Текст книги "EVE Online. Выйти из игры (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

Что же теперь, искать того, кто согласится уступить челнок умирающей девушке? Наверняка такие граждане найдутся, ну не бесчувственные же они все чурбаны. Вот только этим находящимся невесть где челнокам предстояло сперва взлететь в космос, добраться до космической станции, принять раненую, затем спустить обратно на луну Периметр-2-1… Такая операция заняла бы много времени, гораздо больше того, что было отпущено умирающей Элизе. Оставалось разве что…

– Навигатор, – Зак принял решение, хотя и не был уверен в его осуществимости.

– На связи, капитан! – чётко отрапортовала Кристина Зольде.

– Расчёт траектории спуска на луну Периметр 2-1, координаты посадочной площадки передаю.

Повисло долгое молчание. Затем девушка переспросила, явно надеясь, что она ослышалась:

– Капитан, вы будете сажать космический фрегат на поверхность???

– Да, Кристина, именно так. Если не доставить раненую в срок, она умрёт. Посадить фрегат рядом с госпиталем – это единственный способ уложиться в отведённое время.

– Но… мы же скорее всего просто сгорим в атмосфере! Капитан, вы готовы рисковать всеми нами ради одного члена экипажа?

Зак тяжело вздохнул. Да, шанс погибнуть при посадке действительно был велик. Огромные тяжёлые космические корабли всегда летали в космосе от станции к станции и не были предназначены для посадки на поверхность. Даже самому тупому курсанту было ясно, что невозможно посадить на поверхность планеты тяжёлый линкор массой под двести тысяч тонн или крейсер в пятнадцать тысяч тонн. Но «Драмиэль» был лёгким фрегатом массой девятьсот пятьдесят тонн, да ещё и словно специально зализанной обтекаемой формы и с хорошим защитным экраном. Да и садиться предстояло не на поверхность большой тяжёлой планеты, а на спутник с силой притяжения всего 0,4G и с не самой плотной атмосферой. В общем, попробовать можно было, и вовсе не обязательно их ждало крушение. Садятся же ежедневно на планеты по всей галактике десятки тысяч челноков с массой до ста пятидесяти тонн, а его «Драмиэль» был всего в семь раз тяжелее. Поэтому Зак, ещё раз прикинув в голове возможности своего корабля и не найдя явных изъянов в своих расчётах, ответил навигатору, предварительно переключившись на громкую связь по всему кораблю:

– Да, Кристина, я действительно собираюсь посадить фрегат на поверхность. Но ты можешь успокоиться, я собираюсь рисковать только собой, но не буду рисковать своей командой. Перед спуском в атмосферу весь экипаж покинет фрегат на спасательных шлюпках, на корабле останутся только двое – я и умирающая пациентка. Итак, что мы имеем… Минус двадцать человек и две спасательные шлюпки… это минус четыре тонны… Можно ещё облегчить корабль, сбросив четырёх боевых дронов. Каждый из тех-2 «Хобгоблинов» весит по три тонны, так что это ещё облегчит корабль на двенадцать тонн… Плюс можно скинуть часть груза…

Зак не заметил, что не отключил громкую связь и свои мысли доносит до всей команды.

– Капитан, я прошу прощения за то, что снова перебила вашу речь, – Кристина опять не смогла промолчать. – Без навигатора вам будет крайне трудно сесть. Можете меня за это потом наказать, если конечно мы выживем, но сейчас я останусь на корабле!

– И я остаюсь, капитан, – хриплый голос принадлежал Глену Увару. – Вам ведь нужен будет инженер поддерживать защитный экран фрегата при входе в атмосферу.

После этого сообщения от членов команды посыпались одно за другим:

– Раненая не выживет без доктора при посадке, я в любом случае должен оставаться с ней…

– Капитану нужна будет чёткая картина происходящего вокруг, тактик тоже остаётся…

– Оператор связи будет в вашем распоряжении, капитан!

– Механики остаются контролировать работу двигателей.

– Канонирам, честно говоря, нечем оправдать своё присутствие на корабле при посадке… Но, капитан, нам просто не хочется пропускать такое историческое событие!

– И оператор боевых дронов останется, пусть даже без своих любимых «Хобгоблинов».

Молодой капитан прервал череду схожих сообщений и сообщил, что один из двух спасательных челноков им уже разблокирован и ждёт в ангаре. Желающие покинуть корабль смогут беспрепятственно воспользоваться этим челноком через восемь минут, когда «Драмиэль» выйдет из варп-туннеля. Остальным же капитан приказал занять свои места и готовиться ко входу в атмосферу.

– Капитан, ушли трое, – констатировал Мбунта, когда спасательная шлюпка отделилась от борта корабля. – Сбежал механик маневровых двигателей и два лаборанта рекреационного отсека.

– Отчисли их из экипажа, мне не нужны такие люди в команде. К тому же все трое не задействованы при посадке, так что хуже нам не стало. А сейчас держись, дружище, начинаю снижение.

Зак отстрелил второй челнок, выбросил за борт всех четырёх лёгких боевых дронов и направил тысячетонный корабль вниз. Навигатор прислала предлагаемую траекторию снижения, и при всей скрупулёзной проверке молодой капитан не нашёл ошибок в расчётах Кристины. На огромной скорости тяжёлый корабль снижался, поверхность природного спутника второй планеты приближалась с угрожающей быстротой. Зак едва успевал отслеживать поступающие сообщения.

…Высота семьдесят пять километров, скорость одиннадцать километров в секунду… Потёк защитный экран, регенерация от подпитки энергией больше не компенсирует получаемое щитом повреждение… Начался нагрев корпуса, пока в пределах нормы… Отклонение от курса на три градуса влево… Энергетический щит восемьдесят два процента… Температура в носовой части корпуса тысяча семьсот двадцать градусов… Щит сорок пять процентов… Скорость семь километров в секунду… Высота тридцать четыре километра… Щит тридцать два процента…

Молодой капитан впервые встревожился по-настоящему. Защитный энергетический экран упал уже на две трети, хотя до поверхности луны было ещё очень далеко. Да и корпус корабля нагревался быстрее, чем можно было надеяться, и скоро температура превысила бы отметку плавления вольфрамового сплава. Напрашивалось торможение, вот только убрать скорость сейчас он не мог – фрегат просто неконтролируемо рухнул бы, так как маломощные маневровые двигатели были неспособны удерживать в воздухе настолько тяжёлый корабль.

…Высота двадцать три километра… Температура две тысячи четыреста… Скорость пять километров в секунду… Щит одиннадцать процентов…

Корабль ощутимо тряхнуло, какой-то элемент оторвало от обшивки потоком воздуха. Почти сразу замигали аварийные лампочки, и пришёл тревожный сигнал: разгерметизация второго технического коридора!

– Всему экипажу надеть скафандры и опустить шлемы, – Зак постарался, чтобы его голос звучал уверенно.

…Высота семнадцать километров… Щит всего три процента… Температура корпуса три тысячи сто градусов… Скорость три километра в секунду…

Стало трудно удерживать корабль на намеченной траектории, тяжёлый фрегат трясло, словно лёгкую лодку во время шторма. Но всё же намеченная наземная цель быстро приближалась, до неё оставалось уже менее пятиста километров.

…Щит пропал… Температура корпуса три тысячи пятьсот, началось плавление бронепластин… Скорость два километра в секунду…

Корпус фрегата трещал от неравномерного нагрева, какие-то сорванные пластины отлетали, но Зак уже был уверен, что всё будет нормально. Скорость фрегата снижалась, и хотя устойчивость корабля тоже страдала, но с падением скорости снижалось сопротивление воздуха и нагрев обшивки.

– До цели двести километров, тактический грид построен, снизу отсечка по уровню поверхности спутника, указан рельеф местности и значимые объекты, выше поверхности отражены все летательные аппараты, – в голосе тактика появились нотки заслуженной гордости за проделанную кропотливую и нестандартную работу.

Зак вывел компьютерную карту и отметил в качестве точки посадки большую ныне пустующую стоянку медицинских флайеров возле самого здания медицинского корпуса. Несколько скорректировал траекторию, чтобы не снижаться над каким-то довольно крупным городом с его возможным воздушным движением. Внизу замелькали прямоугольники полей и ленты дорог.

…Высота один километр… Скорость полтора километра в секунду… До точки сто двадцать километров…

Капитан ещё немного снизился и изменил положение фрегата и вектор тяги двигателей, гася скорость. Одновременно заработали маневровые двигатели, удерживая корабль в вертикальном положении.

До цели семьдесят километров… Скорость тысяча сто… Высота триста… До цели сорок километров… двадцать, десять, шесть, три, два, один…

Капитан визуально разглядел место посадки – большую прямоугольную площадку, на поверхности которой цветными плитами был выложен герб Государства Калдари, а также эмблема мегакорпорации Ютири (Ytiri). Мягко, словно кошачья лапка, тысячетонный фрегат коснулся покрытой углепластивыми панелями площадки. Хруст треснувших продавленных плит на фоне треска раскалённой обшивки был почти неразличим. Ну да, поломали немного красивую выложенную картинку, придётся оплачивать ремонт… Неприятно, конечно, хотя на фоне четырёх брошенных в космосе тех-2 «Хобгоблинов» стоимостью по четыреста тысяч космокредитов каждый пара-тройка тысяч кредитов на восстановление мозаичной плитки были сущим пустяком.

 Зак, хоть и находился в капсуле, непроизвольно провёл по лбу ладонью, словно вытирая пот. До его слуха донёсся нарастающий восторженный рёв экипажа. Они имели право гордиться собой, ведь они только что осуществили то, что многие столетия не делал никто из людей – посадил на поверхность не лёгкий челнок, а настоящий звёздный корабль. Однако порадоваться вместо со всеми Зак не успел.

– Капитан, пациентка совсем плоха! Её сердце остановилось две минуты назад! Я пытаюсь запустить, но отклика нет! Капитан, она умерла…

Зак бросил взгляд на тёмную картинку с разбитой камеры в хирургическом отсеке. Затем невольно обратил внимание на изображение с чудом сохранившейся внешней камеры корабля. По полю к раскалённому фрегату бежали люди в белых халатах, нёсся реанимобиль на воздушной подушке, какой-то полицейский флайер с включённой сиреной описывал снижающиеся круги над местом посадки... Неужели он всё-таки не успел? Зак открыл крышку капитанской капсулы и, отключив все провода, зажмурил глаза. На его щеках блестели слёзы.

***

Капитан критически осмотрел выстроившихся перед кораблём членов команды. На всех была чистая отглаженная парадная униформа, все положенные знаки отличия присутствовали, на лицах людей улыбки и заслуженная гордость. Зак задрал голову и ещё раз осмотрел слишком контрастно выделяющуюся на фоне тёмной покрытой окалиной обшивки «Драмиэля» новенькую нанесённую белой краской метровыми буквами надпись «ОТМОРОЗОК». Повернулся к стоящему за спиной первому помощнику и проговорил ворчливо:

– Мбунта, ну сразу же видно, что подделка! Настоящая краска выгорела бы при посадке!

– Ну да, капитан, спору нет. Но зато сейчас при виде такой надписи никто из корреспондентов не усомнится, что мы специально прибыли на их местный праздник. К тому же мы легко сможем сказать, что нанесли заново поверх потемневшей.

Зак с сомнением покачал головой, хотя первый помощник был конечно прав. Тот колониальный корабль, с которого триста лет назад на поверхность этой луны высадились посадочные модули с первыми поселенцами, назывался именно «ОТМОРОЗОК». Почему у колониального корабля оказалось такое странное название, Зак в архивах не обнаружил, но зато быстро понял, что ему ещё повезло: второй и третий корабль назывались «ВЕЗЕТ НАВОЗ» и «КАСТРАТ», соответственно. Для себя молодой капитан вспомнил некоторые из шуточек своего второго помощника и решил, что триста лет назад у жителей Федерации Галленте (а именно оттуда бежали от разгорающейся войны поселенцы-калдари) чувство юмора не отличалось в лучшую сторону от современного.

Но все три названия кораблей, несмотря на свою непривычность, для местных жителей были почти что священными. День же обретения новой родины являлся главным праздником в году и традиционно ежегодно сопровождался красочными авиашоу пилотажных групп. Именно частью юбилейного праздника вовремя сориентировавшийся местный губернатор и объявил яркую увиденную миллионами зрителей посадку космического корабля в самом пригороде столичного мегаполиса. Именно такой официальной версии представители властей и попросили придерживаться капитана-капсулира Бешеного Кролика.

Зак ещё раз взглянул на противоестественно яркую надпись и обратился к команде:

– Итак, повторяю для всех ещё раз. О привезённой пациентке ни слова! Нам не нужны неприятности с полицией за нарушение минимум полусотни пунктов законов о воздухоплавании. Поэтому официально мы – участники шоу, прилетевшие по приглашению местного губернатора порадовать аборигенов редким зрелищем специально к трехсотлетнему юбилею колонизации. Именно в таким ключе и отвечайте журналистам. Учтите, ваши лица увидят миллиарды людей по всей галактике. Поэтому улыбайтесь, раздавайте сувениры и автографы, не отказывайте желающим сфотографироваться с вами. Если будут приглашать на танцы или выпить, и вы вдруг поймёте местный диалект калдарского языка, решение полностью на ваше усмотрение, капитан нисколько не возражает. Каждый из вас вчера получил от меня премиальные за мастерство и храбрость, так что вроде проблем с финансами ни у кого не должно возникнуть. Отдыхайте и празднуйте, но внутрь корабля никого не пускайте, положенное сменное дежурство никто не отменял. Со мной к губернатору летят Мараг ист Мбунта и Грегор Дайт. За старшего в моё отсутствие оставляю Глена Увара. И ещё… я опять повторюсь, но вы все просто молодцы! Меня просто гордость берёт за такую отличную команду!

Раздались дружные крики восторга, кое-кто из членов экипажа даже подкинул в воздух головные уборы. Рядом с фрегатом приземлился флайер с эмблемой Государства Калдари на борту, и Бешеный Кролик с двумя сопровождающими лицами вошли внутрь. Когда машина уже набрала скорость, направляясь в сторону высотных зданий местной столицы, называемой Танакио, Грегор тихо поинтересовался:

– И что ты им сказал такое, что все радостно орали?

Грегор Дайт действительно оставался единственным членом команды, не понимавшим минматарский язык. Зак усмехнулся и вкратце пересказал свою речь специально для одноногого штурмовика. Тот внимательно выслушал и проговорил задумчиво:

– Капитан, это великое мастерство уметь так воздействовать на людей. Ты знаком с экипажем всего второй день, но все они уже готовы за тебя умереть! Я и сам ещё при знакомстве с тобой ощущал нечто подобное, да и сейчас эта восторженность не прошла. Только в следующий раз всё же предупреждай меня, когда решишь садиться в атмосферу.

Зак рассмеялся. Вчера при посадке Грегор, опять же из-за незнания им языка, оставался на фрегате единственным, кто вообще не понимал того, что вокруг происходило. Корабль нещадно трясло, были жёсткие перегрузки, всюду мигали аварийные лампы, часть отсеков разгерметизировались… По всем признакам, происходило крушение, но одноногий калдари внешне сохранял железное спокойствие, хотя мысленно уже попрощался с жизнью. Уже потом после благополучной посадки штурмовик выяснил, что происходило на корабле, после чего даже высказал капитану «пару ласковых» за пережитые неприятные минуты.

– Учи язык, Грегор! – снова посоветовал ему капитан и придвинулся к иллюминатору, чтобы получше рассмотреть панораму высотного современного города, между шпилей небоскрёбов которого пролетал флайер.

– Как там Элиза? – поинтересовался Мбунта, просто чтобы не молчать.

Зак нахмурился и не стал отвечать на вопрос. Первый помощник знал ровно столько же, сколько и сам капитан. Вчера корабельный врач Сакаи Уш-Хаукер взял на себя огромную ответственность, рискнув вскрыть грудную клетку умирающей принцессы и начав прямой массаж остановившегося сердца. Возможно, это решение спасло девушке жизнь, хотя говорить об этом было ещё рано. Но к тому моменту, когда удалось-таки вскрыть заклинивший внешний люк фрегата и перегрузить носилки с Элизой в реанимобиль, мозг девушки ещё оставался живым.

С тех пор своего корабельного врача Зак не видел – Сакаи уехал вместе с пациенткой и оставался в медицинском центре. Последний раз они общались три часа назад, и тогда Сакаи Уш-Хаукер сообщил, что хирургическая операция до сих пор не останавливалась. По словам минматарина, у девушки намного проще было посчитать остававшиеся целыми кости и внутренние органы, чем перечислять длинный список травм и повреждений. И хотя операцию вели другие хирурги, не нуждавшиеся в присутствии Сакаи, капитан-капсулир приказал корабельному врачу оставаться в медцентре и немедленно сообщать обо всех новостях, какими бы они ни были. За последние три часа вестей от доктора не было, и это чуть успокаивало – если бы с Элизой случилось то-самое непоправимое, Сакаи бы сообщил капитану.

Флайер начал снижаться. К удивлению молодого капитана, резиденция губернатора была расположена вовсе не в центре города, а находилась в низкоэтажном утопающем в зелени пригороде. Машина легко опустилась на посыпанную светлым песком площадку на берегу мелкого кристально-прозрачного пруда с яркими оранжевыми и зелёными рыбинами. Встречать прилетевший флайер из густых зарослей вышел высокий калдари-сивир в рабочем мокром и испачканном прилипшим песком комбинезоне, которого можно было принять за слугу или садовника. Однако Зак, помня свой не всегда удачный опыт общения с представителями разных корпораций Государства Калдари, на этот раз заранее озаботился сбором информации о мегакорпорации Ютири, которая контролировала все сферы жизни на спутнике Периметр-2-1. А потому без труда распознал в «садовнике» самого губернатора, или как официально звучала его должность «Директора поселения Танакио», господина Якиморо Вутаси.

Достаточно молодой для такой высокой должности калдари, нисколько не смущаясь своего внешнего вида, пригласил гостей проходить следом за ним в дом. По дороге он указал на целые ряды других бассейнов:

– Это моё хобби, разведение прудовых рыб. Всё сделано своими собственными руками – сам отводил ручей, сам копал землю и клал камень. Посвятил этому занятию половину жизни и даже кое-чего добился. Смешно сказать, за пределами Танакио меня знают больше как страстного селекционера, сумевшего вывести несколько новых видов декоративных сомов и прудовых скатов, чем назначенного корпорацией Ютири губернатора. Об этом, в числе прочего, я и хотел бы с вами поговорить, капитан.

Господин Якиморо провёл гостей в большой зал и передал на попечение слугам, сам же отлучился и вернулся через пять минут уже в безупречно сидящем на нём дорогом чёрном костюме. Зак сразу же обратил внимание на орден Пурпурной Славы – покрытую рубинами семилучевую звезду, аккуратно приколотую с левой стороны на груди губернатора. Это была высшая невоенная награда Государства Калдари, которую можно было получить лишь за действительно значительный вклад в дело развития государства.

– Присаживайтесь, капитан, – хозяин апартаментов указал гостю на диван возле круглого столика с фруктами и напитками.

Зак послушно сел, Грегор и Мбунта остались стоять почётным караулом в дверях, чтобы не мешать серьёзному разговору. После некоторого колебания Зак всё же снял свой шлем, положив рядом на подушку диванчика, так как в противном случае сокрытие лица в присутствии хозяина дома уже граничило с определённым бескультурьем. По-хорошему, снять шлем следовало сразу в момент знакомства, но господин Якиморо делал вид, что не замечает такого выпадающего из определённых правил поведения гостя.

Ещё утром Зак заранее предвидел, что во время визита в дом губернатора открывать лицо ему придётся. В этом был конечно определённый риск, хотя с момента трагической гибели певицы Понти Коерро прошёл уже месяц, и лицо Зака Корви уже прекратили показывать по всем информационным каналам. Да и инъекции препаратов и миостимулирующих нанороботов, сделанные им на станции Кисого одновременно со сменой документов, определённо возымели эффект. Нижняя челюсть стала более выдающейся и квадратной, скулы более широкими, а волосы посветлели на несколько тонов. Вкупе с месячной небритостью Зак выглядел гораздо старше своего возраста и сам себя не узнавал в зеркале.

– Может вина? Могу предложить наше лучшее местное с горных плато Первой Посадки. Лёгкое молодое вино из винограда сорта «Периметр». Из-за низкой гравитации каждая ягода в грозди достигает размеров яблока и имеет очень оригинальный вкус.

– Не откажусь, – согласился молодой капитан, и хозяин дома собственноручно наполнил два высоких узких бокала слегка зеленоватым искрящимся напитком.

Зак осторожно пригубил вино. Ммммм! Очень недурственно! Вкус местного винограда несколько отличался от всего, что ранее пробовал Зак, но определённо был весьма приятным.

– Как вы уже заметили, капитан, Танакио и как обитаемый спутник, и как одноимённая столица, достаточно невелики. Шестьдесят миллионов жителей, большая часть из которых обитает в трёх мегаполисах – это тот самый минимум, который позволяет поддерживать инфраструктуру в исправном состоянии. Но такого количества граждан категорически не хватает для какого-либо индустриального развития Танакио, мы по-прежнему, как и триста лет назад сугубо аграрный придаток государства. Не думайте, что местные жители не пытались изменить ситуацию. Пытались, и неоднократно. И вот тут мы подходим к самому сложному. Джита. Богатая, пресыщенная деньгами и любым товаром Джита, лететь до которой всего четыре часа.

– А что не так с Джитой? – полюбопытствовал Зак, допив вино и поставив пустой бокал на стол.

Его собеседник тут же снова налили вина гостю, но вот на заданный вопрос ответил далеко не сразу. Тяжело вздохнув, господин Якиморо, задумчиво проговорил:

– Близость Джиты это и благо для нас, и самая настоящая катастрофа. Промышленное развитие в системе Периметр фактически невозможно, так как оно не выдерживает никакой конкуренции с товарами из Джиты. Всё произведённое здесь, начиная от элементарного трикотажа и заканчивая сложными роботизированными станками и новейшим оружием, будет уступать в цене товарам из Джиты. Любое промышленное предприятие тут обречено на банкротство, оно просто-напросто не найдёт рынков сбыта. Джита отпадает по понятным причинам, а внутренний рынок завален привозными товарами со всей галактики, которые оказываются дешевле местных аналогов, несмотря на любые заградительные пошлины.

Да, наши фермеры всего за четыре часа могут доставить выращенные у нас овощи в самый крупный торговый центр галактики. И даже смогут продать там свой товар, хотя конкуренция в Джите запредельная. Но вот прибыль будет невелика и едва окупит издержки. Такая ситуация длится уже долгие десятилетия. Молодежь не видит перспектив и улетает в другие регионы Государства Калдари подальше от Джиты, отток населения уже несколько лет превышает естественный прирост. Это плохо влияет на отношение и так не слишком-то стремящихся вкладываться в местную экономику инвесторов, они требуют изменить демографическую ситуацию. То же самое от меня требуют у в директорате корпорации Ютири, которой принадлежит поселение Танакио. Но кто прилетит селиться к нам, когда мы можем предложить лишь много тяжёлой работы и мало оплаты. Сами понимаете, любой трудоспособный человек выберет либо саму Джиту, либо удалённые от Джиты звёздные системы...

Говорил губернатор складно, но Зак всё же обнаружил в его речах некое несоответствие. Звёздная система Урлен (Urlen) находилась примерно в таком же положении, ну разве что до Джиты оттуда лететь было не четыре часа, а десять часов. Однако система Урлен была одним из самых богатых промышленных центров Государства Калдари – три обитаемых планеты с общим числом населения свыше сорока миллиардов жителей, три большие звёздные станции, множество космических заводов, лабораторий, верфей и прочего-прочего. Да и чуть дальше в системе Кисого тоже наблюдалось перенаселение и засилье промышленных предприятий. Молодой капитан задал этот вопрос губернатору. Господин Якиморо слегка нахмурился:

– Вы говорите в точности те же слова, которые мне говорили члены правления директоров корпорации Ютири. Да, в Урлене и Кисого наблюдается перенаселение, люди там ютятся как муравьи. Но при этом они вовсе не стремятся переселяться к нам. Что мы им можем предложить? Чтобы переселенцы приезжали, нужно обеспечить их рабочими местами. Чтобы создать рабочие места, нужны инвестиции. А инвестиции нам не дают, поскольку количество жителей в поселении Танакио снижается… Замкнутый круг получается! Именно это и хотел обсудить с вами, капитан.

– Что именно? Способ разорвать этот порочный круг?

– Да! Господин Бешеный Кролик, всем в галактике хорошо известно, что капитаны-капсулиры достаточно обеспеченные люди. И при этом, что меня безмерно удивляет, никто из них не вкладывает свои деньги в инвестиционные проекты. Средства капитанов лежат мёртвым грузом на банковских счетах и, насколько мне известно, банки даже проценты на эти вклады не начисляют. Это так?

Зак задумался. Действительно, такая вроде бы элементарная мысль ему никогда и в голову не приходила. Капитаны-капсулиры действительно никогда не получали процентов на свои вклады, в отличие от всех других жителей галактики. Может, таким способом стимулировалась их активность? Ещё в Академии им внушали, что капитаны-капсулиры способны зарабатывать очень много, выполняя задания корпораций, охотясь за пиратами или ведя любую другую деятельность. Ведёшь себя пассивно – не получаешь доходов. Но Заку действительно не было известно ни единого случая, чтобы капсулир инвестировал свои деньги в проекты мега-корпораций или покупку недвижимости на планетах. Интересно, почему? Никто об этом не думал? Или не мог? Получалась какая-то странная картина экономики – параллельно существовало как бы два несвязанных между собой больших рынка: рынок товаров для пилотов-капсулиров с деньгами капсулиров, и рынок для всех остальных жителей галактики с деньгами государств, корпораций, частных лиц. И эти два рынка между собой вообще не пересекались! Что-то здесь было не так… Ну не мог же он быть первым из полумиллиона пилотов-капсулиров, который об этом задумался?!

– Да, вы правы, господин Якиморо. Действительно проценты на вклады пилотов-капсулиров не начисляются, и это почему-то никого кроме нас двоих удивляет. Я слушаю вас самым внимательным образом, – Зак отставил недопитый бокал и наклонился поближе к собеседнику.

Директор жестом подозвал своего слугу. Высокий худой калдари забрал на поднос вазу в фруктами и оба бокала, быстро протёр салфеткой несколько пролившихся на поверхность стола капель и активировал большой экран. Над поверхностью столешницы проявилось полупрозрачное голографическое изображение спутника Периметр-2-1.

– Я позволил себе заранее, на случай если наша с вами беседа пойдёт именно по этому благоприятному руслу, заготовить презентации нескольких проектов, в которых я бы хотел предложить вам участвовать. Во-первых, это строительство скоростного космического лифта, выводящего грузы массой до трёхсот тонн с поверхности Танакио на двухсоткилометровую орбиту. Это достаточно старинный проект, разработанный нашими проектировщиками ещё полвека назад. Он мог бы снизить себестоимость всех наших товаров и приносил бы таким образом постоянную прибыль. Но из-за нехватки финансирования мы так и не смогли приступить к активной фазе его реализации, хотя наземные работы были когда-то начаты. Вам, думаю, этот инвестиционный проект будет достаточно интересен, поскольку позволит уже через полгода по частям поднять ваш фрегат в космос. Или вы хотите устроить из вашего «Драмиэля» наземный музей?

Зак откинулся назад на спинку дивана, загадочно улыбнувшись. О нет, он вовсе не собирался оставлять тут свой «Драмиэль» ни в виде музея, ни тем более в виде ржавеющего металлолома. Не далее, как сегодня утром, у капитана состоялся по этому поводу разговор с главным инженером. Глен Увар утверждал, что корабль при определённых условиях можно будет поднять обратно в космос, правда предварительно потребуется провести ряд модернизаций – снять орудийные установки и системы наведения, внутренние металлические конструкции заменить на композитные нановолоконные, вольфрамированную 400-мм броню фрегата заменить на более тонкую и лёгкую или вообще полностью снять, усилив взамен энергетический щит корабля... Многое в этих расчётах инженера требовалось ещё проверять и перепроверять, но капитан уже заразился идеей Глена Увара взлететь с поверхности спутника в космос.

– О моём корабле давайте пока не будем говорить, я ещё не решил его судьбу, – попросил собеседника капитан. – Лучше скажите, сколько инвестиций потребует строительство вашего лифта и какой срок окупаемости?

Губернатор, собравшись словно перед прыжком в ледяную воду, проговорил на одном дыхании:

– Потребуется сто семнадцать миллионов четыреста тысяч кредитов, треть из этой суммы готова внести корпорация Ютири. Расчётный срок окупаемости проекта двадцать лет.

Такие средства у Зака были, и в целом он был готов потратить семьдесят восемь миллионов космокредитов на развитие родного государства, став таким образов первым в истории инвестором из числа капитанов-капсулиров. Но всё же раньше времени молодой капитан не стал давать своё согласие, попросив сперва рассказать о других проектах. Господин Вутаси Якиморо переключил изображение, показав какие-то сооружения на склонах довольно крутой горы, вот только объяснить голограмму он не успел. За окном послышался свист спускающегося флайера, какая-то машина опускалась прямо на частную территорию.

Удивление и растерянность на лице губернатора отразились буквально на мгновение, уже через секунду лицо хозяина дома снова было непроницаемо-бесстрастным. Он нажал кнопку на подлокотнике кресла, вызывая кого-то из своих охранников.

– Почему разрешили посадку? – голос губернатора предвещал подчинённым самые серьёзные неприятности.

Зак услышал слегка заикающийся от волнения голос кого-то из подчинённых губернатора:

– Господин директор, это официальный челнок корпорации Ютири. Пилот сообщил все положенные коды и запросил посадку перед самым особняком. Цвет кода белый.

Последние слова заставили господина Якиморо вздрогнуть. Наместник непроизвольно поправил и без того безупречный воротник костюма и, повернувшись к своему собеседнику, сообщил взволнованно:

– Я прошу меня извинить, господин капитан-капсулир. Прибыл сам генеральный директор мегакорпорации Ютири господин Тантима Ивисода (Tantima Iwisoda). Я должен идти его встречать.