Текст книги "Именины сердца"
Автор книги: Михаил Березин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
– Да у него просто болезненная фантазия, – попыталась воздействовать я на облако.
– Мы это скоро выясним, куколка. Может кто-то играется не только с вами, но и ??????…
Он сказал именно "со мной", но раньше в подобных ситуациях говаривал и "с нами".??????,??????????????????,????????????????????????????…
– Представляешь, нигде не удается найти твоего Завадского, – пожаловался
Микеле, картинно пуская в потолок кольца дыма. – Дома он не появляется, на работе – тоже. Даже у пивного ларька его давно не видели. Я санировал его сослуживца, но в нем не оказалось нужной информации. В соседке тоже, прямо не знаю, что и делать. Специалистом он, кстати, слывет весьма неплохим, но на работе его не любят за заносчивость и чрезмерную язвительность. А с соседями по подъезду он вообще не разговаривает. Как ты думаешь, куда он запропастился?
Может, его снова потянуло на Ривьеру?
– Оставь его в покое, – всполошилась я. – Мы же договаривались.
– Ни о чем мы, куколка, не договаривались. Ты высказала такое пожелание – это верно, но мне, честно говоря, плевать. Куклы мне не указ.
– Если ты его хоть пальцем тронешь, я наброшусь на тебя не облаком, а целой тучей.
– Любопытно будет посмотреть, – хихикнул он.
А действительно, куда подевался Завадский? – мелькнуло у меня в голове. Неужто спутался с какой-нибудь стервой? Тогда не очень-то его и жалко в случае чего.
– Впрочем, у меня имеются для тебя и хорошие новости, – проговорил Микеле. -
Кисель тебя очень любил. Кстати, он околачивался прямо у Китайской Стены, так что мне не пришлось его специально разыскивать. Сначала я подумал – шпионит, но теперь уже не уверен, просто ему захотелось лишний раз на тебя посмотреть.
Завадский тоже никуда не денется – я убежден.
– Сволочь, – застонала я.
Он захихикал.
– И это вместо благодарности?
Я стремительно кинулась вперед, нацелившись ногтями ему в морду. Но реакция последовала молниеносная. Видимо, эпизод с Борисом не прошел для него бесследно. Я шмякнулась о стул, на котором он только что сидел, а надо мной угрожающе нависло облако гнуса-альбиноса. Меня охватил ужас, как в той ситуации с Ланой, когда перед носом у меня плясало дуло пистолета. Но, к счастью, Микеле прекратил "зуззать" и снова материализовался на стуле – на сей раз уже на другом.
– Съела? – захихикал он.
– Врешь ты все, не любил он меня, – опустошенно пробормотала я.
– А вот и любил, куколка!
– Он ведь сам сказал, что я его не интересую.
– Мало ли, что он сказал. Подожди, а действительно, зачем ему понадобилось ???????…??-??,??-??… А вот зачем, – Микеле торжествующе поднял вверх палец. – Он просто боялся.
– Чего боялся? – не поняла я.
– Это неважно, – проговорил Микеле. – Боялся – и все.
– Вот дурак, – сказала я.
– Очень может быть, – согласился Микеле. – А вот о себе я почему-то в нем никаких сведений не обнаружил. Или хотя бы о каком-то условном пришельце.
Странно это. И весьма подозрительно.
На протяжении всей последующей недели я приставала к Микеле с расспросами о
Киселе. Но он почему-то отмалчивался и темнил, тогда как о других рассказывал много и с охотой. Совсем незнакомых людей я знала почти так же хорошо, как саму себя. Может даже лучше, чем себя, поскольку сведения о них я получала беспристрастные. А вот о Киселе я знала только то, что он меня любил. Одна фраза, но она напрочь заслонила собой обилие прочей, даже самой интересной информации.
КИСЕЛЬ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ.
Самое ужасное заключалось в том, что как о человеке я не имела о нем ни малейшего представления. Чего он боялся-то? Я была знакома с Фердинандом, поскольку Кисель старался играть в Фердинанда – сделал из себя человека в футляре в прямом смысле слова. То, что для пришельца действительно было бы скафандром, для человека превратилось в футляр. Конечно, он прекрасно сознавал, куда и зачем я поехала с Борисом в ту ночь, однако никак не проявил своих чувств – ведь Фердинанду ревновать не положено было. Железная выдержка, черт побери! Да и в постели как стойко держался, пока я самолично его не трахнула!
КИСЕЛЬ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ.
Махнув рукой на Микеле, я сама принялась добывать сведения.
Любопытно, что "доктором философии А. Киселем" оказались оба родителя Игоря.
Его мать звали Алиной, отца – Андреем. И оба они были докторами философии. У ????????????????????????… дочка Виточка. От некой зловредной стервы Нины
Гаврющенковой. Дочке сейчас было шесть лет, при этом три последних года Игорь с Ниной официально находились в разводе.
Как я все это разузнала – неважно. Связалась кое с кем из его сослуживцев, которые помогли мне выйти на его друзей. Но сколько бы нового я ни узнавала, я по-прежнему проявляла признаки ненасытности. Словно зачарованная, бродила по местам, памятным моему Игореше. Когда-то Кисели жили в одном из старых домов, в двухкомнатной квартире без удобств. Колонка и туалет находились на улице.
Однажды он упал на эту колонку лицом и отбил себе ползуба. А в другой раз один из будущих его друзей чуть было не задушил его: навалился сверху и зажал рот и нос ладонями.
В детском саду он был влюблен в Наташку Смирнову. В школе появились другие пассии: Ленка Барышева, Алла Государская, Галка и Люба (фамилий никто не смог ?????????),??????????…
Ну и, конечно же, Нина Гаврющенкова (про себя я уже именовала ее Гавнющенкова)
– "довольно смазливый бабец с осанкой баронессы и с соответствующими запросами".
Игорь очень любил Воннегута и Хемингуэя, "Битлз", "Квин" и "Машину времени". А из фильмов особенно: "Короткие встречи", "Покровские ворота" и "Кин-дза-дза".
Я прочла всего Хемингуэя и почти всего Воннегута (кое-что просто не удалось достать), переслушала концерты его любимых ансамблей и пересмотрела любимые фильмы. Короче, постепенно пропустила через себя значительную часть его жизни.
Был соблазн заглянуть и глубже, но в этом мне мог помочь только Микеле, а он молчал как рыба об лед.
Так или иначе, я бродила по тем местам, где любил бывать Игореша. Знаете, на что это походило? Словно я вдруг вспомнила, кем была раньше, и даже опять превратилась в то, чем была раньше: как я тогда жила, чем увлекалась и кого ??????.????????… нынешнюю себя.
КИСЕЛЬ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ.
Сейчас, облачившись в шкуру Киселя, я смаковала это чувство. Подолгу разгуливала у собственного подъезда, пытаясь представить, о чем он думал, глядя на мои окна.
Микеле усердно искал Завадского. А вдруг выяснится, что и Завадский меня ??????…?????-?????… Если бы он меня и в самом деле любил, разве громыхала бы бочка с мазутом?
Впрочем, я уже не была уверена, что бочка гремит именно по Завадскому. А может, по Киселю? По ком гремит теперь эта чертова бочка с мазутом?
Я сходила в областную больницу и постояла у изголовья Игореши. Кривляясь при этом на манер обезьяны в попытке сдержать слезы. Перед глазами возникала навязчивая картина: как долгими вечерами он бродит у моего подъезда, наблюдая за мной и Микеле, и разрывается между желанием объясниться и этим дурацким, необъяснимым – во всяком случае, для меня – страхом. На соседней кровати -
Борис, а вообще в палате лежит человек пятнадцать, и все – жертвы Микеле. К некоторым подключены электрические приборы с осциллографами и пляшущими по бумаге самописцами. Между приборами бродит парень лет тридцати – совершенно лысый. Именно лысый, а не бритый. Лысина прямо-таки сияет в люминесцентном свете. О каждом из здесь лежащих я могла бы рассказать куда больше, чем этот лысый, и даже больше, чем самые близкие их родственники.
Кстати, о родственниках. Когда я только шла к палате, мне повстречалась жена
Бориса Ксения. А теперь, уходя, я неожиданно столкнулась с отцом Игореши. За руку он держал Виточку.
Я наклонилась и что-то ласково ей прошептала. Неожиданно она цапнула меня ногтями по носу. И тут же получила нагоняй от дедушки. Из носа у меня пошла кровь. Что ж, дети интуитивно чувствуют, кто повинен в их бедах.
Доктор философии извинился в довольно фамильярной форме и протянул мне бумажный носовой платок.
– Кто у вас здесь? – поинтересовался он.
Я пробормотала что-то невнятное. Кто-кто! Конь в пальто!
И, словно угорелая, рванула прочь.
Налетела на какого-то жирного мужика в коридоре. Тот начал громко ругаться матом. Фас! – мысленно обратилась я к Микеле.
Я шла по улице, вертела головой направо и налево, бросая бешеные взгляды на окружающих, и беспрерывно повторяла: фас! фас! фас! фас!..
КИСЕЛЬ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ.
– Это вам! – из-за двери показалась расплывшаяся в улыбке морда парня. – С днем рождения! ???-???????????????… Я вздрогнула, кровь отхлынула у меня от лица. В руках ????????????… цветы с болота. Те самые. Вернее, такие же точно.
Парень торопливо сунул их мне в руку, пробормотал что-то насчет службы быта и побежал вниз.
– Эй! – ошарашено крикнула я.
– За все уплачено. – Этого болвана и след простыл.
Я покрутила в руках цветы. Где же я видела парня? И главное -?????????????…
Господи! Но что все это значит? Неужели Кисель оказался таким предусмотрительным и заранее договорился со службой быта? А еще он должен был заплатить селекционеру за этот букет. Конечно, он мог знать, когда у меня день ????????,??…
Я пошла поставить цветы в кувшин. И тут заметила маленькую записку. Схватила ???… цветы посыпались из рук на пол. В записке была всего одна фраза:
«ПОЗДРАВЛЯЮ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА!»
И подпись:
«ТОТ, КОТОРОГО НЕ СТАЛО».
Я села на пол рядом с цветами. ТЕБЯ не стало, но ТЫ знаешь о том, что ТЕБЯ не стало? И даже сумел каким-то образом связаться со службой быта? И наконец, что это за загадочные цветы?
Я мысленно унеслась к Киселю в палату и тут же вспомнила, где встречала того парня. Лысый! Который блуждал в больнице среди осциллографов и самописцев!
Просто сейчас на нем была кепка, и это сбило меня с толку.
Но как им удалось наладить контакт, с помощью этих самописцев, что ли?
И что это, черт возьми, за цветы?!
Когда Кисель в тот раз от меня ушел, они сразу же завяли. Не мог их вывести селекционер, бред все это! Даже самый гениальный селекционер не смог бы ?????????????????.?????????????…???????????,???… БОЛОТО СУЩЕСТВУЕТ!
Черт возьми, вот в чем дело! Бол?????????????!???????… разумеется, он не состоит из сгустков болотной жижицы, в его земном происхождении я уже убедилась. И все же о прибытии Микеле ему что-то было известно. И в животе у ???????????????????????????????????????…
Пришелец у него находился в животе – как я раньше не догадалась!!!
Фердинанд!!!
Выходит, он практически не врал. Выдать себя за белковый скафандр – не такое уж смертельное преступление. А когда отключался, уходил в себя – обсуждал с
Фердинандом неожиданно возникшие ситуации. Между ними происходило постоянное противоборство. Игореша стремился оставить меня на Земле, а Фердинанд хотел меня отсюда забрать. И о предположительном пришествии Микеле наверняка
Фердинанд его предупредил. Теперь все сходится. Становится понятно, что и собственной фотографической памяти у Киселя никакой не было. И что в действительности он пытался выдать за свои способности самого Фердинанда.
Потом я вспомнила, как Фердинанд, а вслед за ним и Микеле что-то твердили об участке Вселенной, переместившемся в трехмерное пространство.
ОНИ С ОДНОЙ ПЛАНЕТЫ!!!
Микеле тоже С БОЛОТА! Какая же девуня дура! Ведь они устроены по одному лекалу: первый – из сгустков, а второй – из гнуса. И почему бы мошкаре не поселиться на болоте? Сгустки разумные, и гнус – тоже разумный. Когда их участок Вселенной сделался трехмерным, планета была еще в плазмообразном состоянии – ни жидкости, ни газа – и вся разумная субстанция состояла из этой плазмы. Но взгляды на то, по какому пути должна двигаться эволюция, разделились, и развитие происходило по двум разным направлениям. Образовались отличные друг от друга субстанции, которые соперничают и даже враждуют между ?????…
Внезапно я поняла, что не мои это мысли: ЭТО ЦВЕТЫ МНЕ РАССКАЗЫВАЛИ ОБО ВСЕМ. ?????????,???????????????????,??????????… Ему как-то удалось исключить информацию о себе из сознания Игореши, и она не попала в Микеле? Но где же он сам, черт возьми? Так и прозябает в желудке у Игореши? И как ему удалось связаться с тем лысым? Подключились ребята со станции?
Я кинулась в больницу. У постели Киселя дежурили доктора философских наук
Алина и Андрей.
– Привет, – улыбнулся мне Андрей.
Я кивнула ему и оглядела палату. Дежурила сегодня пожилая тетечка с длинной платиновой косой.
– ?????????????… лысого? – обратилась я к ней.
Она с удивлением покосилась на меня.
– А вы кто?
– ?… сестра Бориса. Вон он лежит.
– А лысый вам зачем?
– ??,???????????????????????????…
Она задумчиво потеребила косу. Коса была явно накрашенной или искуственной.
– Со мной тоже можно договориться. Я дорого не беру.
– ??…?????,???????????????????????… Мы с ним договорились встретиться и провести время где-нибудь в кафе.
– Вот сучок! – тут же в сердцах воскликнула тетенька. – Он же женат!
– Ах, так? – удивилась я. – Действительно, сучок. А когда он будет?
– ??????…??-?????,?????… как???…??????…
Пришлось уйти несолоно хлебавши.
Сама того не ожидая, я забрела в отделение милиции. Подумала о Завадском. Если ?????????????????????????????????????????????… ?????????,?????????,??????????…
По ком же все-таки гремит эта чертова бочка с мазутом?!
Дежурному лейтенанту я старательно изложила суть дела. Мы с ним будто условились: я всячески пытаюсь сделать вид, что у меня черепицу с крыши сорвало, а он упорно этого не замечает и только серьезно кивает головой.
Вкратце это выглядело следующим образом.
Я:
– В это, конечно, трудно поверить, но по городу бродит космический пришелец и набрасывается на наших граждан. Теперь они все находятся в коме – лежат в инфекционной больнице.
Он:
– Откуда вам об этом стало известно?
Я:
– ???????,????,??????????.???????,?????????.????????????????????…
Он:
– А как он выглядит? Можете дать его словесный портрет?
Я:
– Немного похож на Микеле Плачидо, помните? Того, что играл в главной роли в
"Спруте". Но это на самом деле маскировка. В действительносати он является облаком гнуса-альбиноса.
И тут лейтенант не выдержал-таки, разинул рот:
– Облаком… кого-кого?
Похоже, в игре нашей я одержала убедительную победу.
Я тоже разинула рот. Потом захлопнула его, молча встала и вышла из кабинета.
Еще спасибо, что он не призвал на помощь санитаров из психушки. Проявил, можно сказать, чудеса выдержки.
Что ж девуне теперь остается? Самой обуздать этого грязного Микеле? А ведь было время, когда она с ним трахалась! И даже испытывала к нему своеобразную нежность. С кем только не трахнешься в надежде заполучить в ловушку своего единственного и любимого. Ведь сразу неясно, кто именно твой любимый, а ловушка у женщины одна – между ног.
Заманила!.. Тварь!..
Мне вдруг непреодолимо захотелось вырезать из себя ловушку кухонным ножом.
Нафиг! Нафиг! С кровью!
А села в метро и поехала домой.
У подъезда стояли Микеле и столяр Лир. В смысле -??????????.???????… неважно. А я уже успела вычеркнуть его у себя из головы. Вот с кем я, слава богу, еще не трахнулась, как это ни странно. Это в особенности удивительно, если учесть мою потрясающую неразборчивость при использовании ловушки.
Вырезать! Вырезать! Нафиг! Нафиг! С кровью!
– Ты еще пытаешься найти Завадского? – поинтересовалась я у Микеле.
Он с подозрением уставился на меня.
– Ну, допустим.
Я ткнула пальцем в столяра Мишу.
– Вот этот должен о нем все знать.
– Ты уверена? – спросил Микеле.
– Конечно, – кивнула я.
И мысленно присовокупила: ну давай же!!! Фас!!! Куси!!! Чего ты ждешь?
– А вот я зато не уверен, – проговорил вдруг Микеле.
Он был не насмешлив, как обычно, а предельно холоден. И с нескрываемой враждебностью смотрел на меня.
– В чем дело? – спросила я.
– Ты прямо из ментовки?
– Не поняла. – Голос мой дрогнул.
– Ладно, скоро поймешь.
Он схватил меня за локоть и потащил к подъезду. Столяр Миша старался от нас не отстать.
– Сейчас возьмем у тебя пункцию мозга, – осклабился Микеле. – Если подозрения окажутся беспочвенными, я перед куколкой извинюсь.
Я отрыла дверь и молниеносно захлопнула ее за собой. Потом заперла дверь в комнату – на два оборота – и рухнула на тахту. Сердце бешено колотилось, выстукивая морзе по ребрам. Но морзе мое никто не услышит. А телефона по-прежнему у меня нет. Впрочем, вряд ли бы мне телефон смог сейчас помочь.
Я услышала, как во входной двери щелкнул замок. Потом громко забарабанили в комнату:
– Открывай, дура!
Я принялась тащить к двери тумбочку с телевизором. Но на полдороги замерла: перед носом "зуззало" несколько ИХ. Раз – и ОНИ меня куснули.
– Ага! Я так и знал! – послышалось из-за двери. – Чертова проститутка!
Гнус постепенно просачивается в комнату – видимо, сквозь щели в двери. Словно зачарованная, слежу я за тем, как рой набирает силу, густеет, приближается ко мне. Я лихорадочно верчу головой, и тут взгляд падает на серебряный шар, который в свое время приволок Кисель. С тех пор он валялся на одной из полок в моей "стенке".
Я горько усмехнулась: даже перед обычными комарами этот шарик спасовал. Но ведь другого выхода все равно нет. Я метнулась к стенке, схватила шар и сунула штепсель в розетку. Шар начал красиво переливаться. Тем временем облако ?????-???????????????????????????.????????????????????????????… столяра Мишу.
Увидев, что я застыла в изумлении, он захохотал. Тем временем Микеле зашел с балкона, и они принялись хохотать вместе. Мерзкие, отвратительные инопланетные попы! Потом тот, что был столяром Мишей внезапно превратился в Микеле, а тот, что был Микеле – в столяра Мишу.
– Позабавила ты нас, куколка, – сказал новый Микеле.
– Я не куколка! – крикнула я.
– Теперь это не имеет значения, – сказал старый Микеле. – К сожалению, ты не ?????????????????????.???-???,???????…
Тут серебрянный шар??????????????????????????????????????????????… посыпались на пол белесой пудрой.
– Я не куколка! – с ожесточением повторила я и пнула пудру ногой.
Та разлетелась по комнате. А что – неплохая пудра, подумала я. Достала зеркальце, наклонилась и попудрила носик дрожащими руками. Все-таки я с ними разделалась! Со своим мучителем Завадским так и не удалось покончить, как это ????????????,?????????????????… Подошла к серебрянному шару и с благодарностью погладила его блестящую, прохладную поверхность. Потом обернулась и вскрикнула от неожиданности. ???????????????????…
– Эта старая карга обо всем рассказала моей супруге, – с укоризной проговорил он.
– Какая карга? – не поняла я.
– Ираида Савельевна, санитарка. Тут же бросилась звонить мне домой, что я кручу с вами шашни. В результате я поимел вырванные годы.
– Мне очень жаль, – сказала я. – Но, вообще-то, я тут не при чем. Коль уж вы соизволили притащить сюда цветы, потруди?????????????????… Я тут, между прочим, чуть было не загнулась от этого кошмара. А если бы я загнулась, то, ?????,????????????????…
– Ха-ха, – сказал он.
– Теперь "ха-ха", – согласилась я. – А вот посмотрела бы я на вас, если бы эти твари добрались до моего сознания и наступил ваш черед.
– Какие твари? – поинтересовался он.
– ?????-?????… -????????????,??????????????????????????… а никакой пудры и не было.
– Что все это значит? – пораженно воскликнула я.
– Он говорит, что вам уже обо всем и так должно быть известно, – сказал лысый.
– Он вам приносит свои глубочайшие извинения.
При словах "приносит свои глубочайшие извинения" я вздрогнула.
– Ты кто? – с тревогой проговорила я. – И какое ты имеешь ко всему этому отношение?
Лысый улыбнулся.
– К счастью, отношение весьма отдаленное – ОН заключил со мной контракт, в результате чего я должен получить неплохие бабки.
– ОН? – не поняла я.
– Ну, Фердинанд.
– А где он? – спросила я.
– Попробуйте догадаться.
Я подошла поближе и прижала ладонь к его животу. Пальцы ощутили слегка подрагивающую боксерскую перчатку. Привет, давно не встречались! Еще один белковый скафандр, на сей раз облысевший, не так ли?
– Привет, – сказала я вслух, – давно не встречались.
– Я не позволяю ему говорить от своего имени напрямую, – объяснил лысый. -
Сперва он будет обращаться ко мне, а уже потом я передам его слова вам. Все немножко не так, как было с вашим знакомым Киселем.
– И на что же он намекает? – спросила я. – Что именно мне должно быть известно? И куда подевались останки этих мразей.
– Не было никаких мразей, – сказал лысый. – Он приносит свои глубочайшие извинения.
– Не надо извинений! – возразила я. – Тем более – глубочайших. Пусть лучше объяснит толком, что произошло.
– Когда он прибыл на нашу планету, это с неизбежностью должно было повлечь за собой аберрации того, что мы называем реальностью. Он с самого начала знал об этом. Иначе просто быть не могло. То есть аберрации реальности начались сразу же после его появления, хотя в первое время они были практически незаметны.
Единственное, что он может сказать в оправдание – они не носили случайного характера. Ему удалось направить их в необходимое русло.
– В необходимое – для чего? – уточнила я.
– Он говорит, что он старался все сделать как можно лучше, – уклончиво проговорил лысый. – И еще он говорит, что вы знаете или догадываетесь практически обо всем, кроме одного: он никогда не собирался взять вас с собой.
– Почему?
– Он говорит, что везде во Вселенной цивилизации существенно опережают земную по любым параметрам. Кроме одного. Но этот параметр – самый существенный. И тут они пока настолько от нас отстают, что у него просто не могло возникнуть серьезного намерения взять вас с собой. Он ведь уже однажды рассказывал об обязательности ненужного. Отныне он стал называть это законом иррациональности. Так вот, земная доза иррациональности смертельна для других цивилизаций. Им придется достигать нашего уровня еще миллиарды лет.
– А это нужно? – удивилась я. – На кой черт вообще им это нужно?
– Не нужно, – лысый усмехнулся. – В том-то и дело, что не нужно. В этом-то и весь парадокс! Казалось бы – абсолютно не нужно, и вместе с тем, совершенствование возможно только через иррационализм. Любой другой путь – тупиковый. И они это явственно чувствуют.
Я искренне попыталась осмыслить эту галиматью. Впрочем, может, не галиматью, а какую-нибудь сверхинтеллектуальную цепочку. Захотелось сказать Фердинанду что-нибудь приятное.
– Ну да, я его очень хорошо понимаю. Меня саму порой трясет от чрезмерного рационализма.
– Поэтому он и считает, что для его болота вы – тот еще подарок, – подхватил лысый. – Хотя ему очень жаль. Еще он говорит, что аберрации реальности происходили в основном в вашем сознании, поскольку его внимание было сосредоточено на вас. Когда он исчезнет, аберрации прекратятся раз и навсегда.
А теперь ему пора.
– Счастливого пути, – сказала я животу лысого. – Жаль, что я тебя так никогда и не увижу. Привет ребятам со станции.
Лысый повернулся и ушел.
Через минуту я уже сомневалась: был ли лысый? Был ли сам Фердинанд? И вообще, был ли… Кисель?
Впрочем, Фердинанда не могло не быть: кто-то же спровоцировал эти аберрации реальности. Не мог же он одновременно являться и причиной, и следствием, сперва вызывать аберрации, а потом становиться их продуктом. Но тогда выходит, что и Кисель с Лысым существуют: должен же был Фердинанд прятаться у кого-то в животе…
Все же для того, чтобы воочию убедиться в существовании Киселя, нужно съездить в Кузьминки. И девуня уже наводит марафет. Это солнышко, эта ласточка, эта птичка, эта крошка, эта рыбонька, эта мышка, эта бусинка, эта лапонька, эта киска, эта умница, эта разумница, эта симпатюля, эта заинька, эта ягодка, эта бусинка, эта прелесть, этот цветочек, эта розочка, этот лепесток, эта козочка, эта белочка, эта зайка, эта звездочка, эта жемчужинка, эта кошечка, этот воробушек, этот барсик, этот мотылек, эта кук… Нет уж, на всякий случай остановимся на мотыльке.
Итак, существует ли Кисель, станет ясно в Кузьминках. Но главное я вам открою уже сейчас:
ЗАВАДСКИЙ – ТРУП.
Уф…
