Текст книги "Русь Inc (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Часть третья. Война
Глава 1

Мне пора, Ленни. Я обедаю с Советником. С Вашим Советником. Это, как вам известно, девятая лунка. Отсюда долго ползти до автомобиля. К заходу Солнца доберетесь и как раз успеете вернуть мне мой талисман. Я хочу получить его обратно. Вы слышите меня? Времена меняются. До свидания, Ленни.

Кинофильм 'Рок – н-рольщик'

20 января 1239 года. Москва

Отряд егерей на разгоряченных лошадях застал князя в кузнице, где шло обсуждение очередного витка организационных вопросов.

– Идут? – Осведомился Георгий, едва командир егерей подошел вплотную.

– Да.

– Следуй за мной, – бросил князь и направился в Кремль.

Выслушивать доклад разведчика при посторонних ушах было моветоном. Да, все свои, но разве это объясняет подобную глупость?

– Рассказывай. – Произнес Георгий, когда он в компании с командиром егерей вошел в переговорную комнату, особым образом изолированную от лишних ушей. Ради чего пришлось постараться, учинив весьма нехилую по местным меркам звукоизоляцию. Общаться, впрочем, они решили не наедине. В комнате переговоров уже собралось все руководство княжества.

– Владимир пал и сейчас монголы идут вверх по Клязьме.

– Значит к нам, – констатировал Георгий. – Сколько их?

– Около пятнадцати тысяч. Точнее сосчитать очень сложно.

– Обоз с награбленным добром идет с ними?

– Да.

– Каковы их цели?

– Хотят по льду до Оки добраться. Если получиться – города по пути разорить. Но без особенного рвения.

– Языка брали?

– Иначе не узнали бы.

– Как они Москву оценивают?

– Как одно из мест, где можно покормиться за счет наших запасов.

– Значит, за противника не считают?

– Нет, князь. Их пятнадцать тысяч. Чего им пугаться или сомневаться? Особенно после таких удач.

– Хорошо, – довольно кивнул Георгий, под удивленным взглядом егеря. – Сколько им дней идти?

– Десять – двенадцать, не больше. С такой огромной добычей да полоном резвым зайчиком не поскачешь. Слишком обременяет.

– Теперь поведай нам друг, каково их воинство.

– Самая сильная часть – злая тысяча. Это бывшие дружинники половецких орд. Они на хороших конях, в кольчугах, шлемах, о щите, сабле, копье и луке. Самая большая часть – тьма бездомная. Восседают на обычных степных лошадях. Одеты в стеганые халаты и меховые шапки. Доспехов не имеют. Из оружия практически исключительно легкие копья да щиты. Некоторые из них длинными мечами, явно взятые боем. Иначе откуда у этих оборванцев они могли взяться?

– А особого рода людей не замечал? Может одежда чудная или держаться особняком.

– Видели, – охотно кивнул егерь. – Они монголам машины сооружали из бревен, дабы стены города рушить. Их сотни полторы – две.

– А всадников на сильных лошадях да в дорогих доспехах примечали?

– Нет, – усердно помотал головой егерь.

Так и беседовали. Сначала Георгий, а потом и Иван самым тщательным образом расспрашивали, вытягивая перекрестными и наводящими вопросами сведения о противнике. И егерь рассказал. Даже то, чему поначалу внимания не предал.

После же, отправив разведчиков отдыхать, наш герой запустил давно продуманный процесс перевода княжества на осадное положение.

В Лесные форты понеслись курьеры с известием, дабы селяне укрылись за стенами и готовились к неприятностям. Мелкие деревянные остроги, конечно, от лихих наскоков защитят, но не более того. Впрочем, для крестьян и это радость. Причем великая. Особенно учитывая наличия в каждом таком форте арсенала и небольшого ополчения из взрослых мужчин с луками. Сила не бог весть какая, но полсотни стрелков на каждый форт набиралось. Что становилось дополнительным и весьма неприятным фактором для любого лиходея.

Промышленные объекты да имущество пригорода стало ударно свозиться в загодя построенные амбары да склады крепости. За стену же потекли и сами жители. Прежде всего, старики, женщины и дети. Остальные, не привлеченные к воинскому делу даже в ополчение, принялись претворять в жизнь систему оперативных укреплений Подола да лед портить на Москве – реке и Яузе.

С укреплениями все было очень просто. Георгий задумал применить тактику, основанную на сдаче позиций с боем. Само собой – боем дистанционным. Для чего в Подоле за несколько дней возвели серию контуров баррикад из повозок, а также удобные позиции для залповой стрельбы из луков.

А вот со льдом задумка была довольно необычна и интересна. Монголы шли на юг. Особенно вязнуть в долгой осаде им было не с руки. Им, но не Георгию, который планировал поставить их раком. Поэтому все пути отступления на юг тщательно повреждались. Сверлились многочисленные лунки, в которые вмораживали деревянные обрезки. Долбился лед, выбирая обширные проруби… от берега до берега. Когда они еще замерзнут. Ставились поля низких, приземистых 'испанских козлов' – древних прототипов противотанковых ежей, только из дерева, концы которого вмораживались в ледяной покров.

Получалась этакая гипертрофированная сказочная русская дорога, по которой не то, что враг – свой не пройдет.

Но самым важным моментом спешного 'взведения' боевого механизма всея княжество, стал большой воинский смотр, куда были стянуты все вооруженные силы Георгия и его союзников.

Красотой и гордостью Москвы стал блистательный батальон кирасир, развернутых, пока что, всего лишь в две полные роты по сотне строевых. Нормальных, полноценных роты, с полным комплектом латных доспехов, оружия и… дестриэ. Коней, правда, имелось совокупно около двух с половиной сотен, но Георгий не спешил задействовать всех. Мало ли? Поэтому учебная, третья рота, восседала на значительно более компактных лошадях, килограмм по семьсот. В остальном же, ничто не умаляло могущества, красоты и эффектности этого воинского подразделения. Все блестит и развевается, наводя кураж на окружающих. Что не замедлили оценить послы, прибывшие летом от 'воспитателя' князя – Фридриха II Гогенштауфена и 'троюродного брата' – Людовика IX.

Рядом с ними стоял батальон легионеров – триста строевых. Именно так Георгий наименовал своих пеших дружинников. Распашная кольчуга, коринфский барбют, упрощенный латный комплект пехотного типа – вид получался довольно внушительный, хотя рыцари делегации не очень понимали, зачем так заботиться о пехоте. Для них она была смазкой для мечей: в мыслях и практике, разумеется. Для Георгия же – важной частью вооруженных сил. Ведь легионеры вооружались тяжелой боевой шпагой, маленьким стальным кулачным щитом и мощным арбалетом. Уже новой моделью, производство которой освоили здесь, в XIII веке. Сблокированный с цевьем рычаг взведения, позволявший применять в комплексе становую тягу с блоком для взвода мощных дуг. К слову сказать, обратно развернутых дуг, дабы увеличить ход тетивы и уменьшить габариты оружия. Примитивные блоки типа полиспаста. Стальные тросики из тонюсенькой стальной проволоки, для протяжки которой применялись валки, привезенные из будущего. Ну и так далее. Конечно, не мушкет, но игрушка очень серьезная, способна развивать скорострельность до шести выстрелов в минуту, благо, что реальная нагрузка на легионера при взведении, довольно скромная.

Рядом со стальной пехотой стоял большой батальон городского ополчения… нового типа, укомплектованный за счет казны князя. Пятьсот строевых, разбитых на пять рот. Каждый ополченец был снаряжен распашной кольчугой, шлемом 'лобстером', коротким тесаком и длинным английским луком. Ради этих целей Георгий не пожалел денег и времени, закупив прекрасной тисовой древесины. Конечно, такой лук был расходным материалом, а ополченцы за те четыре недели в год, отводимые на тренировки, вряд ли куда‑то научились попадать. Но это и не требовалось. Офицеры натаскивали своих подчиненных на работу беглыми залпами по площадям. Из‑за чего пришлось искусственно ограничить силу натяжения лука и обеспечить ополченцев лучными кольцами, облегчавшими стрельбу. Не сильно, не далеко, но очень много и густо. Вполне себе решение для обороны, для которой этих ребят Георгий и держал. При нормативной скорострельности восемь выстрелов в минуту, этот батальон мог создавать плотность обстрела до четырех тысяч стрел каждые шестьдесят секунд. Очень солидно.

Ополченцев подпирали артиллеристы – сто семнадцать человек в распашных кольчугах да 'лобстерах' с тесаками на поясах. Именно они должны были управляться тем парком из трех требюше, стоявших в крепости для прикрытия основных направлений. Ничего особенно в тех поделках не было… для XXI века. Но вот для XIII они являли миру поистине удивительные машинки. Подвижный противовес, беличьи колеса для облегчения взведения, поворотная платформа, дающая возможность кругового боя и довольно точного наведения. Ну и, само собой, прекрасная механика. Эти машинки не обладали выдающейся мощностью, но свои небольшие ядра метали довольно часто, весьма метко и на изрядную дистанцию. В том числе и глиняные снаряды с горючей жидкостью – прекрасный сюрприз для любого врага. Этих же людей, кстати, Георгий натренировал работать с фальконетами, которые можно было оперативно развернуть на башнях в случае острой необходимости. Но пока светить порох князь не хотел. Не то место и не то время. Особенно в перспективе предстоящего конфликта с Патриархом. Лишние поводы для нападок давать своим врагам Георгию не хотелось.

Таким образом, непосредственно в распоряжение князя находилось три сотни кирасир, три сотни легионеров, пять сотен – ополченцев и чуть больше сотни артиллеристов.

Но и это еще не все!

На лед перед Кремлем вышли отряды купеческой охраны, попавшие в оперативное подчинение Георгия. Торговый люд не питал иллюзий, прекрасно осознавая, какое будущее их ждет в случае взятие Москвы. Поэтому, рядом с войсками княжества стояло триста сорок разнообразных головорезов. Ну и крошечный отряд дипломатических миссий, выказавший желание, будь то необходимость, поддержать князя в бою. Два рыцаря и семь вооруженных слуг. Невелика сила, но все верховые и в полном кольчужном доспехе – хаубеке, для усиления которого Георгий Максимович подарил им по комплекту облегченных лат легионеров.

На том и закончили смотр.

Больше полутора тысяч бойцов! Изрядная сила. Особенно столь толково 'упакованных'. Оставалось надеяться, что все не зря. Что Георгий, в своей игре по построению нового будущего для своего Отечества, не обхитрил самого себя. Ведь ему предлагали взять пару 'Шилок' с колонной 'камазов' обеспечения, да устроить знатный нагоняй в степи. Но он не решился, встав на куда более сложный путь институциональных реформ.

Глава 2

2 февраля 1239 года. Москва

Прибытие врага оказалось намного менее зрелищным, чем ожидал князь.

Сначала появились небольшие конные отряды, осторожно 'прокатившиеся' по округе. И лишь спустя пару часов показались основные силы – этакий табор, медленно бредущий по льду Яузы с диким, просто чудовищным табуном мелких, убогих лошадок.

Но особенно тянуть кота за всякие места противник не стал – еще не завершилось накапливание, а к князю уже отправилась небольшая делегация. Обогнув Подол, они прошли вдоль кромки сухого рва и вышли к воротам.

– Кто вы? Что вам нужно? – Поинтересовался Георгий, разместившись верхом на могучем жеребце дестриэ в открытых воротах надвратной башни. Он не рисковал – этот десяток был под прицелом легионеров, готовых меньше чем за пару секунд перебить их. Да и ворота закрывались достаточно быстро – как сами первичные створки, так и подъемная решетка.

– Я Берке… – начал представляться мужчина, возглавлявший делегацию, зарядив развесистое и довольно пафосное титулование.

– Рад приветствовать тебя, – кивнул Георгий, но не дал ему ответить и перешел к собственному титулованию. Получилось даже более весомо, чем у принца Берке. Ведь князь, не стесняясь, вывалил на бедного чингизида полный титул Императора Андроника с крошечной приставкой 'наследник' в начале. Ну и так далее. Так что, гость оказался впечатлен. – Что привело тебя в мой дом?

– Мой отец предлагает тебе встать под его руку.

– Мне лестно его предложение, но я не могу его принять.

– Почему?

– Войска твоего отца убили моего зятя и мою невесту, даже не предложив их выкупить. Разве можно служить тому, кому ты должен долг крови?

– Я понял твои слова, – нахмурившись, произнес Берке. – Зачем ты разрушил лед на реке?

– Этой войны нельзя избежать, – пожал плечами Георгий. – А значит, как говорили древние атланты: Anan por‑ghal.

– Что? – Удивленно переспросил Берке, который беседовал с князем на вполне обычном языке тех лет – арабском, который оба они прекрасно знали. А тут такая странная фраза. На нее, кстати, обратили внимание и остальные свидетели переговоров. Включая дипломатов, прекрасно понимавших разговор, ибо арабский, наравне с латынью, был ключевым языком дипломатии на западе Евразии и в северной Африке.

– Несколько тысяч лет назад далеко на западе жил народ, намного превосходящий нас всех силой и умом. Дикие племена называли их атлантами, сами же они именовали 'протоссы', что означало 'перворожденные'. Изречение 'Anan por‑ghal' означает, что настало времени битвы. Я остановил ваше продвижение и приглашаю к бою, раз уж вы его жаждете. Решим наши разногласия здесь и сейчас. 'Dum adu'nala '… Все подвластно смерти, – после небольшой паузы, добавил князь, переводя незнакомое высказывание.

Всю эту речь Георгий заранее отрепетировал и говорил очень спокойно, уверенно. Пафос, граничащий со вздором. Но легенду, связанную с Атлантидой, которую он время от времени использовал для объяснения тех или иных артефактов из будущего, нужно было развивать и укреплять.

Берке несколько секунд помедлил, а потом коротко кивнув, развернулся и направился к своим. Он чувствовал себя совсем не так, как должен был чувствовать старший офицер победоносной армии. Ему было очень не по себе. Да чего уж там – он откровенно испугался этого странного мужчину, что беседовал с ним только что. Их остановили, чтобы дать бой? Но ведь в Москве не было достаточно воинов для столь опрометчивого шага! Безумие! А безумцев боялись во все времена.

– Он подчинится? – Дежурно поинтересовался Субэдэй.

– Нет.

– Ожидаемо, – произнес он и вежливо кивнул он принцу.

После чего немного постоял и посмотрел куда‑то в пустоту. Верно, думал.

– Начинайте ставить пороки… – бросил Субэдэй одному из своих темников, а сам направился к уже поставленной для него юрте. Он устал и хотел отдохнуть.

Спустя три часа, когда основные силы монголов накопились, Субэдэй решил занять Подол. Решительным штурмом, разумеется. Потому что скрепленные повозки, что перекрывали проходы пригорода, он за укрепления не посчитал. Однако рисковать не стал. Отчего штурм начался сразу изрядным количеством войск.

Георгий же выстроил систему обороны Подола таким образом, что с флангов у них были полноценные баррикады, только для вида прикрытые скрепленными повозками. Так что, фланговые удары были обречены, особенно под таким лютым обстрелом. Обойти с тыла также не получалось, ибо там всех желающих встречали звонкие арбалетные болты, пробивавшие всадников на той дистанции буквально насквозь. Поэтому, сунувшись туда, монгольские отряды резко сдали назад.

А вот во фронт наступление пошло вполне себе ходко. Да, под градом стрел. Но монгольская армия не сталкивалась с непреодолимыми трудностями – шаг за шагом прижимали батальон ополчения все ближе к Кремлю. Субэдэй только морщился, понимая, что лучники уходят, но ничего не предпринимал, разменивая совершенно никчемных общинников – половцев на Подол. Ведь там, по его мнению, должны быть запасы продовольствия. Он еще не знал, что по приказу Георгия оттуда вынесли все, не оставив еды даже мышам….

Тем временем бой продолжался.

Со стороны северо – востока ломились кочевники, частью спешенные, частью конные. Они пытались снять сцепки телег. А ополченцы просто били из луков, стремительно опустошали колчан за колчаном. 'В ту степь'. Без какой‑либо точности засыпая врага стрелами. После отходили на новую позицию, где их ждали новые, полные колчаны и повторяли свой нехитрый прием заново. Конечно, в них тоже постреливали. Бывшие дружинники половецких ханов кружили возле Подола и били из своих луков, но панцирное плетение кольчуг надежно держало стрелы на тех дистанциях. А спешиваться и вести залповый обстрел позиций третьего батальона они даже не пытались. Для них это находилось за гранью понимания. Пеший бой для степного воина – если не позор, то близкая к этому ситуация. Из‑за чего ополченцы практически не страдали от ответного обстрела со стороны монгольской армии. Не говоря уже о том, что у вчерашних дружинников было немного стрел – всего по два колчана на брата, то есть, только то, что было у них с собой. В то время как ополченцы за время своего отступления расстреляли в десять раз больше. Ведь на каждой новой оборонительной позиции их ждали новые боеприпасы, которые им даже на своем горбу таскать не требовалось.

– Ну, вот и все, – констатировал Георгий, когда ворота, наконец, закрылись, отсекая последние отряды ополченцев от робко преследовавших их степняков. – Сколько у нас потерь? Трех убило?

– Три убито, семь ранено. Всех вынесли.

– Хорошо. А ты еще сомневался, зачем я ополченцев в кольчуги одеваю.

– Забей, – хмуро буркнул Иван. – Я уже давно согласился. Не знал, что мелкое плетение плоских колец такое интересное. Сам знаешь – скепсис.

– Ну да. Сам так думал… когда‑то. Ладно, первый акт Марлезонского балета отыграли вполне славно. Можно и отдохнуть.

– Второй придется танцевать так быстро, что ты просто не успеешь опомниться, – усмехнулся Иван.

– Хм. Может быть. Сколько, интересно, посекли врагов?

– Хочешь, чтобы егеря ночью сосчитали?

– Нет, – покачал головой князь. – Незачем так рисковать. Это не так уж и важно. Сейчас холодно, тела быстро не испортятся. Вряд ли до окончания осады они будут кого‑то хоронить.

– Я тоже так думаю, – кивнул Иван и с улыбкой добавил. – Ты лица наших гостей видел?

– Их заинтересовали монголы?

– Атланты. Особенно, когда ты выдал эти фразы и объяснения. Полагаю, что они прекрасно владеют арабским и вдумчиво слушали ваш разговор.

– На то и был расчет, – усмехнулся Георгий.

– Ты представляешь, КАКОЙ переполох может начать в Европе?

– Вряд ли что‑то серьезное произойдет. Посланник Фридриха – его сын, внебрачный. Ты не знал?

– Откуда?

– Справку по монархам читать иногда бывает полезно, – подмигнул Георгий. – Фридрих мужчина любвеобильный. У него детей как блох на Барбоске. Так вот. Посланник Фридриха будет помалкивать, как и его отец. Им вряд ли захочется, чтобы достояние атлантов стало общедоступно. А вот сами заинтересуются.

– А француз?

– Он поделится с Людовиком, который вряд ли сделает иной вывод. А также со Святым Престолом, который, несмотря на всю эту напускную духовность, весьма практичный. Они и так тут возле Даров Георгия Победоносца вертятся, словно лиса возле сыра…

– А после получения этой информации прибегут целой стаей? Словно коты к блюдцу с валерьянкой?

– Боюсь, что все будет намного хуже. Мы же собрались наказывать православных священников, что содействовали монголам. Сложить два плюс два они в состоянии даже во сне.

– Ты не отказался от христианства, но покарал православных священников? Ничего страшного. Придут другие. Патриарх легко откажется от этих неудачников и даже принесет свои извинения.

– О нет, – усмехнулся Георгий. – Патриарх, пожалуй, вообще это никак комментировать не станет. Ибо мат и проклятья слишком сильно испортят ему и без того пошатнувшийся имидж.

– Почему?

– Потому что, новость о том, что врагам открывали двери православные священники, разлетится по Руси за несколько месяцев. И, в самом позитивном варианте развития событий, их просто изгонят. Хотя лично я считаю, что такого снисхождения они не дождутся. Скорее всего, их банально перебьют. Ведь одно дело открыть ворота врагу, который войдет, заменит руководство и все будет по – старому. И совсем другое дело, когда эти 'доброжелатели' методично подводили под лютую смерть всех жителей городов. Или под рабство, что еще хуже. Поверь – им не жить. Ни о каком хоть сколь либо влиятельном православии после этого прецедента даже и речи не будет. Сначала отпадет вся Русь. Тут без шансов, Владимира и Рязани наши ребята им не простят. Потом посыплются Балканы, лишив Патриарха союзников. У него в руках останется только Малая Азия, да и то – не вся. Крошеный осколок былого величия. Впрочем, без шансов его удержать. Под боком сильные мусульмане, а Константинополь и Святую Землю контролируют католики. Теоретически, Патриархат мог бы удержаться, совместив покаяние за отступников с рядом активных шагов. Но католики не станут бездействовать. Патриарху просто не дадут шанса. Да и мы находимся в весьма плохо освоенном регионе, тут позиции православия в частности, да и христианства в целом очень слабы. А свободных ресурсов у Патриархата нет. Он и так на ладан дышит. Через раз.

– Кхм…. Но зачем НАМ это?

– Не нравится идея?

– Честно говоря, не очень. Я хоть и атеист, но я православный атеист.

– Как и все мы. Поверь – это решение далось мне не просто. Но, во – первых, православным священникам я не доверяю. Вообще. Как, впрочем, и любым другим священникам. Во – вторых, не думаю, что мы что‑нибудь выиграем, оставшись на стороне Никеи. На дворе XIII век. Мы – никто и звать нас никак. Не мы с тобой конкретно, а Русь. Дикие варварские земли где‑то на окраине Европы, в глазах большинства наших соседей.

– И поэтому ты хочешь перейти в католичество? – Усмехнулся Иван.

– У нас есть три пути. Первый – сохранить православие. То есть, оставить эту пятую колонну внутри государства. Как показала практика, обособляй их или нет, разницы никакой. Они предадут нас при первой возможности, достаточно посулить им что‑нибудь вкусное и ценное. Им нет доверия.

– Это я понимаю, – неохотно кивнул Иван. – Хотя внутри меня и кипит раздражение. Грубо говоря: 'пусть оно и говно, но мое, родное'.

– Ясное дело, – усмехнулся Георгий. – Иного и не ждал. Второй путь – создание новой религии. Поправь меня, если я ошибаюсь, но мы не потянем это дело. Ни ты, ни я, да и никто из нашей команды.

– Да уж… святоши из нас неважные.

– Вот – вот, – кивнул князь. – Остается только третий путь – принять иную религию на своих условиях. То есть, привлечь к этому делу уже готовых специалистов. Сам понимаешь – не лучший вариант, но, к сожалению, построить светское государство сейчас не получится. Не поймут. По религиям выбор у нас не велик, ведь опираться мы можем только на мировые религии, причем, территориально близкие. Везти с другого конца планеты тех же китайцев для продвижения конфуцианства, не очень разумная идея. Собственно варианта у нас два: либо католицизм, либо суннизм. Лично я как‑то к исламу не расположен. К любому. Да и для государства эта идея неудачная из‑за идеологической специфики. По большому счету, мне там нравится только идея многоженства. Но ради этой малости связываться с ними чревато. Думаю, ты со мной согласишься. Любой католик нам с тобой намного ближе мусульман.

– Мда. Выбор? – Хохотнув, поинтересовался Иван. – И ты называешь ЭТО выбором?

– Человек слаб, – невозмутимо пожал плечами Георгий. – Чем меньше вариантов, тем проще ему выбирать.

– Ха! Выбор из одного пункта – это даже не смешно.

– Осталось только придумать, – продолжил князь, – как сделать так, чтобы не сменить шило на мыло. Именно поэтому я и хочу с Фридрихом дружбу дружить. Этот царствующий тираннозавр пугает Рим не меньше, чем нашествие мамлюков на долину Тибра. Я не знаю, как поступить правильно. И ты не знаешь. Да и никто не знает. Но идти старым путем, проглотив ТАКУЮ выходку со сторону Патриарха, дурная затея. Хотя, если честно, я надеялся, что конкретно нас они не станут подставлять. Да и вообще, появление Даров Георгия Победоносца должно что‑то изменить…

– Наивный чукотский князь? – Ехидно осведомился особист.

– Видимо где‑то так. Мда.

– Раньше думать нужно было. Там…

– Там мы все думали о другом. Экономика, война, 'строительство социализма'. Или ты помнишь, чтобы кто‑то из нас хотя бы поднимал этот вопрос? Мы все были абсолютно уверены в том, что вся эта история с предательством – навет. И нас тут едва ли не на руках станут люди Патриарха носить.

– Они и станут, – ехидно улыбнулся Иван. – Если монголы нас убьют, я уверен – нас объявят святыми защитниками Даров Георгия Победоносца и, возможно, 'обретут' мощи, которые потом станут таскать по разным церквям, объявляя чудотворными или еще какими. Ну, или как‑то в этом духе поступят.

– Обойдутся.

– Нашим говорить будешь? – После слегка затянувшейся паузы нахмурившись, поинтересовался Иван.

– Нет. Сам знаешь, они такие же православные атеисты, как и мы с тобой. Могут все испортить.

– Ну да, – кивнул он, – тоже верно. Но я постараюсь их подготовить к этому шагу. В меру сил. Да и самого себя убедить тоже нужно.

– Я убедил довольно быстро.

– И как же?

– Просто стал рассматривать религию и идеологию как инструмент. Прагматично. Словно ты не баран, но пастух. Немного покорежит, а потом отпустит.