Текст книги "Владыка Пустоты 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Хошино учила нас так же – сперва поставь защиту, потом атакуй. И закончив с первым шагом, десантники не стали мелочиться. За их спинами засверкали громадные глыбы льда и камня.

А в воздухе разнесся отдаленный шум и рокот вертолетных винтов. Я оглянулся на дальний край лагеря – там полыхали, чадя светящимся красным дымом, навигационные фаеры.

– Лили! Вертолет! – крикнул я, проваливаясь в скачок. Воздух рядом пронзил увесистый ледяной шип, меня обдало морозным ветром. А за ним полетел весь арсенал сразу трёх элитных шведских магов.

Я метался по всей площадке, едва успевая уворачиваться. А в землю, где я стоял миг назад, врезались массивные глыбы льда и камня, осыпая острой шрапнелью осколков лежащие на земле тела. И, судя по стихшей стрельбе, в живых оставались только эти трое.

Бросок, еще один – и, скользнув по заледеневшей земле, я едва не размазался о каменную глыбу, ударившую из-под земли перед носом. Лишь чудом я откатился назад, увернувшись от атаки. Но плечо обожгла острая боль, а по штанне растекалась горячая липкая кровь. Задели всё-таки.

Как сражаются маги льда, я знал хорошо, благодаря Ольге. И понимал: два помощника шведского командира только разогревались, подбирали ко мне ключики. Как только они догадаются выморозить весь воздух, мне конец.

Остается последнее средство, эффекта которого я даже представить не мог.

Третья стигмата.

Сглотнув кровавую слюну, я поднялся с земли и вытащил второй нож штурмовика. Один бросок, на минимальную дистанцию… сейчас!

Я ушел в скачок, одновременно бросаясь вперед. Превозмогая боль, прыгнул на камень, едва не убивший меня миг назад. Впереди показалась троица магов, они стояли рядом, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. До них было метров пять.

С криком оттолкнувшись от скалы, я распластался в рвущем жилы прыжке. И только сейчас заметил, что все трое подняли кулаки с альва-кольцами. Три багровых камня зловеще сверкнули в отблесках охватившего лагерь пожара.

Сейчас!

Альва, державшаяся а пределе все это время, хлынула в третью стигмату как вода из прорванной дамбы. В тот же миг во все стороны ударила волна странной энергии… и ничего не произошло.

Свет альва-колец потух, а щиты, окружавшие командира со свитой, пропали, словно их и не было.

Это… отмена магии⁈

Я еще не успел ничего понять, как меня выбросило из скачка. Да и к черту, надо бить, пока есть возможность!

С полным ярости криком я занес нож и обрушился на первого оторопевшего мага. Он рефлекторно отмахнулся, но с инерцией поспорить не мог, я повалил его на землю и с хрустом вогнал клинок в щель под нагрудником. Маг захрипел, давясь кровью, а я нанес еще два удара, прежде чем вскочил с него и рванул на второго.

Но шведы не теряли времени: меня встретил сосредоточенный огонь двух пистолетов. Лишь чудом, укрывшись за вздыбленным куском скалы, я избежал смертоносного огня.

– Вот же суки! – рявкнул я, сжимая нож. Жжение в груди прекратилось, но я чувствовал пульсацию стигматы.

А стрельба прекратилась, послышался лязг упавших на землю магазинов и шелест новых.

Я высунулся: швед перезаряжал пистолет, а командир позади него бросился к палатке, что-то крикнув соратнику.

Гад понял, что я пришел за Аней. И совершенно точно решит использовать ее как заложницу. И оставил товарища одного. Лучше шанса и не придумаешь!

Швед быстро вогнал магазин в рукоять и поднял ствол, как я метнулся навстречу. Силуэт врага расплывался, от боли меня мутило, но плевал я на боль.

С яростным криком я промчался разделявшие нас пять метров и скользнул вправо. Швед выстрелил, острая боль обожгла плечо. Меня мотнуло влево. Сжав зубы, я с рёвом взмахнул ножом – и лезвие вгрызлось в запястье руки, сжимавшей пистолет. Равнодушно распоров сухожилия и мышцы, оно отсекло кисть, она упала вместе с пистолетом на землю. Я развернулся и со всей силы вонзил клинок в шею врага.

Из-под пальцев ударил фонтан крови, швед скривился и, хватая ртом воздух, рухнул на колени. Не отрывая взгляда от его глаз, я опустил его на землю – и вытащил нож из раны. Вытерев клинок о грязный рукав поверженного бойца, поднялся и пошел к палатке командира, откуда донесся девичий вскрик.

– Ну всё, гад, – прошипел я, поднимая с земли свой пистолет. – Вот ты и остался один.

* * *

Вертолёт шёл над самыми гребнями гор. его хорошо было видно даже сквозь облака снега. Лили зависла в небе между двух острых пиков, и с терпением настоящего охотника дождалась, пока машина приблизится. Вертолёт болтало яростным ветром, но наконец-то он нырнул между двух гор – и выровнялся.

Она чётко видела два тусклых силуэта со светящимися аурами внутри. Два мага.

– Убей каждого… довольно медлить… твоя армия ждёт, действуй…

Она мотнула головой: низкий голос в голове заглушил вой метели. Вертолёт шел точно ей навстречу.

Кодекс подняла открытую ладонь. по обе стороны от вертолета в воздухе разверзлись порталы, клубящиеся липкой черной энергией. Стоило девушке сжать пальцы в кулак, как два громадных куба материи, пронизанные светящимися жилками альвы, смяли винтокрылую машину как жестяную банку.

Кубы сомкнулись, из щели между ними жалобно пыхнули струи пламени. Несущий винт с бешеным скрежетом полоснул по плоской грани одного из кубов и улетел вниз, в черноту.

А сквозь грохот стали и вой ветра снова послышался прежний голос.

– Выпусти всех! Сядь на трон, которого ты достойна…

– Да заткнись ты… – прошипела она, поворачивая кулак. Кубы разрезала еще одна щель, они сдвинулись, как жернова, растирая всё, что было между ними.

– Время пришло. Ядро почти готово, еще один шаг, сделай еще шаг!

– Я сама знаю!

Нахмурив брови, Лиливайсс резко раскрыла ладонь. Кубы провернулись каждый вокруг своей оси и распались на сверкающие хлопья энергии. На землю посыпались мелкие обломки смятого металла и обрывки лохмотьев.

Лили обернулась к лагерю: над ним вспыхнула бледно-голубая сфера, в один момент разгоняя всю альву в округе на многие десятки метров.

– Во имя бездны, – прошептала она. – Человек, так ты один из них?..

Девушка скользнула обратно к полю боя, как в ушах громогласно взревел чужой голос.

– Выполни свою клятву, королева альвы!..

В тот же миг перед ней разверзся черный портал, наполненный мириадами сверкающих звёзд. В его центре зрел алый сгусток, окруженный десятками ветвистых молний. Будущий альва-прорыв.

– Прости, человек, – прошептала она, косясь на лагерь.

Помедлив мгновение, Лиливайсс шагнула в портал.

                                             

Глава 3

Кровь гремела в ушах боевыми барабанами. Ярость, застилавшая глаза, ещё перевешивала боль и усталость. Подняв пистолет только что убитого шведа, я проверил магазин – почти полный, – и стиснул рукоять.

Впереди маячил полог командирской палатки. Ветер трепал расстегнутый лоскут ткани у входа, из которого наружу пробивался желтоватый свет.

Альва, струившаяся по венам, послушно направилась во вторую стигмату, вокруг меня задрожала пленка барьера. Я точно знал, чем меня встретит швед.

Скачок в квантовый мир – на этот раз резкий и жёсткий, – и я рванулся внутрь. Тут же палатку озарили выстрелы, мне едва удалось увернуться от тяжелых пуль. Квант вокруг меня возмущенно задрожал, как потревоженная вода, и выплюнул наружу. Но я успел заметить командира десантников, стоявшего у дальней стены, за столиком.

В одной руке он сжимал тяжелый пистолет, направленный в меня. А другой прижимал к себе Аню Аракчееву.

Её тело ещё закрывал титановый доспех, но шлема на ней не было, а оставшаяся броня выглядела потрепанной и едва не сползала с тела. Сколько на держала броню, два часа, три?.. Растрепанные волосы обрамляли лицо, но ни глаз, ни выражения я не видел. Только светящиеся зелёным линии на коже, напоминавшие трещины на лице фарфоровой куклы.

Я не сводил взгляда со шведа, крупной рукой прижавшего девушку за горло к себе. Аня вцепилась в его руку, сжимавшую ей шею, но не издавала ни звука.

Мы смотрели друг над руга, готовые выстрелить в любой миг.

– По мина кнен! – рявкнул он, указав стволом на пол. На колени, значит…

Я шагнул вперед, не сводя прицела с его лица.

– По! Мина! Кнен!

Он выстрелил снова. Я шатнулся вправо, пуля чиркнула по плечу, выбив кровавые брызги. Я напряг палец на спусковом крючке, но ублюдок присел, почти скрываясь за Аней. Только из-за ее уха, обрамленного волосами, выглядывал его полный злобы голубой глаз.

– Аня, – тихо произнес я. – Мне не убить его без твоей помощи. Когда скажу, убери броню. Мне придётся стрелять через твоё лёгкое, чтобы убить его на месте. Ты выдержишь, пока я не использую кольцо лечения?

– Да. Х-хорошо… – шепнула она и закрыла глаза. По ее грязной, пыльной щеке скатилась капелька пота.

– Холь шефтен!.. – рявкнул швед. Пистолет в его руке вздрогнул.

Не хотел я доводить до такого. Но вариантов не оставалось.

– Холь!.. – снова вскрикнул швед. Его аура вспыхнула золотым светом, воздух вокруг меня задрожал от роя материализующихся каменных пуль. Вот же урод!

Я скользнул вперед и в сторону, накачивая альвой третью стигмату, когда боец выстрелил. Волна энергии ударила в стороны, сметая его магию. Броня на Ане с тихим звоном исчезла, а я метнулся на пол в рвущем жилы прыжке. Он снова выстрелил, пуля прошла выше. Инерция протащила меня по полу, я развернулся и навел ствол на незащищенный бок его доспеха.

Один за другим грянули три выстрела.

Под звон гильз, упавших на пол, швед сполз и рухнул лицом вниз, в лужу расплывающейся крови. А за ним, как подкошенная, упала и девушка.

– Аня!

Бросив пистолет, я подхватил её на руки. Девчонка вымученно посмотрела на меня, прижимая ладони к боку. Сквозь пальцы виднелась кровь. Ублюдок успел прострелить ей бок.

– Ярик!..

– Сейчас-сейчас, шшш… – прошептал я, стягивая липкую от крови перчатку, и прижал к ее рукам кольцо с голубым камнем. – Потерпи немножко.

Сглотнув кровь, наполнившую рот, я зажмурился и привычно направил альву в руку. Но тело, онемевшее после второго удара антимагией, отозвалось с большой неохотой. Альва, до того текшая свободно, будто истощилась.

– Да черт, работай же… – прошипел я, прикусывая губу. – Не время сдаваться!

Наконец, привычное тепло пробежало по венам, стекаясь в ладонь. Кольцо вспыхнуло, озаряя бледное, изрезанное прожилками альва-распада лицо Ани голубоватым светом.

Исцеляющая магия наполнила её тело. Мучительное выражение на ее лице исчезло, сменившись облегчением. Из мертвенного цвет кожи стал просто бледным, и даже жутковатые светящиеся трещины от использования родовой магии начали истончаться.

– Тише, всё будет хорошо, – не отнимая руки от её раны, я прижал девушку к себе. – Всё хорошо… я с тобой.

Мы сидели на полу минуты две, пока кольцо лечения работало с её раной. Наконец, голубой свет померк, а камень в кольце треснул, испустив легкий дымок.

– А теперь уходим, – я поднял девушку на ноги. Она едва держалась, после невероятного напряжения всех сил на ее бледном, как мел, лице читалась слабость. Я помнил ее слова, что каждая минуты в доспехе пожирает её жизнь. Девчонка еле держалась на ногах, но ее рука крепко сжимала моё подставленное плечо. Волевая девушка ни в чем не показывала слабости. Как и следовало настоящему бойцу.

– Я ничего им не сказала, – прошептала она. – Не выдала ни слова.

– Хорошо, – кивнул я. – А теперь давай уходить отсюда… нас ждет Лили, уйдем через портал в лагерь, а там разберемся.

Мы выбрались из палатки наружу. Лагерь, усеянный горящими огнями и телами, заметал снег. Метель крепчала, грозя перерасти в настоящий снежный буран.

– А где остальные? – Аня посмотрела по сторонам. – Где твой отряд? Группа эвакуации?

– Её не будет. Я пришел один. Да где Лили носит?

Сжав гримуар, я собрал крохи альвы и влил в ладонь.

– Лиливайсс!

Я поозирался, но знакомого силуэта нигде не было видно. Только воющий над палатками ветер нет снежную пыль, заметая еще тёплые тела. Оставив девушку на минуту, я поднял свои пистолеты, собрал с тел убитых несколько магазинов и вернулся.

Сквозь шум ветра сзади донёсся треск рации. А следом резкий голос на шведском принялся вызывать командира.

– Их капитан, Йорген, отправил отряд на разведку в горы, – Аня посмотрела на меня. – Они возвращаются.

– Вот что, – прижав девушку к себе, я посмотрел на размеченную догорающими фаерами площадку. – Давай-ка убираться отсюда, пока они не поняли, что их больше не ждут.

– Тогда нам лучше поспешить, – она кивнула на склон, откуда я пришел несколькими минутами ранее. Там виднелись далекие голубые лучи фонарей. Они уже близко.

Придерживая Аню, я поспешил на дальнюю сторону площадки. Холод и раны начали делать свое дело, движения замедлились, я стал мерзнуть. А главное, вернулся липкий, неприятный страх. Куда пропала Лили? И как отбиваться от второго отряда? И куда теперь деваться нам обоим?

Мы быстро прошли мимо площадки, на которой начали нарастать сугробы, и вышли к узенькой тропке, уходившей из лагеря вглубь территории шведов. Аня держалась молодцом, хоть и еле переставляла ноги. Но вот мне стало труднее.

– Погоди минутку, – я остановился и, привалившись к скале, расстегнул поясной подсумок с медикаментами. Наощупь нашел нужную упаковку – игла с мягким корпусом, и зубами сорвал обертку. Игла вошла в плечо, пальцы сжали эластичный шприц, вводя в кровь гремучий коктейль отборной имперской химии.

Ну, Карина Михайловна, злобная ты козявка, не подведи!

По венам словно пустили жидкое пламя. Затуманенный взгляд прояснился, а начавшие путаться мысли выстроились боевыми порядками. Ослабевшее тело возвращалось в форму, готовясь рваться в новый бой.

– Вот так, – отбросив пустой шприц, я взял Аню за руку. – Уходим!

Позади раздались крики, мы оглянулись: люди уже были в лагере Сквозь полупрозрачную завесу снега показались лучи фонарей, а за ними – силуэты шести десантников в броне.

– Бежим!

Собравшись с силами, мы бросились по тропинке, подальше от лагеря. Но шведы все равно нас заметили. Послышались новые вскрики, а за ними – отрывистые хлопки очередей. Мы юркнули за выступ скалы: пули прощелкали о камень с недолетом, осыпав дорожку каменным крошевом.

– Вот упорные гады! Держись, Аня, уходить будем быстро!

Я подхватил ойкнувшую девушку на руки – она с готовностью обняла мою шею и прижалась, не проронив ни звука, – и рванул по узенькой тропке вниз по склону. Слева, внизу обрыва в тридцати с лишним метрах петляла некогда мелкая, а теперь весьма полноводная и бурная река. От одного взгляда вниз голова закружилась.

И как вообще они собирались здесь идти? Или планировали уходить а вертолетах? К черту!

Боевая химия работала как часы. Адреналин хлынул в кровь, придавая сил, я рванул по дорожке с такой скоростью, будто бежал марафон по шоссе. А за спиной громыхали выстрелы. Тяжелые пули высекали искры и каменные брызги у моих ног, глухо щелкали по скале позади. Казалось, один случайный рикошет – и стальная смерть клюнет меня в спину, или пронзит затылок.

Скользкий снег комьями уходил из-под ног, в обрыв летели мелкие камешки и выскальзывавшие из-под ботинок булыжники. Скорее! Еще десяток метров, еще один поворот на извилистом серпантине – и мы уйдем!..

Вперед замаячил тот самый поворот. Виляющая дорожка круто уходила вправо, скрываясь за острым выступом скалы, нависающим над пропастью. Последний бросок, еще немного!

Сцепив зубы до скрежета, я бросился вперед. И как назло, преследователи пристрелялись. Ноги ужалили горячие осколки щебня, выбитого пулями у самых ног. Я буквально затылком чувствовал их прицелы – и их взгляды. Ну же!..

Последние четыре метра я даже не пробежал – пролетел в рвущем жилы, нечеловеческом прыжке. Едва ноги коснулись земли, меня по инерции потащило в сторону обрыва. Аня вскрикнула, я рефлекторно вцепился в торчащий гранитный край скалы, заворачивая вправо. На миг я оглянулся: силуэты преследователей были едва видны. Они остановились и прицельно стреляли нам вслед. И прежде, чем мы окончательно скрылись за скалой, я разглядел яркую вспышку у ствола одного из бойцов.

Раздался хлопок – и до боли знакомый свист гранаты.

– Ложись! – заорал я, прижимая к себе драгоценную ношу, и прыгнул прочь от ставшего смертельно опасным выступа.

Мы плюхнулись на землю и заскользили по скользкому снегу, а за спиной раздался оглушительный грохот. Нас подбросило ударной волной, в спину больно забарабанили обломки гранита. Земля под ногами содрогнулась, норовя нас сбросить в пропасть.

– Осторожно! – взвизгнула Анна. Обдирая руку, я вцепился в торчащий из стены валун и каким-то чудом удержал нас обоих.

А между гор уже вовсю гуляло эхо от взрыва. Казалось, скалы резонировали и дрожали, и гул нарастал, приближаясь откуда-то сверху. Но не усели м поднять головы, как на нас обрушилась целая волна тяжелого снега, сметая с узкой тропинки прямиком в ущелье.

Мир перед глазами закрутился с бешеной скоростью. Вцепившись друг в друга, мы заорали изо всех сил. Но наши голоса потонули в гуле и грохоте сходящей лавины.

– Держи-ись!..

Каким-то невероятным чудом не расшибившись об камни на стенах ущелья, мы пролетели вниз и свалились прямиком в бурную горную реку.

Мы упали в обжигающе ледяную воду, уйдя вглубь на пару метров. Течение мгновенно закрутило нас как щепки в водовороте. Ослепнув и оглохнув, я первым делом пошарил руками вокруг под водой – и вцепился во что-то мягкое.

Стиснув зубы, я изо всех сил рванулся наверх, вытягивая за собой свою ношу. К счастью, это оказалась Аня. Мы вынырнули, и, крутясь, как листики в бурном водовороте, понеслись вниз по течению, окруженные комьями потемневшего снега. Позади грохотала сходящая лавина, в воду летели сотни тонн грязи, камней и льда. В голове пронеслось – как же хорошо, что мы не там!

Ледяная горная вода была еще хуже лавины. Обжигающие брызги беспрестанно били в лицо, вода заливалась в нос и рот, заставляя кашлять и дышать одновременно. Нас несло вниз с такой скоростью, что впору молиться всем богам, чтобы нас не размазало о торчащий острый край скалы или не затянуло под воду.

Бесцеремонно обхватив Аню сзади так, чтобы ее голова была выше моего плеча, я едва успевал озираться. Казалось, угрозы были везде. Но главная угроза была в самой воде. На краю сознания билось: в ледяной реке даже самый сильный не выживет больше десяти минут! Если мы не выберемся как можно скорее на берег, мы умрём!

После очередного крутого поворота, когда бурное течение едва не размазало нас о коварный порог, речка расширилась, замедляясь. А справа показался довольно пологий берег. Но с таким сильным течением нас просто пронесет мимо! Я попытался достать ногами до дна – бесполезно, нужно грести.

– К берегу, Аня! – крикнул я, загребая свободной рукой так,чтобы уйти в сторону от быстрого потока в центре реки.

– Я не могу!.. Не чувствую!.. – сало отозвалась она, но всё же начала загребать руками. Меня обжег страх – не за себя, за неё. Но сперва надо спастись.

Мы гребли как могли, больше поднимая брызги и выбиваясь из последних сил, но всё же смогли покинуть стремительное течение в центре потока и сдвинуться в сторону. Я загребал широкими махами, вполглаза косясь на девушку. С каждым движением она слабела и замедлялась, словно муха, попавшая в мёд. Наконец, я почувствовал под ногами твердое жесткое дно. Тёмные воды вынесли нас к мелководью. Приобняв девушку сильнее, я поднялся на ноги – и в полной мере ощутил, как же отяжелела наша одежда и задубели мышцы.

– Дава-ай! – сквозь зубы выдохнул я, волоча совсем обессилевшую девушку. – Аня, ну же!..

– П-прости, я…

– Выбрались почти, ну же!

Подставив ей плечо, – выжатая до капли девчонка просто навалилась на меня, почти не переставляя ноги, – я потащил нас обоих к суше, густо припорошенной снегом.

Ледяная вода, словно не желая расставаться со своими почти что жертвами, лениво стекала по костюму, гулко чавкала в ногах, ледяными потоками бежала по шее, рукам, окровавленному боку.

С упорством обреченного на гибель я шагал вперед, уже не веря, что выживу. Может, это заслуга боевой химии. А может, голоса, твердившего в голове слова Александра Суворова – сам погибай, а товарища выручай.

Может статься, мы погибнем здесь оба, если не найдем никакого укрытия и способа согреться.

Я плелся по берегу с почти не шевелящейся Аней на плечах. Равнодушный взгляд шарил по ближайшим скалам, пока наконец я не заметил черный зев пещеры. Мелкий, низкий вход, поросший низкорослой жухлой травкой – значит, воды внутри быть не должно.

– Держись… – с тупым упрямством бормотал я. – Держись, Ань… уже почти дошли… держись.

Я бубнил это себе под нос с такой уверенностью, будто внутри нас ждал горячий ужин и теплые постели. И главное, долгожданное спасение. Но я знал, что это самообман.

Казалось, мы шли до нее целый час. И еще час пробирались внутрь, подальше от пронизывающего ветра, гудевшего снаружи.

– Погоди, сейчас… – придержав неподвижное тело девушки, я наощупь вытащил из сырого подсумка палочку люмен-фаера, сломал её пополам и неуклюже потряс. Палочка с жидкостью быстро налилась призрачным голубоватым светом, озаряя внутреннее пространство пещеры.

Узкая каменная кишка, протянувшаяся от входа на каких-то тридцать-сорок метров, заканчивалась небольшим ровным пятачком метров пяти-шести в диаметре. Но главное, здесь было тихо и почти не задувал жестокий ветер.

Я разжег еще один фаер и опустил Аню на пол.

– Эй… – стуча зубами от холода, я похлопал ее по ледяным щекам. – Аня, мы добрались… ну же…

Казалось, она спит. Я прижал дрожащие пальцы к ее тонкой шее. Стоило больших усилий почувствовать, что её упорное сердечко еще бьется, но уж слишком вяло и медленно.

– Сейчас-сейчас, где-то у меня было…

Я расстегнул пояс с подсумками, – он с влажным шлепком упал на пол, – и торопливо раскрыл аварийный комплект. Спички безнадежно отсырели, а кусок сухого горючего превратился в бесполезный обмылок. А даже будь он цел, ни жара, ни света от него бы не было. Да и чем разжечь, если последние крохи альвы я сжег еще на перевале?

Выплеснув из подсумка остатки речной воды,я вытащил свернутое теплоотражающее одеяло – тонкий фольгированный лист ткани. С трудом орудуя негнущимися пальцами, я закутал девушку в одеяло.Вытащил её ледяные ладошки и, обняв своими, несколько раз дохнул в них.

– Ну же, Аня, приди в себя… давай же! Чёрта с два ты у меня замёрзнешь здесь до смерти!

Несколько раз выдохнув в ее ладони, я с усилием потер их друг о друга. И ещё раз. И ещё.

Боевая химия начла терять эффект, – или это усталость наконец меня догнала, или сказались раны? Так или иначе, на очередном круге растираний мне показалось, что ее белая кожа чуть порозовела и стала теплее.

Убрав её руки обратно под одеяло, я неуклюже сел рядом и осмотрел себя. Простреленное плечо кровоточило, на боку зияла рваная рана, весь костюм был изорван и больше похож на дуршлаг. Вдобавок, пропитавшись ледяной водой, он морозил всё тело похлеще снега. Защитная ткань не должна была пропускать тепло и холод, но теперь она играла со мной злую шутку. Но хуже всего, что вернулась липкая и очень опасная сонливость.

Нужно было спасать себя немедленно, пока я сам не свалился и не замерз до смерти. И сперва – позаботиться о ранах.

Все перевязки вымокли насквозь, да и не хватило бы их на мои раны. Решение было одно. Я осторожно вытащил с пояса Ани подсумок с альва-кольцами и использовал её кольцо лечения.

Бледно-голубой свет озарил пещеру. Успокаивающие волны тепла, впрочем, не согревающего меня, разлились по телу. Раны на глазах начали затягиваться, кровь остановилась, а плоть – покрываться тонкой пленкой прозрачной сукровицы.

Терпеливо выждав, пока магия не закончит свое дело, я снял с пальца кольцо с треснувшим камнем и еще раз проверил наши запасы.

Еды почти не было, да и не хотелось есть. Согревающие пластыри, как и эффективные химические грелки, остались в большом меднаборе в одном из грузовиков. Перевязки и обезболы со стимуляторами никак не помогут нам согреться. Нашлось только еще одно термоодеяло, но и оно не решало задачи.

– Да уж, хреново мы подготовились к походу в горы, госпожа наследница престола, – хмыкнул я, косясь на девушку. Её губы, еще недавно начавшие розоветь, снова стали синими.

– Так и знал, нихрена это не помогает…

В глубине души хотелось орать. Но вместо этого я сдернул с нее одеяло – и потрогал ладони. Холодные. И тут я увидел, в чем дело.

Вода. Ледяная, напитавшая её костюм и всё, что под ним, так и оставалась внутри. И сколько бы я ни старался растирать ее ладони и отражать тепло её тела обратно, костюм обнулял все мои усилия.

– Грёбаная «пантера», – зло прошипел я, поворачивая девушку на спину. – Нахрена надо было делать его не пропускающим тепло, а?.. Орлов, жадный ублюдок, мог бы догадаться встроить в костюм подогрев!..

Из-за этого долбаного костюма она замерзнет насмерть! Ну и на кой чёрт он тогда нужен?..

И тут я вспомнил лучший способ согреть замерзающего человека, когда все остальное не работает.

Если нет ни грелок, ни магии, ни дров, то мы согреемся теплом наших тел.

На ровный пол легло первое одеяло. Приготовив второе, призванное сыграть роль изолирующего термоса, я обернулся к мертвенно-белой спутнице.

– Клянусь Всеотцом, если это поможет… – прошептал я и непослушными пальцами расстегнул молнию на её комбинезоне. – Пусть всё получится.

Я расстегнул её одежду и с большим трудом стянул с её бледного, как бумага, тела прилипшую мокрую ткань. Стоило больших усилий освободить её руки и ноги, но всё же мне это удалось.

Тяжело дыша, я отбросил израненную «пантеру» в сторону – и посмотрел на совершенно нагое тело Анны. Даже сейчас, на грани жизни и смерти, я невольно залюбовался её совершенными формами. Но стоило взгляду скользнуть по медленно вздымавшейся груди, я заметил, как трепыхается кожа напротив её сердечка.

Она сражается за свою жизнь даже сейчас.

Веки стали тяжелеть. Начал сказываться эффект альва-кольца лечения: оно требовало хотя бы сутки полного покоя, чтобы всё сработало как надо.

– Я не дам тебе умереть здесь, Аня, – упрямо прошептал я, расстегнув свой израненный костюм, и сбросил напитавшуюся водой ткань на пол.

Световые палочки начали тускнеть. Я осторожно положил девушку в серебристый кокон, лег рядом и крепко обнял её, плотно накрыв нас термоодеялом. Она была холодной как камень и вряд ли сама дотянула бы даже до утра.

Я прижал к своей груди её голову и закрыл глаза.

– Я сделаю всё, чтобы мы выжили. Обещаю.

Свет люмен-фаеров снаружи медленно угас, и через пару минут в кромешной тьме пещеры были слышны только отдаленный посвист ветра и упорное биение наших сердец.