Текст книги "Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями)"

Автор книги: Михаил Голденков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

* ТО TALK BACK, INTO, OUT AND DOWN

Все знают, что глагол to talk переводится как «говорить». А вот как по-английски будет «заговорить, переговорить, высказаться, занудить, задолбать своим разговором и огрызаться», мы не проходили ни в школе, ни в институте. Правда? А ведь это такие нормальные разговорные слова, без которых, вроде, и разговор не клеится!

Итак, to talk back – «огрызаться».

Идет футбольный матч между командой Мика и Джона «Тигры Восточного Побережья» и гастрольной командой «Чикагские Бизоны». Команды уже встречались один раз в Чикаго. Тогда с небольшим преимуществом победили «бизоны», но вот в ответном матче верх берут «тигры». Их разделяет совсем ничего, счет 14: 13 в пользу «Ист Бич Тайгерз», и единственный тачдаун чикагцев может вывести гостей далеко вперед. Последняя минута встречи. «Бизонам» до края поля нужно пройти целых 15 ярдов, у них почти нет шансов, но вот их мощный капитан Айвон Садовски, ни целую голову возвышающийся над остальными игроками, принимает мяч и разбрасывая «тигров»-защитников, как котят, устремляется вперед. Он прошел пять ярдов, шесть, семь, восемь… На трибунах все замерли. Неужели тачдаун? Но тут, словно выросший из-под земли, Мик бросается Айвону в ноги, и могучий «бизон» падает на землю. Трибуны облегченно вздыхают, девушки со страусиными перьями, среди которых и Джейн, радостно вскакивают с мест. Раздосадованный Садовски встает и начинает протестовать, апеллируя к судье и обвиняя Мика в том, что тот остановил его не по правилам. Мик начинает оправдываться. Страсти накалены до предела, и вот уже вспыхивает драка…

Сцена в раздевалке «тигров». Мик – на скамейке с подбитым глазом, перед ним на корточках сидит Джейн и прикладывает к глазу Мика мокрое полотенце со льдом, а Джон отчитывает друга:

– So many times I told you, never talk back to Ivon. – Сколько раз я тебе говорил: никогда не задирайся с Айвоном…

Это уж точно, по себе знаю: во время игры лучше слушать свисток судьи, а на возмущающегося соперника не обращать внимания. Эмоции – плохой друг на футбольном (и хоккейном) поле. Правда, об этом вспоминаешь уже после игры. Ну, достаточно с talk back.

То talk into – «уговаривать».

Ковбои Билл и Джон пришли на рыбалку. К ним подходит несколько здоровенных индейцев с угрожающим видом.

– Shit! – Билл недовольно поворачивается к Джону. – You talked me into coming here. Now get me out! – Ты уговорил меня идти сюда. А теперь уводи!

То talk out – «высказываться», т.е. сказать все до конца.

Комиссар Ле Вешен допрашивает преступника, перекупщика наркотиков, и через каждое слово перебивает его, задает наводящие вопросы, пытаясь тем самым уличить парня во лжи. Сержант Майкл сидит на крае стола и старается хоть что-то понять из их разговора. Потом спрыгивает со стола и отзывает комиссара в сторонку.

– Послушайте, босс, – говорит Холдуин. – What about just to let him talk out? – А что если просто дать ему высказаться?

«Переговорить кого-то», то бишь «говорить дольше и убедительнее» или, в крайнем случае, «заглушить своей речью» будет по-английски (или по-американски) to talk down.

Экзамен по истории английской и американской литературы в колледже Мика и Джона. Джон встречает выходящего из кабинета Мика.

– Alright! – улыбается Мик. – Ты знаешь, препод – просто фанат английской и американской литературы. Любит говорить, а не слушать. But I talked him down. – Ну, а я его переговорил.

Второе значение to talk down – это «задолбать», т.е. занудить своим разговором собеседника, который много раз уже слышал вашу историю.

Сержант Тимоти Тимпсон – еще и не сержант вовсе, а «боец» учебной роты морской пехоты взвода радиоразведки. Позади теоретические занятия, и вот взвод Тимоти в десятый раз заступает на боевое дежурство. Дежурный офицер ходит перед строем, читая с умным видом, как откровение, инструкцию, которую все уже наизусть (by heart) знают…

– Главное – подавать команды на пеленгование, потому что команды на пеленгование – это главное… – чеканит майор шаги, а сосед Тилюти, закатывая глаза, шепчет Тимпсону на ухо:

– Gosh, he talked me down. – Боже, как он меня занудил. Тимоти поворачивает голову к товарищу и отвечает невозмутимо:

– Talked you down? I’m pissed off. – Тебя занудили? А меня так задрали…

Вот появилась и тема следующего урока.

* МЫ ПОДОШЛИ

к новому «раздражительному» выражению to piss off, что является в изложенном выше примере синонимом to talk down, но для американского уха это достаточно грубо и означает, что вас уже до предела заколебали, задрали или, литературно выражаясь, вам надоели до крайней степени. Думаю, что не стоит использовать это выражение в разговоре, хотя знать его не помешает. В самые острые моменты американцы все-таки говорят: I’m sick of you – «меня от тебя тошнит» или sick and tired of you – «устал от тебя». Проблема в том, что в английском языке нет матерной ругани, и такие выражения, как это, а также слово fuck и некоторые другие (мы их еще коснемся) переводятся на русский обычным матом. У американцев нет разделения на печатные и непечатные ругательства. Что-то считается грубым и неприличным, а что-то -менее грубым и более приличным… I am pissed off не запрещено к использованию, и его можно прочитать в книге или услышать в кино (что сейчас и произойдет), но все же выражение это грязное. В наше неспокойное стрессовое время, когда все такие взвинченные, вспыльчивые без причины, как говорится – на пределе (при полном его, предела, отсутствии), все эти русские слэнговые словечки приходится слышать очень часто. А вот всегда спокойные американцы если и говорят, что их заколебали – pissed off, то это означает, что вы своей российской сердобольностью или чем-то другим, действительно, уже довели янки до белого каления.

Я уже не раз говорил о том, как от плохого перевода страдают американские фильмы, появляющиеся в нашем прокате. Вот еще один пример такого перевода.

Как-то я смотрел фильм «Тупой и еще тупее» с участием знаменитого голливудского комика Кэрри. Так вот, в тот момент, когда друзья-кретины выкидывают очередной номер, их подруга в изнеможении говорит: «Я описалась». По крайней мере, переводчик так сказал, хотя на самом деле прозвучало: «I’m pissed off» – «Как они меня уже достали!». Но тот переводчик книжку про английский слэнг, видимо, не читал и не знал, что to piss с предлогом off имеет в слэнге – несколько иное значение. Но это, конечно, не вина его, а беда, потому что простому разговорному языку американцев или канадцев нас нигде не учат. Это только и можно понять, поживя за границей. Я и сам услышал то, чего не знал переводчик, буквально одним месяцем раньше. Да и то случайно, путешествуя из Петербурга в Москву с канадским другом Кевином Коем, который и пополнил мои знания, за что ему огромное спасибо.

* МАЛЕНЬКОЕ ФИЗО

Предлагаю прервать занятия небольшой физической встряской. Здоровый дух, как говорится, должен быть в здоровом теле. Сегодня зарядку проведет наш хорошо знакомый сержант морской пехоты Тимоти Тимпсон. Честно сказать, я вам не завидую. И все же давайте на минутку заглянем в их армию и посмотрим на то, что нам до боли знакомо в нашей армии.

– Шан! – кричит сержант Тимпсон при появлении капитана Макнэйла, и солдаты вытягиваются по стойке «смирно».

Что за «шан»? «Смирно» по-английски происходит от сокращенного attention – «внимание», что в усеченном варианте стало shun, которое и выкрикивают тамошние офицеры и сержанты.

Но мы отвлеклись. Капитан Джо Макнэил мельком смотрит на строй солдат, отдает честь к непокрытой голове (у них это по уставу не запрещено) и командует:

– At ease! – Вольно!

Потом капитан поворачивается и говорит сержанту:

– Listen, son. Just now I’ve got a rape session for your GI Robert Brigs…– Слушай сюда, сынок. Только что я получил вздрючку за твоего бойца Роберта Бригса…

– Из примера видно, что наш «вызов на ковер» на слэнге американских военных звучит как «сессия изнасилования» – rape session. Джи-Ай (GI) – в американском просторечии – «солдат», а расшифровывается GI как Government Issue – государственный выпендрежник.

Не будем вдаваться в подробности «залета» Бригса. Сержант Тимпсон практикует в своем взводе морской закон – один за всех и все за одного, и вот весь platoon (взвод) дружно бежит миля за милей по самой грязи. Как видите, там не легче, чем в нашей армии, и хоть отсутствует дедовщина (профессиональная все-таки армия – в отличие от нашей, любительской), тем не менее, если что не так, церемониться никто с вами не будет. Ну, думаю, на этом наше физо можно завершить. Надеюсь, вы меня простите за маленький rape session.

* ШИВОРОТ-НАВЫВОРОТ

Хочу вновь «наехать» на наши учебники английского языка, безнадежно отставшие от жизни, и еще раз на американцев, у которых многие слова английского языка, как говорится, шиворот-навыворот. Так про приключения английского «клопа» я уже рассказывал. Сейчас подошла очередь слов canteen и rock.

В институте мы много и часто использовали слово canteen, которое нам переводили как «столовая». Помню, как зубрили My Visit to the Canteen о походах «меня и моих друзей в студенческую столовую». Но когда я очутился в Америке, то был несколько озадачен. Чем же на самом деле для американцев является canteen? Всего лишь флягой! А столовая у них, от Калифорнии до Род-Айленда, от мексиканской границы до Аляски, – это diner или dining hall.

Утренняя зарядка в «учебке» морской пехоты США. Солдаты в майках и кроссовках бегут, а сержант Тимоти Тимпсон выкрикивает местную речевку в стиле буги:

– Seargent Black is turning green. – Сержант Блэк (Чернов) зеленеет.

Все хором повторяют:

– Seargent Black is turning green!

Тимоти:

– Some one peed in his canteen! – Кто-то пописал в его фляжку. Все хором:

– Some one peed in his canteen!

Извините за солоноватый привкус американских строевых частушек (хотя эта еще не самая неприличная). «Может быть, где-нибудь далеко-далеко в Англии кто-нибудь все еще называет столовку canteen?» – спросил я Шуру Волкова, когда мы шагали с ним по улицам туманного Минска. Он все-таки три года проучился в университете штата Юта, должен знать. «Может, – пожал плечами Шура, – но для меня canteen – это фляжка…»

То же самое приключилось и со словом rock. Во всех англо-русских словарях rock имеет два значения: это прежде всего «скала» и «раскачиваться». Но в Америке о скале как о «роке» вспомнят не сразу. На первое место там выходит третье значение – «камень, камешек», т.е. то, что валяется под ногами, что можно поднять и бросить в озеро, в реку, в стену, в воздух, в пролетающую ворону, чего я, правда, не советую вам делать. Именно, rock, а не stone. Stone у них используется в речи для обозначения строительного или природного материала.

Потом rock, как в Англии, так и в США, – это музыка. Но какой бы серьезный словарь вы ни взяли, нигде не найдете музыкального значения слова «рок», хоть оно и находится в активном действии уже более сорока лет, с 1956 года. Такое игнорирование авторами и издателями молодежи четырех поколений меня даже возмущает. Уж в моем словарике вы найдете все действительные значения слова rock.

Так что хоть мы и обзываем англичан консерваторами, однако сами не замечаем, как давно превратились в еще больших консерваторов. Русский человек еще хуже, чем англосакс, способен воспринять что-то новое, а тем более – поменять старое на это новое. В качестве наглядного примера я приведу недавний случай обсуждения американскими и российскими учеными документального фильма, снятого, кажется, в 1947 году. В фильме два американских специалиста в масках вскрывают труп энлонавта с потерпевшей катастрофу летающей тарелки. Съемка, несомненно, сенсационная. Мне самому в возможность подобного трудно верится. Но больше поразило то, как рассуждали в процессе обсуждения американцы, а как наши. Американские спецы, патологоанатомы, киношники и прочие пытались выяснить, когда же мог быть снят этот фильм, кто изображен в нем, и если это фальсификация, то кто бы мог это все устроить, во сколько бы такая фальшивка обошлась продюсеру, кому было выгодно держать эту ленту на полке почти пятьдесят лет… Все вопросы были достаточно логичными и продуманными. Российские же ученые просто сказали, что это фальсификация, подделка, и поставили точку. Все. Их аргументы иначе как идиотизмом не назовешь (идиотизм, кстати, это не оскорбление, это то состояние, когда кто-то сосредоточивается на несущественных мелочах, не упомянув или же не видя главного). Они акцентировали внимание на ряде ошибок оператора, указали на то, что он работал непрофессионально, что камера была плохо сфокусирована, что оператор не снял момент вскрытия черепной коробки (оператору, может, просто плохо стало), что вот, мол, один какой-то очевидец говорил, что у энлонавтов нет ушей, а тут уши маленькие, но есть (!). Поэтому, продолжали утверждать наши расейские мужи, это все подделка. Кто?… Когда?… Зачем?… Кому выгодно?… Ни слова. Просто этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. В ход пошли даже показания очевидцев, которых (и очевидцев, и их показания) официальная наука ни раньше, ни сейчас даже в упор видеть не хотела и не собирается хотеть. Я сидел у телевизора и думал, что, наверное, вот такие же люди занимаются у нас вопросами образования… Вот почему когда на смену явно старого, не отвечающего современным требованиям учебника нужен новый, то этот новый может не пройти только из-за того, что они, эти люди, найдут в нем два-три недостатка. И дети будут продолжать учиться по книге, где этих недостатков все двадцать пять.

Простые, с нашей точки зрения, американцы сделали бы проще: утвердили новый учебник, если бы там было хоть на пару недостатков меньше, а уж потом заменили еще лучшим. А у нас, умных и талантливых, все шиворот-навыворот.

* БЕЗ ЧЕГО ЕЩЕ НЕМЫСЛИМО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ,

так это без выражения эмоциональных перепадов, удивления, восхищения, испуга (пусть иногда и притворного), без всех этих междометий: «ax!», «ox!», «ой!», а также словечек «класс!», «вещь!», «обалдеть!», «блин!», «черт!» и т.д. и т.п. Вроде бы не такие уж и существенные слова, но без них так же трудно, как на кухне без спичек. Так что поговорим о «спичках» нашего общения – о междометиях.

Их ouch – это наше «ой».

– Ouch! – мяч от биты Джона бьет Мика прямо по каскетке.

– Ouch! – вскрикивает ковбой Билл, когда заходит в комнату, а широкополая его шляпа застревает в проеме узкой двери.

Их ops – это наши «опля, опа».

– Ops! – сильным ударом биты Мик лихо посылает мяч в поле, и Джон никак не может за ним угнаться.

Наши «класс», «вещь», «отлично», «обалденно», «круто» по-английски – «great!», о чем я уже говорил в самом начале. Это слово как выражение приятных удивлений, восхищений и одобрений встречается чаще других. Но смотрите не переусердствуйте и не переведите Great Britain как Крутая Британия… Более универсальное – восклицание «Gosh!» (типа нашего «Господи!»). Помню, как я с другом Чи Вэем готовил гамбургеры и хот-доги. Холодное мясо, брошенное на раскаленную решетку, жутко фыркало и стреляло. «Gosh!» – закрывался от брызг Чи Вэй. «Shit!» – выкрикивал я…

Кстати, о «хот-доге». Это слово, оказывается, тоже может выражать эмоции, если ударение делать на hot:

– Hot dog! – радостно восклицает сержант Холдуин, когда на день своего рождения развязывает красный бантик на коробке и под аплодисменты комиссара, секретарши Люси и всех сотрудников отдела департамента полиции извлекает новый браунинг с дарственной надписью на рукоятке: «Майклу Холдуину в день его рождения от любящих сотрудников за непорочную службу в полиции».

«Oh my God» и «Jesus!» говорится в минуты шока, наивысшего напряжения и волнения (аналогично нашим «Господи праведный!» и «Боже!»). Правда, восклицание «Oh, my God» англичане употребляют чаще, чем религиозные американцы, которые Господа предпочитают не упоминать всуе.

– Jesus! – восклицает комиссар Ле Пешен, поднимаясь с пола после взрыва бомбы и осматриваясь: помещение полиции разгромлено.

А вот американские подростки вместо «Джизас» (Jesus) последнее время стали выдавать «Джи» (Gee), что родителям не очень нравится, так как звучит, по их мнению, богохульно.

– Shit! – «спотыкается» головой о слишком низкую притолоку могучий сержант Тимоти Тимпсон.

Сами видите, что shit звучит при всяких небольших обломах. При обломах посильней в ход идет, соответственно, fuck. Но это уже считается неприличным, и на вас косо не посмотрят разве что в армейском строю во время «Бури в пустыне». Есть еще и «son of a gun!», что можно заорать в момент, когда вы поскользнулись на банановой корке, вспомнили, что забыли дома выключить утюг, закрыть кран в ванной, замкнуть дверь, или когда квадратный корень из тридцати никак не извлекается. Этот же «son of a gun» приемлем и в таких случаях:

Трехлетний Боб, ужасный непоседа и шалун, нашел себе очередное занятие – барабанит ногами по медному тазу. По всему дому разносятся гулкие звуки: бум! бум! бум!

– Stop it! Stop it, son of a gun! – Прекрати! Прекрати же, негодный мальчишка! – кричит на Боба его одуревшая от шума мама.

Ну вот, думаю, на сегодня достаточно. Запомните все хорошенечко и прорепетируйте. Только не дарите другу пистолет и не взрывайте полицейские участки.

* ЧТО ИНТЕРЕСНО -

большинство англо-американских идиом, фразеологических оборотов и устойчивых выражений может быть легко соотнесено со знакомыми частями речи, т.е. с существительными (это такие слова, что отвечают на вопросы «кто? что?»), с глаголами («что делает?»), с прилагательными («какой?»)… Я это к чему? К тому, что одни фразеологизмы употребляются как существительные (в нашем словаре в конце книжки они соответственно обозначены n. – noun), другие – как прилагательные (adj. – adjective), к примеру, green with envy (позеленевший от зависти), третьи – как глаголы (v. – verb) – это такие слова и выражения, как give out (выдать) или give up (уступить), четвертые – как наречие (adv. – adverb) – deadpan (каменное выражение лица), и, наконец, фразеологические обороты (phr. – phrase) типа tell it to Sweeny (расскажи это ко му-нибудь другому). Многие фразеологизмы легко переводятся на русский, они почти что кальки: leave your hat on – остаться в шляпе; seize the bull by horns – взять быка за рога); другие же – нуждаются в объяснении, так как, наоборот, не имеют ничего общего с нашими выражениями, хотя можно иногда догадаться, что же американцы хотят сказать. Вот, к примеру, два наиболее распространенных устойчивых оборота: between the devil and the deep blue see и to kick the bucket, что по-русски соответственно звучит как «между двух огней» и «дать дуба». Что касается второго, то, как объяснял персонаж «Двенадцати стульев» Безенчук, есть достаточно четкая градация: если человек важный, то дал дуба, а если дворник, то просто ноги протянул. В Америке же дословное «пнуть по ведру» для всех градаций, от боссов до посудомойки, означает «откинуться, отбросить копыта». Ну, а первое выражение – «между чертом и глубоким синим морем» – означает то же, что «находиться между Сциллой и Харибдой» и не требует большого разъяснения.

– Ну и работенка, – жалуется комиссар сержанту. – Если я откажусь от нее, то прогневаю начальство, но если соглашусь, то прогневаю бруклинскую мафию. So I’m between the hell and the deep blue sea. – Так что я меж двух огней…

– Одиссей вы наш, – жалеет босса Холдуин.

Kick the bucket означает «отбросить копыта», «откинуться», «гигнуться», как говорил Безенчук. Но не переусердствуйте. Если вы в тексте встретите фразу, что кто-то там kicked the bucket by foot (пнул ногой ведро и пошел дальше), то это отнюдь не будет означать, что он окочурился, встал и дальше пошел. Все устойчивые выражения существуют в английском, как и в русском, в «замороженном виде», т.е. не имеют своего прямого смысла, а переводятся иносказательно. Так, наше «не выносить сор из избы» по-английски будет «не стирать грязное белье у всех на глазах» – don’t wash your dirty linen in public, а «делить шкуру неубитого медведя» – это «считать невылупившихся цыплят» – don’t count your chickens before they’re hatched. Наш с вами «слон в посудной лавке» по-американски – «бык в магазине фарфора» – bull in a china shop.

– Мы поручили освобождение заложников и поимку бандитов комиссару Ле Пешену, – докладывает полицейский. – But he worked out as a bull in the china shop…– Но он сработал как слон: разгромил весь бар, освободил лишь половину заложников и упустил банду…

Идиомы, состоящие всего из одного слова, – особый предмет разговора. Смысл и значение такой идиомы чаще всего не зависит от значения этого единственного слова. К примеру, lemon у нас означает «миллион», а у американцев указывает на некую поломку машины или недостаток механизма.

– Your car is a lemon. – Твоя машина того… – говорит комиссар Ле Пешен, покопавшись в моторе автомобиля сержанта.

Или вот слово dog. Оно обозначает в определенном контексте не собачку, а обломившееся свидание с девушкой или тяжелый экзамен.

– My math exam was a dog. – Мой экзамен по математике – это было что-то. – говорит Джон Мику.

– My date with Jane was a dog too. – Мое свидание с Джейн было таким же, – отвечает Мик.

Желаю вам поменьше таких «догов» и «лемонов», а побольше хот-догов на ваших столах и «лимонов» в кейсах!