Текст книги "Меценат"
Автор книги: Михаил Бондаренко
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Если Плиний Младший обладал таким великолепием, то можно себе представить, насколько роскошными были виллы Мецената. Известно, что одна из самых больших его вилл находилась в Тибуре (современный Тиволи)[382]382
Гораций. Оды. III. 29. 6.
[Закрыть]. Этот небольшой городок, расположенный на западном склоне Сабинских гор, окружали восхитительные сады и рощи, в которых щебетали птицы и журчали ручьи, а поблизости низвергались со скал живописные водопады реки Анио[383]383
Там же. IV.2. 31; IV. 3.9-10.
[Закрыть]. В то время здесь было модно иметь дом или виллу, поскольку это место облюбовала римская знать. К сожалению, местоположение виллы Мецената в Тибуре до сих пор не определено.
Не исключено также, что Меценат владел виллой в Байях. Этот замечательный приморский курорт располагался на берегу залива Поццуоли близ Неаполя и привлекал богачей и аристократов целебными горячими минеральными источниками. Побережье было сплошь застроено роскошными беломраморными виллами, а вдоль излучины залива располагались многочисленные купальни и термы, куда поступала горячая вода из серных ключей[384]384
Федорова Е. В., Лесницкая М. М. Неаполь и его окрестности. Века. Люди. Искусство. М., 2005. С. 17–18.
[Закрыть]. Богачи стремились перещеголять друг друга и строили одну виллу роскошнее другой, создавая насыпи и выдвигая свои дворцы прямо в море[385]385
Гораций. Оды. II. 18. 21–22.
[Закрыть]. Поэт Гораций, вероятно, часто бывавший в Байях, с восторгом восклицал: «Нет уголка на земле милей, чем прелестные Байи!»[386]386
Гораций. Послания. I. 1. 82.
[Закрыть]
Со временем, однако, Байи стали ассоциироваться не столько с отдыхом и лечением, сколько с разгульным образом жизни и распущенностью. Философ Сенека так писал об этом: «Они сделались притоном всех пороков: там страсть к наслаждениям позволяет себе больше, чем всюду, там она не знает удержу, будто само место дает ей волю… Какая мне нужда глядеть на пьяных, шатающихся вдоль берега, на пирушки в лодках, на озеро, оглашаемое музыкой и пением, и на все прочее, чем жажда удовольствий, словно освободившись от законов, не только грешит, но и похваляется?.. Даже те, в чьи руки фортуна римского народа впервые отдала могущество, прежде принадлежавшее всем гражданам, – Гай Марий, и Гней Помпей, и Цезарь, – хоть и построили усадьбы в окрестностях Бай, но поместили их на вершинах самых высоких гор… Неужели, по-твоему, Катон стал бы жить в домике, откуда он мог бы считать проплывающих мимо распутниц, глядеть на великое множество разнообразных лодок, раскрашенных во все цвета, и на розы, что носятся по озеру, мог бы слышать пение ночных гуляк?»[387]387
Сенека. Письма. LI. 3, 4, 11, 12.
[Закрыть]
Глава четвертая
СОЧИНИТЕЛЬ И ПОКРОВИТЕЛЬ ПОЭТОВ
Меценат прославился не только как близкий друг Августа, дипломат, гурман и сибарит. Это был еще и весьма образованный и начитанный человек, свободно владевший не только латинским, но и греческим языком[388]388
Гораций. Оды. III. 8. 1.
[Закрыть]. Его перу принадлежали несколько произведений, которые, к сожалению, не сохранились. Лишь небольшие отрывки, использованные в качестве цитат другими античными писателями, позволяют судить о содержании и характере сочинений нашего героя. Известно, что Меценат писал произведения самых разных жанров – это и пьесы, и стихотворения, и эпиграммы, и научные трактаты, и диалоги. Все его труды отличал своеобразный, «фирменный» стиль, выражавшийся в крайней изысканности и вычурности. Кроме того, по сообщению Диона Кассия, именно Меценат «первым изобрел знаки для быстрого письма и с помощью своего вольноотпущенника Аквилы довольно многих этому письму научил»[389]389
Дион Кассий. LV. 7. 6.
[Закрыть].
Современники и потомки резко критиковали Мецената за «кудрявость» слога[390]390
Сенека. Письма. CXIV. 8; Тацит. Диалог об ораторах. 26.
[Закрыть], и, очевидно, именно в силу этого его произведения не дошли до нас, так как читать их неподготовленному человеку было довольно трудно. По свидетельству историка Светония, даже сам Август «вышучивал своего друга Мецената за его, как он выражался, «напомаженные завитушки», и даже писал на него пародии»[391]391
Светоний. Божественный Август. 86. 2.
[Закрыть]. Однако главным критиком Мецената являлся философ Сенека, сохранивший для нас некоторые фрагменты его произведений.
Какие же сочинения принадлежали Меценату? Прежде всего, это многочисленные стихотворения (не менее десяти книг[392]392
Харизий. I (Gr. Lat. I. 79. 23–80, 1 k).
[Закрыть]), которые, по сообщению римского грамматика Сервия, были весьма неплохими[393]393
Сервий. Комментарии к Георгинам Вергилия. II. 41.
[Закрыть]. Например, полностью сохранились две эпиграммы, посвященные близкому другу Мецената поэту Квинту Горацию Флакку[394]394
Светоний. Гораций. 2; Исидор Севильский. Этимологии. XIX. 32. 6.
[Закрыть]и явно свидетельствующие о большой привязанности этих двух людей друг к другу, о чем подробно будет сказано ниже.
Философ Сенека сохранил весьма своеобразное стихотворное произведение Мецената, которое он тем не менее желчно комментирует, обвиняя автора в изнеженности и безумной трусости перед лицом смерти[395]395
Сенека. Письма. CI. 12–14.
[Закрыть]:
Впрочем, с точки зрения современного человека, это стихотворение скорее свидетельствует не о трусости, а о большом жизнелюбии Мецената. Он совершенно справедливо полагал, что лучше самая ущербная жизнь, чем самая славная смерть и счастливая «загробная» жизнь. Известно его высказывание: «Что мне гробница моя? Похоронит останки природа!»[397]397
Там же. ХСП. 35. Перевод С. А. Ошерова.
[Закрыть]
Не менее своеобразно стихотворение, посвященное грозной богине Кибеле:
Вполне возможно, что Меценат был адептом ее культа и этим произведением выразил свой религиозный трепет и восхищение. Кибела – это богиня фригийского происхождения, олицетворявшая природу. Она считалась покровительницей плодородия, диких зверей, горных вершин, непроходимых лесов. Первоначально почиталась лишь в Малой Азии, но со временем ее культ проник в Грецию, а в 204 году был официально учрежден в Риме. Изображалась Кибела в виде дородной женщины в башенной короне, с тимпаном (круглым ударным музыкальным инструментом с мембраной) в руках, иногда сидящей на троне или на свирепом льве. Ее жрецы во время священных церемоний бичевали себя и с воплями наносили друг другу тяжелые раны. Об этом как раз и говорится в последней строчке стихотворения Мецената. К сожалению, от других его поэтических трудов сохранились лишь жалкие обрывки[399]399
Harder Fr. Uber die fragmente des Maecenas. Berlin, 1889. См. также Приложение 1.
[Закрыть].
Перейдем теперь к прозе. Установлено, что Меценат написал не менее двух художественных произведений – это «Прометей»[400]400
Сенека. Письма. XIX. 9.
[Закрыть] и «Октавия»[401]401
Присциан. X. (Gr. Lat. II. 356. 6–7 К).
[Закрыть]. Однако о их содержании почти ничего нельзя сказать, так как уцелело лишь несколько коротких строк[402]402
Harder Fr. Op. cit. См. Приложение 1. См. также: Сенека. О благодеяниях. IV. 36. 2.
[Закрыть]. Кроме того, Меценат сочинил диалог под названием «Пир» («Symposium»), в котором участвовали Мессала Корвин, поэты Вергилий и Гораций. Этот диалог был, вероятно, посвящен вину и его замечательным свойствам[403]403
Сервий. Комментарии к Энеиде Вергилия. VIII. 310. Известно, что Меценат написал еще несколько диалогов: Хари-зий. I. (Gr. Lat. I. 79. 23–80, 1 k).
[Закрыть].
Известно также, что перу Мецената принадлежал некий научный трактат, посвященный морским животным, в частности дельфинам. Римский ученый Плиний Старший ссылается на него как на достаточно серьезный труд в области биологии моря: «В правление божественного Августа дельфин, который попал в Лукринское озеро, очень привязался к сыну одного бедняка, ходившему из окрестностей Бай в начальную школу в Путеолы. Мальчик в полдень, уже опаздывая на занятия, приманивал дельфина частенько кусочками хлеба, который брал в дорогу, окликая по кличке «Курносик», – такое стыдно было бы рассказывать, если бы этот случай не был засвидетельствован в сочинениях и Мецената, и Фабиана, и Флава Альфия, и многих других, – и в любое время дня на зов мальчика неизвестно откуда поднимался из воды дельфин и принимал угощение из рук, подставляя спину так, чтобы на нее можно было усесться, убирал свои острые плавники как бы в ножны, доставлял ребенка по широкой воде в школу в Путеолы, а потом отвозил назад обратно. Так продолжалось не один год, пока мальчик не умер от недуга, и тогда дельфин часто приплывал с печальным видом к привычному месту, едва не плача, да так и сам умер, несомненно от горя»[404]404
Плиний Старший. Естественная история. IX. 8. 25. См. также: Там же. I. 32.
[Закрыть].
Кроме того, Плиний Старший упоминает Мецената среди авторов, которым принадлежали трактаты о драгоценных камнях и геммах[405]405
Там же. I. 37.
[Закрыть], что не так уж и удивительно. Меценат отличался пристрастием ко всякого рода драгоценностям и диковинкам, так что даже Август в одном из своих писем к нему посмеялся над этой его страстью: «Здравствуй, эбен (то есть черное дерево. – М. Б.) ты мой из Медуллии, эбур (слоновая кость. – М. Б.) из Этрурии, лазерпиций арретинский, алмаз северный, жемчуг тибрский, смарагд Цильниев, яшма игувийцев, берилл Порсены, карбункул из Адрии и, чтобы мне уж закончить совсем, припарочка распутниц»[406]406
Макробий. Сатурналии. II. 4. 12.
[Закрыть].
Не исключено также, что Меценат написал исторический труд, посвященный эпохе Августа, на что намекают Гораций и Сервий[407]407
Гораций. Оды. II. 12. 9—10; Сервий. Комментарии к Геор-гикам Вергилия. II. 42.
[Закрыть]. Однако достоверных фактов, подтверждающих это, пока нет.
Особо следует выделить сочинение Мецената под названием «О моем образе жизни» («De cultu suo»). Вероятно, оно было написано в ответ на упреки современников, которым были непонятны образ жизни Мецената, его поведение и привычки. Философ Сенека дает в одном из своих писем несколько цитат из этого произведения, крайняя вычурность которых, по его мнению, свидетельствует о душевной болезни Мецената[408]408
Сенека. Письма. СХГУ. 21–22.
[Закрыть]: «По реке вдоль берегов, что лесами курчавятся, взгляни, как челны взбороздили русло, как, вспенивши мели, сад заставляют назад отбегать». Или: «Завитки кудрявой женщины голубит губами, – начинает, вздыхая, – так закинув усталую голову, безумствуют леса владыки»; «Неисправимая шайка: на пирах они роются жадно, за бутылкой обыскивают домы, и надежда их требует смерти»[409]409
Любопытную интерпретацию данного выражения см.: Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М., 2009. С. 296–297.
[Закрыть]; «Гений, который свой праздник едва ли заметит, нити тонкого воска, и гремучая мельница, – а очаг украшают жена или мать»[410]410
Сенека. Письма. CXIV. 5. Перевод С. А. Ошерова.
[Закрыть]. Сенека подчеркивает, что речь у Мецената, как у пьяного, что она чудовищна, позорна и недостойна воспитанного человека[411]411
Там же. XIX. 9; CXIV. 4, 7, 21–22; ср.: Квинтиллион. IX. 4. 28.
[Закрыть].
Однако с его несправедливыми упреками сложно согласиться. Сенека явно недолюбливал Мецената, возможно, даже завидовал ему; отсюда и крайняя пристрастность к его произведениям. Безусловно, слог у Мецената был весьма оригинальным и вычурным, однако на то явно была веская причина. Вполне возможно, что таким образом он пытался облегчить свою душу, излить всё то, что тяготило его. Его манера излагать свои мысли выдает в нем очень чувствительного, даже болезненно чувствительного человека.
Безусловно, сам Меценат трезво оценивал уровень своих произведений, поэтому и в историю он вошел не как великий писатель, и даже не как великолепный политик и дипломат, и не как заботливый и преданный друг Августа, и, уж конечно, не как крайне богатый и изнеженный человек. Нет! Он вошел в историю прежде всего как покровитель поэтов.
Промежуток примерно между 40 и 15 годами принято называть «золотым веком» древнеримской поэзии. Именно в этот небольшой период на поэтическом небосклоне Древнего Рима сияли звезды первой величины – Публий Вергилий Марон, Квинт Гораций Флакк и Секст Проперций. Их покровителем и близким другом был Меценат, организовавший нечто вроде литературного кружка и поддерживавший поэтов не только морально, но и (в большей степени) материально[412]412
Марциал. I. 107. 3–4; XI. 3. 9-10; XII. 3 (4). 1–2; Ювенал. III. 7. 62; III. 7. 69–71; III. 7. 93–95; Аполлинарий Сидоний. Вступление к книге. 3, 5. См.: Поздняя латинская поэзия. М»1982. С. 543.
[Закрыть]. Спустя столетия под словом «меценатство» стали понимать материальную поддержку людей искусства и культуры со стороны богатых и влиятельных лиц – «меценатов».
Жизнь бедных и неродовитых поэтов и прозаиков в Древнем Риме была трудна. Никаких «авторских прав» в современном понимании не существовало. Обычно автор за небольшую сумму продавал папирусный свиток со своим сочинением издателю-книготорговцу, и тот поручал рабам-переписчикам сделать несколько копий, которые выставлялись на продажу в книжной лавке. Одним из первых и самых известных римских книгоиздателей-торговцев был Тит Помпоний Аттик, лучший друг Цицерона. Он содержал большой штат рабов-переписчиков, оперативно выполнявших необходимое количество копий того или иного произведения, поступавшего затем в продажу. Известностью пользовались также книгоиздатели братья Сосии, державшие собственную книжную лавку на форуме и являвшиеся прямыми издателями произведений поэта Горация[413]413
Гораций. Сатиры. I. 4. 70–71; Послания. I. 20. 1–2; Наука поэзии. 345–346, 373.
[Закрыть]. Любой, кто покупал книгу в лавке, мог сделать с нее сколько угодно копий и, в свою очередь, безнаказанно продать их. Именно поэтому, не имея богатого покровителя, человек скромного достатка не мог себе позволить стать писателем.
Литературный кружок Мецената сложился, по-видимому, примерно в 40–37 годах, а распался после 13 года в связи со смертью большинства его членов. Меценат, сплотив вокруг себя лучших поэтов своего времени, преследовал, однако, вовсе не благотворительные цели. Как ближайший друг Августа, он понимал, что принцепсу нужна общественная поддержка, поддержка со стороны образованной и просвещенной римской элиты. Чтобы получить эту поддержку, нужно было возвеличить деяния Августа. Сделать же это в ту эпоху, когда не существовало газет, радио, телевидения и Интернета, можно было только с помощью литературных произведений, а конкретно, с помощью стихотворений, прославляющих гениальность принцепса и воспевающих его подвиги.
Мудрость и прозорливость Мецената заключались в том, что он воздействовал на поэтов ненавязчиво, мягко и доброжелательно, без всякого принуждения. Он прекрасно понимал, что поэзия не терпит насилия и никакое великое произведение не может быть создано против воли. Поэтому Меценат не приказывал поэтам восхвалять Августа, а только лишь просил, уговаривал, увещевал с неизменной улыбкой на лице. И убеждал поэтов в преимуществах правления Августа, принесшего мир и покой после десятилетий кровавых гражданских войн. А попутно одаривал их домами и землями. И это действовало. Как известно, «вода камень точит». Постепенно поэты начинали воспевать Августа в своих стихотворениях, причем добровольно и вполне искренне. Над всеобщим увлечением поэзией в эпоху Августа иронизировал еще Гораций в своем послании принцепсу: «Мы же, – учен, неучен, безразлично, – кропаем поэмы»[414]414
Гораций. Послания. II. 1. 117.
[Закрыть]. Из всех поэтов литературного кружка Мецената непосредственно сочинить героический эпос о деяниях Августа решился лишь Луций Варий Руф, но его труд канул в небытие.
Наряду с кружком Мецената, в Риме в этот период также существовали литературные кружки Гая Азиния Поллиона и Марка Валерия Мессалы Корвина. Гай Азиний Поллион (76—5) был известнейшим человеком в Риме. В молодости как соратник Юлия Цезаря он участвовал в его походах, занимал высокие государственные и военные посты. Несмотря на то, что Поллион по своим убеждениям был республиканцем, после убийства Цезаря он сначала поддержал Октавиана, а затем перешел на сторону Марка Антония, участвовал в заключении Брундизийского мира. По окончании гражданских войн Азиний Поллион отошел от политики и полностью предался творчеству. На свои средства восстановил храм Свободы на Авентинском холме и в 38 году пристроил к нему здание библиотеки – первой публичной библиотеки в Риме[415]415
Плиний Старший. Естественная история. XXXV. 2. 10.
[Закрыть], содержавшей книги латинских и греческих авторов. Кроме того, Поллион сам создал немало произведений как талантливый драматург, поэт, оратор и особенно как историк[416]416
Гораций. Оды. II. 1.
[Закрыть]. Был другом Вергилия и Горация. В своем доме собрал огромное количество произведений искусства и создал нечто вроде музея, где хранились скульптурные произведения известнейших греческих ваятелей, в том числе и знаменитый «Бык Фарнезе»[417]417
Плиний Старший. Естественная история. XXXVI. 4. 23, 33, 34.
[Закрыть]. Фигура Азиния Поллиона замечательна еще и тем, что он первым ввел в моду так называемые «рецитации» – открытые чтения своих произведений в кругу знатоков. В кружок Азиния Поллиона в разное время входили Вергилий, Гораций и другие поэты.
Марк Валерий Мессала Корвин (64 до н. э. – 8 н. э.) был не менее популярен в римском обществе, чем Азиний Поллион. В молодости он активно сражался на стороне республиканцев, участвовал в битве при Филиппах, перешел на сторону Марка Антония, но, разочаровавшись в нем, примкнул к Октавиану. Впоследствии Мессала участвовал в различных войнах, занимал высокие государственные должности, но прославился прежде всего как талантливейший оратор своего времени. Интересовался он также искусством, историей и поэзией. Организовал литературный кружок, в который входили поэты Альбий Тибулл, Лигдам, Эмилий Макр, Овидий, поэтесса Сульпиция и др. Мессала Корвин до конца жизни придерживался республиканских взглядов, и поэты, которых он собрал вокруг себя, сочувственно относились к политической позиции своего покровителя.
Кто же входил в состав литературного кружка Мецената? Первым, безусловно, следует назвать гениального поэта Публия Вергилия Марона. Родился он на севере Италии в деревушке Анды (современная Пьетоле) близ Мантуи в октябрьские иды, в первое консульство Гнея Помпея Магна и Марка Лициния Красса, то есть 15 октября 70 года[418]418
Светоний. Вергилий. 2.
[Закрыть]. Уже само рождение поэта было овеяно легендами. Историк Светоний сообщает, что «матери его во время беременности приснилось, будто она родила лавровую ветвь, которая, коснувшись земли, тут же пустила корни и выросла в зрелое дерево со множеством разных плодов и цветов. На следующий день, направляясь с мужем в ближнюю деревню, она свернула с пути и в придорожной канаве разрешилась от бремени»[419]419
Там же. 3.
[Закрыть]. Эту канаву, где родился поэт, особо чтили и показывали в Пьетоле еще в XI веке. Известно также, что «ветка тополя, по местному обычаю сразу посаженная на месте рождения ребенка, разрослась так быстро, что сравнялась с тополями, посаженными намного раньше; это дерево было названо «деревом Вергилия» и чтилось как священное беременными и роженицами, благоговейно дававшими перед ним и выполнявшими свои обеты»[420]420
Светоний. Вергилий. 5.
[Закрыть].
Семья Вергилия была достаточно состоятельной, но скромной и неродовитой. Отец будущего поэта начинал простым ремесленником, затем приобрел керамическую мастерскую, разбогател, прикупил земли в Андах, стал заниматься сельским хозяйством, разведением пчел[421]421
Там же. 1.
[Закрыть]. Благодаря настойчивости отца Вергилий получил блестящее образование. Ребенком он изучал грамматику в Кремоне, с 55 года обучался риторике в Медиолане (современный Милан), а в 53 году прибыл в Рим[422]422
Там же. 6–7.
[Закрыть] для продолжения своего обучения у ритора Эпидия. Надо сказать, что у Эпидия также учился юный Октавиан[423]423
Светоний. О риторах. 28.
[Закрыть], и, хотя между Вергилием и будущим принцепсом была разница в возрасте, они вполне могли познакомиться еще в школе. Кроме риторики Вергилий большое внимание уделял медицине и особенно математике[424]424
Светоний. Вергилий. 15.
[Закрыть]. В Риме в это же время он, очевидно, познакомился с лучшими поэтами той эпохи.
Риторика вскоре наскучила молодому Вергилию. Сказался и неудачный опыт выступления в суде: когда он вел дело, то говорил так медленно, что его посчитали полным невеждой[425]425
Там же. 15–16.
[Закрыть]. В 45 году Вергилий вернулся в Анды, а затем отправился в Неаполь постигать тайны философии в школе эпикурейца Сирона[426]426
Вергилий. Каталептон. V. 9.
[Закрыть]. Эпикурейская философия занимала поэта на протяжении всей его жизни.
Характер у Вергилия с детства был спокойный и мягкий. Есть свидетельство, что новорожденный поэт «не плакал, и лицо его было спокойным и кротким; уже это было несомненным указанием на его счастливую судьбу»[427]427
Светоний. Вергилий. 4.
[Закрыть]. В зрелые годы он также оставался тихим, даже застенчивым человеком, часто подчинялся влиянию близких ему людей и охотно следовал их советам. За его скромность жители Неаполя прозвали его «парфением», то есть «девушкой». Античный историк Светоний сообщает, что «когда он, приезжая изредка в Рим, показывался там на улице и люди начинали ходить за ним по пятам и показывать на него, он укрывался от них в ближайшем доме»[428]428
Там же. 11.
[Закрыть].
Сохранились сведения о внешности поэта: «он был большого роста, крупного телосложения, лицом смуглый, походил на крестьянина»[429]429
Там же. 8.
[Закрыть]. Хорошим здоровьем Вергилий не отличался; часто болел, его мучили головные боли, у него были серьезные проблемы с желудком и горлом[430]430
Там же. 8.
[Закрыть]; к тому же есть сведения о том, что он болел туберкулезом. По известной причине Вергилий избегал женщин[431]431
Там же. 9—10.
[Закрыть] и потомства не оставил.
С детства будущий поэт воспитывался в деревне, на природе, и в силу этого не любил городской суеты, предпочитая спокойную провинциальную жизнь вдали от столицы и политики. Именно поэтому Вергилий старался как можно реже посещать Рим, хотя у него там был роскошный дом. Первоначально он предпочитал жить в Андах, а потом – близ Неаполя на своей вилле у местечка Нолы или на острове Сицилия[432]432
Светоний. Вергилий. 13; Авл Геллий. Аттические ночи. VI. 20. 1.
[Закрыть].
Писать стихи Вергилий начал довольно рано. Уже в подростковом возрасте он сочинил стихотворение про школьного учителя Баллисту, которого, как разбойника, побили камнями: «Здесь, под грудой камней, лежит погребенный Баллиста, / Путник, и ночью и днем стал безопасен твой путь»[433]433
Светоний. Вергилий. 17.
[Закрыть]. Первые небольшие стихотворения юного поэта были написаны в духе Катулла. Все вместе они составляют так называемый сборник «Appendix Vergiliana», куда входят «Комар», «Кирис», «Проклятия», «Лидия», «Трактирщица», «Завтрак», «Этна», «Приапеи», «Каталептон» («Смесь»). Некоторые из них явно не принадлежат перу Вергилия и являются подложными.
Наиболее известным из ранних стихотворений является «Комар» (около 50 или 44 года). Поэт рассказывает о том, как пастух, утомленный полуденной жарой, засыпает, и в это время к нему подползает ужасная змея, готовая его ужалить. Однако, на счастье пастуха, его кусает комар, и он просыпается, убивает комара, замечает змею и убивает ее тоже. Ночью к пастуху является призрак комара и жалуется на судьбу. На следующий день растроганный пастух сооружает комару гробницу. «Комар», как полагают некоторые литературоведы, был посвящен юному Октавиану, так как в тексте его имя упоминается дважды, более того, он назван «мальчиком святым»[434]434
Вергилий. Комар. 1, 25; 1, 26, 37.
[Закрыть].
В годы гражданских войн семья Вергилия, как и многие другие, столкнулась с земельными конфискациями, которые в 41 году затронули земли Кремоны и примыкавшей к ней Мантуи. Отцовское имение Вергилия оказалось конфисковано в пользу одного из ветеранов Октавиана центуриона Аррия[435]435
Донат. Вергилий. 63.
[Закрыть], и поэт был вынужден искать убежище на вилле своего учителя философа-эпикурейца Сирона[436]436
Вергилий. Каталептон. VIII. 1–6.
[Закрыть]. Только благодаря знакомству с Гаем Азинием Поллионом, правителем Цизальпинской Галлии, и Гаем Корнелием Галлом, вступившимися за Вергилия перед Октавианом, родовое гнездо в виде исключения было возвращено молодому поэту[437]437
Светоний. Вергилий. 19.
[Закрыть]. Однако уже в 40 году из-за возникших земельных споров в имение ворвалась толпа ветеранов, и Вергилий чудом не погиб от руки одного солдата, преследовавшего его с обнаженным мечом[438]438
Там же. 20.
[Закрыть]. Ко всему прочему, в это время умер его слепой престарелый отец; еще раньше поэт потерял мать и двух родных братьев – Силона и Флакка[439]439
Там же. 14.
[Закрыть]. Вергилию пришлось обратиться за помощью уже к преемнику Азиния Поллиона – Публию Альфену Вару[440]440
Вергилий. Буколики. IX. 27–29.
[Закрыть] и вновь хлопотать о возвращении родного имения. На этот раз ему помог Меценат[441]441
Светоний. Вергилий. 20.
[Закрыть], знакомство с которым состоялось в 39 году, после выхода в свет «Буколик» – первого крупного произведения Вергилия, над которым поэт работал около трех лет (41–39).
«Буколики» состоят из десяти эклог, содержание которых почти полностью посвящено идиллической жизни пастухов на лоне природы. Создавая это произведение в страшные годы гражданских войн, поэт как бы стремился укрыться от жестокой действительности в созданном им воображаемом мире, где сладко благоухают цветы, весело щебечут птицы, тихо журчат ручьи, в тени деревьев мирно пасется скот, а молодые пастухи предаются любви и веселью со своими подружками. Но даже и в этом воображаемом мире Вергилию все равно приходилось вспоминать о суровой жизни. Так, например, первая и девятая эклоги «Буколик» написаны явно под впечатлением от конфискации его имения[442]442
Вергилий. Буколики. I. 64–72; IX. 2–5,27–28.
[Закрыть]. Четвертая эклога посвящена Азинию Поллиону, а шестая – Альфену Вару, людям, оказавшим ему поддержку в решении дела о конфискации. Кроме того, в первой эклоге Вергилий с восторгом и признательностью упоминает под именем нового бога Октавиана, благодаря которому ему и была возвращена земля:
Десятая эклога «Буколик» посвящена Гаю Корнелию Галлу (69–26) – известному римскому поэту, создателю жанра римской элегии, другу детства Октавиана, также помогавшему Вергилию возвратить имение. Это был в высшей степени незаурядный, очень талантливый и одаренный человек, дружбой с которым Вергилий весьма дорожил. Эклога рассказывает о несчастной любви поэта Галла к некоей Ликориде, бросившей его ради сурового воина. Став префектом Египта и превысив свои полномочия, Галл был осужден Августом и покончил жизнь самоубийством[444]444
Светоний. Божественный Август. 66. 1–2.
[Закрыть]. Вергилий посвятил ему несколько строк в своих «Георгиках», но Август впоследствии потребовал изъять их из поэмы.
Самой знаменитой по праву является четвертая эклога, посвященная Азинию Поллиону, консулу 40 года, участвовавшему в заключении Брундизийского мира. Она повествует о скором наступлении «золотого века» и рождении некоего загадочного младенца, который принесет мир и благоденствие:
Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,
Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
К новорожденному будь благосклонна, с которым на смену
Роду железному род золотой по земле расселится,
Дева Луцина! [445]445
Вергилий. Буколики. IV. 4—10.
[Закрыть]
О том, кого имел в виду Вергилий, воспевая чудесного мальчика, спорят уже два тысячелетия. Одни считали, что речь идет о сыне Азиния Пол-лиона, который и правда родился и впоследствии с гордостью заявлял, что эклога посвящена именно ему. Другие полагали, что Вергилий имел в виду или будущего сына Октавиана и Скрибонии, или же будущего сына сестры Октавиана Октавии и Марка Антония. Однако у этих супружеских пар сыновья так и не родились. В Средние века наибольшее распространение получила версия, согласно которой Вергилий в четвертой эклоге предсказывает не что иное, как рождение Иисуса Христа![446]446
Подробный разбор четвертой эклоги см.: Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л., 1949. С. 239–245.
[Закрыть] Ясно одно – наступление «золотого века» Вергилий связывал с надеждой на мир и спокойствие в Италии после заключения Брундизий-ского мира.
«Буколики» имели очень большой успех в высшем римском обществе и, можно сказать, выдвинули Вергилия в первый ряд известнейших поэтов. Отдельные эклоги «Буколик» почти сразу же вошли в репертуар многих певцов и актеров[447]447
Светоний. Вергилий. 26.
[Закрыть], стали исполняться на сценах многих городов Италии. Историк Тацит рассказывает о том, как однажды римляне, прослушав в театре стихотворения Вергилия, поднялись и воздали случайно присутствовавшему здесь поэту такие же почести, какие они воздавали самому Августу[448]448
Тацит. Диалог об ораторах. 13.
[Закрыть].
Знакомство с Меценатом в 39 году, чему немало способствовал друг Вергилия Азиний Поллион, во многом определило весь дальнейший жизненный путь поэта. О том, как конкретно и в какой обстановке произошло это судьбоносное знакомство, к сожалению, ничего не известно, однако ясно, что Вергилий, став клиентом Мецената, получил могущественного покровителя. Более того, Меценат, вероятно, подарил ему усадьбу близ городка Нолы в Кампании[449]449
Авл Геллий. Аттические ночи. VI. 20. 1.
[Закрыть], возместив таким образом потерянное родовое имение. Желая еще больше приблизить к себе Вергилия, Меценат позднее предоставил в распоряжение поэта и большой дом на Эсквилинском холме, неподалеку от своих садов[450]450
Светоний. Вергилий. 13.
[Закрыть].
«Буколики», очевидно, произвели большое впечатление на Мецената. Оценив блестящий талант молодого поэта и всячески поощряя его, предложил Вергилию создать большую дидактическую поэму о земледелии[451]451
Вергилий. Георгики. III. 41.
[Закрыть]. Эта идея показалась очень привлекательной Вергилию, с детства имевшему склонность к таким сюжетам. В скромной деревенской жизни он видел основу для возрождения благосостояния Италии, измученной бесконечными гражданскими войнами. Упадок сельского хозяйства и экономики привел к запустению деревни. Не только крестьяне, но и средние и крупные землевладельцы забрасывали свои поместья и бежали от войны. Необходимо было, хотя бы и с помощью поэзии, обратить внимание прежде всего богатых землевладельцев на преимущества земледелия и скотоводства, чтобы они проявили интерес к своим заброшенным имениям, вернули туда рабов и начали вновь наполнять рынки местными продуктами питания. Нужно было также, чтобы и многочисленные ветераны, получившие конфискованные земли, с удовольствием занимались земледелием и не пытались бунтовать[452]452
Эррен М. «Георгики» Вергилия и политика Августа // Греко-латинский кабинет. 2000. № 3. С. 9—27.
[Закрыть]. В этом был крайне заинтересован не только Меценат, но сам Октавиан, прекрасно понимавший, что только с помощью возрождения сельского хозяйства можно восстановить былую мощь государства. Не случайно именно в 37–36 годах известный писатель и ученый Марк Теренций Варрон (116—27) издает свой знаменитый трактат «О сельском хозяйстве».
В 37/36 году Вергилий с большим воодушевлением приступил к созданию обширного произведения, которое получило название «Георгики» («Земледельческие стихотворения»). Над этой поэмой он работал долгих семь лет. Каждое утро он сочинял множество стихов и диктовал их своим рабам, а затем в течение дня сокращал и редактировал тексты[453]453
Светоний. Вергилий. 22.
[Закрыть]. По сообщению писателя Авла Геллия, Вергилий, объясняя этот способ, говорил, что «рождает свои стихи по нраву и обычаю медведей. Ибо, как самка этого животного рождает на свет детеныша не имеющим вида и облика и затем, облизывая того, кого она таким родила, придает форму его телу и определенность чертам, так и то, что его гений производил поначалу, было грубым на вид и несовершенным, а позже, после обработки и усовершенствования, приобретало очертания и облик»[454]454
Авл. Геллий. Аттические ночи. XVII. 10. 2–3. Перевод А. Г. Грушевого.
[Закрыть].
Весной 29 года, после предварительного одобрения Мецената, поэт представил, наконец, «Георгики» на суд самому Октавиану, когда тот отдыхал и лечил горло в городе Ателле, с триумфом возвратившись с Востока после победы над Марком Антонием и Клеопатрой. Четыре дня подряд читал Вергилий «Георгики» перед Октавианом и его окружением, а когда уставал, то его сменял Меценат[455]455
Светоний. Вергилий. 27.
[Закрыть]. Современники отмечали, что всегда стеснительный Вергилий, декламируя свои стихи, как будто преображался, и его голос становился удивительно приятным и изящным[456]456
Там же. 28–29.
[Закрыть].
Поэма «Георгики» содержит четыре книги (более двух тысяч стихов), каждая из которых посвящена одному из видов сельского хозяйства. Первая книга подробно повествует об обработке различных видов почв и предсказании погоды, вторая – об уходе за деревьями и кустарниками, о выращивании винограда и оливок, третья – о скотоводстве и болезнях домашних животных, а четвертая – об уходе за пчелами и их разведении. Для создания поэмы Вергилию пришлось ознакомиться с огромным количеством трудов по сельскому хозяйству, астрономии, ботанике и животноводству, созданных как греческими, так и римскими учеными. Тем не менее «Георгики» не являются практическим руководством по ведению сельского хозяйства. Вергилий, например, совершенно не упоминает о птицеводстве, свиноводстве, разведении рыб в садках, чем особенно увлекались римляне. Более того, «Георгики» ни в коем случае не предназначены для простых крестьян, напротив, поэма адресована именно крупным и средним землевладельцам и обращает их внимание на основные преимущества земледелия, противопоставляя счастливую деревенскую жизнь ужасам гражданской войны[457]457
Эррен М. Указ. соч. С. 9—27.
[Закрыть]. Незачем говорить, что «Георгики», так же как прежде и «Буколики», имели оглушительный успех у римской публики.
