Текст книги "Генму (СИ)"

Автор книги: Михаэль Драу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Найт пропустил мимо ушей угрозы химеры, но заметил, как побледнело вдруг лицо Дэла, став похожим на маску. Даже его глаза, казалось, остекленели.

– Пошли, – процедил он, стиснув локоть Найта жёсткими, как клещи, пальцами.

Найт не сопротивлялся. Сбитый с толку, он покорно шёл следом за Дэлом.

Когда они оказались у ворот, Найт резко повернулся к другу и спросил жёстким тоном:

– Дэл. Что происходит?

– Ничего, всё, вали, Мыш, – Дэл отвернулся и попытался скрыться за дверями. Химеры с интересом наблюдали за двумя киборгами, но Найту было плевать.

– Что они с тобой сделали?! – крикнул он, крепко сжав ладонями локти друга.

– Ничего, отстань, уходи же!

Найт развернул Дэла к себе и заглянул ему в глаза.

Тусклый взгляд, землистого оттенка кожа, на губах – характерные чёрно-синие трещинки Топливного наркомана. Но даже это не пугало Найта так, как неясные блуждающие тени во взгляде Дэла.

– Тебя накачали какой-то наркотой? – тревожно спросил Найт и быстро добавил: – Я хочу сказать, какой-то наркотой помимо Топлива.

– Тебе какая разница? – с вызовом спросил Дэл, дерзко и горько усмехнувшись. – Пропал на столько лет, а теперь здоровьем моим интересуешься! А у меня тут, знаешь ли, своя жизнь теперь. Работа даже почти прежняя… Разве что начальство другое.

– Ты всегда был лояльнее всех к Мастеру Шаксу, – проговорил Найт. – Что тут произошло? Что произошло с тобой?!

Дэл отмахнулся и двинулся к воротам под ехидными взглядами химер. Найт решительно догнал его и стиснул со спины в объятьях.

– Мне плевать, что случилось, можешь не рассказывать. Но я без тебя не уеду.

Дэл помотал головой.

– Я останусь. Я должен остаться. Быть может, он меня найдёт ещё…

– Кто, эта твоя шлюха?! – прорычал Найт, снова развернув Дэла к себе и глядя ему в мутные глаза своими прозрачными, как стекло, визорами.

– Шлюха тут только ты! – взорвался в ответ Дэл, оттолкнув его. – Пригрелся за пазухой у Империи, нашёл сытое местечко, бросил всех, кого знал, даже отца родного!

Найт отступил от него, чувствуя, как сжимается сердце. Захотелось броситься на колени, извиняться, оправдываться, но тут Дэл глянул на него с каким-то свирепым отчаянием и рявкнул:

– Никогда больше не приезжай, ясно? Не то я тебя пристрелю даже без приказа Акера.

Найт ощутил, как застыло всё внутри. Он постоял немного, потом развернулся на каблуках и зашагал на парковочную площадку для автоматического такси под издевательское улюлюканье химер, которое его уши точно отказывались слышать.

Он не видел, как Дэл едва заметно качнулся за ним следом, но замер, с силой зажмурился и потряс головой. После этого он скрылся за дверями башни.

Чтобы никогда в жизни больше не увидеть Найта.

Найт же, едва вернувшись в столицу, отключил маячок.

Глава 45

Новый, 330 год Найт встречал в полном одиночестве в недавно купленной, необжитой и неприветливой квартирке. Чтобы сделать её хоть немного уютнее, молодой киборг украсил комнаты свечами и несколькими картинами, а в кухне повесил голографическое панно, на котором было изображено морское побережье. Вряд ли реалистичное, но таким уж его видел художник-трёхмерщик. В холле стену украшала панель с постоянно меняющимся фракталом, который Найт запрограммировал сам. За единственным окном в квартире, находящимся в спальне, летели хлопья снега.

Молодой киборг глядел на своё полупрозрачное отражение на фоне ночного города. Вдалеке плыли в воздухе огромные жидкокристаллические панели, на которых летели минуты и секунды обратного отсчёта, приближая миг наступления Нового года. На обширные лоджии и на застеклённые площадки высыпали толпы народу. Найт почти безотчётно «подглядывал» за ними, приближая изображение при помощи своих визоров. Почти все – парами и весёлыми компаниями. А он один…

* * *

Одиозные братцы Макгвайеры вполне искренне приглашали его отпраздновать Новый год в одном из клубов. Найту было неловко вливаться в их компанию, особенно после разговора с Генрихом, но всё же он согласился.

К тому моменту, как он прибыл на место, оба сослуживца были уже пьянее сучек, с визгом крутившихся у прозрачных стеклянных пилонов.

Немногочисленная компания приятелей Штэфа и Генриха расползлась по клубу: кто под дозой валялся на диванчике в чилауте, кто у служебного входа бил каких-то идиотов, задиравшихся к киборгам, кто быстро и технично трахался в кабинке туалета.

Близнецы же купались в лучах дешёвой и мимолётной славы, позируя для зевак, которые фотографировали их и снимали на видео.

Найт приблизился к невысокому стеклянному подиуму, подсвеченному изнутри светодиодами, на котором Штэф и Генрих самозабвенно целовались и довольно неплохо для их состояния танцевали. На сей раз образы обоих, не утратив фриковатости, обладали толикой элегантности: обтягивающие мини-комбинезоны из алого винила с белыми полосками, чёрные армейские бутсы, лохматые и нарочито-синтетические красные парики с белыми прядями, и лица, раскрашенные в точном соответствии с гримом Пьеро.

Генрих заметил Найта, подмигнул ему мутным глазом, под которым блестела нарисованная кровавая слезинка, и растянул чёрные губы в улыбке. Альбинос поморщился, будто от чего-то неприятного, и резким рывком стащил его со «сцены», желая прекратить этот балаган. Штэф вцепился в брата, и они оба рухнули в объятья Найта под улюлюканье и аплодисменты толпы. Найт удержался на ногах и быстро скрылся из-под прицелов камер, таща слабо сопротивляющихся братьев под мышками.

Свалив их на диван в чилауте, Найт рявкнул:

– Ну и зачем вам это надо? Почему вы себя так ведёте? Хоть однажды можете не испоганить праздник как минимум самим себе?!

– А разве мы поганим? – изумился Штэф, состроив идиотскую физиономию. – Да к тому же… Тебя пока дождёшься! Вот мы и выпили немного. Не ходить же с постной рожей, как ты!

И прыснул со смеху. Генрих поднялся и кое-как утвердился на подгибающихся ногах.

– А зато мы перед собой честны! – заплетающимся языком, но удивительно серьёзным тоном произнёс он, заглянув в глаза Найту. – Мы не хотим казаться лучше, чем мы есть. Да, делаем, что хотим, да, порой чего-то там поганим. Ну и плевать! Может, ты и прав, и мы выбираем путь попроще. А зачем усложнять? Надо принимать вещи такими, какие они есть. И не врать себе.

Он постучал пальцем по своей щеке.

– Чёрное, белое и красное. Эти цвета никогда не врут.

С этими словами он пафосно подбоченился, но вдруг его стошнило прямо на пол.

Найт скривился и отступил. Потом попятился быстрее и, резко развернувшись, попросту сбежал.

Около часа он бродил по ближайшим кварталам, сунув руки в карманы короткого чёрного пальто и втянув голову в плечи. Слова Генриха что-то всколыхнули в нём, но оставались непонятными, будто ночной кошмар, который после пробуждения почти сразу забывается.

И вот весь вихрь смутных чувств вдруг сложился в тоскливое желание обнять кого-нибудь близкого.

Желание до того сильное и острое, что даже заболело сердце.

Найт кинулся на ближайшую остановку автоматического такси и уже через полчаса сидел перед монитором компьютера в общественном терминале. Пришлось немного подождать, пока освободится какое-нибудь место, впрочем, ждать пришлось недолго: люди лишь поздравляли с наступающим родных и близких, которых не было рядом, после чего спешили праздновать.

Найт сразу же набрал номер Дэнкера Миккейна.

– Здравствуй, Найт! – улыбнулось с экрана такое знакомое лицо. – С наступающим тебя!

– Я вам звоню с тем же, – с улыбкой ответил молодой киборг, чувствуя, как сладко сжимается сердце от тоски по дому. – Я так соскучился!

– Я тоже. Как у тебя там дела? Братьев и отца поздравил?

Найт замер. Улыбка его стала отсутствующей. Он ведь даже не вспомнил о семье. Ладно – отец, которого он до сих пор не мог простить. Но братья? Лиандра…

– Найт? – нарушил тишину господин Миккейн.

Парень встрепенулся и виновато помотал головой.

– Нет, не поздравил… Ещё не успел.

– Так поторопись! – кивнул учитель. – До Нового года всего ничего осталось! Давай, давай, я пока отключусь, чтобы не отвлекать.

Он подмигнул бывшему ученику и пожелал удачи. После чего отключился. Найт открыл окно многоканальной связи, набрал один за другим все номера своих родных. Подумав, стёр номер отца. Ещё немного подумав, закрыл программу видеосвязи и зашёл на сайт центрального вокзала. Найт принял решение: встреча воочию лучше всяких звонков.

Конечно, за пару оставшихся до полуночи часов он не достигнет Броксы, Новый год придётся встречать в поезде. Ну и пусть. К полудню он будет дома…

Однако судьбе был угоден иной расклад. Оказалось, что все билеты раскуплены на неделю вперёд. Не удивительно – праздники. Несмотря на политику Императора и всех его предков, нарочно или несознательно уничтожавших институт семьи, люди тем или иным образом сохраняли вековые традиции и семейные отношения: сыновья навещали отцов, отцы – сыновей, братья и любовники – друг друга.

А Найт смотрел на беспристрастное окно виртуального билетного терминала, лишённый возможности воссоединиться с семьёй. Он отправился домой в полной решимости поехать в Броксу хоть на мотоцикле, но постепенно пришёл к выводу, что путешествовать зимой по степи таким образом – это верное самоубийство.

Прислонившись лбом к холодному стеклу такси, Найт безразлично глядел на город, который так поразил его когда-то и который до сих пор заставлял чувствовать себя ничтожной песчинкой на его фоне.

И вдруг взгляд Найта зацепился за рекламную панель. Удивительно, но на ней был изображён он сам, прижимающийся щекой к округлому лобику Юки. Этот образ то ли «Кая и Снежной принцессы», то ли «Постапокалиптических Адама и Евы» давно стал достоянием общественности, войдя в коллекции клипартов, но всё еще принося Вольфу Рамму неплохие дивиденды. А сейчас он был опошлен каким-то зазывным слоганом о лучшем зимнем предложении, которое обязательно порадует родных и близких. Но молодой киборг не обращал внимания на рекламную чепуху. Он видел, с какой нежной доверчивостью прижималась к нему девочка с его родной планеты. Такая же уникальная, как он, и такая же одинокая там, в своём белом лесу, как он в своих каменных джунглях. Такая же чистая и искренняя, как снег.

Белое никогда не лжёт.

Найт решительно изменил маршрут такси и через несколько пересадок остановился у дома художника.

– Не ожидал тебя увидеть, Эдельвейс, – послышался в динамике голос Вольфа Рамма. – Но не скрою, сюрприз приятный. Входи.

На сей раз Найт выбрал белый коридор.

Хозяин апартаментов ждал его в уютной зале, по стенам которой бежали, словно капли дождя по стеклу, белые огоньки. Сам он был босиком и одет в простой домашний костюм, что придавало ему сходства с ангелом, решившим прогуляться по земле.

– Это удивительное совпадение, что ты застал меня, – улыбнулся он Найту, жестом приглашая следовать за собой. – Ты как раз к ужину. Всё уже готово…

– Я ненадолго, – перебил Найт. – Я хотел бы обсудить с вами кое-что… Точнее, предложить. Точнее, попросить.

– Конечно, но только после ужина, – мягко улыбнулся художник и поспешно добавил: – Не бойся, на сей раз никаких препаратов.

Он привёл Найта в небольшую комнату, похожую на тот заиндевелый лес, где Найт встретился с Юки. Огоньки мерцали на белых ветках искусственных ёлочек, украшенных цветами – то ли живыми, то ли тоже искусственными. В центре комнаты находился стол, сервированный на одну персону. Напротив него под полупрозрачным балдахином на ворохе белых атласных подушек сидела юная альбиноска. Перед ней стояло несколько блюдец с красиво нарезанными фруктами и какими-то кушаньями.

Заметив вошедшего, Юки привстала и широко улыбнулась. Она не могла толком различить черт его лица, но рост, силуэт, молочный оттенок кожи безошибочно подсказали ей, что это – Найт.

– Присаживайся, – сказал Вольф Рамм Найту, – а я принесу прибор. Снежана, кажется, рада тебя видеть. Можешь пока покормить её с рук.

Он развернулся было к выходу.

– Господин Рамм, – остановил его Найт. – Я хотел бы купить её.

Художник медленно оглянулся к парню и усмехнулся.

– Зачем тебе самка, Эдельвейс? Ты ведь киборг.

– А зачем она вам, вы ведь тоже киборг… – сдавленно, но решительно проговорил Найт.

Улыбка сползла с лица художника, нервно подрагивая в уголке рта.

– О чём ты, мальчик?

– Я заметил очень характерные шрамы у вас на шейных позвонках. И на нижней губе, кажется, тоже шрам? Вы удалили стабилизаторы и штрихкод. Рискованно в наше время…

Вольф Рамм помолчал, а потом тихонько засмеялся.

– Минутку, ты, кажется, что-то принял, пока ехал сюда?

– Я трезв как стекло. Я лишь говорю, что вижу. А вижу я многое, поверьте.

– Верю. Мне знакома модель твоих визоров, – Вольф Рамм развернулся к Найту всем своим широким торсом. Найт почувствовал угрозу, но не сдвинулся с места. – Однако не продам Снежану даже такому внимательному и умному мальчику.

– Но зачем она вам?! – воскликнул Найт. – У вас столько денег, вы можете купить ещё сотню таких, как она!

– Таких, как она, вряд ли наберётся сотня, – ответил Вольф Рамм, издевательски улыбаясь.

– Я отдам вам все свои сбережения.

– Как ты совершенно верно заметил, денег у меня предостаточно. Снежана не продаётся ни на каких условиях.

Тон художника стал холодным и непреклонным.

– Прошу вас, – проговорил Найт надтреснутым голосом. – Она ведь точно такая же, как я. Я буду беречь её как самую большую драгоценность. Для вас она просто предмет интерьера, модное домашнее животное, игрушка. А для меня… Мне она может стать по-настоящему близкой. Мы можем понять друг друга лучше кого бы то ни было. Она нужна мне… Пожалуйста…

Вольф Рамм долго смотрел на молодого киборга. Было странно видеть, как поникают его могучие плечи, и вся его громадная фигура как будто съёживается.

Но тут художник заметил взгляд Юки. Она вся вытянулась в струнку, смотрела с мольбой и надеждой, ожидая решения господина. Она что же, слышала разговор? Разве она не глухая? Хитрая тварь…

Нахмурившись, Вольф Рамм стремительно приблизился к Найту и сказал:

– Вот, что тебе на самом деле нужно…

С этими словами он поцеловал молодого киборга в губы так крепко, что тот еле вырвался.

Найт задохнулся от возмущения. Он собрался высказать кое-что нелицеприятное, но вдруг заметил, как легко колышется полог балдахина, а под ним никого нет.

– Куда она убежала? – возмущение сменилось волнением.

– Не беспокойся. Самка не стоит внимания.

Найт не слушал художника. Он совсем невежливо повернулся к нему спиной и бросился бегом из зала, крича:

– Юки!

Он заметил её у дверей студии. Её заплаканные глаза стали ещё краснее, кончик носа порозовел, дрожащие и мокрые от слёз губы казались больше и ярче.

– Юки… – Найт улыбнулся и протянул ей руку.

Девушка шагнула к нему, улыбаясь с отчаянием и надеждой, но заметила приближающегося Рамма и отпрянула, судорожно вздохнув.

– Прекрати капризничать! – строго рявкнул художник. – Ты же не хочешь испортить праздник своему хозяину и его гостю?

Юки замотала головой, а потом вдруг кинулась к Найту, схватила его за руку, упав перед ним на колени, и что-то отрывисто и невнятно мяукнула. При этом она потёрлась щекой о тыльную сторону ладони молодого киборга.

Господин Рамм сжал челюсти и прорычал:

– Я не продам тебя ему. И не подарю. И ни на что не променяю. Ты моя. Я купил тебя для моих картин.

Юки вскочила и помчалась стремглав через всю студию и быстрее, чем мужчины успели отреагировать, набрала код открытия вакуумных засовов одного из окон во всю стену высотой.

– Что ты делаешь?! – заорал Вольф Рамм. – Это опасно!

Они с Найтом бежали к Юки как будто наперегонки. Но оба думали вовсе не о соревновании, а о том, чтобы остановить её.

Толстое стекло поднималось медленно, но ветер чудовищной силы уже ворвался в помещение, снося мебель, световое оборудование, декорации, сбивая с ног. Искусственные части белого сказочного леса носились в воздухе, грозя покалечить.

Прикрывая голову одной рукой, едва преодолевая силу ветра, Вольф Рамм попытался схватить девушку, которая уже выбралась на широкий парапет. Промахнулся. Но её успел схватить Найт. Он крепко вцепился в тоненькое запястье. Ветер со страшной силой рванул Юки. Найта потащило следом, но в локоть его второй руки клещами вцепились пальцы Рамма. Найт смотрел в глаза альбиноски, крича изо всех сил:

– Держись! Я тебя вытащу!

В конце концов, когда-то он спас Биффанта Худжина, оказавшегося в похожей ситуации.

Да, сейчас намного больше высота и сила ветра. Но и Найт давно не тщедушный подросток. Он аккуратно перенёс вес с одной ноги на другую и стал двигаться назад. В этом помогал и Рамм.

Юки вдруг нежно улыбнулась Найту и, посмотрев на хозяина с настоящей ненавистью, крикнула:

– Вот тебе твоя лучшая картина!

С этими словами она ловко выпростала руку из хватки Найта. Миг – и она исчезла в сизоватой пелене метели.

Найт ещё кричал, когда Вольфу Рамму удалось втащить его в студию и закрыть окно.

Он крепко сжал плечи парня и хорошенько встряхнул:

– Тихо! Прекрати! Она может быть ещё жива. Я посмотрю сам…

Он исчез куда-то и через некоторое время вернулся в комбинезоне и кислородной маске для выхода из помещения на больших высотах.

Размотав страховочный трос, художник защёлкнул карабин на надёжной петле рядом с окном и вышел на парапет. Обычно этим занимаются ремонтники или чистильщики, но он держал пару комплектов высотного снаряжения на всякий случай.

К своему удивлению, Юки он обнаружил сразу. Она лежала ниже на пару этажей, прибитая к карнизу ветром, зацепившаяся за него платьем. Без всякого сомнения – мертва.

Сглотнув, Вольф Рамм в ярости взмахнул руками.

– Чёртова глупая самка!

Прошёлся туда-сюда, как взбешённый тигр по клетке.

Потом вдруг вернулся к окну, отпер его снаружи и, схватив первый подвернувшийся под руку полуавтоматический фотоаппарат, выбрался на парапет снова.

– Ты прекрасна, Снежная Принцесса! – выкрикнул он раздражённо и принялся щёлкать кнопкой. – Ты, чёрт побери, прекрасна!

Он снимал маленький трогательный труп с разных ракурсов до тех пор, пока тело Юки не оторвала от карниза метель и не унесла с собой, словно расшалившийся ребёнок тряпичную куклу.

Художник вернулся в студию и, швырнув фотоаппарат куда попало, прошагал к выходу мимо Найта. Тот стоял, словно обратившись в соляной столп.

– Нам лучше больше никогда не видеться, Эдельвейс, – хрипло проговорил Вольф Рамм.

До Найта не сразу дошёл смысл его слов. А когда молодой киборг очнулся от оцепенения, в студии никого не было.

Он вернулся домой как во сне. Кругом переливались и сверкали чужие счастье и радость.

Скоро на летающих тут и там гигантских панелях замигают цифры 0:00, и следом за ними в чёрном небе над мегаполисом расцветут охапки огненных цветов и причудливые фигуры, на стенах домов вспыхнут фантасмагорические световые полотна, а голограммы всех видов будут удивлять приезжих и жителей города. Люди будут кричать «Ура!» или – что гораздо моднее и актуальнее – «Вива Машина!», а полицаи будут скользить над толпами, контролируя их, словно пастушьи собаки стадо.

Глава 46

Найт некоторое время сидел перед выключенным ноутом, оттаивая от шока и боли. Потом порывисто наклонился вперёд, нажал кнопку включения.

К чёрту гордость, обиду и прочую чепуху!

Он набрал код Делейта Лебэна и нажал «вызов». Конечно, никакого ответа. Наверняка отключил коммуникатор или забыл где-то. Новый год всё-таки. Найт послал вызов напрямую в биочип. Обычно надо подождать. Абонент должен найти ближайший аппарат связи.

Но почему-то ответ высветился на экране ноута мгновенно: «Абонент перенесён в Архив». Найт потряс головой. Что за ерунда?

Все жители Империи с рождения зарегистрированы в Сети и могут исчезнуть из неё только, если избавятся от биочипа. Но в таком случае сообщение выглядит как «Абонент отсутствует в списках Сети».

В голове Найта никак не укладывалось, что «перенесён в Архив» обозначает «мёртв». Мозг понимает, но душа отказывается принять факт. Сеть не ошибается.

Найт несколько раз перенаправил запрос.

Абонент перенесён в Архив. Перенесён в Архив…

Найт почувствовал, как сердце несколько раз вяло вздрогнуло, и за грудиной разлился лёд, от которого затрясло. Стало тяжело дышать.

Найт оттолкнул ноут и вскочил, задыхаясь. За стенами его жилища в фейерверках огней и человеческой радости наступил Новый год. А в комнате страшно и темно. Или это в глазах темно?..

Снаружи шумела музыка и весело орали разгулявшиеся толпы. В комнате было тихо. Прекрасная звукоизоляция. Продавший квартиру агент не обманул. Пожалуй, здесь можно орать во весь голос, и никто не услышит.

Глаза жгло так, будто они плакали кровью. Как Пьеро, воплотившийся, словно в кривых зеркалах, в безумных близнецах. Но глаза Найта оставались сухими.

Молодой киборг качнулся к ноуту, застучал пальцами по клавишам. Открыл давно законченный проект. Нажал кнопку вывода модели на генератор голограмм и отвернулся от ноута.

В центре комнаты из нитей света в несколько секунд соткался образ Дэла в натуральную величину. Если бы не едва заметное мерцание, голограмму можно было бы принять за живого Делейта Лебэна.

Найт никогда раньше не выводил его образ в трёхмерную фигуру.

Он выглядит совсем не так, как на экране ноута.

Стали видны сразу все погрешности и недочёты. Вот почему мастера-голограммщики часто материализуют промежуточные варианты будущей фигуры. Но сейчас Найту было не важно, насколько его модель идентична прототипу. Он мог закрыть глаза на все неточности. В детстве его воображению не нужны были никакие костыли в виде голограмм или просто двухмерных картинок. С течением времени воображение притупилось, но не исчезло совсем.

– Привет, Дэл, – улыбнулся Найт мерцающей фигуре. И голограмма стала живой. По крайней мере, на этот вечер.

Найт повернулся к ноуту, некоторое время составлял алгоритм, а потом встал из-за стола и приблизился к сияющему призраку самого любимого человека на свете.

Дэл посмотрел на него. Найт улыбнулся, и Дэл отзеркалил его улыбку. Найт протянул ему руку ладонью вверх, Дэл подал ему руку, совершенно невесомую и неосязаемую. Говорят, фотоны всё же имеют массу и давление, но Дэл оставался нематериальным призраком. Найт повёл танец. Моделирующий луч, идущий из минипроектора, встроенного в монитор, дотягивался не до всех точек пространства, потому определённые части голограммы пропадали или отображались некорректно. Но Найту было всё равно. Он закрыл глаза и танцевал в полной темноте под музыку тишины, шумевшей у него в ушах.

Если долго слушать тишину, то она откроет тебе твои истинные мысли. И Найт услышал «Зиму». Он слышал её так отчётливо, как будто она звучала наяву, а не в его воображении.

Накопившаяся, точно гной в ране, боль вырвалась наружу, и Найт с сиплым сдавленным вздохом открыл глаза. На него смотрел чуть мерцающий призрак Дэла.

Найт заорал от ярости и боли так громко, как только мог, и голограмма раскрыла рот в беззвучном крике. Молодой киборг бессмысленно размахивал руками, как будто хотел избить сотканную из света фальшивку, издевательский суррогат, и тот отвечал ему взаимностью, руки Найта проходили сквозь раскрашенный светом воздух, и руки голограммы проходили сквозь него.

Замерев на секунду, Найт вдруг бросился из квартиры.

Он бежал по коридорам, заставляя расступаться весёлые компании, украшенные разноцветными мигающими неоновыми безделушками.

Влетев в лифт, он ударил кулаком по кнопке последнего этажа. Лифт, казалось, полз, так и хотелось подогнать.

Найт смотрел на табло, отображающее номера этажей, и дышал ровно, глубоко и спокойно. У Дэла когда-то получилось, получится и у него.

Он выскочил из лифта, вспугнув стайку хорошо одетых сучек, и бросился бегом в коридор, ведущий к лестнице на технические этажи. Доброжелательное «С Новым годом!», донесшееся в спину, показалось издевательством.

Вход на технический этаж был по специальным электронным пропускам, которые иногда подделывали романтично настроенные молодые хакеры, желающие пофотографировать город или просто полюбоваться звёздами, но Найт применил простую грубую силу, выломав дверь. Пересёк обширное помещение, заставленное различными генераторами и аккумуляторами, которые перемигивались красными, зелёными и синими огоньками, будто новогодние гирлянды. Молодой киборг не без некоторых усилий выломал ещё одну дверь и оказался на узкой площадке, огороженной высокой стеной из толстого стеклопластика. Снести вряд ли получится. Найт подпрыгнул, схватился за край стены, подтянулся и через секунду стоял, выпрямившись во весь рост, на её гребне, словно древний рыцарь на стене завоёванного города.

Под ногами переливалось неоновое море, из которого, словно гигантские деревья из болотного тумана, торчали небоскрёбы. Так и не завоёванный город смотрел на рыцаря, который упрятал свои доспехи внутрь тела, на рыцаря, который проиграл ему битву, и посмеивался новогодними мелодиями, шумом машин, гулом монопоездов.

Найт посмотрел вниз. И почему-то вспомнил старинный рисованный фильм, сохранившийся ещё с конца доядерной эпохи. Удалось посмотреть восстановленный и переконвертированный вариант. Там точно так же стоял и смотрел вниз киборг. Только почему-то не мужчина, а женщина. Абсурдное искусство благословенной, полузабытой, страшной эпохи. Женщина не может быть полумашиной. Женщина может быть только хрупким существом из плоти и крови. Перед глазами мелькнул призрак-воспоминание: крошечное, жалкое тело маленькой Юки на заснеженном карнизе.

Найт мотнул головой и развёл руки в стороны, запрокинув голову. Секунда – и он утонет в неоновом море далеко внизу, совсем как та нарисованная женщина-киборг из старинного кино.

Всё, что он делал и к чему стремился, бесполезно. Тщетно. Ненужно. Вся его жизнь – одна большая ошибка. Он не должен был родиться вообще.

Чёрт побери, почему же здесь нет такого сильного ветра, как на том уровне, где живёт Вольф Рамм? Этот ветер лишь растрепал белую косу Найта и слепил ресницы льдом, в который превратились его слёзы, но не смог сбросить его крупное, тяжёлое тело с прозрачной стены.

– Ну же… – процедил Найт, качнувшись вперёд, но все мышцы его тела в долю секунды подчинились команде программы «Антисуицид» и восстановили равновесие.

Умереть, оказывается, трудно. Но если жить ещё труднее, то надо постараться…

Найт боролся со своим телом несколько бесконечных минут. Он удивлялся, почему не наступает кома. Если сейчас в его мозгу произойдёт замыкание, как тогда у Дэла, то тело рухнет вниз само… Но проклятое тело боролось.

Пронзительный короткий писк заставил Найта вздрогнуть и замереть. Снова этот звук. Это сигнал напрямую в биокарту. Отец? Андрий? Дэнкер? Шусс? Да пусть даже братья Макгвайеры? Сердце Найта заколотилось с болью, сжалось горло. Если это кто-то из них, он бросит всё, он уедет домой, откроет маленький магазинчик, в котором будет торговать какими-нибудь безделушками или музыкой, он забудет о том, что когда-то хотел стать безупречной машиной. Он удалит стабилизаторы и штрихкод, как Вольф Рамм. Он заставит себя поверить в то, что он простой человек из плоти и крови. «Пожалуйста, спасите меня… Спасите хотя бы то, что осталось во мне человеческого…»

Сглотнув, он осторожно проверил исходящие координаты сигнала.

Штаб.

Найт рухнул на колени, будто его ноги стали ватными.

Машина никогда его не отпустит. Эта гигантская машина новой цивилизации. Безупречный отлаженный механизм, в котором он лишь маленький винтик. Стоит просто глянуть вниз, с этой стены, чтобы осознать, насколько маленький.

Разве могут быть у ничтожного винтика какие-то чувства, разве может он принимать решения?

Найт медленно оттёр льдинки-слёзы с глаз и спрыгнул со стены обратно на площадку. Спокойным шагом пересёк помещение с генераторами, прошёл по знакомым коридорам, вернулся домой. Людей немного пугал громадный растрёпанный киборг, слишком спокойный для окружающей праздничной атмосферы. Никто не решался поздравить его с наступившим. Мало ли, под каким он препаратом. Двигается как механический истукан, челюсти сжаты до желваков, взгляд застывший и абсолютно бесстрастный. А может быть, это не киборг, а одна из так называемых «игрушек» Кукольника?

Дома Найт перезвонил в штаб и получил инструкции. Прибыть по приказу через полчаса в полной боевой готовности. Беспорядки на четвёртом уровне Октополиса. Отключив телефон, Найт в каком-то сонном оцепенении несколько минут смотрел на голограмму Дэла, которая всё так же стояла посреди комнаты, где её и бросили. Потом отвернулся и, найдя все исходные файлы, выделил их. Выбрал на всплывающей панели «Удалить», затем, в дополнительном меню – «Без возможности восстановления». «Вы действительно хотите удалить файл без возможности восстановления?» – всплыл стандартный вопрос. Сердце сжалось в ледяной комок, как там, на стене. Показалось, будто на экране ноута материализовался вопрос из подсознания Найта. Он глубоко вздохнул, усмиряя покалывающую ледяную боль в груди и силой воли удерживая слёзы.

И решительно нажал «Да».

Дэл исчез навсегда.

Найт медленно развернулся и отправился в холл облачаться в металлопластиковый доспех. У кого праздники, а у кого и работа. Подразделение «Шершень» всегда на страже вашего покоя и порядка в стране.

По возвращении с задания Найт спокойно принял душ, переоделся. И на миг задержался перед зеркалом. Рука будто сама по себе взяла электрическую бритву и тщательно, неторопливо сбрила брови Найта начисто. С его лица будто стёрли все эмоции, характер, личность.

Оно стало очень похожим на маску. На лицо манекена. На лицо Божественной Машины, вот уже два года исполняющей роль мудрого советника Его Императорского Величества.

Как никогда Найт был близок к своему идеалу.

* * *

С того дня при каждой удобной возможности Найт подавал рапорты на включение его в самые рискованные операции, будто полностью утратив инстинкт самосохранения.

К лету преступники вспомнили и накрепко запомнили его юношеское прозвище – Смерть, воспитатели стали пугать его именем непослушных детей, а за выдающиеся заслуги перед государством и несколько успешно выполненных сверхсложных заданий Найт удостоился капитанского звания.