Текст книги "Именины сердца"
Автор книги: Михаил Березин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
От напряжения Вова нервно хихикнул.
– Вот. – Я дала им прочесть.
Текст был такой: "Microsoft amp; AOL сегодня – крупнейшие интернет-компании, и для того, чтобы обеспечить Internet Explorer место самой используемой программы, мы начинаем акцию по проведению тотального тестирования ее новой бета-версии. Если Вы перешлете это сообщение своим друзьям, Microsoft отследит это в течение 2-х недель. За каждого человека, которому Вы перешлете это сообщение, Microsoft заплатит Вам $245. За каждого человека, котоый в свою очередь переправит это сообщение своим друзьям, Microsoft заплатит Вам $243, и за каждого последующего человека, который получит Ваше сообщение, Microsoft заплатит Вам $241. Еженедельно Microsoft будет связываться с Вами посредством электронной почты и пересылать Вам чек. Выплата денег будет продолжаться до тех пор, пока не закончится тестирование бета-версии Internet Explorer. Не теряйте времени! Если кто и в состоянии провести настолько широкомасштабную акцию, то только Microsoft! Все маркетинговые расходы за счет фирмы. Делайте хорошо!"
Слова "делайте хорошо" я добавила для правдоподобия. Мол, такой не очень удачный перевод с английского.
Олег облизал пересохшие губы.
– А сколько времени будет длиться тестирование?
Я переадресовала вопрос Биллу Гейтсу и получила ответ:
– Как минимум, три месяца. Не исключено, что и больше, но пока это точно ??????????… Информация эксклюзивная, – добавила я от себя. – Так что, сами ?????????… Акция начнется через три дня, но в России широко рекламироваться не будет.
– Вика, ты – гений! – воскликнул Вова. – Можно оставить проспект у себя или переписать текст?
– Лучше переписать, сами понимаете… Ведь у нас об этом мало кто узнает.
Вова посмотрел на Лану, и та лихорадочно все перекатала.
Словом, операция прошла как по маслу. Стоило им увидать живого Билла Гейтса, как у них тут же отшибло их хваленые мозги. "Хотел бы я посмотреть на того, кому удастся заставить нас вложить в пирамиду хоть один джоуль нашей драгоценной энергии. Не говоря уже о деньгах. И самим возводить подобные сооружения, чтобы потом быть похороненными под их руинами, нам тоже нет смысла," – кто сказал?
Вова сказал! Собственной персоной.
– А что слышно о женихах из космоса? – полюбопытствовала я. – Никто к Соньке так и не посватался? Я рассказала эту историю Биллу Гейтсу, и он очень живо заинтересовался.
– Женихи пока не появлялись, – сказал Вова. – Но процесс идет. Конечно, катастрофически не хватает финансов. Ты ведь знаешь, мы даже тебе не смогли ничего выделить, хоть и очень хотели. А кому попало мы не продаемся. Если уж продаваться, то по полной программе, со всеми вытекающими, так сказать, ?????????????…??-??… Целиком, с потрохами.
– Да, если уж продаваться, то с потрохами, – единодушно поддержали его Олег с
Ланой.
– Кому нужны ваши потроха? – не удержалась молчавшая какое-то время Сонька.
– Еще одно слово!.. – вскочил со своего места Вова.
А Олег принялся полемизировать с Сонькой о том, что их потроха – далеко не ??????????????????,??????????????????????????…
– И если вернуться к космической теме, дело мы раскрутили совсем неплохо. Уже явно ощущается потребность в инопланетных женихах. Чуть ли не каждая третья женщина в России, можно сказать, только о пришельце и мечтает. Мы тут ????????????…
– Врут они, Вика, все, – встряла Сонька.
– Закрой пасть! – рявкнул на нее Вова.
Настолько преобразившимся я его еще не видела. Если бы он сидел, то сейчас бы непременно вскочил на ноги. Но поскольку он и так уже стоял, ему оставалось только подпрыгнуть. Что он и сделал, едва не прошибив головой потолок.
– Ничем вообще они не занимались, – продолжала Сонька, не обращая на него никакого внимания. – Только запудрили тебе мозги и все. А сейчас развернули рекламную компанию, чтобы ты ничего не заподозрила.
– Врет она все, – сказал Вова. – Не слушай ее. Это же явный бред.
Бред – бесспорно, и я бы наверняка не стала слушать, если бы Вадим с Аленой не утверждали того же самого. Но все же смысл этих маневров по-прежнему от меня ускользал.
– Зачем понадобилось оплачивать рекламную компанию, если они не собирались ничего делать? – спросила я. – Зачем меня убрали с дороги? И сам не гам, и другому не дам – так, что ли? Собака на сене? Вернее – собаки во множественном числе. И ведь реклама стоит сумасшедших денег.
– Они боялись, что когда ты наберешь силу, ты воспользуешься своим опытом работы в профсоюзе и подомнешь под себя весь российский туристический бизнес.
Вот они, то есть мы, тебя и дистанцировали. Превентивно. А чтобы ты ничего не заподозрила, развернули рекламную компанию на радио и в печати. На телевидение тоже было сунулись, только денег не хватило.
Я посмотрела на Вову. У того лицо пошло красными пятнами.
– Мы ведь уже признали, что мы подонки, – сказал он. – Мы же не виноваты, что мы такие. А подонки – они на то и подонки. Мы даже хотели тебя скомпрометировать – было дело. Идея, правда, Олега, но поддержали-то ее мы ???…
– Господи, какой стыд! – не выдержал Олег, закрыв глаза ладонью.
– ????????-????????????????????… Да что говорить! Викочка! Родная!
Золотая! Платиновая! Ты ведь не станешь нам мстить? Верно ведь?
Я сломя голову бросилась из комнаты.
– Микеле, пойдем отсюда, – с порога прохрипела я.
Очевидно, со мной случился припадок. Я мчалась по улице, стиснув виски ладонями, и беспрестанно повторяла:
– Только не это, только н????,???????????… ?????????,?????,????????????????????…
Микеле обеспокоенно семенил рядом. Он даже забыл изменить внешность, и кое-кто из пешеходов с интересом на нас поглядывал.
– Мне нужно срочно обратиться к психиатру, – запричитала я. – Срочно! Сию же секунду! Где здесь ближайший психиатр?
"Где же мои чемоданы?"
Я стала оглядываться по сторонам в поисках таблички с надписью "доктор психиатрии" и тут же наткнулась на афишу "Короля Лира", на которой столяр Миша присутствовал почему-то сразу в двух ипостасях: в роли Лира и в роли шута.
– Боже, что со мной?!!!!!! – прошептала я.
– Да пошли они все, – попытался воздействовать на меня Микеле. – Хочешь, я их так взгрею, что им всю жизнь неповадно будет? К примеру, явлюсь Соньке в образе какого-нибудь Змея Горыныча и скажу, что я – ее космический избранник.
На мгновение мне удалось выдавить из себя улыбку: недурная картинка. Но страх тут же вытеснил все.
– Ты не понимаешь!!!!!!! – зашептала я. – Меня окружает какой-то странный мир
– лишенный причинно-следственных связей. В котором столяры Миши снимаются в трагедиях Шекспира и пытаются скомпрометировать жилиц собственного домоуправления, соблазняя их участием в порнофильмах. В котором вполне здравомыслящие люди, знающие, что такое бизнес, пускают на ветер целое ?????????????????????????… Да ты и сам! – Я принялась стучать ему кулаками в грудь. – Ты сам – достойный представитель этого мира! Тебя не может быть, понимаешь? Не может быть!
– Но я же есть, – с улыбкой возразил он.
– Нет тебя!!!!!!! -с убеждением прошептала я. – Просто я сошла с ума!!!!!!!
– Ах, вот как? – сказал он. – Ладно, сходи к психиатру, посмотрим, что он тебе скажет. Странная форма заболевания: сошедшая с ума сама утверждает, что она сошла с ума.
Я немного успокоилась.
– В этом что-то есть, – согласилась я. – Безусловно, расскажи я психиатру обо всем, что со мной приключилось, он бы без промедления отправил меня в ????????.?????????????????????????????????????????????????????…
Впрочем, если я нормальная, тогда все остальные сошли с ума, – тут же добавила я.
– Весь мир сошел с ума, – подхватил он, целуя меня в щеку. – Разве ты этого до сих пор не поняла?
– И ты тоже сошел с ума, – сказала я. – Хоть ты и инопланетянин. Вся Вселенная ?????????…
Перед моим мысленным взором снова возникло облако гнуса-альбиноса, но прежней брезгливости я уже не испытывала. Психологический барьер пал.
?????????…????????… в тот же самый день я с ним трахнулась. К его неописуемому восторгу.
Но я не зоофил! Честное слово! Девуня не зоофил! Возможно я сошла с ума вместе ???????????????,?????????????…
Про???… ??????…
Я вам наврала.
Никого и никогда в себе я не хоронила. Как это ни прискорбно. Девуня – из тех женщин, которых не любят всерьез, вот в чем истина. Почему – не знаю. Скорее уж, ее хоронят, если на то пошло. Попадались, правда, и отъявленные недоделки вроде рыжего Виктора Петровича, которых девуня сама отшила, но общей картине ????????????????????.??????????… Завадский – это высокая идея, вроде торжества коммунизма, голубая мечта, предмет вожделения. Сказочный принц, если хотите. Человек-легенда… Хотя, вообще-то, он живой, из плоти и крови, и мы с ним действительно провели чудесные дни на Ривьере.
Словом, хоронили меня неоднократно. Мне даже надоело умирать. И теперь девуня, как продукт тления и распада, только с облаком гнуса-альбиноса и гармонирует.
К тому же, ему я все-таки повелительница. Как-никак. Бывают близкие отношения, которые можно назвать горькими. Без сомнения, это была горькая близость, ну и что?
К горечи тоже можно привыкнуть. Иногда к ней можно привыкнуть настолько, что даже перестаешь ее замечать. ????????… я ведь собиралась бросить мужикам вызов. Всем этим гнусным попам с интеллектом ниже плинтуса. Имя которым – Легион, а если точнее – Все Мужское
Население Нашего Шарика. Вот и нужно оставаться последовательной и идти до конца.
Меня трахает облако гнуса-альбиноса, меня трахает облако гнуса-альбиноса, меня ??????????????????-?????????…
Все лучше, нежели очередные вовы с олегами. ????????????????????????????????????????????…
… которую я вкушала целых двенадцать дней. И если бы Микеле не заинтересовался проблемой старения человеческого организма, возможно, вкушала бы до сих пор.
Как-то все утряслось после моего недавнего посещения конторы профсоюза. Микеле млел от счастья, я прислушивалась к новым ощущениям. Повторных признаков умопомрачения, вроде, не наблюдалось.
Однажды в приступе черной меланхолии, будучи брошенной своим очередным кавалером – полковником бронетанковых войск, – я попыталась представить себе, что трахаюсь с законченным уродом или инвалидом. С Жофреем де Бейраком, к примеру. Ничего тогда у меня не получилось. В дальнейшем я неоднократно повторяла попытку: приступы меланхолии случались регулярно. Но единственная эмоция, которая при этом появлялась, – это отвращение. Одним словом, Анжелики из меня не вышло. И вот гляди ж ты, физиология оказалась куда более уязвимой по отношению к умозрительному, нежели к зрительному.
Да, я знала, что Микеле – облако гнуса-альбиноса. Я видела его в его натуральном виде, но это, как говорится, было давно и неправда. А сейчас он – интересный мужчина, и к тому же – мой единственный друг. Помог мне, к примеру, поквитаться с попами.
Те, кстати, активно взялись за дело. Их не смутило, что я обратилась к Биллу
Гейтсу по имени Микеле. Решили, видно, что я любовно или по-дружески его так называю, мало ли. И действительно: почему бы не называть Билла Гейтса любовно
Микеле? Вскоре уже вся подключенная к сети Россия передавала друг другу придуманное мною сообщение – Нора по телефону подтвердила. Так что попы были уже без пяти минут миллионерами. ????… Микеле почему-то захотелось выяснить, что происходит с сознанием после смерти тела.
– Так ты о нас еще таких простых вещей не знаешь, – растерянно проговорила я.
Почему-то, когда он впервые у меня появился, у меня возникло ощущение, что он пробыл на Земле уже целую вечность.
– Откуда? Для нас ведь не существует проблемы старения. Одни элементы организма действительно изнашиваются, но их место тут же занимают другие. У нас налажено полное воспроизводство.
По-моему, и Кисель в роли Фердинанда твердил приблизительно о том же.
Провидческая у него оказалась фантазия, ничего не скажешь.
– А с чего это ты вдруг заинтересовался? – подозрительно уставилась я на него.
– Неужели твоя повелительница так быстро стареет?
– Не то чтобы, – возразил он. – Ты у меня еще – конфетка! Просто интересно узнать, как это у вас происходит.
– Боюсь, с сознанием ничего не происходит, – вздохнула я. – Оно умирает вместе с телом. Насчет бессмертной души еще существуют различные теории, но что касается сознания…
– Как это, умирает? – не понял он. – Ты хочешь сказать, что все, что сейчас составляет твою сущность, исчезнет бесследно?
– Ну, что касается конкретно моей сущности, она навеки запечатлится в тебе, я надеюсь. Ты ведь, в отличие от нас, самовоспроизводишься. Наиболее выдающимся ??????????????????????????????????????.???????-??…
– Постой, постой, – прервал он меня. – Чужая память – до фени! Какое мне дело, что я сохранюсь в чьей-то памяти, если самого меня уже не будет. Я вообще не в силах представить, как это – меня не будет. Моей сущности, того, что я из себя представляю – не будет! Это же бред!
– Но с людьми все происходит именно так, – возразила я. – Правда, существует общечеловеческая память, но ты же сейчас говоришь не об этом.
Общечеловеческого сознания не существует. Пока, во всяком случае.
– А я был уверен, что вы возрождаетесь в ваших детях, – проговорил он. – И хотел расспросить тебя поподробнее.
Стоило ему это сказать, и я вдруг почувствовала, что ужасно хочу ребенка. Так сильно, как еще никогда не хотела. Буквально физически.
– Люди действительно возрождаются в своих детях, – проговорила я. – Но в несколько ином смысле. Чужое сознание им не передается. Их собственное сознание начинает формироваться с нуля.
– Чтобы потом опять исчезнуть?
– Угу.
Он изменился в лице.
– ???????…??????????… Получается, что вы – КУКЛЫ, – с ужасом выдохнул он из себя, -?????????????????…???????????… У вас сознание НЕ НАСТОЯЩЕЕ!!!!!!!
– Но-но! – начала было я, но тут он протянул руку и как-то неуважительно пнул меня ладонью в челюсть. Я растерянно захлопала ресницами – с повелительницами так не обращаются.
– ?????????????… – начала снова я, и тут же ощутила второй толчок. Взгляд его сделался каким-то надменно-презрительным.
Словом, полетела я с пьедестала вверх тормашками.
По-моему, я еще не упоминала, что Микеле на Земле пристрастился к курению.
Курил исключительно "Беломорканал". Сейчас он вышел на балкон и дымил там, ловко пуская кольца.
А мне никак не удавалось прийти в себя. Честно говоря, я пребывала в глубокой уверенности, что поскольку Микеле – инопланетянин, его внутренние установки в отношении всего земного незыблемы. Не одно – так другое. ЁПРСТ!
А как жалко, как жалко было терять это ощущение горькой сладости. Меня снова обдали потоком грязи. Мало того, что я многократно сдохла, так и в душе моей уже чистого места не осталось.
Он вошел в комнату.
– Нет проблем, – по-идиотски улыбаясь проговорил он. – Ты будешь моей куклой.
Моей любимой куклой – и я буду в тебя играться.
– Дурак! – разрыдалась я. А Нора еще утверждала, что нас невозможно сделать несчастнее, чем мы есть. Все можно, если очень захотеть. Слезы брызнули из меня фонтаном.
– Куколка хочет ням-ням? – спрашивает Микеле, и мне хочется сбросить на него ядерную бомбу. Распылить этот мерзкий гнус по просторам Вселенной, чтобы и следа от него не осталось. Меня обуял гнев. Его было так много, этого гнева, что я выросла до небес. Я сделалась огромной и сильной, и уже была готова ???????????????????????????,????????… как вдруг вспомнила горькую истину "мужиков нет" и с ужасом поняла, что приму и такое.
И сразу рухнула в бездну, распласталась по ее дну, стала маленькой-маленькой, совсем ничтожной. ??????????????,???????????,???????,???… чучелом, к примеру. ?????????… Какая, к черту, гордость, если сама природа ополчилась против меня?
Я не была больше женщиной с холеным, взлелеянным телом. Я превратилась в кучу ????????,?????????????,??????????,???????????…
И что самое удивительное – в этом тоже была своя пронзительная сладость.
– ????????????… ням-ням, – чуть слышно, задыхаясь от рыданий, проговорила я.
Однако потом выяснилось, что это еще цветочки. Я уж не говорю о том, что он не захотел больше со мной трахаться, и это показалось страшно оскорбительным. Он постоянно шпынял меня и, вообще, вел себя так, будто я и в самом деле живая кукла. Собственно, иначе вести себя он, видимо, уже был не в состоянии. Раньше я была для него повелительницей со всеми вытекающими, сегодня – куклой. Тоже со всеми вытекающими. Этакий максимализм.
Но самое главное – он начал губить людей.
Первой его жертвой стал Борис. Мы прогуливались тогда с Микеле вдоль Китайской
Стены, и я в очередной раз пыталась убедить его, что люди – настоящие разумные существа, а вовсе никакие не куклы. Я еще, дура, боролась за наши прежние отношения.
– Послушай, – сказал он. – Ты можешь себе представить четырехмерное пространство? Хотя бы четырехмерное, я уж не говорю о шестимерном или девятимерном.
– Нет, – честно призналась я.
Т.е. я бы с удовольствием соврала, но тогда Микеле потребовал бы подробностей, а у меня действительно были проблемы с воображением. Кисель на моем месте, скорее всего, выкрутился бы блестяще. Кстати, о Киселе в последнее время я все чаще вспоминала.
– А я точно так же не в состоянии себе представить ограниченное во времени сознание, – сказал Микеле. – Сознание либо есть, либо его нет. А вот модули ????????????????????????,????????????????????????????????????…
– Никакие мы не модули! – воскликнула я.
– Откуда тебе это знать?
– От верблюда!
– Вот-вот, – он взъерошил на голове волосы. – На этот счет я разработал собственную теорию. Земля – это чей-то испытательный полигон. Ну, или там стенд – все зависит от масштаба. Кто-то с вами экспериментирует. Сначала ?????????????????????????????,????????????????,???????????????????… ну и так далее. Наконец, добрался до людей – вершины, хи-хи, творения.
– И был вечер, и было утро – день шестой, – проговорила я.
Он снова захихикал.
– Верно, вы называете его Богом. По сути, вы и сами признаете, что вы – куклы.
Коль уж он вас создал.
– А тебя кто создал? – полюбопытствовала я.
– Меня никто не создал – я же существую вечно.
– Как это, "вечно"?
– А как это, "не вечно"?
– "Не вечно" – это как мы.
– А "вечно" – это как я.
– Но ведь твоя память не может не иметь какой-то начальной точки, если одним твоим воспоминаниям хронологически предшествуют другие?
– Еще как может! Правда, я все помню только с того момента, как пространство в нашем секторе Вселенной сделалось трехмерным. Но существовал-то я всегда, просто информация о прежних – шестимерных – временах в памяти заморожена.
Черт! О чем-то похожем говорил и Фердинанд! О памяти – нет, а вот о переходе в ??????????????????????… Жаль, я тогда не уточнила, что раньше представлял из себя их участок Вселенной. Неужто у Киселя и в самом деле были какие-то сведения о пришельце?
– Наша память в шестимерном пространстве имела совсем другие свойства, она просто не может тут функционировать. – Микеле с идиотской ухмылкой посмотрел на меня. – Я достаточно выгулял свою куколку?
Что любопытно, лже-пришелец Фердинанд пытался выдать за белковую куклу себя ??????,?????????????????????????????????????????????…
Мы пошли к подъезду. Я потихоньку вынашивала в себе план разыскать Киселя и обо всем ему рассказать. Пришелец-де уже давно прибыл, нечего галок ловить.
Но ведь Киселю я с самого начала была на фиг не нужна, а для Микеле я хотя бы недолго была повелительницей. Да и сейчас я – его любимая кукла. Как выяснилось, от повелительницы до любимой куклы – всего один шаг, но ведь это справедливо и в обратном направлении. Скажем, завтра Микеле взбредет в голову, что мимолетное сознание – это чудо, и ему надо как-то особенно рьяно поклоняться. Вот если бы Завадский захотел в меня поиграться, я ведь была бы счастлива. А так в меня играется облако гнуса-альбиноса. Не Завадский, конечно, но тоже хлеб.
– Эй! – Неожиданно перед нами вырос Борис. – Как делишки?
Видимо, он тут специально меня подкарауливал.
– Так себе делишки, – честно призналась я.
– Кажется, кто-то обещал со мной объясниться, а сам и в ус не дует.
От него явственно несло перегаром, да и на ногах он держался не очень-то уверенно.
– Обязательно объяснимся, только в другой раз, – сказала я.
– Опять в другой раз?
– Сейчас не время.
От отвращения меня передернуло. Иметь дело с пьяными, пожалуй, еще хуже, чем с инопланетянами.
Я попыталась пройти мимо, но он встал у меня на пути.
– На кого же ты тратишь свое драгоценное время? На это чмо? – Он кивнул в сторону Микеле.
– Сам ты чмо, – немедленно отозвался тот.
И тут же схлопотал удар в челюсть. Высокоорганизованное существо Микеле было нокаутировано модулем искусственного сознания, в результате чего отлетело на несколько метров и уселось на свою высокоорганизованную задницу. Нужно заметить, что и Борис на ногах не удержался: слишком уж страстно он устремился вслед за своим кулаком. Теперь стоял на четвереньках и пялился на намалеванное мелом поле для игры в классики.
Микеле с изумлением воззрился на него. Наступила непродолжительная пауза.
После чего я второй раз в жизни увидала Микеле в его истинном виде. Облако гнуса-альбиноса с "зуззанием" бросилось на Бориса, буквально окутало его собой.
Через несколько секунд Микеле снова материализовался. Взгляд его восторженно блуждал, он находился в каком-то невменяемом состоянии. Будь он человеком, я бы не задумываясь сказала, что он накурился травки или подсел на иглу. А Борис вытянулся во весь рост, не подавая признаков жизни.
– Что ты с ним сделал? – обеспокоенно проговорила я.
Микеле не отвечал. Я принялась что есть силы трясти его за плечо.
– Что ты с ним сделал?!
– Какой класс!!! – проговорил наконец Микеле.
– Ты что, спятил? Ты мне зубы не заговаривай!
Отчаявшись чего-то добиться от Микеле, я принялась трясти Бориса – безрезультатно.
– ???????,????????????… – пробормотал Микеле. – Вот, оказывается, где собака зарыта!
– Что ты с ним сделал?! – уже не на шутку встревожилась я.
– Понятия не????…
Это был явный прогресс: Микеле реагировал на мои слова. Хотя сам при этом все же оставался где-то далеко-далеко.
Я схватила Бориса за запястье: пульс, вроде бы, прощупывался.
– Нужно немедленно вызвать "Скорую помощь", – проговорила я. – Эй, очнись ты наконец!
Микеле посмотрел в мою сторону.
– ????????????… – проговорил он.
– Причем тут кровь? – Я распсиховалась. – Сволочь ты, а не разумное существо!
Ладно, дома с тобой разберемся.
Из ближайшей телефонной будки я позвонила в "Скорую помощь". Борис по-прежнему валялся без движения. Может, просто упился до чертиков, как в свое время председатель профсоюза? Очевидно, упиваться до чертиков – это такой фирменный стиль в нашем учреждении..
Естественно, когда приехала "скорая", пришлось сказать врачу, что Борис потерял сознание внезапно, без какой-либо видимой причины.
– Очень странная сыпь у него, – проговорил врач.
И правда: на коже явственно проступила мелкая сыпь. Но она стала заметна только теперь, минут через сорок после нападения Микеле, раньше ее, вроде бы, видно не было.
– Хорошо, мы проведем необходимое обследование. – Врач был пожилым дядечкой с умудренностью во взгляде. – Думаю, мы с вами еще свяжемся.
Они погрузили носилки с Борисом в машину и уехали.
Мы с Микеле поднялись наверх.
– Что ты с ним сделал? – в очередной раз обратилась я к нему, отпирая дверь.
– Если тебе так уж приспичило знать, куколка, покусал, – сказал он.
– Об этом я и сама уже догадалась. Но что с ним теперь будет?
– Вот уж не знаю.
– ????????,????????,???-???????????… – Я замолчала.
– Что тогда? – поинтересовался он.
– Тогда я не знаю, что я с тобой сделаю.
– А я и тебя покусаю, – проговорил он.
Видимо, мысль показалась ему забавной, и он хихикнул. Он вообще с тех пор, как узнал, что мы не вечные, перестал смеяться по-человечески и только хихикал.
– Кстати, – напомнила я ему, -????????-????????????????????…
– О, да! – тут же подхватил он. – Ваша кровь – это класс. Вот уж, не ожидал. Я же говорил, что вы – модули с искусственным интеллектом, а ты мне не верила.
Так вот: сознание у вас находится в крови. А его сознание сейчас перетекло в меня.
– Чье? – не поняла я.
– ??,???????????… придурка. Я высосал из него сознание и теперь знаю о нем совершенно все.
– Как это, высосал?
– Я же говорю: с кровью. Конечно, крови я высосал не очень-то много, но в ней поместилось все сознание, оно там не сильно сконцентрировано.
Он немного помолчал.
– Между прочим, он тебя не любит, – сообщил он.
– А кого он любит? – спросила я.
– ????… вторую половину, – проговорил он с удивлением. -?????????-??… Ах, ну да! Жену свою, в смысле. Оригинально, х?-??… Ее зовут Ксенией, и она отпетая сволочь. Как минимум, семь раз ему изменяла, и всем семерым любовникам он сломал ребра. Нет, чтобы сломать ребра ей одной после первой же измены, придурок. Но он ее, видите ли, лю-у-у-убит. Уссаться можно: одна кукла любит другую.
– Много ты понимаешь в куклах, – огрызнулась я.
– А знаешь, чего ему от тебя было нужно? – поинтересовался Микеле.
– Конечно.
– И чего же?
– Трахнуться ему было нужно, как будто не понятно.
– Браво! По его мнению, ты действительно идеальный объект для траха. То есть, на его взгляд, ты существуешь исключительно для того, чтобы трахать тебя с утра до вечера во все пригодные места, хи-хи. Ты тоже выпила немножко его крови?
– Мне уже не досталось. Всю кровь из него высосала его женушка.
– Откуда же такая осведомленность о намерениях?
– Чтобы догадаться о его намерениях, пить кровь вовсе не обязательно.
– А ты знаешь, сколько баб он уже перетрахал?
– Сколько?
– Четверых. Включая Ксению и тебя, – язвительно добавил он.
– Не густо, – сказала я. – Ты это серьезно, насчет сознания?
– Вполне.
– Ты должен ему его вернуть.
– Интересно, каким это образом?
– Все равно каким, впрысни ему кровь обратно.
– Во-первых, я понятия не имею, как это делается. А во-вторых, я не ознакомился еще и с сотой долей его сознания. Лишь с той частью, что касалась тебя.
– Нет, ты это серьезно? – все еще не могла поверить я.
И тут он начал рассказывать о Борисе такое, чего какому-то гнусу в жизни не ????????…
По-моему, в Библии я читала о том, что душа человека находится в крови.
Странны дела твои, Господи!
Что самое противное – это оказалось весьма увлекательно. И заразно. Микеле словно бы влез в черепную коробку Бориса и комментировал оттуда, что происходит внутри. Так спелеологи сообщают оставшимся снаружи, что обнаружено в пещерных глубинах. Я была шокирована. Оказывается, сознание Бориса устроено вовсе не так, как мое. Воспринимал мир, мыслил, реагировал на окружающее он совершенно иначе. Словно не Микеле был инопланетянином, а Борис. Или я сама!!!
К тому же, Борис был простым парнем, без особых претензий, комплексов и внутренних противоречий. Что уж говорить о более тонких и сложных натурах! И все мы живем на одной планете и считаем друг друга себе подобными?
Первые впечатления отчасти подтвердились, когда через несколько дней, вдоволь насытившись сознанием Бориса, Микеле набросился на улице на случайного пешехода. Этот сильно отличался и от меня, и от Бориса. Но чуть позже стали попадаться и похожие. В конечном итоге, все свелось к пятнадцати-двадцати психологическим подвидам, просто раньше я и не предполагала, что разница между нами может быть столь велика.
Через некоторое время меня вызвали в инфекционную больницу, куда свозили всех, пострадавших от облака гнуса-альбиноса. Физиологически они были вроде как живы, но находились в коматозном состоянии. Меня всесторонне обследовали, однако никаких отклонений от нормы не обнаружили.
– Какое-то странное заболевание, – озабоченно проворчал уже знакомый мне врач.
– Новый вирус, что ли? С другой стороны, на вирус не похоже.
И посоветовал мне потреблять как можно больше витаминов.
Разумеется, поначалу я пыталась воздействовать на Микеле, требовала, чтобы он прекратил нападать на людей. Собиралась даже обратиться в милицию. Хотя чем тут милиция могла помочь? На облако ведь наручники не наденешь. Если уж Киселя ???????????????????…????????????????????????,???????????????????… ????????????????????????????????????????????,??????… до фонаря.
Девонька устала от терзаний и ощущения исторической вины перед человечеством.
А уж как она устала от чувства собственной неполноценности! Раньше она презирала только мужиков, а теперь это чувство распространилось на всех – чем бабы-то лучше?! Эти бесконечные соньки, ланы, ксении, регины, оксаны и прочая, которых трахают ночью, а не "с утра до вечера" А если их и трахают днем, то вовсе не потому, что их нужно трахать с "утра до вечера". А если их и трахают
"с утра до вечера", то это не означает, что им отведена только такая роль.
Просто бабы предали меня и таких, как я, вступив в сговор с мужчинами.
Поделом! Всем поделом! К черту папу-шахтера с его дурацкими принципами! Со своим другом Микеле мы еще порезвимся на славу! Насытимся вдоволь леденцами душ. Как плоть при абсолютном нуле мгновенно обретает окончательную сущность, коченеют ваши души, в них все застывает; угодив в Микеле, они словно цепенеют, но то, что в них заложено, сохраняется в неизменности. Их можно впитывать в себя последовательно, словно зал за залом в Эрмитаже или Лувре, а можно ознакомиться лишь с отдельными хранилищами, представляющими особый интерес.
Причем коллекция ваших душ продолжает расти. Добро пожаловать! Вернее, до скорой встречи!
Однажды я проснулась с ощущением, будто ночью кто-то ковырялся у меня в мозгах. И обнаружила на теле несколько комариных укусов. Неужели Микеле в состоянии осуществлять и частичное зондирование?
– Зачем ты это сделал? – набросилась я на него.
– Извини куколка, но мне нужно было выяснить, что у тебя на уме. И не исходит ли от тебя какая-либо опасность. Итогами я вполне удовлетворен, поэтому решил все оставить как было. Должен же я и дальше с кем-то обсасывать новые подробности. ??????????…?????????????????????… Основательно же он во мне покопался, черт возьми!
– Никогда больше этого не делай! – потребовала я. – Еще не хватало, чтобы ты начал регулярно шарить в моих извилинах.
– Регулярно незачем, – согласился он. – Я уже и так узнал все, что требовалось.
– И о чем же ты узнал, интересно?
– О куче всяких мужиков. В частности, о Завадском и о Киселе. Хочешь, я санирую Завадского? – В последнее время нападения на людей он стал почему-то называть санациями. – И потом обо всем тебе расскажу.
– Нет! – воскликнула я.
– А Киселя?
– Тем более!
За Киселя я почему-то испугалась даже больше, чем за Завадского. Не знаю, почему.
– Ну, Киселя в любом случае придется санировать, – проговорил Микеле. – ?????????,??????????????????????…
