Текст книги "В боях за Ельню. Первые шаги к победе"

Автор книги: Михаил Лубягов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

ДЕНЬ СОРОК ВТОРОЙ.
Четверг, 28 августа

Войска армии продолжали готовиться к наступлению: обеспечивали себя боеприпасами, приводили в порядок боевую технику, совершенствовали оборону… Все делалось с большой осторожностью, чтобы не дать противнику заподозрить, какие готовятся ему неприятности. Боевая задача была доведена только до командиров рот, нижестоящим знать все пока не полагалось. Артиллерия периодически то в одном, то в другом месте наносила неприятелю внезапные ожесточенные удары. Вела перестрелку пехота. Однако можно утверждать, что командиры противостоящих немецких дивизий догадывались: красные что-то замышляют. Немцы, естественно, старались помешать им, упредить возможное наступление. Поэтому ни на одном участке фронта не было спокойно. Если молчат немцы – стреляют красные, если притихли красные – огонь открывают немцы.

В ночь на 28 августа оккупанты опять подвергли сильному артиллерийскому обстрелу позиции 103-й дивизии генерал-майора Биричева. Огневые налеты артиллерии и минометов продолжались и днем. В 19-й дивизии противник особенно сильный артиллерийский удар нанес по позициям 32-го стрелкового полка майора Шитова. Затем он направил свой огонь в глубину обороны дивизии. Снаряды падали в районе населенного пункта Жидкое и Андреева Колодца, правда, десятая часть их не разорвалась. Почему – оставалось загадкой.

Подверглись артобстрелу и подразделения 309-й стрелковой дивизии полковника Ильянцева, недавно занявшие оборону. Не обошлось без потерь: ранены были семь человек, в том числе два средних командира.

А на участке 120-й дивизии генерал-майора Петрова гитлеровцы перешли в атаку. Пехота при поддержке трех танков наступала на позиции 474-го стрелкового полка капитана Каркишко. Несмотря на дружный встречный пулеметно-оружейный огонь, приносивший наступающей пехоте ощутимые потери, фашистам удалось вклиниться в оборону полка. Взвод автоматчиков противника приближался к наблюдательному пункту командира второго дивизиона 606-го гаубичного полка В.Ф. Хижняка.

Положение складывалось критическое. Но отважный командир не растерялся в этой сложной боевой обстановке, из трех человек он организовал круговую оборону. Младший лейтенант С.Л. Сукач, связист красноармеец П.А. Мухин и сам Хижняк открыли огонь из винтовок и ручного пулемета. И в это время по наступающему взводу фашистов ударила четвертая батарея лейтенанта B.C. Калашникова. Около десятка немецких солдат испустили последний дух, обняв непокорную русскую землю. Живые, как могли, отползали и убегали назад.

Так захватчики хотели показать, что они продолжают контролировать три главные дороги – на Дорогобуж, Вязьму, Спас-Деменск, помешать замыслам русских.

Столкновения происходили и на правом участке фронта армии, но здесь инициатива полностью оставалась за командованием 107-й стрелковой дивизии. По подсчетам самих сибиряков, в течение дня была подавлена одна минометная батарея противника, один крупнокалиберный пулемет, захвачено 900 патронов в лентах.

Удачно провел разведку боем 85-й стрелковый полк капитана Козина. В результате ее, как пишет Козин, «удалось уточнить систему огня и расположение огневых точек врага, установить, что Гурьево и участок юго-западнее являются сильно укрепленным опорным пунктом, взять который можно только при хорошей подготовке с сильной артиллерийской обработкой, особенно переднего края и глубины обороны» (с. 58).

Действительно, немецкая сторона успела создать на ельнинском выступе прочную систему обороны. И все же командиры гитлеровских пехотных дивизий заколебались: а стоит ли нести здесь, под Ельней, немалые потери, если главные силы повернуты к югу? Старый фашистский волк Федор фон Бок 28 августа переговорил на эту тему со своим Генеральным штабом. Он просил разрешения прекратить сопротивление подчиненных ему дивизий, во избежание бессмысленных, на его взгляд, потерь вывести их войска из ельнинской дуги. Но в Генштабе не поддержали фон Бока. Там имелись иные соображения: плацдарм в районе Ельни стойко оборонять, об отступлении даже не думать. (Брейлер В., Дрехслер А., Ферстер Г., Хасс Г. Германия во Второй мировой войне. С. 134).

Жуков же продолжал количественно и качественно готовить свои войска к тому, чтобы ликвидировать этот опасный ельнинский выступ. По-прежнему командующий фронтом держал под своим контролем все подготовительные работы, появлялся то на одном, то на другом участке фронта и лично давал указания и командарму, и командирам дивизий по организации обороны и обеспечению наступательной операции.

По представлению Жукова Военный совет фронта 28 августа утвердил майора Константина Сергеевича Монахова командиром 106-й мотострелковой дивизии. На этом посту он заменил полковника Брынзова, прокомандовавшего дивизией всего десять дней. Монахов до нового назначения почти месяц командовал 282-м стрелковым полком 19-й дивизии. Теперь этот полк у него принял майор Иван Трофимович Макагонов, командовавший до этого 35-м отдельным батальоном охраны управления армии. На должность командира 315-го стрелкового полка 19-й дивизии, остававшейся вакантной в течение двух недель после гибели майора Бояринцева, получил назначение капитан Петр Николаевич Лузин.

Это были последние кадровые перестановки перед наступлением.

Жестко ставил Жуков вопрос об обеспечении сохранности вооружения стрелковых и артиллерийских частей. Ни одной винтовки, брошенной на поле боя, ни одного неотремонтированного пулемета! Беречь артиллерию! Под влиянием этих строгих требований командующего фронтом Ракутин 28 августа издал приказ войскам армии «О недочетах в боевом использовании стрелкового вооружения и материальной части артиллерии в войсках ельнинской оперативной группы».

ДЕНЬ СОРОК ТРЕТИЙ.
Пятница, 29 августа

Последний день подготовки решительного наступления. Что сделано? Что еще можно сделать сегодня, ибо завтра будет поздно? На передовую доставлены тысячи тонн грузов. Получено значительное пополнение личного состава, новички прошли притирку к боевой обстановке. Благодаря пополнению восстановлены полки, потерявшие в предыдущих боях всех своих бойцов и младших командиров. В дивизиях разработаны планы наступления и подготовлены боевые приказы. Для подавления живой силы, огневых средств и боевой техники противника созданы армейская артиллерийская группа дальнего действия и артиллерийские группы поддержки пехоты. Точнее, чем прежде, разведка изучила систему обороны противника. Теперь известно, что он создал опорные пункты, включающие окопы полного профиля с ходами сообщения, дзоты, доты и врытые в землю танки. Подступы к ним прикрыты проволочными и минными заграждениями. Все занятые русские деревни, расположенные на линии фронта, и командные высоты между ними оборудованы для круговой обороны. Особенно сильно укреплена местность северо-западнее Ельни, т.е. там, где решено наносить главный удар.

Конечно, имей дивизии полный штат личного состава и вооружения, успех пришел бы быстрее и с меньшими потерями. Но 103-я и

106-я моторизованные по техническому оснащению не отличаются от стрелковых. 102-я танковая дивизия имеет лишь 20 исправных танков. Укомплектованность этих и многих стрелковых дивизий личным составом не превысила 80 процентов, а некоторые артиллерийские части оснащены боевой техникой лишь наполовину.

И все же армия в дни подготовки к наступлению значительно повысила свою боевую мощь. Нет оснований отказываться от разработанных планов. Завтра – вперед на врага! А сегодня продолжить подвоз боеприпасов, укреплять и укреплять оборону, готовить войска к решительному наступлению со всей ответственностью.

Над решением этих и всех смежных с ними проблем продолжали работать и командующий фронтом Жуков, и командарм Ракутин, и все подчиненные им командиры, комиссары, политруки.

Политаппарат ответствен за людей. Как поведут они себя в бою? Струсят или будут сражаться, не щадя живота своего? Чтобы не случилась паника, чтобы смело действовали красноармейцы, надо быть рядом с ними, надо, чтобы слово политрука подтверждалось его собственными поступками.

Политотдел армии положительно оценил работу в эти дни начальника политотдела 103-й дивизии старшего батальонного комиссара Зенюхова. Он наперед спланировал, кто и в какой части будет помогать ее политаппарату готовить наступление и вместе с красноармейцами пойдет в бой.

В 688-й стрелковый полк подполковника Пяри по приказу Зенюхова пошел его заместитель старший политрук Игнатченко. Он провел инструктивное совещание с политаппаратом и встречался в окопах с личным составом взводов и рот, переходя из одного батальона в другой. По примеру Игнатченко рядом с бойцами находились политруки батальонов и рот. Их поддержка и опора – коммунисты и комсомольцы. Именно эта категория людей должна была обеспечить наступательный порыв каждого стрелкового отделения, орудийного и минометного расчета.

Секретарь партийного бюро полка старший политрук Федоренко пригласил Игнатченко на делегатское партийное собрание. Обстрелянные воины, представлявшие коммунистов своих взводов, обсудили итоги предыдущих боев, поделились соображениями о роли коммуниста в бою.

Огромный боевой опыт имел сам парторг Федоренко. Боевое крещение он принял вместе с 688-м полком в июле. В течение месяца неоднократно бывал в атаках, его смелые, продуманные и решительные действия по достоинству были оценены самыми главными цент елями – красноармейцами. В одном из боев за Ушаково он с двадцатью бойцами целый день сдерживал натиск противника, который так и не смог выбить горстку патриотов с занимаемой ими позиции.

Однажды во время боя за Ушаково «старший политрук Федоренко, шедший с другими в атаку, заметил, что неподалеку за бронированным тягачом спрятались два фашистских автоматчика и с фланга усиленно обстреливают наших бойцов.

“За мной!” – крикнул Федоренко политруку Гришнякову. Они поползли по невысокой траве. Немцы открыли по ним огонь из минометов, пулеметов и автоматов. Но это не остановило коммунистов. Три метких выстрела – и немецкие автоматчики были уложены на месте.

Тов. Федоренко решил вывести тягач в расположение части. Устранив незначительные неисправности машины, он сел за руль и вывел ее из-под самого носа фашистов. По пути он подобрал раненых красноармейцев, оказал им первую помощь и доставил на ближайший медицинский пункт. В камерах тягача оказалось 67 дисков с патронами и 32 снаряда».

Так корреспонденты Ф. Малинин и А. Битюков описали в «Правде» действия Федоренко в одном из боев с захватчиками. Этот и некоторые другие эпизоды, свидетельствовавшие о храбрости старшего политрука Федоренко, отражены также в донесении политотдела армии начальнику политуправления Резервного фронта бригадному комиссару Сердюкову и самому Мехлису. Несомненно, у красноармейцев были основания верить парторгу, который в ответственные моменты оказывался рядом с ними.

Вот и вчера, 28 августа, он был в третьем батальоне, поговорил с коммунистами, дал разумные советы парторгам, сходил в окопы к бойцам. Те, кто знал его по предыдущим боям, откровенно делились с ним своими думами. Они помнили, как Федоренко не оставил без внимания их жалобу на плохое обеспечение воинов питанием на передовой позиции. Тогда Федоренко вызвал на заседание партбюро помощника командира полка по хозяйственной части полкового комиссара Ананичева. Члены бюро хорошо поговорили с ним, а в результате снабжение пищей передовых позиций резко улучшилось.

Сегодня, 29 августа, Федоренко находился в первом батальоне. Инструктировал, рассказывал, слушал. С этим батальоном он решил идти завтра в атаку. Предстояло наступать на Ушаково с севера.

Старший политрук Игнатченко, выполнив задание политотдела, решил участвовать в наступлении с вторым батальоном.

В этой же 103-й дивизии, в 583-м полку, бывшем полку майора Дудкова, которым теперь командовал капитан Шаров, вели воспитательную работу другие представители дивизионного политотдела. Беседы, ответы на вопросы, собрания, инструктажи не проходили бесследно, зажигали в душах бойцов такие чувства, без которых невозможна была победа в той жестокой войне. Вот какое заявление сделал своим воспитателям перед наступлением красноармеец Власов:

– Мы будем вести самую решительную борьбу с трусами и теми, кто пытается сделать хотя бы шаг назад, а сами будем, не щадя ни сил, ни жизни, сражаться, чтобы выполнить любую боевую задачу в борьбе с опьяненным кровью трудящихся германским фашизмом.

В завершающий день подготовки на участке 103-й по-прежнему было неспокойно. Противник произвел несколько артиллерийских ударов, прилетали его бомбардировщики, как бы предупреждая: Ушаково не отдадим. Под неприятельским огнем погибли четыре красноармейца и младших командира, трое получили серьезные ранения, двое пропали без вести. Но в войсках крепло наступательное настроение. Шесть человек подали заявления о приеме в члены ВКП(б), восемь решили вступить в комсомол.

Аналогично работали комиссары и политруки, парторги и комсорги в других дивизиях. В 107-й, например, во всех ротах состоялись короткие партийно-комсомольские совещания, на них политруки поставили задачи коммунистам и комсомольцам. Были выпущены боевые листки, призывающие бойцов и командиров к решительному наступлению для полного уничтожения врага.

По всему фронту армии заканчивалась перегруппировка войск. В ночь на 29-е второй батальон 401-го полка 120-й дивизии, сдав свои позиции одному из батальонов 309-й стрелковой, занял оборону в районе деревни Медвежье. Части 303-й стрелковой дивизии к одиннадцати часам утра полностью сосредоточились на исходных позициях. Они готовились наступать на деревни Стройна и Скоково, завтра же завладеть ими и выйти на рубеж Городок – Леонове

Во всех частях продолжали укреплять занимаемые рубежи, вели разведку позиций противника… Командиры проводили последнюю рекогносцировку.

В конце дня командарму Ракутину начальник разведывательного отдела армии подполковник Гладченко представил отчетную карту целей по состоянию на 24—29 августа. На ней обозначалось расположение немецких полков и дивизий, противостоящих 24-й армии. Противник прочно занимал оборону по всему выступу. Его ближние и дальние позиции, а также резервы, располагались у деревень Спас-Нежода, Радутино, Вязовка, Митино, Ушаково, Ольшки, Семешино, Лаврово, Чужумово, Лукьянове, Клемятино, Пауково, Коноплянка, Малое Пронино, Коробы, Портки, Старое Шевелево, Мальцеве, Большая Липня, Стройна. Завтра им быть под жестоким огневым ударом!

Ракутин приказал начальнику артиллерии генерал-майору Машенину еще раз уточнить с командирами полков данные разведотдела, привести в готовность главную боевую мощь армии – артиллерию дальнего действия.

… Наступала прохладная, предосенняя ночь, самая беспокойная, самая ответственная и самая желанная…

ДЕНЬ СОРОК ЧЕТВЕРТЫЙ.
Суббота, 30 августа

С часу ночи началась основная разъяснительная работа: ротные командиры ставили боевые задачи командирам взводов, взводные – командирам отделений, младшие командиры обеспечивали, чтобы каждый красноармеец знал задачу своего взвода, роты, твердо уяснил свою роль, свое место в общем решительном наступлении. Переползая из окопа в окоп, младшие командиры собирали по два-три человека и объясняли им, где и как они должны действовать, в каком направлении продвигаться, кого поддерживать и на чью поддержку рассчитывать. Вслед за младшими переползали из окопа в окоп средние и старшие командиры, политруки и комиссары. Они проверяли, уточняли, разъясняли, подбадривали бойцов.

Настороженно вела себя сопредельная сторона, открывая то там, то здесь артиллерийско-минометный огонь.

По позициям 102-й танковой дивизии противник стрелял из пулеметов и минометов всю ночь, а на рассвете, в четыре часа утра, открыл ураганный огонь артиллерии. Немецкое командование или твердо знало, или догадывалось о предстоящем наступлении. Иначе чем объяснить записанную Гудерианом в своем дневнике 30 августа следующую фразу: «Ночь прошла относительно спокойно». Не каждую спокойную ночь отмечал он в своих записях, а эту отметил, потому что это была ночь ожидания активных действий советских войск на фронте группы армий «Центр». Он не ошибался.

Готовилась к наступлению не только 24-я армия, но и 43-я армия Резервного фронта. Ставка решила также задействовать Брянский фронт. Его командующему генерал-лейтенанту Еременко в ночь на 30 августа была направлена директива, которая обязывала его войска перейти в наступление, нанести удары в направлении Рославля и Стародуба, уничтожить группировку Гудериана, развивая в дальнейшем наступление на Кричев, Пропойск (Славгород), к 15 сентября выйти на фронт Петровичи – Климовичи, Новозыбков – Щорс.

В семь часов утра Резервный фронт двумя левофланговыми армиями перешел в решительное наступление. На ельнинском выступе около 800 орудий, минометов и реактивных установок в сильном тумане обрушили огонь на вражескую сторону (Баженов А.Н., Шевчук В.П. В боях под Смоленском. С. 48). В течение часа громили они обнаруженные разведкой опорные пункты противника, его огневые точки и живую силу. Весь передний край немецкой обороны заволокло черным дымом, от разрывов содрогалась земля, комья ее взлетали к небу, падали деревья и летели в воздух кусты. Казалось, что на сопредельной стороне все перемешалось, превратилось в безжизненную массу.

Вслед за мощным огневым валом решительно и смело пошла в атаку пехота. И тут, как уже бывало прежде, ожила немецкая оборона – застрочили пулеметы и автоматы, загрохотали черные разрывы мин, с дальних позиций начала бить артиллерия. Наши артиллеристы перенесли огонь на видимые цели, желая помочь стрелковым подразделениям. Бой принял жестокий, безрассудный характер. Летели в воздух и горели ярким пламенем крестьянские избы, колхозные фермы и складские помещения, гумна и пуни – все, что было создано на земле многолетним человеческим трудом.

Командующий фронтом Жуков и командарм Ракутин, управляя войсками с полевого командного пункта армии, ждали первых отрадных результатов. Но их не было. Командиры дивизий докладывали о стойком сопротивлении противника, особенно на правом фланге, где наносился главный удар.

Вот что происходило там.

Правофланговая 102-я танковая дивизия полковника Илларионова, начав наступление в 7.00 утра, наносила главный удар в район высоты 247,6 по направлению на деревню Беззаботы. Пехота шла в атаку вместе с танками, но предпринятые две атаки успеха не имели. Только в 16 часов части дивизии правым флангом подошли к северной окраине деревни Спас-Нежода, левым – на северные скаты высоты 247,6. Бой продолжался, однако к вечеру положение не улучшилось. Но потери были невелики: пять человек убитыми и девять ранеными.

После первой танковой атаки полковник Илларионов получил приказ Ракутина перебросить один стрелковый батальон, усиленный танками, в лес южнее Монина для формирования специальной группы, которая будет действовать по заданию Военного совета армии. Приказ был выполнен. Под частым минометным и пулеметным огнем батальон ушел с передовых позиций к месту назначения.

Соседняя 107-я стрелковая дивизия полковника Миронова тоже, как было приказано, начала наступление в семь часов утра. 765-й стрелковый полк подполковника Батракова вел бой на северной окраине деревни Садки, встречая сильное огневое сопротивление противника. Только вечером, наконец, он овладел этой деревней. 586-й полк полковника Некрасова, наступавший в направлении высоты 238,7, к 15 часам подошел к подковообразной роще юго-восточнее этой высоты, дальнейшего продвижения не имел. 630-й полк майора Меттэ находился во втором эшелоне, двигаясь за 586-м полком, к 15 часам вышел к хутору Дашино и в бой не вводился. К исходу суток положение не улучшилось.

Части дивизии понесли значительные потери в личном составе. За день в медсанбат поступило 75 раненых, в том числе старшего и среднего комсостава – 6 человек, младшего 13, рядового состава – 56 человек. В 765-м полку выбыли из строя убитыми и ранеными три командира батальонов. В 586-м некрасовском полку получил ранение командир третьего батальона лейтенант Лаубах, но он продолжал выполнять свои обязанности. В числе раненых были старший инструктор политотдела старший политрук Иван Васильевич Борисов, политрук роты 630-го полка политрук Николай Евдокимович Есипов. Погиб в бою на артиллерийских позициях военный комиссар 275-го корпусного артиллерийского полка батальонный комиссар Михаил Васильевич Орлов, пользовавшийся в войсках особой популярностью. Политотдел дивизии решил похоронить его со всеми воинскими почестями в деревне Озерище Дорогобужского района.

Усилия двух дивизий не дали нужных результатов. Командарм Ракутин, подводя итоги дня в своем приказе, записал:

«Хуже всех наступали 102-я тд и 107-я сд, которые, несмотря на большое насыщение их огневыми средствами, почти не имеют продвижения. Это объясняется, прежде всего, неорганизованностью командования этих дивизий, за что командиры и комиссары указанных дивизий получили от меня строгие выговора с предупреждениями» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 5. Л. 198).

В этом приказе Константин Иванович Ракутин отметил, что «лучших результатов за сегодняшний день добились 303-я сд, которая, овладев деревней Стройна, почти полностью выполнила ближайшую задачу».

303-я стрелковая дивизия с приданным ей 540-м полком 120-й дивизии под командованием полковника H. Руднева перешла в наступление, как и другие соединения, в семь часов утра и тоже встретила жестокое сопротивление фашистских войск. В первом своем бою напористо действовали воины 849-го стрелкового полка, командовал которым майор Попов (комиссар – старший политрук Скляров). Туго пришлось начальнику направления связи сержанту Георгию Степановичу Фролову, призванному из запаса на пятый день войны Анненским райвоенкоматом Воронежской области. Под ураганным огнем противника он много раз устранял повреждения телефонной линии, личным примером и бодрой шуткой поддерживал боевое настроение подчиненных ему красноармейцев.

Дивизия Руднева медленно продвигалась вперед. В 16 часов она еще вела бои за деревни Стройна, Скоково и в направлении на Леоново, а вечером приданный ей 540-й полк овладел Стройной.

Положительно оценил командарм и действия 120-й стрелковой дивизии генерал-майора Петрова. Она двумя полками наступала вдоль и левее железной дороги Спас-Деменск – Ельня. Уже в первые часы боя два батальона – младшего лейтенанта Пронякина и старшего лейтенанта Редько, сбив вражеских автоматчиков и пулеметчиков, продвинулись на 300—400 метров, вплотную подошли к основным рубежам противника. Смело и энергично действовал 474-й полк капитана Каркишко. Штурмовым натиском он смел передние опорные пункты противника, овладел деревней Новое Шевелево и стал развивать наступление в направлении высоты 241,92. В течение всего дня в этом полку мужественно сражался батальон Сокарева. Под сильным минометным огнем противника его бойцы прямой наводкой из противотанкового орудия уничтожили четыре вражеских блиндажа, массовым огнем пехоты подавляли огневые средства неприятеля.

Хотя медленно, но все же продвигался вперед 401-й полк Вершени, приближаясь к деревням Коноплянка, Коробы, Портки, которые все еще оставались в руках захватчиков. Потери в полку Вершени за день составили 21 человек убитыми и 65 человек ранеными.

Остальные дивизии, по оценке Ракутина, наступали неудовлетворительно и задачи дня не выполнили. Однако и на их участках фронта шли жестокие схватки с врагами, и в их подразделениях воины совершали геройские поступки. Так, 106-я моторизованная дивизия майора Монахова, наступавшая в полосе между 120-й и 303-й дивизиями, с утра до вечера вела жестокий бой за деревни Большая и Малая Липня, но натолкнулась на минные поля противника и вперед продвинуться не смогла. Из подразделений дивизии на медицинские пункты за день поступило 108 раненых бойцов и командиров, немало было убитых.

В 100-й стрелковой дивизии генерал-майора Руссиянова в течение дня потери составили 53 человека убитыми и 240 человек ранеными. Наступала она в направлении на Богодилово. Встретив упорное сопротивление, утром с боями продвигалась вперед, затем немцам удалось сдержать ее натиск. 85-й стрелковый полк капитана Козина к 12 часам дня от исходного положения преодолел полтора километра, дальше сломать сопротивление противника не смог, остановился в лесу восточнее Гурьева. Подразделения действовали решительно, многие бойцы бесстрашно шли в бой.

Вспоминая этот день, Нестор Дмитриевич Козин писал: «Преодолевая упорное сопротивление врага, наш 85-й полк метр за метром вгрызался в его оборону. Бойцы и командиры дрались с невиданным упорством, проявляя чудеса храбрости. Вот один из примеров. Рядовому четвертой роты второго батальона комсомольцу ленинградцу А.И. Сашко осколком тяжелой мины оторвало правую руку с зажатой в ней винтовкой. Сашко взял винтовку левой и с криком “Вперед, товарищи!” пошел первым на врага. Тяжело раненный, он не отступил, продолжал двигаться, пока, истекая кровью, не потерял сознание и не упал. 4-я, 5-я и 6-я роты под прикрытием артиллерийско-минометного огня, увлеченные героическим примером Сашко, стремительным броском овладели первой и второй траншеями, отражая контратаки, углубляясь в оборону врага» (с. 58).

355-й стрелковый, бывший шваревский, полк, которым теперь командовал его комиссар Г.А. Гутник, вышел на проселочную дорогу, идущую параллельно реке Ужица, юго-западнее Митина. 331-й полк под командованием майора Донукалова несколько продвинулся вперед правым флангом северо-восточнее Быкова. А дивизии на этот день ставилась задача овладеть Богодиловом, Агеевкой и к исходу дня занять Драгинино.

103-я дивизия генерал-майора Биричева должна была одним полком блокировать Ушаково, не допустить прорыва противника от Картина в направлении на Ушаково, остальными силами наступать с рубежа Ушаково – Чужумово в направлении Олыики, Софиевка, уничтожив противостоящие войска немцев, овладеть Олыпками и Семешином, к исходу дня захватить лес севернее деревень Чеканы и Лугиново. 688-й мотострелковый полк обеспечил блокирование Ушакова. Его первый батальон, встречая сильное сопротивление с северной окраины деревни, продвинулся на двести метров, вошел в соприкосновение с первой линией окопов неприятеля. В этом продвижении вперед активно помогал младшим командирам старший политрук Федоренко. Третий батальон под сильным автоматическим огнем противника преодолел шестьсот метров, после чего попал под минометный и орудийный огонь и задержался на достигнутом рубеже. В аналогичной обстановке действовал и второй батальон и остановился на уровне третьего батальона.

583-й полк, наступая на фронте четыре километра, весь день вел ожесточенный бой с превосходящими огневыми средствами противника за деревни Олыики и Лугиново. Все его батальоны продвинулись на двести—триста метров. Находясь в ста—ста пятидесяти метрах от немецких окопов, подразделения готовились к стремительному броску вперед, но сделать это под ураганным встречным огнем им не удалось.

В официальном сообщении политотдела дивизии отмечалось, что отдельные бойцы и командиры в бою 30 августа проявили мужество и геройство, приводились следующие примеры. Политрук восьмой стрелковой роты 588-го полка Посадский был ранен в голову, но поле боя не оставил и продолжал вести бойцов своей роты в атаку. Красноармеец Кузнецов этого же полка был ранен в руку и ногу. Истекая кровью, он полз с поля боя, но не бросил ни винтовку, ни противогаз, захватил с собой даже стреляные гильзы.

В течение дня 103-я дивизия потеряла убитыми семь человек, ранеными – 304 человека.

Командиру 19-й стрелковой дивизии майору Утвенко за несколько часов до наступления позвонил командарм Ракутин, сообщил о присвоении ему внеочередного звания «полковник», от души поздравил растущего военачальника, пожелал ему крепче бить фашистов. Утвенко, как и положено, ответил:

– Служу Советскому Союзу. – Затем новоиспеченный полковник доложил обстановку, заключил: – Будем бить его, окаянного.

Части дивизии после часовой артподготовки в 8.00. перешли в наступление и поначалу неплохо били фашистов. К 13 часам второй батальон 315-го, бывшего утвенковского, полка занял скаты высоты северо-западнее Лукьянова, третий – скаты высоты юго-восточнее Лукьянова, первый вошел в лощину севернее этой деревни. 32-й полк овладел безымянной высотой юго-восточнее Лукьянова, левым флангом занял (не первый раз!) в 12 часов 30 минут деревню Выдрино. 282-й полк подтягивался к хуторам Топорова для ввода в бой из-за правого фланга 315-го полка.

Дальнейшее продвижение прекратилось из-за сильного огня противника. Ожесточенный бой за деревни Чужумово, Лукьяново, Выдрино, Клемятино продолжался. В течение дня дивизия потеряла двух человек убитыми и 29 – ранеными, вечером на ее пополнение прибыли 360 человек резервистов.

19-я дивизия сражалась в контакте с 309-й. В конце дня начальник штаба 19-й майор Данилович выехал в штаб к соседям, чтобы согласовать дальнейшие действия. Прибыв на место, в район деревни Холмец, он не успел перекинуться несколькими словами со своим коллегой, как позвонил полковник Утвенко, приказал срочно возвращаться к себе на командный пункт, располагавшийся тогда в роще у деревни Кузнецово.

«Подходя к командному пункту, – писал в воспоминаниях Иван Антонович Данилович, – я увидел невысокого человека в командирской форме с петлицами подполковника. Он стрелял из полуавтоматической винтовки СВТ по кружившему над этим районом немецкому самолету-разведчику. А невдалеке стоял и широко улыбался командир дивизии. Я направился к нему. Александр Иванович, кивнув головой в сторону стрелявшего, спросил:

– Видишь?

– Вижу, – коротко ответил я, ничего не понимая.

Вошли в блиндаж. Соединившись по телефону с командующим армией, мой командир принялся просить Ракутина оставить меня в дивизии, называл разные доводы. Основательными они признаны не были. Утвенко сообщил мне, что командарм приказывает сдать должность подполковнику Богуславскому (это он стрелял) и срочно отбыть в штаб армии.

С тяжелым настроением расставался я со своей дивизией, так близко сроднившей нас, воронежцев, в непрерывных боях под Ельней».

А фронтовая жизнь в 19-й продолжалась своим чередом. Теперь уже подполковник Богуславский согласовывал действия со штабом 309-й дивизии полковника Ильянцева, тоже отнесенной Ракутиным к числу не выполнивших задачу дня. Ее части вели бой, жестокий бой, весь день. К 16 часам 957-й полк правым флангом овладел деревней Клемятино, левым вышел на западные скаты высоты южнее этой деревни. Дальнейшее его продвижение противник остановил сильным пулеметно-минометным огнем. 959-й полк овладел высотой 249,0 и был остановлен артиллерийским огнем из леса западнее этой высоты. 955-й полк наступал во втором эшелоне, готовясь вступить в бой между деревнями Выдрино и Клемятино.