Текст книги "История сношений человека с дьяволом"

Автор книги: Михаил Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

По русскому поверию, леший тоже любит старые деревья, но предпочитает седеть в их дуплах. У нас есть поговорка: «Из пустого дупла либо сыч, либо сова, либо сам сатана» . Весной леший вылетает из ада в виде птицы и летит к своему лесу, производя по пути вихрь. Вообще шествие лешего сопровождается вихрем; от этого никто никогда не видит следов его ног, потому что он вихрем заметает свои следы. Осенью, когда хлеб сложат в скирды, леший забавляется тем, что раскидывает эти скирды. Такая чертова забава предупреждается особым волшебным обрядом. Хозяин выходит ночью к своим скирдам в вывороченной одежде, е кочергой в руке; он обводить ей замкнутый круг около всего скирда. Весьма надежным средством против лешего считается также головешка, т. е. обгорелое полено. Находясь в лесу, люди, помня лешего и зная, что его появление всегда сопровождается бурей, старательно избегают всего, что напоминает бурю, например, не решаются свистать. На свист леший того и гляди отзовется и явится в сопровождении вихря. Лешего чаще всего представляют себе в виде великана, голова которого доходит до вершин самых высоких деревьев. Но с другой стороны, утверждают, что леший всегда приспособляется к местности, т. е., например, идя в лесу, он вытягивается в рост высоких деревьев, а идя по полю, съеживается до высоты травы. Он редко является людям в вещественном образе, он больше пугает только своим свистом и хохотом. Тем не менее, в любой лесистой местности найдется бывалый мужик, который своими глазами видал лешего. Он предстает перед людьми в человечьем образе и в одежде, но зипун на нем никогда не подпоясан в запахивается обязательно левой полой на правую. Иные описывают его, как мохнатое и косматое чудище с козлиными ногами, рогами и бородой. В иных местах лешего, очевидно, путают с иными демоническими существами. Так, среди белорусов существует вера в разных змиев, которых они называют «цмоками» . В числе их есть и лесной цмок, избравший своей специальностью напуск мора на скот, высасывание молока у коров, обеспложивание хлебных полей. Впрочем, до скота леший вообще охотник. У нас на дальнем севере, например, в Олонецкой губернии, народ, благодаря тамошним дремучим лесам, усердно разработал сказания о лешем. Там полагают, что каждый пастух должен принести в жертву лешему какую-нибудь скотину, чтобы он оставил в покое все остальное стадо. В Архангельской губернии верят даже, что если пастух задобрит лешего, тогда тот сам тщательно будет оберегать деревенское стадо. Часто в одном и том же лесу поселяется несколько леших, и тогда между ними начинается жестокая потасовка за право владения. Лешие ломают столетние деревья, хватают стопудовые камни и швыряются этими метательными орудиями с такой страшной силой, что они летят за пятьдесят верст. Всякий сильный бурелом в лесу народ без обиняков приписывает драке леших. В Архангельской губернии по этой части записано такое сказание. Трое леших поспорили при дележе лесных участков и вступили в драку. При этом двое из них одолели третьего, повалили его, связали да так и бросили в лесу и сами ушли. И вот на связанного лешего случайно набрел какой-то человек. Леший взмолился к нему о помощи, и добрый прохожий распутал его. Леший в благодарность за освобождение подхватил своего освободителя и мгновенно перенес его из лесу прямо в ту деревню, где он жил. Но этого мало. Тому человеку приходилось идти в солдаты. Благодарный леший пошел за него в службу и добросовестно выслужил весь срок верой и правдой. Разумеется, никому другому в такой мере не существенна дружба с лешим, как охотнику, и пойму повсюду в лесных местностях в народе разработаны приемы умилостивления лешего. Лесной зверь находится в такой же полной власти и собственности у лешего, как домашний скот у людей. При массовых переселениях животных, например, белок па севере, народ всегда толкует эго явление в том смысле, что передвижения зверя совершаются по воле лешего. Так, например, в 1843 году в лесах Ветлужского уезда появилось громадное количество белок, которые, видимо, куда-то двигались всем стадом. В то время местные жители утверждали, что этих белок леший перегоняет из Вятской губернии в Вологодскую. Зачем и с какой целью перегоняет – это тоже объяснялось самыми удовлетворительным образом. Лешие – великие охотники до азартной игры, и ставкой в игре для них служат звери, обитающие в их лесах. Выходило, значит, что вятский леший проиграл вологодскому всю свою белку и перегонял ее из своих владений во владения выигравшего. Кто намерен охотиться на лесного зверя, тот должен прежде всего задобрить местного лешего, ибо если он этого не сделает, то, во-первых, он ровно ничего не добудет, а во-вторых, леший и его самого замотает в лесных дебрях так, что он оттуда и не выберется. Охотники приносят в жертву лешему краюшку хлеба, либо блин, крепко посолив эту снедь; жертва кладется куда-нибудь на пень.

Пермяки угощают лешего табаком, который подносят ему в виде пачки листов махорки. Местами вся первая добыча охотника оставляется им в лесу, как умилостивительная жертва местному хозяину. Иной раз прибегают к заговорам перед началом охоты. «Леший обошел»  – это ходячее выражение очень характеристично обрисовывает обычную проделку лешего, от которой чаще всего терпят люди. Леший путает идущих через лес, сбивает их с пути и заводит куда-нибудь в самые неожиданные и неприятные места. Для того, чтобы произвести этот морок у путника, леший прибегает к разнообразным штукам. Он, например, переставляет с места на место путевые знаки. Жители лесных местностей обыкновенно направляют свой путь по какому-нибудь приметному дереву. Леший принимает вид этого дерева и становится где-нибудь совсем в другом месте. В другой раз леший превращается сам в путника или принимает внешность кого-нибудь из знакомых одурачиваемого им человека, заводит с ним разговор и отбивает в сторону от дороги. Едет, например, мужик по совершенно знакомой ему дороге и встречает прохожего. Тот просит его подвезти. Мужик соглашается, прохожий усаживается к нему в телегу и начинает какой-нибудь занимательнейший разговор. И вдруг среди этого разговора незнакомец внезапно исчезает, а простофиля-мужик оказывается увязшим в каком-нибудь болоте. И только по дьявольскому свисту и хохоту, который раздается в то время, мужик заключает, что стал жертвой проделки лешего. Жизнь лешего народ представляет себе разно. Чаще всего, как кажется, лешего считают существом одиноким и диким, свирепо чуждающимся компании себе подобных. В других местах утверждают, что лешие живут целыми деревнями, строят себе отличные избы и живут в них с женами и детьми. Таким образом, на сцену выступают и лесные демоны женского пола – лесунки, т. е. девицы, и лешачихи, т. е. дамы леших. Главная примета этих существ прекрасного пола заключается в неимоверно огромных и длинных грудях, которые лешачихи должны закидывать за плечи, чтобы свободно ходить и бегать. Как кажется, вера в леших женского пола особенно распространена в Галиции и Польше. В тех местах народ представляет их себе донельзя дикими и злобными существами. Все тело их покрыто волосами. Длинные копны волос развеваются по ветру, когда они бегут. Груди у них такие громадные и длинные, что когда они стирают белье, то вместо вальков выколачивают его собственными грудями. Известно, что существуют способы для вызывания всякого рода нечистых духов. Можно вызвать и лешего, буде кто пожелает. Для этого следует нарубить молодых березок и разложить их по земле большим кругом, так, чтобы вершины были в середине круга. Затем, войдя в середину этого круга, надлежит с себя сиять крест и громко крикнуть: «Дедушка!» , леший сейчас же и явится.

Можно поступить еще так. В ночь накануне Ивана Купала (23 го июня) надо пойти в лес и срубить осину так, чтоб она упала вершиной на восток. Потом надо стать на срубленном пне лицом на восток и перегнуться, склонившись так, чтобы можно было смотреть между собственных ног позади себя. В такой неустойчивой позиции жаждущий увидеть лешего должен проговорить: «Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровой, покажись таким, каков я!» . Леший немедленно является, и тут с ним, если угодно, можно заключить договор, как и с обыкновенным чертом, жильцом адовым. Но о договорах с чертом мы еще скажем пару слов ниже. Водяной в зароде часто называется дедушкой; положим, так же называют и домового, но к водяному этот эпитет как-то особенно плотно пристал. Водяной называется еще водяник, водяной дедушка, нёжить. Водяной появляется обыкновенно в полной натуре, без всякого туалета. Его представляют себе косматым и бородатым существом, облепленным тиной; борода чаще всего у него бывает зеленая. Из других типов нечистой силы он ладит с лешим, но не ладит с домовым. Многие считают его злее всех других нечистых духов, и его сродство с сатаной признается ближайшим. Обычно водяной, как и леший, в зимнюю пору подвергается спячке, зимуя где-нибудь в глубочайшем омуте. Пробуждается же он 3-го апреля, в Никитин день. В этот день обыкновенно рыболовы угощают своего «дедушку» , чтобы задобрить его на предстоящий рыболовный сезон. Местами соблюдается весьма сложный обряд жертвоприношения. Ровно за три дня до Никиты присматривают у цыган-барышников какую-нибудь старую клячу и покупают ее, отнюдь не торгуясь, т. е. беспрекословно давая ту цену, какую запросят. Лошадь ставят в стойло и до отвала кормят самой изысканной пищей, хлебом, конопляными жмыхами. В ночь под Никитин день голова лошади густо намазывается медом с солью, а в ее гриву вплетают множество красных ленточек. Затем ноги несчастной жертвы спутываются веревками, а на шею ей навешивают два старых жернова. Ровно в полночь лошадь приволакивают к реке, и если лед уже тронулся, то вывозят жертву на лодке на самую середину реки и там топят, а если лед еще крепок, то топят ее через прорубь. Старшина рыболовной артели остается на берегу и напряженно прислушивается к шуму воды. По нему он, очевидно, заключает о том, что водяной подплыл, чтобы принять добычу, а те, кто топит лошадь, ждут от старшого особого знака, по которому и бросают лошадь в воду. Бывает и так, что присутствие водяного опытный староста не может уловить ни по каким приметам. Тогда заключают, что водяной не желает принимать жертву или что он перешел на жительство в другое место. И то, и другое, конечно, считается предвестником грядущих неудач промысла. Необходимость же принесения жертвы основывается на том веровании, что водяной просыпается от зимней спячки страшно голодный и злой. Голод и злость побуждают его ломать лед и давить мелкую рыбешку; крупная же рыба сама от него разбегается в разные стороны. И вот, значит, если его в то время угостить лошадкой, то он, плотно покушав, успокоится и в благодарность за угощение будет стеречь рыбу, не даст ей разбредаться по соседним плесам, а, наоборот, будет ее переманивать в свой плес из соседних. Кроме того, он будет наблюдать и за водой, будет выручать рыбаков в случае бурь и несчастий на воде, будет оберегать невода и другие рыболовные снасти. Голодный водяной дожидается угощения три дня, и именно как раз до Никитина дня. О том же, что он просит угощения, заключают по колыханию воды и по глухому шуму, идущему из-под земли. Если в эти три дня его не угостят, то он обычно переходит в соседний плес, но предварительно на прежнем месте истребляет всю мелкую рыбу и разгоняет всю крупную. После того как лошадь утоплена, староста еще льет в воду масло и при этом приговаривает: «Вот тебе, дедушка, гостинцу на новоселье; люби да жалуй нашу семью» . Угостив дедушку, и сами рыбаки после того щедро угощаются, т. е. всю ту ночь напролет пьянствуют. Когда водяной желает показаться смертным, то он обычно всплывает над водой в виде колеса или в виде бороны. Любимое его местопребывание – это мельница, а на ней водяное колесо. Чаше всего на мельнице живет один водяной, но если мельница многопоставная, то случается, что на каждом поставе живет свой водяной, и тогда, как выражаются белорусы, «всякой чорт на свое коло воду цягнеть» . Когда колесо работает, водяной обязательно сидит сверху брызгает водой. Из всего этого, разумеется, неизбежно и логически следует, что каждый мельник должен быть колдуном, иначе невозможно себе представить, каким родом он мог бы орудовать на мельнице, где настоящим хозяином является нечистая сила. И потому он должен ладить с водяным и уметь его задабривать; иначе никакого порядка на мельнице не будет; водяной будет просасывать плотину, напускать паводок, ломать шестерни и кулаки у колес и т. д.

Рассказывают про мужиков, которые затевали строить мельницы, не спросись водяного; за такое самоуправство водяной устраивал целый потоп, которым разрушалась вся мельница до основания. При закладке мельницы водяной берет подать, т. е. топит какого-нибудь человека. Но можно предупредить это несчастье, положив зарок на какое-нибудь животное, например, на корову, на свинью. Водяной рано или поздно доберется до обреченного животного и утопит его. Но злые мельники иногда кладут зарок на кого-нибудь из своих недругов-людей, и тогда водяной впоследствии утопит этого человека. Число обреченных жертв сообразуется с размерами мельницы, с числом поставов. Иной раз приходится, значит, положить зарок на несколько голов скота. Водяной считается и лакомкой, и в то же время пьяницей. В Олонецкой губернии записано сказание, что нечистые духи вообще, а водяные в особенности, любят собираться в кабаках и там бражничают и играют в кости и карты. На этом веровании, вероятно, основалось признание водяного покровителем, пчеловодства. Таким образом водяной дедушка разделяет культ пасечников с известными святыми Зосимой и Савватием, считающимися патронами пчеловодства. Иные старозаветные пчеляки собирают первый рой на своей пасеке в мешок и, привязав к нему камень, топят в реке. Водяной за это угощение отплачивает обильным роением и взятком. В самый день святых Зосимы и Савватия, 27-го сентября, пасечники вынимают из улья соты и ровно в полночь отправляются к мельнице и там, произнеся известное заклинание, бросают его в воду. У соседних славян, например, у лужичан, существует еще поверие о каком-то влиянии водяного на урожай хлеба. Утверждают, что водяной является на рынок, причем его можно распознать по мокрому подолу одежды. Он ходит и применяется к ценам на рожь, и если им будет предложена высокая цена, то, значит, урожай того года будет плох и хлеб будет стоить дорого. Само собой разумеется, что все несчастья на воде приписываются водяному; это он перевертывает лодки, размывает плотины, пугает скотину во время водопоя, завлекает купающихся в опасные места и т. д. В народе передаются тысячи рассказов о злобных проделках водяного. Случается, что он нечаянно попадается в невод, и тогда его вытаскивают вместе с рыбой. Но он при этом разрывает в клочья всю сеть, уходит сам и выпускает всю пойманную рыбу. Иногда водяной строит штуки, чтобы испугать людей и позабавиться их страхом. Видит, например, рыбак, что по воде плывет тело утопленника; рыбак забирает его к себе в лодку, но утопленник мгновенно оживает, вскакивает, разражается дьявольским хохотом и с размаху кидается в воду. Предполагается, что водяной превосходный пловец и нырок, потому что вода его родная стихия. Но иногда он для передвижения в воде пользуется сомом, на которого садится верхом. Поэтому, где сом водится, как, например, в низовьях Волги, его называют чертовым конем и избегают употреблять в пищу. Однако, пойманного сома не следует бранить, а то водяной услышит, обидится за своего коня и свирепо отомстит обидчику. Случается, что водяной оседлает скотину, зашедшую в воду, например, лошадь или корову; животное обыкновенно под нам подламывается и тонет. Чтобы избежать такого несчастья, крестьяне, перегоняя скот через воду, предварительно делают по воде крест ножом или косой. Утопленников водяной страшно давит и тискает, и поэтому-то, как думают в народе, трупы утопленников так раздуты и сини. Иногда среди простолюдинов высказывается твердое убеждение, что если бы не злая воля водяного, то люди бы вовсе не тонули и утопленников бы не было. Рассказывают, что однажды охотник полез в воду за убитой им уткой, а водяной ухватил его за шею и уволок вглубь. Охотнику кое-как удалось отбиться от него топором, но на шее у него остались ясные следы от перстов водяного. В Малороссии ребятишки, собираясь купаться, поют обрядовую песенку: «Чорток, чорток, не ломай кисток! Ты з воды, а я в воду» . Задавив человека, водяной вынимает из него душу, которая и поступает в его полную собственность, тело же бросает, и оно потом всплывает наверх. Мы уже видели выше, что по народному поверью души утопленников, вероятно, потому, что они скончались без покаяния и причастия, обрекаются на рабство у чертей; черти делают из них своих батраков, кучеров и т. д. В юго-западном крае экспедицией географического общества, о которой мы выше упомянули, записаны сказания о разных типах нечистой силы, которые признаются в той местности. Так, например, там народ верует в особого черта скарбныка. Это домашний дух, нечто вроде домового, хотя с известным особым оттенком. Человек заключает союз с чертом, и этот черт поселяется у него во дворе и помогает своему хозяину во всех его делах, а прежде всего, разумеется, в деле приобретения богатства. Присутствие скарбныка в доме обычно обнаруживается при первой попытке что-либо украсть из этого дома. При этом на вора нападает настоящий столбняк. Он не может двинуть ни рукой, ни ногой, ни крикнуть, и стоит так, с украденной вещью в руках, до тех пор, пока не придет хозяин. Значит, скарбныка надо понимать, как сторожевого духа. Утверждают, что люди, которые обзавелись скарбныком, всегда погибают ужаснейшей смертью. Сатана налетает на хату, сопровождаемый целым роем чертей, которые принимают вид черных галок. Сатана торжественно предъявляет умирающему запродажную запись на его душу, написанную кровью, и тотчас вслед за тём выхватывает эту душу. В тот же момент все окна в хате и ее кровля с треском разлетаются во все стороны, словно в хате произошел взрыв. В том же юго-западном крае веруют еще в лизуна. Этот демон живет в лесу в образе громадного зверя, нападает на людей, проходящих через лес, и пожирает их. Черти, живущие в болотах, болотяныки, заманивают к себе в болото по ночам проезжих и прохожих. Есть еще разновидность болотного демона, называемая «очеретяныком» . Один человек (рассказывали в Переяславском уезде) ехал мимо заросли камыша и увидел белого барана. Человек тот взял его к себе на телегу и хотел ехать дальше, но лошади не могли тронуться е места. Чуя тут что-то недоброе, мужик хотел сбросить барана с телеги, но и это ему не удалось. Он бился до самых петухов, а как только раздался петушиный крив, баран сам соскочил с телеги, громко загоготал и ушел. Среди малороссов распространены еще сватания о так называемых одминках (т. е. – подменышах), вера в которых, впрочем, широко распространена. Подменышем называется чертенок, подложенный чертями бабе вместо ее ребенка, которого у ней крадут. В Ушицком уезде рассказывают, что таким образом у одной бабы черти подменили дитя, она этого не заметила и кормила подменыша, как свое собственное дитя. Чертовское дитя, к удивлению бабы, несмотря на свою страшную прожорливость, совсем не росло. Через несколько времени у ребенка начали на голове расти рога. Баба, все еще ничего не подозревавшая, начала усердно молиться, но это нисколько не помогало. И вот раз, возвращаясь откуда-то с богомолья, она проходила мимо большой заросли камыша. В это время из камыша вдруг раздался голое, говоривший: «Имберес, где ты был?» . Чертово дитя, бывшее на руках у бабы, отозвалось на этот голос и отвечало: «У бабы» . – «А что ты там делал?» . – «Ел и пил» . Тогда женщина, шедшая вместе с той бабой, тотчас поняла все и объяснила матери, что это не ее дитя, а одминок, т. е. чертенок, и что его надо бросить в болото. Баба послушалась этого совета, бросила чертеныша, и тот со свистом и гиканьем помчался через камыш, словно вихрь. Рассказывают еще такую историю. Одна баба-повитуха принимала у какой-то женщины и поздно вечером возвращалась к себе домой. Вдруг по дороге ей повстречалась огромнейшая лягушка: «А, провались ты! – вскричала в испуге повитуха. – Должно быть, и тебе скоро понадобится повитуха» . И вот в полночь к повитухе явился черт и стал требовать, чтобы она шла с ним к его жене, которая собирается разрешиться. Повитуха начала было отказываться, но нечистый живо сгреб ее в охапку и поволок в лес. И вот в то время, когда повитуха делала свое дело, она вдруг рассмотрела, что чертовкино дитя вовсе ее чертенок, а что это дитя той самой бабы, у которой она принимала в тот день. Черти, значит, уже успели совершить подмен. Повитуха взяла да и воткнула в голову ребенка булавку. Дитя принялось кричать, кричало день, кричало другой, не унимаясь. Чертовка, видя, что с ним нет никакого сладу, велела, наконец, своему черту, чтобы он это дитя отнес к той бабе, а ей бы вернул ее чертенка. Тот так и сделал. Когда черт отпускал повитуху домой, то чертовка сказала ей, чтобы она за труды не брала денег, а брала бы кирпич и угли. Бабка послушалась и черт отсыпал ей целый мешок углей, а затем опять сам отнес ее домой. Когда повитуха дома развязала этот мешок, то он оказался весь полон чистым серебром. Затем повитуха побежала к той бабе, у которой черт подменили ребенка, и выдернула у него из головы булавку. Ребенок немедленно успокоился и его окрестили. В Проскуровском уезде роженица в колыбель ребенка непременно кладет вместе с ним роговой нож; при том в комнате, где лежит ребенок, следует поддерживать огонь. Если же не принять этих предосторожностей, то явится чертовка и подменит ребенка, положив вместо него своего чертеныша. В той же местности удалось собрать приметы подменыша. У него обычно бывают маленькая голова, длинные уши, тонкие ноги, огромный живот Он страшно обжорлив, так что нет возможности накормить его досыта, а между тем, он то и дело хворает и до семи лет не может ходить. Заметивши подмену, стараются, конечно, сбыть подменыша с рук и вернуть собственное дитя. С этой целью подменыша нещадно порют и выбрасывают куда-нибудь в хлев, вообще в грязное место. Тогда настояшая мать подменыша, т. е. чертовка, увидавши, что с ее чадом обращаются так нехорошо, приносит обратно похищенного ребенка и говорит матери: «На тоби твою дитину; ты над моей збыткуешься, а я твоий ниц не кажу, дывись, яка вона гарна да чиста!» . Есть еще нечистый дух, называемый в южной России перелестником, т. е. прелестником, прельстителем. Обыкновенно он является человеку в образе умершего, которого этот человек любил. Разумеется, чаще всего прелестник является влюбленным молодым людям обоего пола, которые тоскуют о своих возлюбленных. Ему часто удается до такой степени затмить разум человека, что тот вполне поддается обману, видит в прелестнике своего друга, дело доходит до того, что несчастный обольщенный вступает с духом-соблазнителем в любовную беседу, обнимается и целуется с ним и т. д. Такому обольщенному, конечно, в конце концов приходится плохо. Он быстро чахнет и сохнет, а потом и умирает. Южное сказание о прелестниках сходится с нашим общерусским сказанием об огненном змее, посещающем девиц и женщин. Огненный змей обыкновенно летает по воздуху, и в это время его люди видят. Подлетев к дому своей возлюбленной, он рассыпается искрами и влетает в печную трубу. Но, очутившись в горнице, он мгновенно превращается в доброго молодца красоты несказанной. Девушка, которая удостоилась такого посетителя, влюбляется в него без ума и памяти и весьма быстро чахнет и умирает. Однако, против этого посетителя имеется свое верное средство. Стоит только перед самым посещением змея насыпать в печку, на загнетку, кучку снега, собранного в крещенский вечер. Как только змей начнет спускаться в трубу, то он тут же и сгинет. Такие огненные змеи летают, однако, не к одним только девицам и не с одними только любовными целями. У лужичан, например, существует верование в так называемого «пенежного» , т. е. денежного змея. Он точно также летает к своим любимцам в огненном образе, вскакивает в избу через дымовую трубу и приносит золото. Разумеется, такие люди становятся страшными богачами. Но змею надо приносить жертвы; для него ставят в печах молочную кашу, говядину и другую пищу. Все это он и пожирает, спускаясь через трубу ночью, когда в доме все спят. Об этих жертвах отнюдь не следует забывать. Так, в Белоруссии рассказывают, что одному мужику «цмок» , т. е. змей, долгое время носил деньги, а тот за это обязан был каждую ночь угощать его яичницей. Скоро мужик разбогател я возгордился и однажды ночью не захотел поставить змею яичницу. Змей, не найдя обычного угощения, возгорелся злобой и на другой же день спалил весь двор мужика дотла, так что тот стал опять таким же нищим, как был раньше. Теперь перейдем от самих чертей к их верным союзникам: ведьмам и колдунам. По этой части довольно обширный материал мы находим в сборнике географического общества. Это и понятно. Верование в ведьм на юге России удержалось несравненно крепче, чем на севере. Недаром же возникло наше летучее слово: ведьма киевская. Определить понятие о ведьме очень легко. Ведьма – это баба, связавшаяся с дьяволом и посему устремляющая всю свою деятельность во вред людям. Ведьмы бывают либо естественные, либо искусственные, т. е., ведьма может появиться на свет или же родившись на свет совершенно нормальной женщиной, может стать ведьмой впоследствии. У врожденных ведьм есть примета, вполне их изобличающая, – хвост. Сначала этот придаток бывает величиной не больше пальца, но впоследствии, особенно если ведьма усердно занимается ведьмовством, хвост у нее отрастает и делается такой, как у собаки. Надо еще разъяснить, что прирожденные ведьмы, «родимые» , как их называют хохлы, считаются существами далеко не столь вредными, как ведьмы «ученые» ; при том же родимые ведьмы, в сущности, ни в чем неповинны сами по себе, ибо родятся они такими на свет потому, что были либо прокляты, либо заколдованы в то время, когда были еще в утробе матери. Иное дело ведьма ученая. Эта сделалась ведьмой по собственной злой воле с очевидной целью делать зло людям. Родимая же ведьма иногда и вовсе пользуется своими врожденными талантами или если и пользуются, то несравненно умереннее, нежели ученая. Обычный талант ведьм, – это прежде всего способность превращаться, перекидываться во что угодно – в собаку, кошку, птицу. Главным же образом их деятельность сводится к доению чужих коров, задержанию дождя, управлению бурями и ветрами. Иные сосут кровь у людей, и в этом отношении сходятся, следовательно, с упырями. Какими способами ведьмы проделывают все эти свои штуки, о том доподлинно никому неизвестно. Подсматривать же за ними в высшей степени опасно, потому что у того, кто хоть чуть-чуть проникнет в их тайны, они высасывают кровь, и любопытный человек быстро погибает. Однако, по общему убеждению, ведьмы, отправляясь из дому по делам, поступают таким манером. Раздевшись, они намазывают все тело какой-то мазью, потом ставят в печку горшок с какой-то жидкостью. Когда эта жидкость разогреется, от нее начнет валить густой пар, поднимающийся через трубу. В эту минуту ведьма схватывает кочергу или помело, садится на него верхом; пары, идущие из горшка, подхватывают ее и выносят через трубу. С этого момента ведьма может перекидываться во что хочет, может носиться под облаками, переменять ветер, задерживать тучи и т. д. Для того, чтобы в их деятельности был известный порядок, они время от времени собираются на совещание под председательством ведьмака, о котором мы еще скажем ниже несколько слов. Эти собрания, очевидно, и есть не что иное, как шабаши; по крайней мере времяпрепровождение на них совершенно то же самое, которое мы описали, когда шла речь о шабашах заграничных ведьм. В Литинском уезде рассказывают, что ведьмы на своих собраниях предаются игрищу, напоминающему бой мечами, и потому, отправляясь на шабаш, они захватывают с собой конопляные мялки. Этими мялками они и дерутся между собой. В том же Литинском уезде записан рассказ, содержание которого очень напоминает случай, описанный в известной балладе Пушкина, отрывок из которой мы привели выше. В этом сказании героем является тоже солдат, квартировавший у ведьмы. Солдат замечал, что его хозяйка по ночам куда-то исчезает, а к утру возвращается совсем усталая. Однажды он, подстрекаемый любопытством, подсмотрел, что она делает, и увидал, как она намазывалась мазью, кипятила жижу в горшке и как улетела в парах этой жижи через трубу. Солдат проделал над собой то же самое и помчался на шабаш. Сначала, испугавшись, он спрятался за камень, но когда ведьмы начали между собой обычную битву мялками, это зрелище его подзадорило, и он, выхватив свой тесак, сам кинулся в битву. И случилось так, что в пылу драки отрубил палец у своей хозяйки. Но та, конечно, узнала его и в наказание за любопытство высосала из него кровь, так что солдат умер. Доение чужих коров, как известно, одно из главнейших злодейств ведьмы. Мы видели, что ведьмы иноземных сказаний тоже этим по преимуществу занимаются. У нас на юге полагают, что для того, чтоб овладеть чужой коровой, ведьма ее доит либо на Благовещенье (25-го марта), либо на Юрьев день (23-го апреля), либо в первый день Пасхи. Если ей это удастся – дело кончено: корова после того хозяевам уже не дает молока. Волшебный же способ доения, по воззрениям нашего народа, очень похож на описанный нами в иноземных сказаниях. Ведьма у себя дома пробуравливает где-нибудь в столбе, косяке или в стене дырочку в держит ее заткнутой; а когда ей надо молока, она вынимает из дырочки затычку, произносит заклинательное слово, и молоко струей течет из дырочки в подставленную посудину. Но туго приходится ведьме, если ее при первом доении застанет хозяин коровы, особенно если у него есть собака первак. Под таким названием известны те верные псы, кавалеры, появляющиеся на свет от первородящей суки, которая в свою очередь была первым потомком также первородившей матки. Перваков иначе называют ярчуками. Так вот эти-то псы и обладают способностью видеть ведьм, безошибочно чутьем различать их от обыкновенных баб. Ярчуков, если генеалогия их добросовестно прослежена, берегут пуще зеницы ока, хотя трудно бывает их уберечь. Черти в свою очередь отлично знают их талант в распознавании ведьм, и потому в собственных интересах жильцы адовы стараются удавить ярчука; а он вполне в их власти до годового возраста. Правда, зато потом, когда ярчуку уже минул год, с ним черти ничего не могут поделать, он вне их власти. Так вот, если такая собака застанет ведьму в то время, когда она явится во двор доить корову в первый раз, то непременно ее загрызет, если только ведьма не успеет оборотиться вовремя в птицу и улететь. Ведьмы, говорят, часто появляются на перекрестках дорог, там, где ставятся кресты и часовни;1 ёё с этих мест ведьмы скрадывают звезды; для этого им надо залезть на крест, но непременно вверх ногами. Существует прием для того, чтобы видеть ведьм. Кому придет такое желание, тот должен отправиться в церковь в великий четверг, когда читают страсти. Но еще задолго до того, именно в заговенье перед великим постом, надо взять кусочек творога, положить его себе под язык и продержать его так целую ночь. На другой день этот сыр завязывается в пояс и носится на себе весь пост; вот, повязавшись этим поясом, и идут в церковь на четверговые евангелия. Войдя в церковь, человек, так подготовленный, сразу же и увидит всех ведьм не хуже ярчука. И они, в свою очередь, мгновенно его распознают, подойдут к нему, будут его умолять, чтобы он выкинул из пояса тот сыр, будут грозить, но он, конечно, не должен уступать. В Литинском уезде записан любопытный обряд посвящения ведьмы. Старая ведьма дает своей ученице кусок творога и сама берет кусок и ведет ее к колодцу. Она велит ученице раскрошить творог, бросить его в воду и смотреть. Ученица смотрит и ничего не видит особенного. Тогда ведьма крошит свой кусок и бросает крошки в воду колодца. И тотчас же на творог со всех сторон набегают гады и чудища, хватают его. Тогда ведьма, указывая на это своей ученице, говорит ей, что коли она хочет быть ведьмой, то должна знать, что ее душу точно также черти разорвут на том свете. Если ученица этого не испугается, тогда ведьма начинает ее обучать всем тонкостям искусства. Иные хозяева, заметив пропажу молока у своих коров, начинают сторожить их по ночам, и им удается укараулить ведьму, поймать ее с поличным. Но заметив, что ее открыли, ведьма сейчас же пропадает из глаз. Один из таких хозяев (рассказывают в Ковельском уезде) видел, как ведьма ночью доила его корову, и хотел на нее кинуться, чтоб ее поймать, но она мгновенно обратилась в лягушку. Мужик бросился на гада с топором и ему удалось обрубить у него лапы. На другой день у бабы, которую все считали ведьмой, оказались руки отрубленными. Ведьму можно поймать, но для этого надо на нее накинуть шнур из новых, еще не надеванных шаровар. Этот «очкур» , как его называют хохлы, надо освятить вместе с пасхой во время светлой заутрени и с ним караулить ведьму в скотном хлеву. Как только она войдет, надо ей накинуть очкур на шею и держать крепко, не обращая внимания на то, что она будет перекидываться и в кошку, и в собаку, и в птицу, и т. д. А потом уже можно с ней и расправиться по-свойски. Есть особые люди, так называемые «видьмаки» , которые обладают способностью видеть и содного взгляда различать ведьм. Сами по себе видьмаки безвредны и не злобны; напротив, они стараются оберегать людей от ведьм. Но видьмак все же не выдает ведьм, он только как бы командует над ними, председательствует на их собраниях и направляет их деятельность так, чтобы от нее было людям наименее нехорошо. По-видимому, после своей смерти видьмак обращается во что-то вроде упыря, т. е. вампира. Кстати, в сборники географического общества о вампирах записано очень немного сведений, хотя наш юго-западный край непосредственно соприкасается с тем поясом, где сказания о вампирах хранятся во всей силе. Но Афанасьев в своей книге относится к этому верованию с большим вниманием. По его словам вера, в упырей у нас распространена в Малороссии и у белорусов. Хохлы утверждают, что упырь, родится от связи оборотня (вов-кулака) или просто самого черта с ведьмой. Делают они то же, что и заграничные упыри, т. е. встают по ночам из могил и высасывают кровь у живых, охотнее всего у детей. В Харьковской губернии народ утверждает, что упыри по ночам летают по воздуху и скачут на конях, причем кричат и шумят и пугают путников. Если упырь уже долго лежит в могиле и начинает коченеть, так что не в силах владеть руками, то у него еще остаются зубы, крепкие, острые, как стальные клинья и упырь орудует ими, потому что они сокрушают всякие преграды. Если упыря во время его пиршества, т. е. сосания крови, застигнет последний петушиный крик и он не успеет вовремя скрыться, то он тут же падает замертво, весь залитый кровью. В Тамбовской губернии было записано такое сказание. Ехал мужик ночью домой и повстречал человека в красной рубахе и новом полушубке. Путник попросил подвезти его и приехал вместе с мужиком в деревню. Начали они подъезжать к воротам разных дворов. Мужик видит, что ворота открыты, а путник говорит, что заперты. Это потому, что на тех воротах были кресты. а путник был упырь и не мог пройти в ворота с крестом. Но вот подходят они к одной избе. Ворота у ней на запоре и на них висит огромный замок, но креста нет. И ворота вдруг сами собой отворились. Вошли в избу, где спали старик и молодой парень. Спутник мужика взял ведро, поставил его около парня на полу и ударил парня в спину. Тотчас из спины полилась прямо в ведро алая кровь. Упырь нацедил полное ведро и выпил его одним духом. Потом также «подоил»  старика, а утолив аппетит, позвал мужика, который его вез: пойдем, дескать, ко мне. И в тот же миг оба очутились на кладбище. Упырь уже облапил мужика и хотел его втащить в могилу, да по счастью как раз в это время запел петух, и мертвец сгинул. А на утро те люди, старик и парень, оба умерли. Как люди делаются упырями? Болгары полагают, что в трупы людей, худо живших, вселяется дьявол, и они становятся упырями. В России верят, что труп становится упырем, если через него перепрыгнет кошка. Поэтому в народе покойников зорко оберегают и не впускают туда, где они лежат, кошек. Местами, если разносится молва, что в дом начал ходить упырь, то в тот дом на ночь собирается вся родия, и двое мужиков по очереди, не смыкая глаз, караулят вампира до петухов. Если кто-нибудь из спящих ночью начинает беспокойно метаться и храпеть, то заключают. что его давит вампир. Тогда караульные всёх поднимают на ноги, и люди принимаются ловить упыря. Опытные люди знают какой-то заговор, силой которого упырь, пойманный на месте злодеяния, приглашается влезть в узкогорлую посудину. Как только он туда влез, посудину затыкают и несут упыря на пустырь, где зажигают огромный костер из дров и дерна. Когда посудина с упырем, вверженная в это огнище, с треском лопнет, то публика и успокаивается, что вампир сгорел. Упырей путают с оборотнями, людьми-волками. Говорят, что в таком виде, т. е. в виде волка, упыри часто бродят по ночам; в таком же виде они нападают на женщин и вступают с ними в связь; от этой связи родятся дети, обладающие характеристической особенностью – отсутствием хряща в носу. Тем же отличаются и вукодлаки. Такое чадо, конечно, само потом обязательно будет вукодлаком или упырем. Люди, рождающиеся на свет в сорочке и с зубами, возбуждают у простонародья сильное подозрение. Утверждают, что такие люди после смерти остаются румяными и лежат с открытым левым глазом. Все прочее, что на Руси рассказывают об упырях, почти вполне совпадает с приведенными у нас выше иноземными сказаниями. Колдуна очень трудно. отграничить от ведьмы, если откинуть между ними только половую разницу. Оба – слуги нечистого. вступившие с ниш в договор, получившие от него в дар волшебную силу и за это уступившие ему свою душу. Колдун, ведун, чародей, кудесник, волхв, колдунья, ведьма, вещая женка, волхитка, кудесница – все это в сущности, одно и то же. Южане пытаются, однако, установить различие в типах колдунов. У них знахарем называют специалиста, отгадывающего будущее по картам и звездам; чаривником – того, кто дьявольской силой творит всяческие пакости людям; ворожбитом – того, кто лечит волшебными средствами. Есть еще у них характерники – это колдуны, знающие заговоры решительно на все случайности и опасности, так что такой человек ничего на свете не боится. Такого человека можно убить лишь серебряной пулей, над которой отслужено двенадцать обеден. К злодействам и козням колдунов нам еще придется возвратиться в главе о процессах против ведьм и колдунов, обзор которых мы сделаем в конце следующего отдела. Теперь скажем еще кратко о разных второстепенных духах, имеющих общие черты с нечистой силой. На севере и в Сибири распространено верование в кикимор. Это шаловливые домашние духи-карлики. По происхождению своему – это дети, проклятые родителями еще во время утробного существования. Кикимора живет за печкой и днем сидит тихо, а по ночам носится по дому, роняет мебель, шумит, стучит, воет, в проходящих мимо кидает, что попадет под руку. Кикиморы считаются еще добрыми пряхами. Это что-то вроде наших доморощенных эльфов. Колдуны умеют их заговаривать и изгонять из жилищ. Подобное же происхождение, т. е. проклятие в утробе матери, приписывается русалкам, о которых находим лишним распространяться, в виду их широчайшей популярности. Хохлы веруют еще в особых морских русалок, которых называют мемозинами (сказание записано в Проскуровском уезде). Это полу-рыбы, полу-девы, отличнейшие певуньи, по каковому признаку и надлежит заключить, что хохлы переделали в мемозин классических сирен.