Текст книги "Спор богов. Герои vs маги (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

      – Мазила! Лучше старайся! – прикрикнул я на него.

       Стрельцов с Радзиховским запетляли среди мелких ловушек, которыми был усеян ближний склон нашего холма со стороны противника.

       Нагонявшие их всадники, на странный бег землян не обратили внимания, в азарте позабыли обо всём, видели лишь спины бегущих и мечтали нанизать на пику, стоптать копытами скакунов. И поплатились.

       Сначала у одного лошадь угодила в ямку ногой и полетела кубарем на землю, подминая под себя всадника, потом вторая провалилась в другую ловушку, но тут седоку больше повезло – животное повредило заднюю ногу и лишь споткнулось и присело на зад. Третья лошадь уцелела, но вот всадник... стрела из 'скорпиона' вошла тому в грудь и выбила из седла, как шар сшибает кеглю на дорожке кегельбана.

       Мчащиеся на помощь рыцари мгновенно придержали бег скакунов при виде такой картины. До меня донеслись их крики, слов не разобрал, но догадаться, что сыплют проклятиями и обещают самые страшные кары за такую подлость, было не сложно.

       К моменту, когда на склон нашего холма взошли пехотинцы, Стрельцов и Радзиховский уже оказались под защитой частокола.

      – Что случилось?

      – Что с Макаровым?

       Защитники посёлка набросились с вопросами на парней, а те даже не могли произнести слова. Только тяжело дышали и стирали дрожащими руками пот с лица.

      – Попить... – наконец, смог выдавить Колька. Ему тут же вручили фляжку из дикой тыквы-горлянки с водой.

      – Прав был Иван Андреевич – с секретом оказались амулеты, – сообщил Герой, как только напился и смог привести дыхание в норму. – Там маг был и баронет, старший сын барона. Сначала нам предложили сдаться без боя, пообещали хорошую жизнь всем, Макарову должность старосты в одной из деревень возле города, Героям службу в дружине. Тебе, Тихон, звание лейтенанта гвардии, дом в городе, слуг и наложниц в обмен на изготовление стали и золота...

      – Золото? Рехнулись, что ли? – удивился я.

      – Может, и рехнулись или им шпионы не так сообщили про твой артефакт. Ну, их Макаров и послал, сообщив, что сталь они могут получить через несколько минут, если не испугаются подойти к частоколу, а за золото сначала пусть побудут месяц в услужении. Тут маг гаденько улыбнулся, рукой взмахнул и у Андреича из-под панциря на груди рядом с горлом фонтан крови вылетел. Я так сразу и подумал, что амулет взорвался. А дальше вы сами всё видели...

      – Они уже близко! – громкий крик со стены прервал рассказ Кольки и заставил всех собравшихся возле него разбежаться по своим местам на стенах.

       Пехота подошла уже на двести метров к стенам, ещё немного, и начнётся полоса ловушек. Причём, ловушек как раз против пеших противников: сотни мелких ямок, напичканных заточенными и обожженными в огне для лучшей прочности кольями. Кто-то из землян вспомнил про вьетнамские ловушки с досками с набитыми в них гвоздями и колышками из прочной древесины. Ямка небольшая и состоит из двух – пошире и поуже, последняя точно под размер ноги. Верх ловушки маскировался травой и ветками, на дно первой ямки клались две дощечки так, чтобы их края соприкасались и шли точно по центру второй лунки. Стоило неосторожному человеку в неё провалиться, как гвозди и колышки превращали ноги от стопы до икры, иногда и выше, в кровавое порванное мясо. Таким ям было сделано очень много, в копке принимали участие даже аборигены из нашего посёлка под присмотром арбалетчиков, так как нам не хватало рабочих рук.

       Несколько ям поглубже, так называемые волчьи, мы сделали неподалёку от частокола, опоясав ими три стороны стены, четвёртая ещё раньше была закрыта заточенными и вбитыми в землю кольями, деревянными рогатками и брёвнами с толстыми суками, которые обрубали в метре от ствола и заостряли.

      – Стрельнуть? – нервно спросил стрелок 'скорпиона'. – Они толпой идут, тут даже целиться не нужно.

      – Командиров видишь? – спросил я.

      – Ага, только не попаду, они за спинами пехоты прут, гады.

      – Вот как поймёшь, что они у тебя в прицеле, тогда и стреляй, а просто так снаряды не переводи, – дал я ему указания, и сам прицелился в плотную шеренгу копьеносцев, прикрывающихся щитами.

       Момент, когда во вражеском строе образовалась прореха, я дождался уже скоро. Один из солдат на левом фланге вдруг рухнул на землю, раскрыв следующих за ним товарищей, а его соседи от испуга и неожиданности дёрнулись в стороны, расширяя брешь и создавая панику. Дистанция около полтораста метров, предельная даже для моего оружия, но если стрелять в толпу, то...

      – А ловите гостинчик, – прошептал и спустил тетиву. Стрела в одно мгновение исчезла из виду и ударила в прореху. Попал или нет – не разобрал, так как буквально через секунду брешь закрыли соседние солдаты.

       Впрочем, ненадолго.

       Уже через минуту в ловушки попали сразу два врага – в центре и опять на левом фланге строя.

       В одной из прорех показался кто-то из командиров, и тут же рядом лязгнули плечи 'скорпиона', посылая тяжёлую стрелу в шеренгу врагов.

      – Есть! Попал! – радостно закричал стрелок и тут же принялся с напарником лихорадочно крутить рычаги взвода оружия.

       В центре строй сломался, и часть пехотинцев оказалась не прикрыта щитами, за что тут же и поплатились: сначала щёлкнул мой арбалет, потом неподалёку на стене дважды сработали дальнобойные арбалеты поселковых снайперов, которым за выдающиеся заслуги вручили оружие, сработанное по образцу моего.

      – Да! – взревели стрелки на стенах, когда сразу двое врагов упали на землю, добавив сумятицы и паники.

       Тадах!

       'Скорпион' опять сработал, и я успел заметить, как покатился по склону вниз один из хорошо экипированных вояк, десятник, возможно, или ветеран, который обходится барону намного дороже спешно призванного под знамёна крестьянина.

       Восстановление строя стоило врагам ещё одного убитого.

       Вновь стена щитов закрыла людей от наших стрел, но опять это продолжалось не долго. В сотне метров от частокола сразу два или три противника провалились в ловушки и принялись надрывать горло в истошных криках боли.

       Это стало последней каплей, которая окончательно смыла всю храбрость и боевой дух врагов. Строй распался, и началось безудержное бегство. Многие бросали тяжёлые копья и щиты, чтобы было легче бежать.

      – Командиров и ветеранов выцеливать! Стрелять по тем, кто не бросил оружие! – перекрывая радостные крики и улюлюканье своих и вой врагов заорал Стрельцов. – Только по ним бить!

       Что ж, вполне логично, чем меньше будет тех, кто сможет повести в следующий бой солдат, тем нам лучше. И ещё лучше, если тот, кого охватила паника сейчас, да такая, что в голове только мысль о спасении и оружие отброшено далеко в сторону, вновь встанет в строй при следующем штурме. А тот, кто смог сохранить рассудок и отступил не по зову трусливой души, а лишь не видя смысла в одиночку штурмовать вражеские укрепления, должен сейчас остаться на склоне холма со стрелой в спине.

       Одного такого я выбрал для себя. Это был взрослый мужчина, невысокого роста, но крепкий, кряжистый, как про таких говорят. Одетый в добротную чистую куртку, штаны, высокие кожаные коричневые сапоги, или чёрные, просто пыль их густо запорошила. Копьё и прямоугольный дощатый щит он не бросил, бежал ровно, не сталкивался со своими товарищами, высматривал ловушки под ногами.

       Арбалет дёрнулся, щёлкнула тетива, и оперённая смерть с гранёным носиком ударила противника в поясницу.

       Больше я не стрелял, так как за время, что взводил арбалет, враги успели спуститься с холма и вышли из зоны обстрела.

      – Как мы их, а? – радостно прокричал стрелок 'скорпиона' и тут же проревел. – Гип-гип ура! Гип-гип ура!

      – Гип-гип ура!!!

       Эхо радостного клича пронеслось между холмами и затерялось вдалеке.

       На склоне холма, после отступления врагов, мы насчитали четырнадцать неподвижных, и корчащихся от боли в ранах, тел.

* * *

       До темноты баронская армия предприняла ещё одну попытку штурма. На этот раз на нас пошёл строй из всех солдат, которых привёл с собой враг. Полторы сотни копьеносцев, вставшие в три шеренги, закрывающиеся щитами спереди и сверху, и три десятка тех вояк, которых мы приняли за монахов с посохами. Оказалось, что палки, что они носили при себе, были ростовыми луками, вроде пресловутых и разрекламированных Голливудом длинных английских луков из тиса. Со снятой тетивой они издалека казались короткими шестами с утончавшимися концами.

       Вот их обстрела, мы боялись больше всего. Огромную роль, тут сыграли чёртовы голливудские режиссеры, которые из гнутой палки с верёвкой создали в мозгах людей образ 'вундервафли'.

      – Не бояться! – кричали те, кто постарше и с боевым характером, подбадривая своих товарищей менее сильных духом, – не ссым! Ничего они нам не сделают своими луками! У вас стены, доспехи и щиты! Ни одна стрела не сможет пробить бревно или две доски, это вам не арбалетный болт!

       Рядом с расчётом 'скорпиона стояли трое бойцов с огромными щитами, которыми они должны были прикрывать от вражеских стрел стрелков тяжёлой боевой машины.

      – Бейте по готовности, – инструктировал их Колька. – Не смотрите командиров, сразу лупите в первый ряд по щитам, как те пересекут линию гарантированного поражения. Арбалетчики, а вы не теряйтесь и сразу, как появиться брешь, лупите в неё.

       А это он уже мне и моим коллегам по дальней и снайперской стрельбе. Всех владельцев мощных блочных арбалетов собрали в одном месте – радом с боевой машиной.

       Первым начал сражение 'скорпион', выбив из рядов наступающего врага щитоносца в центре строя. Полуторакилограммовая стрела из 'скорпиона' даже не заметила препятствия в виде деревянной защиты и пробила человека вместе со щитом, потом швырнула его вглубь строя, создав панику и превратив середину строя в толпу. Даже пожалел, что наши арбалет не могут бить на такую дистанцию, а то мы бы пополнили количество 'груза 200' местным.

       Баронская дружина наступала медленно, высматривая ловушки и старательно сбивая щиты в стену, чтобы прикрыться от наших болтов. Основная масса, явно была из ополчения, пушечное мясо, которое набрали для массовки. И вот они-то сейчас, и тормозили всё наступление.

       'Скорпион' успел выстрелить ещё дважды, и только потом враг нанёс ответный удар. Примерно в ста пятидесяти метрах лучники остановились и растянулись в жидкую цепочку за спинами основного строя. Каждый воткнул в землю несколько длинных стрел перед собой, одну наложили на тетиву и вскинули оружие вверх.

      – Щиты вверх! – закричал Колька. – Берегись стрел!

       Командовал вражескими лучниками один из дворян из конного отряда, которому так и не удалось сразиться с нами. По его команде стрелки пустили стрелы навесом в нашу сторону и тут же наложили новые из тех, что были воткнуты в землю.

       Почти тут же разрядился 'скорпион', проломив в очередной раз строй врага. Через секунду нам на головы упали длинные оперённые посланники смерти.

       Опасен или нет обстрел из длинных луков?

       Честно, я затрудняюсь сказать. Всего две стрелы упали на десятиметровом участке стены, где стоял я. И ни одна из них даже не попала в щиты, которыми мы прикрылись.

       Вот будь лучников не три десятка, а две сотни, как пехотинцев, вот тогда эффект от стрельбы по площадям появился бы. Пока думал, ещё несколько стрел свистнули над головой, уносясь в глубину посёлка, и лишь одна ткнулась в самый кончик заострённого бревна частокола в метре от меня.

      – Не спите! – крикнул нам стрелок 'скорпиона', – до них уже около ста метров, вы можете стрелять! Я сейчас в правый фланг ударю, там пара командиров маячит!

       От удара, считай в упор при такой-то дистанции, тяжёлой стрелы невезучего пехотинца унесло вглубь строя, который немедленно сломался. В образовавшуюся брешь влетели ещё три стрелы калибром поменьше, но дел они натворили немало. Пока десятники и ветераны наводили порядок, я успел ещё раз перезарядиться и всадить стрелу буквально в последний момент, как щиты снова сомкнулись в одну стену. Два моих товарища опоздали на мгновение, и их болты ударили в щиты, глубоко уйдя в дерево.

       Враги прошли двадцать метров, и опять их строй был разорван тяжёлым жалом 'скорпиона', и вновь унеслись наши стрелы в прореху, жаля человеческие тела, неся смерть, увечья и страх.

      – Блин, сюда бы сейчас две картечницы древних – вот бы им показали! Или одну двустволку с девятимиллиметровой картечью и жаканами! – мечтательно протянул один из бойцов, прикрывающих расчёт боевой машины. – Или гранаты, пусть хоть с чёрным порохом, но этим гадам хватило бы!

      – Мечтать не вредно. Ты не в мой адрес, случайно? – спросил я у парня, одновременно крутя ручку на арбалете.

      – Да ты что? Конечно, нет! Так, к слову пришлось.

       Чем ближе подходили враги, тем сильнее нас всех била нервная дрожь. Несмотря на всю меткость и эффективность нашего обстрела, количество врагов оставалось угрожающим. Это всё равно, что бросать кирпичи в надвигающуюся волну паводка и надеяться, что вода остановит свой бег. Весь эффект нашего обстрела был в том, что между двигающимся строем пехоты и неподвижных лучников остались лежать чуть больше десяти человек.

       Когда до врагов осталось метров шестьдесят, я начал посылать стрелу за стрелой, не дожидаясь 'скорпиона' и получалось у меня неплохо. Обычный человек прошагает это расстояние за минуту-полторы, строй врагов двигался не меньше четырёх. Десять выстрелов, семь попаданий между щитами – семь раненых и убитых. Рядом не отставали от меня прочие снайперы, которые слали стрелу за стрелой в любой зазор между стеной щитов. Когда враги приблизились на пятнадцать метров, за ними лежали не меньше двадцати человек с нашими снарядами в телах.

      – Ждать! Не стрелять! – я краем уха слышал крики Стрельцова, который грозил карами небесными всем тем, кто разряжал своё оружие по щитам без команды. Простые арбалеты с 'козьей ногой' и поясными крюками, не могли соперничать с нашими. Разве только, в плане скорости перезарядки превосходили. И потому все арбалетчики ждали, когда строй врага разрушится и появится шанс пустить короткий железный болт в тело, прикрытое кожаным доспехом.

      – А-а-а!!!

       В пятнадцати метрах от частокола, шеренги, наконец-то, развалились и с бешеным воем пехотинцы бросились к стенам. Неприятно удивило наличие несколько лестниц, которые до этой поры, врагам удавалось скрывать от наших глаз.

      – А-а-а... о-о-о... ы-ы-ы!!!

       Тональность боевого клича сменилась, когда не меньше пятнадцати человек рухнули в длинную узкую траншею, прикрытую хворостом, пылью и травой, у которой дно было заполнено полуметровыми острыми деревянными кольями.

      – Огонь! – заревел Колька. – Пли!

       Обе команды пришли к нам из того времени, когда началось шествие огнестрельного оружия и всяческие луки и арбалеты почти полностью отошли от дел, но для моих современников они были понятны и привычны. Им плевать было, что по команде 'огонь' в некоторых армиях в древности, солдат должен был запалить фитиль и вставить тот в крепёж на аркебузе.

       Двадцать арбалетов разрядились почти в упор по застывшим на месте пехотинцам, которых ошеломила быстрая расправа с полутора десятком их товарищей. Двадцать толстых железных болтов с гранёными наконечниками, пущенные стальными плечами и со стальной тетивой. От них не спас бы и латный рыцарский панцирь, что говорить про кожаные доспехи, редкие кольчуги и стальную чешую?

       Большинство стреляли абы как, лишь бы стрела оказалась во враге. Поэтому, кое в ком из баронских служак оказалось два и даже три болта. Лишь я со своей командой целился в десятников, при этом, не забывая разбирать цели. Сразу три вражеских младших командира были убиты нами, ещё пару сразили остальные арбалетчики, одна стрела нашла какого-то расфуфыренного типа в блестящей кирасе и остроконечном шлеме с нащёчниками и куском то ли, меха, то ли, пучка рыжих нитей на острие купола.

       Половина первой шеренги строя буквально испарилась после этого залпа. Вместе с упавшими в яму, у врагов выбыло из сражения не менее четырёх десятков солдат за несколько секунд.

      – Заряжай! Живей, живей! – подгонял Колька, хотя народ, даже женщины, рвали жилы, чтобы приготовить арбалеты к бою.

      – Попробую достать того хмыря, который лучниками командует, – услышал я бормотание 'скорпионщика', который водил длинным телом боевой машины, целясь в дворянчика.

       Щёлк! Щёлк! Щёлк!..

       Арбалеты ударили вразнобой, каждый стрелял по готовности, но зато и эффективность выросла. Почти каждая стрела нашла свою цель, больше пятнадцати врагов рухнули на землю и почти все они были сражены наповал.

       И вновь противник дрогнул, показал спину и бросился в бегство. На этот раз оружие кинули немногие.

      – Отбились, славатебегосподи, – скороговоркой произнёс кто-то из бойцов. – Чёрт, сколько же мы их накрошили?!

       Холм перед частоколом был усеян телами. Я насчитал шестьдесят восемь человек, большая часть которых была убита. Зато те немногие раненые, что имелись, кричали и молили о помощи всю армию барона.

      – С этими, что будем делать? – спросил я Кольку. – Орут, блин, на нервы действуют.

      – Ничего. Пусть свои о них заботятся, а я рисковать не собираюсь и никого не отправлю за ними.

      – А языка взять?

       Герой задумался и потом кивнул:

      – Идея. Пойду, распоряжусь, чтобы подобрали кого поцелее и поближе к стенам.

       Нашли.

       Бедолаге пехотинцу арбалетная стрела вошла между пальцев, разорвав ладонь пополам, и сделала из той чудовищную клешню. Вторая стрела пробила бедро и задела кость. Крови из аборигена вытекло изрядно, и он запросто мог бы скончаться от её потери, но повезло – попал на глаза нашей команде, отправленной за 'языком'.

       Его перевязали, влили немного крепкого вина, настоя на особом корешке, который снижает боль, и допросили.

       К сожалению, никаких подробностей узнать от пленника не смогли. У барона, в первой стычке погиб сын и один из двух магов, трое дворян и полтора десятка крестьян из ополчения, которое тот призвал из деревень. На чернь, аристократу было наплевать, а вот смерть сына и мага вызвала ярость, потому и погнал он основную часть войска на посёлок, приказав живьём захватить двоих руммов, что стали виновниками их смертей.

       Всего в армии, было больше двадцати пяти десятков солдат всех родов, но меньше тридцати. Основа из пехоты, лучники из горожан, бывшие крестьяне, которые смогли доказать своим мастерством, что могут быть отличными воинами. За то, что они имели личный лук и запас стрел, постоянно тренировались и могли послать за минуту десять-одиннадцать стрел в мишень, они были лишены бремени большинства налогов. За это обязаны присутствовать в дружине барона, при любой военной угрозе или походе со своим оружием, снаряжением и небольшим запасом стрел. Прочее, включая и стрелы, которые для лучников с их площадной стрельбой, были самым расходуемым снаряжением, обеспечивал барон.

       Конница, в количестве двух десятков и трёх человек, состояла из нищих дворян, которые рассчитывали пополнить свои карманы наградой от богов за жертвоприношение руммов.

       Ещё после первого боя, ополчение из севров было напугано. Пугали их два фактора: чудовищный стреломёт, от которого нет защиты и Герой, который в одно мгновение убил мага и баронета, считавшегося хорошим воином. При этом, у каждого из покойников был защитный амулет, выдерживающий не менее пяти стрел или пару ударов секирой.

      – Гордись, о тебе местные скоро начнут складывать легенды, вроде скандинавских мифов про мифического Гренделя, – сообщил я коллеге.

      – Да ну их в жопу, – скривился тот. – Поскорей бы поняли, что им ничего не светит, и убрались к себе домой. Может быть, за ночь одумаются.

      – Э-э, нет, – протянул Илья и покачал головой, – нельзя нам их отпускать, никак нельзя. Барон не успокоится ни за что, после смерти сына. Если не возьмёт посёлок завтра, то потом вернётся с ещё большей армией, магами и наёмниками, которые кормятся со своего меча и потому умеют им пользоваться на пять с плюсом и снесёт нас лица земли.

      – А если мы его прикончим, то до нас доберётся кто-то другой из его родни, левый аристократ, который решит забрать ничейные земли или даже сам королёк наведается, узнав, что какие-то руммы вырезали дворянский род под корень, – сказала Седова. – Лучше, пусть бегут эти. Раз отбились, и второй раз отобьёмся.

      – Умная ты женщина, Вера, но в войне не разбираешься совсем, – опять покачал головой кузнечный мастер. – Когда в деле замешана месть и честь, то их обладатель, страшнее всяких королей. Это мы про это забыли, привыкли кричать и стучать кулаками только на кухнях после бутылки водки, а сейчас оказались в том самом времени, когда люди серьёзно относятся к таким вещам.

      – Мы в другом мире, забыл?

      – Но время похоже на наше средневековье! – повысил голос Илья. – Понимаешь ты это?

      – Кричать на жену будешь, – холодно ответила ему женщина и ушла.

      – Вот же бабы – чудные создания. Не понимают, не разбираются, но всё равно, будут учить и советовать, – скрипнул зубами кузнец, потом сплюнул под ноги. – Тьфу.

      – Да забей ты на неё, пусть с народом возится. У неё хорошо получается быть жилеткой для слез, – сказал Стрельцов. – Хотя, в чём-то она права. Если на нас пойдёт король, то не выдюжим. У него и магов побольше, и солдаты – не это крестьянское мясо.

      – Коль, где король и где мы? – посмотрел на него Илья. – Пока он соберётся, мы уже тут крепость отгрохаем и... – тут он запнулся, о чём задумался и сказал. – Или под себя это баронство подгребём.

      – Под себя? – рассмеялся Герой. – Шутишь?

      – Не шучу. С чего-то надо начинать?! А простой посёлок – это наша деградация и, в итоге, смерть. Не выдержим мы конкуренции с местными, если сами не начнём насаждать своё.

      – Так где-то же есть земли, где падшим богам поклоняются люди, а мы их протеже, как-никак. И ещё про царство руммов слухи ходят, – сказал я. – Может, туда рвануть? Накопить силушки, подучиться воевать и в путь?

      – Вот так наугад? Где это...

       Нашу беседу понемногу перерастающую в спор прервал один из бойцов со стены.

      – Там... там! – он махал рукой за стену. – Макаров!

      – Что?

      – Кто?!

       На стене я оказался одним из первых, в душе надеясь, что сейчас смогу увидеть нашего старосту – живого, пусть раненого, но живого. Что смог он доползти до посёлка, до этого притворившись мёртвым.

       Всё оказалось гораздо хуже.

       Аборигены взяли его тело, раздели, отрубили голову и вспороли живот, после чего насадили его на кол, рядом накололи голову. Оба кола со страшными навершиями поставили в двухстах метрах от частокола, ближе гады подобраться не решились.

      – Мрази, – стиснул кулаки Илья. – Попадётся кто из этих палачей живьём – рядом посажу на солнышке сушиться.

       И я был с ним солидарен:

      – А я помогу тебе в этом.

       По итогам сражения: у нас потерь не было, не считая лёгких ранений от глупых стрел, у противника – больше полусотни убитых и десятка два с лишним раненых, из них несколько дворян, маг и сын барона. Остался ещё один маг, больше дюжины дворянчиков и, разъяренный смертью сына и оплеухой, которую ему отвесили какие-то руммы, барон. Завтра он попытается устроить нам горячий денёк. Ну, и остатки ополчения с лучниками.

      – Тихон, спускайся со стены! – крикнул кузнец. – И под навес топай, нужно кое-что обсудить.

       Через несколько минут я был в крошечном коллективе совещателей-заговорщиков, решивших захватить этот мир, начав с одного баронства.

      – Пора бы отдельное здание построить для планёрок, – сказал я, усаживаясь на чурбачок. – Местную администрацию. А то стыдно таким большим людям сидеть среди корешков, сена и таранки.

      – Успеется, – отмахнулся Илья, – у нас не так часто совещания проводятся, что бы тратить ресурсы на такую ерунду.

      – Итак? – я вопросительно посмотрел на кузнеца. – Хочешь провести выборы, кто станет у нас старшим?

      – Тебя головой не били? – с искренним удивлением он посмотрел на меня.

      – Хм, – смешался я. – Тогда что за сбор?

      – Думать будем, как завтра отбиваться. Барон бросит все силы в бой: последний маг, все рыцари, все волшебные штучки, если такие у него имеются. Нам нужен ещё один 'скорпион' и что-то ещё, что-то убойное.

      – За ночь сделать скорпион? – удивился я и покачал головой. – Не думаю, что получится.

      – У меня большая часть станка готова, нужны плечи и немного троса, плюс, болты для соединения. Остальное беру в свои руки. Только до темноты предоставь и тогда на рассвете я выставлю на стену ещё одну вундервафлю. То-то сюрприз для барона будет!

      – Плечи и трос? До темноты? Один синтез займёт... а хотя... пусть мне притащат побольше железа трофейного, отправь прямо сейчас команду, чтобы мечи с топорами собрала, и наконечники поснимает копейные, – задумался я, потом кивнул. – Будет железо, и я смогу сделать всё нужное часа за четыре.

      – И болты.

      – Вместе с болтами.

      – С этим разобрались, – обрадовался Илья, потом попросил Стрельцова. – Коль, скажи своим, чтобы немедленно отправились за трофеями. И стрелы соберут, которые по нам выпустили, там наконечники из железа.

      – Ок, – кивнул тот и исчез.

      – Теперь по убойному, Тихон. Скажи, что у тебя из веществ может синтезировать артефакт?

      – Порох не может, даже селитру и серу, если ты об этом. У меня в хижине есть полный список, могу показать.

      – Тащи, а я пойду кое-кого найду.

      Под навесом вновь стало пусто, все разбежались на время, выполнять полученные и отданные указания.

       Пришёл я вторым, чуть позже Кольки, через две минуты появился кузнец, с которым был молодой паренёк, выглядящий лет на восемнадцать.

      – Знакомьтесь, это Игорь Максимов, – представил нам своего спутника Илья. – Он химик.

      – Ну, не совсем химик, – возразил тот. – Я технолог на химической линии на заводе работаю... работал. Игорь...Игорь, – пожал он мою и Колькину руку.

      – В техникуме учился?

      – Учился, – подтвердил он, – но конкретно химию, нам преподавали мало. Только специализированные процессы, с которыми мы потом должны были сталкиваться.

      – Это что за техникум такой? – удивился я. – Где?

      – Бывшее ПТУ, потом подняли до ранга филиала московского института и назвали техникумом. Программу начали менять, но полностью не заменили, не успели. Я два года там отучился, перед тем, как на завод попасть. В следующем году мне ещё один курс предстояло закончить на вечернем отделении, чтобы...

      – Про курсы потом, сейчас посмотри, что из этого нам может пригодиться в войне, – кузнец грубо оборвал парня и вопросительно посмотрел на меня, потом, получив от меня два листка с моими каракулями, вручил их ему. – Вот это может синтезировать артефакт Тихона.

      – Минут десять мне дайте, хорошо? – попросил химик.

      – Хорошо, но постарайся не тянуть.

      – Да я быстро. Только с почерком разберусь, а то тут как курица лапой... ой, простите, – парень покраснел и уткнулся лицом в листки.

       Управился он гораздо быстрее и, судя по его счастливому лицу, в моём списке нашёл всё то, что необходимо.

      – Вот эти пункты мне нужны. Железо, цинк и медь, если можно, то в виде мелкой фракции, то есть...

      – Я знаю, что такое фракция, – оборвал я его пояснения. – И это всё?

      – Посуду бы ещё стеклянную – длинную трубку, несколько пробирок, колбу или две, чашку.

      – Длинную не получится, только по двадцать пять сантиметров куски. Могу сделать с пластмассовыми наконечниками, чтобы вставлять без зазоров.

      – Не, – замотал он головой, – не нужен пластик... пластмассу неизвестно какую. Она реакцию даст при нагревании и прохождении паров. Просто сделать так, чтобы трубки вставлялись одна в другую поплотнее и всё. Дальше я сам.

      – Сделаю.

       Парень помялся, потом сказал:

      – Ещё можно наделать горючей смеси. У нас есть немного скипидара, который мы выгнали из тех чурбачков хвойных, топлёный жир и вино пиратское. Если вино прогнать через дистиллятор и получить самогон градусов семьдесят и крепче, то потом из всего этого можно намешать горючую смесь. Танки не сожжёт, но у врагов их и нет, а дерево и одежда вспыхнет махом!

      – Ещё бы нам дистиллятор найти, – вздохнул Колька. – Тихон и так будет занят до самого утра.

      – Так это просто перегонный куб! Самогонный аппарат, то есть. Его я за час сделаю из посуды, только мне железная лента нужна длинная, пусть тонкая будет, всё равно, а ещё проволоки кусок метра два. Зато представьте, как будет этим гадам плохо, когда на их щиты жидкий огонь польётся?

      – Прям так всех и спалило... – начал говорить Стрельцов и тут же был перебит Ильёй.

      – Кто не загорится, тот в штаны наделает, – сказал он. – Молодец, Игорёк, просто молодчина. Только ты сам за всё не хватайся, на тебе, в первую очередь большой бадабум, ясно?

      – Угу, – кивнул тот. – Я пока дистиллятором займусь, можно? Всё равно нужных веществ ещё нет.

      – Давай, – дал добро кузнец и, когда паренёк исчез, сказал мне. – Принимайся за дело, Тихон. Сначала сделай ленту для аппарата, чую, он из неё хочет типа змеевика склепать. Жаль, что трубка у тебя не выходит пока, приходится изгаляться по всяческому. Потом начинай гнать цинк и... что там ещё?

      – Медь с железом, мелкой фракцией.

      – Вот, вот, занимайся.

      – А скорпион?

      – Потом, – скривился собеседник, словно у него разом половина зубов заболели.

       То, что у Максимова химические опыты получились, сообщил громкий взрыв в той стороне посёлка, где он, при свете множества самодельных свечей и светильников, которые нас научили делать аборигены, возился с заказанными ингредиентами под открытым небом. До этого момента, среди землянок и хижин витал крепкий сивушный запах, который сопровождал перегонку пиратского алкоголя, коего у нас было около пятидесяти литров. Причём, чуть меньше половины, это была очень крепкая штука, чуть крепче водки, что-то около пятидесяти градусов спирта.

       Я оказался на месте взрыва самым последним, когда уже все успели разобраться и успокоиться.