Текст книги "Форма жизни (СИ)"

Автор книги: Михаэль Драу

Соавторы: Майя Треножникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

5 глава

От липкого тянущего холода нижних этажей не спасал даже кожаный плащ. Но гораздо хуже был запах, сладковатый и тоже липкий, тошнотворный запах лекарств, начальной стадии разложения и чужой смерти. Конечно, бесчисленные рабочие вычистили каждый закоулок до блеска к прибытию высокого гостя, но запах вытравить невозможно, вылей посреди каждого отсека хоть тонну дорогих духов.

Дагмара Краузэ, владельца и генерального директора корпорации «Танатос», слегка мутило. Улыбаться и хвалить служащих за прекрасную работу становилось все тяжелее с каждой минутой. Дагмар украдкой поглядывал на циферблат антикварных часов. Золотые стрелки ползли с такой медлительностью, словно само время умерло в катакомбах царства смерти.

Сегодня. Только сегодня. Один раз выдержать. Необходимо время от времени спускаться вниз. Корпоративный дух, единство и прочая чушь, но Йохан прав – без подобных демонстраций никак.

Дагмар всегда слыл отличным хозяином. Почти никто жаловался на условия работы в корпорации, даже коматозники.

Эвтаназия – это ласковая смерть, думал Дагмар, и служители её должны быть довольны своим выбором.

Как глава корпорации, он обязан был посетить все основные уровни башни, наведаться и к простым механикам, и в лаборатории.

Он жмурился от яркой люминесценции, скользил по призрачно-белым кафельным залам в сопровождении пары секьюрити-зомби, и улыбался. Просто ничего другого не оставалось.

Продемонстрировать слабость и страх недопустимо – глава самой могущественной и самой страшной корпорации на этой планете не имеет права даже на брезгливую гримасу при виде очередного распятого на прозекторском столе трупа, на мимолетную жалость к захлебывающемуся предсмертной рвотой коматознику или к мольбам родных очередного несчастного, продавшего душу за тридцать серебряников… то есть, тридцать тысяч кредитов.

«Это всего лишь бизнес, Эрих», вспомнил Дагмар.

Лет пятнадцать назад…

Дождь, промозглый вечер где-то на нижних уровнях.

Они сидят в грязной забегаловке. Выражение лица Эриха невозможно прочитать: глаза пустые, вроде бы сегодня серые, хотя они меняют цвет в зависимости от освещения и даже эмоций своего хозяина от зеленого до голубого, но сейчас они прозрачно-серые. Эрих монотонно рассказывает о своем сенсационном открытии. Пара уколов вводят человека в состояние клинической смерти на сколь угодно долгий срок, и при этом биологической смерти не наступает.

Впрочем, это ерунда, добавляет Эрих, и худое до изможденности лицо в обрамлении соломенных волос приобретает иное выражение. Может, такое было у Дарвина, когда он завершил свою теорию, раз и навсегда перечеркнувшую имена всех богов.

Дагмар ёрзает на стуле. Эрих безумец, но и гений – и если у него такое лицо, это значит, он должен сообщить что-то действительно важное.

– Я наконец-то закончил… У меня получилось. Я смог! Я создал его, Даг. Ты представляешь? Он способен двигаться быстрее живого человека, его координации могла бы позавидовать кошка, ты бы видел, какой он грациозный! И у него полностью сохранился прижизненный разум, личность – всё.

– Вот что хуже всего в смерти? – рассуждал Эрих дальше. – Неподвижность, неспособность мыслить. Мыслить – значит существовать. Какая разница, бьётся ли у тебя сердце?

Дагмар слышал что-то об эксперименте друга, но никогда толком не мог вникнуть. Чем так восхищается Эрих? Неужели трупом? О дьявол, они насмотрелись гниющего мяса на войне. Хорошо ещё, что самого Дагмара взяли только связистом, но трупы он тоже повидал. И попытался сейчас представить «грациозный» труп. Да ещё и мыслящий, как при жизни. Тело безобразно вспухло, лоснится чёрно-синим, кое-где лопнуло, точится гноем, но ему наплевать на гной и рои мух.

Он мыслит, следовательно, существует.

Тогда Дагмар рассмеялся, чтобы не расстаться с выпитым пивом. Эрих понял его смех. Ухмыльнулся. Ты представил себе полусгнившего ил изуродованного посмертными ранами монстра? О нет, Дагмар, я создал истинный шедевр. Тебе не понять, какими красивым могут быть мёртвые.

Но Дагмар был не только брезгливым чистюлей. Ещё и талантливым бизнесменом.

Благодаря его стараниям на разработки Эриха выдали грант.

«Танатос» родился через год после того разговора.

– Эрих, это всё, конечно, прекрасно… Но, пойми, они просто трупы, – говорил Дагмар позже, когда был подписан контракт со Свободным Легионом и пришло решение заменить штат живых солдат на мёртвых. – Они не картины, чтобы на них просто любоваться. Они должны отрабатывать затраченные реактивы и ресурсы криокамер. Да и на услуги коматозников нужно понизить цены. Понимаешь, привлечь клиента, заинтересовать новым товаром… Да, Эрих, товаром. В конце концов, смерть – это тоже бизнес…

… «Всего лишь бизнес», – Дагмар стряхнул наваждение. Рядом стоял Йохан Драг. В сущности, идея с «осмотром владений» неплоха. Вечно он придумает что-нибудь. Отлично справляется со своими обязанностями. Что ж, он и на войне показал себя как отличного управленца.

– Господин Краузэ, – обратился он к своему начальнику, как будто желая пробудить его от дрёмы.

Дагмар моргнул. Золотая стрелка милостиво пододвинулась к урочному часу, он осчастливил своим посещением почти все отсеки, пора исчезнуть отсюда. Скрыться в уютном кабинете, где нет тягучего аромата смерти, и где можно не думать о том, каким путём корпорация получает свой стабильно высокий доход.

Глава «Танатоса» обратился к работникам:

– Спасибо вам всем большое. Без вашего усердия и преданности корпорация «Танатос» не смогла бы существовать, – Дагмар мысленно зачеркнул последний пункт в органайзере.

Вырваться отсюда. И первым делом выпить чего-нибудь вроде хорошего двойного виски. Безо льда.

Он плотнее запахнулся в плащ.

– Прошу простить, что задерживаю вас, – проговорил снова Йохан, – но в отсеке 19/7 имеется кое-что, что могло бы вас заинтересовать…

– Что именно? – нетерпеливо откликнулся Дагмар. Мы уже были там, едва не добавил он с почти детской обидой. Меньше всего Дагмар желал возвращаться в какую-либо из «камер смерти». Девятнадцатый отсек – коматозники третьего уровня. Зрелище, после которого Дагмару придётся выпить не одну порцию виски.

– Я ручаюсь, вас это заинтересует, – повторил Йохан со значением.

«Что, дьявол подери, может заинтересовать меня?! Жёлтая пена-желчь на губах обречённых? Конвульсии? Или, может, похотливые взгляды клиентов, выбирающих себе мальчика посимпатичнее?! Хуже всего – их шуточки. Эрих, по крайней мере, восторгается своими мертвецами, а не выясняет, какого размера член был при жизни и в возбужденном состоянии…»

– Господин Краузэ… – голос Йохана звучал так, будто в девятнадцатом отсеке обнаружил как минимум врата в рай.

Дагмар вздохнул.

Последний, кому следовало демонстрировать слабость – Йохан.

Дагмар соорудил довольно неказистую улыбочку и последовал за исполнительным директором. Стрелка на дорогих часах укоризненно клацнула.

«Пять минут. Не больше», – пообещал ей и себе Дагмар.

* * *

Девятнадцатый отсек окутал клубами просто арктического мороза. Сейчас здесь стало ещё холоднее, чем при первом посещении. Высокие оцинкованные столы с лежащими на них телами… Есть что-то непристойное в том, что эти тела с запрокинутыми головами и полузакатившимися глазными яблоками ещё живы. В наготе распластанных жертв Дагмар не видел ничего сексуального, напротив, расслабленные мышцы и синевато-серая кожа вызывали едва ли не большее отвращение, чем рваные раны «отработанного материала».

Владелец «Танатоса» боялся смерти, боялся некрофилии – ещё и потому, что знал, какова эта мания на самом деле, вне изощрённой моды и эпатажа. Без прикрас.

Эрих… О да, они слишком долго жили в одном доме, и слишком часто из подвала пахло сладко и муторно, Дагмару приходилось дышать через смоченную дешёвым одеколоном тряпку.

Дагмар зажмурился.

– Господин Драг, – сквозь зубы проворчал он, – что вы мне хотите тут показать? Между прочим, у меня через час деловая встреча, и я не могу тратить время…

Он прервался. Он лгал, никаких встреч на сегодня не запланировано.

Дагмар мельком глянул на «клиентов», придирчиво выбирающих «проститутку». Высокопоставленные люди, кое-кто даже узнал Дагмара, вежливо кивнул ему. Седовласый старик, сам напоминающий мумифицированный труп, гладил татуированные бёдра красивого мускулистого парня. Все коматозники третьего уровня, как правило, обладают крепким телосложением – чтобы выдержать фальшивую смерть, нужна физическая сила и выносливость.

Дагмар сделал вид, что не узнал заместителя мэра в старике-мумии. Клиенты имеют право сохранять инкогнито.

– Сюда, господин Краузэ, – Йохан едва ли не потянул босса за рукав. Дагмар пожал плечами: разве Йохан, его ближайший помощник, не знает, что хозяина в принципе не интересуют мертвецы, пускай и фальшивые – даже если на столе окажется ангел, античный бог или сам президент.

И все-таки Йохан вёл его к одному из столов.

– Вот, – указал исполнительный директор на очередного коматозника. – Сид Патчер. Из-за этого человека мы понесли сегодня большие убытки. Прежде чем распоряжаться его судьбой, я подумал, что его следует показать вам. Посоветоваться, так сказать. Дело в том, что один из наших постоянных клиентов заплатил за расчленение и попросил выбрать любого коматозника на наш вкус. Я подумал об этом нарушителе, но…

«Но». Фальшивое «но вы – глава, и решать вам». Йохан, ты многие годы решаешь такие мелкие вопросы без меня и за моей спиной, подумал Дагмар. Он уже собрался буркнуть что-то наподобие «да, да, если хотите, отдайте его. Тем более, если он – нарушитель», но замер с приоткрытым ртом и невольно принялся рассматривать коматозника.

Дагмар не переносил мертвецов. Зомби хороши в качестве охраны, на расстоянии пары метров. Коматозники – средство зарабатывания денег, проще представлять их единицами в отчётах.

Но Дагмар поймал себя на том, что созерцает коматозника без отвращения. С жалостью – может быть, но без отвращения. В отличие от большинства «третьих», этот был маленьким, даже ниже, чем невысокий Дагмар, и худым до болезненной изможденности: по-птичьи заостренные черты лица, костлявые руки с выпирающими венами и сухожилиями, острые кости рёбер, которые сейчас не приподнимаются от дыхания. Тонкие губы приоткрыты, точно в момент своей полусмерти коматозник произносил чьё-то имя.

«Не моё», – почему-то подумал Дагмар, и несмотря на холод, его прожгло от горла, вниз по груди, искра остановилась ниже живота. Дагмар сглотнул.

Он спрятал ладони в рукавах плаща, борясь с искушением прикоснуться к жилистому телу. Почти мистической притягательностью перетянутых венами мышц и резких черт лица коматозник напоминал статуэтку-идола, какие изготавливали дикие племена древности. Дагмар подумал, что при жизни… ну то есть, не здесь, руки у этого человека сильные, несмотря на кажущуюся хрупкость. У него длинные, крепкие пальцы. И еще он, наверное, по-дикарски грациозен.

Дагмар боялся некрофилии, но ведь коматозник – не мертвец, и если привести его в чувство, то…

Глава корпрации едва заметно усмехнулся. Он начал догадываться, зачем на самом деле Йохан Драг привёл его сюда. Тот знал вкусы Дагмара. «Слишком многое он про меня знает», – с неудовольствием подумал Дагмар, покосившись на довольного собой исполнительного директора. Следовало со скучающей гримасой выдать: «Ну что ж, если он нарушитель, то я одобряю ваше решение».

Но вместо заготовленной правильной фразы Дагмар произнёс другую:

– Прикажите привести его в чувства, подлечить регенерантами и доставить ко мне. Я хотел бы пообщаться с этим… нарушителем.

6 глава

Пробуждение оказалось неожиданным. Сид уже почти привык к тошноте, когда кажется, будто желудок поворачивается вокруг своей оси, к тяжелому гудению в голове и затрудненному дыханию. Обычный набор симптомов выхода из коматозы. Сид предпочитал считать их мелким неудобством, платой за блаженное неведение того, что делали с ним «клиенты». Никакого стыда, скованности или угрызений совести.

Но на этот раз Сид проснулся словно после долгого благодатного сна, сна-исцеления. Ломота в суставах не проходила несколько недель, но теперь она растворилась где-то в ином измерении, Сиду хотелось вскочить, наслаждаться своим обновленным телом, праздновать…

Праздновать что?

Освобождение? Возможно, он уже мёртв по-настоящему?

Он заворочался на какой-то мягкой ткани. Нет, он ощущает, он чувствует своё тело, у него есть дыхание и пульс.

Стоп. Что это ещё за ткань? А где жёсткий прозекторский стол?! Сид резко выпрямился.

Где он, чёрт побери?! И где его одежда?!

Сид огляделся в поисках хоть чего-нибудь, чтобы прикрыться. Окружающая обстановка не просто незнакомая, она не вызывает никаких ассоциаций, ничего подобного Сиду попросту не приходилось видеть. Кровать, на которой он лежал, сделана из какого-то красно-коричневого и слегка тепловатого материала. Сид соскочил с неё и принялся исследовать комнату. В углу стоял стол из того же материала, рядом – уютное кресло. На стенах, обитых чем-то тёмным и приятно-шершавым, висели картины. То, что это картины Сид сообразил не сразу, пришлось вспомнить кое-какую информацию, почерпнутую из Сети. На картинах были изображены обнажённые женщины в зарослях пышной зелени и среди гирлянд цветов.

Как будто фото Оазисов, усмехнулся Сид.

Дальнейшее исследование территории едва не закончилось плачевно: найдя источник слабого подрагивающего оранжевого света, Сид приоткрыл прозрачные защитные створки камина, сложенного в старинном стиле из красного и чёрного кирпича, и сунул руку в открытый огонь, приняв его за голограмму. К счастью, отдёрнулся прежде, чем получил ожог.

Его внимание переключилось на стилизованный под старину застекленный шкаф. Сейчас такие не делают – сплошь автоматика и голографические створки, сквозь которые легко можно просунуть руку. Хотя, голографические «обманки» на грубо сколоченные стеллажи натягивают в основном люди низкого достатка, а богачи наверняка могут себе позволить самый настоящий шкаф. В шкафу рядком стояли странные предметы, похожие на вытянутые и сплющенные кубы, обёрнутые каким-то мягким тёплым материалом, на ощупь напоминавшим кожу или что-то подобное.

Сид неуверенно потянул к себе один из этих кубов. Вместе с ним потянулись плотно прижатые друг к другу остальные и посыпались на пол с оглушительным шумом, разваливаясь на две неравные части и заголяя белое нутро, состоящее из тонких, скреплённых по одному краю мягких пластинок.

Сид зашипел ругательства и кинулся собирать странные предметы, пытаясь сложить их, как были. Хозяин странного места вряд ли похвалит его за испорченные вещи.

На белых пластинках горизонтальными рядами тянулись вереницы чёрных узоров. В некоторых закорючках Сид узнал буквы. Да-да. Это же текст! Слова! Но почему написаны так странно? Почему не вертикально? И ни одно не понятно. Сид умел читать и писать, но глазам его предстал совсем не новояз.

Книги. Это книги, догадался вдруг Сид. Самые настоящие старинные книги, какими они были сотни лет назад. Интересно, сколько веков этому антиквариату? Три? Пять?

– Чёрт, – выдохнул Сид, – куда я попал?!

Ответом был ворвавшийся в полумрак комнаты свет – и чья-то фигура на пороге, Сид застыл, сжав одну книгу в руках и судорожно прикрыв ею причинное место.

– Простите, – ещё не видя вошедшего, сказал он. – Я не хотел, я…

Вошедшим оказался невысокий полноватый человек с холёным лицом и тёмными глазами, подведёнными чёрным карандашом на манер египетских фараонов – Сид вспомнил, что так принято у аристократии. «Фараон» стоял на пороге неподвижно, пряча руки в карманы плаща из блестящей чёрной ткани.

Он явно изучал Сида. Это очень нервировало.

– Извините, – проговорил Сид, – я не хотел портить ваши вещи.

– Всё в порядке, – улыбнулся тот. – Книги, конечно, старые, но думаю, с ними ничего не случилось.

Потом он шагнул вперёд и произнёс, протягивая Сиду красивую руку с опаловым перстнем на мизинце:

– Меня зовут Дагмар.

Предполагалось рукопожатие. Ритуал знакомства. Как ни в чём ни бывало, будто на светском рауте!

«Чёрт, а я-то голый, между прочим!» – подумал Сид, судорожно перехватив книгу одной рукой, а второй всё же пожав протянутую мягкую ладонь.

– Сид, – коротко пробормотал он и отступил. – Кто вы? Где мои вещи? И где я?

Человек, назвавшийся Дагмаром, тряхнул вьющимися волосами, в которых мелькнули несколько тонких косичек, и на полшага приблизился к Сиду:

– Я тот, кто немного помог тебе. Твои вещи вон там, на пуфике. Ты у меня дома.

– Если вы клиент, – быстро заговорил Сид, – то должны знать условия: когда коматозник приходит в себя, клиент утрачивает на него права! Вы обязаны меня отпустить!

– Ты не пленник здесь, – улыбнулся Дагмар.

Сиду пришлось сигануть через полкомнаты, старательно прикрываясь. На пуфике действительно лежала аккуратно сложенная одежда, но…

– Погодите. Это чужая, – Сид повертел в руках отутюженные тёмные брюки и совершенно новенькую рубашку из какого-то странного материала. Что-то натуральное и очень дорогое. Кажется, хлопок.

Дагмар сложил губы в довольную улыбочку:

– Мне показалось, что эту одежду приятнее будет носить.

Сид нервно усмехнулся и, пожав плечом, принялся торопливо одеваться. Проклятые пуговицы упорно не желали застёгиваться. Дагмар мягко и плавно приблизился к Сиду.

– Дай-ка помогу…

Его пальцы проворно, но не слишком-то быстро, застегнули пуговицы на рубашке Сида. Причём, с каждой пуговицей холёные пальцы двигались всё медленнее. Потом аккуратно поправили воротничок, как бы невзначай коснувшись кожи Сида. Тот нервно сглотнул. Прикосновения Дагмара или как там его, неприятным не было, но…

– Вы… Вы не можете меня задерживать. Дайте мне уйти. У вас будут проблемы с «Танатосом»! В корпорации не любят нарушителей.

Дагмар усмехнулся и провел пальцем по его лицу:

– У меняне будет проблем с «Танатосом».

Сид отметил, что улыбка делает его даже красивым… хотя не Дивой, разумеется. Очнувшись от странного замешательства, Сид спросил:

– Почему?!

– Потому что «Танатос» – это я, – негромко сказал Дагмар. Тонкая косичка забавно скользнула по лицу, пощекотала плечо Сида.

Тот отшатнулся.

– Вы?… Что?!

– Дагмар Краузэ, хозяин корпорации «Танатос», – представился хозяин апартаментов.

Контраст и несоответствие внешности, поведения, слов хлестнул Сида, поверг в ступор.

– Убийца! – прохрипел вдруг он, и в следующую секунду мягкая шея Дагмара оказалась под узловатыми пальцами коматозника. Дагмар лишь распахнул глаза в изумлении и судорожно приоткрыл рот.

Сид придавил его к оказавшейся рядом постели и оскалился.

– Ты! Ты во всем виноват! – рявкнул он. Его жертва ничего не могла ответить в своё оправдание, Дагмар отчаянно хватал ртом воздух, пульс часто-часто трепетал.

Сид скалился и смотрел в глаза человека, который придумал всё это – торговлю смертью, боевых зомби, гоняющихся за юными глупыми мальчишками… Глаза. Эти глаза, сейчас такие яркие, дрожат в такт биению вен, они скоро потускнеют и закатятся под верхнее веко.

Но вдруг Сид понял, что, если он убьёт главу корпорации сейчас, то никогда не встретит Диву, потому что будет убит на месте нагрянувшей охраной. Кстати, и правда, а где охрана? Почему её до сих пор нет в комнате? Наверняка должны быть какие-то средства к её вызову. Дагмар не успел? Или не захотел?…

Убить его! Убить! Это принесёт пользу людям…

Хм. Да? Действительно? И кому же? Многотысячной армии работников корпорации, которые окажутся без средств к существованию? Или, может, смертельно больным людям или суицидникам, которым контракт с корпорацией позволяет хотя бы последние дни пожить красиво или помочь семье материально? Или умирающим людям в соседних колониях, которые зависят от препаратов, изготавливаемых на основе биомассы, что добывается в лабораториях «Танатоса»? И многим-многим другим…

Дагмар ослаб и постепенно закатывал глаза.

У него на шее останутся синяки, подумал Сид, посмертные синяки… О чёрт… Коматозник несколько раз моргнул и разжал хватку.

Считая секунды до собственной, на сей раз не фальшивой, а настоящей смерти, Сид ждал криков, топота ног охраны, выстрелов и огненной боли – как расплаты за нападение, и поэтому тишина воспринималась тяжёлой, как рухнувший небоскреб.

Дагмар лежал на постели, согнувшись и сипло кашляя.

Потом наступила тишина, нарушаемая лишь звуком дыхания их обоих – главы «Танатоса» и ничтожного коматозника.

– Зачем? – очень тихо и хрипло спросил Дагмар, – зачем ты это сделал?

Сид молчал, лихорадочно выбирая слова из хаотичного вихря, метавшегося в голове.

Зачем же? Из стремления погеройствовать и осчастливить человечество?

Смешно. Сид горько усмехнулся, а потом вдруг лёг рядом с корпоратом и порывисто обнял его, чуть дрожа.

– Простите… Простите меня, умоляю вас… Это случайно. Я сам не знаю, как так получилось… Прошу вас, отпустите меня!

Язык пересох и едва ворочался. Сид ненавидел свой непослушный язык. Надо извиниться, надо всё-всё объяснить!

О чёрт, разве его послушают!?

Мягкая рука осторожно прикоснулась к его плечу. Сид встрепенулся, приподнявшись и в изумлении глядя в лицо человеку, которого только что едва не прикончил.

– Всё в порядке, Сид, – прошептал Дагмар. – Я могу понять, почему ты поступил так. Меня многие считают чудовищем. На самом деле я просто бизнесмен.

«Бизнесмен! – подумал Сид. – Грести деньги на чужих страданиях – очень мило!»

Но вслух он ничего не сказал, боясь издать хоть звук. Корпорат должен был уже давно позвать охрану! Почему же не зовёт? Зачем мучает ожиданием смерти?

Вместо криков – осторожное поглаживание по плечу. Это не логично! Он должен звать на помощь!

– «Танатос» никого не убивает без собственного согласия эм… «жертвы»… – продолжал Дагмар, приподнявшись и осторожно обвивая руками плечи дрожащего коматозника. – Здесь никого не заставляют подписывать контракт. Все предельно гуманно и законно.

Дагмар почувствовал, что его слова приобретают типографский душок рекламного проспекта, и замолк.

– Скажите, – Сид почувствовал, что его пересохшее горло сводит, и кашлянул, – теперь вы прикажете меня уничтожить?…

– Нет. С чего ты взял? – и снова осторожное поглаживание мягкими подушечками пальцев по шее. Сид в изумлении уставился на корпората.

– Но… Но ведь я едва не убил вас!

– Не убил же, – Дагмар засмеялся, но вдруг умолк и сглотнул. Тронул шею как раз под подбородком – там пальцы Сида оставили царапины.

Коматозник съёжился, всё ещё не веря в то, что с ним сейчас не ведут жестокую игру в кошки-мышки. Не может же этот корпорат оказаться таким «добреньким дядей» или всепрощающим святым!

– Сид… можно задать тебе один вопрос? – неожиданно Дагмар приблизился на расстояние поцелуя. «Он похож на Диву, – отметил Сид. – Только глаза и губы, а ещё руки – изящные аристократические руки. Ах, вот если бы Дива прикоснулся точно так же… Наверняка у него такие же мягкие тёплые руки…»

Сид заставил себя податься назад. От приторного запаха одеколона – Дагмар подчеркивал внешность соответствующим парфюмом – кружилась голова, горячие капли пота стекали по спине.

– Вопрос? Какой? – спросил Сид сиплым шёпотом.

– Почему ты решил стать коматозником?

– Я… Эм… Ну… – Сид почувствовал, что его сердце болезненно сжалось. Мучительно, тягостно захотелось жить. Захотелось поверить в то, что Дагмар не прикажет своим жутким мёртвым секьюрити пристрелить его или разорвать в клочья.

Когда на его плечах снова оказались мягкие ладони, он позволил обнять себя почти с радостью.

– Расскажи мне. Пожалуйста, – прошептал Дагмар.

Сид рассказал. Он говорил долго, путаясь во времени, в событиях, вплетая в связный рассказ собственные предположения и выводы, нервно ломая пальцы, судорожно вздыхая.

Дагмар – властелин мира, обаятельный человек с забавными косичками, чудовище-хозяин смерти, ангел, простивший убийцу – слушал его. И обнимал.

К концу рассказа Сид осознал, что не хотел бы провести ещё хоть один день без ощущения этих мягких ладоней на своих плечах.

– …И я понял, что должен увидеть его. Почувствовать. Он божество. Он… совершенство, Дагмар, поймите…

Дагмар легонько поцеловал его в висок.

– Я понимаю, Сид, – после паузы проговорил он, – но… Дива не тот, кем ты его считаешь. Видишь ли, я знаю его лично. Он… скажем так, неприятный человек…

Было заметно, как тщательно выбирает слова глава корпорации.

– Ну ясно. Заносчивый и всё такое, да? Ну… – Сид тяжко вздохнул. – Чего-то похожего я и ожидал. Всё-таки, он же звезда! И всё равно я мечтаю его увидеть. Хоть на полчаса. Потом можно умирать.

Дагмар наморщил слегка вздёрнутый нос:

– Сид! Поверь мне, он не стоит не только чьей-либо смерти, но и вообще чего-то большего, чем послушать на диске и сходить на концерт. Он – просто артист. Не больше. А в личном общении… ммм, Сид, тебе он не понравится.

– Но… Я… Что же мне делать? – Сид выглядел абсолютно потерянным и беспомощным.

– Для начала, думаю, нам следует перейти на «ты». Уж после всего, что произошло в этой комнате… – улыбнулся Дагмар. – Затем тебе следует пообедать со мной, ты, должно быть, наверняка очень голоден. После этого ты осмотришь свою комнату, сообщишь обслуге свои требования и пожелания. Вечером мы сходим в…

– Стоп-стоп-стоп! – приподнял руки Сид как будто в жесте «сдаюсь», – о чём ты вообще говоришь? Эм… говорите…

– Ты уже перешёл на «ты», – с улыбкой напомнил Дагмар, чуть наклонив голову набок. – А говорю я о том, что ты остаёшься здесь, в моём доме.

– У вас?! – глаза Сида стали совершенно круглые, он мотнул головой и исправился, – у тебя? Дагмар, я не понимаю!

– Понимать тут особенно нечего. Всё очень просто. Твоё жильё и имущество, скорее всего, уже опечатано, так как ты – нарушитель. Возвращаться тебе некуда. В моём доме достаточно места. И ты меня совершенно не стеснишь.

Сиду стало стыдно, он отвернулся и буркнул:

– Скажи, что на самом деле тебе от меня нужно?

Дагмар поцеловал его. Неожиданно и настойчиво. Но вместе с тем мягко.

Сид успел почувствовать, какие у корпората сладковатые на вкус губы. Он был ошарашен настолько сильно, что даже не пошевелился, когда Дагмар отодвинулся от него и проговорил:

– Чтобы ты остался здесь. Со мной.

Несколько секунд длилась тишина. Потом Сид вскочил с постели, рванулся к двери.

– Сид, куда ты? – крикнул ему вслед Дагмар.

– Я… Прошу тебя, отпусти… Я найду, куда идти, найду… Не надо этого всего, Дагмар. Я очень благодарен тебе за всё. Ты очень хороший человек, но я не могу. Я не проститутка, которую можно вот так запросто запереть у себя дома!

– Я знаю, что ты не проститутка! – Дагмар встал и быстро преградил Сиду путь к отступлению. – Именно поэтому я вытащил тебя из морга, приказал подлечить и доставить ко мне. Не из праздного желания развлечься! Уж поверь мне, у человека с моим положением, деньгами и связями, достаточно способов развеять скуку!

Сид замер, глядя себе под ноги. Охотно верилось в последнее утверждение. Но совсем не верилось в свою удачу. Это слишком сказочно, чтобы быть наяву.

– Сид… – мягкие пальцы погладили подбородок коматозника, и тот приподнял лицо, – Сид, я просто хочу, чтобы ты остался…

Парень в отчаянии мотнул головой и, ловко обогнув корпората, распахнул дверь.

– Хотя бы до его концерта! – догнал его отчаянный крик в спину.

Сид замер. Медленно оглянулся через плечо.

– Сид, если хочешь, мы вместе, – Дагмар подчеркнул последнее слово, – сходим на концерт. Через неделю в «Гранд Опера». Но эту неделю ты должен пожить со мной…

У бывшего коматозника закружилась голова. «Гранд Опера»… что-то из области мифологии. Верхний город, самый престижный его район. Концерт Дивы. И глава «Танатоса» – в качестве сопровождающего.

«Наверное, я сплю», решил Сид. И кивнул. А потом отошёл от двери. Тихо щёлкнул золочёный замок.

– Его концерт, – прошептал Сид, а потом вдруг схватил Дагмара за руки и уставился в глаза с отчаянной мольбой. – А можно… ну… устроить так, чтобы мне встретиться с ним после концерта? Ничего такого, просто… ну… Я умру, если не увижу его…

Дагмар скривился.

– Напротив! Гораздо будет полезнее для твоего здоровья никогда не встречаться с ним. Сид, хочешь прямо скажу: Лори – преотвратительная личность. И при том весьма опасная! Пожалуйста, поверь мне, я желаю тебе только добра.

Сид насупился. Про добро – верилось, особенно после всех событий в этой комнате. Но Дива, Лорэлай… Сид жил именем мифа несколько лет. Очищенная от ядовитых веществ кровь не подразумевает измененного сознания.

– Дагмар… – умоляюще прошептал он.

Корпорат всплеснул руками:

– Ох, Сид, ты даже не представляешь чего просишь… Понимаешь, это не только опасно, но и чертовски трудно. Его… кхм… менеджер…

– Менеджер? – удивился Сид, – а что, может помешать?

– Знаешь, кто такой Эрих Резугрем? – замогильный тон Дагмара подразумевал как минимум самого Сатану. Сид пожал плечами. Откуда бы ему знать?

– Кто-то из Парламента? – наугад предположил он.

– Парламент! – фыркнул Дагмар, закатывая глаза, – к чёрту Парламент! Эрих – ну, в общем… он мой друг, конечно, и мне не стоит так о нём отзываться, но… Это биолог. Создатель зомби, препаратов для коматозы и так далее. Мой «поставщик» и компаньон. По совместительству – музыкант. И безумец.

Оживление мёртвых и погружение в небытие живых… что ж, Сид не удивлён. Изобретатель подобного просто не мог быть психически нормальным.

– А при чём тут Дива?

– Эрих и есть «менеджер», если так можно выразиться. И не подпускает к Диве никого… Понимаешь, это та ещё парочка, свяжешься с такими, – Дагмар выразительно покрутил пальцем у виска. Сид почему-то хихикнул.

И замолчал.

Всё, парень, тебе объяснили. На концерт попадёшь – и хватит, нельзя прыгнуть выше звёзд.

Дагмар наклонил голову набок, не то любуясь Сидом, не то размышляя.

Сид опустил голову и плечи. Он заставлял себя быть благодарным за то, что уже дала ему судьба. Она к нему вообще как-то подозрительно благосклонна. И не надо утомлять кого-то там наверху (если, конечно, там кто-то или что-то есть, кроме чёрного космоса) своими просьбами о большем.

– Ладно, – наконец, проговорил Дагмар, и от звуков его голоса Сид едва не подпрыгнул, – я попробую поговорить с Эрихом. Но ничего не обещаю.

– Спасибо вам… тебе. Дагмар, – длинные пальцы с жаром схватили ладонь Дагмара. Тот моргнул, прежде чем вновь улыбнуться, и задал риторический вопрос:

– Так ты остаёшься?

* * *

После первого опыта коматозника Сиду кто-то сказал, что каждое пробуждение можно приравнивать к новому рождению. Но Сиду коматоза казалась обычной работой, по крайней мере, честнее проституции на улицах.

Теперь же он по-настоящему родился заново.

Улучшенной реинкарнации Сида Патчера приходилось учиться многому: манерам, правилам, языкам, модным в Верхнем городе. Краузэ часто разговаривал на одном из них, а для Сида, родившегося в колонии и общавшегося доселе исключительно на новоязе, наречие прародины звучало наподобие отрывистых лающих звуков; читать старинные книги он и вовсе пока не пытался – даже несмотря на ускоренный мнемо-курс, пластами укладывающий знания прямиком в мозг во время сна, Сид не мог и двух слов связать на языке, который назывался немецким и на котором до сих пор говорила добрая половина аристократии Материнской Планеты. Дагмар тихонько смеялся над своим подопечным: «Тебе повезло, что я не увлекаюсь древними мёртвыми языками, как Эрих, а то пришлось бы учить латынь!»