Текст книги "Том 9. Критика и публицистика 1868-1883"
Автор книги: Михаил Салтыков-Щедрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 52 страниц)
Энциклопедия ума, или Словарь избранных мыслей авторов всех народов и всех веков. Составил по французским источникам и перевел Н. Макаров. С.-Петербург. 1878 г *
Судя по эпиграфу, который предпослан предисловию этой книги («Величайшим сокровищем было бы собрание хороших человеческих мыслей»), намерения г. Макарова были очень обширны. А именно: собрать «хорошие» мысли, разбросанные в бесчисленных сочинениях бесчисленных авторов, сгруппировать их в рубрики, эти последние разместить в алфавитном порядке и в таком виде поднести свой цветник публике. Если б это удалось, то по некоторым отраслям знания не нужно было бы читать никаких подлинников и достаточно было бы запастись словарем г. Макарова, чтобы почувствовать себя вполне удовлетворенным.
Но намерение это не удалось и не могло удаться. Отдельные мысли, будучи вырваны из той логической цепи, в которую они были первоначально заключены в качестве необходимого звена, принимают характер непомнящих родства. Они перестают быть мыслями и делаются краткими и притом совершенно случайными изречениями, о которых нельзя сказать, насколько они верны или ложны, потому что бог весть откуда они явились и куда могут привести. Поэтому, будучи соединены вместе с другими «мыслями», высказанными по тому же предмету, в одну рубрику, они представляют несвязный и неклейный сброд, а будучи взяты отдельно, каждая сама по себе, они являются чистейшим пустословием.
Следовательно, хотя г. Макаров не без удовольствия говорит, что в его словаре законимеет 61, а женщина– 213 мыслей, но это вовсе не означает, чтобы по прочтении этих рубрик можно было получить сколько-нибудь обстоятельное понятие о законеили женщине, а следует понимать эти слова так, что и по тому, и по другому предметам читателю предложен безвкусный винегрет, составленный из такого-то количества мыслительных обрывков. А так как в числе этих обрывков некоторые говорят за, а другие – против, то от этого винегрет делается сугубым, ибо при таком соединении диаметрально противоположных мыслей уже окончательно утрачивается всякое понятие о их месторождении. Так, например, изречение: «политика требует только много прямодушия и здравого смысла», поставленное рядом с другим: «вся тайна политики состоит в том, чтобы кстати обманывать и лгать» (оба принадлежат г-же Помпадур), может заставить читателя только воскликнуть: зачем явились рядом две столь несовместимые глупости? И притом разве можно назвать это мыслями, равно как, например, и следующую «мысль»: «напыщенность – это крахмал красноречия»? По нашему крайнему убеждению, это пустословие, и больше ничего.
Тем не менее при известном уровне общественного развития даже и странные намерения могут достигать некоторых небесполезных практических результатов. Так, например, нет ничего нелепее так называемых «Письмовников», а между тем, благодаря громадной массе малограмотных людей, спрос на подобные книги бывает весьма бойкий. Стало быть, существует известная потребность, которая этими книгами удовлетворяется. Точно то же может случиться и с «Энциклопедией ума» г. Макарова. В наших культурных слоях чувствуется потребность в мышлении и даже сознается, что обладание известным запасом мыслей может доставить человеку некоторые выгоды, но привычки мыслить еще нет. Вот на такой-то случай, когда, по обстоятельствам, мыслить не лишнее, а мыслей нет, настоящая книга и представляет существенное подспорье. Г-н Макаров и сам, очевидно, имел это в предмете, говоря, что энциклопедия его может служить подспорьем при недостатке начитанности и памяти; мы же, с своей стороны, присовокупляем, что она человеку вполне невежественному несомненно поможет приобрести репутацию мудреца в глазах другого столь же невежественного человека.
Представим себе, например, честолюбивого столоначальника, который уже на заре дней своих мечтает о том, как он будет со временем уловлять вселенную, но, к своему горю, чувствует один недостаток – не имеет «мыслей». До сих пор он знал только два подходящих слова: «ежовые рукавицы», но так как нечто подсказывает ему, что слова эти уже утратили свою творческую силу, то он поневоле воздерживается от них и волей-неволей большую часть времени проводит в том, что сидит выпучив глаза, а следовательно, не имеет и случая выказать свои таланты. Теперь, благодаря г. Макарову, он открывает «Энциклопедию ума» и говорит: «Лучшей администрацией бывает та, которая представляет наиболее выгод и имеет наименее неудобств». Нет слова, что это изречение глупое, но, по нашему месту, даже и оно производит приятное изумление. Этого мало, через минуту он продолжает: «Закон должен походить на смерть, которая ничего не щадит». А еще через минуту: «Нужно держать народ в строгом повиновении для его же собственного спокойствия», ибо «народы вообще погибают от своих страстей», а «народы легкомысленные и самонадеянные, сверх того, спят на волканах и плачут на кладбищах». И в заключение: «дураки, по необходимости, упрямы; чем меньше у них идей, тем крепче они их держатся». Опять-таки повторяем: все это мысли несомненно глупые, но как только честолюбивый столоначальник их высказал, так его карьера сделана. Особливо ежели при этом присутствует внимательный и благосклонный слушатель, который (как это часто у пас бывает) занимается отыскиванием «людей». А раз карьера сделана, то само собой разумеется, что и на месте своего нового назначения благодарный карьерист не только не предаст г. Макарова забвению, но и сугубо воспользуется его помощью, потому что ему наверное понадобится написать циркуляр, начинающийся словами: «Для того, чтобы сделать народ добродетельным, надо сделать его счастливым».
Возьмем другой пример из другой сферы. Тряпичкину необходимо написать в газету передовую статью, трактующую о финансах. И прежде ему случалось писать о финансах, но так как ему было неизвестно, в чем состоит истинное сокровище и где оно обретается, то это невыгодно отражалось и на статьях его, которые не могли быть ни ясными, ни поучительными. Теперь же, развернув «Энциклопедию ума», он прочтет, во-первых: «Кто ценит золото более, чем добродетель, тот потеряет и золото, и добродетель»; во-вторых: «Просите совета у мудрости: она научит вас быть счастливыми без богатства»; и в-третьих: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, а воры подкапывают и крадут». И, проникнувшись этими «мыслями», несомненно напишет блестящую передовую статью, которую начнет словами: «Когда кто знает четыре правила арифметики, тот бывает орлом в финансах», а кончит словами: «Финансисты поддерживают государство точно так же, как веревка поддерживает повешенного».
Но самых отличных услуг от «Энциклопедии ума» должны ожидать, конечно, светские молодые люди. Доныне они находились в большом затруднении. Отправляясь на бал к г-же Гулак-Артемовской * , молодой человек хотя и понимал, что благопристойная беседа составляет одно из украшений этих балов, но так как у него не было нужных для того «мыслей», то он в большинстве случаев, вместо разговора, только вращал зрачками. Теперь никаких затруднений по части мыслей не может быть. Достаточно молодому человеку за полчаса до отъезда на бал проштудировать несколько страниц «Энциклопедии ума», чтобы во время первой же кадрили произошел следующий разговор:
Он. «Тот, кто не любит, тот есть тело без души!» ( Смотрит на ее бюст и облизывается.)
Она( вполголоса). Не облизывайтесь; муж смотрит на нас. ( Вслух.) Да; но «истинная любовь всегда скрывается и никогда не надеется на успех». Наша очередь делать фигуру. ( Оба встают и исполняют свои кадрильные обязанности.)
Он( смотря с упоением, как она садится). «Любовь – это небесная капля, которую боги влили в чашу жизни, чтоб уменьшить ее горечь».
Она( вполголоса). Вы так на меня смотрите, что муж непременно… ( Вслух.) Я согласна с вами, но все-таки продолжаю думать, что «истинная любовь всегда сопровождается уважением». Наша очередь делать фигуру. ( Встают etc.)
Он( забыв, что́ ему следовало бы сказать). «Да, но любовь приходит, равно как и уходит, помимо нашей воли». ( Говорит от себя.) Вы думаете?
Она. Да, думаю, потому что «физическая любовь есть горячка: все, что она говорит и делает, есть только бред»!
Он( вновь обращая внимание на ее бюст). «О женщины! Без женщины заря и вечер были бы без помощи, и ее полдень – без радостей!»
Она. Согласна. Но все-таки «наилучшее украшение женщины – это непорочные нравы». А еще могу сказать вам: «женщины не могут придумать наряда, который украшал бы их столько же, сколько добродетель».
И так далее, до бесконечности.
Вот что может сделать «Энциклопедия ума», г. Макаров, и в этом, по мнению нашему, заключаются ее несомненные права на внимание публики.
Некрологические заметки
Егор Петрович Ковалевский *
Литература наша понесла одну из самых чувствительных потерь в лице Егора Петровича Ковалевского, скончавшегося в ночь с 20-го на 21-е сентября.
Деятельность покойного, как литературная так и служебная, была слишком разнообразна и поучительна, чтобы можно было исчерпать ее в тесных рамках некролога. Потому, в ожидании полной биографии этого замечательного русского человека, мы коснемся только главных черт его жизни.
Ковалевский родился в 1811 году в Харьковской губернии и воспитывался в Харьковском университете. В 1829 году он поступил на службу по горному ведомству и до 1835 года служил в Сибири, а в этом году перешел на Уральские горные заводы. С 1837 года сфера его деятельности расширяется, и он принимает немаловажное участие в сношениях России с Востоком и славянскими племенами. Это был, без сомнения, самый важный и поучительный период его жизни, о котором он сам оставил свидетельство в своих сочинениях «Четыре месяца у черногорцев» и «Странствователь по суше и морям», вышедших между 1839 и 1843 гг. Достопамятное время осады Севастополя Ковалевский состоял при главнокомандующем князе Горчакове. В начале нынешнего царствования Егор Петрович был назначен директором азиатского департамента, а в 1861 году сенатором.
Из литературных произведений покойного, кроме упомянутых выше, известны: «Путешествие во внутреннюю Африку», «Путешествие в Китай», роман «Петербург днем и ночью», печатавшийся в «Библиотеке для чтения» и недоконченный вследствие цензурных затруднений, не мало повестей и рассказов, под псевдонимами: Нила Безымянного, Е. Го-рева и др. и «Граф Блудов и его время». Сверх того, известно, что Егор Петрович писал «Историю России в XIX столетии» и отрывок из этого сочинения, под названием «Восточные дела в двадцатых годах», был уже напечатан в одной из книжек «Вестника Европы» за нынешний год.
В последнее время Е. П. Ковалевский был почти постоянно избираем председателем общества Литературного фонда, и можно сказать без оговорок, что утрата, которую это общество понесло в его лице, едва ли в скором времени заменима. Покойный представлял собою образец тех доброжелательных отношений к литературе и ее деятелям, которые в особенности были драгоценны в наше, не совсем благоприятное для этого рода профессии, время.
Несомненная даровитость, многостороннее образование, меткий практический такт, приобретенный долгим опытом в многообразных сферах деятельности, неистощимая энергия и то серьезное, присущее самой натуре гуманное чувство, которое выражется не на словах, а на деле, – вот черты, характеризующие личность Е. П. Ковалевского, за которые многиелюбили его, уважали все.
И.С. Тургенев *
Двадцать второго августа 1883 года русская литература и русское общество понесли скорбную утрату: не стало Тургенева.
В современной русской беллетристической литературе нет ни одного писателя (за исключением немногих сверстников покойного, одновременно с ним вступивших на литературное поприще), который не имел в Тургеневе учителя и для которого произведения этого писателя не послужили отправною точкою. В современном русском обществе едва ли найдется хоть одно крупное явление, к которому Тургенев не отнесся с изумительнейшею чуткостью, которого он не попытался истолковать.
Литературная деятельность Тургенева имела для нашего общества руководящее значение, наравне с деятельностью Некрасова, Белинского и Добролюбова. И как ни замечателен сам по себе художественный талант его, но не в нем заключается тайна той глубокой симпатии и сердечных привязанностей, которые он сумел пробудить к себе во всех мыслящих русских людях, а в том, что воспроизведенные им жизненные образы были полны глубоких поучений.
Тургенев был человек высокоразвитый, убежденный и никогда не покидавший почвы общечеловеческих идеалов. Идеалы эти он проводил в русскую жизнь с тем сознательным постоянством, которое и составляет его главную и неоцененную заслугу перед русским обществом. В этом смысле он является прямым продолжателем Пушкина и других соперников в русской литературе не знает. Так что ежели Пушкин имел полное основание сказать о себе, что он пробуждал «добрые чувства», то то же самое и с такою же справедливостью мог сказать о себе и Тургенев. Это были не какие-нибудь условные «добрые чувства», согласные с тем или другим преходящим веянием, но те простые, всем доступные общечеловеческие «добрые чувства», в основе которых лежит глубокая вера в торжество света, добра и нравственной красоты.
Тургенев верил в это торжество; он может в этом случае привести в свидетельство все одиннадцать томов своих сочинений. Сочинения эти, неравноценные в художественном отношении, одинаково и всецело (за исключением немногих промахов, на которые своевременно указывала критика) проникнуты тою страстною жаждой добра и света, неудовлетворение которой составляет самое жгучее больное место современного существования. Базаровы, Рудины, Инсаровы – все это действительные носители «добрых чувств», все это подлинные мученики той темной свиты призраков, которые противопоставляют добрым стремлениям свое бесконтрольное и угрюмое non possumus [62]62
нельзя.
[Закрыть].
Здесь не место входить ни в оценку написанного Тургеневым, ни в подробности его личной жизни. Первое – дело критики; второе – будет выполнено его биографами. Тургенев имел в литературном кругу много искренних друзей, которые не замедлят познакомить читающую публику с этою обаятельною личностью. Тем не менее и из личных наблюдений пишущего эти строки, и из того, что было в последнее время публиковано о Тургеневе, можно заключить, что главными основными чертами его характера были: благосклонность и мягкосердечие.
Конец Тургенева был поистине страдальческий. Помимо неслыханных физических мучений, более года не дававших ему ни отдыха, ни срока, он еще бесконечно терпел и от назойливости гулящих соотечественников. В последние дни жизни раздражение его против праздношатающихся доходило до того, что приближенные опасались передавать ему просьбы о свидании, идущие даже от людей, которых он несомненно любил.
Заканчивая здесь нашу коротенькую заметку о горькой утрате, понесенной нами, мы невольно спрашиваем себя: что сделал Тургенев для русского народа, в смысле простонародья? – и не обинуясь отвечаем: несомненно, сделал очень многое и посредственно, и непосредственно. Посредственно – всею совокупностью своей литературной деятельности, которая значительно повысила нравственный и умственный уровень русской интеллигенции; непосредственно – «Записками охотника», которые положили начало целой литературе, имеющей своим объектом народ и его нужды. Но знает ли русский народ о Тургеневе? знает ли он о Пушкине, о Гоголе? знает ли о тех легионах менее знаменитых тружеников, которых сердца истекают кровью ради него? – вот вопрос, над которым нельзя не задуматься.
Впрочем, это вопрос не исключительно русский, но и всемирный.
Комментарии
Вводная заметка к тому С. А. Макашина
Авторы комментариев: Н. Ю. Зограф– «Первая русская передвижная художественная выставка»; Д. И. Золотницкий– «Перемелется – мука будет». Комедия в пяти действиях И. В. Самарина, «Мещанская семья». Комедия в четырех действиях М. В. Авдеева; В. Я. Лакшин– «Напрасные опасения»; Р. Я. Левита– «Человек, который смеется», «Задельная плата и кооперативные ассоциации Жюля Муро», «Движение законодательства в России Григория Бланка», «Записки о современных вопросах России Георгия Палеолога», «Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права А. Романовича-Славатинского», «Слияние сословий, или дворянство, другие состояния и земство»; С. А. Макашин– «Е. П. Ковалевский», «И. С. Тургенев»; П. С. Рейфман– «Литература на обеде», «Материалы для характеристики современной русской литературы М. А. Антоновича и Ю. Г. Жуковского». Л. М. Розенблюм– «Уличная философия», «Наши бури и непогоды», «Так называемое «нечаевское дело» и отношение к нему русской журналистики», «Гражданский брак». Комедия Н. И. Чернявского, «Засоренные дороги». Роман А. Михайлова, «В разброд». Роман А. Михайлова, «Новые русские люди». Роман Д. Мордовцева, «Светлов, его взгляды, характер и деятельность» («Шаг за шагом»). Роман Омулевского, «Повести, рассказы и драматические сочинения Н. А. Лейкина», «Беспечальное житье». Роман А. Михайлова; К. И. Тюнькин– «Новаторы особого рода», «Насущные потребности литературы», «Один из деятелей русской мысли», «Бродящие силы» В. П. Авенариуса, «В сумерках». Сатиры и песни Д. Д. Минаева, «Новые сочинения Г. П. Данилевского», «Смешные песни» Александра Иволгина (Чижик), «А. Большаков». Роман И. Д. Кошкарова, «Внучка панцырного боярина». Роман И. И. Лажечникова, «Воспоминания прошедшего». Автора «Провинциальных воспоминаний», «Меж двух огней». Роман М. В. Авдеева, «Говоруны». Комедия И. А. Манна. «Где лучше?» Роман Ф. Решетникова. «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого», «Сочинения Я. П. Полонского», «Недоразумение». Повесть Данкевича, «Нерон». Трагедия Н. П. Жандра, «Своим путем». Роман Л. А. Ожигиной, «Повести и рассказы Анатолия Брянчанинова», «Записки Е. А. Хвостовой» – «Прошедшее и настоящее» Ю. Н. Голицына, «Суета сует». Соч. Николая Соловьева, «Снопы». Стихи и проза Я. П. Полонского. «Мандарин». Роман Н. Д. Ахшарумова, «Ошибки молодости». Комедия Петра Штеллера, «Русские демократы». Роман Н. Витнякова, «Темное дело». Драма Дмитрия Лобанова, «Цыгане». Роман В. Клюшникова, «Заметки в поездку во Францию, С. Италию, Бельгию и Голландию» Н. И. Тарасенко-Отрешкова, «Лесная глушь». Картины народного быта С. Максимова, «На распутьи». Роман В. Г. Авсеенко, «Энциклопедия ума, или Словарь избранных мыслей авторов всех народов и всех веков Н. Макарова».
В девятый том настоящего издания входят литературно-критические и публицистические статьи и рецензии Салтыкова из «Отечественных записок», не включавшиеся им в отдельные издания и оставшиеся в первопечатных публикациях. Почти все материалы относятся к периоду 1868–1871 гг., когда в журнале существовал библиографический отдел «Новые книги», прекративший свое существование с исходом 1871 г. и возобновленный в 1878 г. Лишь три заметки относятся к более позднему времени: 1878 г. (2) и 1883 г. (1).
Публикации размещены в томе, исходя из их жанра, в трех разделах. В первый входят статьи; во второй – рецензиина отдельные книги и произведения; в третий – некрологические заметки.
За исключением двух статей, подписанных известным криптонимом Салтыкова, буквами M. M.(«Так называемое «нечаевское дело»…» и «Первая русская передвижная художественная выставка») и статьи «Насущные потребности литературы», подписанной С., все остальные материалы, входящие в том, появились в «Отечественных записках» без подписи. Рукописи этих публикаций неизвестны. Их нет ни в бумагах Салтыкова, хранящихся в Пушкинском доме и в других собраниях (единственное исключение – автограф рецензии на роман И. Д. Кошкарова «А. Большаков»), ни в дошедших до нас фрагментах архива «Отечественных записок».
Вскоре после смерти Салтыкова его товарищ и соредактор по «Отечественным запискам» Г. З. Елисеев писал: «Русская публика знает Михаила Евграфовича Салтыкова как талантливого сатирика, который мог писать только черным по белому, то есть имел способность бегло схватить различные неприглядные явления русской жизни и передать их в поэтических образах. Но она не знает того, что он был вместе с тем человек замечательно смелой и сильной мысли, что, когда было нужно по обстоятельствам написать для журнала какую-нибудь экстренную публицистическую статью или рецензию на вышедшую в свет книгу, он брался и за это, и все подобные статьи, которых немало наберется в «Современнике» и «Отечественных записках» и которые до сих пор остаются неизвестны публике, были в своем роде шедевры, сообразно с теми щекотливыми обстоятельствами, по которым они писались» («Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников», стр. 207–208). Действительно, статьи и заметки Салтыкова, напечатанные в «Отечественных записках» без его имени были неизвестны дореволюционному читателю. Попытки выявить эти статьи и ввести их в собрание сочинений писателя хотя и делались, но даже ближайшие сотрудники Салтыкова по журналу не могли назвать его анонимные работы. В связи с подготовкой 4-го издания «полного» собр. соч. Салтыкова, т. н. «издания наследников автора», вдова писателя, Елизавета Аполлоновна, обратилась к Н. К. Михайловскому с просьбой составить список статей ее мужа, помещенных в «Отечественных записках» без его имени. В ответном письме от 13 декабря 1898 г. Михайловский, назвав известные и раньше статьи, подписанные буквами «М. М.» [63]63
Статьи эти были раскрыты как салтыковские в «Указателе к «Отечественным запискам» за 1868–1877 гг.» ( ОЗ, 1878, № 8 и отд. изд.).
[Закрыть], закончил письмо такими словами: «Затем Михаил Евграфович писал иногда (очень редко) небольшие рецензии в отделе «Новые книги» без всякой подписи. Но указать эти его мелкие работы я не берусь» ( ЦГАЛИ,ф. 445, оп. I, ед. хр. 170, л. 1–1 об).
Выявление неподписанных статей и рецензий Салтыкова в «Отечественных записках» – заслуга советского литературоведения. Первый этап этой работы относится к 20-м годам, когда в трудах Вас. В. Гиппиуса, Р. В. Иванова-Разумника, В. Е. Евгеньева-Максимоваи Н. В. Яковлева, были приведены доказательства и высказаны предположения о принадлежности Салтыкову ряда анонимных статей и заметок на страницах «Отечественных записок». Второй этап относится к 30-м годам и связан с именем С. С. Борщевского, поставившего перед собой задачу по возможности полного изучения вопроса на основе систематического обследования всеханонимных публикаций в «Отечественных записках» за 1868–1884 гг. Итоги этого большого исследовательского труда были подведены С. С. Борщевским сначала в книге «М. Е. Салтыков-Щедрин. Неизвестные страницы» («Academia», M. – Л. 1931) и в томе 13–14 «Литературного наследства» (М. 1934, стр. 81–96), а затем, на значительно расширенной основе, в восьмом томе изд. 1933–1941, вышедшем в свет в 1937 г. В этом томе и были впервые собраны все выявленные статьи и заметки Салтыкова, появившиеся на страницах «Отечественных записок» без его имени.
По основному своему содержанию девятый том (тексты Салтыкова) настоящего издания близок к своему предшественнику – восьмому тому изд. 1933–1941.Отличия по составу сводятся лишь к следующему: включеныдве некрологические заметки Салтыкова – о Е. П. Ковалевском и И. С. Тургеневе и исключенапамфлетная статья «Письмо к графу Д. А Толстому», появившаяся в зарубежной революционной газете «Вперед» и не принадлежащая перу сатирика. Научный сотрудник ИРЛИ Б. Л. Бессонов в 1969 году установил по архивным материалам, что автором памфлета был Д. А. Клеменц (см. письмо Клеменца к П. Л. Лаврову, датируемое весной 1875 г.: ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, № 219, лл. 8 об., 9).
Прямых доказательств принадлежности Салтыкову анонимных статей и рецензий в «Отечественных записках» относительно немного. Они найдены всего для шестнадцати текстов. Вопрос об авторстве Салтыкова в отношении всех остальных материалов настоящего тома решается, как и в предыдущем изд. 1933–1941, атрибуциями С. С. Борщевского, основанными на текстуальных, языково-стилистических и идейно-тематических связях анонимных публикаций с аутентичными текстами писателя. Редакция настоящего издания приняла атрибуции С. С. Борщевского, предварительно рассмотрев степень их доказательности, а также аргументы сторон в полемике, возникшей вокруг этих атрибуций и их метода [64]64
<Б. В. Папковский>. Архив журнала «Отеч. записки». – «Правда», M 1939, 14 сентября, № 255, стр. 6; 2) С. С. Борщевский. Письмо в редакцию. – «Лит. газета», М. 1939, 10 октября, № 56, стр. 6; 3) С. С. Борщевский. Пример некритического отношения к документу. – «Лит. критик», М. 1940, № 3–4, стр. 204–208 (с соображениями С. С. Борщевского полностью солидаризировался редактор восьмого тома в изд. 1933–1941П. Н. Лепешинский, см. стр. 208 цит. ст.); 4) Б. В. Папковский. О щедринском наследстве и методе литературно-идеологических и текстовых параллелей. – «Уч. записки Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 87, Л. 1949, стр. 79-109; 5) С. С. Борщевский. Еще раз о фетишизации документа, а также о фальсификации (неопубл. рукописи); 6) Э. Л. Ефременко. Раскрытие авторства на основе анализа идейного содержания произведения. – В сб. «Вопросы текстологии», вып. 2, изд-во АН СССР, М. 1960, стр. 87–97; 7) В. В. Виноградов. Проблема авторства и теория стилей, Гослитиздат, М. 1961, стр. 190–191.
[Закрыть]. При этом в некоторые атрибуции были внесены те или иные коррективы. Только эти коррективы и приводятся в развернутом виде в атрибутивной части комментария. В остальных случаях даются отсылки к изданиям, в которых соответствующая аргументация или предположения были опубликованы впервые.
Установление автора безыменного произведения только на основании косвенных признаков не может, в принципе, считаться вполне окончательным, как бы ни были убедительны эти признаки; последнее слово принадлежит здесь прямым и документальным доказательствам, хотя слово это, возможно, и не будет никогда произнесено.
В настоящем издании материалы, принадлежность которых Салтыкову подтверждена объективными свидетельствами, печатаются с обозначением их знаком *. Авторство Салтыкова для статей и рецензий, не отмеченных указанным знаком, установлено на основании косвенных признаков.
За пределами настоящего тома и всего издания остались несколько статей и рецензий, приписанных Салтыкову одним из наиболее авторитетных исследователей творчества писателя Вас. В. Гиппиусом(Vasilij Hippius. Ergebnisse nnd Probleme der Saltykow-Forschung. – В изд.: «Zeitschrift fur slavische Philologie». Hsg. v. Dr. Max Vasmer, B. IV, Lpz. 1927. Ss. 183–184). Большая часть указаний В. В. Гиппиуса, сделанных без развернутой аргументации, была впоследствии подтверждена системой доказательств, добытых С. С. Борщевским. Но ни С. С. Борщевскому, ни редакции настоящего издания не удалось найти убедительных подтверждений авторства Салтыкова для всехматериалов, названных В. В. Гиппиусом. Было установлено лишь, что и в тех статьях и рецензиях, которые редакция не смогла признать за единолично-салтыковские, имеются фрагменты и «прослойки» текста, принадлежность которых перу Салтыкова не вызывает сомнений (см. особенно в статье «Попытки конкурировать с Америкой…» – ОЗ, 1881, № 6 и в рецензии на роман П. Мельникова «Княжна Тараканова» – ОЗ, 1868, № 6). По-видимому, эти характерно-салтыковские места возникли в результате редактирования Салтыковым чужого текста или соавторства. Очевидно, что изучение вопроса об анонимных статьях Салтыкова в «Отечественных записках» не может считаться завершенным и должно продолжаться.
Библиографии Салтыкова известно довольно много статей и рецензий из «Отечественных записок», приписанных ему ошибочно («мнимый Салтыков»). Списки таких неверных, совершенно бездоказательных «атрибуций» содержатся в следующих публикациях:
1. В. Дажук. Нов{и} стор{и}нки Салтыкова-критика. – «Л{и}тературна газета», 1937, 11 липня, № 32;
2. В. П. Вомперский. Неизвестная рецензия М. Е. Салтыкова-Щедрина. – В кн.: «Статьи по практической стилистике и литературному редактированию», М. Изд-во МГУ, 1957, стр. 5-18;
3. И. Т. Ищенко. Щедрин и народное творчество. – В изд.: «Науков{и} записки Льв{и}вского пед{и}{институту», 1958, т. XIII, стр. 109–122;
4. А. Кушаков. Неизвестная статья М. Е. Салтыкова-Щедрина. – «Орловская правда», 1962, 14 июня, стр. 3;
5. В. Осмоловский. Салтыков-Щедрин и украинская литература. – В сб.: «Радяньское л{и}тературознавство», 1965, № 8.
В работах В. В. Виноградова, Б. В. Папковского, И. Т. Трофимоваи некоторых других высказан ряд скептических замечаний по поводу атрибуций С. С. Борщевского, принятых, как сказано, и для настоящего издания. Однако ни одно из сделанных замечаний не сопровождается конкретным разбором предложенных доказательств и конкретными же контраргументами и опровержениями, которые бы «выводили» какую-либо определенную статью или рецензию из корпуса сочинений Салтыкова. Сомнения и критика выражены всюду в самой общей форме и относятся собственно к принятому методу установления автора анонимных текстов, а не к результатам, полученным путем применения этого метода. Комментарии к материалам настоящего тома написаны заново. Примечания, которыми эти материалы были снабжены в изд. 1933–1941, ограничивались задачами формально-атрибутивного характера. Главной и почти единственной целью их было установить авторство Салтыкова. В настоящем издании каждая из статей и рецензий Салтыкова, многие из которых являются документами выдающегося историко-литературного и теоретического значения, впервые публикуются в сопровождении конкретно-индивидуального комментария. Поясняемая статья или рецензия изучаются по существу их содержания и в сопоставлении с теми произведениями литературы или событиями, которые послужили поводом для выступлений Салтыкова.
Условные сокращения
Изд. 1933–1941– Н. Щедрин(М. Е. Салтыков). Полное собрание сочинений в 20-ти томах, М.-Л. 1933–1941.
ЛН– «Литературное наследство».
Неизвестные. страницы– М. Е. Салтыков-Щедрин. Неизвестные страницы. Редакция, предисловие и комментарии С. Борщевского, М.-Л. 1931.
Письма, 1924– М. Е. Салтыков-Щедрин, Письма. 1845–1889. Под ред. Н. В. Яковлева. Л. 1924.
ОЗ– «Отечественные записки».
С– «Современник».
ИРЛИ– Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом), Отдел рукописей.
ЦГАЛИ– Центральный государственный архив литературы и искусства.
Z. f. si. Ph. – «Zeitschrift fur slavische Philologie». Hsg. von Dr. Max Vasmer. B. IV, Doppelheft 1–2. Leipzig, 1927.
Статьи
Напрасные опасения (По поводу современной беллетристики) *
Впервые – ОЗ, 1868, № 10, отд. «Совр. обозрение», стр. 168–194 (вып. в свет 9 октября). Без подписи. Авторство Салтыкова установлено С. С. Борщевским – Неизвестные страницы, стр. 475–500.
Статья представляет собою одно из наиболее обстоятельных высказываний Салтыкова по общим вопросам развития современной ему литературы. В то же время ее можно рассматривать и как программное литературно-критическое выступление «Отечественных записок», перешедших с 1868 г. под редакцию Некрасова.
Название статьи и вступительная ее часть, где говорится о напрасных сетованиях по поводу «бедности нашей литературы», имеют прямой полемический адрес. На страницах «старых» «Отечественных записок», выходивших под редакцией Краевского, в 1867 г. появилась большая статья Н. Н. Страхова «Бедность нашей литературы», повторенная в 1868 г. отдельным изданием. Страхов писал в ней об упадке современной литературы. Главной причиной этого упадка он считал влияние на литературу «нигилистических», революционно-демократических идей. Новой редакции нельзя было найти лучшего способа определить свою позицию, чем полемика со статьей, нашедшей себе еще недавно место на страницах тех же «Отечественных записок» и хорошо памятной прежним их подписчикам [65]65
См. М. В. Теплинский. «Отечественные записки» (1868–1884), Южно-Сахалинск, 1966, стр. 171.
[Закрыть].
