Текст книги "Орбита мира (СИ)"

Автор книги: Михаил Лапиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 2

– О-охаё годзаймас, минна-сан! – Лиза Хасегава поприветствовала коллег ещё от двери ЦУП. Выглядела она как типичная карикатурная японка – низенькая, худенькая, темноволосая, в очках и практически без груди. Тем не менее, оператору космической связи каким-то непостижимым образом улыбались даже непоколебимые истуканы в форме на проходных внутренних периметров безопасности. Улыбались даже те, кто по возрасту и выслуге лет вполне могли ещё каких-то четверть века назад загонять её родителей за колючую проволоку рузвельтовских концлагерей.

– Hola, chica! – Вероника дель Ольмо не оборачиваясь помахала ей рукой. По её рабочему экрану уже бежали мутные зелёные столбцы орбитальных параметров.

– Йо, – Тамика Дэвис повернулась навстречу коллеге и на её чёрном лице тут же расплылась белозубая улыбка. – И тебе доброе утро, принцесса!

– – Доброе утро, капрал Хасегава, – обмен утренними приветствиями закончил полковник ВВС США Толберри.

– Полковник? – удивилась Лиза. – Сэр, но разве вы не вчера...

– Дежурю, – мрачно объяснил Толберри. – Никсона сегодня в центре нет. Поэтому буду крайне признателен, если ваши обычные переговоры на рабочем месте без веского к тому повода будут проходить хотя бы вполголоса.

Подчинённые вежливо притихли. Внизу, под вынесенным на пилоне командным подиумом гудела "яма" центра управления полётами базы Ванденберг. На больших проекционных экранах отображались траектории подчинённых базе "Дина соаров" звена флайт-коммандера Шепарда.

– Д-демократы, – словно выплюнул противное ему слово полковник. – Столько лет воевать с проклятыми коммунистами, чтобы закончить дирижёром в гареме...

– Мы тоже крайне опечалены такой несправедливостью, полковник, – Тамика Дэвис оторвалась на мгновение от курсовых таблиц. – Нам очень недостаёт парня в нашей дружной компании. Психологи утверждают, что наличие формально равного представителя другого пола оказало бы крайне благотворное влияние на моральный климат в коллективе.

– Мы бы могли его тиранить, – мечтательно добавила Вероника. – А вы бы за него заступались. Идеальный круговорот гендерного подчинения и взаимной заботы.

– Да? – не выдержал Толберри. – И кого же вы хотите? Папуаса? Монгола? Извиняюсь, русского?

– Ну что вы, полковник, разумеется беломазого! – ухмыльнулась Тамика. – Мы же не расисты. Обычного белого англо-саксонского протестанта.

– Гея, – не оборачиваясь добавила Вероника.

– Пидора? – не выдержал полковник. – Сюда, к нам? Детка, мы тебе что... ФЛОТ?

На мгновение шум стих даже в яме.

– Извините, – буркнул полковник и сел обратно. – Чертовы демократы. В могилу они меня сведут раньше срока, вот что. И вы на той могиле ещё спляшете, хулиганки.

– Пять минут до сдачи рабочего поста ночной сменой, – напомнила Хасегава.

– Служба наземного сопровождения готова, – совершенно рабочим, без капли иронии голосом произнесла Вероника дель Ольмо.

– Служба орбитального контроля готова, – эхом повторила Тамика Дэвис.

– Служба космической связи готова, – последней отозвалась Лиза Хасегава. – Полковник?

– Ночной смене завершить ведение и сдать посты, – закончил Толберри. – Работаем!

Бомбардировочные группы на экране кружились на своих положенных орбитах как вагончики игрушечной железной дороги. По одному и тому же маршруту, вдали от центральных населённых районов, но достаточно близко, чтобы если что достать основные цели на территории противника.

Каждый остроносый синий беспилотник нёс две своих уменьшенных копии на бортах. При необходимости их металлические стрелы могли не только зайти в атмосферу и планировать в сторону от курса входа с запасом до тысячи километров, но и включить на последних стадиях полёта небольшой атмосферный двигатель. Область поражения в таком режиме заметно увеличивалась. Космическая бомбардировка при необходимости накрывала любые центральные широты СССР или Китая даже при старте вроде бы с нейтральных траекторий. А вот дальше...

Что могло произойти дальше уже стоило психического здоровья и крепкого ночного сна огромному количеству специалистов по всему миру.

– Есть подтверждение советского пуска, – Тамика Дэвис вернула полковника к реальности. – Четыре машины. Коридор выхода на орбиту в пределах расчётного.

– Звену Шепарда – готовность к инспекции, – полковник недовольно смотрел на карту. – Дальний радарный контроль – лейтенанту Итону, сближение и визуальный контроль по необходимости – флайт-коммандеру Шепарду.

Пока Лиза Хасегава транслировала на орбиту решение полковника, сам Толберри мрачнел всё больше и больше. Теоретически, ресурс "Дина соара" в комплектации орбитального инспектора позволял оставить его на орбите на срок до пары недель с возможностью достаточно большого орбитального манёвра. Первые модули расширенной автономности успели даже полноценно испытать. Но сенатская комиссия оказалась вполне однозначна в своих решениях: автономность и запас манёвра орбитальных инспекторов безжалостно урезали, а фонды, говоря обтекаемым адвокатским языком, перераспределили. Зарабатывать на космосе могли гораздо меньше людей, чем на строительстве городских бомбоубежищ. По слухам, часть этих денег попала даже флоту. Подумать только! Флоту!

– Мне порой кажется, – признался вслух Толберри, – что если бы не вполне реальный лунный пейзаж мыса Канаверал после советской орбитальной бомбардировки, никакого военного космоса вообще бы не осталось!

– Несомненно, – подтвердила Вероника дель Ольмо. – Летало бы у гражданских что-нибудь и всё. А мы бы к ним за каждым спутником просить ходили.

– Эй, ты что, подруга? – не поверила Тамика Дэвис. – Так бы мы космическую программу и отдали! Да у нас без этих орбитальных бомбовозов давно бы уже лунная экспедиция слетала!

– Без этих орбитальных бомбовозов, – раздражённо сказал полковник, – у каждого последнего демократа нашлась бы если не карманная строительная фирма, так хотя бы консервный заводик! Они бы продавали деревенщинам патентованные бомбоубежища на заднем дворе между курятником и сортиром, а то и закатанную в жестянки воду из-под крана с дешёвой этикеткой. А мы с вами не срок автономности на орбите каждый раз считали до последнего глотка кислорода включительно, а галлоны керосина истребителям для перехвата советских бомбардировщиков. И тоже поштучно!

– Полковник, вы отвратительный пессимист, – Лиза Хасегава воспользовалась паузой в орбитальных переговорах. – Сэр.

– Просто он гораздо лучше информирован, – откликнулась вместо него Вероника. – А вам с Тамикой недостаёт аналитических способностей, чтобы увидеть, как бы изменился наш расклад, будь его предположение фактом, а не возможностью.

– Ну развлеки меня! – подначила коллегу Тамика Дэвис. – Глубокоуважаемая публика! Впервые на арене цирка карликов-содомитов! Вероника дель Ольмо, женщина-аналист!

– Гхм! – напомнил о себе полковник Толберри.

– Ай-ай, сэр, – тут же дала задний ход Тамика Дэвис. – Виновата, сэр. Больше не повторится, сэр.

– Капрал дель Ольмо, продолжайте, – на счастье Тамики полковник слишком устал, чтобы давать очередной гнусной флотской шутке подчинённой какой-то дальнейший ход.

– Да, сэр, – улыбнулась его подчинённая. – На данный момент в стране четыре независимых космических программы. Каждая из них обладает собственными производственными мощностями, кадровым резервом, конструкторскими бюро и непомерными амбициями. Приз финансовых симпатий в порядке убывания достался нам, армии, флоту и гражданским. Но если мы посмотрим на финансирование отраслей до Флориды – всё не так однозначно.

– Ты про бунт адмиралов? – спросила Тамика Дэвис.

– Я про гражданскую космическую программу, – невозмутимо ответила дель Ольмо. – Сама подумай. Все три военных программы не дали результата. Только не в срок и не в желаемом размере. И тут над головами пролетает спутник русских. Бип-бип-бип, эй там, привет! И ладно бы один, но советы их запускают снова и снова! Разумеется, у всех, кто уже виноват, немедленно отбирают всё, что могут, и отдают тому, кто ещё не замазался. Гражданским. У которых под этим золотым дождём расцветают не только дома на берегу лагуны и тачки шириной в две полосы автострады, но и вполне рабочий вариант ракеты-носителя под большую нагрузку.

– И тут русские бросают свою бомбу, – сказала Тамика Дэвис. – Прощай дома, прощай лагуна.

– Да, – подтвердила Вероника. – И тут русские бросают свою бомбу. И у гражданских больше нет их основного космодрома. А у нас – есть. И ракету-носитель тоже давайте, пожалуйста. Как раз полезная нагрузка скучает – у наших птичек одного налёта в трубе несколько тысяч рабочих часов набежало.

– А у проклятых русских тем временем летает целый воздушный старт, – не выдержала Тамика Дэвис. – И не в трубе, а по-настоящему! Пока мы своим парням чуть ли не в задницы петарды суём и смотрим, разнесёт им пердак в этот вылет, или нет! Извините, полковник. После этой смены вымою рот с мылом, честное гёрл-скаутское.

– Капрал Дэвис, на ваш рот ни у какого интендантского отдела мыла не хватит, – устало сказал полковник. – Рекомендую провести закупку "Клорокса".

– И тем не менее, – закончила Вероника. – Если бы мы не тратили столько времени и сил на крохотные самолётики, единственная задача которых – возить туда-сюда атомное оружие, которое нельзя просто и дёшево разбомбить на Земле, кто-нибудь уже давно выкатил бы что-нибудь большое. И я говорю про действительно большое. Сто тысяч фунтов на околоземной низкой орбите. Двести. А то и двести пятьдесят. Или сто метрических советских тонн, если этот кто-нибудь говорит по-русски.

– А чего не миллион? – фыркнула Тамика. – И атомный бортовой арсенал пусков на шестьдесят, а?

– Двести тысяч я себе хотя бы теоретически могу представить, – сказала Вероника. – Как математик. А для миллиона уже образования не хватает. Там прочность уже не от самолёта нужна, а от корабля, но кто мне лишние восемь часов в сутках подарит ещё и флотские справочники по сопромату читать?

– Мне бы кто их подарил, – вздохнул полковник. – Я бы хоть выспался. Что там у красных?

– Два инспектора, две командно-штабных машины. Антенны уже выпустили. Интенсивный служебный обмен с бомбардировочной группой, спорадический радиообмен между пилотами, – откликнулась подчинённая. – Рутина.

– Знать бы, о чём они там говорят, – мечтательно произнесла Тамика.

– Эй, Иван, мне уже можно бомбить? – совершенно не своим, и до крайности похожим на мужской голосом произнесла Хасегава. – Нет, Иван, сначала мы выдавим из тюбиков борщ и сыграем на балалайках!

– Полковник, кажется я раскрыла шпиона красных, – сказала Тамика Дэвис. – Она единственная известная мне самка американца, которой по силам произнести название этого отвратительного красного месива под сметаной без акцента.

– Это, как ты выразилась "отвратительное месиво" подают в казачьем ресторанчике в пяти минутах езды от базы обнищавшие потомки какого-то русского барона, – объяснил ей полковник. – Туда половина операторов после дежурства заглядывает. Если бы нашим безопасникам там давно уже отдельный стол не стоял, я бы решил, что это разведка красных. Но их проверяли и перепроверяли, действительно, какие-то русские бароны из-под Одессы. В предках чуть ли не отцы-основатели города.

– Флайт-коммандер Шепард запрашивает подтверждение курсового пакета инспекции, – напомнила Лиза Хасегава.

– Что он там решил? – спросил Толберри.

– По учебному варианту, первая инспекция на расстоянии дальнего радарного контакта силами Итона, по необходимости – рокировка с Итоном и последующее наблюдение, – пока Хасегава рапортовала, её коллега уже торопливо принялась листать распечатки курсовых таблиц.

– Рокировка! – вздохнул полковник. – А ещё год назад он бы минимум на визуальное опознание молодняк сводил. В составе полного звена, а не этой куцой парой! Д-демократы... Трансляцию курсового пакета разрешаю. Если сможем, давайте хотя бы на финальных витках красных выведем лейтенанта на сближение. Пусть уже нормально программу тренировки в боевых условиях откатает. Итона в приоритет, ему нужен личный опыт. Капрал Дэвис, займитесь.

– Есть, сэр! – откликнулась Тамика.

Без ведения с Земли орбитальные возможности инспекторов лучше всего описывались как околонулевые. Место полноразмерного орбитального блока занимали плоские шайбы экономичных модулей космической мобильности. Топливный бублик в тонком защитном кожухе рассчитывался как минимальный запас – и только наземный контроль и пуски двигателей в точно рассчитанные моменты могли выдавить из него достаточно, чтобы пилоты сохраняли пространство для манёвра.

При острой необходимости его в обрез хватало на перехват. Скорей всего – полётом в один конец, с посадкой неизвестно где даже по итогам успешного выхода из боя. Шанс такого выхода различался с нулём как раз достаточно, чтобы командиры не очень мучились совестью за ложь неопытным подчинённым.

При четырёх машинах на орбите это ещё не выглядело чем-то фатальным, но сейчас их там крутилось всего две. Флайт-коммандеру Шепарду предстояло отвечать за орбитальную инспекцию советов, беспилотную группу своих бомбардировщиков, вероятный перехват вражеских командно-штабных машин и учёбу на практике лейтенанта Итона. То есть, вещи полностью взаимоисключающие.

Компромиссов безжалостная стерва Орбитальная Механика не признавала.

– Есть выход Итона на дистанцию радарного контакта, – прокомментировала события на орбите Тамика Дэвис.

– Есть трансляция курсовых данных, – эхом подтвердила Лиза Хасегава.

– Есть подтверждение наземных служб, – закончила Вероника дель Ольмо. – Похоже, красные сегодня играют честно, полковник.

– Приняты данные по манёвру советского беспилотника, – работа операторов продолжалась. – Коридор увода с орбиты стандартный, вероятный разброс зоны посадки – Крым-Астрахань.

– Плохая у них, всё-таки электроника, – прокомментировала это Вероника. – Каждые три месяца что-то туда-сюда гоняют.

– При их дешевизне пусков это не имеет значения, – мрачно откликнулась Тамика. – Красные-то свой космос на цветное телевидение не променяли!

– Ты работаешь в центре, который без этого телевидения не получилось бы даже построить, – напомнила Вероника. – Ни контрольные посты, ни вычислительный центр.

– Ты ещё про тёплый объёмный звук скажи, – Тамика Дэвис недовольно щёлкнула ногтём по защитному стеклу экрана, – я всё-таки очень часто задумываюсь, стоит ли эта красивая игрушка того, на что её променяли?

– С учётом того, как она работает? Безусловно! – начала Вероника и тут же запнулась. – Что за?..

На приборных консолях центра управления полётами один за другим загорались тревожные огни. Мигнули и погасли отклики флотской группы наблюдения. Часть цифр в настенных информационных панно незамедлительно рассыпалась в бессмысленный мусор.

– Сигнал утерян, – торопливой скороговоркой откликнулась Лиза Хасегава.

– Подвижные наземные группы наблюдения не откликаются, – дополнила её рапорт Вероника дель Ольмо. – Сигнал не проходит. Защищённые линии наземных станций транслируют сплошной мусор.

– Есть отклик неопознанного крупногабаритного объекта на орбите, – закончила Тамика Дэвис. – Полковник, эта штука такая большая, что даже не тонет в помехах!

– Уточнить параметры орбиты и размер объекта. Наземным и флотским службам – независимый контроль! Орбитальную связь восстановить немедленно, – приказал Толберри.

– Веду сопровождение, – прорвалось с орбиты, – отклик целей стабильный, активного маневрирования не производят, свода бомбардировщиков с орбиты вне расчётных коридоров нет! Повторяю!..

– Лейтенант Итон, – оборвал его Толберри. – Уточните статус неизвестной цели.

– Какой цели, сэр? – в голосе астронавта послышалась нетипичная для боевого лётчика растерянность. – Все машины красных на месте, кратковременная постановка широкодиапазонных помех для маскировки начала удара не использовалась...

– Лейтенант Итон, поднимите голову, – спокойно приказал Толберри. – Капрал, сориентируйте его.

– О-оскар фокстрот, – обалдело выматерился Итон, едва получил радарный отклик. – Да она просто огромная! Контакт подтверждаю. Активного радарного наблюдения цель не ведёт, признаков радио-обмена нет. Откуда она там взялась?

– Наземные службы факт наблюдения запуска не подтверждают, – очередной комментарий Вероники дель Ольмо стал такой же неожиданностью, что и появление неизвестного объекта в околоземном пространстве. – Мы получили отклики не от всех, но тех, что уже есть, достаточно. Никто и понятия не имеет, что это за штука и как она там появилась!

– Рассчитайте курс орбитальной инспекции силами флайт-коммандера Шепарда, – внешне беспокойство полковника не отражалось вообще никак. – Лейтенанту Итону сохранять радарный контакт с целью.

– Он мог бы перейти на курс минимального сближения через считанные минуты, – напомнила Вероника дель Ольмо. – Сэр.

– Я знаю, – согласился полковник. – Выполняйте приказ, капрал. Я не отправлю неопытного лейтенанта туда, где вполне может ждать западня красных.

Под деловитую скороговорку подчинённых время буквально летело. Вращение Земли неумолимо выводило космические объекты за границы прямой связи – но сеть наземных и морских ретрансляторов и систем наблюдения позволяла сохранять контроль над ситуацией. Или хотя бы его видимость.

– Шепард подтверждает начало орбитального манёвра, – отрапортовала, наконец, Хасегава.

– Окно смены орбиты у русских всего через несколько минут, – напомнила Тамика Дэвис. – Сэр, возможно лейтенанту Итону всё же стоило бы...

– Если это провокация, а наша цель – не более чем надутый гондон с широкодиапазонным помехопостановщиком, – раздражение полковника наконец-то прорвалось наружу, – то мы оставляем беспилотники в одиночестве на вполне достаточное время, чтобы следующая пилотируемая командная группа к ним опоздала! Итон останется хотя бы затем, чтобы в случае чего успеть сбросить наши бомбы куда надо, а не как в прошлый раз!

– Есть сэр! – торопливо подтвердили его подчинённые!

Двигатели русских заработали точно в срок. Метки орбитальных инспекторов дрогнули и сменили курс. Пара машин красных вовсю пользовалась своим преимуществом в манёвре, чтобы оказаться возле цели не сильно позже машины Шепарда. Для них орбита выглядела не такой удачной, но при их разнице в запасе подвижности это практически не имело значения.

– Сколько у Шепарда будет времени? – спросил полковник.

– Двадцать минут, – откликнулась Вероника дель Ольмо. – Возможно, двадцать пять. Потом к нему придут русские.

– На визуальную инспекцию хватит, – решил полковник. – Сближение на своё усмотрение. Первичные задачи – принадлежность неизвестного объекта и оценка угрозы. Использование оружия на поражение в случае агрессии разрешаю без ограничений.

Время ожидания тянулось словно бесконечно, пока его не прервал вызов с орбиты.

– Флайт-коммандер Шепард – базе, – если пилот космоплана и проявлял какое-то беспокойство, на его голосе это не сказывалось. – Подтверждаю визуальный контакт с целью. Объект составной, крупногабаритный. Примерно восемьдесят на восемьдесят футов, буквой Т в одной плоскости, диаметр составляющих частей – футов двенадцать. На вызовы не отвечает, радарного сопровождения не ведёт. Наблюдаю гало мелких фрагментов у одного из внешних узлов объекта. Запрашиваю разрешения на сближение.

– Время? – спросил полковник.

– Девятнадцать минут, – откликнулась Тамика Дэвис.

– Сближение разрешаю, – Толберри бросил недовольный взгляд на метки русских машин на карте орбит.

За следующие несколько минут он успел взмокнуть – хотя температура в центре управления поддерживалась вполне комфортная. Неизвестный космический объект по самым грубым прикидкам насчитывал тонн шестьдесят, а то и восемьдесят. Неизвестно чья возможность закидывать настолько тяжёлые машины на орбиту, да ещё и скрытно, откровенно пугала.

Его форма любые домыслы о надувной обманке заставила отбросить почти моментально. Большие прямоугольники солнечных батарей, как минимум три огромных, с космоплан размером, отдельных модуля, ещё пара штук размерами поменьше, какие-то неопознаваемые устройства на корпусе, и, в завершение всего – здоровенная ажурная ферма с облаком неопознаваемых мелких обломков вокруг неё. Для наземных станций наблюдения пройти незамеченными при всём желании не получится.

– Выносная ферма несёт следы высокотемпературных повреждений, – транслировал Шепард в ходе сближения. – На корпусе модулей вижу открытые заслонки иллюминаторов. Господи Иисусе, какая же она большая!

Остроносый клин его "Дина соара" неторопливо приближался к бочке центрального блока неизвестной станции. В том, что это именно станция, никаких сомнений уже не оставалось.

– Подхожу на минимальное сближение, использую прожектор инспекционной турели для попытки заглянуть внутрь станции через иллюминатор, – флайт-коммандер Шепард осёкся.

Под ярким солнечным светом на минимальном расстоянии от станции прожектор не требовался. Из черноты внутреннего жилого объёма на визитёра щурил против солнца глаза человек со встрёпанной и насквозь мокрой от пота головой.

Вполне обычный человек, в дурацком спортивном костюме вместо скафандра или лётной формы. Словно на добивание, рядом медленно крутился в невесомости забытый кусок надкусанного чёрного хлеба.

Из оцепенения флайт-коммандера Шепарда вывел только сигнал радарного облучения. Два советских орбитальных инспектора наконец-то прибыли – и вели цель основным радаром в боевом режиме.

– Земля, – Шепард торопливо, один за другим, отключил предохранители бортового оружия и отправил космоплан в мучительно-долгий разворот на маневровых двигателях. – У нас проблемы!