Текст книги "История легенды (СИ)"

Автор книги: Михаил Француз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

глава 31

– Значит Боги следят за угрозами и посылают Героев на их устранение? – спросил я. Отчаянье положения было настолько всеобъемлющим и подавляющим, что просто перешло в сознании некую черту, после которой оно (сознание) принудительно переключилось с травмирующей темы. Потому я и задал вопрос, впрямую к происходящему не относящийся и, возможно, в этой ситуации бессмысленный.

– Не обязательно героев. И не то, чтобы направляют. Просто выстраивается ситуация, когда при появлении угрозы, появляется и шанс. Цепочка событий вытягивается сама собой. Иногда "спасателям" не везет. Тогда вытягиваются новые цепочки событий... Миры полностью разрушаются редко. У них слишком силен инстинкт самосохранения. Или инерция, можно называть по разному. Тем значимее будет сегодняшнее событие, – видимо близость цели привела Сола в благодушное настроение.

Только я об этом подумал, как в меня снова ударил белый обжигающий луч от рук Бога.

– Стоит слегка форсировать процесс, – задумчиво произнес он, вглядываясь во что-то видимое ему одному.

– Но ведь ты же убьешь всех! Миллиарды живых существ! – прохрипел я сквозь бьющий в меня свет.

– Ты слишком мелко думаешь, – по голосу я понял, что этот гад усмехается. – Больше! Гораздо больше! Пара миллиардов есть на этой планете, а в этом Мире планет децилиарды децилиардов в степени гуглплекс. Люди просто не придумали названий таким громадным числам. Да вселенная этого Мира практически безгранична!!!

– Ты безумец! – зарычал я от злости и той самой ярости, что я десятилетия загонял под контроль. Зрение начинала застилать багровая пелена.

На остатках ускользающего разума я использовал свой последний козырь.

Дело в том, что тот индус, имени оторого я не знаю, учил меня полному контролю своего тела. ПОЛНОМУ! То есть все в пределах моего тела подконтрольно мне. А клинки аватар Солоса находились сейчас в пределах моего тела! Тут вступала в дело моя "особенность". Если индус-Мастер мог остановить кровь вокруг меча вошедшего в его тело и намертво зажать его мышцами, раздвинув внутренние органы, так, чтобы не повредить их. Моя же "особенность" позволяла просто уничтожить металл в теле. Растворить его в себе. Бешенная регенерация могла это обеспечить.

И за время нашего "разговора" я медленно растворял клинки Божественного Оружия. Медленно, потому что Солос мог почувствовать это, ведь в их металле присутствовала его сила, которую "глушило" мое сопротивление. Но шанс, что он почувствует оставался. Пусть и не большой.

Тут же я откинул всю осторожность. Со звоном мечи "белых" служителей преломились и я сделал единственное, что мне пришло в голову: засунул треснувший крест себе в рот и проглотил его, чуть не подавившись и не порвав горло (а может и порвав, не до того было, в любом случае регенерация быстро это исправила) – крест был немаленький.

Дальше весь мой хваленый контроль слетел, словно пепел с углей, на которые плеснули бензином... посреди склада ГСМ.

Не стану врать, что не помню, что было дальше. Помню. Еще как помню. И безобразную брань, что рвалась из моей глотки, и разлетающихся сломанными окровавленными куклами аватар Солоса. И самого Сола в горло которого я вцепился зубами.

И как гасли и рушились его божественные структуры, как распылялась и рассеивалась его энергия. Как исчезало из этого мира Божество... Как оно умирало и билось в агонии более страшной, чем агония физического тела. И как я сам впивался и рычал диким бешенным зверем, как руки мои не позволяли Солосу развоплотиться и спастись бегством.

Как я убивал Бога...

* * *

– Энергию уничтожить нельзя. А вот энергетические структуры можно, – со вздохом ответил я отцу.

– А есть ли по-твоему стержень у этих структур, – с хитрой, даже лукавой улыбкой, спросил он у меня.

– Да, – задумчиво ответил я, вспоминая и анализируя свои чувства.

– А как ты думаешь, Богами рождаются? Они сразу появляются, как боги?

– Думаю, вряд ли, – ответил я, аккуратно перешагивая жука, ползущего по дороге передо мной.

– А откуда же они берутся?

– Эволюционируют, наверное, – задумался я. Как-то раньше мне такие мысли в голову не приходили.

– А из кого? – по доброму усмехнулся в усы отец.

– Из людей, наверное, – совсем тихо произнес я.

– А можно ли уничтожить бессмертную часть души человека?

– Нет, – вздохнул я, немного свободнее, чем до этого.

– Стало быть убийство Высокоразвитого Энергетического Существа не слишком отличается от убийства человека. Просто в этом случае, в качестве "физического тела" выступают те самые энергетические структуры наросшие вокруг "стержня" – бессмертной Искры Истинного Творца, что заложена в каждую душу. Если гипотетически "убить" такого Бога, то эта Искра уйдет на новое перерождение. Но вот только путь свой ей придется начинать с самого-самого начала, поскольку, чем выше забираешься, тем ниже и больнее придется падать.

– Вот оно значит как, – задумался я, глядя на лукавую улыбку, прячущуюся в седеющих усах.

* * *

В себя я пришел посреди разгромленного Собора, от которого остались только часть стен примерно до уровня второго этажа и порог с парадной лестницей. Все, что выше испарило разлетающейся и рассеивающейся энергией умирающего божества.

Я оглянулся вокруг и увидел, как люди в серых мундирах методично перерезают глотки лежащим и стонущим служителям, начиная с бессознательных "белых". Я не успел даже сообразить, а уже все было кончено. В развалины Собора вошел граф.

– Расскажешь, что произошло, Логин? – спокойно спросил, он подойдя ко мне. – Когда ждать мстящих служителей во главе с разящими "белыми"?

– Никогда, – опустошенно отозвался я. – Солос мертв. Бесповоротно и окончательно. Новых аватар больше не будет... Служители могут что-то попытаться...

– Но без поддержки своего Бога они ничто, – усмехнулся граф. – Что теперь? Что дольше? Мы все сегодня умрем?

– Нет, – помотал я головой. – Сегодня Мир спасен. Пророчество Солоса не сбылось.

– Только сегодня?

– А что ты хотел? Сам видел списки и говорил с людьми. Новые угрозы появляются каждый день... Не такие глобальные, как это... Но тебе и таких хватит. Штатных, так сказать...

– Что с Лейлой? – кивнул он, закрывая тему и переходя к следующей.

– Мне все равно. Я отказываю ей в защите. Пусть теперь сама разбирается, тварь двуличная...

– Хорошо, – кивнул он мне и протянул плащ. Я осмотрел лохмотья, в которые очередной раз превратилась моя одежда, и благодарно кивнул графу.

– Подвезти? – поинтересовался он.

– Нет, – снова помотал головой я. – Пройтись хочу. Голову остудить.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами он. Я поднялся с пола, надел плащ и подобрал упавший с шеи после удара Сола мешочек с деньгами и парой камешков. Потом, вяло и слегка пошатываясь, двинулся на выход из храма. Точнее его остатков.

* * *

По пути к Серой Чайке я прошелся по лавкам готового платья, купил там смену одежды. Заглянул в банк и забрал свой сундук с хранения.

В таверне я кивком поздоровался с Барменом и хотел уже идти дальше. Но подумав, повернул к стойке.

– Я могу скоро исчезнуть, – задумчиво сообщил ему. Тот кивнул и приготовился слушать. – Подожди после этого дней пять-шесть. Если не вернусь, возьми себе все, что в комнате найдешь, – он снова кивнул. А я продолжил путь наверх.

Следующий час я старательно отмывался во дворе у колодца, практически не чувствуя холода.

Когда закончил, оделся в новые шмотки, а старые выбросил. Поднявшись в свою комнату, достал из заначки ключи от дома, засыпал в кошелек еще золота с серебром и камнями.

Тут в дверь комнаты постучали.

– Открыто, – крикнул я. Дверь отворилась и в комнату вошла женщина. Девушкой ее назвать уже было-бы не правильно – слишком мудрые и понимающие глаза у нее были, да и в движениях была мягкость и плавность, молодым не свойственная. При этом она была удивительно красива, но опять же, светлой и спокойной, взрослой красотой.

– Меня называют Эстия, – чуть поклонилась она, представляясь.

– Вы Богиня? – больше утверждал, чем спрашивал я. Чего-то подобного я ожидал. Не могла смерть Бога остаться незамеченной и не привлечь внимание.

– Да, – спокойно и плавно, без малейшего намека на агрессию или заносчивость, кивнула она.

– Это я убил Солоса. Вы пришли мстить?

– Нет, – покачала она головой. – Я пришла поговорить.

– Проходите, располагайтесь, – вздохнул я, указывая на стол и кровать. Сам же взял стул от окна и, дождавшись, пока Эстия устроится на кровати, сел на него сам.

Буквально тут же раздался вежливый стук в дверь, после которого и получения от меня разрешения, вошел слуга с подносом и быстренько накрыл на наш стол. Удивляться я не стал – богиня как-никак.

Слуга поклонился, закончив, и молча ушел.

– Не раскажешь, что произошло? – мягко спросила она.

– Пару часов назад я убил Солоса.

– Это я уже слышала, – точно также мягко ответила она. – Можно узнать за что? И как...

– Он задурил мне голову. С моей помощью собрал в один артефакт энергию, более чем двадцати открытий Прорыва Хаоса. А потом дополнил его своей силой и собирался использовать для уничтожения Мира, пока другие не смотрят. Вроде ничего не упустил, – выложил я полный сумбур, не особенно заботясь о подаче и информативности.

– Уничтожить Мир? Для чего? – мягко продолжила она направлять разговор.

– Творцом хотел стать. Уничтожить этот мир, чтобы создать из выделившейся энергии свой.

– А ты почему вмешался? Это ведь не твой Мир? Смерть в результате его гибели тебе также не грозила.

– Он меня просчитал и использовал. В финале вовсе напал, используя аватары, – ответил я, немножко начиная анализировать свои действия. – Затем я вышел из себя. Разозлился. Впал в ярость... Солос был к тому времени ослаблен, поскольку очень много своей энергии влил в артефакт. Дальше, думаю, вы знаете...

– Вот как, – кивнула Эстия. – Остальных из нас ты убивать теперь собираешься?

– Я собираюсь убраться из вашего мира, – честно признался я. – Не хочу больше участвовать в ваших схемах и разборках. Наигрался уже в героя-спасителя. Досыта!

– Мы не сможем тебе в этом помочь. Не в нашей власти перемещения меж Мирами, – осторожно сказала Богиня.

– Я на помощь и не рассчитывал. Мешать не станете – уже хорошо, – горько усмехнулся я.

– Я хотела бы помочь тебе разобраться в себе. Успокоить и исцелить твою душу, Логин, – заметила она и протянула руку коснуться моего лица, но остановилась, не закончив движения, правильно прочитав мой взгляд.

Никому из этих "мудрых" я больше не верю. Ни на грош. Может и не прав, но Богам я доверять смогу не скоро. Если вообще когда-либо смогу.

– Не все предают, мальчик, – заметила она, опуская руку и поднимаясь с моей кровати. – Не суди обо всех по одному. Боги, как и люди – разные.

– Умом понимаю. Сердцем принять не могу, – пожал плечами я, также поднимаясь.

– Удачи тебе, Логин, – попрощалась она и скрылась за дверью.

Я подождал пару минут и тоже вышел. Кивнул Бармену, покинул таверну, повернул за угол и вышел к своему дому.

Вздохнул и достал ключи. Судя по солнцу не прошло и пары минут с момента моего исчезновения. Родители еще не вернулись, и время переодеться у меня есть. Переодеться и напиться...

* * *

глава 32

Разговор с отцом немного прочистил голову. Стало полегче на душе, но настроение все одно оставалось питейным.

Ведь Сол ни к чему не принуждал меня. Даже не просил. И ни одним словом не врал. Я все делал по собственной воле и собственному желанию. Да и ни один случай из названных отцом шести к моей ситуации не подходил.

Ведь земля была не моя.

Жены и детей моих никто не уводил.

Оружие, с которым нападал через своих аватар Солос, смертельным для меня не было.

Да и убить он меня не хотел.

Тем более отравить.

Вообще, вспоминать себя, таким, какой я был в ту минуту было мучительно стыдно и противно от самого себя.

Да и дело даже не в убийстве. Просто я влез не в свое дело. Туда, куда не просили. И из-за своей неуместной инициативности, чуть не погубил целый мир. Можно конечно кричать: "Я не знал! Меня обманули! Меня использовали!". Но это будут только отговорки. Факт останется фактом – решил поиграть в героя. Поиграл – получай весь комплект герою сопутствующих прелестей: предательство, обман, стыд, муки совести.

На душе оставалось муторно и хмуро. Так что следующим утром я снова натягивал камуфляж с берцами. Прихватил с собой нож Дара, бросил в рюкзачок (черная рокерская торба с рисунком оскаленной морды волка на ней и затягивающимся простой веревкой горловиной) бутылку воды и пяток бутербродов.

Отец в этот день был на работе, так что пошел гулять я один. Подумав немного, снял с портупеи и бросил на кровать мобильник – говорить ни с кем не хотелось.

Доехал до знакомой остановки на пригородном автобусе и потопал по песчанной тропинке в лес. Мерный шаг, удобная палка в руке, весеннее небо над головой, приятный шелест листьев и свист ветерка в сосновых иголках, все это мало по малу отгоняло в сторону тяжелые мысли, оставляя только размеренные шаги и лес. Насыщенный кислородом воздух прочищал и дурманил голову, принося легкое чувство эйфории и уверенности в своих силах. Песчанная тропинка быстро закончилась. Точнее, я просто свернул с нее прямо в лес. В этих местах он светлый, высокий и не заглушенный – ходить легко. Тысячи грибников каждый год пробивают тут пути, ломая ногами валежник вытаптывая расползающиеся заросли еживики и бурьяна. Одно удовольствие по мягкому мху прогуляться куда глаза глядят.

Лес. Сколько себя помню, самые светлые моменты в жизни с ним связаны были. Никогда он и тени страха не вызывал. Только радость и уверенность, что все тлен, все пройдет, а лес останется. Свобода. Свобода ото всего и ото всех.

Шаг за шагом знакомые места оставались за спиной. Годы в железном зале не прошли даром: шаг стал гораздо более спорым и легким, тело гибким и ловким, выносливость вообще взлетела до небес...

Вот и крайняя точка обычного нашего с отцом маршрута. И раздумья.

Я дошел сюда, в неспешном, расслабленном темпе, меньше чем за полтора часа. Обычно тут мы делали привал, легкий перекус и поворачивали назад (когда выбирали именно этот путь, так то мы ходили разными маршрутами). А сейчас я уже здесь, а сил и времени еще запас даже и не начат толком. Даже есть еще не хочется.

Я присел у красивого лесного озера, минут десять полюбовался им, а потом решительно встал и двинулся дальше – туда, где еще раньше не был.

Лес. Он менялся не сильно. Точнее не быстро. Плавный переход от светлого соснового лесопарка к темному, влажному, заглушенному лиственному. Болота стали встречаться чаще, а тропинок и проходов межлу ними становилсь все меньше. Однако, все это не делало его менее привлекательным и красивым. Лес, какой бы он ни был, прекрасен. И душе он дарит лишь легкость и успокоение. А это именно то, за чем я к нему сегодня и пришел.

Лес дарит свободу. Я повторяюсь, но это именно то, что чувствовал и желал в тот момент. Свободы... от самого себя, от своих мыслей.

А тропинка тем временем становилась все менее хоженной и наконец вовсе закончилась. Я пролез через густой кустарник и пораженно остановился.

Такой красоты я раньше и представить не смог бы.

Я стоял на краю высокого скалистого обрыва. И если говорю, что высокого, то имею в виду, что он ни как не меньше полукилометра! Таких в нашей области, находящейся в Центральном Черноземье, по определению быть не могло.

Подо мной и передо мной расстилалось огромное озеро, дальний край которого упирался в горизонт. Но именно озеро, поскольку, там, где терялась из виду водная гладь, вздымались в высь горные пики, зеленые от устилающего их леса. Легкая дымка, солнце, разбивающееся искрами на не спокойной водной поверхности, зеленые берега, темные камни... и парящие в небе драконы...

* * *

Я стоял и смотрел. Возможно прошло уже минут двадцать, а я все смотрел и не мог насмотреться. Картина завораживала. Затягивала и пригвождала к месту одновременно. Хотелось смотреть на нее еще и еще. Ловлю себя на том, что даже дышать временами забывал под налетающим свежим, пахнущим водой, ветерком.

Но прошли десять минут, двадцать, полчаса. Картина не менялась. И я вздохнул, сбрасывая наваждение.

Красота – хорошо. Но реальность в том, что я снова "попал". И из вещей у меня лишь то, что на мне. В этот раз даже кошелька с золотом на шее не имеется, слишком я был выбит из колеии переживаниями, настолько, что забыл о самим же собой установленных правилах техники безопасности попаданца-рецидивиста.

Все мое имущество: нож, берцы, костюм "пилот" камуфляжной расцветки, портупея, торба с пластиковой полуторалитровой бутылкой воды, пятью бутербродами, трусы да футболка с бейсболкой.

Смерть мне не грозит, но устраиваться как-то надо.

Еще один глубокий вдох и решение устроить привал прямо сейчас. Съесть все принесенное из своего мира, запить водой и больше уже не думать, что у меня что-то из съестного есть. Если уж начинать, то с нуля. Нечего пытаться растягивать единственную пайку. Это отбивает мотивацию, оставляя иллюзию, что тыл твой прикрыт.

А почему здесь? А где я еще найду такое живописное место? Так что вот так.

Спустя минут сорок я отряхнул руки, затянул изрядно полегчавший мешок, закинул его за спину и двинулся обратно в лес, искать способ спуститься к воде.

Путь занял около двух часов, прежде, чем я вышел к галечному пляжу. Вода оказалась холодной. Не ледяной, но и парным молоком не назовешь.

А место мне приглянулось.

Пляж плавно поднимался от воды вверх и упирался в скалу. Я склонил голову на бок, глядя на составляющий ее камень, прикидывая обьем работ. Получалось много. Но сил у меня не меряно, а времени и того больше. А заняться тут все равно больше нечем.

Так, что я отряхнулся по-собачьи, сложил лежащую на камнях одежду в торбу, пристроил ее аккуратно к бижайшему подходящему к пляжу дереву, а сам как был голышом двинулся к скале... тренировать ударную технику всех стилей, что мне известны.

Камень поддавался неохотно. Ему казалась абсурдной сама мысль, что бешенное двуногое будет колоть и ковырять его голыми руками. Но как, я уже писал, времени, сил и ослиного упрямства у меня столько, что хватило бы на всю скалу, а не только на пещерку в ее основании.

День сменялся ночью, ночь днем, а я все не прекращал своего занятия. Оказалось, что это увлекательно. Да и техника постепенно совершенствовалась, что ускоряло процесс.

Не помню, сколько прошло, может неделя, может две, а может и целый месяц. Честно говоря, я не следил за временем. Когда занят делом, оно течет незаметно.

Так или иначе пещерку себе под жилище я закончил. Получилась неплохая такая однушка, метров на сорок-сорок пять квадратных. С прихожей, кухней, очагом и двумя окнами.

Следующим пунктом был топчан. С которым я справился не в пример быстрее – удар у меня стал поистине сокрушительным, при этом очень и очень точным. Дольше, чем валить и тащить подходящие древесные стволы, было тесать их острыми камнями. Но и к этому удалось достаточно быстро приноровиться. Тем более, что для тонкой работы у меня всегда при себе (еще точнее в себе) – "россомаший" коготь в кулаке. Не только же он для того, чтобы в Храмах бедокурить?

А когда и этот этап остался позади, я вспомнил, что голоден. А что? На тренировках Акисато я двадцать три года не ел вообще, так что забыть о еде на месяц-другой для меня в порядке вещей.

Охота.

При всей моей нынешней сноровке, выследить и прикончить животное оказалось проблемой. Точнее проблемой оказалось выследить. Убить-то просто – меткий бросок камня, и бедная косуля превращена в мой обед. А уж метать, все, что только можно представить отправленным в полет, инструктора "закрытого учебного центра" меня как следует обучили.

Сырое мясо питательно. Но не вкусно.

А огонь... Скажу лишь, что упорство и бесконечная выносливость способны преодолеть и такие трудности. Но косулю я съел все же сырой. Поскольку огонь удалось добыть лишь на третий день моих усилий с бесконечной матерной руганью и шаманскими плясками на берегу этого исполинского озера.

Но огонь в моем очаге запылал!

Собой я был горд бесконечно. Затем снова была охота и жареное мясо.

Соль... Мне повезло. Я нашел, следуя звериным тропам, ее месторождение. Точнее несколько большущих природных кристаллов, которые лизали олени, водящиеся в здешних лесах.

Это оказалась действительно радостная находка, хоть и неожиданная (мысленно я к тому времени уже смирился с безсолевой диетой). Искать специально я их ведь даже и не думал. Но вот так вот повезло...

А потом быт постепенно наладился и затянул.

Пока, однажды, на мой пляж не приземлился дракон.

Приземлился и нос к носу столкнулся, с только что вставшим с постели и протирающим глаза мной.

* * *