Текст книги "Спор богов. Герои vs маги (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

      – В каком смысле? – нахмурился я. – Мне рабы не нужны, я не собираюсь никого кабалить.

      – Зато нам нужны женщины, так как мужиков у нас в два раза больше в посёлке. Никто не собирается тебе вручать стек, плантаторский шлем и учить фразе 'работайте негры, солнце ещё высоко!'.

      – Они удерут, Эрик, – сказал Колька. – Нас мало, чтобы уследить за всеми – пленными и рабами.

      – От нас? – усмехнулся он. – Скорее, набегут ещё. И из пленников кое-кто останется, в этом я уверен. У нас, местным живётся в сотни раз лучше, чем под бароном до этого.

      – И сколько рабов будешь просить?

      – Рабынь. Полсотни нужно требовать.

      – Сколько? – удивился я. Колька поддержал меня ещё более громким возгласом.

      – Знаете основное правило подчиненного у начальника? Проси больше, чем нужно, так как никогда полный объём не получишь. Думаете, у них есть пятьдесят молодых женщин? Десятка три от силы, и там половина отсеется из-за увечий и болезней.

      – Если поставить условие, чтобы таких не было...

      – И Эрик меня перебил:

      – Не поможет. Не впихнут откровенных калек, без рук и ног, но сунут с отбитыми почками и старыми переломами, от которых те раз в месяц пластом от боли при перемене погоды лежат.

      – А по животным? Что заказывать?

      – Да всё! Лошадей, овец, коров, птицу, кроликов. И особенно повозки, а то мы свои трофеи увезти не можем.

      – Ок.

      Как Эрик и предсказывал, так и случилось – горожане почти вдвое порезали все наши запросы. Божились, клялись, плакали, падали на колени и умоляли пощадить их детей и всех сирот, у которых сегодня погибли родители, всех раненых и увечных, которые умрут от голода, так как придётся всё-всё из города отдать нам.

       Процесс оплаты назначили на завтрашний день.

       Перед прощанием сторон, Эрик отвёл купцов в сторонку, где переговорил с ними по одному. Перед всеми была озвучена версия, что он хочет узнать количество предметов в ящике, мол, если кто-то собьётся из вас, назовёт вещь, которой нет, то будем считать, что один из них её своровал, и немедленно устроим обыск с последующей казнью вора на месте.

       В реальности же, речь пошла совсем о другом.

       Эрик банально вербовал себе агентов в городе, предлагая щедрую плату за любые полезные сведения, за эксклюзивную торговлю металлическими слитками и изделиями и кое-что ещё, например, стекло идеальной чистоты и зеркала, которые были в необычайном дефиците в королевстве.

       К этой идее я отнёсся скептически, не верил, что аборигены на такое согласятся или же на словах всё пообещают, а потом исчезнут, затихнут и ищи ветра в поле. Однако, какого было моё удивление, когда уже второй вербуемый, тут же сообщил о согласии и сразу, в качестве аванса, выдал информацию, про отряд в лесу в двух километрах от города. Сейчас он был для нас не опасен, так как разбежался по оврагам и чащам. Враги должны были нанести удар нам в спину при штурме города, чтобы мы оказались между молотом и наковальней. Но у ополчения, под руководством десятка стражников и дружинников, не хватило духа пойти в бой, при виде наших ужасающих машин, про которые им уже успели рассказать вернувшиеся солдаты из баронского войска. Огонь и взрывы, что несли их стрелы, а так же репутация руммов, которым помогали падшие боги, сыграли в нашу пользу.

       Торговцу Эрик пообещал заплатить уже завтра, назвал место на лесной дороге у приметного дуба, расщепленного много лет назад молнией, под которым он зароет связку с серебряными монетами. Для общения с нами купец должен был найти слугу или раба, которому всецело доверяет, чтобы присылать того к нашему посёлку и получать по возвращению от нас, указания и награду.

      – Учись, как нужно получать пользу в любой ситуации, – сказал мне Эрик после разговора со всеми торговцами. – Теперь этот петушок полностью в моих руках.

       Потом мы собрались под матерчатым навесом, выставили караульных, разрешили бойцам, кто не на посту, ложиться спать. Есть засада в лесу или нет – бабушка надвое сказала, а вот людям нужно срочно отдохнуть, почти все мы падаем с ног от усталости. Ведь ночью, перед боем, удалось поспать всего пять часов. Потом скорый марш, сражение и постоянное нервное ожидание рукопашной схватки, которая могла окончиться плачевно для нас.

      – Кофе не хватает, – с сожалением посмотрев в кружку с горячим напитком, сказал Колька. – Или чая.

      – Лучше зелёного, – поддакнул ему Илья, делая большой глоток. – И чтобы с белым мёдом и...

      – С чёрным хлебом. Что у тебя за пристрастие к цветовой гамме? – прервала его Машка. – Нормальный чай тебе налили, тут такой только богачи и аристократы пьют.

       Нам союзники-аборигены заваривали листья растения, которые по виду, были похожи на сливовые и даже пахли почти так же. Вкус напитка был специфичный, но приятный. Пили с сахаром, который взяли с собой из посёлка, из числа баронских трофеев.

      – Если за ночь передумают платить или разбегутся, что станем делать? – спросил я.

      – Войдём в город и станем его жечь поэтапно, от дома к дому с факелами ходить. Хотя, с такими пожарными талантами, как у местных, к утру только угольки останутся, – ответил Эрик, намекая на зарево и шапку дыма, что висели над городом.

      – Потери могут быть, – сказал Илья. – Это не в чистом поле метать стрелы, там с любой стороны, даже сверху и снизу могут напасть.

      – Снизу? Если ты про канализацию, то вряд ли туземцы даже знают, что это такое. Скорее всего, тут золотари в телегах бочками всю гадость вывозят с улиц. Так что, за одну сторону, можешь быть спокоен, а с другими... хм, больше ничего не останется, иначе против нас соберут армию и никакая взрывчатка не поможет, если почувствуют в нас слабость. Так что, в город придётся идти.

      – И зайдём, – твёрдо сказала Машка, а потом посмотрела почему-то на меня, хотя обратилась к Эрику. – А скажи-ка мне, Эрик, а зачем тебе именно молодые рабыни, ты гаремы хочешь сделать, бля***во развести в посёлке? Нехватка женщин, ещё не причина. Лучше бы рабов взял, чтобы те поработали на нас.

      – Какой гарем, Машенька? – рассмеялся он. – И уверен я, что мы не наберём нужного количества женщин здесь, чтобы каждому мужику дать наложницу. А вот сделать что-то вроде борделя, где наши трудяги и вояки снизят напор спермотоксикоза – хочу. Даже десяток ночных бабочек, смягчат атмосферу в посёлке.

      – Тогда уж бар сделать, уж это, точно поможет.

      – Никакого бара, – возразил он ей. – У нас половина народа тут же зальются по самые брови, чтобы страх унять, словят белочку и схватятся за оружие. Нет уж, такого счастья нам не нужно, пусть снимают стресс другим путём, без поножовщины. Да и пора бы постепенно приучать и нас к туземцам, и туземцев к нам.

      – Общий язык на половой связи! Ик-ик! – согнулся пополам Колька и даже начал икать от избытка чувств. – Так... ик... точно привыкнем к ним... ик... только потом бы мужикам местным не услышать 'очень приятно, лось'... ик!

      – Тихо ты, конь пржельвальского, разбудишь же народ! – шикнул на него кузнец, одновременно пытаясь стереть широкую улыбку с лица.

       Поспать удалось всего четыре часа из-за задержавшегося совещания и караула, в котором стояли все, без скидки на чины и должности.

       К утру пожары в городе, в основном, были потушены, разобраны обгорелые завалы в воротах и к нам потекли первые ручейки с данью – повозки с живностью. К полудню всё было пересмотрено, перещупано, с помощью привлечённых союзников отбраковано больше половины птицы и скота с лошадьми, телег.

       Последними на очереди оказались рабыни. Двадцать семь девушек и девочек.

      – Это то за педофилия?! – рявкнул Эрик. – Авроминкей!

      – Я тут, господин, – тут же отозвался один из горожан, который вместе со своими товарищами предоставлял дань.

      – Это кто? – землянин ткнул пальцев в девочку не старше двенадцати лет.

      – Ра-абыня, господин, – побледнел тот, не понимая недовольство собеседника. – Хорошая, здоровая и никем не тронутая, еще годик и она пустит кровь. А там...

      – Мне нужны вот такие! – Эрик указал на смуглую девушку в середине строя приведенных рабынь. – Или такая, – отметил он её соседку с огненно-рыжей копной волос и с лицом, сплошь усеянном веснушками, – но не этот ребенок, ясно? Убрать из строя её и всех, кто не достиг восемнадцати лет.

      – Да, господин, – сжался под взглядом злого землянина абориген, – сейчас уберём. Только под замену нет никого, или совсем потасканные, из борделей.

      – Из борделей? – тут же заинтересовался Эрик. – А притащи мне парочку, только здоровых, без болезней, я тебе за каждую по золотому дам, лично тебе и никто не увидит, хорошо, Авроминкей?

       В глазах мужчины мелькнул алчный огонёк. Золото тут ценили, а судя по тому, что из десяти связок с монетами, в сундучке только одна была с золотыми, стоил этот жёлтый металл немало.

      – Самых лучших приведу, даже знаю кого, но их там всего две...

      – Три золотых монеты за двух, только живее.

       Из строя рабынь, исчезли сразу пять кандидаток стать в будущем, гражданками нашего зарождающегося царства руммов. Ещё трёх, отсеяли Машка с Иринкой, которые по каким-то, им одним ведомым признакам, определили, что те имеют женские болезни. Ещё четырёх отправили в город после того, как я с ними пообщался... что-то было с головой. Или от нашего обстрела чокнулись, или раньше этот прискробный момент произошёл. Тихие-то тихие, но кто скажет, сколько это затишье продлиться? Представители города горячо уверяли, что девушки отлично все приказы понимают и исполняют, а если их в койку тащить, так там рассудок и вовсе роли не играет.

      – Я себя чувствую отвратительно, – негромко произнёс Колька, который сопровождал меня вдоль строя рабынь. – Как в концлагере в роли эсесовца, который себе жертву выбирает.

      – Ерундой не занимайся. Ты видел лицо той мелкой? У неё половины зубов нету, губы все в шрамах, пальцы опухшие от переломов. А ведь симпатичная, но её попросту забили местные. Думаешь, у нас им будет хуже житься?

      – Так что ты её забраковал? Пожалел бы бедняжку.

      – Шея странно припухшая. Как бы не зараза какая, или повреждения позвоночника какое-нибудь, она и стояла чудно, будто, кол проглотила. Я такое при защемлении нервов в позвонках видел, в армии, когда даже сантиметр наклона, вызывает острую боль. Не, если её так били, что с позвоночником беда, то у нас ей не место. Жестоко, но ведь и мы не армия спасения. Эрику запросто придёт идея в голову её прогнать, чтобы не кормить или отдать стукачам в ущелье, на развлечение.

      – Этот может, – мрачно сказал собеседник. – Поражаюсь я, как можно быть таким циником и прагматиком с развитым чувством справедливости, хоть и не для всех, одновременно?

      – С тобой что? – спросил я смуглую красивую девушку, похожую на цыганку из очень старого фильма 'Собор Парижской богоматери'. – Здорова?

      – Да, господин, только... – и потупилась.

      – Говори.

      – Возьмите меня с собой, я прошу вас.

       Я опешил.

      – Ты не знаешь, как у нас живётся. Вон не все что-то рвутся к нам.

      – Это служанки господ, у их жён и дочерей крутились, холёные и нежные. Им жилось лучше, чем многим свободным женщинам. И сейчас им очень страшно с вами уходить.

      – А тебе нет?

      – Нет. Хуже уже не будет, – дёрнула плечом девушка. – Хуже только смерть.

      – И что с тобой произошло, какое увечье и болезнь, если боишься, что я оставлю тебя?

      – У меня шрамы... много шрамов, везде. Господа меня часто секут кнутом и стеком.

      – За что?

      – Это у них нужно спрашивать, – в её глазах сверкнула злость.

      – М-да... а кроме шрамов? Болезни?

      – Нет, господин, я полностью здорова. Я... я... даже ещё девственна, господин, – совсем тихо сказала собеседница. – Я стану вашей, только возьмите с собой.

      – Увечья? – я старался держать себя в руках, не поддаваться на жалость.

      – Есть... вот, – она подняла руку и отвела в сторону локон с правой стороны, открывая ухо... половину уха. Мочка и нижняя ушной раковины отсутствовали и, судя по неровному шраму, случилось это не самым приятным способом.

      – Это всё?

      – Да, господин, – чуть ли не шёпотом произнесла она. – Я давно, когда только была продана своей госпоже в служанки девочкой, решила примерить её серьги, успела надеть только одну и тут меня поймала госпожа... и отрезала мне часть уха вместе с серёжкой. После этого меня высекли кнутом и сделали чёрной рабыней, – тут вдруг заговорила громче, сбивчивее. – Господин, я вам поклянусь в верности. Буду вашей служанкой навсегда, что угодно можете со мной делать... даже бить, несильно. Я понимаю, мужчины любят жестокость, просто, не очень сильно меня наказывайте, только по делу, я специально буду плохо иногда делать, чтобы вам приятно было наказывать... а я всё-всё сделаю для вас. В любой момент можете брать меня как женщину...

      – Такое чувство, что она просит тебя не брать с собой, готова чуть ли не отдаться прямо сейчас, – заметил Колька, которому было интересно наблюдать за 'цыганкой'.

      – Почти угадал, только всё наоборот, – вздохнул я, потом спросил девушку. – Тебя как зовут?

      – Ллотроожина, господин. Вы можете взять меня прямо сейчас, пожалуйста. Я не умею, но видела, как делают это другие женщины, я буду стараться.

      – Эй, эй, тише ты, что ты кричишь? У меня есть женщина, если она услышит твои слова, то убьёт.

      – Вас?

       Я даже поперхнулся воздухом от такого предположения. И ведь это не издёвка.

      – Тебя, Лло... тьфу.

      – Она вас отравит, господин? Она жестокая и коварная? Тогда она холодная в постели, а Вы со мной, можете забыть про неё... я буду очень ласковой.

      – Да хватит уже, – остановил я поток её слов, потом указал на Машку. – Видишь её? Ей не нужен яд, чтобы убить.

       Во взгляде собеседницы мелькнул страх.

      – Это ваша женщина, господин?!

       Я чуть было не ответил в духе 'нет, блин, это я её мужчина', к счастью, сдержался, а то опять был бы не так понят. А среди местных, которые прислушивались с нескрываемым интересом к нашей беседе, потом пошли бы пересуды про увлечения и внутрисемейные отношения у руммов. Эдак додумаются до абсурда и 'поймут', зачем нужны рабыни руммам, мол, ведь у них такие женщины...

      – Я беру тебя, Лло... блин.

      – Вы можете называть меня как угодно, господин.

       Ко мне подошёл Эрик.

      – Что тут у вас за сцена с криками и слезами, хватаниями за голову и платье? Что с ней?

      – Ничего. Просто она очень хочет идти с нами, здесь ей живётся так паршиво, что готова оказаться среди еретиков, чем жить с братьями и сестрами по вере.

      – По вон тем, такого рвения не видно, – собеседник указал на элитных служанок.

      – Эти-то? Так их забрали от господ, они там, как сыр в масле катались.

      – А-а, вот оно что. Ну, ничего, у нас они черствыми колобками в родниковой воде станут плескаться. Это последняя? Пора уже нам выдвигаться.

      – Последняя.

* * *

      'Выполнено шестое основное задание. Получена награда: увеличение размера артефакта в активном состоянии на 50% (необходимы ресурсы). Увеличена ёмкость батареи на 35%. Снижено время зарядки батареи на 17%. Получено новое вещество: целлюлоза, получено новое вещество: вискоза, получен новый элемент...

      – Йе-э-эс!!!

       Над колонной прокатился дикий радостный вопль Стрельцова, который не стал сдерживать бурю радости от получения награды за захват города. И если меня наградили такой кучей плюшек, то представить не могу, что отвалили падшие боги моему коллеге, раз он так завопил.

      – Что с ним? – встревожилась Машка. – С ума сошёл?

      – Нет, только что мне пришло сообщение от, наверное, богов, что мой артефакт стал сильнее, мощнее и больше. А раз мой девайс улучшили, то и Колькины ножички так же повысили свой левелап.

      – А у тебя что? – тут же заинтересовалась она.

      – Я теперь могу увеличить размер артефакта в полтора раза, а ещё какая-то вискоза появилась. И целлюлоза... про эту знаю кое-что, наш Менделеев будет рад, когда её получит.

      – А про вискозу не знаешь? Ты что, это же синтетическая ткань!

      – Ткань? – переспросил я. – Это хорошо, теперь сможем приодеться нормально, жаль только, что синтетика, в ней жарковато будет, в этом климате.

      – Вообще-то, из вискозы только делают ткань, но она, в чистом виде, почти ни к чему в наших условиях не сгодится, Маш. А кому-то стоит знать, что не вся синтетика неудобна телу, ясно? – сказала Иринка, которая не покидала свою подружку.

      – Раз ты такая умная, то просвети нас серых, – ответил я ей.

      – Обойдёшься, – фыркнула та.

       На переход от города до посёлка ушло восемь дней, почти в два раза больше, чем мы затратили на путь оттуда. Небольшое стадо коров и коз порядком задерживало нас, ко всему прочему, несколько раз в день ломалась та или иная телега, одну лошадь пришлось зарезать на мясо, после того, как она сломала себе ногу, упав в овраг с мостика.

       Трёх коз и корову утащили и порвали неведомые хищники.

       Удрали две рабыни, правда, останки одной из них, мы нашли уже к полудню. Несчастную дурёху разорвала какая-то крупная зверюга и почти полностью сожрала. После этого караулы усилили, а побегов больше не было.

       Но всё плохое рано или поздно заканчивается, закончился и наш поход.

       В посёлке всё было тихо, никаких нападений, восстаний или болезней. Ссоры между землянами происходили, но ни разу конфликт не доводился до предельной точки, кровь, если и лилась, то только из разбитых носов и расквашенных губ.

       Самым громким криком был возглас Лешего среди встречающих:

      – Опять я крошки получил! Больше никогда в посёлке не останусь! Ни за что!

       Наверное, с нашим появлением в воротах, у него активировалась эсэмэска от богов, которая наградила парня крошками с барского стола – нашей победы.

      – Хватит, кричать. В следующий раз, точно пойдёшь с нами, – пообещал ему Илья, потом обратился к Эрику. – Пусть народ расходится по домам. С трофеями другие разберутся, лады? А то мы все едва на ногах стоим.

      – Бойцы пусть идут, а мы все на подведение итогов, на своё любимое место. Или кто-то против? – заявил он. – Герои в обязательном порядке...

      – Я пас, – тут же возразил я. – Сначала умоюсь, если найду во что, то переоденусь или своё постираю и посушу. А потом можно и поговорить.

      – Я того же мнения, – поддержал Стрельцов. – Совещание никуда не денется, если сядем на два часа позже.

      – Как хотите, – едва заметно скривился тот и отвернулся от нас, начав раздавать команды своим помощникам. – Марк, всех рабынь куда-нибудь отдельно посади, под навес, в землянку, в уголок потише, в общем, сам думай. Нарек...

       Дальше я уже не услышал, отойдя на порядочное расстояние от говорившего, направляясь в свою хижину.

      Сменная одежда у меня имелась, за что следовало благодарить моряков, чьи кости уже давно крабы глодают и барона, трофеев, из сундуков которого, мне перепало после победы над его войском. Пару моряцких комплектов я сразу, по прибытии сюда, отдал на нужды посёлка, но всё остальное оставил. Не настолько я альтруист, чтобы делиться последней рубахой с окружающими. Сами могут себе сделать те же кожаные шорты и безрукавки из шкурок зверей, добытых на охоте. А кто не желает, тот пусть ходит с голым задом. Потом, после победы над бароном, я урвал себе несколько дорогих рубашек и штанов из тонкой материи из запасов барона и его сынка. Кроме одежды, ещё кое-что взял, но это уже другая история.

       Так что, налив воды в деревянную лоханку, я вымылся в хижине до скрипа, вместо мыла используя золу и жирную глину с песком, которая отлично убирала всю грязь с тела. Успел побриться и даже полежать на кровати, пока не появился Колька.

      – Спишь? Вставай, давай, пора идти под грозные очи нашего государственного тирана.

      – Без меня, – пробормотал я, не в силах прогнать дремоту. – Или позже... подойду...

      – Да вставай же! Всё равно он за тобой пошлёт, – начал тормошить меня Герой. – Вставай, или водой оболью.

      – Злой ты, гад ты, ясно? – почти простонал я.

      – Я? Да я бы с радостью тоже начал бы валяться, бока отлёживать и ничем больше не заниматься, но есть такое слово – надо! А ещё, как вообще, можно на жопе ровно сидеть, ничего не делать, целлюлит зарабатывать?!

      – Знаешь, Коль, – я рывком сел на кровати и свесил ноги к полу, – мне тут одна мысль пришла, почему каждому из нас дали разные артефакты.

      – Ну-ка, удиви? – приподнял левую бровь собеседник.

      – Ты у нас с шилом в заду, носишься, как заведённый, суёшь свой нос, куда собака х... хвост не сунет! Дай тебе мой артефакт, и ты от скуки, в один прекрасный момент его сломаешь, сойдёшь с ума от постоянного сидения на одном месте рядом с ним. А вот с ножами ты постоянно упражняешься, метаешь, привыкаешь к разным формам и так далее. А я не прочь посидеть на одном месте, особенно, если книгу в руки возьму, тогда хоть сутки с места не сойду. Да и подремать в сиесту не прочь, понаблюдать за облаками в небе и рыбками в аквариуме. Леший что-то средне между нами двумя и, как я узнал, он водила с правами первого класса, с техникой на 'ты, козёл, мигом погнал', не удивительно, что получил такой артефакт.

      – Ты просто лентяй, я это сразу понял, когда увидел тебя на берегу с разряженным арбалетом. Так и подумал: чуваку стало влом зарядить оружие и сейчас он за это огребёт. А вообще, что-то в твоей теории есть. Пошли, расскажешь о ней на планёрке.

       Все авторитетные представители поселения собрались на новом месте – в беседке. Рядом с навесом, где с самого начала покойный Макаров устраивал сборы, за время моего отсутствия появилась квадратная беседка из плетня с двухскатной крышей, с тремя стенками, которые уже начал затягивать зелёный вьюнок с крупными треугольными листьями и мелкими светло-розовыми цветочками.

       В беседке, места было как раз на десять человек, устроившихся за маленьким столиком, врытым единственной ножкой в землю. На столике стоял огромный, литров на пятнадцать, котёл с крышкой и черпаком. Рядом с ним расположились разнокалиберные кружки и несколько мисочек с мёдом и вареньем.

      – Ну, кажется, все собрались, – подчёркнуто радостно сказал Эрик. – Садитесь, наливайте чай и пока можете слушать, что нам Вера расскажет о житье-бытье посёлка в наше отсутствие.

       В котле оказался привычный отвар из сливовых листьев, практически кипяток. Перекусить я уже успел, но стоило сделать первый глоток, чтобы хоть чем-то занять себя, пока Седова сухо выкладывала информацию, как незаметно опустошил целую кружку.

      – Теперь по героям. Коль, давай ты первым начнёшь, – предложил Эрик.

      – Давать – это не мужская обязанность. А рассказать могу. В общем, я получил увеличение размера клинков до сорока пяти сантиметров и вес до тысячи семисот грамм – это раз. И два – могу запустить функцию умения клинкового боя начального уровня. То есть, мои артефакты, сами будут меня вести, исходя из моих желаний – нападать, защищаться, отбивать удары, ранить или убивать.

      – Звучит так, будто они твои мысли читают, – заметил Илья.

      – Зачем? В нас каждого вставлена какая-то ерундовина, через которую мы управляем ими. Вы же не слышите голоса, который сообщает о выполнении заданий и выдачи бонусов? Какой-то чип, микрофон и джойстик для управления артефактами.

      – Понятно. И это всё? Только размер и способность сражаться? – спросил его Эрик.

      – А вам мало? – Стрельцов чуть наклонил голову на левое плечо и посмотрел на него с любопытством. – Одна способность боя, уже стоит немало. Лично я, в прошлой жизни, чем и махал, так это битой на дороге, когда встречал всяческое хамло. А сейчас могу изобразить нечто в духе: моё кунфу, лучше твоего!

      – У тебя что? – Эрик тут же потерял интерес к Кольке и посмотрел на Ляшенко.

      – Ничего особенного. – Десять процентов к размеру, пять процентов к емкости батареи, два процента к длительности перехода, три процента к прочности.

      – М-да. Маловато будет, – покачал головой Илья.

      – А вы меня ещё раз закройте здесь и увидите, что произойдёт!

      – И что же? – поинтересовался у него Эрик.

      – Уйду, вот что, – набычился тот и посмотрел на собеседника тяжёлым взглядом.

      – Больше никто не станет тебя держать, успокойся, – вмешался Илья, поспешив охладить накалившуюся обстановку. – Уже успели перекинуться парой слов на эту тему перед твоим приходом. Чуть позже поговорим подробно.

      – Тихон, у тебя что?

      – У меня тоже можно увеличить размер артефакта на пятьдесят процентов, – ответил я.

      – Ого! – присвистнул кузнец. – Неплохо. – У тебя сейчас двадцать пять сантиметров максимум? А будет...э-э... тридцать семь. Очень хорошо!

      – Ещё могу производить целлюлозу...

       На этот раз меня перебил Максимов:

      – Что? Целлюлозу? Так это же здорово. Вместе с азотной кислотой мы можем теперь получать бездымный порох, и не придётся никуда идти за селитрой.

      – За, чем? – переспросил я. – Селитрой? Вы нашли место, где можно получить селитру?

      – Мы из этого места пришли только что, Тихон, – ответил мне вместо химика Эрик. – Пусть тебе, он расскажет. Познакомься, кстати, Андрей Абашин, коллега Максимова, хотя по химии плавает сильно и больше теоретик, чем практик.

      – Привет!

      – Здоров!

       Я ответил на рукопожатие молодого парня со светло-русыми длинными волосами и небольшой бородкой, сидевшего среди нас с голым торсом и в холщовых штанах с подвёрнутыми до колена штанинами. Тело худое, вон как все рёбра просвечиваются, оттого кажется высоким, хотя в нём, не больше метра семидесяти пяти, возраст от двадцати двух до двадцати пяти, хотя бородка его старит, может статься, что двадцать три, не старше.

      – Так, где вы нашли селитру? Рядом с городом? Узнали от пленников? И много её там?

      – Нет, не от них, – отрицательно помотал тот головой. – И не думаю, что много нашли бы. Я предложил через несколько дней вернуться, и в городе, мягко говоря, в какашках покопаться. В сортирах и на скотных дворах.

      – Чего?! – выпучил глаза Стрельцов. – Где?

      – В старину именно так получали селитру в Европе. Даже закон был выпущен одним из королей, что вся земля под хлевами становилась королевской, государственной, и что-то там делать было запрещено, например, мостить полы, так как это препятствовало накоплению и созреванию селитры из навоза и мочи животных.

      – Я бы не стал в таком копаться, – сообщил Колька. – Мне и со своими клинками неплохо. И арбалета хватит для дальнего боя.

      – Местных припрягли бы, – махнул рукой на его замечание Эрик. – Но вообще, селитра – это порох, а порох – эта та вещь, которая навсегда сделает нас выше местных вояк. Андрей, продолжай.

      – Ага, – кивнул тот, – сейчас... так вот, раз с порохом у нас всё так хорошо получилось, то мы можем переходить к новому пункту – огнестрельному оружию.

      – Мне это нравится, – широко улыбнулся Илья. – Только большую часть деталей нужно Тихону заказывать, у меня в кузнице сложно такие детали сделать.

      – Да так и получится, – пожал плечами Абашин. – Нарезы нам крайне сложно будет сделать самостоятельно. Пока руку набьём, то можем испортить кучу заготовок, а позволить такой расход мы себе не можем.

      – Что за оружие планируется? Учти, что размер отсеков в артефакте, ограничен, – предупредил я. – Автоматы и винтовки, точно не получатся. Ствол не выйдет.

      – Вообще-то, у ментовского коротыша, акаэсу, ствол чуть больше двадцати сантиметров, двадцать один или двадцать два, – сказал Абашин. – Так что, можем даже его сотворить.

      – Да ну?! – удивился Стрельцов.

      – Да, Коль, – Илья протянул руку и похлопал Героя по плечу, – с эрой Его Величества Калаша, твои артефакты уйдут на второй план.

      – Не уйдут, они у меня постоянно развиваются. Посмотрю, как запоёте, когда я смогу метать их на сотню метров, – огрызнулся он.

      – Насчёт автомата я просто привёл пример, на самом деле, изготовить его будет сложно. Придётся потратить очень много времени на сборку, подгонку и прочее. Я остановился вот на чём, – парень наклонился и поднял с земли холщовый мешок, который положил себе на колени. Развязал горловину и вытащил несколько трубочек из толстой желтоватой бумаги.

      – Пергамент. Нашёл в запасах барона. Пришлось повозиться, чтобы счистить старые записи, но это того стоило. Смотрите и передавайте дальше по кругу, – сказал он и передал свитки Марку и Нареку, и продолжил. – Самое подходящее, что мы можем сделать, это револьверы и однозарядные переломные пистолеты с длинным стволом. Револьвер, со стволом на четырнадцать или пятнадцать сантиметров, пистолет, с максимальным размером, двадцать пять. Конструкции тут простейшие, под унитарный патрон. Калибр предлагаю сделать девять или десять миллиметров. Гильза на револьвере покороче, чем на пистолете, чтобы снизить отдачу.

      – Тут не пистолет, а ружьё какое-то, – заметил Илья. – Приклад зачем-то... зачем?

      – А как ты собираешься стрелять из него метров на сто? После первого же выстрела у тебя оружие, если не вырвет из рук, то отсушит их запросто.

      – Но приклад на пистолет? – покачал головой Илья и передал пергамент Седовой, а та приняла его с кислой миной и тут же вручила мне, как соседу.

      – Приклады на пистолеты, ещё в семнадцатом веке делали. К слову, если бы немного головой подумали, то могли бы вместо арбалетов делать пневматические винтовки. Вес в них меньше, а точность и скорострельность выше. Уж на сотню метров пулю бы такая конструкция забросила точно, и смертельную пулю, к слову. Во время наполеоновских войн, такие винтовки превосходили обычные мушкеты на голову, а с возможностями артефакта у Тихона, вам оставалось бы только все детали собрать в одно целое.

      – Ещё бы нам кто подсказал эту конструкцию, – буркнул кузнец, не поднимая взгляда от рисунка с револьвером.

      – А в этом вы сами виноваты, – с холодком в голосе произнёс Эрик, ответив вместо Абашина. – У вас даже мысли не было, провести перекличку, выявить всех инженеров. Врачей, химиков и так далее. Да хотя бы реконструкторов и историков! Кто скажет, какие специальности имели те шестеро рыбаков, которым пираты головы отрубили? Почему их отправили так далеко, а не держали рядом с посёлком, почему всякие бесполезные менеджеры живы? Ты не обратил внимания, что в трёх группах, отобранных богами, примерно равный состав: менеджеры-торговцы, студенты, теоретики-учёные и практики-рабочие и инженера? И в двух группах, кроме моей, сейчас больше балласта в виде торговцев и офисного мяса. То есть тех, кто по укоренившейся привычке держался подальше от опасностей и поближе к кухне, к стенам! Зато все работяги и полезные для развития посёлка люди, старательно рвали жилы, вылавливая рыбу, таская брёвна, охотясь и так далее. Людей нужно было беречь, держать самых полезных поближе... а-а, что вам объяснять, начнёте сейчас лепетать нечто вроде 'у нас война, пираты с магами, дикие твари, палка в руках инженера и менеджера ничем не отличается'.