Текст книги "Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями)"

Автор книги: Михаил Голденков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

* NUT, НО НЕ ОРЕХ

Мы все очень любим всякие фразы, ставящие под сомнение умственные способности собеседника, типа «у тебя что, крыша поехала?» и подобные им, намекающие (эдак прозрачно) на то, что он, собеседник, де дурак.

Клип Майкла Джексона «Black and White». Тот момент, когда пацан ставит тумблер усилителя на отметку предельной мощности. Но ему этого кажется мало, и юный любитель рок-музыки подводит ручку тумблера к отметке «Are you nut?» (а ю нат), что переводится как «Ты дурак, что ли?» или «У тебя чо, крыша поехала?». А крыша и вправду едет, когда «дэди» этого малолетнего престу… ой, я хотел сказать, меломана через эту самую крышу под напором звуковой волны летит в Африку.

Сродни выражению «а ю нат» является также и «Are you kidding?», что в прямом переводе означает «Ты что, шутишь?» или «Подкалываешь?».

Закрепим тему.

Штат Юта. Горы. Закат. Джон и Билл в своих широкополых шляпах, с которыми они не расстаются даже в туалете, едут на конях мимо высокой горы. У Джона хорошее настроение, и он уже в пятый раз за неделю решает подколоть друга одной и той же шуткой:

– Смотри: альпинист. Повис на одной руке…

– Are you kidding? – спрашивает Билл, всматриваясь в склон горы.

– No kiddings. – Без шуток, – отвечает Джон.

Но когда Билл уже полчаса пялится на гору в поиске несуществующего альпиниста, настроение у Джона пропадает.

– Let’s go, Billy. – Поехали, Билли, – говорит он устало. – No any climber, Billy. – Нет там никакого альпиниста. – It was joke. – Это была шутка.

Из примера видно, что как существительное «шутка» больше употребляется joke, а как глагол «шутить» – to kid.

* РЕКЛАМНЫЙ РОЛИК!

«I ain’t gonna cry no more, cry no more», – поет девчушка в рекламном ролике, восхваляющем очередной антислезоточивый шампунь…

Все новое – это хорошо забытое старое. А вот и не совсем. Есть в английском языке и новое, которое в то же время является и незабвенным старым. О чем это я? Об английском отрицании ain’t (не), которое очень часто встречается как в рок-песнях, так и в «коммершиалз», что вы и увидели из примера телерекламы. К сожалению, оно совсем не используется в разговорной речи, и я не знаю почему.

Видимо, потому, что ain’t считается словечком чисто песенно-поэтического плана. Но знать его тем не менее все же стоит.

* ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я МОГ БЫ С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ РАССКАЗАТЬ МАТРОСАМ ИЛИ ПАРНЮ ПО ИМЕНИ СВИНИ

Думаю, вам не надо объяснять ситуацию, когда мы говорим своему собеседнику: «Хорош лапшу на уши вешать». Или: «Расскажи это кому-нибудь другому». Ну, а что же они, американцы, говорят в подобном случае? Давайте понаблюдаем за диалогом уже знакомых нам незадачливых полицейских: комиссара Ле Пешена и сержанта Майкла Холдуина.

Итак, тир. Комиссар и сержант с наушниками на головах стоят на стрелковом (огневом) рубеже с револьверами в руках.

– В армии я был метким стрелком, самым метким в роте, – говорит сержант, делая первый выстрел. – Меня даже одно время так и называли: Эйнбл Арчер (Anble Archer – Меткий Стрелок. Так, кстати, называются натовские учения, с которых Майкл и содрал прозвище).

«Бах! Бах!» – стреляет сержант. Пробитая мишень автоматически подъезжает к ним. Одна выбитая «девятка», одна «тройка», остальные – «молоко».

– Меткий Стрелок, говоришь? – усмехнувшись, хлопает помощника по плечу комиссар. – Tell it to Sweeny. – Расскажи это Свини…

Кто же он такой, этот Свини? В американском слэнге – это такой простофиля, которому можно любую лапшу на уши вешать. Поверьте. Но только ли Свини такой доверчивый? Сейчас увидим.

– Вот когда я служил в морской пехоте, Майк, – вскидывает свою «пушку» Ле Пешен, – меня не называли ни Метким Стрелком (бах!), ни Соколиным Глазом (бах!). У меня была смешная кличка. Кок.

– Кок?

– Да, сержант. Кок. А все потому, что я брал картофелину (бах!) и, подбрасывая ее в воздух, стрелял (бах!). Причем так, что пулями счищал всю шелуху. Картофелину в суп потом можно было кидать (бах!).

Комиссар закончил стрельбу и, сняв наушники, отошел в сторону. Закурил, доверив сержанту изучение его мишени.

– Ну?

– У вас две «восьмерки» и три «молока», мистер Кок, – усмехается Холдуин. – Tell your story to mariners. – Рассказывайте свою историю матросам.

Ага, значит, американцы считают, что в морской братии – такие же простаки, как и Свини. Надо будет запомнить.

* И ВНОВЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ ЗООЛОГИИ, ИЛИ О ТОМ, ЧТО ЯКИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ

Сейчас поговорим о «яках». Нет, не о быках, а об английских разговорных yak и yuck. Если «як» писать как yak, то это будет означать «трепливый», «болтливый». А если писать yuck, то это – «грязный». В бытовых разговорах слова «грязный», «испачканный» я слышал как yuck, yucky, они употреблялись чаще, чем dirty, которое является более универсальным: dirty sex – «порнуха», dirty scandral – «мерзавец, подлец».

Пример первый. Малыш прибегает домой, а мамаша его отчитывает:

– Энди, посмотри на свои коленки и руки! Yucky! – Грязнуля!

Пример второй.

Муж приходит домой, пошатываясь и с большим опозданием, и жена его отчитывает:

– Энди! Опять задержался на конференции? Ха! Думаешь, я не знаю, с кем ты был? You, dirty rotten scandral! – Грязный прогнивший подлец!

Теперь пример на yak.

Тот же муж, на которого так сильно наезжала жена, кричит в ответ:

– Stop yakking! – Прекрати трепаться!…

Ну, дальше уже неинтересно. Терпеть не могу семейных скандалов. Для нас же главное – это запомнить наших двух (безрогих) «яков». Запомнили? Второго желательно не употреблять. Не советую.

* ХОРОШО ЛИ БЫТЬ БАНАНОМ В АМЕРИКЕ?

Как-то совершенно случайно я увидел по телевизору выступление группы «На-На» в каком-то нью-йоркском рок-клубе. Для публики, собравшейся в зале клуба, музыка новых русских – все равно что ковбоям наши частушки слушать, но вот шоу, экспрессия московских музыкантов и их полуголые танцовщицы янки, конечно же, приглянулись. И вот наш переводчик спрашивает у трех зеленоволосых панков, как им понравилось выступление русских и что они думают по поводу увиденного. Американцы начали (возможно, лишь из вежливости) восхищаться: «It is fantastic! Their bananas suits are really great!». Переводчик переводит: «Это фантастика! (пока все правильно). Их банановые костюмы – просто класс!». А вот тут уже маленькая ошибка. Не было у «На-На» никаких банановых костюмов. Но американские зеленоволосые «нанайцы» наперебой стали выкрикивать: «Yeah, they’re so bananas’.»

– «Они такие классные!» – переводил наш парень, чертыхаясь про себя и, наверное, думая: ну чего это они заладили свое «бананас»? А того и заладили, что у американцев слово «bananas» употребляется как «crazy», т.е. «сумасшедший», «ненормальный», «необычный», «придурковатый», «шизанутый», «прикольный» и т.д. В принципе переводчик правильно все перевел, хоть «бананас» и несколько сбил его с толку. Но нас-то это уже наверняка не смутит. Мы теперь знаем, что все это значит.

* ЙЕ!

На занятиях в институте я очень часто вместо yes говорил просто «йе», во-первых, подражая песенному языку любимых рок-исполнителей, а во-вторых, из чисто интуитивных соображений. Ну нравилось мне так! Да и короче к тому же. Преподаватели Меня, впрочем, не поправляли. Но каково же было мое удивление, когда, очутившись в Англии, я услышал, что «йакают» (yeah) там абсолютно все. Yes я так и не услышал на улицах Лондона. В Америке – та же петрушка, но yes все же говорят несколько чаще, чем в Англии, где мое нечаянно вырвавшееся yes в последние минуты пребывания на «священной земле» (для меня это – Англия) было воспринято как укор. Англичане покраснели и стали вдруг тоже говорить yes, посчитав, видимо, за стыд, что русский стъюдент вроде как показывает пример хорошего литературного языка. Да, как ни странно, но у консерваторов англичан yeah вместо yes прижилось лучше, чем у модернистски все упрощающих янки. Очень часто англичане на канадский манер говорят не yes, a yap (йап), и не no, а nope (ноуп) – тоже по-канадски. Кстати, и американцы обожают все эти «йапы» и «ноупы», так что не теряйтесь, не тушуйтесь, не пугайтесь и не паникуйте, когда услышите, что ваш собеседник вместо yes и по употребляет yap и поре. Но это не урок. Сам не знаю, что это было.

* ПОГОВОРИМ СНОВА О ПОПУЛЯРНЫХ АНГЛИЙСКИХ ИДИОМАХ

Мик вернулся со свидания с Джейн. Видимо, у них произошел резкий разговор, потому как бедный Мик сидит в углу с остекленевшим взглядом и ничего не говорит.

– Мик, – хлопает по плечу друга Джон. – Ты чего? Come on, Mick, what’s happened? – Давай же, Мик, расскажи, что случилось…

– Она оставила меня, – не своим голосом произносит Мик. – Представляешь, она мне заявила, что… что она уже другая. Выросла и изменилась, а я как был, так и остался…

Джон лишь фыркнул:

– She is crazy! – Ненормальная! Ты же подрос на целых 2 см.

– Oh, shit! What am I supposed to do? – Блин! И что же мне теперь делать прикажешь? Она еще сказала, что я отношусь к ней как к своей собственности, что я консерватор…

– Это после всего, что ты для нее сделал?! – возмущается Джон. – She is a stupid thing! – Она тупицa! Forget it! – Забудь ее! There, is no sun shine come through her ass! – Свет клином на ней не сошелся!

(Дословно же эта поговорка звучит более резко, чем в русском, но, как выразился мой приятель Сергей, более точно: «солнце не светит через ее задницу». Однако вернемся к нашим друзьям Мику и Джону.)

– Успокойся, – продолжает утешать своего расклеившегося друга Джон. – At least every cloud has silver lining. – В конце концов, нет худа без добра (у каждого облака есть серебряная подкладка).

А вот еще один интересный фразеологизм: over the hill, что значит «уже не тот».

Комиссар Ле Пешен гонится за преступником, в прыжке настигает его, валит, защелкивает на запястьях мерзавца наручники и, вытирая пот с лица тыльной стороной ладони и тяжело дыша, садится на лежащего негодяя сверху.

– Что-то я совсем выбился из сил, – говорит сам себе комиссар. – Well, I’m over the hill. – Да уж, я не тот, что раньше…

– Oil, come on Jonney, – Мик пытается утром расшевелить Джона, вернувшегося накануне со славной вечеринки, однако его друг никак не может протрезветь. – Come on, get up, John. – Ну давай же, поднимайся. Yeah dear. You are over the hill. – М-да. ты уже не тот, что был раньше, – заключает Мик, вспоминая, как Джон резво подскакивал в прошлом году после более крутых пьянок.

* ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ТОЛЬКО МЫ БЕРЕМ ВЗАЙМЫ АНГЛИЙСКИЕ СЛОВА, НО И ОНИ БЕРУТ РУССКИЕ

Ни для кого не секрет, как много английских заимствованных слов есть в русском языке. Но, думаю, вы удивитесь, когда узнаете, что и в современном английском языке тоже есть заимствованные русские слова. И это не только perestroika и glasnost,но и само слово «русский», которое, как ни странно, означает не что иное, как самих русских. Когда я впервые наткнулся на слово russky, то по смыслу оно означало что-то из области «грубого, резкого и тупого», не имея при этом никакого отношения к русским вообще. Естественно, что ни в одном словаре слова такого нет. Потом знакомые канадцы объяснили мне, что russky – это на слэнге, действительно, «русский», только в смысле обзывалки, равнозначно тому, как мы обзываем фрицами немцев, янки американцев, хохлами украинцев, кацапами, москалями русских, бульбяшами белорусов или как канадцы обзывают «кэнакс» самих себя. Так вот, эти самые кэнакс и янки на нас, бульбяшей, хохлов и москалей, говорят «русски» и даже не догадываются, что мы нисколько не обижаемся, так как это простое нормальное русское слово из русского же языка. Здорово мы их надурили?

* RUNNING

Один мой друг как-то спросил меня: «А правильно ли будет по-английски сказать «I am running now? – Я бегаю?». Я только собрался сказать, что, мол, да, конечно, но вдруг запнулся. Дело в том, что to run, обозначающее «бегать», очень часто употребляется и в значении руководить, заниматься чем-нибудь. «I’m running very profitable business now. – Сейчас я проворачиваю/занимаюсь очень выгодным бизнесом». А слово «бегать» («носиться», «бросаться») будет, скорее, to rush:

«Elvis Presley played his first Canadian live date at the Empire Stadium in Vancouver, where fans rushed to the stage during the show… – Во время своего первого канадского концерта, когда Элвис Пресли пел на стадионе „Эмпайр“ в Ванкувере, поклонники (от избытка чувств) бросились на сцену».

А вот выражение run for it переводится как «спасаться бегством».

Например:

The fans rushed the stage during the concert in Sweden, in 1963, and the Beatles had to run for it. – Во время концерта в Швеции в 1963 году фаны ворвались на сцену, и битлы вынуждены были спасаться бегством.

Следующее: run in – «арестовать».

– I run this man in for pedding without a license. – Я арестовал этого типа за торговлю без лицензии, – сержант Майк вталкивает в кабинет комиссара какого-то потрепанного джентльмена.

Run off – «выпускать, печатать, выдавать».

– This mashine runs off a 1000 of copies. – Эта машина выдает 1000 копии, – Мик демонстрирует Джону новый печатный станок колледжа.

Run into – «смешиваться» – если мы говорим о красках, и «врезаться» – если речь идет об автомобилях. Видите, как много значений у слова run.

* «HELLO? SPEAKING!»

Сейчас мы посмотрим, как правильно по-английски общаться друг с другом по телефону, чему нас, увы, не учат ни в школе, ни в институте. Давайте понаблюдаем за телефонным трепом наших героев. Говорят ли они то же, что и мы в подобных случаях?

Звонок. Комиссар Ле Пешен снимает receiver (трубку) и, не переставая печатать и курить, говорит, зажав трубку между плечом и ухом:

– Police.

– Le Peshen? Is that you? – Ле Пешен? Это вы?

– Yes, Le Peshen is here. – Да, Ле Пешен на проводе. Who is speaking? – Кто говорит?

– It’s Mike. – Майк.

– Mike? Mike who? – Майк? Что за Майк?

– What do you mean «Mike who?». – Что значит «Что за Майк»? Mike Holduin, of course! – Майк Холдуин, естественно!

– Oh, Mike! I’m sorry… – смущенно пыхтит сигаретой комиссар и улыбается тому, что не признал напарника.

Джон и Мик звонят профессору Джексону, чтобы пересдать зачет по истории американской литературы. Джон набирает номер и, услышав голос в трубке, говорит:

– Good morning. That is John Tompson and Mick Jefferson. Could I talk to professor Jackson? – Доброе утро. Это звонят Джон Томпсон и Мик Джефферсон. Могу ли я поговорить с профессором Джексоном?

– Speaking. – Говорите/я слушаю.

– Oh, professor! Do you recognise us? – О, профессор! Вы нас узнали?

– Well, I do…– А, ну да, узнаю… Черта с два он их узнал.

Джейн звонит Мику, но трубку снимает его мама.

– Hello, this is Jane! – кричит Джейн в трубку.

– Hello, Jane! How are you?

– I’m fine, thanx. And how are you?

– Not bad, thank you, dear.

(Думаю, тут все ясно, перевод не требуется. Мы все это проходили вдоль и поперек.)

– I’d like to speak to Mick. – Я бы хотела поговорить с Миком.

– Sorry, he’s out right now. – Извини, его сейчас нет. May I leave a message for him? – Что ему передать?

– Oh, yes, please. Could you tell him to call me back. – Пожалуйста, передайте, чтобы он мне позвонил.

– OK, I will. – Хорошо, передам.

– Thanx a lot. – Большое спасибо.

– You are wellcome.

– Bye then.

– Bye, dear.

Как видите, ничего сверхъестественного. Все предельно просто и ясно, как перец. Надо лишь запомнить, что выражение «я вас слушаю» или «говорите» выглядит как speaking, а «не могли бы вы передать» – как could you get a message for… Вот, пожалуй, и все.

* БЛАТНАЯ РАБОТА ПО-АНГЛИЙСКИ

Однажды к нам, моему другу китайцу Чи и мне, двум студентам -«коммунистам», работающим во время летних каникул на кухне в лагере отдыха американских детишек, подошел Том, американец средних лет, чернявый, в очках, и сказал:

– Хочу вам предложить работу в сети малого бизнеса. Поедемте ко мне домой на уик-энд и там поговорим. Я живу тут недалеко, под Бостоном. Вы согласны?

– Да!

– Представляешь! – радовался Чи, когда мы с ним рубили ножами перец на кухонном столе. – Это же беловоротничковая работа! То, о чем можно только мечтать. Удача сама лезет нам в руки, Майкл.

– А почему он предложил эту работу нам? – задал я почти риторический вопрос.

– Сам подумай! Вся кухня на наших плечах держится. Гуэй еле шевелится. Я математик. Ты лингвист. Им такие люди, работящие и умные, нужны. Это здесь называется headhunting.

– Охота за головами? – усмехнулся я. – Значит, мы – это дичь, головы?

– Нет, мы – это job hunting, тоже охотники, – ответил более компетентный Чи. Он уже второй год учился в Штатах…

Итак, headhunt – это не охота за головами индонезийских или африканских туземцев. Хотя именно так это слово и переводится. В английском языке слова «охота», «охотиться» часто обозначают поиск. House hunting – поиск дома, жилья. Wife hunting – поиск жены. Ну, не то чтобы она была да пропала. Нет. Просто если кто-то решил жениться, то в данный момент он ищет, на ком бы. Husband hunting – это то же самое, что и поиск жены, только, как вы успели заметить, наоборот: леди ищет хасбэнда. Job hunting – это то, чем мы с пекинским студентом Чи в данный момент озабочены: поиск работы. Headhunting в быту англо-американской жизни давно означает поиск рабочей силы, умелых работников, нужных сотрудников и специалистов, а не охоту за головами. С нашим понятием «найти блатную работу» это не стыкуется. Здесь ищут не по знакомству, а по умению, опыту и знанию, для чего все их компании и фирмы, а теперь и многие наши фирмы проводят интервью, на котором тебе задают вопросы, а ты отвечаешь. Тут наша врожденная славянская скромность совершенно плохой помощник. Надо не то чтобы хвалить себя, но стараться описать с лучшей стороны и вспомнить все свои способности, пригодные к предполагаемой работе. Здесь ты, кандидат в сотрудники, одновременно и товар, и продавец.

Мы с Чи еле дождались уик-энда и вот на машине Тома вместе с его женой и двумя маленькими сыновьями, беспрестанно воюющими между собой, едем из крохотного штата Род-Айленда в Массачусетс. Дома у Тома мы с Чи накормили будущего работодателя блюдами китайской кухни, а потом Том стал нам показывать журналы, где говорилось про счастливых людей, решившихся заняться малым бизнесом и преуспевших в этом. Когда просмотр однообразных фотографий из журналов явно затянулся. Мы, как могли, стали намекать, что нас агитировать зарабатывать деньги не то чтобы не надо, но не так чтобы надо очень долго. Мы, эдак скромно, дали понять, что давно хотим подзаработать и лишних уговоров тут не требуется. Тогда Том, решив, что «клиент созрел», усадил нас на диванчик, установил перед нами грифельную доску, на которой с умным видом написал слово effort розовым маркером.

– Усилие, – продублировал написанное Том, – если вы хотите заняться малым бизнесом, вам нужно приложить усилие.

Том нарисовал в верхнем углу кружок и объяснил, что это мы. То бишь наше дело. Потом он пририсовал снизу к кружку три кружочка.

– А это еще три человека, которых вы вовлекли в свое дело и которые, работая и вовлекая в бизнес других людей, – и Том пририсовал снизу еще большее количество кружков, – будут работать и на вас. Те, вовлекая следующих, увеличивают вашу сеть бизнеса, – Том изобразил еще несколько кружочков, отходящих от предшествующих.

«Боже, если он собирается зарисовать всю доску, то это надолго», – подумал я, начиная уже клевать носом.

Пирамида, скажете вы. Ну да, пирамида. Нечто подобное я увидел в действии чуть позже, после возвращения на родину и знакомства со всякими мавродиевскими и хопер-инвестовскими пирамидами. Но уже в тот момент мы с Чи прекрасно понимали, что это действительно так – чем больше народу на тебя работает, тем больше ты получишь, а каждый новый последний снизу рискует быть и последним вообще. Хотя в ту минуту, когда Том читал свою лекцию, эта идея нам нравилась. Мы только не усекли, что же конкретно должны делать.

– Но какой бизнес? Как и где мы можем его организовать? С кем контактировать? С какими верительными, сопроводительными и иже с ними документами нам нужно идти к нашим русско-китайским чиновникам, бюрократам и ретроградам? – стали мы засыпать Тома вполне естественными вопросами. Каково же было наше удивление, когда Том не смог ответить ни на один из них. Он даже не знал, куда адресовать нас за получением информации, то есть кто нам хоть что-то может сказать, какого рода продукцию мы должны распространять и будем ли мы вообще что-нибудь распространять… Короче, какого черта от нас требуют. Увы, видимо, в компетенцию Тома это не входило. Его делом была только чистая агитация.

– М-да, – говорил я Чи, вновь стоя за кухонным разделочным столом, тоскливо кроша перец ножом и вспоминая наш вчерашний «трип» к Тому, – ну и работенка у Тома. Мне бы такую…

Я хотел было сказать «по блату», но осекся. А как будет «по блату»? По-английски это networking. Но их networking – не так уж и плохо, то есть не так аморально, как считается у нас получение работы по знакомству. Мы просто привыкли, что работа по блату – это когда кто-то, совсем не специалист, тем не менее влез, сволочь, на незаслуженное место. У них network – это даже неплохо.

Многие руководители предпочитают, чтобы их работники приводили не просто хороших спецов, но и налаживали бизнес как сеть из своих приятелей и знакомых.