Текст книги "Том 15. Книга 1. Современная идиллия"

Автор книги: Михаил Салтыков-Щедрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Отзывы критики на появившееся продолжение «Современной идиллии» были неоднородны: «Сын отечества» (1877, 21 апреля, № 89), «Литературная летопись» «СПб. ведомостей» высоко оценивали продолжение «прекрасного юмористического очерка Н. Щедрина», «где не пропадает ни один из ресурсов его таланта и он решительно овладевает симпатиями читателя» (1877, 16 апреля, № 104). «Русским миром», напротив того, было высказано мнение, что «идея «идиллии», очевидно, уже исчерпана и автор придумывает новые вариации с целью – лишь бы чем-нибудь посмешить читателя», хотя «подробности» (в том числе «чай» в квартале») «схвачены талантливо» (РМ,1877, 24 апреля, № 108).

…не ходили в заседания педагогического общества… – Педагогическое общество, основанное в Петербурге в 1863 г. «с целью содействия отечественной педагогии», устраивало чтения и беседы, конкурсы на сочинение лучших учебных руководств; посещение его собраний, происходивших по субботам раз в две недели, входило в норму либерального поведения. Было закрыто с 1879 г. по ходатайству тогдашнего министра просвещения гр. Д. А. Толстого.

…не сочувствовали ни славянам, ни туркам<…> позабыли о существовании Мак-Магона. – События, предшествовавшие русско-турецкой войне, и борьба бонапартистского маршала Мак-Магона (в это время президента Французской республики) с буржуазными радикалами привлекали в начале 1877 г. наибольшее внимание русского общества и прессы.

…с сыщиком из соседнего квартала… – Квартал– единица административного деления города, упраздненная в 1862 г. полицейской реформой и замененная околотком. Подобные хронологические сдвиги, нередкие у Салтыкова, – ироническая отговорка, средство цензурной маскировки (см. на стр. 323 подстрочное примечание, снятое Салтыковым в отдельном издании).

…с Загорецким такой случай был… – См. в цикле «В среде умеренности и аккуратности», т. 12, стр. 35.

Маетности– имения (польск. majętnosci).

«La verité sur la Russie»– название брошюры историка и публициста эмигранта кн. П. В. Долгорукова, изданной в 1861 г. в Париже. Обличение политического режима царской России соединено в ней с сенсационными преувеличениями.

…в 1863 году бегал «до лясу»… – Скрывался в лесах, будучи участником польского восстания 1863 г.

«Вниз по матушке по Волге…»– русская народная (бурлацкая) песня.

Управа благочиния– полицейская управа, возникла при Екатерине II, впоследствии неоднократно преобразовывалась, к 1877 г., после судебно-полицейской реформы, упразднена. «Устав благочиния» действительно вменял полиции руководство «нравственными началами» в частной жизни людей. У Салтыкова управа благочиния– обобщенный символ административной слежки за свободной мыслью.

…окончательный шаг для увенчания здания… – Пародийное употребление ходовой формулы либеральной публицистики («увенчать совсем почти воздвигнутое здание»), обозначавшей завершение реформ 60-х годов конституцией.

…местные «червонные валеты»… – то есть мошенники. См. т. 12 наст. изд., стр. 707–708.

Письмоводитель Прудентов… – Одно из значений латинского слова «prudens», от которого образована фамилия письмоводителя – Сведущий, намекает на осведомительно-полицейскую функцию его занятий.

…какую из двух ныне действующих систем образования вы считаете для юношества наиболее полезною<…> классическую или реальную? – Предпочтение «реальной системы» прочно ассоциировалось с неблагонадежными убеждениями. См. т. 10, стр. 702.

Вот в воинственном азарте… – Строки из популярного в эпоху Крымской войны романса («На нынешнюю войну», 1854, слова В. П. Алферьева) иронически характеризуют «чад ложнопатриотического увлечения» (А. Ф. Кони. Собр. соч., т. 2. М., 1966, стр. 58, 78).

…вся Сенная участвовала в нем своими произведениями. – Подразумеваются поборы, взимаемые полицией с купцов на центральной базарной площади Петербурга.

…прокуроров тогда еще не было, а следовательно, и потрясений не так много было в ходу… – В многочисленных политических процессах 1870-х годов «приемы оценки данных для привлечения разных лиц в качестве обвиняемых <…> не отличались обдуманностью», – заключал А. Ф. Кони, отмечая «легкость, с которой возбуждались дознания и принимались меры против обвиняемых» (А. Ф. Кони, Собр. соч., т. 2. М., 1966, стр. 340, 335). Судебными уставами 20 ноября 1864 г. прокуратура была реорганизована и ее права существенно расширены. См.: Б. Виленский. Судебная реформа и контрреформа в России, Саратов, 1969, стр. 74.

Суспиции– подозрения, сомнения ( лат. suspitio).

Из Казанской части… на Охту. – Казанская часть – один из центральных районов тогдашнего Петербурга, Охта– окраина.

…Поль-де-Кокца в переводе почитать… – См. прим. в т. 8 наст. изд., стр. 487.

…в то время казалось, что это<…> созидает, укрепляет и утверждает! И вдруг – какой<…> переворот! – Салтыков проницательно улавливал предвестия поворота к реакционным «контрреформам», происшедшего позднее во второй половине 80-х годов, когда «прямое, огульное порицание всего, что было совершено в прошлое царствование», включая отмену крепостного права, высказывалось открыто («Дневник Д. А. Милютина», т. IV, М., 1950, стр. 35). В рецензии на Изд. 1883К. К. Арсеньев отметил: «Трудно поверить, что первая половина лежащей перед нами книги написана в 1877 или 1878 г. <…> «Современная идиллия» не только не является теперь анахронизмом, но, напротив, поражает своею благовременностью» ( ВЕ,.1883, № 11, стр. 429).

Это «Всеобщий календарь»! – «дешевая настольная справочная книга» на каждый год, как рекомендовал ее издатель Герман Гоппе (см. «Всеобщий календарь на 1878 г.» СПб., 1877).

…как делывал когда-то в «Ernani» Грациани… – В опере Д. Верди «Эрнани» (1844) на сюжет одноименной драмы В. Гюго итальянский певец Ф. Грациани, дебютировавший в Петербурге в 1861 г., исполнял роль короля, который в последнем акте прощает заговорщиков.

Выкупные-то свидетельства<…> есть? – Ценные бумаги, по которым помещики получали платежи после реформы 19 февраля 1861 г. См. т. 12, стр. 710.

…насчет фиктивного брака?.. – Передовая интеллигенция 60-х годов утвердила взгляд на фиктивный брак как на средство освобождения женщины от семейного гнета.

…адвокат Балалайкин<…> значительно изменился… – Впервые этот герой появился в цикле «В среде умеренности и аккуратности» (см. о нем т. 12, стр. 645), позже упоминается в «Недоконченных беседах».

…расплюевские тени. – Образовано от имени Расплюева, героя комедий А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» (1854) и «Смерть Тарелкина» (1869), мелкого и неудачливого шулера.

…в конкурс спешу! – Конкурс– рассмотрение дел несостоятельного должника с целью удовлетворения его заимодавцев.

Тарасовка– долговое отделение петербургской тюрьмы.

…при настоящем падении курсов на ценные бумаги… – В начале 1877 г. отмечалось ухудшение положения дел на бирже, падение вексельного курса в связи с обострением внешнеполитических отношений России накануне войны с Турцией.

IV ^*

V ^*

Впервые – ОЗ,1877, № 4 (вып. в свет 26 апреля), стр. 627–650, с нумерацией «III».

Рукописи и корректуры не сохранились.

При подготовке Изд. 1883текст подвергся сокращению (в первой его части, составившей гл. IV отд. изд.) и стилистической правке.

Главы IV–V включают в орбиту действия две существенные силы пореформенного общества, на которые возлагал немалые политические надежды русский либерализм: адвокатуру и печать. Салтыков устанавливает их буржуазный характер, неизбежное соприкосновение с миром хищничества и растления.

Сатирический персонаж, олицетворяющий буржуазную адвокатуру (Балалайкин), впервые появляется в цикле «В среде умеренности и аккуратности» («Господа Молчалины», гл. III); в «Современной идиллии» он становится одним из главных героев, активных участников действия романа.

Образ «редактора по вольному найму» – Очищенного некоторыми деталями восходит к очерку «Ташкентцы-цивилизаторы» (см. т. 10 наст. изд.): знаменитую таксу предваряет выраженная там мысль об изобретении «средства», которое выгоняло бы наружу «метафизические пятна на совести» и заставляло их гореть «на щеках».

Глава III журнальной публикации вызвала инсинуацию против Салтыкова со стороны реакционно-националистической газеты «Русский мир»: рецензент намекал, будто автор «Современной идиллии» зависим здесь от напечатанного в «Отечественных записках» романа Э. Гонкура «Жертва филантропии», так как оба произведения сближает «впечатление разврата и уголовщины» (1877, 1 мая, № 115).

Все опубликованные в 1877 г. главы «Современной идиллии» были высоко оценены в годовом литературном обзоре «Новороссийского телеграфа» (1878, 6 января, № 868): «блестящий материал», «злая и едкая сатира».

…Проживает<…> на углу Фонарного переулка и Екатерининского канала. – Фонарный переулокбыл средоточием публичных домов. Екатерининский каналславился нечистотой и зловонием.

…для театра Егарева. – См. прим. к стр. 56.

…смешивал герундиум с супинумом… – латинские глагольные формы.

шмандкухен– пирожное.

…Стрекозу помнишь? – Во многих произведениях Салтыкова, от «Губернских очерков» до «Писем к тетеньке», появляется персонаж, наделенный этим именем. См. т. 12, стр. 693.

Вельможу должны украшать //Ум здравый, сердце просвещенно… – неточная цитата из оды Г. Р. Державина «Вельможа» (1794).

…сваха от Вознесенского моста… – сводня.

…капище<…> с надписью: «неизвестному богу». – Апостол Павел, приближаясь к Афинам, увидел жертвенник, посвященный «неведомому богу» ( Деяния апостолов, XVII, 23).

…кудри девы-чародейки… – Из стихотворения В. Бенедиктова «Кудри» (1836).

…гласная касса ссуд– частное учреждение, занимавшееся выдачей мелких ссуд под имущественные залоги.

…при газете «Краса Демидрона», служащей органом политических и литературных мнений Егарева и Малафеева. – «Краса Демидрона» – один из многих у Салтыкова сатирических псевдонимов беспринципной «приспособленческой» прессы; ближайшим прототипом является «Новое время» А. С. Суворина (см. т. 12 наст. изд., стр. 648). Примечательно, что содержатель «общедоступного увеселительно-порнографического заведения» Демидов сад («Демидрон» – см. Вл. Mихневич. Наши знакомые, стр. 79) действительно имел какие-то литературные связи: «у двери входа он сидит на скамейке, окруженный свитою своихлюдей, и между этими своими людьмивы увидите французскую кокотку, увидите русского литератора, увидите петербургского журналиста» (М. К. Из Петербурга. – «Варшавский дневник», 1880, 3 июля, № 140).

Не имея никакого влияния на направление редактируемой мною газеты, я<…> ощущаю на себе все невзгоды… – Роль Очищенного соответствует отчасти положению в «Новом времени» его редактора М. П. Федорова, который даже сиживал в тюрьме по обвинению в печатной клевете, содержавшейся в статьях Буренина (см. «M. M. Стасюлевич и его современники в их переписке», т. III, СПб., 1912, стр. 408).

…изъяснение турецкой конституции… – 23 декабря 1876 г., во время происходившей в Константинополе конференции по урегулированию балканского кризиса, турецкое правительство в поисках выхода из внешнеполитических затруднений объявило о введении конституции. Эпоха «конституционализма» оказалась очень краткой: первый состав парламента был сразу же распущен и переизбран, инициатора преобразования визиря Мидхат-пашу отрешили от дел и арестовали еще до открытия парламентской сессии, второй парламент также был быстро разогнан. Эти события легко ассоциировались с российскими политическими условиями.

…знаменитый г. Зет… – Зет– криптоним «Z» фельетониста «Нового времени» В. П. Буренина. Им подписаны, в частности, и развязно-издевательские отзывы на произведения Салтыкова (в том числе и на первые главы «Современной идиллии»).

…балов Марцинкевича… – «Давно сошедший в царство теней, основатель едва ли не первого в столице танцкласса с «этимидамами», со скандалами и дебошами, «Марцинкевич» стал ныне нарицательной кличкой непозволительных этого сорта заведений» (Вл. Михневич. Наши знакомые, стр. 142). Упоминается у Салтыкова в ряде произведений.

…из вицмундира, оставшегося после титулярного советника Поприщина! – Упомянут герой повести Гоголя «Записки сумасшедшего» (1834).

…Людмила есть дочь<…> Светозара… – Генеалогию «невесты» Балалайкин почерпнул из оперы М. И. Глинки «Руслан и Людмила».

…отдал Росту в зоологический сад. – « Зоологический садесть частная спекуляция одного немца, некоего г. Роста, который умеет вести дела как нельзя проще и выгоднее <…> от дешевизны этой, поставленной принципом, <…> звери мрут как мухи» (М. К. Из Петербурга. – «Варшавский дневник», 1880, 3 июля, № 140).

…семгу Немирович-Данченко<…> изловил! – Беллетрист Вас. Ив. Немирович-Данченко не случайно упомянут Салтыковым рядом с Балалайкиным: автор многочисленных путевых очерков («Соловки», «У океана» и др.), он имел у современников репутацию писателя, сочинения которого «легко читаются, <…> но возбуждают сомнение со стороны достоверности» (Вл. Mихневич. Наши знакомые, стр. 156). См. также т. 12 наст. изд., стр. 675.

…Эюб-паша презентовал<…> не следовало бы об этом говорить – война! – Речь идет о русско-турецкой войне, начавшейся в апреле 1877 г. …сраженье потерял<…> в том ущелии… – Упомянуто упорное многодневное сражение при Алексинаце в августе 1876 г., когда сербские войска временно оттеснили турецкие части под командованием Эюб-хана и Али Саиба в долину Моравы.

…наши жандармы<…> до преобразования! – Преобразование жандармских органов империи, в частности, отмена пресловутых «голубых мундиров», было определено законом 9 сентября 1867 г. в общем составе реформ 60-х годов.

Мы – пронские – Прокопа Ляпунова помните? <…> по женской линии от него. Молчалины, Репетиловы, Балалайкины, Фамусовы – все! – Эти исторические и литературные ассоциации, относящиеся отчасти также к героям циклов «Дневник провинциала в Петербурге» и «В среде умеренности и аккуратности» (тт. 10 и 12 наст. изд.), здесь характеризуют политическую беспринципность и хищнический аферизм дворянской массы, символизированной именем рязанского воеводы Прокопия Ляпунова.

VI ^*

Впервые – Изд. 1883,стр. 99-114.

Глава была отпечатана для ОЗ,1878, № 2, стр. 611–630, с нумерацией «IV», но вырезана из журнала по требованию цензуры.

В следующей книжке журнала – ОЗ,1878, № 3 – был указан номер пропущенной главы – «IV», под ним проставлены три ряда точек и сделано подстрочное примечание, напоминавшее читателям о содержании напечатанных год назад глав:

Первые три главы напечатаны в «Отечественных записках» прошлого года (№№ 2, 3 и 4). Считаю нелишним напомнить читателям немногосложную фабулу этих глав. Герои рассказа – люди умеренно-либерального направления, о которых идет слух, будто они, сидя в квартирах, «распускают превратные идеи». Подозрение это еще более находит себе пищи в том обстоятельстве, что эти люди ведут уединенную жизнь и ни с кем не видятся: значит, недаром. Зная по опыту, с какою легкостью пустые слухи превращаются в мероприятия, наши герои, с целью смыть с себя «пятно», предпринимают целый ряд вполне благонамеренных действий. Прекращают рассуждение, предаются исключительно еде, питью и телесным упражнениям, вступают в дружеские сношения с сыщиком из инородцев Кшепшицюльским и через него получают доступ в квартал в качестве «дорогих гостей». В квартале они до такой степени всех пленяют рассудительностью и благонамеренным либерализмом суждений, что начальник квартала, желая явить знак особенного доверия, предлагает одному из них (ведущему рассказ от своего лица) жениться за приличное вознаграждение на «штучке» купца Парамонова, занимающегося банкирским делом в меняльном ряду. Однако рассказчик уклоняется и указывает на адвоката Балалайкина, как на человека, по этой части вполне компетентного. Но тут представляется важное препятствие: Балалайкин уже женат, хотя и скрывает это. Вследствие этого возникает такой план: или расторгнуть брак Балалайкина, или же подвинуть последнего на двоеженство. В этих видах герои рассказа приходят на квартиру Балалайкина, причем не без волнения припоминают, что в этом самом помещении некогда находился пансион для девиц вдовы учителя латинского языка Кубаревой. Воскресает далекое прошлое; трогательные воспоминания приходят одно за другим и еще более оживляются тем, что в числе ожидающих Балалайкина клиентов наши герои узнают некоего Ивана Иваныча Очищенного, бывшего когда-то тапером в пансионе Кубаревой, а ныне женатого на содержательнице гласной кассы ссуд и, сверх того, состоящего вольнонаемным редактором газеты «Краса Демидрона». На радостях Балалайкин устраивает роскошный завтрак, по окончании которого Очищенный рассказывает историю своей жизни.

Автор

Рассказ Очищенного, составлявший содержание вырезанной «IV» (VI) главы, был кратко пересказан в начале главы «V» (VII). См. ниже стр. 335.

Сохранилась черновая рукопись главы «IV». Текст ее – от начала до слов: «какой ныне требуют только от содержателей кабаков» (стр. 76, строка 22сн.). Приводим варианты рукописного текста.

Стр. 73. Вместо абзаца: «Словом сказать <…> он продолжал:» —

Словом сказать, мы увлеклись. Вспомнили, как маститый историк молодых людей поощрял. Чуть, бывало, заметит, что молодой человек способен во сне Мстиславов видеть – сейчас его приголубит, накормит, а иногда даже и старый сюртук подарит. И непременно при этом скажет: носи на здоровье, а когда износишь – подари бедному!

– Да, человек он был! Таких нынче по министерству народного просвещения не водится! – заключил Глумов и, обращаясь к Очищенному, прибавил: – А ну-ка, Иван Иваныч, продолжай!

Стр. 74, строка 4 сн. После слов: «не мог противостоять общему настроению умов» —

И вместе с прочими начал искать в крапленых картах средств для поддержания фамильного блеска.

Стр. 75, строка 2 св. Вместо слов: «Тем не менее я должен сознаться, что в 1830 году» —

Широкое гостеприимство, беспримерная щедрость и рыцарское великодушие – таковы были качества, которыми покойный отец мой привлекал к себе все сердца. Несмотря на изумительное проворство рук, он никогда не пользовался этим преимуществом в отношении к своим землякам: некоторым из них он даже проигрывал небольшие суммы. Но зато относительно пензенцев и саратовцев – был беспощаден. Я даже помню момент, когда в Липецке его не называли иначе, как грозою саратовских простофиль…

Но начиная с 1827 года все изменилось. Незаметно подкралась старость, и отец как-то вдруг ослаб. К сожалению, однако ж, самонадеянность не оставила его, и в 1830 году он, по обыкновению, предпринял путешествие на Макарьевскую ярмарку. Останься он у себя, в Лебедяни, – там, конечно, ему простили бы многое, в память прежних его заслуг; но у Макария – не простили. В сентябре того же года я был извещен, что

Стр. 75, строка 15 св. Вместо слов: «И действительно… старик успокоился и продолжал» —

Но главным образом утешил его все-таки Глумов, рассказавши притчу о некотором действительном статском советнике, который возроптал.

«– Был, братец мой, – сказал он, – один действительный статский советник, и потерял он своего начальника, тайного советника. Повернулась в действительном статском советнике вся его преданная требуха, разорвал он на себе вицмундир и сказал, безумен в сердце своем: ежели тайные советники умирают, то с нами, действительными статскими советниками, как поступлено будет? И вот спустя некоторое время прислали к ним в департамент генерал-майора. Собрал генерал-майор всех департаментских действительных статских советников и сказал им: тайный советник дал вам раны, аз вам дам скорпионы – идите, пишите и ждите. Только не прошло двух лет, умер и генерал-майор, а действительный статский советник меж тем успел уже привязаться к нему. Опять возмутился действительный статский советник духом, опять разорвал вицмундир и сказал в сердце своем: ежели генерал-майоры умирают, то как же с нами, действительными статскими советниками, поступлено будет? И прислали к ним в департамент другого тайного советника, и собрал он всех действительных статских советников и сказал им: генерал-майор дал вам скорпионы, аз же истолку вас в ступе. И истолок. И только тогда, когда действительный статский советник ощутил на себе действие ударов песта, только тогда он понял, что хотя любить начальников и достохвально, но роптать по поводу перемещения их все-таки не допускается». Это, брат, не анекдот, а истинное происшествие.

– Так вот, мой друг, как пострадал человек за то, что позволил себе возроптать, и притом по самому благонамеренному поводу, – заключил Глумов, – а потому выпей еще рюмку водки и рассказывай дальше!

Очищенный последовал этому совету и продолжал уже гораздо спокойнее.

Стр. 75, строки 15–19 сн. Вместо слов: «Но тридцать душ <…> Не успел я прожить в имении и пяти лет, как началось…» —

В то время тридцать мужиков значило тридцать хребтов, и при хорошем управлении даже удивительно, сколько можно было из них извлечь. Я и извлекал, и мог бы прожить спокойно, ежели бы не увлекла меня моя молодость. С отроческих лет я чувствовал стремление к женскому полу и, очутившись сам себе полновластным господином, разумеется, предался этой страсти со всем пылом юной души. В этом смысле я, впрочем, не делал ничего нового, а только шел по стопам предков, но увы! Обаяние фамилии Очищенных уже исчезло, и после десяти лет самого счастливого существования, в продолжение которых я, так сказать, инстинктивно приготовлял себя к должности редактора «Красы Демидрона», на меня последовал донос. Началось

В рассказе Очищенного о «правде» своей жизни Салтыков обращается к историческому материалу, неоднократно уже затрагивавшемуся в его сатире, и прежде всего в «Истории одного города». Салтыков сосредоточивает внимание на сатирической «историографии» российского самодержавия, доказывая читателю, что тип монархической власти неизменен при всех метаморфозах «образа правления». Это вскрывается остроумной «периодизацией» российской истории («удельный период», «московский период», «лейб-кампанский период»), в основу которой положен «принцип» смены носителей произвола и «эволюции» репрессивных форм абсолютистского режима.

Так же, как в «Истории одного города», здесь осмеяны одновременно «политические и идеологические концепции» историков «государственной» или «юридической» школы, в трудах которых «монархическое государство прославляется как решающая устроительная действующая сила в истории»; [108]108
  Е. Покусаев. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина, с. 26, 28.


[Закрыть]ближайшей мишенью избран близкий к «государственникам» М. П. Погодин.

Сатирическую критику самодержавия дополняет также развернутая в историческом плане параллельная характеристика главной опоры престола – российского дворянства, отразившего в себе все пороки верховной власти. Родословной и биографией Очищенного Салтыков иронизирует над генеалогическими претензиями русской аристократии (многие поздние представители ее влачили жалкое существование в эпоху «чумазого торжества»), показывая, что и так называемого «славного прошлого» она не имела.

Цензурное донесение H. E. Лебедева, по которому глава «IV» была вырезана, обнаружило в ней, кроме «возмутительно-дерзкого глумления над происхождением нашего государства», также «множество отдельных предосудительных мест, бросающих неблагоприятный свет на правительство за его неуместную подозрительность, за приставление во все публичные места шпионов, которые, не находя преступлений, измышляют их сами» [109]109
  В. Е. Евгеньев-Максимов. В тисках реакции. ГИЗ, 1926,с. 62–63.


[Закрыть].

Маститый московский историк… – M П. Погодин, сторонник варяжской теории происхождения русского государства.

Дрогнули сердца новгородцев… – Здесь и далее сатирические парафразы «Истории государства Российского» H. M Карамзина.

…в синодики записывают… – Синодик– особая поминальная книжка, куда вносились имена для поминовения на панихидах. Имеется в виду факт, отмеченный Салтыковым в журнальном тексте гл. V «Недоконченных бесед»: Иоанн Грозный записал в синодик «убиенных и потопленных» им под рубрикою «имена же их ты, господи, веси!».

…лейб-кампанский период… – Леб-кампанцы– солдаты и офицеры одной из рот Преображенского полка, содействовавшие восшествию на престол императрицы Елизаветы Петровны.

…даже художника Микешина видел… – По проекту скульптора М. О. Микешина в Новгороде был воздвигнут памятник в ознаменование «тысячелетия России», которое было официально отпраздновано в 1862 г. Передовая интеллигенция скептически встретила эти торжества, призванные подогреть преданность «престолу и отечеству». См. фельетон Г. З. Елисеева «862-1862, или Тысячелетие России» (С, 1862, № 1; «Свисток», № 8, стр. 13–42).

Еще Аверкиев<…> написал<…> не из Марфы ли Посадницы было? – Салтыков не раз иронически откликался на опыты исторической беллетристики в духе «официальной народности» – от повести H. M. Карамзина «Марфа-Посадница, или Покорение Новагорода» (1803) до многочисленных прозаических и драматургических сочинений Д. В. Аверкиева (1860-70-е гг.). См. т. 8, стр. 580.

…и науку, и свистопляску – все понимал! – Погодин публично объявил деятелен «Современника» и «Свистка» «рыцарями свистопляски», враждебной «серьезным интересам» «науки» (С, 1860, № 3, стр. 257–292). Ответ Погодину был дан Добролюбовым в сатире «Наука и свистопляска, или Как аукнется, так и откликнется» (С, 1860, № 3; «Свисток», № 4, стр. 1-24).

…на лоне той сыскной исторической школы, которая<…> имеет своим родоначальником Бартенева из Москвы, но<…> возмужала здесь, в Петербурге. – Речь идет о двух исторических журналах: московском – «Русский архив» (основан в 1863 г. П. И. Бартеневым) и петербургском – «Русская старина» (с 1870 г. издавался М. И. Семевским), содержание которых характерно именно оттенком «частного сыска» в интимной жизни исторических лиц. Об отношении Салтыкова к этим изданиям см. т. 8 наст. изд., стр. 492; т. 10, стр. 679.

…сзади<…> по Редеде сидит… – Указание на древность и славу рода. См. прим. на стр. 350.

…«от хладных финских скал до пламенной Колхиды»– слегка измененная строка из стихотворения А. С. Пушкина «Клеветникам России» (1831).

«. ..о tempora, о mores!» «sapienti sat», «caveant consules»<…> почерпал<…> из «Московских ведомостей». – Приведены латинские изречения, ставшие крылатыми словами, широко употребительные в публицистике Каткова. Здесь объединены именно тем смыслом, который они получали в контексте катковских передовиц. Первая цитата («О времена, о нравы» – из «Первой речи против Катилины» Марка Туллия Цицерона) обычно характеризовала «извращение понятий», свойственное, как доказывали «Московские ведомости», русским революционерам, вторая («мудрому достаточно») призывала власти делать практические выводы из опубликованного материала; с помощью третьей («пусть консулы будут бдительны») Катков побуждал недостаточно активных, с его точки зрения, должностных лиц к неупустительному исполнению обязанностей в отношении «крамольников».

…начальство<…> было сильно озабочено потрясением основ, происшедшим по случаю февральской революции. – Имеются в виду революционные события во Франции в феврале 1848 г. О горячем отклике па эти события русской передовой молодежи 40-х годов Салтыков вспоминает в гл. IV цикла «За рубежом».

…мое место отдали инородцу Кшепшицюльскому… – Как установлено современным историком, в обстоятельствах политического кризиса конца 70-х годов самодержавие искало «опоры на такие охранительные элементы, которые в недавнем прошлом <…> боролись с ним с оружием в руках, как польская шляхта». Особое совещание 27 апреля 1879 г., призванное «изыскать действительные практические меры» для борьбы с крамолой, сделало соответствующее представление императору. Оно мотивировалось тем, что «революционная агитация не находит удобной для себя почвы в населении, принадлежащем католическому исповеданию и польскому племени» (см.: П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964, стр. 103, 106).

Стр. 79. Объявили волю книгопечатанию. – Закон о печати 6 апреля 1865 г. заменил предварительную цензуру карательной. См. подробнее: т. 5, стр. 596–598.

VII ^*

VIII ^*

Впервые – ОЗ,1878, № 3 (вып. в свет 24 марта), стр. 226–246, под номером V и VI.

Сохранился отрывок наборной рукописи главы VIII (VI) со слов: «Теория эта, хотя…» (стр. 92, строка 3 св.) – кончая словами: «…как для прогулок, так для прочих надобностей, кроме, впрочем, естественной» (стр. 93, строки 2–3 сн.).

В связи с тем, что предыдущая глава журнальной публикации была вырезана из «Отечественных записок» (см. прим. к гл. VI, стр. 330), публикация начиналась в ОЗтак:

Очищенный кончил.

Я охотно поделился бы с читателями рассказом почтенного старика, но не могу, ибо содержание этого рассказа, если оно будет опубликовано, может потрясти краеугольные камни. Так, по крайней мере, удостоверяют компетентные люди, а я не верить им – не могу. Время нынче такое стоит, что, к чему ни прикоснись, непременно что-нибудь да потрясешь. Даже смеяться считается небезопасным, потому что и смех хоть и не потрясает, но все-таки причиняет неловкость. Стало быть, надо ждать до тех пор, пока сами стоящие на страже потрясений убедятся, что потрясать нечего. Но тогда, конечно, и в настоящем рассказе не будет никакой надобности.

Тем не менее, в видах уразумения последующего, я считаю возможным сообщить вкратце следующие главные пункты рассказа Очищенного.

1) Коренная, древняя фамилия рассказчика не Очищенный, а Гадюк.

2) Насчет родопроисхождения Гадюков существуют два предания: одно, сложившееся на лоне московской исторической школы, утверждает, что первый Гадюк был новгородский благонамеренный человек, прежде других возымевший мысль о призвании варягов; причем самое это призвание совершилось в таких обстоятельствах, которые подали маститому московскому историку мысль поставить, совместно с Оффенбахом, на сцену оперетку, под названием «Вещий сон Рюрика»; однако ж предприятие это не было приведено к концу «за неблаговременностью и опасением потрясений»; другое предание, сложившееся на лоне петербургской историческо-сыскной школы, гласит так: первый Гадюк был казанский татарин, который познал Истинного Бога, причем восприемниками были: генерал-майор Отчаянный и штатс-дама Василисы Мелентьевой, княжна Евдокия Вертихвостова. 3) Затем кондуитный список последующих Гадюков заключался в том, что одним из них выщипывали бороды, другим рвали ноздри, третьих били кнутом. Но и за всем тем некоторые уцелели. 4) Очищенными стали именоваться Гадюки со времен Бирона, который разрешил прадеду рассказчика, Прокофию, за некоторый любезно верный ему, Бирону, поступок, упразднить прежнее прозвище, яко омраченное изменою, и впредь именоваться Очищенным. 5) Сам рассказчик, получив классическое воспитание, был в молодости предан суду за жестокое обращение с крестьянами, причем, разумеется, просудил все свое состояние. 6) Скитаясь по белу свету, он первоначально поступил учителем танцевания в кадетском корпусе, но обнаружение прежней судимости заставило его оставить государственную службу навсегда; тогда он сделался тапером в пансионе для девиц, содержимом вдовою учителя латинского языка, Кубаревой, и, кроме того, партикулярно занимался внутренней политикой, за что, впрочем, неоднократно подвергался телесным повреждениям. 7) Будучи тапером, он вступил в первый брак с одною из воспитанниц г-жи Кубаревой, которая, однако ж, через короткое время бежала с шарманщиком. 8) Когда объявили волю книгопечатанию, Очищенный сделался вольнонаемным редактором газеты «Краса Демидрона», а вслед за тем вступил во второй брак с содержательницей гласной кассы ссуд Матреной Ивановной. 9) Брак этот, однако ж, не принес ему желанного успокоения, во-первых, потому, что Очищенный не вполне уверен в смерти своей первой жены, во-вторых, потому, что Матрена Ивановна ни на минуту не выпускает ключа от кассы из своих рук, и в-третьих, потому, что в квартире Матрены Ивановны оказался водворенным «молодой человек», которого она называет своим племянником «Молодой человек» курчав, румян и пользуется завидным здоровьем, но молчалив и целые дни проводит в том, что стоит перед зеркалом, улыбается и расправляет усы. По временам он вдруг неизвестно куда пропадает и непременно уносит что-нибудь из заложенных вещей. Тогда Матрена Ивановна начинает грустить и выгонять мужа на розыски, не пуская в квартиру до тех пор, пока он не убедит «молодого человека» возвратиться к выполнению своих обязанностей.

Затем, извиняясь перед читателями в наготе этого перечня, продолжаю мой рассказ.

При подготовке Изд. 1883текст был сокращен, в частности, сняты отрывки: