Текст книги "История легенды (СИ)"

Автор книги: Михаил Француз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

глава 50.

Вы когда-нибудь проваливались в свою собственную кровать? Должен сказать, что ощущение это крайне неприятное!

Когда, после долгого экзаменационного дня ты приходишь домой, раздеваешься и расслаблено падаешь на свою любимую, мягкую и удобную кровать, пару раз подпрыгиваешь-покачиваешься на матратце, тянешь руку за лежащей рядом на тумбочке фантастической книжкой и внезапно проваливаешься сквозь поверхность кровати, словно сквозь ненадежную поверхность воды. Проваливаешься и падаешь спиной вниз. Падаешь, падаешь, падаешь и падение твое никак не заканчивается. Изворачиваешься в воздухе, оказываясь лицом в направлении падения, и в голове всего одна мысль: "Будет больно!". Потому, что ты видишь землю. И видишь ты ее очень и очень далеко внизу... Не было у вас такого?

Тогда вам не понять.

Я летел вниз, судорожно сжимая в правой руке схваченный вместо книжки в последний момент нож в ножнах, и видел далеко внизу небоскребы. Огромный город расстилался, словно ковер с рисунком или какой-то игрушечный макет. Но при этом неотвратимо приближался с каждой секундой.

Но было и нечто странное: над крышами небоскребов сновали странные быстрые черные точки, образующие целые дорожки, словно бегущие по земле муравьи. Только гораздо быстрее этих лесных насекомых.

Я продолжал падать, вглядываясь в эти точки, и они становились крупнее. Машины! Это же летающие машины! Дошло до меня.

Летающая машина гораздо ближе ко мне, чем небоскребы, а тем более земля на которой они стоят. Значит и приземляться на машину будет не так больно, как на землю. Вот я и начал прицеливаться, используя весь опыт, полученный на драконьем озере, в одну из этих точек, разраставшуюся и разроставшуюся до размеров стандартной, привычной машины. Причем, что замечательно, у именно этой машины была откинута крыша. Летающий кабриолет – то, что доктор прописал!

Снова парочка акробатических этюдов и... вот! Я грохнул свою пятую точку ровно на пассажирское сиденье рядом с водителем.

Машину рзко тряхнуло, повело, водитель экстренно рванул руль, избегая столкновения и выравнивая аппарат.

Несколько секунд, и машина замерла на "обочине". Водитель разъяренно ко мне развернулся и начал что-то экспрессивно говорить на непонятном мне языке.

Баба – обреченно отметил про себя я. Вздохнул и встал на ноги. Затем полез через борт – лучше уж на крышу небоскреба, а там уж как-нибудь по стеночке или по лестнице, чем пытаться что-то объяснить разъяренной бабе сидящей за рулем, этой обезьяне с гранатой, тем более не говорящей на твоем языке.

Не вышло сбежать – понял я, почувствовав ее руки вцепившиеся в мою ногу чуть ниже колена.

Я обреченно обернулся к ней. Держит. Крепко держит. Вырваться можно, конечно, но стоит ли?

Я снова вздохнул и вернулся на место.

– Я – Логин, – показал я пальцем себе в грудь, одновременно с этим думая, куда бы пристроить нож, ремня-то на мне нет. На мне вообще одни тренеки и майка, я же дома был. – А ты? – перевел я палец на нее.

– Кларцена Коваррин, – повторила она мой жест, указывая пальцем себе в грудь.

Грудь, к слову очень неплохая. Да и баба, не баба, а скорее девчонка еще. Мой возраст где-то, или чуть старше. Не реальный, естественно, а видимый возраст. Был бы реальный, звалась бы бабушкой. Или скорее могилкой. Ископаемым экспонатом в музее.

Она что-то спросила, активно жестикулируя. Наверное, откуда я взялся.

– Оттуда, – показал я пальцем в небо. Потом ладонью, словно, что-то падает. Закончил движение легким ударом о рукоять ножа, лежащего на второй руке.

Взгляд водительши прилип к ножу. Рука потянулась к какому-то продолговатому предмету металлического цвета.

Я третий раз вздохнул и снова полез через борт – уж очень предмет напоминал шокер. Не страшно, конечно, но ну ее нафиг, эту нервную особу. Не могу ожидать чего-то хорошего от женщины за рулем. Просто не могу. Это уже просто рефлекс, после того, как меня такие "автоледи" пару раз чуть не сбили еще в моем мире. Да еще и матом потом обложили, приопустив стекло водительской двери.

Опять не успел. Снова вцепилась в ногу. Даже предмет свой непонятный отложила.

Я вздохнул четвертый раз и вернулся на место. Я такими темпами тут гипервентиляцию легких себе заработаю. Заработал бы, если бы. Да и ничего плохого этот термин не обозначает. Не болезнь уж точно. Так что пофиг, буду вздыхать и дальше.

Водительша больше уже ничего не говорила. Она с видом человека, принявшего какое-то решение, схватилась за руль и двинула машину обратно в поток.

Я напрягся, поискал взглядом ремень безопасности, не нашел. Напрягся еще больше. Побелевшими от напряжения пальцами вцепился в борт, готовясь, если что, быстро выпрыгивать. Ну, не доверяю я женщинам на технике. Слишком уж это противоестественное сочетание.

Водительша нажала какую-то кнопку на панели и в машине заиграла музыка. Какой-то попсовый мотивчик, под который девичий голос начал выводить стихи на том же языке, на котором со мной пыталась общаться сама водительша.

Я полностью сосредоточился на этом голосе, призвав на помощь свое внутреннее знание, как уже делал раньше, готовясь к экзамену по английскому. За одну ночь справился. Экзамен сдал на свою четверочку (у меня там прогулов была куча, так что пятерка в любом случае не светила), но, что странно, после этого понимал любую речь на этом языке, словно на родном, точно также как и читал любой текст, произношение, правда, проверить не на ком было – знакомых англичан нет.

Вообще, во время учебы, после своих путешествий, заметил, что стал какой-то уж очень умный. В любом предмете институтском начинал шарить, чуть ли не лучше препода, стоило лишь немного вникнуть и сосредоточиться на нем. Ну и полистать учебники, конечно, куда уж без этого.

Но, напомню, в своем мире я "играю по правилам". А слишком умным быть – читерство. Так что троечником был, троечником и остался. Идейным. Тем более, что не в красном цвете диплома счастье.

Так вот, к чему я все это. К тому, что ехали-летели мы около тридцати минут. За это время успело проиграть пять песен и минут десять болтал диджей. Для полноценного знания языка этого конечно мало, но на уровне "твоя моя ботинок забрала" уже мог немного понимать.

А прилетели мы на крышу одного из небоскребов, где пару верхних этажей, как оказалось, занимала парковка. Поставили машину, и Кларцена вышла из нее на, пусть будет "бетонный", пол. На самом деле я даже близко не представляю, что там за материал использовался при строительстве этого здания. Но холодным он не был, в чем я мгновенно убедился, ступив на него своими босыми ногами.

Дальше водительша жестом предложила мне следовать за ней. Я отказываться не стал. Все равно же мне нет никакой разницы куда идти – мир совершенно чужой и незнакомый, а у меня даже всегдашнего мешочка с руанским золотом на шее нет. А тут ведь еще и документы в ходу должны быть, не средневековье чай.

Дошли до лифта. Спустились на нем до нужного этажа. Дверь открылась на небольшую площадку, на которой была еще одна дверь и один выход на лестницу (видимо даже в век высоких технологий есть еще разумные люди, что думают о возможных отказах техники и пожарной безопасности). На площадке было чисто. Стены не облупившиеся, без хулиганских надписей, освещение хорошее, светильник целый. Да и сама дверь выглядела не дешевой.

Водительша поднесла к пластинке металлического цвета рядом с дверью руку с браслетом. На пластинке загорелась маленькая точка зеленого цвета, а дверь отворилась.

Повинуясь кивку Кларцены, я вошел в помещение вслед за ней.

Что я могу сказать – это была большая квартира. Подозреваю, что на целый этаж площадью. Видимо водительша не из бедных.

– Распологайся, Логин, – сказала она. И я даже понял.

– Спа... Спасибо, – сказал я на ее языке. И кажется не ошибся. – А... Есть... Говорить. Слушать, – спросил я, одновременно показывая пальцами, как она включала "радио" в машине.

– Центр? Тебе нужен музыкальный центр? – удивилась она.

– Да, – кивнул я. – Говорить... Слушать.

Она взяла с тумбочки плоский прямоугольный предмет примерно восемь на пятнадцать сантиметров, одна сторона которого была темного цвета и блестела, словно была стеклянной. Водительша провела по этой поверхности пальцем, поверхность осветилась и на ней появились какие-то рисунки-пиктограммки. Также пальцем Кларцена выбрала одну из этих пиктограмм и нажала на нее. Развернулось новое "меню". В нем водительша нажала еще одну "кнопку", и в комнате раздалась музыка. А на той же стене развернулся экран, на котором скакала по сцене певица, чей голос разносился по помещению.

Круто. Насколько я понимаю – один пульт сразу ко всей технике в доме. Одобно. Интересно, а что делать, если он потеряется?

Я подошел к экрану и сел перед ним, приготовившись поглощать информацию килотоннами. Телевизор – это лучше, чем радио.

Я залип. Часов на шесть. Сам не заметил, как завладел пультом и начал "щелкать" "каналами", подбирая те, которые максимально эффективно давали мне нужнуюязыковую информацию: начал с детских мультиков для самых маленьких, закончил чем-то вроде "дискавери". А еще была реклама...

Удивительно: в жизни бы не подумал, что реклама настолько полезная штука! Более полного описания бытовой составляющей жизни трудно себе представить.

Но даже с моими новыми "супермозгами" после шести часового марафона, голова гудела от напряжения. Видимо мозги тоже надо тренировать, как и мышцы, иначе толку от них мало.

"Возвращение в реальность" мое совпало с возвращением хозяйки квартиры.

– Ты чего, так тут и сидел все время? – удивилась она, глядя на мою спину перед телевизором (я сидел в позе лотоса прямо на полу – что поделать, удобно мне так. Просто удобно и ничего больше).

– Да, – ответил я, одним плавным движением поднимаясь и разворачиваясь к ней. – Надо было... Выучить язык, – говорить еще было трудновато: речевой аппарат без привычки и тренеровки тяжело воспроизводил некоторые местные звуки и их сочетания. Акцент, подозреваю, ближайшие несколько часов (в лучшем случае) будет у меня ужасный.

– Язык выучить? Глядя в телевизор?! – удивлению ее не было предела.

– Да. Картинки плюс слова плюс жесты ведущих. Детские и обучающие программы, – пожал плечами я.

– А ты вообще кто? – перешла к главному вопросу она.

– Я... "попаданец", – использовал я термин, часто проскальзывавший в обзорах литературы. – Из другого мира.

– Ты издеваешься? – подозрительно посмотрела на меня она.

– Нет, – отрицательно покачал головой я. – Мой мир сильно отстает от вашего по развитию техники. Наши машины еще не летают и ездят на продуктах переработки нефти. И в космосе мы дальше орбиты своей планеты не продвинулись.

– Хер с ним (я указываю ругательства сразу в переводе на свои аналоги, так проще. Как и другие специальные термины вроде радио и телевиденья с телефонией), допустим. И кем же ты был "у себя"?

– Студентом технического ВУЗа.

– У вас все студенты с такими тесаками ходят? – показала она на нож Дара, который я до сих пор в левой руке держал.

– Нет, конечно, – смущенно почесал я правой рукой в затылке. – Этот нож – подарок друга. Я успел его со стола цапнуть, прежде чем "провалиться". Теперь потерять боюсь. Очень ценная штука. Да и подарок...

– И у вас все "студенты" могут выучить новый язык за несколько часов, пользуясь только телевизором? – прищурилась она.

– Э... я... Не обычный студент.

– А какой?

– "Гениальный" наверное, – снова смущенно почесал в затылке я.

– Гениальный? – ехидно уточнила она. – Проверим!

– Как? – почувствовал некоторое опасение я, глядя, как она азартно роется в своей сумочке.

– Вот! – продемонстрировала она мне нечто, что в реклами называли планшет. Что-то быстро понабирала на нем и сунула мне в руки. – Тер. мех! Разберись и рассчитай вот эту задачку!

Я взял в руки прямоугольную пластину с каким-то текстом и рисунками на одной стороне. На так называемом экране. Посмотрел, повертел в руках.

– А "букваря" какого-нибудь для начала у тебя нет? – поднял я глаза на хозяйку квартиры. – Хотябы читать научиться. Разговорный-то я худо-бедно освоил, а с письменной речью еще даже не пытался разобраться.

– Вот блин! – ругнулась она, забирая у меня планшет. Что-то на нем сделала и вернула мне. Теперь вместо задачки по тер. меху там был открыт простейший букварь с красочными картинками. – Тыкаешь вот сюда, и проигрывается звук. Разберешься, Гений?

– Попытаюсь, – ответил я. – Это, получается, компьютер такой, да? Вот такой маленький? – снова повертел в руках планшет я.

– Именно. Есть и меньше, но с ними работать не удобно.

– Круто! И интернет есть? Без всяких проводов и телефонных линий?

– Это ты сейчас о чем?

– Не обращай внимания, – улыбнулся я. – Мысли в слух просто. Ладно, я учиться пошел! – сказал и уселся на то же самое место, где сидел до этого. В ту же самую позу.

* * *

глава 51.

*

Я залип. Причем жестко залип. Местный интернет – это нечто... Наш по сравнению с ним ничто.

Возможность учиться просто невероятная! Один запрос, и вся нужная литература перед тобой, а также разнообразные видеоуроки... куча рекламы, куча порнухи, рекламы порнухи и порно рекламы. Но, такова уж человеческая природа: любое хорошее дело засрать и испоганить.

Читать я научился быстро. Ничего особенно сложного в этом не было, не китайский, в конце-то концов. А дальше...

Я "висел" до самого утра. Разбирался в тер. мехе, в политическом устройстве, основах законодательства, системе обучения, денежной системе, но больше всего конечно же технических достижениях...

Утром попросил у Кларцены бумагу, карандаш, линейку, ручку... Она удивилась, но принесла. За полтора часа я оформил ее задачку, ту, что эта хитрозадая личность подсунула мне. Задачка: курсовая работа за второй курс по тер. меху этой самой Кларцены!

Вот я и оформил эту самую курсовую по всем правилам начертательной геометрии и оформления курсовых... своего ВУЗа. Не в электроне, как тут принято, а на бумаге, как принято у нас. С полным рассчетом, чертежным шрифтом, со всеми рамками, сносками, списком используемой литературы и пояснениями. От руки.

Смотреть на Кларцену было забавно, когда она получила результат: вот ведь она, готовая курсовая, но сдать ее нельзя, так как не в том "формате".

– Ты издеваешься? – подняла на меня глаза она.

– Есть немного, – согласился я. – Но учиться надо самой, иначе какой смысл учиться?

– Чтобы диплом получить, – ответила она. – Мне этот тер. мех в жизни не пригодится никогда. Смысл мне засорять им мозг?

– Чтобы тренировать свою способность быстро учиться и разбираться в любой незнакомой абракадабре. Очень нужная, кстати, способность, – пояснил я.

– Может все-таки в электроне оформишь? Я заплачу, – предприняла новую попытку она.

– Точно сама не будешь? – вздохнул я. – Тут же готово уже все, просто перепечатать осталось? Хоть руку набьешь?

– Точнее не бывает.

– Ладно, – сдался я. В конце концов чего я к человеку со своей "педагогикой" лезу? Сам что ли ниразу не списывал?

Еще сорок минут работы, и счастливое лицо Кларцены, прыгающей от радости.

– А матан можешь? – отпрыгавшись, развернулась ко мне она с горящими безумной надеждой глазами.

– Если учебник есть, а он у вас в интернете точно есть... Могу. Наверное.

– Сделай, будь другом, а? – сложила руки в молитвенном жесте она.

– Задание показывай, – вздохнул я.

* * *

– Слушай, а Гении, что не едят? – поинтересовалась Кларцена, выходя из кухни с бутербродом в руке.

– Едят, – не отвлекаясь от планшета, ответил я. – Если их кормят. Если не кормят – не едят...

– Тогда, пошли – покормлю, – позвала она. – Планшет, так и быть, можешь с собой на кухню взять.

– Ага, – вяло отозвался я и на автопилоте, не отрываясь от интернета, поплелся за ней.

– Расскажи о себе, – предложила она минут через пять, когда мы оба сидели за столом и с аппетитом жевали здоровенные бутеры, запивая их каким-то желтого цвета напитком со вкусом клубничного мороженного. – Интересно же! Гений, да еще "попаданец".

– Да рассказывать-то нечего, – пожал я плечами. – Обычный студент-троечник. Учусь на программиста.

– Гений-троечник? Это как?

– Шибко умных никто не любит. Вот я и не выпендриваюсь.

– А как ты "попал"? – спросила она. Лицо почему-то у нее становилось все более недовольным.

– Не поверишь – лег дома на койку и провалился сквозь нее. Очнулся уже падая на город с высоты.

– Так просто?

– Ну да. Вот так вот просто... – она взяла мой стакан и понюхала его содержимое. Потом, даже чуть отпила. Совсем чуть. Вернула стакан и странно на меня посмотрела.

Я же спокойно доел бутерброд, запил его "соком" из возвращенного ей стакана и взял с тарелки следующий. Все это не отвлекаясь от планшета.

– А куда ты собирался, когда из машины пытался выпрыгнуть?

– На крышу ближайшего здания. Она как раз почти под нами была.

– Это же самоубийство! Там метров (меры длины тоже привожу привычные, дабы не заморачиваться) двадцать было!

– Все безопаснее, чем с бабой за рулем ехать, – не подумав ответил я. – Ой, – прижал я руку ко рту и отложил планшет. – Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Сексист!! Злостный, махровый сексист!! – надулась она.

– Прости, я из отсталого мира. У нас "курица не птица, баба не человек". Издержки воспитания, – тут же отмазался я.

– Хам! Неандерталец! Пещерный человек! – так распалилась она, что даже запустила в меня своим стаканом. Наполовину полным.

Я на полном автомате поймал этот снаряд, причем так, что не расплескал содержимое и поставил его на стол. Это простое действие ее так поразило, что она даже забыла продолжить ругаться.

– Ты как это сделал? – уставилась она на меня круглыми от удивления глазами.

– Я мужчина, – пожал я плечами, решив строить свое поведение ближайшее время именно так. Забавно дразнить эту воинствующую феминистку. – Это в порядке вещей. Мужик должен быть сильным, быстрым, ловким и умным.

– А женщина? – все еще под впечатлением спросила она.

– Красивой, – улыбнулся самодовольно я. – Сидеть дома, вкусно готовить, рожать детей, слушать мужа, молчать и восхищаться им.

Она была настолько возмущена, что задохнулась, не находя достойных меня слов.

– Вот! Ты уже на правильном пути! – одобрительно кивнул я.

– Ты!... Ты!... Ты!... – все еще не находила подходящих слов она.

– Так тебе матан делать? – уточнил я, вновь беря в руки планшет и "игнорируя" ее возмущенное лицо.

– Делать! – хмуро сказала она и надулась.

– Тогда, пойду, поработаю, – сказал я вставая со стула. – Ты пока посуду помой, будь хорошей девочкой!

Брошенную в меня тарелку я легко выхватил из воздуха и аккуратнт положил на стол, даже не отрывая взгляда от планшета.

* * *

Матан я ей сделать успел. До того, как приехал папа этой самой феминистки.

Открылась дверь и в помещение вошли трое крепких шкафоподобных мужчин в черной одежде делового стиля. Двое молча разошлись по разные стороны двери, третий вошел внутрь и проверил остальные комнаты.

Только после этого дверь снова открылась и впустила в помещение самого мистера Коваррин – среднего роста, подтянутого мужчину лет сорока, в синем явно дорогом костюме, с побитыми сединой волосами.

Я с сожалением отложил планшет и встал навстречу гостю. Точнее хозяину. Ведь гость как раз я.

Коваррин молча прошел к креслу и устроился в нем.

Я пожал плечами и опустился обратно на пол в позу "лотоса", только лицом не к телевизору, а к креслу и снова уставился в планшет. Если он вежлевости не проявляет, почему ее должен проявлять я? Из-за быков? Так я их в полсекунды всех раскидаю. Они не знают об этом? Пусть так. Но чьи это проблемы?

– Итак, кто ты? – первым нарушил молчание он.

– Человек, – отложил планшет в сторону я. Не О'Мао Инферно же представляться, право слово.

– И откуда ты взялся, человек?

– Упал.

– Моей дочери ты что-то про другой мир втирал, – я лишь пожал плечами. – Слушай, умник! Я сейчас из тебя отбивную сделаю! – начал злиться мужик.

– Попытайся, – расслабленно пожал плечами я.

– Как-то ты слишком нагл для непонятно кого, – внимательно посмотрел на меня он. Я лишь немного склонил голову к левому плечу, продолжая рассматривать мужчину. – Чего ты хочешь? Зачем запрыгнул в машину моей дочери?

– Чего хочу? – задумался я. – Наверное, учиться. У вас интересный мир: столько всего нового, необычного. А зачем запрыгнул? Так до машины ее было ближе, чем до земли. Вот вся причина.

– То есть ты всё-таки утверждаешь, что из "дргого мира"?

– Скорее просто не скрываю этого, – ответил я совершенно спокойно.

– Твоих отпечатков в базе не найдено, – сообщил он мне. А я удивился, когда это уже успели мои отпечатки снять? Он же только пришел. – Веритинин на тебя не подействовал, – продолжил размышлять вслух он.

– Веретинин? – удивился я.

– Наркотик, заставляющий говорить правду, – пояснил он, сдав этим пояснением свою дочь с потрохами. Значит это она и пальчики сняла с посуды и наркоты мне подмешала и папашу вызвала... какая прагматичная девочка.

– Наркота на меня не действует, – пожал плечами я.

– Что же с тобой делать? – задумчиво проговорил он.

– Пожалуй, самое разумное, что ты мог бы в этой ситуации сделать, это отпустить меня и забыть о моем существовании, – совершенно честно ответил я. – Но ты же так не поступишь. Хомячья натура не даст. Попытаешься использовать мои способности "Гения". На первых парах у тебя получится, пока мне самому это будет интересно. Потом я подучусь, освоюсь в этом мире, мне станет скучно на тебя работать. Ты попытаешься надавить, я взбешусь. В результате ты получиш убытки и тяжкий вред здоровью. Своему и своих людей.

– Ты потрясающе нагл! – усмехнулся мужчина.

– Носорог подслеповат, но при его массе, это уже не его проблема, – перевел я на местный одну из любимых своих присказок. Жаль подобрать аналог из тутошнего жевотного мира не получилось – слишком плохо я его знаю. Пришлось оставить земное слово.

– И что же у тебя за "масса" такая, что ты не боишься одного из крупнейших преступных боссов этого города? – спросил он.

– Попытаешься надавить – узнаешь, – не стал нахваливать себя я. Коваррин подал знак одному из своих людей. Тот двинулся ко мне с явно агрессивными намерениями. Подошел, потянулся схватить. Я коротко, без замаха ударил ребром ладони ему по опорной ноге. Кость сломалась. Бугай с воем боли упал на пол, держась за ногу из которой, пробив мышцы, торчал красный от крови обломок кости.

Оставшиеся двое бросились к своему товарищу, оттащили его от меня подальше и принялись быстро оказывать первую помощь. Бил я аккуратно, так что без ноги парень остаться не должен. Но мучиться с ней будет с полгода как минимум.

– Наглядно, – прокомментировал произошедшее Коваррин. – Но на первых парах использовать твою гениальность получится, говоришь?

– Скорее всего. Пока это будет мне интересно, – честно признался я.

– Забавный ты парень, – улыбнулся Коваррин. – Учиться, говоришь, хочешь?

Я кивнул.

– Сделаю тебе документы и отправлю на Незис. Это планета-университет. Полетишь?

– Полечу, – подумав, согласился я. – А твоя в чем выгода?

– По ходу разберемся. В крайнем случае, если твоя "Гениальность" окажется бесполезной, проведешь для меня пяток боев на Арене и будем в рассчете.

– Убивать придется? – нахмурился я.

– Не обязательно. Бой идет до победы, а не до смерти. Согласен?

– Согласен, – прикинув все за и против, ответил я.

* * *