Текст книги "Именины сердца"
Автор книги: Михаил Березин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Я достала карты и попыталась разложить пасьянс. Ни черта не получалось.
Раскладывала я один из наиболее сложных видов пасьянса – наполеоновскую косынку. Всего один раз в жизни он у меня сошелся, и тогда мне здорово повезло. Сейчас подобное везение мне бы, конечно, не помешало.
Ложусь спать я довольно рано, как правило, в девять вечера: девоньке надо высыпаться. Предварительно зажигаю на балконе свет, а в комнате, наоборот, выключаю, и на какое-то время оставляю балконную дверь открытой. С помощью этой нехитрой тактики выманиваю из квартиры комаров. Потом тушу свет на балконе и плотно закрываю дверь: ву а си – ву а ля.
Пока проводилась операция по выманиванию комаров, я, как и обычно, сделала вечерний туалет. Потом наполнила ванную почти до краев, подрезала розы и бросила их в воду. Легла в постель, закутавшись в махровую простыню. Сплю я всегда обнаженной, ночные рубашки меня раздражают. Впрочем, без ночной рубашки как-то острее ощущается одиночество.
Легко сказать, девоньке нужно высыпаться. Попробуй тут усни. И зачем только я посылала это злосчастное объявление? Но высыпаться действительно нужно, иначе мужики станут меня в себе хоронить, а не наоборот. Я вылакала два порошка снотворного и провалилась????????…
…откуда меня вырвал звон разбившегося стекла. Я села на кровати, еще ничего не соображая. Тупо уставилась на окно. Посреди стекла красовалась дырка, от которой во все стороны расходились трещины. Снизу приличный кусок вывалился, часть осколков лежала на подоконнике, а остальное – на полу. Я включила свет.
Пуля сначала угодила в потолок, затем срикошетила в стену. И тут, и там зияли глубокие выбоины. Ни хрена себе чего!
Который час? Половина третьего. Нет, ну черт побери!
Шатаясь, я вышла в ванную, скользнула отсутствующим взглядом по набухшим влагой цветам, подставилась мордой под струю холодной воды.
Жених так и не объявился, зато объявилась Лана. Стреляет неплохо, собака, попала в самую се????????????.????????,??????????????????????????????…
Что делать? Позвонить в милицию? Для этого пришлось бы выйти на улицу. А Лане только это и нужно. Ведь собиралась же купить мобильный, дура, да все руки не доходили. Правда, у одного из соседей – с одиннадцатого этажа – мобильник есть. А сам дом никак не телефонизируют, сволочи!
Но сосед наверняка спит. Впрочем, как и весь город. "Город спит и видит сны"… Хотя обстоятельства, вроде, самые уважительные. Да и обязан он мне, если на то пошло: однажды я помогла ему достать дешевую путевку в Испанию – выклянчила у Соньки. Так что… имею право.
Я набросила халат, вышла на лестничную площадку, на которой уже с неделю как перегорела лампочка, и начала на ощупь продвигаться к лифту. И тут же мне в спину уперлось дуло пистолета. Назови после этого Лану безмозглой – как все спланировала! А я, дура сонная, попалась на крючок.
– Назад, – скомандовала Лана. – И не вздумай кричать, у меня рука не дрогнет.
Она тяжело и угрожающе задышала.
– Мамочка, – вырвалось у меня. – Мамочка!
– Цыц! – Она затолкала меня в квартиру, закрыла двери на замок и плотоядно улыбнулась. – Ну, здорово, подруга.
– Мамочка, – снова пропищала я.
– А ты как думала? – Продолжая наступать, Лана втолкнула меня в комнату. -
Значит, говоришь, с инопланетянином захотелось трахнуться?
Чтобы ее не слышать, я зажала уши ладонями, села на свою развороченную постель и принялась раскачиваться из стороны в сторону на манер болванчика.
Лана уселась напротив, терпеливо ожидая, когда я приду в себя.
– ???????…
Мне больше не хотелось замуж, вообще ничего больше не хотелось. Только жить, просто жить в этом доме под названием Китайская Стена – или даже в общаге
Электролампового завода, в одной комнате с двумя заводскими проститутками. Мне очень захотелось сейчас в эту убогую комнату с двумя проститутками. Спят сейчас, небось. В такое время даже проститутки спят. Впрочем, проститутки, наверное, не спят. Но это -??????????????????.?????????????…
Я продолжала раскачиваться, Лане, видимо, это надоело, и перед моим носом замаячило дуло пистолета. И я непроизвольно, со всей всколыхнувшейся во мне яростью, ударила по нему ладонью. Пистолет грохнулся на пол. Лана тут же попыталась его подхватить, но я вцепилась ей в волосы и стукнула лбом о край своего замечательного полированного стола. В ответ она попыталась разорвать мне рот пальцами.
Мы пыхтели довольно долго, нанося друг другу удары. По-моему, Лана даже забыла о пистолете. В какой-то момент мне удалось укусить ее за палец, и, взвыв от боли, она оставила мой рот в покое. Тогда она тоже вцепилась в мои волосы.
Трах! Теперь уже она приложила меня лбом о поверхность моего замечательного полированного стола. А если точнее – о текст договора, который тут валялся с момента ухода Олега.
Есть, оказывается, у этой скелетины силенка в руках. Есть. Кто бы мог подумать? Или это любовь на нее воздействует как допинг?
– В гробу я видала твою Америку, – прохрипела я, стараясь пальцем зацепить ее ноздрю.
– Не звезди!
Видимо, это было выше ее понимания: что кто-то в здравом уме и доброй памяти способен отказаться от столь лакомого кусочка.
– Я и СНГ теперь в гробу видала.
– А вот это – правда! Ты спишь и видишь, что этим гребаным СНГ займутся другие.
Тут ей удалось боднуть меня головой в нос, от боли у меня потемнело в глазах, и я на мгновение разжала пальцы. И она снова схватилась за пистолет. Я больше не говорила "мамочка" и не раскачивалась. Я молча смотрела на нее.
– Вообще-то, ты недалека от истины, подруга, – сказала она, нервно рассмеявшись. – Скоро ты все на свете будешь видеть именно в гробу: и СНГ, и
Америку, и даже Тринидад и Тобаго. Я не шваль какая-нибудь, которую за ненадобностью можно выбросить на помойку.
А ведь девуня могла бы вести сейчас беспечную жизнь под крылышком у Олега, мелькнула мысль. Расхаживать по дому в фирменном халате, жрать горячую пищу из специальных кастрюлек, валяться в джакузи, смотреть Гринуэя с долби-сураундом ??????????????????… И пусть бы Лана расстреливала мое окно хоть из гаубицы. Все же голова у Олега варит неплохо. А я – дура, дура,????,????…
– Я ухожу, – проговорила я. – Вообще ухожу из конторы. Ухожу нафиг!
– Не звезди!
Это же надо, так втюриться в своего альфонса! Вместо того, чтобы безжалостно уничтожить его в себе. Или он вроде Завадского – Джин-Грин непобедимый? Но
Завадский-то, по крайней мере, не альфонс. Сволочь редкая, но не альфонс. В альфонса я бы не влюбилась.
– Мы с Олегом сейчас кое-что затеваем… – проговорила я, поскольку молчание ничего доброго не сулило. – И, вполне возможно, Вова к нам присоединится…
Хочешь стать начальником отдела?
От неожиданности у Ланы отвисла челюсть.
– Вот! – Я сгребла со стола текст договора и сунула ей под нос. – Полюбуйся.
Она выхватила у меня лист и впилась в него глазами.
– И все же, по-моему, ты звездишь, – проговорила она уже не так уверенно.
– Да ничего я не звездю.
– Тем более, его подпись тут стоит, а твоей нет.
– Это мы сейчас исправим, я просто не успела. Формальность ведь чистая.
Ринувшись к телевизору, на котором находился стаканчик с ручками, я схватила первую попавшуюся и мигом подмахнула документ. Там уже было заботливо впечатано "Викки Габсбург", оставалось только запечатлеть свой бесценный автограф.
Лана еще раз внимательно прочла документ и посмотрела на меня оценивающим взглядом.
– А ты ничего, – сказала она, криво усмехнувшись.
Тут только я заметила, что во время борьбы поясок с моего халата слетел, и я стояла сейчас перед ней почти голая. А она – в джинсовом костюме, худая, нервная, с короткой взлохмаченной прической. Я тут же запахнула халат, и она расхохоталась.
– Ты что, лесбиянка? – вырвалось у меня.
В ответ она захохотала еще громче.
– ????????????!????????????????????????????????,???… как его… некрофилка?
Юмор, конечно, еще тот. Но я уже понимала, что убивать она меня не станет. И потом альфонс, которому она отдает почти все свои деньги… Никакая она, конечно, не лесбиянка. Слаба на передок – это да. Ну, а кто не слаб?
– Не всем ведь быть извращенцами, – сказала Лана, словно подтверждая мою мысль. – Кому-то надо и мужиков ублажать. А то что же это получится, если все захотят трахаться исключительно с инопланетянами? Сплошные уроды.
– Ты его любишь? – спросила я.
– Кого?
– ??,?????…??????… – Иди знай, как она отреагирует на слово "альфонс", пистолет-то еще у нее в руках.
– Козлика своего? – догадалась Лана. – Конечно, люблю.
– А выгнать его из дому ты не пыталась?
– Это зачем?
– Ну, просто так, в рамках воспитательной работы. Чтобы мозги вправить.
– ?… – Лана сразу же поскучнела. – Было дело.
– И что?
– Потом пришлось на аркане назад тащить… Знаешь, что я тебе скажу, подруга?
Все это мура – феминизм весь этот б…ский. Если ты его любишь, а он тебя – нет, ничем тут уже делу не поможешь. Остается стелиться перед ним помягче и стараться не раздражать. Главное -?????????????…ском самолюбии, без самолюбия тоже можно быть счастливой.
– За что ты его любишь? – спросила я.
– ?????????????… – Она задумалась. – Очевидно, за орган детородный, за что же еще.
– Детей хотелось бы завести?
– Ты что, ненормальная? Да и потом, у меня -???????…
– Сволочи они, – сказала я.
– Это точ??… Погоди! – Она оживилась. – Так ты, чтобы насолить кому-то, послала это дурацкое объявление?
– Угу. – Я утвердительно кивнула.
– ??,??????,????… Вот, козлы! – Она захохотала. Вообще, с того момента, как она увидела принесенный Олегом договор, настроение у нее заметно улучшилось. – ????,???????????,???????????????-???????????????????????????????…
Не, метровый – это, пожалуй, перебор, вполне достаточно и тридцати сантиметров. Приходит мой козлик домой, а там – тяни??????… Вот когда он забегает!
Теперь мы захохотали вместе и повалились на тахту. Принялись вспоминать всякие пикантные истории из нашей жизни. Она рассказала о том, как трахалась с одним парнем у себя дома, когда еще жила с родителями. Презерватив выбросили в окно, и он повис на ветке. Ха-ха! Причем в таком месте, что сразу становилось ясно, откуда его выбросили. Потом они долго и нудно пытались сбить его палками. А мне вспомнилось, как я трахалась с лучшим студентом нашего курса, когда мы еще учились в институте. Мы стояли на четвереньках, а за ним было трюмо, и я случайно обернулась и увидела в зеркале его раскоряченное отражение. Ха-ха! ????????????????????????????????????????… Время, наверное, перевалило за четыре. Представляете картинку? Ночь, город замер в глубоком сне, а в затерянной в джунглях Москвы квартирке бодрствуют на тахте две девицы с исцарапанными мордами, вспоминают о своих любовных похождениях и буквально трясутся от хохота.
– Впрочем, нет, – проговорила Лана, и ее веселье словно рукой сняло, – тогда бы они тоже нашли себе тянитолкайш. А нафиг нам тянитолкайши?
– Ну и черт с ними, – сказала я.
– То есть как это, черт с ними?
Она снова схватилась за пистолет, и я мысленно застонала. Приятного мало, когда тебя держат на мушке.
– Ну хорошо, не черт с ними, – согласилась я.
– Напиши-ка, на всякий случай, заявление об уходе.
Она совсем, видать, свихнулась – кого в наше время волнует официальное заявление "по собственному"? Пришлось снова браться за ручку.
Лана аккуратно сложила оба листа – договор и заявление – и спрятала к себе в карман. Потом поставила пистолет на предохранитель.
– Может, и меня возьмешь в дело? – спросила она заискивающе безо всякого перехода.
И тут мне в голову пришла одна мысль.
– Может, и возьму? – сказала я. -??????????????????????…
Лана раскокала оконное стекло, и в результате проведенная мною накануне операция пошла насмарку: наутро я проснулась с опухшей мордой, вся искусанная комарами. Она, кстати, тоже – мы с ней спали валетом. Что, конечно же, слегка утешало. Попили чаю с моцареллой – шоколадные сырки были съедены вчера с женихом, – напудрили носы и вышли из дому.
– Погода-то какая! – умилилась Лана.
Да, сияло солнце. Мысли мои сейчас были заняты другим, и я была способна только на бесстрастную констатацию: "да, сияло солнце". А Лана, видимо, уже нежилась в нирване.
– Тебя милиция разыскивает, – напомнила я ей, дабы вчерашний баланс был восстановлен.
– Подумаешь. – Она была сама беззаботность. – Я ведь не совершила никакого преступления. Верну пистолет назад, в крайнем случае – оштрафуют.
– Ничего себе, не совершила. Пули-то не хватает.
– Скажу, пальнула случайно в небо. Ты ведь не выдашь?
– Если поможешь – не выдам.
– Так ведь уже начала помогать.
В квартале от моего дома стоял ланин автомобиль – спортивный "Альфа-Ромео" красного цвета с откидным верхом, который Лана называла сокращенно "Ромео".
Любимая игрушка альфонса. И уже одно то, что сейчас он был у Ланы, говорило о многом. Впрочем, примирение между ними ожидалось в самое ближайшее время. Мы уселись в "Ромео" и отправились в "Блин".
На сей раз "Тайсон" оказался на месте: лениво готовил для кого-то молочный коктейль. Задник за его спиной был оформлен по-новому, словно он и не влипал вчера в него, и не оседал с торжественным видом, и не сыпались на него сверху бутылки с экзотическими наклейками. В зале следов побоища тоже не осталось: блины со стен тщательно соскоблили, стеклянную крошку от пепельниц вымели.
Я вошла в кафе одна. Остановилась в двух шагах от "Тайсона" и принялась сверлить его взглядом. Конечно, он сразу же меня узнал. Несмотря на титаническую работу по трансформации моего лица, проделанную Ланой и комарами.
Его короткие, приплюснутые к черепу уши побагровели. Но виду не подал. Молча манипулировал шейкером, затем налил коктейль в высокий бокал и толкнул его в сторону мужика. Бокал заскользил по гладкой поверхности стойки.
Мужик – рыхлый, в мятом вельветовом пиджаке – поймал бокал обеими руками и направился к свободному столику.
– Где мой приятель? – спросила я у "Тайсона".
– Какой приятель? – Он нагло ухмыльнулся. – Я вообще вас первый раз вижу, миледи.
Меня аж в жар бросило. Значит, дело с женихом совсем швах, раз он так говорит.
– Тот самый приятель, которого вы вчера засунули в "Ниссан".
– А ну иди отсюда! – рявкнул он.
– И не подумаю.
Тогда он вышел из-за стойки, и я незаметно сделала движение плечами, высвобождая шлейки рюкзачка, после чего тот соскользнул со спины ко мне на ладонь.
"Тайсон" ухватил меня огромной лапищей за шею и поволок к выходу. Пнул дверь ?????,??????????,????????????????????????????,?… замер в удивлении.
Честно говоря, я была удивлена не меньше, чем он. Напротив входа лицом к нам стояла Лана, которую точно так же за шею держал незнакомый мне мужчина лет сорока. Впрочем, лично я с ним действительно знакома не была, но раньше мы уже, вроде, встречались. Среднего роста, не атлет, но, по всему видать, жилистый, с курчавой короткой стрижкой и темными квадратными очками. Мы с
Ланой стояли буквой "зю", уставившись друг на друга. Очнулась я первая – потеря времени была бы смерти подобна. Вытащила из рюкзачка пистолет и ткнула его "Тайсону" в бок.
– Ступай вперед и тихо, – прошипела сквозь зубы. – Иначе я в тебе дырку сделаю.
Фразу я заготовила заранее, но неожиданно она наполнилась для меня реальным смыслом. Я почувствовала, что на самом деле готова сделать в нем дырку, с удовольствием прострелить эту мерзкую попу насквозь.
Видимо он тоже это почувствовал, снял руку с моей шеи и сделал несколько шажков вперед. Испуганно так засеменил, словно его послали в нокаут, и он только-только встал на ноги. Падаль трусливая! Пистолет я старалась как можно сильнее вдавить ему в бок, да и сама прижималась к нему со всей пылкостью, на которую была способна. Чтобы прохожие, не дай Бог, не обратили на нас внимания. Но мужчина, державший Лану за шею, мигом оценил ситуацию.
– Это – мой пистолет, – жестким голосом проговорил он. – Дайте его сюда.
– Не понимаю, как он меня вычислил, – послышался виноватый голос Ланы. – Это ????????????????…
– Цыц! – оборвал ее мужчина. – Давайте пистолет. – Он протянул руку в мою сторону.
– Не могу, – пролепетала я.
– Почему?
– Иначе эта горилла сделает из меня отбивную. – Я кивнула в сторону "Тайсона" .
– Не посмеет, я ему не позволю. – Мужчина, судя по всему, был решительный.
Все летит вверх тормашками, подумала я с отчаянием.
– Эта горилла вчера схватила моего парня, – голос у меня дрогнул. – Прямо на улице, у всех на виду. А сейчас отказывается говорить, куда он его спрятал. Мы хотели покататься по городу, может, у него язык развяжется. А без пистолета у ????????????????????…
– Твоего парня?
Охранник внимательно посмотрел на меня. Что-то в лице его изменилось. Он оставил Лану в покое, подошел ко мне и тихо проговорил:
– Все будет "абгемахт".
Положил ладонь на пистолет, и я безропотно ему его отдала. Хоть и не знала, как переводится слово "абгемахт". А что мне оставалось делать?
– ?????????,?????… – начал было "Тайсон", но теперь уже охранник ткнул ему в брюхо стволом.
– Закрой пасть, рыло!
Потом обернулся ко мне.
– Где тачка?
Я указала на "Ромео", ярко-красную кляксу, застывшую у тротуара в двух шагах отсюда.
– Зачем тебе это нужно, чувак? – сделал еще одну попытку "Тайсон".
– ???????????,??????????!..?-?… В смысле – пасть!..
Под воздействием прижатого к животу пистолета, "Тайсон" закрыл и то, и другое.
Все сели в машину: Лана за руль, а мы втроем втиснулись на заднее сидение. С трудом – "Тайсон" занимал слишком много места.
– Где он? – спросила я у него.
– Откуда мне знать, – буркнул "Тайсон". – И потом, я вам не горилла.
– Конечно, ты не горилла, – с готовностью согласился охранник. – Ты – макака.
Сейчас махнем куда-нибудь на природу, развеемся.
– У меня кафе осталось без присмотра, – проговорил "Тайсон" отчего-то вообразив, что это достаточно уважительная причина, чтобы его отпустили. Как будто мы и в самом деле собирались на пикник.
– Давай, – сказал охранник Лане. – Заводи свой драндулет.
Взревел двигатель.
– Ладно, – тут же пошел на попятный "Тайсон" и назвал адрес.
Ненадолго же его хватило.
Лана пошерудила рукой в бардачке, достала карту города и принялась ее изучать.
– Не так уж далеко отсюда, – проговорила она и тронулась с места.
Пока мы ехали, я поведала охраннику историю исчезновения моего жениха.
Разумеется, о том, откуда он взялся, я решила помалкивать.
– Они занимались рукоблудием в моем кафе, – попытался воздействовать на нравственное чувство охранника "Тайсон".
– Неправда, – возразила я. – Просто у него расстегнулась пуговица на рубашке, и я протянула руку, чтобы ее застегнуть.
Не стану же я рассказывать, что это был белковый скафандр, и что я старалась нащупать у него в животе маленького серого человечка. Впрочем, охранник и не стремился вникнуть в суть конфликта. В его темных очках задумчиво отражался проносящийся мимо проспект: дома, деревья, лотошники с книгами, табачные киоски, пешеходы… Неожиданно он произнес:
– Если бы за меня кто-то так воевал.
Эти слова меня поразили. Я была настолько взбудоражена происходящим, что даже не пыталась как-то осмыслить свой поступок. Ладно, охранник подвернулся вовремя. А если бы нет? Во имя чего было рисковать собственной шкурой? И общалась-то я с пришельцем всего часа полтора. И перспективы сделать карьеру передо мной сейчас открылись нешуточные. Вспомнился Олег со своим деловым ????????????.???????… Звучит отпадно -???????…
– Они занимались рукоблудием, – никак не мог успокоиться "Тайсон". – Я – добрый христианин, и не в состоянии этого вынести.
Добрый христианин – слыхали когда-нибудь такое? Вот она – оборотная сторона миссионерства.
– Добрые христиане, если я правильно их себе представляю, не бьют людей гантелями по голове, – возразила я, – не мечут пепельниц, не вышвыривают жен???????????????????????????…
Он начал плакаться, как трудно складывалась у него судьба: долгие годы пришлось прозябать в рядовых рэкетирах. Рисковал собственной шкурой, пахал от зари до зари. Наконец, сколотил сумму, достаточную для приобретения злачного заведения. Сделал в помещении ремонт, подкупил кое-какое оборудование. Дело пошло. У него жена и двое детей, каждое воскресенье – и в снег, и в жару – они отправляются в церковь на проповедь. Да и рэкет его, слава Богу, не достает, ребята ведь – свои корешки, с некоторыми из них он даже дружен семьями.
– Тоже добрые христиане? – поинтересовалась я, и Лана заржала.
Вместо ответа он полез в задний карман штанов, накрепко припечатав меня при этом к дверце машины. Вытащил пухлый бумажник, а из него – коллективный снимок, на котором я признала вчерашних молодцев из "Ниссана". Посреди высился сам туземный царек "Майк Тайсон".
– ???,???????????,??????????????????????????????… – От умиления он чуть было не зарыдал. За день намашутся гантелями, филантропы гребаные, и в ???????????????????????????????????????…
– Лучше бы ты фотку детей своих носил с собой, – заметил охранник с укоризной.
– А у меня их в кафе штук десять, – с готовностью отозвался "Тайсон". – К тому же дома, в каминной, висит их огромная цветная фотография. Вадик обнимает
Аленку за плечи и оба улыбаются. А в спальне – портрет жены, гуашь. Работы известного художника с Монмартра.
Я выгнулась змеей, выхватила из непослушных пальцев "Тайсона" фотографию и спрятала ее к себе в рюкзачок.
– Если мой приятель не отыщется, я эту карточку в милицию отнесу. Там быстро разберутся, что ты за птица.
– Эй-эй! – крикнул он. – Это же реликвия! На ней двое моих корешков, которых ????????????.???????????????????????????????????…
Машина остановилась на неказистой улочке среди облезлых трехэтажных домов. Во дворах за заборами цвела сирень. Вокруг все напоминало один из пригородов моего родного Донецка. Вспомнился отец – невысокий, широкий в кости, с большими квадратными ладонями. В таком же облезлом трехэтажном доме он провел половину своей жизни. Позже я часто оставалась там ночевать у бабушки с дедушкой. Я с наслаждением втянула в легкие свежий воздух.
– Только не вздумай валять дурака, – зловеще бросил "Тайсону" охранник. -
Выходи из машины медленно, словно бы нехотя. Расслабленно так, почесываясь.
"Тайсон" кое-как выбрался наружу и послушно почесался.
Оставив Лану сторожить "Ромео", мы гуськом потянулись в сторону ближайшего дома. Внутри почему-то пахло ацетоном. Вообще-то, похожий запах имеет нитрокраска, но вокруг все было обшарпанным до невозможности, так что природа запаха так и осталась неразгаданной. Спустились в подвал. Я спросила у охранника, как его зовут. Он покосился на нашего провожатого.
– Позже узнаешь, если живы будем. – И горячо зашептал: – Как ты думаешь, сказал им твой парень что-нибудь такое, благодаря чему они потом смогут вас найти? Если найдут вас, выйдут и на меня. А мне не хотелось бы еще раз встречаться с этими уродами.
– Сейчас мы у него спросим, – прошептала я ему в ответ.
– А если его уже нет в живых? Иди знай, чего он им перед смертью наговорил.
Я ничего не ответила – меня сковал ужас.
"Тайсон", грузно ступая, шел впереди. Неожиданно он застыл, озадаченно уставившись на приоткрытую дверь.
– Что это за помещение? – тут же нервно спросил охранник.
– Раньше тут, вроде, был пи??????????????…
– А теперь?
"Тайсон" неопределенно пожал плечами:
– ???…
– Что значит, так?!
– Ну, иногда здесь играют в лото на деньги.
Следовательно, что-то вроде местного казино; московский доморощенный ???-?????…
Мы заглянули внутрь: Лас-Вегас как Лас-Вегас с поправкой, естественно, на географию. Вдоль потолка и стен змеились водопроводные трубы, штукатурка заплесневела от избыточной влаги и кое-где вывалилась. Под самым потолком, словно в тюремной камере, тускло светились два окошка, забранные мелкой решеткой.
Из мебели тут были лишь диван да журнальный столик. На диване, связанные по рукам и ногам, восседали двое крупье, точнее – двое молодчиков, точнее – два филантропа. На лица их, видимо, был прилеплен пластырь, но клейкость его оставляла желать лучшего, и он отпал. У одного филантропа пластырь валялся на коленях, у другого – свисал с угла верхней губы. То есть, говорить филантропы в принципе могли. Но они хранили молчание.
Разумеется, пока не увидели "Тайсона".
– Наконец-то! – Оба аж дернулись, подались вперед, и только теперь стало понятно, как здорово они связаны.
Впрочем, когда из-за "Тайсона" появились я и охранник с пистолетом, энтузиазм филантропов мгновенно иссяк, по глазам их было видно, что они перепуганы до смерти. То-то! Будут в следующий раз знать, как покушаться на женихов.
– Где мой парень? – спросила я.
Охранник при этом попытался для наглядности поиграть пистолетом и чуть было не уронил его на пол. На лбу его выступили бисеринки пота. Видимо, он все же боялся до смерти. А я – не очень, поскольку чувствовала себя под его защитой.
Зачем мне бояться, если он уже боится за нас обоих?
– Сбежал рано утром. – Теперь филантропы, наоборот, старались вжаться в диван как можно сильнее.
"Тайсон" подошел к одной из уходящих в пол водопроводных труб и, наклонившись, чем-то удивленно побряцал. Я заинтересованно присоединилась к нему. Это был браслет от наручников с замком. Там, где раньше находился второй браслет, был обварен конец. Или изъеден кислотой. Как бы то ни было, второй браслет отсутствовал.
– Как ему это удалось? – вырвалось у "Тайсона".
Оба филантропа недоуменно пожали плечами – видимо, задействовали единственный жест, который им сейчас был доступен. Впрочем, нет – не единственный.
Поскольку потом я спросила, кто их связал, не мой ли, случайно, парень, и они закивали утвердительно. Нужно отдать им должное: действовали они на редкость синхронно. Словно перед этим долго и упорно тренировались.
– А я сначала подумал, что это ребята Жопы-Морды вас повязали, – сказал
"Тайсон".
– Жопа-Морда – это кто? – тут же осведомился охранник.
– Вообще-то, это цифра "69"??????…
– А в данном случае?
– Вот и видно, что ты зеленый еще, – проговорил "Майк Тайсон". – Один из ??????????????????…
Господи, как хорошо, что это все же не ребята Жопы-Морды! – мысленно возликовала я. И что это не они утащили моего жениха в неизвестном направлении! Мчаться сейчас куда-то еще, вламываться с пистолетом в очередной притон -????????????????…
Тем временем охранник обнаружил на полу остатки изоленты, которой были связаны филантропы, и деловито принялся за "Тайсона". Филантропы поняли, что избавления ждать не приходится.
– Я хочу срать! – истошно завопил один из них.
А "Тайсон" принялся канючить, что у него кафе осталось без присмотра, и что там теперь все бесплатно выпьют и сожрут.
– А где здесь туалет? – заинтересовался охранник.
Филантропы качнули головами в сторону второй двери. За ней оказалась смежная комната, заваленная штабелями из старых стульев, и уже потом – туалет.
Охранник сам решил его оприходовать и неожиданно вернулся с револьвером, с которого струйками стекала вода (пистолет он еще до этого передал мне, и я изо всех сил сжимала его обеими руками, пожирая глазами "Тайсона").
– Нашелся! – обрадовано воскликнул один из филантропов. – А мы думали, что ваш парень унес его с собой.
– Превратности судьбы. – Охранник посмотрел на меня и улыбнулся. – Утром у меня не было ни одного пистолета, а теперь – целых два.
Что было дальше: водил охранник филантропов "на цепи" в туалет, или нет, связал он "Тайсона", или нет, – мне неведомо. Я уже пошла к машине, а он еще оставался с ними: вытрясал воду из найденного в унитазе револьвера. Потом, когда он появился, я не стала спрашивать: а зачем?
Охранник оказался неплохим парнем. Звали его Борисом.
– Теперь твой хахаль на свободе, – улыбнулся он мне, рассовывая оружие по карманам. – Вы с ним, видимо, просто разминулись.
– Большое спасибо! – Меня обуревало чувство благодарности. -??????????…
– Ее благодари. – Он покалал пальцем в сторону Ланы. – Не укради она у меня ????????…?????????????,?????????????????????????????…
Лана лихо вырулила на дорогу.
– У вас жена есть? – поинтересовалась она.
– Да, – сказал он.
– А вы ее любите?
– Да.
Интересно, сунулась бы его жена ради него в подобную мясорубку? Впрочем, ответ был очевиден. Но Борис не мог уничтожить ее в себе.
В глубине души я надеялась, что инопланетянин поджидает сейчас меня где-нибудь у Китайской Стены. Я даже не стала просить Лану заехать по дороге за сырками в шоколаде, чтобы не терять времени. Но когда «Ромео» подкатил к подъезду, выяснилось, что жениха тут нет. Зато вдоль улицы в нетерпении прохаживались
Олег с Вовой в компании незнакомых мне ребят – парня и девушки, которые сжимали в руках большие черные папки.
– Наконец-то! – кинулся ко мне Олег. – Мы же договаривались на одиннадцать утра. Пора отвыкать от этих женских привычек. Пунктуальность – залог успеха в бизнесе. – Он перевел взгляд на Лану. – У тебя все в порядке?
– Да, – сказали мы одновременно. Все же думаю, что, глядя на нее, Олег обращался именно ко мне.
Я сочла нужным добавить, что Лана тоже в деле.
– Уй-й-й! – вырвалось у Олега.
Вова начал допытываться у Ланы, куда та подевала пистолет.
– Хемингуэя читал? – огразнулась Лана.
– Читал, ну и что?
– Роман "Прощай, оружие" читал?
– Ну и что?
– Да ничего!!!
Олег представил ребят: Вадим и Алена, ведущие дизайнеры одежды Театра у
Покровских ворот.
– Погодите! – воскликнула я. – Вадим и Алена? А вашего отца как зовут?
– Нашего отца? – удивленно вскинул брови Вадим и обернулся к своей спутнице.
Он был стройным, ухоженным блондином со скандинавскими чертами лица, а маленькая смуглая Алена с непослушными курчавыми лохмами выглядела так, будто пять минут назад ее трахнуло напряжением в 20000 вольт.
– Вы по воскресеньям, случайно, в церковь не ходите? – спросила я.
Алена захохотала.
– С вами, я вижу, не соскучишься.
И действительно, что это вдруг на меня нашло? "Тайсону" от силы лет тридцать пять, не может быть у него таких великовозрастных деток.
– Ладно, – вздохнула я и еще раз огляделась по сторонам, – пойдемте ко мне.
В лифте Олег сообщил, что Вадим и Алена, не теряя времени даром, уже успели подготовить кое-какие эскизы, которые теперь неплохо было бы обсудить.
Да, энергия из Олега била фонтаном.
– Ты подписала договор? – словно бы вскользь поинтересовался он.
– Угу.
– Молодец! И где же он?
– У Ланы.
– Почему у Ланы?
– Так уж ей захотелось.
Мы как раз вошли в квартиру, и у Олега с Вовой появилась возможность внимательно ознакомиться с выбоинами от пули на потолке и на стене и осмотреть окно с вышибленным стеклом.
– Пистолета у нее действительно больше нет? – спросил у меня Олег.
И, получив утвердительный ответ, начал грозно надвигаться на Лану с требованием, чтобы та немедленно отдала ему договор. А Лана принялась кричать, что еще один шаг – и она разорвет его на мелкие клочки.
