собирается отпускать опасную свидетельницу, даже, если она и расскажет все, что знает. Единственная, хотя и призрачная надежда была только на Алексея. Нина старалась убедить себя, что Нертову удастся ее найти.

– Пусть ему даже придется связываться с полицией, с Интерполом – он умный, хороший. Он все сумеет сделать, все будет нормально. А я должна ему помочь. Надо только время тянуть.

И девушка, как бы раздумывая, сообщила «Кубику», что знает только про один счет в банке, находящемся в Швейцарии. Но только все сведения у нее записаны на дискету. А дискета хранится в Питере, в банке и, к тому же, защищена паролем, который ей неизвестен. Нет, конечно, пароль выяснить можно: он состоит из цифр номера ее свидетельства о рождении. Так хотел отчим. А само свидетельство хранится дома у Даутова.

Наблюдая за медленно соображающим «Кубиком», Нина понимала, что тот сомневается в ее искренности, и поэтому стала убеждать бандита, что, дескать, согласна помочь все достать. Только не надо ее мучить. Изображать страх было легко. Скорее, девушка даже не играла, а искренне боялась, что собеседник не поверит. Тогда они просто начнут мучить. Или накачают наркотой.

– Главное, чтобы поверил, только бы поверил, – Нина лихорадочно несла всякую чушь, – что, как только она отдаст деньги, обязательно отдаст, так сразу же уедет куда-нибудь и о ней, Нине, никто никогда не услышит.

Наверное, бандит все-таки поверил, но, как решила девушка, был не в состоянии принять оперативно какое-нибудь кардинальное решение. Поэтому он, бросив: «Ладно, закончим позже», вышел из комнаты, а вместо него появился ухмыляющийся Макс. Он развалился напротив и смотрел на Нину, как кот на канарейку в клетке…

* * *

Франция – не Питер. Здесь темнеет рано, и Алексей уже плохо различал, что творится около дома, за которым он вел наблюдение. Борис куда-то запропастился, поэтому следовало поскорее вытащить Нину в безопасное место, пока не все бандиты собрались в этом гадюшнике. Нертов прикинул, сколько человек может быть в группе Бориса. По самым скромным подсчетам выходило, как минимум, человек шесть-семь. При нападении на дороге двое должны были с разных концов перекрывать путь, еще один – страховать место, наблюдая за трассой. Не менее двух человек непосредственно участвовали в нападении, вероятно, еще шофер какого-нибудь пикапчика. Не исключено и предательство Долговязого охранника. Но пока вся группа не была в сборе – во-первых, куда-то уехал Борис, а во-вторых, и наблюдатель, и водитель грузовичка очевидно были в другом месте.

Ох, нехилые денежки крутились вокруг Даутова, если его «доброжелатели» снарядили такую команду. Нертов думал, что в любом случае Нину долго в одиноком домике держать не будут – слишком опасно. Если не убьют сегодня-завтра, то, скорее всего, вывезут в другую страну европейского сообщества. Это не проблема – виза одна – шенгенская, на границах, например, между Испанией и Португалией, легче найти снег, чем пограничников, расстояния по российским масштабам плевые.

Убивать, кажется, Нину пока не собирались – все было слишком спокойно и, когда окончательно стемнело, Алексей осторожно двинулся в направлении ближайшего поста.

Снять одинокого часового, мечтающего на теплом побережье – дело для профессионала плевое. Только, если сам часовой не профессионал. В этом Нертов не был уверен. Но «в любом случае, – думал он, – надо постараться не убивать – слишком много может проблем возникнуть. Франция – не Питер, здесь свои порядки. Главное, вывезти девушку».

Часовой явно не был профи. Он лениво сидел под деревом и покуривал, задумчиво смотря куда-то вдаль. Метнувшись к нему, Нертов нанес ребром ладони мощный удар в область шеи непозволительно расслабившегося охранника и, присев на корточки, аккуратно положил на землю ставшее вмиг безвольным тело. Обыскав часового, Алексей обнаружил в его ухе проводок рации, выдернул и, послушав эфирную тишину, прерываемую слабым потрескиванием, удовлетворенно забрал прибор себе. В российском загранпаспорте, извлеченном из куртки бандита, значилось место выдачи «Санкт-Петербург».

– Ну что за «бакланские» манеры, – подумал Нертов, вытаскивая из брюк бедолаги «выкидуху». В приличную страну приехал и вот, на тебе, как в родном Питере людей пугать собрался. Ну ничего, тебе клинок не нужен, а мне может пригодиться…

Больше ничего интересного в карманах бедолаги не оказалось, и Алексей двинулся ко второму часовому, очевидно дремавшему на другом конце участка. Этот страж оказался таким же беспомощным, как и первый, несмотря на свои внушительные размеры. Может, в открытом бою он и мог бы оказать сопротивление, но поле или объект – это не спортивный ковер. Здесь возможность ударить предоставляется только один раз. Алексей почему-то вдруг вспомнил, как в многочисленных боевиках герои что есть мочи молотят друг друга:

Бум! Бум! Бум!

– У тебя хорошее кунг фу!..

Бум! Бум! Бум!

– У тебя тоже…

Или, еще круче, когда чуть ли не по пятнадцать минут два автомобиля врезаются друг в друга, норовя столкнуть противника в пропасть…

Бред какой-то. Любой телохранитель знает: достаточно одного удара. Но профессионального. Часовым хватило. И бодигард стал подбираться к дому.

Он осторожно заглянул в окно – сквозь неплотно зашторенные стекла была видна одна из комнат. Посередине сидела связанная Нина. Перед ней стоял какой-то молодчик, явно говоривший всякие гадости.

* * *

Нертов не ошибся. Макс, хотя и боялся Бориса, забившего на его глазах ломом ослушавшегося братка, но справедливо полагал, что погибший был сам виноват – нечего трогать женщину бригадира. Сейчас же перед бандитом сидела совсем другая телка, за которую голову не свернут. Макс, конечно, мог попытаться сговориться с напарником и изнасиловать Эту на пару, но очень не хотелось делиться. Поэтому он, воспользовавшись тем, что браток пошел покемарить часок, решил договорится по-хорошему. Он считал себя достаточно хитрым и обещал девушке, что если она тихонько даст ему возможность расслабиться, он снимет веревки и даст возможность уйти.

Нина ни на миг не поверила этому похотливому козлу, тем более, речь шла сначала о «расслаблении» и только потом о снятии веревок. Кроме того, она хорошо запомнила, как «Кубик» назвал Макса маньяком и решила не испытывать судьбу, послав бандита подальше. Но у Макса будто заклинило остатки и без того недоразвитых мозгов. Подойдя к девушке сбоку, он одной рукой схватил ее за лицо, сильно сдавливая щеки, а другой попытался расстегнуть свои штаны. Больше он ничего не успел сделать, так как в этот момент сквозь брызнувшие осколки стекла в комнату «рыбкой» влетел Алексей и, кувырнувшись вперед через голову, нанес бандиту двойной удар в корпус и голову.

Почему-то подумав, что лишний грохот не нужен, Алексей подхватил оседающего бандита за шиворот и хотел аккуратно положить на пол, но в этот момент дверь в комнату распахнулась от удара ноги, и в проеме появился еще один обитатель дома, держащий на вытянутых руках пистолет.

Собираясь проникнуть в дом через дверь, Нертов, сначала должен был бы обезоружить именно этого участника банды, но Макс спутал его планы. Бандит не знал, что выхватив оружие, он решил свою судьбу, превратившись в объемную мишень. Глушитель дважды выплюнул пули, которые застряли в теле беспомощного Макса. Вошедший непозволительно промедлил, стоя на широко расставленных ногах и держа пистолет, словно герой дурного боевика, в вытянутых руках. Наверное, он плохо учился убивать или забыл одну из заповедей боя в ограниченном пространстве, что движение – это жизнь.

«Незнание закона не освобождает от ответственности». – Алексей, толкнув убитого вперед, послал в том же направлении нож часового, а сам ушел вниз, стараясь прикрыть Нину от третьего, случайного, выстрела.

Нож точно вошел стрелявшему в переносицу и глубоко застрял в черепе. Бодигард выскочил в соседнюю комнату и, убедившись, что там никого больше нет, вернулся назад. Платком он аккуратно вытер рукоятку ножа, затем схватил Макса, подтянул к стрелку, плотно приложил правую ладонь насильника к рукоятке и после этого бросил тело Макса на прежнее место.